Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационные жалобы открытого акционерного общества «Молочный завод «Гиагинский» (ул. Ленина, д. 142, станица Гиагинская, р–н. Гиагинсий, <...>, ОГРН <***>), закрытого акционерного общества «Молокомбинат «Адыгейский» (ул. Транспортная, д. 5, г. Майкоп, <...>, ОГРН <***>), общества с ограниченной ответственностью «Молзавод Новый» (ул. Веселая, д. 1А, пос. Новый, р–н. Гиагинский, <...>, ОГРН <***>), общества с ограниченной ответственностью «Тамбовский» (ул. Молодежная, д. 19, хутор Тамбовский, р–н. Гиагинский, <...>, ОГРН <***>), общества с ограниченной ответственностью «Красногвардейский Молочный завод» (ул. Первомайская, д. 20, село Красногвардейское, р–н. Красногвардейский, <...>, ОГРН <***>), общества с ограниченной ответственностью «Адыгейский молочный завод» (ул. Кооперативная, д. 20, г. Адыгейск,

респ. Адыгея, 385200, ОГРН 1140107001110) и некоммерческой организации Союз производителей продукции «Сыр Адыгейский» (ул. Гагарина, д. 20, г. Майкоп, Республика Адыгея, 385000, ОГРН 1170105002264) на решение Арбитражного суда Брянской области от 26.11.2018 (судья – Супроненко В.А.) и постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.03.2019 (судьи – Тучкова О.Г., Волкова Ю.А., Волошина Н.А.) по делу № А09-7278/2018

по иску некоммерческой организации «Союз производителей продукции «Сыр Адыгейский», а также третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, открытого акционерного общества «Молочный завод «Гиагинский», закрытого акционерного общества «Молокомбинат «Адыгейский», общества с ограниченной ответственностью «Молзавод Новый», общества с ограниченной ответственностью «Тамбовский», общества с ограниченной ответственностью «Красногвардейский Молочный завод», общества с ограниченной ответственностью «Адыгейский молочный завод» к закрытому акционерному обществу «Умалат» о нарушении исключительного права наименования места происхождения товара и взыскании компенсации за незаконное использование наименования места происхождения товара «Сыр Адыгейский».

В судебном заседании приняли участие представители:

от общества с ограниченной ответственностью «Молзавод Новый» – ФИО1 (по доверенности от 11.03.2019);

от общества с ограниченной ответственностью «Молочный завод «Гиагинский» – ФИО1 (по доверенности от 15.03.2019);

от общества с ограниченной ответственностью «Красногвардейский молочный завод» – ФИО1 (по доверенности от 11.03.2019);

от общества с ограниченной ответственностью «Адыгейский молочный завод» – ФИО1 (по доверенности от 13.03.2019);

от закрытого акционерного общества «Молкомбинат «Адыгейский» – Робинов А.А. (по доверенности от 18.03.2019);

от некоммерческой организации Союз производителей продукции «Сыр Адыгейский» – ФИО1 (по доверенности от 25.03.2019);

от общества с ограниченной ответственностью «Тамбовский» – ФИО1 (по доверенности от 11.03.2019);

от закрытого акционерного общества «Умалат» – ФИО2 (по доверенности от 02.07.2018 № 14).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

некоммерческая организация Союз производителей продукции «Сыр Адыгейский» (далее – истец, некоммерческая организация) обратилась в Арбитражный суд Брянской области с исковым заявлением к закрытому акционерному обществу «Умалат» (далее – ответчик, общество «Умалат») с требованиями об обязании ответчика изъять из оборота и уничтожить за собственный счет контрафактный товар, этикетки, упаковки товаров, на которых размещено используемое наименование места происхождения товара «Сыр Адыгейский»; о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации за незаконное использование наименования места происхождения товара «Сыр Адыгейский» в размере 3 500 000 рублей.

На основании статьи 50 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечены: общество с ограниченной ответственностью «Красногвардейский Молочный Завод», открытое акционерное общество «Молзавод "Гиагинский», общество с ограниченной ответственностью «Тамбовский», общество с ограниченной ответственностью «Адыгейский молочный завод», закрытое акционерное общество «Молкомбинат «Адыгейский», общество с ограниченной ответственностью «Молзавод Новый» (далее – третьи лица).

Третьими лицами, заявляющими самостоятельные требования относительно предмета спора, заявлены следующие требования: взыскать с общества «Умалат» компенсацию за незаконное использование наименования места происхождения товара «Сыр Адыгейский» в пользу:

общества «Молзавод «Гиагинский» в размере 1 000 000 рублей, общества «Красногвардейский Молочный Завод» в размере 1 000 000 рублей, общества «Тамбовский» в размере 1 000 000 рублей, общества «Адыгейский молочный завод» в размере 1 000 000 рублей, общества «Молкомбинат «Адыгейский» в размере 500 000 рублей, общества «Молзавод Новый» в размере 500 000 рублей.; обязать общество «Умалат» удалить с контрафактных товаров, этикеток, упаковок товаров, на которых размещено незаконно используемое наименование места происхождения товара «Сыр Адыгейский» и сходное с наименованием места происхождения товара «Сыр Адыгейский» до степени смешения обозначение «Новое имя адыгейского сыра».

Решением Арбитражного суда Брянской области от 26.11.2018, оставленным без изменения постановлением Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.03.2019, в удовлетворении исковых требований и самостоятельных требований третьих лиц отказано.

Не согласившись с принятыми судебными актами, истец и третьи лица обратились в Суд по интеллектуальным правам с кассационными жалобами, в которых со ссылкой на неправильное применение судами норм материального права, неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела, несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела, просят решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанций отменить, дело направить на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции.

Доводы кассационных жалоб истца и третьих лиц водятся к следующему.

В кассационной жалобе третьи лица и истец указали на несогласие с выводом судов о том, что производимый ответчиком «Сыр Адыгейский» не обладает какими-либо особыми свойствами, которые исключительно или главным образом определяются характерными для Республики Адыгея природными условиями и (или) людскими факторами, при этом указанный вывод не опровергает исковые требования, поскольку в качестве наименования места происхождения товара (далее – НМПТ) охраняются не особые свойства товара, а само обозначение «Адыгейский сыр», которое незаконно используется ответчиком.

По мнению заявителей кассационных жалоб, суды, отказывая в удовлетворении исковых требований, ссылаясь на то, что свойства продукции ответчика отличаются от особых свойств НМПТ «Адыгейский сыр» № 74, нарушили положения статей 1516, 1519 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), согласно которым в качестве НМПТ охраняется само обозначение, при этом нарушением исключительных прав признается его использование лицом, не имеющим свидетельства.

Кроме того, в кассационных жалобах заявители указывают, что суды при рассмотрении настоящего спора не установили обстоятельства, имеющие значение для его правильного разрешения.

Так суды, на основании представленных доказательств, сделали вывод о вхождении НМПТ «Адыгейский сыр» во всеобщее употребление как обозначение товара определенного вида, однако указанное обстоятельство не входит в предмет доказывания по настоящему делу, а является основанием для оспаривания представления правовой охраны НМПТ.

Более того, вывод судов о вхождении НМПТ «Адыгейский сыр» во всеобщее употребление сделан без учета позиции уполномоченного Правительством Российской Федерации органа, и не может быть признан обоснованным.

Заявители кассационных жалоб указали, что выводы судов первой и апелляционной инстанций о том, что производство ответчиком сыра в соответствии с требованиями ГОСТ 32263-2013 наделяет его право на использование спорного обозначения, зарегистрированного в качестве НМПТ, не соответствуют действующему законодательству, а также правоприменительной практике.

Также заявители кассационных жалоб считают необоснованным вывод судов относительно наличия в действиях правообладателей НМПТ признаков злоупотребления правом, выраженных в ограничении конкуренции на рынке, поскольку осуществляют производство продукции на основании технических условий не соответствующих требованиям ГОСТ 32263-2013, при этом суды не учли специфику правового режима охраны зарегистрированного НМПТ.

Более того, по мнению заявителей кассационных жалоб, оценивая действия правообладателей НМПТ как злоупотребление правом, суды не правомерно не оценили действия ответчика с позиции злоупотребления правом.

В кассационных жалобах заявителей также отмечено, что суд первой инстанции, в нарушение требований статей 71, 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не дал оценки доводам истца о том, что в силу статьи 123.8 ГК РФ ассоциацией (союзом) признается объединение юридических лиц, созданных для представления и защиты общих, в том числе профессиональных интересов. В организационно-правовой форме ассоциации (союза) создаются, в частности, объединения лиц, имеющие целями координацию их предпринимательской деятельности, представление и защиту их общих имущественных интересов. Между тем судом не была дана оценка указанному обстоятельству, не был исследован, представленный в материалы дела устав Союза.

Обществом «Умалат» представлен отзыв на кассационные жалобы, в котором оно не соглашается с изложенными в них доводами, считает их несостоятельными, полагает, что выпуск продукции под наименованием «Сыр Адыгейский» не нарушает НМПТ, право на использование которого предоставлено третьим лицам, в связи с чем просил оставить судебные акты без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представитель истца и третьих лиц доводы кассационных жалоб поддержали в полном объеме, судебные акты просили отменить.

Представитель ответчика против доводов кассационных жалоб возражал, по основаниям, изложенным в отзыве и дополнительных письменных пояснениях, считал, что оснований для отмены судебных актов не имеется.

Законность обжалуемых решения суда первой инстанции и постановления суда апелляционной инстанции проверена арбитражным судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, содержащихся в кассационных жалобах и отзыве на них.

Как установлено судами и следует из материалов дела, третьи лица являются правообладателями исключительного права использования НМПТ «Сыр Адыгейский» в соответствии со свидетельствами об исключительном праве на наименование места происхождения товара №№ 74/2, 74/3, 74/4, 74/5, 74/6, 74/7.

Общество «Умалат» осуществляет производство и реализацию товара - сыра мягкого с использованием обозначений «Сыр Адыгейский» и «Новое имя адыгейского сыра».

Полагая, что введение в гражданский оборот названной продукции, маркированной средством индивидуализации правообладателя, нарушает

исключительные права на средство индивидуализации товара, истец обратился в арбитражный суд с иском по настоящему делу.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 1229, 1516, 1519 ГК РФ, пришел к выводу о том, что правообладатели НМПТ, являющиеся по делу третьими лица, заявляющими самостоятельные требования относительно предмета спора, не используют характеристики, указанные в качестве особых свойств НМПТ «Сыр Адыгейский», таким образом, производимая ими продукция не относится к товару, который защищается НМПТ.

При этом суд первой инстанции отметил, что спорное обозначение «Сыр Адыгейский» вошло в Российской Федерации во всеобщее употребление как обозначение мягкого сыра, не связанное с местом производства, а производится по национальному стандарту ГОСТ 32263-2013.

Также суд первой инстанции, ссылаясь на положение статьи 10 ГК РФ, пришел к выводу о злоупотреблении правом со стороны истца и третьих лиц, поскольку правообладатели осуществляют производство продукции, не соответствующей характеристикам НМПТ «Сыр Адыгейский», вместе с тем такое использование спорного обозначения направлено на ограничение производства адыгейского сыра предприятиями, производящими его в соответствии с государственными стандартами.

Суд апелляционной инстанции выводы суда первой инстанции поддержал, указав, что ответчиком правомерно использовано наименование произведенного продукта – сыр мягкий «Адыгейский» с учетом основных показателей и характеристик сыра «Адыгейский», соответствующих требованиям технических условий межгосударственного стандарта ГОСТ 32263-2013 «Сыры мягкие», в связи с чем нарушений права на НМПТ не имеется.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы, изложенные в кассационных жалобах и отзыве на них, заслушав мнение явившихся в судебное представителей сторон, проверив в соответствии со статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами норм материального и процессуального права, соответствие выводов судов имеющимся в деле доказательствам и установленным фактическим обстоятельствам, Суд по интеллектуальным правам приходит к выводу о наличии оснований для отмены судебных актов в силу следующего.

Согласно подпункту 2 пункта 1 статьи 1252 ГК РФ защита исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации осуществляется, в частности, путем предъявления в порядке, предусмотренном названным Кодексом, требования о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, - к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним, а также к иным лицам, которые могут пресечь такие действия.

Одним из способов защиты гражданских прав является восстановление положения, существовавшего до нарушения права и пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения (абзац третий статьи 12 ГК РФ).

На основании пункта 1 статьи 1516 ГК РФ наименованием места происхождения товара, которому предоставляется правовая охрана, является обозначение, представляющее собой либо содержащее современное или историческое, официальное или неофициальное, полное или сокращенное наименование страны, городского или сельского поселения, местности или другого географического объекта, а также обозначение, производное от такого наименования и ставшее известным в результате его использования в отношении товара, особые свойства которого исключительно или главным образом определяются

характерными для данного географического объекта природными условиями и (или) людскими факторами.

В силу пункта 1 статьи 1518 ГК РФ наименование места происхождения товара признается и охраняется в силу государственной регистрации такого наименования.

Пунктом 2 статьи 1518 ГК РФ предусмотрено, что лицам, зарегистрировавшим наименование места происхождения товара, предоставляется исключительное право использования этого наименования, удостоверяемое свидетельством или свидетельствами, при условии, что производимый каждым таким лицом товар отвечает требованиям пункта 1 статьи 1516 этого Кодекса.

Исключительное право использования наименования места происхождения товара в отношении того же наименования может быть предоставлено любому лицу, которое в границах того же географического объекта производит товар, обладающий теми же особыми свойствами (пункт 1 статьи 1516 ГК РФ).

Согласно пункту 1 части 2 статьи 1519 ГК РФ использованием наименования места происхождения товара считается размещение этого наименования, в частности, на товарах, этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 3 статьи 1519 ГК РФ не допускается использование зарегистрированного наименования места происхождения товара лицами, не имеющими соответствующего свидетельства, даже если при этом указывается подлинное место происхождения товара или наименование используется в переводе либо в сочетании с такими словами, как «род», «тип», «имитация» и тому подобными, а также

использование сходного обозначения для любых товаров, способного ввести потребителей в заблуждение относительно места происхождения и особых свойств товара (незаконное использование наименования места происхождения товара).

Товары, этикетки, упаковки товаров, на которых незаконно использованы наименования мест происхождения товаров или сходные с ними до степени смешения обозначения, являются контрафактными.

Распоряжение исключительным правом на наименование места происхождения товара, в том числе путем его отчуждения или предоставления другому лицу права использования этого наименования, не допускается (пункт 4 статьи 1519 ГК РФ).

В соответствии с пунктом 1 статьи 1537 ГК РФ правообладатель вправе требовать изъятия из оборота и уничтожения за счет нарушителя контрафактных товаров, этикеток, упаковок товаров, на которых размещено незаконно используемое наименование места происхождения товара или сходное с ним до степени смешения обозначение. В тех случаях, когда введение таких товаров в оборот необходимо в общественных интересах, правообладатель вправе требовать удаления за счет нарушителя с контрафактных товаров, этикеток, упаковок товаров незаконно используемого наименования места происхождения товара или сходного с ним до степени смешения обозначения.

Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 1537 ГК РФ правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения.

В пункте 59 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения,

при этом правообладатель не обязан доказывать факт несения убытков и их размер.

В соответствии с частью 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд кассационной инстанции проверяет законность решений, постановлений, принятых арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта и исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе и возражениях относительно жалобы, если иное не предусмотрено данным Кодексом.

Изложенные в кассационных жалобах доводы, касающиеся существа настоящего спора, связаны с несогласием истца и третьих лиц с выводом судов относительно особенностей правовой охраны спорного обозначения зарегистрированного как НМПТ, и как следствие отсутствие в действиях ответчика нарушения прав на спорный НМПТ при производстве и реализации продукции, маркированной спорным обозначением.

Суд кассационной инстанции считает обоснованными доводы кассационных жалоб о неправомерности выводов судов об отсутствии в действиях ответчика нарушений исключительных прав третьих лиц на НМПТ, поскольку указанный вывод не соответствует действующему законодательству.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований суды исходили из того, что производимый как ответчиком, так и третьими лицами сыр мягкий «Сыр Адыгейский» не обладает какими-либо особыми свойствами, которые исключительно или главным образом определяются характерными для Республики Адыгея природными условиями и (или) людскими факторами, а кроме того наименование места происхождения товара «Сыр Адыгейский» вошло в Российской Федерации во всеобщее

употребление как обозначение товара определенного вида, не связанное с местом его производства.

Кроме того, суды, принимая во внимание историю появления адыгейского сыра, особенности технологии его производства, технические условия, национальный стандарт ГОСТ 32263-2013 пришли к выводу о том, что в современном понимании, производимый сыр не является традиционным продуктом, производимым исключительно в Адыгее по древним традициям домашней выработки, а представляет собой товар, изобретенный в 1968 году, и массово внедренный в производство на территории СССР.

Проанализировав Технические требования ГОСТ 32263-2013, в котором указаны основные показатели и характеристики мягких сыров, суды указали, что ответчик, производит продукцию по данным техническим условиям, следовательно должен ее маркировать согласно названным требованиям и указывать наименование мягкого сыра согласно его техническим условиям, по которым данный сыр произведен, а именно: сыр мягкий «Адыгейский».

Между тем, суд кассационной инстанции отмечает, что суды в нарушение норм материального права не учли, что в данном случае под НМПТ понимается именно обозначение, которому предоставляется правовая охрана, которое признается и охраняется в силу государственной регистрации такого наименования.

Вместе с тем, суды необоснованно исследовали характеристики, свойства производимого ответчиком и третьими лицами товара (сыр), что не имеет правового значения для рассмотрения настоящего дела.

Исходя из предмета заявленных требований, положений части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в предмет доказывания по настоящему делу входят следующие обстоятельства: факт принадлежности истцу указанного права на НМПТ и

факт нарушения действиями ответчика принадлежащего истцу исключительного права на НМПТ.

В силу части 2 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, определяются арбитражным судом на основании требований и возражений лиц, участвующих в деле, в соответствии с подлежащими применению нормами материального права.

Как следует из материалов дела, наличие у третьих лиц исключительных прав на НМПТ «Сыр Адыгейский» лицами, участвующими в деле не оспаривается.

Свидетельства Российской Федерации № 74/2, № 74/3, № 74/4, № 74/5, № 74/6, № 74/7 на момент рассмотрения настоящего дела являются действующими и в установленном законном порядке не оспорены.

Ответчик также не оспаривает, что на момент предъявления иска производил и реализовывал мягкий сыр с наименованием «Сыр Адыгейский».

Между тем, суд кассационной инстанции отмечает, что при рассмотрении настоящего дела вышеуказанные обстоятельства судами не анализировались, оценка им не дана.

При таких обстоятельствах в нарушение норм процессуального права суд первой инстанции, исходя из предмета спора по настоящему делу, неверно определил круг обстоятельств, подлежащих установлению для правильного рассмотрения спора, что привело к неправильной оценке представленных в материалы дела доказательств, применению норм материального права, и как следствие принятию неправильного судебного акта.

Суд апелляционной инстанции указанные нарушения не исправил, оставив решение суда в силе.

Также суд кассационной инстанции соглашается с доводами кассационных жалоб о неправомерности выводов судов о том, что

обозначение «Сыр Адыгейский» является номенклатурным, родовым наименованием вида сыра, который может производиться на любой территории, и ввиду чего вошло во всеобщее употребление в силу следующего.

Факт выпуска товаров различными производителями со спорным обозначением недостаточен для подтверждения довода о вхождении обозначения во всеобщее употребление.

Наличие технического регулирования производства, контроля качества, порядка упаковки и прочих условий изготовления адыгейского сыра также само по себе не препятствует регистрации наименования места происхождения товара.

Федеральный закон от 27.12.2002 № 184-ФЗ «О техническом регулировании» и иные нормативные акты в данной сфере не исключают возможности существования технического регулирования, которое распространялось бы на товары, производимые и реализуемые под определенным наименованием мест происхождения товара.

Государство и сами производители вправе устанавливать требования к безопасности и качеству товаров, маркируемых тем или иным наименованием мест происхождения товара. Наличие технических требований к товару, производимому под определенным наименованием мест происхождения товара, не может исключать само существование НМПТ.

Наличие технических требований такого рода никак не опровергает правомерности предоставления правовой охраны НМПТ, а лишь устанавливает требования к кругу товаров, которые маркируются соответствующим наименованием места происхождения товара. Такого рода стандарты имеют иную сферу регулирования, не препятствуют правовой охране НМПТ, не подтверждают и не опровергают обстоятельства, входящие в предмет доказывания по настоящему делу.

Таким образом, ссылки на технические стандарты недостаточны для вывода о вхождении спорного обозначения во всеобщее употребление, как обозначения товара определенного вида, не связанное с местом его изготовления.

Кроме того, коллегия судей суда кассационной инстанции отмечает, что вопрос о соответствии обозначения, зарегистрированного в качестве НМПТ, положениям ГК РФ, не подлежит установлению в рамках рассмотрения судебного спора о защите нарушенного исключительного права, поскольку данный вопрос рассматривается в административном порядке Роспатентом на основании поданного заинтересованным лицом возражения.

Таким образом, вопрос охраноспособности НМПТ не подлежал рассмотрению в деле о защите исключительного права на НМПТ.

С учетом изложенного выводы судов первой и апелляционной инстанций о вхождении спорного обозначения во всеобщее употребление, не могут быть признаны основанными на правильном применении судами норм материального права.

Относительно выводов судов о наличии в действиях правообладателей признаков злоупотребления правом, суд кассационной инстанции полагает необходимым указать следующее.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 ГК РФ пределов использования гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные

интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия.

Для установления наличия или отсутствия злоупотребления участниками гражданско-правовых отношений своими правами необходимо исследование и оценка конкретных действий и поведения этих лиц с позиции возможных негативных последствий для этих отношений, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц.

При этом злоупотребление правом должно носить достаточно очевидный характер, а вывод о нем не должен являться следствием предположений.

Применение статьи 10 ГК РФ возможно при установлении судом конкретных обстоятельств, свидетельствующих о том, что лицо действовало исключительно с намерением причинить вред другому лицу либо злоупотребило правом в иных формах.

Как отмечено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ, добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10

ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 данного Кодекса); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

На необходимость учета цели действий при анализе добросовестности поведения обращено внимание, в частности, в пункте 17 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.02.2011 № 11 «О некоторых вопросах применения Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях».

Между тем, как следует из материалов дела вывод судов о том, что третьи лица используют имеющееся у них право на НМПТ для прикрытия производства продукта на основании технических условий, без применения национального стандарта ГОСТ 32263-2013 сделан при неполном исследовании обстоятельств дела, не основан на имеющихся в материалах дела доказательствах.

Выводы суда первой инстанции о том, действия истца необходимо расценивать как злоупотребление правом в целях причинения вреда ответчику и иным лицам, производящим сыр, не основаны на представленных доказательствах, надлежащим образом не мотивированы, кроме того, основаны на ошибочном применении статьи 10 ГК РФ.

Также судебная коллегия суда кассационной инстанции отмечает, что суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявленных требований, исходил из того, что истец не является обладателем прав на НМПТ «Сыр Адыгейский», а статус некоммерческой организации Союза производителей продукции «Сыр Адыгейский» не предполагает возможности ее самостоятельного обращения в суд с исками в интересах правообладателей НМПТ.

Между тем, обосновывая свое право на иск, некоммерческая организация сослалась на часть 1 статьи 123.8 ГК РФ, согласно которой

ассоциацией (союзом) признается объединение юридических лиц и (или) граждан, основанное на добровольном или в установленных законом случаях на обязательном членстве и созданное для представления и защиты общих, в том числе профессиональных, интересов, для достижения общественно полезных целей, а также иных не противоречащих закону и имеющих некоммерческий характер целей.

Суд в нарушение статей 71, 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации данному доводу истца оценки не дал.

Кроме того, суд первой инстанции не проанализировал представленный в материалы дела устав Союза производителей продукции «Сыр Адыгейский».

Таким образом, вопреки требованиям статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в судебном акте суда первой инстанции не приведено мотивов, по которым он отклонили довод истца о наличии у него права на обращение в суд в защиту интересов правообладателей НМПТ со ссылкой на нормы права. Между тем, нарушение процессуального закона в части требований, предъявляемых к мотивировочной части решения суда, и игнорирование любого элемента мотивировочной части судебного акта дает повод усомниться в его законности и обоснованности, препятствует надлежащей проверке обжалуемого акта в суде кассационной инстанции.

В соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации по результатам рассмотрения кассационной жалобы арбитражный суд кассационной инстанции вправе отменить или изменить решение суда первой инстанции и (или) постановление суда апелляционной инстанции полностью или в части и направить дело на новое рассмотрение в соответствующий арбитражный суд, решение, постановление которого отменено или изменено, если этим судом нарушены нормы процессуального права, являющиеся в соответствии с частью 4 статьи 288 настоящего Кодекса

основанием для отмены решения, постановления, или если выводы, содержащиеся в обжалуемых решении, постановлении, не соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам или имеющимся в деле доказательствам. При направлении дела на новое рассмотрение суд может указать на необходимость рассмотрения дела коллегиальным составом судей и (или) в ином судебном составе.

Согласно части 1 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для изменения или отмены решения, постановления арбитражного суда первой и апелляционной инстанций являются несоответствие выводов суда, содержащихся в решении, постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, и имеющимся в деле доказательствам, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Неправильным применением норм материального права являются: неприменение закона, подлежащего применению; применение закона, не подлежащего применению; неправильное истолкование закона (часть 2 указанной статьи).

Принимая во внимание, что суды при разрешении настоящего спора неправильно определили круга обстоятельств, имеющих значение для дела, не обеспечили полноту исследования всех обстоятельств и доказательств по делу, которые могли бы повлиять на их выводы, что не позволило принять законный и обоснованный судебный акт, а также были неправильно применены нормы материального права, и нарушены нормы процессуального права, учитывая, что установление вышеназванных обстоятельств имеет существенное значение для рассмотрения настоящего дела, а их устранение невозможно в суде кассационной инстанции в силу ограниченности его полномочий (часть 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), суд кассационной инстанции приходит к выводу о наличии правовых оснований для отмены

решения Арбитражного суда Брянской области от 26.11.2018 и постановления Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.03.2019 по настоящему делу, с направлением дела, в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, на новое рассмотрение в Арбитражный суд Брянской области.

При новом рассмотрении дела суду необходимо учесть изложенное, исследовать все существенные для правильного рассмотрения дела обстоятельства, дать надлежащую правовую оценку всем доводам лиц, участвующих в деле, имеющимся в деле доказательствам, и, исходя из установленного, принять решение в соответствии с требованиями действующего законодательства.

Согласно части 3 статьи 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при отмене судебного акта с передачей дела на новое рассмотрение вопрос о распределении судебных расходов разрешается арбитражным судом, вновь рассматривающим дело.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Брянской области от 26.11.2018 по делу № А09-7278/2018 и постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.03.2019 по тому же делу отменить.

Направить дело № А09-7278/2018 на новое рассмотрение в Арбитражный суд Брянской области.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий

судья И.В. Лапшина Судья В.В. Голофаев Судья Н.Н. Погадаев