Постановление № А26-8931/14 от 31.07.2020 АС Республики Карелия

31 июля 2020 года

Дело №

А26-8931/2014

Арбитражный суд Северо-Западного округа в составе председательствующего Воробьевой Ю.В., судей ФИО1, ФИО2,

рассмотрев 28.07.2020 в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО3 на определение Арбитражного суда Республики Карелия от 10.03.2020 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.05.2020 по делу № А26-8931/2014,

у с т а н о в и л:

Определением Арбитражного суда Республики Карелия от 12.11.2014 принято к производству заявление о признании общества с ограниченной ответственностью «Кондопожский шунгитовый завод», адрес: 186225, <...>, ОГРН <***>, ИНН <***> (далее – Общество), несостоятельным (банкротом).

Определением от 24.06.2015 в отношении Общества введена процедура наблюдения, временным управляющим утверждена ФИО4.

Решением от 17.02.2017 Общество признано несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим утвержден ФИО5.

В рамках дела о банкротстве Общества ФИО3 30.07.2019 обратился в арбитражный суд с заявлением, в котором просил включить в реестр требований кредиторов Общества (далее - Реестр) требования в размере 110 492 622,07 руб., из которых 33 230 000 руб. основного долга, как обеспеченного залогом имущества должника. Кроме того,
ФИО3 заявил ходатайство о восстановлении срока для включения требования в Реестр.

Определением суда первой инстанции от 10.03.2020, оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.05.2020, в удовлетворении заявления ФИО3 отказано.

В кассационной жалобе ФИО3, ссылаясь на неправильное применение судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также на несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела, просит отменить определение от 10.03.2020 и постановление от 26.05.2020 и удовлетворить заявление ФИО3

Податель кассационной жалобы указывает на то, что судами не дана оценка представленным доказательствам перехода к ФИО3 в порядке суброгации прав ФИО6, включая право требования по залоговым обязательствам.

ФИО3 полагает противоречивыми ссылки судов, с одной стороны, на то обстоятельство, что отказ ФИО3 во включении его требования в реестр требований кредиторов основного должника – общества с ограниченной ответственностью «Неман» Санкт-Петербург» (далее - ООО «Неман»
Санкт-Петербург»), - исключает возможность включения требования
ФИО3 к Обществу как залогодателю, а с другой стороны, на тот факт, что включение требования ФИО3 к Обществу невозможно ввиду включения в Реестр требования ФИО6, основанного на договоре залога оборудования, так как это означало бы включение требований, фактически основанных на одном и том же обязательстве.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, однако представителей в судебное заседание не направили, что в соответствии с частью 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее –
АПК РФ) не является препятствием для рассмотрения жалобы.

Законность обжалуемых судебных актов проверена в кассационном порядке.

Как следует из материалов дела, ООО «Неман» Санкт-Петербург» (далее - заемщик) и публичное акционерное общество «Севергазбанк» (далее – Банк) заключили кредитное соглашение от 16.06.2010 № 17/024-10 (далее - кредитное соглашение), по условиям которого заемщику предоставлялись текущие кредиты с лимитом выдачи в 142 000 000 руб.

В соответствии с пунктом 7.1 кредитного соглашения кредит, полученный заемщиком, должен быть возвращен им не позднее 16.06.2011.

В целях обеспечения исполнения ООО «Неман» Санкт-Петербург»  обязательств по кредитному соглашению Банк заключил следующие обеспечительные сделки:

- договор поручительства от 16.06.2010 № 17/024-10/0013 с Обществом;

- договор поручительства от 16.06.2010 № 17/024-10/0009 с
ФИО6 (генеральным директором и единственным участником Общества, а также учредителем заемщика);

- договоры залога оборудования и залога недвижимости (ипотеки) от 16.06.2010 с Обществом.

ФИО6 как поручитель исполнил денежное обязательство заемщика по кредитному соглашению, перечислив 28.06.2011 в пользу Банка денежные средства в сумме 138 389 041,09 руб. основного долга и 1 610 958,91 руб. процентов за период с 01.06.2011 по 28.06.2011, общая сумма составила
140 000 000 руб.

Впоследствии заемщик в лице ФИО6 и ФИО6 заключили соглашение от 04.07.2011 о рассрочке исполнения обязательства по кредитному соглашению (далее – соглашение о рассрочке), по условиям которого заемщик признал обязательство перед ФИО6 в сумме 138 389 041,09 руб. основного долга и 1 610 958,91 руб. процентов по кредитному соглашению и обязался исполнить его на условиях соглашения до 01.08.2014.

ФИО6 (цедент) и ФИО3 (цессионарий) 22.07.2011 заключили договор уступки права требования (цессии) № 3-Ф/2011 (далее – договор цессии), по условиям которого цедент передал в пользу цессионария часть права требования первоначального кредитора к заемщику по исполнению им денежного обязательства в размере 56 000 000 руб. основного долга.

Вступившими в законную силу судебными актами в рамках настоящего дела, а также в рамках дела № А56-35363/2015 установлен факт фальсификации соглашения о рассрочке и договора цессии на основании выводов эксперта экспертного учреждения «Воронежский центр экспертизы» от 11.08.2016 № 490/16.

Полагая, что оплата ФИО3 ФИО6 части задолженности заемщика по кредитному соглашению повлекла в соответствии с пунктом 1 статьи 384 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) переход к ФИО3 также прав, обеспечивающих исполнение обязательств заемщика, в том числе права по заключенным между Банком и Обществом договору залога оборудования и договору залога недвижимости (ипотеки) от 16.06.2010, ФИО3 обратился в суд с настоящим заявлением, в котором просит включить в третью очередь Реестра требование в размере
110 492 622,07 руб., из которых 33 230 000 руб. - основной долг, 30 805 133,05 руб. - проценты за период с 29.06.2011 по 18.06.2015 на основании пункта 8.1 кредитного соглашения, 24 108 365 руб. - неустойка на основании пункта 9.2 кредитного соглашения и 22 349 124,02 руб. - неустойка на основании пункта 9.3 кредитного соглашения за тот же период.

Кроме того, ФИО3 просит установить его требование в части основного долга в размере 33 230 000 руб. как обеспеченное залогом имущества должника.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявления
ФИО3, исходил из того, что в рамках настоящего дела уже установлены требования ФИО6 по заявленным основаниям, а кроме того, в рамках дела о банкротстве заемщика № А56-35363/2015 в удовлетворении требований ФИО3 по указанным основаниям отказано.

Суд апелляционной инстанции согласился с данными выводами и постановлением от 26.05.2020 оставил определение суда первой инстанции от 10.03.2020 без изменения.

Изучив материалы дела и проверив доводы, содержащиеся в кассационной жалобе, суд кассационной инстанции пришел к следующим выводам.

В силу статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным названным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Как следует из пунктов 3 и 5 статьи 71 Закона о банкротстве, арбитражный суд проверяет обоснованность требований и наличие оснований для включения указанных требований в реестр требований кредиторов независимо от наличия возражений относительно этих требований.

В соответствии с пунктом 1 статьи 142 Закона о банкротстве установление размера требований кредиторов в конкурсном производстве осуществляется в порядке, предусмотренном статьей 100 названного Федерального закона.

Согласно пункту 1 статьи 100 Закона о банкротстве кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику в любой момент в ходе внешнего управления. Указанные требования направляются в арбитражный суд и внешнему управляющему с приложением судебного акта или иных подтверждающих обоснованность указанных требований документов и включаются внешним управляющим или реестродержателем в реестр требований кредиторов на основании определения арбитражного суда о включении указанных требований в реестр требований кредиторов.

Как следует из разъяснений, приведенных в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012       № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Согласно части 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В рассматриваемом случае требование ФИО3 основано на договоре поручительства.

В силу пункта 1 статьи 361 ГК РФ по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части.

Как предусмотрено пунктами 1 и 2 статьи 363 ГК РФ, при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя. Поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, как и должник, включая оплату процентов, возмещение судебных издержек по взысканию долга и других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником, если иное не предусмотрено договором поручительства.

Поручительство прекращается по истечении указанного в договоре поручительства срока, на который оно дано. Если такой срок не установлен, оно прекращается при условии, что кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства не предъявит иск к поручителю. Когда срок исполнения основного обязательства не указан и не может быть определен или определен моментом востребования, поручительство прекращается, если кредитор не предъявит иск к поручителю в течение двух лет со дня заключения договора поручительства (пункт 6 статьи 367 ГК РФ).

Согласно пункту 1 статьи 365 ГК РФ к поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству и права, принадлежавшие кредитору как залогодержателю, в том объеме, в котором поручитель удовлетворил требование кредитора. Поручитель также вправе требовать от должника уплаты процентов на сумму, выплаченную кредитору, и возмещения иных убытков, понесенных в связи с ответственностью за должника.

Требования ФИО6 к Обществу, возникшие из факта оплаты ФИО6 как поручителем задолженности заемщика перед Банком по кредитному соглашению, судом были рассмотрены в рамках дела о банкротстве Общества.

Постановлением апелляционного суда от 25.10.2016 требование
ФИО6 к Обществу, обоснованное договором залога оборудования от 16.06.2010, установлено в размере 926 584,24 руб., равном залоговой стоимости переданного в залог имущества; в установлении требования, обоснованного договором поручительства от 16.06.2010 № 17/024-10/0013, отказано, так как обязательство Общества по соответствующему поручительству прекратилось 17.06.2012.

Определениями суда первой инстанции от 13.11.2015, от 19.07.2019 отказано в установлении требования ФИО6, обоснованного договором залога недвижимости от 16.06.2010, как обеспеченного залогом имущества должника.

Исходя из изложенного, общая сумма требования ФИО6, установленного для включения в Реестр вследствие погашения ФИО6 обязательств заемщика перед Банком по кредитному соглашению, составила 926 584,24 руб. Требования в указанном размере установлены как обеспеченные залогом имущества Общества по договору залога оборудования от 16.06.2010 №17/024-10/0015.

Как обоснованно указано судом первой инстанции, требование
ФИО3, к которому на основании договора цессии должно было перейти право требования ФИО6 к Обществу, не могло превышать размер существовавшего требования ФИО6

При этом требование ФИО3 к Обществу является производным от требования ФИО3 к заемщику.

Определением суда первой инстанции от 28.12.2018 по делу
№ А56-35363/2015 о банкротстве заемщика отказано в установлении требования ФИО3 к основному должнику - ООО «Неман»
Санкт-Петербург», обоснованного, как и настоящее требование ФИО3 к Обществу, ссылками на погашение ФИО3 как третьим лицом обязательств заемщика по кредитному соглашению перед ФИО6

В свою очередь, отсутствие соответствующего требования ФИО3 к основному должнику исключает возникновение его требования к лицу, предоставившему обеспечение, в данном случае исключает возникновение требования ФИО3 к Обществу.

По мнению суда кассационной инстанции, указанный вывод соответствует фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам.

При этом в связи с признанием судом договора цессии сфальсифицированным ФИО3 в обоснование заявленных требований сослался на иное основание возникновения его права требования, а именно на то, что им как третьим лицом были частично исполнены обязательства заемщика по кредитному соглашению перед кредитором ФИО6 в размере 33 230 000 руб. основного долга.

Платежи, произведенные ФИО3 в пользу ФИО6 в указанном размере, по мнению ФИО3, должны быть квалифицированы в соответствии со статьей 313 ГК РФ как исполнение обязательства заемщика по кредитному соглашению третьим лицом, вследствие чего права кредитора ФИО6 перешли частично к ФИО3 на основании статьи 387 ГК РФ.

Исполнение обязанности третьим лицом регулируется положениями статьи 313 ГК РФ.

В соответствии с пунктом 2 статьи 313 ГК РФ, если должник не возлагал исполнение обязательства на третье лицо, кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника таким третьим лицом, в случае, если должником допущена просрочка исполнения денежного обязательства.

Пункт 5 статьи 313 ГК РФ устанавливает, что к третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора по обязательству в соответствии со статьей 387 Кодекса.

В силу подпункта 5 пункта 1 статьи 387 ГК РФ права кредитора по обязательству переходят к другому лицу на основании закона при наступлении указанных в нем обстоятельств.

В абзаце втором пункта 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2016 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении» также разъяснено, что согласно пункту 5 статьи 313 ГК РФ к третьему лицу, исполнившему обязательство должника, переходят права кредитора в соответствии со статьей 387 ГК РФ.

Объем прав, переходящих новому кредитору, определен статьей 384
ГК РФ. По общему правилу требование первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода требования.

Вместе с тем, при рассмотрении заявления ФИО3 о включении его требования в реестр требований кредиторов заемщика в рамках дела
№ А56-35363/2015 судами установлено, что оплата 33 230 000 руб. в пользу ФИО6 произведена ФИО3 не в счет погашения обязательств Общества перед ФИО6, а по договору цессии (как плата за уступленные в пользу ФИО3 права требования к Обществу).

Доводы ФИО3 об обратном основаны на неправильном толковании норм права и были отклонены судами трех инстанций при рассмотрении его требования в рамках дела № А56-35363/2015.

В этой связи суды правомерно отказали ФИО3 в удовлетворении заявления о включении его требования в Реестр, приняв также во внимание положения абзаца третьего пункта 51 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.07.2012 № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством».

По мнению суда кассационной инстанции, выводы судов, послужившие основанием для принятия обжалуемых судебных актов, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на правильном применении норм Закона о банкротстве и Гражданского кодекса Российской Федерации.

В данном случае доводы подателя кассационной жалобы не опровергают выводов судов первой и апелляционной инстанций, а по сути, сводятся к несогласию с оценкой доказательств и установленных судами фактических обстоятельств дела. Переоценка доказательств и установленных судом фактических обстоятельств дела в силу статьи 286 АПК РФ не входит в компетенцию суда кассационной инстанции.

Несогласие подателя жалобы с произведенной судами оценкой не свидетельствует о неправильном применении судами норм материального и процессуального права и не может быть положено в обоснование отмены обжалуемых определения и постановления.

Нарушений норм процессуального права, которые могли бы явиться основанием для отмены обжалуемых судебных актов, кассационной инстанцией не установлено.

Кассационная жалоба не подлежит удовлетворению.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289 и 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Западного округа

п о с т а н о в и л:

определение Арбитражного суда Республики Карелия от 10.03.2020 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.05.2020 по делу № А26-8931/2014 оставить без изменения, а кассационную жалобу ФИО3 - без удовлетворения.

Председательствующий

Ю.В. Воробьева

Судьи

ФИО1

ФИО2