Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в судебном заседании кассационные жалобы ФИО1 и ФИО3 на постановление Четвёртого арбитражного апелляционного суда от 17 июня 2022 года по делу № А19-15388/2015 Арбитражного суда Иркутской области,

установил:

в рамках дела о банкротстве акционерного общества производственная компания «Дитэко» (далее - АО ПК «Дитэко», должник) конкурсный управляющий ФИО5 (далее – конкурсный управляющий) обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО3 (далее - ФИО3), ФИО8 (далее – ФИО8), ФИО1 (далее - ФИО1), ФИО9 (далее – ФИО9), ФИО10 (далее – ФИО10), ФИО11 (далее – ФИО11), ФИО12 (далее - ФИО12), ФИО13 (далее – ФИО13), ФИО14 (далее – ФИО14), ФИО15 (далее – ФИО15), ФИО16 (далее – ФИО16).

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 14 октября 2021 года в удовлетворении заявления отказано.

Постановлением Четвёртого арбитражного апелляционного суда от 17 июня 2022 года определение от 14 октября 2021 года отменено в части отказа в удовлетворении требований, предъявленных конкурсным управляющим к ФИО3, ФИО1, ФИО12, с указанных лиц солидарно в пользу АО ПК «Дитэко» взыскано 362 510 469 рублей 41 копейка убытков, в остальной части определение
от 14 октября 2021 года оставлено без изменения.

Не согласившись с указанным судебным актом суда апелляционной инстанции, ФИО3 и ФИО1 обратились в Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа с кассационными жалобами, просят его отменить в части взыскания с них убытков.

В обоснование доводов жалобы ФИО3 выражает несогласие с выводом суда апелляционной инстанции о наличии в его действиях признаков противоправного поведения, вследствие которого должнику были причинены убытки, поскольку сами по себе условия подписанных им от имени должника сделок купли-продажи его имущества, впоследствии признанные вступившими в законную силу судебными актами недействительными, предусматривали равноценное встречное предоставление; убытки, заявленные в рамках настоящего обособленного спора, возникли в процессе их исполнения за счет транзита денежных средств, поступивших должнику от покупателя в качестве оплаты за отчужденное имущество, на момент которого ФИО3 руководителем должника не являлся.

Кроме того, заявитель жалобы ссылается на неправильное применение норм материального права (статьи 199, 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее – ГК РФ) в части порядка и способа исчисления срока исковой давности по заявлению конкурсного управляющего о взыскании убытков, причиненных должнику действиями ответчиков.

ФИО1 в кассационной жалобе приводит доводы о недопустимости определения начального момента течения срока исковой давности с даты введения в отношении должника конкурсного производства - 02.05.2017, а не с даты назначения нового директора АО ПК «ДИТЭКО», не связанного с допустившим нарушение директором; о недопустимости переквалификации судом апелляционной инстанции заявленного конкурсным управляющим требования о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности на требование о взыскании убытков со ссылкой на неправомерное преодоление пропущенного годичного срока исковой давности о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности.

Также данный заявитель кассационной жалобы выражает несогласие с выводом суда апелляционной инстанции о наличии в его действиях противоправного поведения, причинившего убытки должнику, поскольку оплата обеспечительного платежа произведена согласно условиям договора процессинга № 1 от 15.12.2015; денежные средства, перечисленные в качестве обеспечительного платежа, не были возвращены должнику вследствие незаконного их удержания обществом с ограниченной ответственностью «Ангарск-Нефть» (далее - ООО «Ангарск-Нефть»); в действиях ФИО1 отсутствуют элементы состава гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков, что установлено определением Арбитражного суда Иркутской области от 23 мая 2018 года; перечисления в пользу общества с ограниченной ответственностью «Нафта» (далее - ООО «Нафта») не носили транзитный характер, выгодоприобретателем по транзиту выступило ООО «Ангарск-Нефть».

Отзыв на кассационную жалобу, в котором выражается несогласие с содержащимися в ней доводами, поступивший от конкурсного управляющего, не отвечает требованиям части 1 статьи 279 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации (также - АПК РФ).

На основании статьи 163 АПК РФ в судебном заседании 13.10.2022 объявлен перерыв до 10 часов 30 минут 18.10.2022.

Представители ФИО1, ФИО3 доводы кассационных жалоб поддержали, представитель конкурсного управляющего заявил возражения.

Законность обжалуемых судебных актов проверена кассационным судом в порядке, предусмотренном статьями 284, 286 АПК РФ, в пределах доводов кассационных жалоб.

Как установлено судами и следует из материалов дела, определением Арбитражного суда иркутской области от 03.11.2015 возбуждено производство по настоящему делу о банкротстве ЗАО ПК «Дитэко». С 24.12.2015 в отношении
ЗАО ПК «Дитэко» осуществлялись мероприятия процедуры наблюдения временным управляющим ФИО17.

В период с 02.11.2015 по 19.11.2015 между АО ПК «Дитэко» (должник) в лице генерального директора ФИО3 (продавец) и ФИО18 (покупателем) заключены договоры купли-продажи движимого и недвижимого имущества общей стоимостью 362 510 469 рублей 41 копейка, то есть за один день до принятия судом заявления о признании должника банкротом и после.

Определениями от 30.10.2018, от 28.08.2019, от 15.10.2019, от 28.02.2020, от 12.03.2020, от 20.10.202, вступившими в законную силу, указанные сделки по продаже имущества должника признаны недействительными на основании пунктов 1, 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве), как направленные на безвозмездный вывод активов должника. Применены последствия недействительности сделок в виде взыскания в пользу
АО ПК «Дитэко» с ФИО18 денежных средств в общей сумме 362 510 469 рублей 41 копейки.

Названными судебными актами установлено, что денежные средства за приобретенное имущество ФИО18 были оплачены должнику 24.12.2015 (на следующий день после принятия судом заявления о признании должника банкротом), за счет средств полученных 24.12.2015 от ФИО12, являвшегося на тот момент единственным акционером должника, который также их получил 24.12.2015 от
ЗАО «Антарес» в сумме 360 000 000 рублей в качестве оплаты за акции АО ПК «Дитэко» (несмотря на то, что в отношении АО ПК «Дитэко» было возбуждено производство по делу о банкротстве). ЗАО «Антарес» получило указанную сумму 22.12.2015 от
ООО «Нафта» за поставленную нефть (при этом основным видом деятельности ЗАО «Антарес» является производство строительных работ). ООО «Нафта» получило денежные средства 22.12.2015 в качестве кредита в АО АКБ «Международный финансовый клуб».

Также в рамках споров о признании сделок недействительными установлено, что денежные средства, полученные должником от ФИО19 по договорам купли-продажи, 25.12.2015 были перечислены со счета должника в ООО «Ангарск-Нефть» в качестве обеспечительного платежа в сумме 354 761 158 рублей 47 копеек в пользу
ООО «Анграск-Нефть» по договору процессинга № 1 от 15.12.2015.
ООО «Ангарск-Нефть» в свою очередь перечислило денежные средства ЗАО «Антарес» за акции АО ПК «Дитэко». ЗАО «Антарес» 25.12.2015 полученные от ООО «Ангарск-Нефть» денежные средства перечислило ООО «Нафта». 28.12.2015 ООО «Нафта» перечислило денежные средства ООО «Ангарск-Нефть» за поставленную нефть. ООО «Ангарск-Нефть» вернуло ООО «Нафта» 282 000 000 рублей, оставшаяся сумма направлена на расчеты с иными контрагентами, в том числе бывшему директору АО ПК «Дитэко» - ФИО1 перечислена сумма 19 445 000 рублей.

На дату перечисления обеспечительного платежа (25.12.2015) в пользу
ООО «Анграск-Нефть» по договору процессинга № 1 от 15.12.2015 генеральным директором АО ПК «Дитэко» являлся ФИО1 (с 21.12.2015 по 19.05.2016).

Проанализировав схему движения денежных средств (ООО «Нафта» - ЗАО «Антарес» - ФИО12 - ФИО19 - АО ПК «Дитэко» - ООО «Анграск-Нефть» - ЗАО «Антарес» - ООО «Нафта»), в рамках споров о признании сделок по отчуждению имущества должника недействительными, суд пришел к выводу, что в течение трех дней денежные средства, полученные от ООО «Нафта» в кредитном учреждении, в большей части вернулись на счет указанного лица, а в остальной части перешли к ООО «Ангарск-Нефть» (в настоящее время - единственный акционер должника) в качестве обеспечительного платежа. Сделки купли - продажи с ФИО19 как часть названной схемы были направлены на безвозмездный вывод имущества должника в преддверие банкротства

Взысканные с ФИО19 в порядке последствий недействительности сделок денежные средства в конкурсную массу не поступили, торги по продаже права требования к ФИО19 признаны несостоявшимися.

Конкурсный управляющий, ссылаясь на наличие оснований для привлечения контролирующих должника лиц (ФИО3, ФИО8, ФИО1, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО15, ФИО16) к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве должника, а также за доведение должника до банкротства (пункты 2, 4 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции от 28.06.2013 № 134-ФЗ) обратился в суд с настоящим заявлением.

Отказывая в привлечении указанных лиц к субсидиарной ответственности, суд первой инстанции исходил из пропуска конкурсным управляющим субъективного годичного срока исковой давности, установленного пунктом 5 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции от 28.06.2013 № 134-ФЗ) и недоказанности возникновения обязанности руководителя должника ФИО3 по подаче в суд заявления о признании должника банкротом, а также из того, что сделки по отчуждению имущества должника не привели к объективному банкротству должника.

Отменяя определение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о привлечении ФИО3, ФИО1, ФИО12 к субсидиарной ответственности и взыскивая с них солидарно в пользу должника 362 510 469 рублей 41 копейку убытков, суд апелляционной инстанции, согласившись с выводами суда первой инстанции об отсутствии оснований для привлечения указанных лиц к субсидиарной ответственности, с учетом разъяснений, изложенных в пункте 20 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление Пленума № 53), переквалифицировал заявленные требования на требования о взыскании с контролировавших должника лиц убытков и установил наличие оснований для их взыскания.

Изучив материалы дела, проверив обоснованность доводов, изложенных в кассационных жалобах ФИО3, ФИО1 и отзывах на них, суд округа приходит к следующим выводам.

В рассматриваемом случае, лицами, участвующими в деле, не оспариваются выводы суда первой и апелляционной инстанций, послужившие основанием для отказа в привлечении ФИО3, ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на основании пунктов 2, 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции от 28.06.2013 № 134-ФЗ), в том числе о пропуске годичного срока исковой давности, подлежащего исчислению с даты введения процедуры конкурсного производства.

Вместе с тем заявители кассационных жалоб по существу обжалуют постановление суда апелляционной инстанции в части переквалификации требования о привлечении их к субсидиарной ответственности в требование о взыскании убытков со ссылкой на обход правил о годичном сроке исковой давности и отсутствие правовых оснований для их взыскания.

В данном случае апелляционный суд, поддержав позицию суда первой инстанции о том, что сделки по отчуждению имущества должника, заключенные от имени должника ФИО3, не привели к объективному банкротству должника, поскольку заключены 02.11.2015, то есть после появления признаков банкротства должника (признаки банкротства прослеживаются по итогам деятельности за 3 квартал 2015 года - согласно бухгалтерскому балансу по состоянию на 30.09.2015); о том, что схема движения денежных средств (в размере 6 % от активов должника) по перечислению обеспечительного платежа с участием ФИО1 существенным образом не повлияла на финансовое положение должника и не повлекла его объективное банкротство, в своих выводах исходил из установленных обстоятельств, свидетельствующих о наличии оснований для применения общих положений о возмещении убытков (статья 15, 393 ГК РФ), а не специальных правил о субсидиарной ответственности, что согласуется с разъяснениями, изложенными в абзацах третьем и четвертом пункта 20 постановления № 53.

В соответствии с пунктом 3 статьи 53 ГК РФ лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно.

По правилам пункта 1 статьи 53.1 ГК РФ лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу. Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

В силу пункта 2 статьи 15 ГК РФ под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб).

В соответствии с пунктами 1 и 6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее - Постановление № 62) истец, обращающийся за возмещением убытков, должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.

Недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом (подпункт 5 пункта 2 Постановления № 62).

Под сделкой на невыгодных условиях понимается сделка, цена и (или) иные условия которой существенно в худшую для юридического лица сторону отличаются от цены и (или) иных условий, на которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (например, если предоставление, полученное по сделке юридическим лицом, в два или более раза ниже стоимости предоставления, совершенного юридическим лицом в пользу контрагента). Невыгодность сделки определяется на момент ее совершения; если же невыгодность сделки обнаружилась впоследствии по причине нарушения возникших из нее обязательств, то директор отвечает за соответствующие убытки, если будет доказано, что сделка изначально заключалась с целью ее неисполнения либо ненадлежащего исполнения (абзац седьмой пункта 2 Постановления № 62).

В рассматриваемом случае в рамках обособленных споров по делу о банкротстве должника судом признаны недействительными на основании пунктов 1, 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве вредоносные сделки по отчуждению имущества должника стоимостью 362 510 469 рублей 41 копейка, совершенные ФИО3, являвшимся на момент их заключения (с 02.11.2015 по 19.11.2015) руководителем АО ПК «Дитэко» и его акционером.

При этом вступившими в законную силу судебными актами по указанным спорам, принятыми при участии в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, ФИО3, имеющими преюдициальное значение, установлено, что сделки заключались изначально с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов должника (как часть схемы указанные сделки направлены на безвозмездный вывод активов должника в преддверии его банкротства), у сторон не было намерений исполнять условие об оплате имущества, вместо этого была создана видимость таковой путем транзитного перечисления денежных средств по цепочке с участием физических и юридических лиц.

С учетом установленных обстоятельств изначального заключения договоров купли-продажи имущества должника с целью неисполнения покупателем их условий об оплате стоимости приобретенного имущества (с противоправной целью безвозмездного вывода этого имущества из активов должника) недобросовестность действий (бездействия) директора - ФИО3, на момент их совершения считается доказанной.

Противоправные действия ФИО3 по заключению сделок, направленных на безвозмездное отчуждение имущества должника, причинили должнику ущерб.

Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (пункт 2 статьи 401 ГК РФ). По общему правилу лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2 статьи 1064 ГК РФ). Бремя доказывания своей невиновности лежит на лице, нарушившем обязательство или причинившем вред. Вина в нарушении обязательства или в причинении вреда предполагается, пока не доказано обратное (пункт 12 Постановления Пленума № 25).

ФИО3 наличие своей вины не опроверг.

При таких обстоятельствах вывод суда апелляционной инстанции о наличии в действиях ФИО3 всех элементов гражданско-правовой ответственности в виде убытков является правомерным.

Удовлетворение требования о взыскании с директора убытков не зависит от того, имелась ли возможность возмещения имущественных потерь юридического лица с помощью иных способов защиты гражданских прав, например, путем применения последствий недействительности сделки, а также от того, была ли признана недействительной сделка, повлекшая причинение убытков юридическому лицу. Однако в случае, если юридическое лицо уже получило возмещение своих имущественных потерь посредством иных мер защиты, в удовлетворении требования к директору о возмещении убытков должно быть отказано (пункт 8 Постановления № 62). Поскольку должник не получил возмещение своих имущественных потерь по причине неисполнения ФИО19 реституционного требования, торги по продаже права требования к ФИО19 признаны несостоявшимися, препятствий для взыскания убытков не имеется.

Довод заявителей кассационных жалоб о недопустимости переквалификации первоначально заявленных требований в требование о взыскании убытков по мотиву обхода положений о сроке давности не может быть учтен, поскольку истечение срока исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности при доказанности отсутствия в действиях ответчиков противоправного поведения, повлекшего объективное банкротство должника, не препятствует в защите прав кредиторов с использованием положений статей 15, 1064 ГК РФ.

Ссылки заявителей кассационной жалобы на неправомерное отклонение судом апелляционной инстанции доводов о пропуске конкурсным управляющим срока исковой давности по требованию о взыскании убытков являются несостоятельными в силу следующего.

Общий срок исковой давности по требованиям о взыскании убытков составляет три года (статья 196 ГК РФ).

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 68 Постановления Пленума № 53, согласно пунктам 1 и 2 статьи 61.20 Закона о банкротстве со дня введения первой процедуры банкротства и далее в ходе любой процедуры банкротства помимо иных лиц правом на предъявление от имени должника требования о возмещении убытков, причиненных должнику членами его органов и лицами, определяющими действия должника, по корпоративным основаниям (статья 53.1 ГК РФ, статья 71 Закона об акционерных обществах) наделяются конкурсные кредиторы, уполномоченный орган, работники должника, в том числе бывшие, их представитель. Соответствующее требование подлежит рассмотрению в рамках дела о банкротстве.

Поскольку данное требование в силу прямого указания Закона о банкротстве подается от имени должника, срок исковой давности исчисляется с момента, когда должник, например, в лице нового директора, не связанного (прямо или опосредованно) с допустившим нарушение директором, или арбитражного управляющего, утвержденного после прекращения полномочий допустившего нарушение директора, получил реальную возможность узнать о допущенном бывшим директором нарушении либо когда о нарушении узнал или должен был узнать не связанный (прямо или опосредованно) с привлекаемым к ответственности директором участник (учредитель), имевший возможность прекратить полномочия директора, допустившего нарушение. При этом течение срока исковой давности не может начаться ранее дня, когда названные лица узнали или должны были узнать о том, кто является надлежащим ответчиком (например, фактическим директором) (статья 200 ГК РФ).

Одним из этапов проведения конкурсным управляющим проверки обстоятельств банкротства, согласно пункту 8 Временных правил проверки арбитражным управляющим наличия признаков фиктивного и преднамеренного банкротства, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 27.12.2004 № 855, является анализ сделок должника, в ходе которого устанавливается соответствие сделок и действий (бездействия) органов управления должника законодательству Российской Федерации, а также выявляются сделки, заключенные или исполненные на условиях, не соответствующих рыночным условиям, послужившие причиной возникновения или увеличения неплатежеспособности и причинившие реальный ущерб должнику в денежной форме.

Таким образом, сделки, причинившие ущерб, устанавливаются конкурсным управляющим должника в ходе проведения проверки обстоятельств банкротства должника, которая объективно не может быть начата ранее даты признания должника банкротом.

С учетом указанного, общий трёхлетний срок исковой давности в данном случае не пропущен, поскольку заявление конкурсного управляющего поступило в суд 30.04.2020, конкурсное производство в отношении должника открыто 02.05.2017.

Доводы о наличии возможности обратиться с настоящим заявлением у внешнего управляющего не могут в данном случае повлиять на исчисление срока исковой давности, поскольку внешний управляющий осуществлял свои полномочия в течение 2 месяцев (постановлением Четвёртого арбитражного апелляционного суда от 23 декабря 2016 года определение от 19 октября 2016 года (об утверждении внешнего управляющего) отменено, постановлением Четвёртого арбитражного апелляционного суда от 11 января 2017 года определение от 22 августа 2016 года (о введении внешнего управления) отменено, после чего 02.05.2017 в отношении должника открыто конкурсное производство, утверждён конкурсный управляющий ФИО5).

Заявители кассационных жалобы не ссылаются на какие-либо доказательства, которые бы свидетельствовали о том, что внешний управляющий в течение непродолжительного периода времени осуществления своих полномочий узнал или должен был узнать об обстоятельствах причинения имущественного ущерба должнику.

Довод ФИО1 об определении начального момента течения срока исковой давности с даты назначения новых директоров АО ПК «ДИТЭКО» - ФИО9 и ФИО20, подлежит отклонению, поскольку указанные лица не могут быть признаны не связанными с допустившим нарушение директором (пункт 68 постановления Пленума Верховного суда от 21.12.2017 № 53), поскольку назначены на должность единственным акционером должника ООО «Ангарск-Нефть» (л.д. 32 т.1, приложение № 34 в электронном виде), являющимся непосредственным участником схемы сделок, называемой конкурсным управляющим в качестве причинившей ущерб должнику.

Кроме того, суд округа соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что о факте транзитного перечисления денежных средств конкурсный управляющий не мог узнать ранее момента признания недействительными определением от 23 января 2018 года (резолютивная часть от 16.01.2018) на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве пунктов 1.7. и 11.1.2. договора процессинга № 1 от 15.12.2015, заключенного от имени АО ПК «Дитэко» ФИО1 и ООО «Ангарск-Нефть».

Привлекая ФИО1 к гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков, суд апелляционной инстанции исходил из того, что он, будучи руководителем должника, осуществил распределение денежных средств, поступивших от продажи имущества по договорам купли-продажи от 02.11.2015 - 19.11.2015, в адрес заинтересованных лиц.

Между тем судом апелляционной инстанции не учтено следующее.

Как установлено судами, ФИО1 действительно осуществил от лица АО ПК «Дитэко» платёж в размере 354 761 158 рублей 47 копеек по платёжному поручению № 6695 от 25.12.2015 в пользу ООО «Анграск-Нефть» в качестве обеспечительного платежа по договору процессинга № 1 от 15.12.2015.

Так, 15.12.2015 между должником (исполнителем) и ООО «Ангарск-Нефть» (заказчиком) заключен договор на оказание услуг по переработке нефти (процессинг) № 1, по условиям которого должник принял обязательства по переработке сырья, поставляемого заказчиком.

Пунктом 1.7. договора процессинга № 1 от 15.12.2015 предусмотрено, что исполнитель в течение срока действия настоящего договора не вправе без письменного согласия с заказчиком заключать аналогичные договоры с третьими лицами, осуществлять переработку собственного сырья и сырья третьих лиц не в рамках настоящего договора и осуществлять реализацию аналогичной готовой продукции.

Согласно пункту 11.1.2 договора процессинга № 1 от 15.12.2015 обеспечительный платеж гарантирует соблюдение условий эксклюзивности настоящего договора. При этом, в случае несогласованной с заказчиком приёмки на переработку сырья от третьих лиц, заказчик вправе предъявить исполнителю требование об оплате штрафа в размере 10 % от средней стоимости указанного объема сырья. В случае заключения исполнителем договоров переработки с третьими лицами и отказа от приёма сырья заказчика и/или досрочного расторжения настоящего договора, обеспечительный платеж исполнителю не возвращается и взыскивается в качестве штрафа в пользу заказчика.

Определением от 23.01.2018 признаны недействительными на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве пункты 1.7. и 11.1.2. договора процессинга № 1 от 15.12.2015, с ООО «Ангарск-Нефть» в пользу АО ПК «Дитэко» взыскано 354 761 158 рублей 47 копеек. Суд пришёл к выводу, что запрет на заключение договоров с другими поставщиками сырья, а также последствия нарушения такого запрета могли повлечь и фактически повлекли уменьшение конкурсной массы должника на сумму удержанного ООО «Ангарск-Нефть» обеспечительного платежа, что нарушает права конкурсных кредиторов.

Таким образом, договор процессинга № 1 от 15.12.2015 в части, не признанной судом недействительной, является действующим (действительным), порождающим для его сторон соответствующие права и обязанности, в том числе в части обязанности должника по перечислению обеспечительного платежа контрагенту (ООО «Ангарск-Нефть»).

Кроме того, действия ФИО1 по заключению договора процессинга № 1 от 15.12.2015 на заведомо невыгодных условиях для должника были предметом исследования и оценки суда, по результатам которых принято определение от 23.05.2018 об отказе в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о взыскании с ФИО1 убытков в размере перечисленного ООО «Ангарск-Нефть» обеспечительного платежа в сумме 354 761 158 рублей 47 копеек.

С учётом изложенных обстоятельств, ФИО1, перечисляя 354 761 158 рублей 47 копеек в пользу ООО «Анграск-Нефть», исполнял действующий договор процессинга № 1 от 15.12.2015, пункты 11.1 - 11.6 которого предусматривают обязанность АО ПК «Дитэко» перечислить ООО «Анграск-Нефть» обеспечительный платёж в названном размере.

В силу статьи 381.1 ГК РФ денежное обязательство по соглашению сторон может быть обеспечено внесением одной из сторон в пользу другой стороны определенной денежной суммы (обеспечительный платеж). При наступлении обстоятельств, предусмотренных договором, сумма обеспечительного платежа засчитывается в счет исполнения соответствующего обязательства. В случае ненаступления в предусмотренный договором срок таких обстоятельств или прекращения обеспеченного обязательства обеспечительный платеж подлежит возврату, если иное не предусмотрено соглашением сторон.

С учетом указанной правовой нормы и условий договора процессинга № 1 от 15.12.2015, в случае ненаступления обстоятельств, являющихся основанием для удержания обеспечительного платежа или прекращения обеспеченного обязательства, обеспечительный платеж подлежал возврату должнику. Поскольку обстоятельства для удержания обеспечительного платежа не наступили, а первоначальные обстоятельства для удержания указанного платежа отпали вследствие признания условий договора, их предусматривающих, недействительными, денежные средства подлежали возвращению должнику ООО «Анграск-Нефть».

При указанных обстоятельствах (перечисление ФИО1 денежных средств во исполнение существующего обязательства по уплате обеспечительного платежа на основании договора процессинга № 1 от 15.12.2015, при отсутствии в его действиях противоправного поведения по заключению договора процессинга № 1 от 15.12.2015 на заведомо невыгодных для должника условиях, что установлено вступившим в законную силу судебным актом) в предмет судебного исследования подлежало включить вопрос об осведомленности ФИО1, назначенного директором должника 21.11.2015, на дату перечисления в пользу ООО «Ангарск-Нефть» обеспечительного платежа (25.12.2015) о факте заключения договоров купли-продажи имущества должника в период с 02.11.2015 по 19.11.2015 с целью безвозмездного вывода имущества должника посредством транзитных платежей, создающих видимость состоявшейся оплаты ФИО18 денежных средств за приобретённое имущество; о наличии у задействованных участников схемы намерения создать видимость оплаты за отчуждённое имущество должника.

По указанным основаниям выводы суда апелляционной инстанции о наличии в действиях ФИО1 признаков противоправного поведения, повлекшего причинение должнику убытков в заявленном размере, как одного из элементов состава гражданско-правовой ответственности, являются преждевременными.

Учитывая изложенное, на основании пункта 3 части 1 статьи 287 и частей 1 - 3 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации постановление Четвёртого арбитражного апелляционного суда от 17 июня 2022 года подлежит отмене в части взыскания убытков с ФИО1, и, поскольку для разрешения спора необходимо исследовать новые обстоятельства, входящие в предмет доказывания по делу, дать оценку доказательствам, а суд кассационной инстанции в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации такими полномочиями не наделен, дело в отменённой части должно быть направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении арбитражному суду следует учесть изложенное и рассмотреть спор по существу, установив обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения настоящего спора, оценить представленные в материалы дела доказательства по правилам статьи 71 АПК РФ.

В связи с окончанием кассационного производства меры по приостановлению исполнения обжалуемого судебного акта, принятые определением Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 01 августа 2022 года, подлежат отмене.

Руководствуясь статьями 274, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Четвёртого арбитражного апелляционного суда от 17 июня 2022 года по делу № А19-15388/2015 Арбитражного суда Иркутской области отменить в части взыскания с ФИО1 в пользу акционерного общества производственная компания «Дитэко» 362 510 469 рублей 41 копейки убытков, дело в отменённой части направить на новое рассмотрение в Четвёртый арбитражный апелляционный суд.

В остальной части постановление Четвёртого арбитражного апелляционного суда от 17 июня 2022 года по делу № А19-15388/2015 Арбитражного суда Иркутской области оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО3 – без удовлетворения.

Меры по приостановлению исполнения постановления Четвёртого арбитражного апелляционного суда от 17 июня 2022 года по делу № А19-15388/2015 Арбитражного суда Иркутской области, принятые определением Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 01 августа 2022 года, отменить.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

Судьи

О.А. Николина

И.А. Бронникова

А.Л. Барская