Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев 07.09.2022 в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 на определение Арбитражного суда Калининградской области от 14.10.2021 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.04.2022 по делу № А21-5909-18/2018,

у с т а н о в и л:

определением Арбитражного суда Калининградской области от 04.06.2018 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) ФИО4 (Калининград).

Определением от 06.08.2018 в отношении ФИО4 введена процедура реструктуризации долгов гражданина, финансовым управляющим утвержден ФИО5.

Решением от 29.04.2019 ФИО4 признан несостоятельным (банкротом), в отношении его введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утвержден ФИО5

Определением от 09.11.2020 финансовым управляющим должника утвержден ФИО6.

Конкурсный кредитор ФИО1 (Калининград) 04.03.2021 обратился в суд с заявлением, в котором просил признать недействительной сделкой заключенный 23.12.2014 между ФИО7 и ФИО8 договор дарения 66/100 долей в праве собственности на жилой дом общей площадью 93,7 кв.м, выраженных в квартире № 1 и земельном участке, категория земель: земли населенных пунктов – для обслуживания жилого дома, индивидуального жилищного фонда площадью 66 кв.м с кадастровым номером 39:15:130821:71, расположенного по адресу: <...> (далее – Договор дарения).

В качестве применения последствий недействительности сделки заявитель просит обязать ФИО8 возвратить отчужденное имущество в собственность ФИО7

В ходе рассмотрения заявления его просительная часть уточнена заявителем, который просил дополнительно признать недействительной ничтожную сделку - договор купли-продажи от 06.10.2015 в отношении части спорного имущества, заключенный между ФИО8 и ФИО9, и применить последствия недействительности сделки в виде обязания ФИО9 возвратить 66/100 долей в праве собственности на жилой дом общей площадью 93,7 кв.м в собственность ФИО7

ФИО9 привлечен к участию в деле в качестве соответчика.

Определением от 14.10.2021, оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.04.2022, в удовлетворении заявления кредитора отказано.

В кассационной жалобе ФИО1 просит отменить определение от 14.10.2021 и постановление от 20.04.2022, а дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Податель жалобы полагает, что судами не учтено наличие у должника признаков неплатежеспособности на момент совершения оспариваемых сделок, а также совершение должником систематических действий по отчуждению принадлежащего ему имущества.

В судебном заседании представитель ФИО1 поддержал доводы поданной им жалобы. Конкурсный кредитор ФИО3 поддержал доводы подателя жалобы.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, однако представителей в судебное заседание не направили, что в соответствии с частью 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее ? АПК РФ) не является препятствием для рассмотрения жалобы.

Законность обжалуемых судебных актов проверена в кассационном порядке.

Как следует из материалов дела, за ФИО7 с 23.07.2008 было зарегистрировано право собственности на земельный участок площадью 66 кв.м с кадастровым номером 39:15:130821:71, расположенный по адресу: <...> (далее – Земельный участок), и доля 66/100 в праве собственности на жилой дом площадью 93,7 кв.м с кадастровым номером 39:15:130821:86, расположенный по адресу: <...> (далее – Жилой дом).

По Договору дарения ФИО7 произвела отчуждение 66/100 в праве собственности на Жилой дом и Земельный участок в пользу дочери – ФИО8 В Договоре дарения оговорено, что Жилой дом расположен на земельном участке площадью 221 кв.м с кадастровым номером 39:15:130821:24, которым ФИО7 владеет на праве аренды.

Договор дарения совершен с согласия должника как супруга ФИО7 В согласии указано на то, что имущество приобретено ФИО7 в браке с должником.

Впоследствии ФИО8 по договору купли-продажи доли жилого дома от 06.10.2015 (далее – Договор купли-продажи) произвела отчуждение 66/100 доли в праве собственности на Жилой дом в пользу ФИО9 по цене 990 000 руб. При этом в Договоре купли-продажи оговорено, что на момент совершения сделки ФИО9 принадлежит 34/100 доли в праве на Жилой дом, то есть после заключения Договора купли-продажи ФИО9 стал единоличным собственником Жилого дома.

В Договоре купли-продажи имеется расписка от имени продавца о получении в полном объеме денежных средств от покупателя.

Государственная регистрация перехода права собственности на долю в Жилом доме в размере 66/100 к ФИО9 имела место 19.10.2015.

Из обстоятельств, установленных в деле о банкротстве при рассмотрении требований кредиторов к должнику следует, что основания предъявленных к должнику требований имели место в период подписания Договора дарения:

требование публичного акционерного общества «Банк «УРАЛСИБ» на сумму 496 595 руб. 18 коп., установленное определением от 23.11.2018, возникло из кредитных договоров от 20.03.2013 № 8400-503/00875 и от 06.08.2013 2234-N93/00643;

требование ФИО10 на сумму 15 000 000 руб., установленное определением от 17.12.2018, возникло из договора займа от 22.08.2014.

Как указывает заявитель, требование в размере 25 000 000 руб. в пользу ФИО11 возникло из договора займа от 23.12.2013; требование перед ФИО12 в размере 15 980 000 руб. – из договора займа от 16.12.2014, требование перед ФИО3 в размере 5 479 931 руб. 84 коп. – из договора займа от 17.01.2014, требование перед открытым акционерным обществом «Пробизнесбанк» в размере 2 019 627 руб. 09 коп. из кредитного договора от 21.11.2014.

Оспаривая Договор дарения и Договор купли-продажи, заявитель ссылался на то, что отчуждение имущества имело место при заведомой невозможности супругами С-выми исполнить принятые на себя обязательства перед кредиторами. Заявитель полагал, что сделки подлежат признанию недействительными по основаниям статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), как совершенные при наличии признаков злоупотребления правом, также ссылался на мнимость Договора дарения и его ничтожность по основаниям пункта статьи 170 ГК РФ.

Недобросовестность ФИО9, по мнению заявителя, заключается в том, что имущество приобретено по заниженной цене.

Возражая относительно заявленных требований, ФИО9 ссылался на то, что спорная сделка совершена за пределами периода подозрительности, установленного пунктом 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве).

ФИО9 отрицал возможность его осведомленности о финансовых сложностях ФИО4, отмечая отсутствие с должником аффилированности или дружественных отношений. Как пояснил ФИО9, его интерес в приобретении долей в праве на Жилой дом обусловлен наличием в его собственности мансардного этажа в Жилом доме, в котором он проживал с рождения. Доля в праве на жилой дом в размере 34/100 доли, как пояснял ФИО9, приобретена им в процессе приватизации в 2001 году, и переговоры о приобретении доли в праве в остальной части велись им с 2008 года.

Собственник спорной доли до ФИО7 и должника - ФИО13 - произвел раздел земельного участка, и на его незанятой части поставил для себя новый жилой дом, который впоследствии продал семье С-вых. Часть Жилого дома С-вы использовали под склад.

ФИО9 указал на то, что вел переговоры о продаже доли в праве собственности на Жилой дом со ФИО4, о том, что Жилой дом принадлежит его дочери, узнал непосредственно в момент совершения сделки. Цена продажи доли в праве собственности на Жилой дом сформирована с учетом плохого технического состояния принадлежавшей ФИО14 части дома.

Как поясняет второй ответчик, после приобретения доли в праве на Жилой дом, им был выкуплен земельный участок с кадастровым номером 39615:130821:124, на котором фактически расположен Жилой дом, объединены смежные земельные участки с образованием единого земельного участка с кадастровым номером 39615:130821:125. площадью 535 кв.м, а также реконструирован Жилой дом с фактическим созданием на его месте нового объекта.

Возражая относительно признания сделок недействительными, ФИО7 ссылалась на то, что брак с должником прекращен с 03.07.2015, и она не могла знать о нарушении прав и законных интересов кредиторов должника в результате совершении спорной сделки.

ФИО9 заявил при рассмотрении обособленного спора о пропуске срока исковой давности.

Отказывая в удовлетворении заявления, суд первой инстанции применил в данном случае трехгодичный срок исковой давности, так как Договор дарения оспаривается по основаниям его мнимости, исчислил указанный срок с момента, когда о совершении Договора дарения могло стать заявителю (в 2021 году), и пришел к выводу о том, что срок исковой давности не пропущен.

Суд признал, что Договор дарения в данном случае мог быть оспорен лишь по основаниям статей 10, 168 ГК РФ, и не усмотрел злоупотребления правом в действиях его сторон, посчитав, что само по себе осуществление дарения имущества в пользу дочери не может квалифицироваться как злоупотребление правом и не запрещено законом.

Суд также пришел к выводу об отсутствии в материалах дела доказательств того, что на момент заключения Договора дарения должник обладал признаками неплатежеспособности.

Заинтересованности ФИО9 по отношению к должнику суд не установил. Довод ФИО1 о приобретении доли в праве собственности по заниженной цене суд отклонил, посчитав, что цена отчуждения доли в праве не может быть сопоставлена с кадастровой стоимостью объекта в целом, отраженной в Едином государственном реестре прав на недвижимость (далее – ЕГРН).

Апелляционный суд согласился с выводом суда первой инстанции, указав на то, что действия ФИО9 по реконструкции спорного имущества подтверждают утрату ответчиком и должником права владения указанным имуществом, что опровергает наличие у ФИО9 противоправной цели при его приобретении.

Проверив законность принятых судебных актов суд кассационной инстанции приходит к следующему.

Пунктом 1 статьи 213.32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) предусмотрена возможность оспаривания сделки должника-гражданина по специальным основаниям, предусмотренным статьей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве с даты введения реструктуризации долгов гражданина.

В то же время, согласно пункту 13 статьи 14 Федерального закона от 29.06.2015 № 154-ФЗ «Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее - Закон № 154-ФЗ), в редакции которого действует в настоящее время статья 213.32 Закона о банкротстве, пункты 1 и 2 статьи 213.32 Закона о банкротстве в действующей редакции применяются к совершенным с 01.10.2015 сделкам граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями; сделки указанных граждан, совершенные до 01.10.2015 с целью причинить вред кредиторам, могут быть признаны недействительными на основании статьи 10 ГК РФ по требованию финансового управляющего или конкурсного кредитора (уполномоченного органа) в порядке, предусмотренном пунктами 3 - 5 статьи 213.32 Закона о банкротстве (в редакции Закона N 154-ФЗ).

Договор дарения от 23.12.2014 заключен до 01.10.2015, и мог быть оспорен лишь по основаниям, предусмотренным статьями 10, 168 ГК РФ или иным общим основаниям, предусмотренным ГК РФ.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам.

При оценке действий сторон как добросовестных или недобросовестных, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, а также соблюдения прав третьих лиц, если такие действия затрагивают или могут затронуть права третьих лиц, на что указано в разъяснениях пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - Постановление № 25).

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались.

Как установлено судами, имущество, отчужденное на основании Договора дарения, было приобретено должником и ФИО7 в браке, следовательно, по общему правилу на него распространяется режим общей собственности супругов, и действия бывшей супруги должника по отчуждению имущества фактически привели к соответствующему уменьшению конкурсной массы, исключив возможность удовлетворения требований кредиторов за счет реализации указанного имущества в порядке пункта 7 статьи 213.26 Закона о банкротстве.

Делая вывод об отсутствии у должника признаков неплатежеспособности на момент совершения сделки, суды не дали какой-либо оценки доводам заявителя, из которого следует, что на указанный момент у должника имелись обязательства перед кредиторами, значительно превышающие по размеру стоимости принадлежащего ему имущества и его доход, что отвечает, как минимум, признакам недостаточности имущества должника. Кроме того, суды не проверили довод заявителя о наличии у должника на момент соврешения сделки неисполненных обязательств перед ФИО3

При таких обстоятельствах, должник должен был достоверно знать о грядущей неплатежеспособности и мог иметь мотив на формальное отчуждение имущества с целью уклонения от обращения на него взыскания после наступления просрочки обязательств перед кредиторами.

Дополнительно на наличие такого мотивам может указывать массовый вывод имущества из собственности должника и его супруги, на что также ссылался кредитор при обращении в суд, но указанному доводу судами не была дана оценка.

В пункте 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Постановление № 63), разъяснено, что при определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Указанные последствия вывода должником имущества в пользу третьих лиц (аффилированных лиц) могут иметь место и в том случае, если факты нарушения обязательств перед кредиторами имели место и после совершения очевидно убыточных для должника сделок, когда возникшая вследствие неправомерных действий такого рода недостаточность имущества должника имеет длящийся характер, и ущерб, причиненный должнику в результате вывода его имущества при отсутствии встречного предоставления, не компенсирован до момента наступления срока осуществления расчетов с кредиторами.

Исходя из разъяснений пункта 7 Постановления Пленума № 63 и статьи 19 Закона о банкротстве, оспариваемая сделка совершена с участием заинтересованных лиц, таким образом, осведомленность о наличии цели совершения сделки – причинение вреда кредиторам - в данном случае предполагается. Иных мотивов отчуждения имущества в период процедуры банкротства должником, в том числе как законным представителем несовершеннолетнего ответчика, не раскрыто.

Указанные разъяснения применительно к вопросам установления мотивов совершения оспариваемой сделки, могут быть применены и в целях проверки действий сторон оспариваемой сделки на предмет злоупотребления правом, которое также характеризуется намерением причинить вред третьим лицам, в данном случае – кредиторам должника.

С учетом изложенного, наличие признаков недостаточности имущества должника на момент совершения сделки, а также то обстоятельство, что участниками Договора дарения являются супруга и дочь должника, согласованность мотивов указанных лиц предполагается, а безвозмездный характер сделки определенно указывает на причинение вреда кредиторам в результате ее совершения, которое предполагается, при таких обстоятельствах, умышленным.

Из материалов дела не следует, что ФИО8 вступила во владение имуществом, равно как и возможности осуществления такого владения с учетом необходимости использования указанного объекта недвижимости одаряемого. Перепродажа спорного объекта третьему лицу как раз свидетельствует об обратном.

В этом случае должник и его бывшая супруга должны были определенно раскрыть мотив передачи прав собственника имущества в пользу их дочери.

Иной подход, с учетом возможности использования родителями личности детей в качестве инструмента для сокрытия принадлежащего родителям имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов, на которую указано в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 23.12.2019 № 305-ЭС19-13326 по делу № А40-131425/2016, блокировал бы возможность оспаривания сделок подобных недобросовестных должников, что влечет существенное нарушение баланса интересов должника и членов его семьи, и кредиторов.

Наличие непогашенной кредиторской задолженности, исходя из положений статей 10, 168 ГК РФ ограничивает свободу распоряжения принадлежащим должнику имуществом, с целью защиты прав кредиторов на получение причитающегося им удовлетворения в обязательствах с участием должника, в том числе и в отношении своих несовершеннолетних детей.

Данные обстоятельства не приняты судами во внимание при квалификации Договора дарения как действительной сделки. Реальность его исполнения судами не установлена, следовательно, и доводы заявителя о мнимости этой сделки, что позволяет сделать вывод о ее ничтожности по основаниям пункта 1 статьи 170 ГК РФ, не опровергнуты.

Ссылка ФИО9 на его добросовестность могла исключить удовлетворение требования о признании недействительным Договора купли-продажи и истребования имущества у этого ответчика. Но данное обстоятельство не влияет на действительность Договора дарения и возможность применения предусмотренных статьей 167 ГК РФ, и статьей 61.6 Закона о банкротстве последствий его недействительности, в том числе в виде взыскания стоимости полученного по сделке имущества при его утрате сторонами сделки в натуре.

Действительно, отсутствие аффилированности между сторонами Договора дарения и ФИО9 исключает возможность согласования ими общей цели вывода имущества должника, что является квалифицирующим признаком притворности цепочки сделок, направленных на вывод имущества должника, позволяющим применить к спорным правоотношениям положения пункта 2 статьи 170 ГК РФ, как это следует из правовой позиции, сформулированной в пункте 22 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2021), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 07.04.2021, и разъяснений пункта 88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - Постановление № 25).

Из разъяснений пункта 87 Постановления № 25 усматривается, что определяющим признаком недействительности сделки по пункту 2 статьи 170 Закона о банкротстве является согласованность намерений всех ее участников на совершение сделки на иных условиях, нежели указана в тексте соответствующего соглашения.

Такой согласованности между должником и его родственниками и ФИО9 судами не установлено, что подателем жалобы не опровергается. Таким образом, оснований для вывода о совершении цепочки сделок по выводу имущества должника в пользу ФИО9 действительно не имелось, равно как и оснований для вывода о злоупотреблении правом при приобретении имущества со стороны ФИО9

В то же время данное обстоятельство, как указано выше, не исключает вывода о пороках Договора дарения и применения соответствующих последствий к сторонам указанной сделки.

При таких обстоятельствах принятые по делу судебные акты не могут быть признаны обоснованными.

Определение от 14.10.2021 и постановление от 20.04.2022 подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении суду следует установить все обстоятельства, имеющие значение для квалификации оспариваемых сделок, оценить представленные в материалы дела доказательства в их совокупности с учетом позиции лиц, участвующих в деле, в порядке статьи 71 АПК РФ и принять по делу законный и обоснованный судебный акт, не допустив нарушения норм процессуального права.

По результатам нового рассмотрения обособленного спора следует распределить расходы по уплате государственной пошлины в порядке статьи 110 АПК РФ, в том числе за рассмотрение дела судом кассационной инстанции.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 и 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Западного округа

п о с т а н о в и л:

определение Арбитражного суда Калининградской области от 14.10.2021 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.04.2022 по делу № А21-5909/2018 отменить.

Дело направить в Арбитражный суд Калининградской области на новое рассмотрение.

Председательствующий

М.В. Трохова

Судьи

Н.Ю. Богаткина

А.А. Чернышева