Гражданский кодекс часть 1

по заявлению ФИО2 о процессуальном правопреемстве, в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) индивидуального предпринимателя ФИО3 крестьянского (фермерского) хозяйства ФИО4,

УСТАНОВИЛ:

определением Арбитражного суда Волгоградской области от 23.06.2020 в отношении индивидуального предпринимателя ФИО3 крестьянского (фермерского) хозяйства ФИО4 введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден ФИО1, член СРО «Евросибирская саморегулируемая организация арбитражных управляющих».

Решением Арбитражного суда Волгоградской области от 26.11.2020 ИП ФИО3 крестьянского (фермерского) хозяйства ФИО4 признана несостоятельным (банкротом), открыта процедура конкурсного производства сроком на шесть месяцев.

Конкурсным управляющим утвержден ФИО5, член СРО «Гильдия арбитражных управляющих».

В Арбитражный суд Волгоградской области от ФИО2 поступило заявление о правопреемстве, в котором просил заменить СКПК «Бузулук» на ФИО2 в части суммы долга в размере 3 006 904,00 руб., из которых 2 081 141,59 руб. основной долг, 325 762,41 руб. проценты за пользование суммой займа, 600 000 руб. неустойка.

Определением Арбитражного суда Волгоградской области от 03.08.2021 судом произведено процессуальное правопреемство кредитора в рамках дела № А12-5385/2020 о несостоятельности (банкротстве) ИП ФИО3 крестьянского (фермерского) хозяйства ФИО4, заменен кредитор - СКПК «Бузулук» на ФИО2 в части суммы долга в размере 3 006 904.00 руб., из которых 2 081 141,59 руб. основной долг, 325 762,41 руб. проценты за пользование суммой займа, 600 000 руб. неустойка.

Требования ФИО2 в размере 3 006 904.00 руб., из которых 2 081 141,59 руб. основной долг, 325 762,41 руб. проценты за пользование суммой займа, 600 000 руб. неустойка признаны подлежащими удовлетворению после погашения требований кредиторов ИП ФИО3 крестьянского (фермерского) хозяйства ФИО4 в порядке пункта 4 статьи 142 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), но приоритетно к требованиям лиц, получающих имущество по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) (очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

Постановлением Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.09.2021 определение Арбитражного суда Волгоградской области от 03.08.2021 отменено, принят новый судебный акт следующего содержания: «Произвести процессуальное правопреемство кредитора в рамках дела № А12-5385/2020 о несостоятельности (банкротстве) индивидуального предпринимателя ФИО3 крестьянского (фермерского) хозяйства ФИО4, заменив СКПК «Бузулук» на ФИО2 в части суммы долга, включенной в реестр требований кредиторов должника в размере 3 006 904, 00 рублей, из которых 2 081 141, 59 рублей основной долг, 325 762,41 рублей проценты за пользование суммой займа, 600 000 рублей неустойка».

Конкурсный управляющий не согласился с принятым судебным актом и обратился с кассационной жалобой, в которой просит постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.09.2021 отменить, оставить в силе определение Арбитражного суда Волгоградской области от 03.08.2021.

В обоснование кассационной жалобы кредитор ссылается на то, что суд апелляционной инстанции необоснованно не применил положение пункт 4, 6.2 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020) (далее - Обзор), поскольку в настоящем споре право требования в рамках процессуального правопреемства заявлено аффилированным лицом в период процедуры банкротства должника, что позволяет рассматривать такое приобретение, как способ компенсационного финансирования должника.

Конкурсный управляющий поддержал доводы кассационной жалобы по основаниям, указанным в отзыве.

ФИО2 отклонил доводы кассационной жалобы по основаниям, указным в отзыве.

В судебном заседании представитель кредитора поддержал доводы, изложенные в кассационной жалобе.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, надлежащим образом извещены о месте и времени судебного разбирательства путем направления определения, выполненного в форме электронного документа, в соответствии со статьей 186 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) посредством его размещения на официальном сайте арбитражного суда в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет». В соответствии с частью 3 статьи 156 АПК РФ при неявке в судебное заседание иных лиц, участвующих в деле и надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного разбирательства, суд рассматривает дело в их отсутствие. Судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие представителей лиц, участвующих в деле, надлежащим образом извещенных и не явившихся в судебное заседание.

Законность обжалованного судебного акта проверена Арбитражным судом Поволжского округа в порядке, установленном в статьях 274, 284, 286 АПК РФ.

Как установлено судами и следует из материалов дела, свое требование ФИО2 (заявитель) основывает на акцессорном соглашении, а именно договоре поручительства (гарантии) № 19КП-044 от 05.11.2019 между СКПК «Бузулук» (кредитор) и ФИО2 (поручитель), заключенного в обеспечение исполнения обязательств по договору займа от 05.11.2019 № 19К-044 между ИП ФИО3 К(Ф)Х ФИО4. (заемщик) и СКПК «Бузулук» (заимодавец). В подтверждение факта исполнения солидарных с должником обязательств ФИО6 были представлены платежное поручение от 12.03.2021 № 751767, которым ФИО2, как поручитель осуществил погашение задолженности перед СКПК «Бузулук» в размере 3 006 904 руб. и соглашение от 12.03.2021 № 2021/1 между СКПК «Бузулук» и ФИО2, в котором стороны определили порядок и категорию погашаемой задолженности.

Данное обстоятельство послужило основанием обращения ФИО2 в арбитражный суд с заявлением о процессуальной замене СКПК «Бузулук» на ФИО2

Суд первой инстанции установив, что ФИО2 как поручитель, исполнивший обязательство перед кооперативом-кредитором, приобрел права последнего в части исполненного в порядке суброгации обязательства, руководствуясь положениями статей 363, 365 и 387 ГК РФ и статьи 48 АПК РФ произвел процессуальное правопреемство сторон, при этом субординируя требования ФИО2, как подлежащие удовлетворению в очерёдности предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Понижая очередность ФИО2 в реестре требований кредиторов, суд первой инстанции, исходил из того, что ФИО2 и ФИО4. являются супругами, земельный участок, за счет реализации которого, ФИО2 как поручитель произвел погашение требований кооператива, находился фактически в совместной собственности, хотя юридически был оформлен на одного из супругов, отчуждение земельного участка произведено в период банкротства ИП ФИО3 К(Ф)Х ФИО4., на отчуждение земельного участка ФИО4 дала нотариальное согласие.

По мнению суда первой инстанции, данные обстоятельства свидетельствуют о том, что действия ФИО2 и ФИО4. не были добросовестными, носили характер компенсационного финансирования должника в период конкурсного производства.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции и указал, что в рассматриваемом случае положение пункт 6.2 Обзора не подлежит применению, поскольку аффилированное лицо приобрел требование у независимого кредитора в процедурах банкротства. Соответственно у суда первой инстанции отсутствовали основания для понижения очередности требований ФИО2.

Проверив законность обжалуемого судебного акта, правильность применения судами норм материального и процессуального права в пределах, установленных статьей 286 АПК РФ, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия суда кассационной инстанции не находит оснований для отмены судебного акта и удовлетворения кассационной жалобы, исходя из следующего.

Согласно пункту 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13.10.2015 № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан» банкротство крестьянских (фермерских) хозяйств осуществляется по общим правилам Закона о банкротстве с особенностями, установленными параграфом 3 главы X указанного Закона.

В соответствии с пунктом 1 статьи 384 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на проценты.

В соответствии с подпунктом 3 пункта 1 статьи 387 ГК РФ права кредитора по обязательству переходят к другому лицу на основании закона при наступлении указанных в нем обстоятельств вследствие исполнения обязательства поручителем должника или не являющимся должником по этому обязательству залогодателем. К отношениям, связанным с переходом прав на основании закона, применяются правила настоящего Кодекса об уступке требования (статьи 388 - 390), если иное не установлено настоящим Кодексом, другими законами или не вытекает из существа отношений (пункт 2 статьи 387 ГК РФ).

В рассматриваемом случае требования первоначального кредитора учтены в реестре требований должника (определение Арбитражного суда Волгоградской области от 16.09.2020).

Право на процессуальное правопреемство в данном случае возникло из исполнения договора поручительства.

В пункте 18 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.12.2020 № 45 «О некоторых вопросах разрешения споров о поручительстве», разъяснено, что к исполнившему обязательство поручителю в соответствующей части переходят принадлежащие кредитору права, в том числе право требовать уплаты договорных процентов, например процентов за пользование займом, неустойки за нарушение денежного обязательства по день уплаты денежных средств должником, а если такая неустойка не предусмотрена законом или договором, то процентов на основании статьи 395 ГК РФ (первое предложение пункта 1 статьи 365, пункт 1 статьи 384, пункт 4 статьи 395 ГК РФ). Вместо суммы, определенной в указанном выше порядке, поручитель вправе потребовать от должника сумму фактически уплаченного кредитору, а также проценты на основании статьи 395 ГК РФ, начисленные на эту сумму (второе предложение пункта 1 статьи 365 ГК РФ).

Как установлено судами, в соответствии с положениям пункта 3 статьи 19 Закона о банкротстве супруг ФИО2 (поручитель) является заинтересованным лицом по отношению к должнику-гражданину.

В пункте 6.2 Обзора раскрыта ситуация, когда очередность удовлетворения требования кредитора, являющегося контролирующим должника лицом, понижается (требование подлежит удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты), если этот кредитор приобрел у независимого кредитора требование к должнику на фоне имущественного кризиса последнего, создав тем самым условия для отсрочки погашения долга, то есть фактически профинансировал должника.

Однако, в рамках настоящего спора приобретение требования к должнику по договору цессии осуществлено аффилированным лицом после признания должника банкротом.

Данное обстоятельство не позволяет рассматривать такое приобретение, как способ компенсационного финансирования должника в том смысле, который заложен в пункте 6.2 Обзора.

Когда должник находится в состоянии имущественного кризиса, приобретение требования у независимого кредитора позволяет отсрочить погашение долга, вводя третьих лиц в заблуждение относительно платежеспособности должника и создавая у них иллюзию его финансового благополучия, что исключает необходимость подачи заявлений о банкротстве. В такой ситуации контролирующее либо аффилированное лицо принимает на себя риск того, что должнику посредством использования компенсационного финансирования в конечном счете удастся преодолеть финансовые трудности и вернуться к нормальной деятельности (пункт 3.1 Обзора).

В ситуации, когда скрытый от кредиторов план выхода из кризиса не удалось реализовать, естественным следствием принятия подобного риска является запрет на противопоставление требования о возврате компенсационного финансирования независимым кредиторам, из чего вытекает необходимость понижения очередности удовлетворения требования аффилированного лица.

В отличие от обозначенной ситуации после введения процедуры по делу о банкротстве невозможно скрыть неблагополучное финансовое положение, так как такая процедура является публичной, открытой и гласной. Об осведомленности независимых кредиторов о наличии процедуры банкротства свидетельствует и сам факт включения их требований в реестр. В связи с этим выкуп задолженности у таких кредиторов не может рассматриваться как направленный на предоставление должнику компенсационного финансирования.

Таким образом, пункт 6.2 Обзора не подлежит применению в ситуации, когда аффилированное лицо приобретает требование у независимого кредитора в процедурах банкротства.

Обратный подход приведет к негативным последствиям в виде отказа контролирующих должника и аффилированных с ним лиц от приобретения прав требования к должнику у независимых кредиторов, лишая последних возможности хотя бы частично удовлетворить свои требования таким путем.

При этом следует учесть, что само по себе нахождение в реестре требований кредиторов аффилированного с должником лица не влечет для независимых кредиторов негативных последствий и не является противозаконным.

Доводы заявителей, что действия супруга должника не были добросовестными и прикрывали компенсационное финансирование должника, обоснованно отклонены судом апелляционной инстанции, поскольку какие-либо обстоятельства, позволяющие усомниться в презумпции добросовестности сторон (заемщик, поручитель) и доказательства в их подтверждение, судом не установлено. Договор займа и договор поручительства подписывались одновременно, относимых доказательств того, что должник и поручитель преследовали противоправную цель причинения вреда правам и законным интересам других кредиторов при исполнении солидарных договорных обязательств в материалах дела не имеется. Доказательств наличия злоупотребления правом в действиях супругов судом апелляционной инстанции не установлено.

Принимая во внимание вышеизложенное, выводы суда апелляционной инстанции об отсутствовали основания для понижения очередности требований ФИО2 обоснованны и соответствуют правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Обзоре.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе, не опровергают правильность применения судом апелляционной инстанции норм процессуального и материального права, подлежат отклонению, поскольку по существу направлены на переоценку фактических обстоятельств, установленных судом на основании произведенной ими оценки имеющихся в деле доказательств, по причине несогласия заявителя жалобы с результатами указанной оценки суда, что не входит в круг полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, перечисленных в статьях 286, 287 АПК РФ.

Поскольку нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену судебного акта в силу части 4 статьи 288 АПК РФ, не установлено, то основания для отмены обжалуемого судебного акта и удовлетворения кассационной жалобы отсутствуют.

На основании изложенного и руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 287, статьями 286, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Поволжского округа

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.09.2021 по делу № А12-5385/2020 оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, установленном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья М.В. Егорова

СудьиЭ.Г. Баширов

Е.В. Богданова