Гражданский кодекс часть 1

при участии от публичного акционерного общества Банка ВТБ ФИО1 (доверенность от 23.09.2021), ФИО2 (паспорт) и его представителя ФИО3 (доверенность от 22.04.2019),

рассмотрев 01.03.2022 в открытом судебном заседании кассационную жалобу публичного акционерного общества Банка ВТБ на определение Арбитражного суда Калининградской области от 30.06.2021 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.10.2021 по делу № А21-9192/2019,

у с т а н о в и л:

определением Арбитражного суда Калининградской области от 11.07.2019 по делу № А21-9192/2019, на основании заявления публичного акционерного общества Банка ВТБ, адрес: 191144, Санкт-Петербург, Дегтярный переулок, дом 11, литера А, ОГРН <***>, ИНН <***> (далее – Банк), возбуждено производство о несостоятельности (банкротстве) ФИО2 (Калининград).

Решением того же суда от 23.09.2019 ФИО2 признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утвержден ФИО4.

Определением суда от 05.03.2020 ФИО4 освобожден от исполнения обязанностей финансового управляющего ФИО2

Определением от 22.06.2020, суд утвердил ФИО5 новым финансовым управляющим должника.

В рамках дела о банкротстве, финансовый управляющий 24.09.2020 обратился в суд с заявлением, в котором просил признать недействительной следующую цепочку сделок (как единую), связанных с отчуждением должником, принадлежащей ему 100% доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью «Роял Роуд» (ИНН <***>; далее – ООО «Роял Роуд», Общество), а именно:

- договоры купли-продажи от 15.01.2016 по продаже должником доли ФИО6 (25%) и ФИО7 (75%);

- последующие договоры купли-продажи от 26.01.2016 и от 01.02.2016, заключенные ФИО7 с обществом с ограниченной ответственностью «Спортинг Ансамбль» (далее - ООО «Спортинг Ансамбль») (25%) и с ФИО8 (50%) соответственно;

- последующий договор купли-продажи от 10.02.2016, заключенный ООО «Спортинг Ансамбль» с ФИО6 (25%);

- последующие договоры купли-продажи от 01.03.2016 и от 31.03.2016, заключенные ФИО8 с обществом с ограниченной ответственностью «Армада Строй» (ИНН <***>; далее - ООО«Армада Строй») (25% и 25%) соответственно;

- последующие договоры купли-продажи от 17.03.2016 и от 21.04.2016, заключенные ООО «Армада Строй» с ФИО6 (25% и 25%) соответственно;

- последующий договор купли-продажи от 22.02.2018, заключенный ФИО6 с обществом с ограниченной ответственностью «Аккумуляторный двор» (ИНН <***>; далее - ООО «Аккумуляторный двор») (25%);

- последующие договоры купли-продажи от 05.04.2018, заключенные ФИО6 с ФИО9 (75%) и ООО «Аккумуляторный двор» с ФИО9 (25% доли).

В порядке применения последствий недействительности указанных сделок, заявитель просил взыскать именно с ФИО9 в конкурсную массу 42 700 000 руб. действительной стоимости 100% доли в Общества, ранее принадлежащей должнику.

К участию в обособленном споре в качестве соответчиков привлечены ФИО9, ФИО6 и ФИО8; юридические лица - ликвидированы.

Определением суда первой инстанции от 30.06.2021, оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.10.2021, в удовлетворении заявления финансовому управляющему отказано.

В кассационной жалобе Банк просит отменить указанные определение от 30.06.2021 и постановление от 08.10.2021, а дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Податель жалобы считает, что судебными инстанциями не приняты во внимание действия должника, носящие систематический характер, по отчуждению своих активов в пользу аффилированных лиц, в то время, как ФИО2 выступал поручителем за другое свое общество с ограниченной ответственностью «МегаЦентр» (далее – ООО «МегаЦентр», Компания), в котором он также являлся генеральным директором.

По мнению Банка, отчуждение имущества имело место при заведомой, для должника, невозможности Компании рассчитаться по кредитным обязательствам.

Банк полагает, что суды при проверке обстоятельств совершения оспариваемых сделок не дали им оценки, а также оценки развития признаков неплатежеспособности Компании и самого должника в перспективе.

Банк не согласен с выводами суда о преюдициальном характере тех судебных актов, которыми в рамках дела о банкротстве ООО «МегаЦентр» было отказано в привлечении должника к субсидиарной ответственности по долгам Компании, говоря о том, что рассматриваемый обособленный спор заявлен по иным основаниям.

Как утверждает Банк, суды двух инстанций не приняли во внимание наличие близких родственных связей между должником и некоторыми физическими лицами, указанными в цепочке сделок, и иной аффилированности должника с юридическими лицами; не проверено их реальное участие в Обществе после приобретения долей; не установлены основания для продажи долей в капитале Общества по их номинальной цене.

Согласно позиции подателя жалобы, все оспариваемые сделки объединены единой целью – вывод по необоснованно низкой цене ликвидного актива в ограниченный по сроку период в пользу супруги должника – ФИО9, с использованием юридических лиц, также вскоре ликвидированных, с одной целью причинения вреда кредиторам. В этой связи для таких сделок (сделки) суды неверно исчислили срок исковой давности, о пропуске которого заявлено ответчиками. Также в отношении формулировки требования, в части применения последствий недействительности сделок, Банк исходит из даты ликвидации Общества 24.01.2020.

В отзыве на жалобу, ФИО9 возражает против ее удовлетворения, ссылаясь на установленный в обособленном споре № А21-3217/2017 факт утраты ФИО2 контроля над ООО «Роял Роуд» в связи с прекращением личных взаимоотношений с бывшей супругой ФИО9 Кроме того, по утверждению ФИО9 деятельность Общества была убыточна, поэтому отчуждение должником 100% доли участия в нем не могло повлечь причинение вреда кредиторам ФИО2

Согласно позиции ФИО9, передача прав на доли участия в ООО «Роял Роуд» между сторонами оспариваемых сделок имела место в связи с наличием у каждого из них намерения самостоятельно осуществлять полномочия по управлению Обществом, от которого приобретатели, впоследствии, отказывались, посчитав невозможным извлечение коммерческой выгоды от владения спорными долями участия.

ФИО9 согласна с выводами судов об отсутствии в данном случае оснований для применения общих оснований недействительности сделок, полагая, что пороки, выходящие за пределы диспозиции специальных положений о недействительности сделок, предусмотренных Федеральным законом от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) в данном случае отсутствуют. При этом, сделки, совершенные непосредственно должником, выходят за пределы предусмотренного пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве трехлетнего срока подозрительности.

По утверждению ФИО9, действительная стоимость долей в капитале Общества на момент их продажи должником была отрицательной.

ФИО2 в своем отзыве на жалобу также возражает против ее удовлетворения, настаивая на совершении указанных сделок в отсутствие у него признаков неплатежеспособности, на наличие у него права на такое распоряжение своим имуществом и низкой ликвидности спорной доли; приобретение долей в капитале Общества ФИО7, ФИО6 и затем ФИО9 было в их собственных экономических интересах, не связанных с интересами должника.

По мнению должника, сделки оспорены заявителем по за пределами периода подозрительности и сроками исковой давности.

В судебном заседании представитель Банка поддержал доводы, приведенные в кассационной жалобе.

ФИО2 и его представитель возражали против удовлетворения жалобы по мотивам, изложенным в отзыве.

Остальные участвующие в деле лица, надлежащим образом извещены о месте и времени судебного разбирательства, однако своих представителей в судебное заседание кассационной инстанции не направили, что не является препятствием для рассмотрения жалобы в их отсутствие.

Законность обжалуемых судебных актов проверена в кассационном порядке.

Как следует из материалов дела, ООО «Роял Роуд» учреждено ФИО2 и зарегистрировано в качестве юридического лица 09.12.2015.

Размер уставного капитала Общества установлен его участником в 10 000 руб.

По данным бухгалтерского баланса Общества за 2015 год, его активы учитывались в 113 816 000 руб. (основные средства 24 124 000 руб. и материальные запасы на 87 031 000 руб.).

Первыми покупателями долей в Обществе стали родители ФИО2, а последним покупателем его супруга (пусть и бывшая, брак расторгнут в период оспариваемых сделок). При этом цена отчуждения участником Общества долей определена в 10 000 руб. (номинальный уставный капитал).

В цепочке сделок помимо прямых родственников и супруги были задействованы аффилированные юридические и физические лица, первые в последующем оказались ликвидированными (ООО «Спортинг Ансамбль» - 16.06.2016; ООО «Армада Строй» - 03.10.2016 и ООО «Аккумуляторный двор» - 16.04.2019).

Стоимость долей в последующих сделках не выходила за пределы указанного, о расчетах сказано, что они произведены до подписания упомянутых договоров.

После того, как ФИО9 стала единственным участником ООО «Роял Роуд», ею принято решение о ликвидации Общества, которая была завершена и 19.08.2019 в Единый государственный реестр юридических лиц (далее – ЕГРЮЛ) внесена соответствующая запись.

Оспаривая указанные сделки (как единую), финансовый управляющий сослался на необоснованно заниженную стоимость отчужденных долей в ООО «Роял Роуд», принадлежащую должнику при наличии на тот момент у него обязательств; отчуждение произошло в пользу аффилированных с ним лиц. Заявитель полагал, что размер чистых активов Общества на 01.01.2016 не соответствовал 10 000 руб. (цена отчуждения), и составлял более высокую стоимость, которая им была определена в 42 700 000 руб.

В качестве оснований признания совокупности сделок недействительными, финансовый управляющий привел положения пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), как прикрывающая сделку по отчуждению принадлежащего должнику актива бывшей супруге – ФИО9

При этом прикрываемая сделка, согласно позиции заявителя, недействительная по основаниям пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, и ничтожна в силу положений статей 10, 168 ГК РФ.

Обосновывая свое требование финансовый управляющий указал, что оспариваемые им сделки являются частью комплекса действий должника, направленных на отчуждение всех принадлежащих ему ликвидных актов, в связи с ухудшением финансового положения упомянутой Компании, за которую ФИО2 поручился перед акционерным коммерческим банком «Банк Москвы» по кредитному договору от 03.06.2014 № 07-15/22-14 (далее – Кредитный договор). В частности, заявитель привел сведения о том, что нарушение условий Кредитного договора были допущены Компанией еще в 2015 году, о чем поручитель-должник знал или должен был знать.

Заявитель посчитал, что конкурсная масса должника в результате перечисленных сделок (единой сделки) лишилась актива на 42 700 000 руб.

Возражая против удовлетворения заявления, должник, помимо прочих объяснений по существу спора, заявил о пропуске срока исковой давности.

Отказывая в удовлетворении заявления, суд первой инстанции принял во внимание выводы, содержащиеся в определении, принятом в другом арбитражном деле № А21-3217/2017 (о банкротстве ООО «МегаЦентр»), о том, что объективная неплатежеспособность Компании исполнить себя упомянутые кредитные обязательства возникла не ранее мая 2017 года, таким образом исключив наличие признаков неплатежеспособности ФИО2 на момент совершения им первой сделки.

Заключение о прекращении фактического участия ФИО2 в деятельности ООО «Роял Роуд» после 30.12.2015 сделано судом со ссылкой на выводы по итогам рассмотрения заявления о привлечении должника к субсидиарной ответственности в деле № А21-3217/2017 и объяснения ответчиков о сложных семейных взаимоотношениях между должником, его родителями и бывшей супругой.

Суд также посчитал не подтвержденными материалами дела доводы заявителя о наличии у ООО «Роял Роуд» по состоянию на конец 2015 года активов на сумму 113 816 000 руб., при этом отметил, что в бухгалтерском балансе отражены и обязательства на 26 000 000 руб. и кредита на 87 726 000 руб., что не позволяет, по мнению суда, говорить о положительном показателе чистых активов Общества.

Проверяя доводы об аффилированности участников сделок, суд пришел к выводу, что упомянутые ФИО8 и ООО «Арнадо Преимум» не были заинтересованы с Компанией, что также было подтверждено в рамках дела № А21-3217/2017, и что исключает основания для признания цепочки сделок - единой сделкой.

Данные обстоятельства позволили суду согласился с заявлением ФИО2 о пропуске годичного срока исковой давности, сказав о том, что в оспариваемых сделках отсутствуют пороки, позволяющие применить к ним общие положения гражданского законодательства о недействительности сделок.

Апелляционный суд отказав в удовлетворении апелляционной жалобы финансового управляющего, согласился с выводами суда первой инстанции.

Суд апелляционной инстанции также отметил значительным временной интервал, в течение которого совершены оспариваемые сделки, поэтому не нашел оснований для квалификации оспариваемых сделок как единой.

Исходя из этого, апелляционная инстанция посчитала невозможным оспаривание первоначальной сделки продажи должником доли в Обществе своим родителям, поскольку совершение этих сделок со злоупотреблением правом не доказано, равно как не подтверждена заинтересованность всех других участников перечисленных сделок.

С учетом изложенного, суд указал на то, что не имеется оснований для применения к сделкам общих положений о недействительности сделок, а, следовательно, и специальных положений, так как первоначальная сделка совершена за пределами подозрительности, а заявление подано за пределами специального срока исковой давности, установленного для оспоримых сделок.

При отсутствии оснований для применения к оспариваемым сделкам положений пункта 2 статьи 170 ГК РФ, согласно выводам апелляционного суда, отсутствуют основания для оценки действительности последующих сделок по отчуждению доли участия, в деле о банкротстве ФИО2, равно как и основания для анализа сделок иных поручителей по обязательствам Компании по отчуждению принадлежащих им активов.

В отношении довода подателя жалобы о занижении цены реализации долей участия в Обществе, апелляционный суд также поддержал позицию суда первой инстанции, указав, что финансовым управляющим не даны объяснения относительно отрицательной структуры баланса Общества и не подтверждена достоверность его последующей бухгалтерской отчетности, в том числе посредством применения положений статьи 66 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ). Между тем, апелляционный суд отклонил ходатайство финансового управляющего о проведении бухгалтерской экспертизы в отношении действительной стоимости доли в Обществе, в связи с его ликвидацией и отсутствием первичной документации, а также в силу части 2 статьи 268 АПК РФ.

Исследовав материалы дела, проверив доводы жалобы и возражения на нее, суд кассационной инстанции приходит к следующему.

Положениями статьи 213.32 Закона о банкротстве предусмотрена возможность обжалования в деле о банкротстве физического лица совершенных им сделок по специальным основаниям, предусмотренных статями 61.2, 61.3 данного Закона.

В силу пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, квалифицирующим признаком подозрительной сделки является ее убыточность.

В пункте 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Постановление № 63), разъяснено, что при определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Указанные последствия вывода должником имущества в пользу третьих лиц (аффилированных лиц) могут иметь место и в том случае, если факты нарушения обязательств перед кредиторами имели место и после совершения очевидно убыточных для должника сделок, когда возникшая вследствие неправомерных действий такого рода недостаточность имущества должника имеет длящийся характер, и ущерб, причиненный должнику в результате вывода его имущества при отсутствии встречного предоставления, не компенсирован до момента наступления срока осуществления расчетов с кредиторами.

Из материалов дела видно, что предметом оспариваемых сделок является доля участия в хозяйственном обществе, которая, в силу положений статьи 8 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон об ООО) предоставляет своему владельцу комплекс прав на участие в управлении хозяйственным обществом и получение имущественной выгоды от этого, в том числе за счет участия в распределении прибыли хозяйственного общества. Таким образом, имущественная ценность доли участия в хозяйственном обществе, как правило, неравнозначна ее номинальной стоимости, которая указана в учредительных документах в качестве стоимости доли участия в таком обществе.

Соответственно данное обстоятельство является существенным при совершении сделок с долями и при оспаривании таких сделок.

Реальная оценка доли участия в ООО «Роял Роуд» на момент ее отчуждения ФИО2, исходя из изложенного, входила в круг обстоятельств, подлежащих доказыванию по данному делу, поскольку без указанных сведений невозможно дать оценку убыточности первой и последующих сделок. Однако судебные инстанции указанное обстоятельство не проверили и не исследовали.

Из имеющегося в материалах дела бухгалтерского баланса ООО «Роял Роуд» за 2015 год следует, что на момент отчуждения должником оспариваемой доли участия в Обществе имелись активы на значительную сумму, в том числе, в виде основных средств и запасов.

Исходя из характера указанных активов, они могли использоваться в деятельности Общества для извлечения им прибыли. При этом, так как Общество было создано за месяц до отчуждения должником долей участия в нем, достоверность вывода об убыточном характере его деятельности, вызвало у заявителя обоснованное сомнение.

Анализируя структуру статей упомянутого баланса ООО «Роял Роуд» для целей определения действительной стоимости доли, суд первой инстанции не применил положения пункта 1 статьи 14 Закона об ООО и пунктов 4, 5 Порядка определения стоимости чистых активов, утвержденный Приказом Минфина России от 28.08.2014 № 84н.

При этом суд округа отмечает, что доводы ответчиков об убыточности деятельности ООО «Роял Роуд» в связи с наличием у него приобретенных на заемные средства запасов не подкреплен какими-либо экономическими расчетами, равно как и ссылками на представленные в материалы дела доказательства.

Экономические аспекты деятельности названного Общества на момент отчуждения должником доли участия в нем не раскрыты, при том, что ФИО2 должен был располагать соответствующей информацией.

Соглашаясь с выводами суда первой инстанции о низкой ликвидности долей участия в Обществе, апелляционный суд указанных выше недостатков в исследовании доказательств не устранил, нормы материального права, подлежащие применению для данного правоотношения, также не применил.

Оценивая доводы участвующих в деле лиц относительно экономической ценности доли участия в ООО «Роял Роуд», апелляционный суд не учел, что данное обстоятельство подлежит оценке на момент, когда спорное имущество выбыло из владения должника, а не на дату рассмотрения спора, так как условия оспариваемой сделки проверяются на предмет их действительности в момент ее совершения.

Исходя из требований, обозначенных в статье 82 АПК РФ, наличие разногласий между участвующими в деле лицами относительно оценки действительной стоимости доли участия в хозяйственном обществе, могло являться основанием для назначения судебной экспертизы по указанному вопросу.

Вывод апелляционного суда об отказе в удовлетворении соответствующего ходатайства финансового управляющего со ссылкой на недостаточность документации относительно деятельности ликвидированного Общества для проведения исследования стоимости доли участия в нем противоречит приведенным выше положениям, устанавливающим методику определения действительной стоимости доли.

По мнению суда кассационной инстанции, при таком положении, судами двух инстанций не установлено существенного обстоятельства для дела, как размер ущерба имущественной массе должника в результате выбытия спорного имущества (доли в Обществе).

Следует отметить, что экономические мотивы отчуждения доли участия в Обществе должником также не были раскрыты, а данные другими ответчиками объяснения в отношении мотивов дальнейшей передачи спорного имущества – не подтверждены документально, и, кроме того, не объясняют мотивов отчуждения спорного имущества самим должником.

Исходя из изложенного, кассационный суд также не может считать в достаточной степени обоснованным вывод судов об отсутствии у участников оспариваемых сделок единой цели их совершения – перевод активов с должника в конечном итоге на ФИО9, соответственно в этом случае не играет и роли срок совершения всех сделок, поскольку основные сделки были совершены в течение четырех месяцев в 2016 году, а последние с участием ФИО6

Делая вывод об отсутствии порока волеизъявления участников оспариваемых сделок, суды не дали оценки всем обстоятельствам аффилированности их участников в совокупности, на которые ссылались финансовый управляющий и Банк при рассмотрении обособленного спора, а также обстоятельствам ликвидации юридических лиц – участников цепочки сделок также осуществленных в течение непродолжительного периода времени после их совершения.

Отклоняя доводы финансового управляющего и Банка относительно влияния на мотивы поведения должника при отчуждении имущества имеющихся в его распоряжении сведений о грядущей несостоятельности Компании, бенефициаром и поручителем по обязательствам которой он являлся, суды двух инстанций не приняли во внимание обстоятельства поведения ФИО2, установленные в обособленном споре о привлечении его к субсидиарной ответственности в деле о банкротстве Компании.

В нарушение положений части 2 статьи 69 АПК РФ, суды при разрешении данного обособленного спора распространили преюдициальное значение не на выводы арбитражного суда относительно фактических обстоятельств, сделанные в рамках обособленных споров в деле о банкротстве ООО «МегаЦентр», а на выводы по результатам анализа указанных фактических обстоятельств, в частности, об установлении момента возникновения у Компании признаков объективного банкротства.

При этом, суды не оценили, что при рассмотрении обособленного спора о привлечении ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «МегаЦентр» установлено, что, как минимум начиная с 2015 года, должник по данному делу активно участвовал в переговорах относительно реструктуризации задолженности Компании. Это обстоятельство указывает на то, что уже с этого момента ФИО2 мог с известной степенью достоверности полагать невозможность Компании осуществить расчет по принятым на себя кредитным обязательствам и предъявление соответствующих требований к нему и иным поручителям по указанным обязательствам, и иметь мотив на вывод принадлежащих ему активов.

Оценка данным обстоятельствам, с учетом доводов финансового управляющего и Банка о выводе в течение непродолжительного периода времени как должником, так и иными поручителями по обязательствам Компании принадлежащих им активов, судами также не была дана.

Не исследовав надлежащим образом мотивы совершения оспариваемых сделок, у судов не имелось оснований отклонять доводы заявителя об их квалификации по пункту 2 статьи 170 ГК РФ.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 7 Постановления № 63 и правовой позиции, приведенной в пункте 1 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020, аффилированность участников оспариваемых сделок переносит на них бремя доказывания реальности сложившихся между ними правоотношений и применение к таким лицам повышенного стандарта доказывания.

С учетом обстоятельств данного дела, именно участники спорных сделок должны были представить суду исчерпывающие и документально подтвержденные объяснения, опровергающие доводы финансового управляющего и Банка относительно мотива совершения оспариваемых сделок – вывода из имущественной массы должника ликвидного актива с целью исключения обращения на него взыскания, в том числе по обязательствам Компании, за исполнение которых отвечает должник.

Заявитель и податель жалобы, со своей стороны, представили в материалы дела объяснения и доказательства, исходя из которых, они поставили под сомнение реальность оспариваемых договоров и экономическую обоснованность совершения оспариваемых сделок, однако суды этого не учли.

Также суды не приняли во внимание, что применение при отчуждении имущества должника цепочки сделок, не имеющее разумного экономического обоснования, также может быть направлено на затруднение их оспаривания в дальнейшем, то есть свидетельствует о наличии их пороков, выходящих за пределы диспозиции специальных положений пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, являющихся основанием для применения общих положений гражданского законодательства о недействительности сделок.

Об этом же может свидетельствовать отчуждение имущества должником, с учетом доступной только ему информации, в преддверии предъявления к нему требований на значительную сумму, до формального возникновения у него признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества должника.

Действиям должника и сторон оспариваемых сделок с учетом этого обстоятельства суды оценки также не дали.

Таким образом, выводы по существу обособленного спора сделаны судами без оценки всех фактических обстоятельств, имеющих существенное значение в данном случае, что является основанием для отмены определения от 30.06.2021 и постановления от 08.10.2021 с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении суду следует учесть изложенное; определить обстоятельства, входящие в круг доказывания по данному делу, дать оценку всем имеющимся в материалы дела доказательствам и представленным дополнительно с учетом доводов сторон в их совокупности, в порядке статьи 71 АПК РФ; дать надлежащую правовую квалификацию спорным правоотношениям; установить фактические обстоятельства, имеющие значения для правильного рассмотрения спора и применить к ним нормы материального права, подлежащие применению; при необходимости воспользоваться положениями статьи 82 АПК РФ.

По результатам рассмотрения спора принять законный и обоснованный судебный акт.

Руководствуясь статьями 286 - 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Западного округа

п о с т а н о в и л:

определение Арбитражного суда Калининградской области от 30.06.2021 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.10.2021 по делу № А21-9192/2019 отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Калининградской области.

Председательствующий

А.Л. Каменев

Судьи

И.М. Тарасюк

А.В. Яковец