Гражданский кодекс часть 1

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Владимирский промышленный банк» (далее – банк, должник) конкурсный управляющий должником Государственная корпорация «Агентство
по страхованию вкладов» (далее – конкурсный управляющий, агентство) обратилась
в Арбитражный суд Владимирской области с заявлением о привлечении ФИО16, ФИО1, ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО6, ФИО9, ФИО13, ФИО15, ФИО20, ФИО3, ФИО21, ФИО11, ФИО5, ФИО22, ФИО23 к субсидиарной ответственности по обязательствам банка на сумму 2 609 702 000 рублей (с учетом уточнения в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Определением от 27.07.2022, оставленным без изменения постановлением Первого арбитражного апелляционного суда от 26.04.2023, заявление частично удовлетворено: ФИО16, ФИО13 и ФИО15 привлечены к субсидиарной ответственности, производство по обособленному спору приостановлено до окончания расчетов с кредиторами. В удовлетворении остальной части требований отказано.

Не согласившись с состоявшимися судебными актами, агентство, ФИО13
и ФИО15 обратились в Арбитражный суд Волго-Вятского округа с кассационными жалобами.

Агентство оспаривает судебные акты в части отказа в удовлетворении его требований; приводит доводы об участии каждого из ответчиков в одобрении предоставления невозвратных кредитов; выражает несогласие с выводами судов
об отсутствии вины тринадцати не привлеченных к субсидиарной ответственности лиц.

ФИО13 и ФИО15 оспаривают судебные акты в части привлечения их к субсидиарной ответственности; указывают на недоказанность их участия
в наступлении объективного банкротства банка.

В заседании окружного суда представители заявителей поддержали доводы, изложенные в кассационных жалобах; представители ФИО1, ФИО3, ФИО5, ФИО6, ФИО9, ФИО11 – указали
на отсутствие оснований для привлечения поименованных лиц к субсидиарной ответственности.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени
и месте рассмотрения кассационных жалоб, не обеспечили явку представителей в судебное заседание, что в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения жалоб в их отсутствие.

Законность определения Арбитражного суда Владимирской области от 27.07.2022
и постановления Первого арбитражного апелляционного суда от 26.04.2023 по делу
№ А11-4999/2017 проверена Арбитражным судом Волго-Вятского округа в порядке, установленном в статьях 274, 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, содержащихся в кассационных жалобах
и возражениях относительно них.

Изучив материалы обособленного спора, проверив обоснованность доводов, изложенных в кассационных жалобах и отзывах на них, заслушав представителей участвующих в деле лиц, суд округа не нашел правовых оснований для отмены обжалованных судебных актов.

Как установили суды, решением от 29.06.2017 банк признан несостоятельным (банкротом), в отношении его имущества открыта процедура конкурсного производство, конкурсным управляющим утверждено агентство.

Агентство обратилось в арбитражный суд с заявлением о привлечении ФИО16, ФИО1, ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО6, ФИО9, ФИО13, ФИО15, ФИО20, ФИО3, ФИО21, ФИО11, ФИО5, ФИО22, ФИО23 к субсидиарной ответственности по обязательствам банка.

Требование мотивировано тем, что названные лица одобрили либо подписали сделки по выдаче заведомо невозвратных ссуд.

Принимая во внимание период, когда имели место действия ответчиков, положенные в основу настоящего заявления, к спорным правоотношениям в части материально-правовых норм подлежат применению положения статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон
о банкротстве) в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям».

Согласно пункту 1 статьи 189.23 Закона о банкротстве (в применимой редакции) если банкротство кредитной организации наступило вследствие действий и (или) бездействия лиц, контролирующих кредитную организацию, такие лица в случае недостаточности имущества кредитной организации несут субсидиарную ответственность по ее обязательствам в порядке, установленном статьей 10 настоящего Федерального закона, с особенностями, установленными настоящей статьей.

В соответствии с пунктом 2 указанной статьи при определении контролирующего лица должника (кредитной организации) не применяется положение абзаца тридцать первого статьи 2 настоящего Федерального закона о сроке (менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом), в течение которого такое лицо имеет или имело право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника.

В силу пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

В пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации
от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – постановление № 53) разъяснено, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими
к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием)
и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться,
в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Согласно пункту 18 постановления № 53 контролирующее должника лицо
не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили
за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 3 статьи 1 ГК РФ, абзац 2 пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве)

Размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов
и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника (абзац 10 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве).

Материалы обособленного спора свидетельствуют о том, что ФИО16 являлся Председателем Правления банка в период с 26.10.2015 по 28.04.2017, входил в состав Совета директоров банка в период с 15.12.2015 по 28.04.2017.

ФИО1 являлся Председателем Правления банка в период с 16.02.2015
по 23.10.2015, ранее в период с 28.07.2014 по 15.02.2015 являлся заместителем Председателя Правления (с 30.07.2014 по 15.02.2015 – членом Правления).

ФИО13 являлся совладельцем банка (более 28% участия), в период
с 30.04.2014 по 17.09.2015 являлся Председателем Совета директоров банка.

ФИО15 являлся совладельцем банка (более 18% участия), в период
с 18.09.2015 по 28.04.2017 являлся Председателем Совета директоров банка, входил
в состав Совета директоров банка в период с 26.01.2012 по 28.04.2017.

ФИО19 являлся заместителем Председателя Правления банка в период
с 07.08.2015 по 09.11.2015 и входил в состав Правления банка в период с 05.10.2015
по 09.11.2015.

ФИО6 являлась совладельцем банка (менее 10% участия), занимала должность заместителя Председателя Правления банка в период с 02.04.2012
по 18.11.2015 и входила в состав Правления банка в период с 12.04.2012 по 05.10.2015.

ФИО17 входил в состав Правления банка в период с 28.05.2013 по 28.04.2017.

ФИО9 входил в состав Правления банка в период с 29.01.2016 по 28.04.2017.

ФИО18 входил в состав Правления банка в период с 04.02.2016 по 28.04.2017.

ФИО22 входил в состав Правления банка в период с 10.08.2016 по 28.04.2017.

ФИО20 являлся совладельцем банка (менее 10% участия) и входил в состав Совета директоров банка в периоды с 29.01.2014 по 20.04.2016 и с 25.04.2017
по 28.04.2017.

ФИО3 являлась совладельцем банка (менее 10% участия) и входила в состав Совета директоров банка в период с 15.12.2015 по 28.04.2017.

ФИО21 являлась совладельцем банка (менее 10% участия) и входила
в состав Совета директоров в период с 29.01.2014 по 14.12.2015.

ФИО11 являлся совладельцем банка (менее 10% участия) и входил в состав Совета директоров в период с 29.01.2014 по 28.04.2017.

ФИО5 входил в Состав директоров банка в период с 21.04.2016 по 24.04.2017.

ФИО23 являлась начальником Управления кредитования банка.

Суды двух инстанций, сделав вывод о наличии правовых оснований для привлечения ФИО16, ФИО13 и ФИО15 к субсидиарной ответственности, руководствовались следующим.

Материалами обособленного спора подтверждены факты выдачи заведомо невозвратных кредитов компаниям, которые не осуществляют реальную деятельность или ведут ее в незначительных объемах, не имеют имущества или доходов, позволивших
бы им исполнить обязательства перед банком; факт отсутствия в части случаев какого-либо надлежащего обеспечения кредитов; факт приобретения ИСУ «Кредитный портфель» по завышенной стоимости.

При этом процессы кредитования, приобретения спорных ИСУ осуществлялись под контролем и (или) в интересах фактических владельцев банка – ФИО13
и ФИО15, а также руководителя банка ФИО16

Так, выдача кредитов юридическим лицам и индивидуальному предпринимателю ФИО13 осуществлялась на основании кредитных договоров, одобренных Советом директоров Банка, протоколы подписаны Председателями Совета директоров Банка ФИО13 и ФИО15 Кроме того, ФИО13 являлся выгодоприобретателем по сделкам о предоставлении кредитов лично ему, как заемщику.

Общая сумма заведомо невозвратных кредитов, выданных при участии (в интересах) ФИО13, составила не менее 261 814 805 рублей; при участии ФИО15 – 627 848 456 рублей.

Судами установлена аффилированность ФИО13 с «техническими» заемщиками должника – обществами «ВТ-Брокер» и «Инголд», а также аффилированность ФИО15 с обществом «Инголд».

При принятии судебных актов судебные инстанции учли выводы, содержащиеся
в определениях Арбитражного суда Владимирской области от 24.01.2019 по настоящему делу, согласно которым ФИО13 и ФИО15 ввиду аффилированности
с сотрудниками кредитной организации располагали недоступной другим информацией
о делах банка и в момент совершения оспариваемых платежей знали о вероятном принятии в ближайшем будущем Банком России решения об отзыве (аннулировании) у кредитной организации лицензии на осуществление банковских операций, а потому ФИО13 через известное ему лицо (общество «Инголд»), вывел денежные средства из банка путем кредитования данного юридического лица на значительную сумму – 87 000 000 рублей накануне дня отзыва у банка лицензии и перевода 47 000 000 рублей на свой счет,
а ФИО15 через известное ему лицо (общество «Инголд») вывел денежные средства из банка путем кредитования данного юридического лица на 87 000 000 рублей накануне дня отзыва у банка лицензии и перевода 40 000 000 рублей на свой счет.

Помимо этого, вступившим в законную силу определением Арбитражного суда Владимирской области от 24.10.2019 по настоящему делу признано недействительным соглашение о переводе долга от 03.04.2017, заключенное между банком,
ФИО13 и ФИО24, и восстановлено право требования должника к ФИО13 по кредитному договору от 15.07.2016 № 0205.

Суды двух инстанций резюмировали, что ФИО13, ФИО15
и ФИО16 тем или иным образом одобрили убыточные сделки, приведшие
к банкротству банка. При должной степени осмотрительности, разумности
и добросовестности указанных лиц спорные кредиты не были бы выданы.

В отношении ФИО16 судами отмечено, что он после наступления объективного банкротства банка совершил действия (бездействие), существенно ухудшившие его финансовое положение, из-за которых окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий.

При названных обстоятельствах суды обоснованно привлекли названных лиц
к субсидиарной ответственности по обязательствам кредитной организации.

Доводы ФИО13 и ФИО15 об отсутствии у них статуса контролирующих должника лиц рассмотрены судами обеих инстанций и отклонены как противоречащие материалам обособленного спора.

Аргумент ФИО13 о том, что его кредитование не причинило существенного вреда кредиторам банка обоснованно отклонен апелляционным судом, обратившим внимание на наличие на балансе должника (как на дату отзыва у него лицензии, так и в дальнейшем) непогашенной необеспеченной ссудной задолженности данного заемщика в размере 100% от суммы выданного кредита, прекращение обслуживания заемщиком долга после отзыва у банка лицензии, сопряженного с попыткой перевода задолженности на третье лицо, неисполнение решения суда о взыскании с него просроченной ссудной задолженности.

Суды, отказав в привлечении к субсидиарной ответственности иных ответчиков, руководствовались правовой позицией Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 07.10.2021 № 305-ЭС18-13210(2), согласно которой особенность функционирования кредитных организаций заключается в том, что они осуществляют достаточно крупную по своим масштабам деятельность на финансовом рынке, что обусловливает необходимость наличия в их штате значительного количества сотрудников, в том числе в органах управления. При этом банковская деятельность
на финансовом рынке является строго и детально урегулированной, в частности, предъявляется значительное количество требований к перечню органов управления,
а также к персональному составу лиц, в них входящих (например, статьи 11.1, 11.1-1 Федерального закона от 02.12.1990 № 3951 «О банках и банковской деятельности»). Данные особенности деятельности банков предопределяют то, что в рамках дел
об их банкротстве споры о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности зачастую сопровождаются наличием большого количества ответчиков. Разрешая подобные споры, судам необходимо исходить из того, что к субсидиарной ответственности могут быть привлечены только те лица, действия которых непосредственно привели к банкротству кредитной организации.

В определении высшей судебной инстанции от 22.06.2020 № 307-ЭС19-18723 (2,3) разъяснено, что при установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание следующее: наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника (что, например, исключает из круга потенциальных ответчиков рядовых сотрудников, менеджмент среднего звена, миноритарных акционеров и т.д., при условии, что формальный статус этих лиц соответствует их роли и выполняемым функциям); реализация ответчиком соответствующих полномочий привела (ведет) к негативным для должника и его кредиторов последствиям; масштаб негативных последствий соотносится с масштабами деятельности должника, то есть способен кардинально изменить структуру его имущества в качественно иное – банкротное состояние (однако, не могут быть признаны в качестве оснований для субсидиарной ответственности действия по совершению, хоть и не выгодных, но несущественных по своим размерам и последствиям для должника сделки); ответчик является инициатором (соучастником) такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий (пункты 3, 16, 21, 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017
№ 53).

Согласно пункту 15 Обзора судебной практики Верховного суда Российской Федерации № 4 (2021), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 16.02.2022, при решении вопроса о наличии оснований для привлечения
к субсидиарной ответственности контролирующих лиц кредитной организации надлежит исследовать вопрос соблюдения при заключении сделок корпоративных норм и правил, действующих в банке, нормативных актов. В частности, совершение (одобрение) сделки
на основании положительного заключения (рекомендации) профильного подразделения банка (в том числе кредитного департамента) предполагает, что действия ответчика
не отклонялись от стандартов разумности и добросовестности, обычно применяемых
в этой сфере деятельности.

Суды установили, что до заключения спорных кредитных договоров профильными структурными подразделениями банка проводилась проверка на предмет действительности нахождения компаний по указанным заемщиками адресам, оценивалось их финансовое состояние; представлены профессиональные суждения, сведения о заключении обеспечительных сделок с заемщиками и т.д. Заявка на предоставление кредита проходила согласование и одобрение в профильных структурных подразделениях банка.

Доказательств того, что подписание и одобрение кредитных договоров от имени банка со стороны ФИО1, ФИО19, ФИО6,
ФИО17, ФИО9, ФИО18, ФИО22, ФИО20,
ФИО3, ФИО21, ФИО11, ФИО5, ФИО23 осуществлялось вопреки заключениям профильных комитетов либо в отсутствие их одобрения или при неполной (недостоверной) информации по соответствующему заемщику, не представлено. Часть заемщиков имели положительную кредитную историю, предоставили обеспечение во исполнение кредитных обязательств, задолженность
по некоторым кредитным договорам погашена полностью либо частично.

Аффилированность заемщиков и ответчиков ФИО1, ФИО19, ФИО6, ФИО17, ФИО9, ФИО18,
ФИО22, ФИО20, ФИО3, ФИО21, ФИО11,
ФИО5, ФИО23 не подтверждена материалами обособленного спора.

Кроме того, не имеется доказательств наличия у ФИО19, ФИО6, ФИО17, ФИО9, ФИО18, ФИО22, ФИО20, ФИО3, ФИО21, ФИО11, ФИО5, ФИО23 фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия.

Оснований для привлечения ФИО1, являвшегося Председателем Правления банка в период с 16.02.2015 по 23.10.2015, судами также не установлено. Суды учли его пояснения, согласно которым он занимал указанную должность фактически
с 16.02.2015 по 01.06.2015, после чего продолжал числиться на ней до 23.10.2015.
С 01.06.2015 по 23.10.2015 ФИО1 ни в каких мероприятиях не участвовал, договоров и соглашений не подписывал, сделок и финансовых операций не одобрял.
Во время формального замещения ФИО1 должности единоличного руководителя банка признаки банкротства у последнего отсутствовали. Подписанные
и одобренные ФИО1 кредитные договоры исполнены заемщиками надлежащим образом.

Таким образом, в удовлетворении части требований агентства отказано на законных основаниях.

Оснований для отмены обжалованных судебных актов с учетом приведенных
в кассационных жалобах доводов не имеется.

Несогласие заявителей с выводами судебных инстанций, основанными на оценке доказательств, равно как и иное толкование норм законодательства, подлежащих применению в настоящем деле, не свидетельствуют о наличии в принятых судебных актах существенных нарушений норм материального и (или) процессуального права, повлиявших на исход судебного разбирательства или допущенной судебной ошибки.

Нарушений норм процессуального права, предусмотренных в части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судом первой
и апелляционной инстанций не допущено.

Вопрос о распределении расходов по уплате государственной пошлины за подачу кассационной жалобы не рассматривался, поскольку согласно статье 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации при подаче кассационной жалобы по данной категории споров государственная пошлина не уплачивается.

Руководствуясь статьями 286, 287 (пунктом 1 части 1) и 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Волго-Вятского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Владимирской области от 27.07.2022 и постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 26.04.2023 по делу № А11-4999/2017 оставить без изменения, кассационные жалобы конкурсного управляющего обществом
с ограниченной ответственностью «Владимирский промышленный банк» Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов», Паршикова Павла Александровича
и ФИО13 – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок,
не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном
статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

Л.В. Кузнецова

Судьи

Ю.Б. Белозерова

Е.В. Елисеева