Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационные жалобы ФИО2, ФИО3 и ФИО4 на определение Арбитражного суда Кемеровской области от 20.03.2018 (судья Дорофеева Ю.В.) и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 05.06.2018 (судьи Назаров А.В., Кайгородова М.Ю., Ярцев Д.Г.) по делу № А27-12750/2015 о несостоятельности (банкротстве) индивидуального предпринимателя ФИО3 (Кемеровская область, город Междуреченск, ИНН <***>, ОГРНИП <***>), принятые в рамках обособленного спора по заявлению финансового управляющего ФИО5 о признании недействительным договора купли-продажи автотранспорта от 28.10.2014, заключённого между ФИО3 и ФИО4, применении последствий недействительности сделки.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, - ФИО6 и ФИО2.

Суд установил:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) индивидуального предпринимателя ФИО3 (далее по тексту также должник) финансовый управляющий его имуществом ФИО5 (далее по тексту – финансовый управляющий) обратился в Арбитражный суд Кемеровской области с заявлением, уточнённым в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту – АПК РФ), о признании недействительным договора купли-продажи автотранспорта от 28.10.2014, заключённого между ФИО3 как продавцом и ФИО4 как покупателем в отношении автомобиля марки HYUNDAI SANTA FE, 2007 года выпуска, идентификационный номер VIN <***> (далее по тексту – спорный автомобиль).

Правовым основанием недействительности сделки указаны статьи 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту – Гражданский кодекс), статья 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее по тексту – Закон о банкротстве).

К участию в обособленном споре в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены ФИО6 – новый собственник спорного автомобиля и ФИО2 – арендатор спорного автомобиля.

Определением Арбитражного суда Кемеровской области от 20.03.2018, оставленным без изменения постановлением Седьмого арбитражного апелляционного суда от 05.06.2018, заявление финансового управляющего удовлетворено.

ФИО2, ФИО3 и ФИО7 обратились с кассационными жалобами, в которых просят отменить определение арбитражного суда от 20.03.2018 и постановление апелляционного суда от 05.06.2018, принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявления.

Новикова Е.В. в своей кассационной жалобе и дополнениях к ней указывает на то, что, поскольку на момент заключения оспариваемой сделки должник являлся индивидуальным предпринимателем, она должна была оспариваться по специальным основаниям Закона о банкротстве, срок исковой давности для оспаривания сделки по которым пропущен финансовым управляющим ввиду бездействия первоначально утверждённого финансового управляющего Целлера А.И., установленного в рамках дел Арбитражного суда Кемеровской области № А27-14311/2016 и Арбитражного суда Новосибирской области № A45-23100/2016.

Кроме этого, ФИО2, ссылаясь на пункт 1 статьи 34 и пункт 1 статьи 45 Семейного кодекса Российской Федерации (далее по тексту – Семейный кодекс), считает, что общее имущество супругов не может быть включено в конкурсную массу, поэтому при применении последствий недействительности сделки судам следовало выяснить семейное положение ФИО4, а его супруга должны была быть привлечена к участию в деле.

Также ФИО2 считает не подлежащей применению статью 10 Гражданского кодекса ввиду недоказанности того, что рыночная стоимость переданного по оспариваемой сделке транспортного средства существенно отличалась в худшую для должника сторону от оплат, производимых сторонами при совершении аналогичных сделок, при наличии в материалах дела расписки ФИО3 о получении им от ФИО4 денег в сумме 550 000 руб.

ФИО3 в своей кассационной жалобе и дополнениях к ней также считает не подлежащей применению статью 10 Гражданского кодекса в связи с недоказанностью неплатёжеспособности должника на момент совершения оспариваемой сделки, а также совершения сторонами сделки действий, свидетельствующих о злоупотреблении ими своими правами.

ФИО4 в своей кассационной жалобе ссылается на пункт 29.2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности

(банкротстве)» и считает, что финансовый управляющий до подачи заявления об оспаривании сделки должен был предложить другой стороне этой сделки произвести возврат имущества. В отсутствие этого арбитражный суд, по мнению кассатора, должен был применить пункт 2 части 1 статьи 148 АПК РФ и оставить заявление финансового управляющего без рассмотрения.

Кроме этого, как указывает ФИО4, суды не применили закон, подлежащий применению, а именно пункт 2 статьи 181 Гражданского кодекса, но применили закон, не подлежащий применению – пункт 1 статьи 181 Гражданского кодекса.

Приведённое финансовым управляющим дополнительное основание недействительности сделки – статьи 10, 170 Гражданского кодекса, по мнению кассатора, является злоупотреблением процессуальным правом, выраженным в обходе правил о сроках исковой давности по оспоримым сделкам, что является недопустимым.

В дополнении к кассационной жалобе ФИО4 указывает на неправильное применение судами последствий недействительности сделки в виде взыскания с него в конкурсную массу должника 685 000 руб., то есть 100 % стоимости транспортного средства, и не учли факт нахождения автомобиля в совместной собственности супругов.

В заседание суда кассационной инстанции лица, участвующие в деле, не явились. Учитывая надлежащее извещение участвующих в деле лиц о времени и месте проведения судебного заседания, кассационная жалоба рассматривается в их отсутствие в порядке, предусмотренном частью 3 статьи 284 АПК РФ.

Рассмотрев кассационную жалобу, изучив материалы дела, проверив в соответствии со статьями 286, 288 АПК РФ законность обжалуемых судебных актов, суд кассационной инстанции не находит оснований для их отмены.

Как следует из материалов дела и установлено судами, согласно подписанному между ФИО3 и ФИО4 договору купли- продажи автотранспорта от 28.10.2014 должник продал ФИО4 спорный

автомобиль.

При этом условие о цене продажи автомобиля договор не содержит.

В пункте 3 договора имеется утверждение о получении продавцом денежных средств и передаче покупателю транспортного средства.

В последующем по доверенности от 30.10.2014 серии 42АА № 1439716 ФИО4 передал ФИО3 полномочия на распоряжение спорным автомобилем, отслеживание его технического состояния, представление интересов в органах Государственной инспекции безопасности дорожного движения (далее по тексту – Госавтоинспекция), внесение изменений в свидетельство о регистрации; совершение всех разрешённых законом сделок: заключение за цену и на условиях по его усмотрению договоров купли-продажи, аренды, мены; получение денег за проданную или сданную в аренду машину; сдачу на комиссию для продажи в специализированный магазин любого города; получение дубликата регистрационных документов и знаков транспортного средства; подачу от имени ФИО4 заявления, проставление подписи за ФИО4; осуществление перегона машины в любой населённый пункт, в том числе с правом выезда за границу; снятие автомашины с учёта в Госавтоинспекции на утилизацию и замену номера; изменение цвета автомашины, её страхования и получение страхового возмещения.

На основании подписанного между ФИО4 и ФИО2 (супругой должника) договора аренды транспортного средства без экипажа от 01.11.2014 № 1 спорный автомобиль передан ФИО4 в аренду ФИО2 с правом передачи арендуемого автомобиля в пользование третьим лицам, в том числе ФИО3, ФИО9, ФИО10 (пункт 1.3 договора аренды).

В период нахождения автомобиля в аренде у ФИО2 его управление осуществлялось ФИО11

В последующем на договоре аренды от 01.11.2014 сделана запись о его расторжении 13.01.2017 и спорный автомобиль был продан по договору купли-продажи от 14.01.2017 ФИО6 по цене 200 000 руб.

Из текста договора купли-продажи автомобиля от 14.01.2017 следует, что от имени продавца Гусева О.В. действует его представитель Новиков С.А. на основании генеральной доверенности от 30.10.2014 серии 42АА № 1439716.

По сведениям, полученным из отдела Госавтоинспекции по городу Междуреченску, за период с 01.06.2010 по настоящее время (дата сообщения от 24.04.2017) за спорным автомобилем зарегистрированы нарушения правил дорожного движения, совершённые ФИО3, ФИО4 и ФИО10

Ссылаясь на мнимость подписанного между ФИО3 и ФИО4 договора купли-продажи автотранспорта от 28.10.2014, имевшего целью невозможность обращения взыскания на спорный автомобиль по обязательствам должника (перед ФИО12, публичным акционерным обществом «Сбербанк России»), то есть причинение вреда имущественным правам кредиторов, финансовый управляющий обратился в арбитражный суд с настоящим заявлением.

Удовлетворяя заявление, суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что целью совершения сделки по отчуждению имущества должника в пользу ФИО4 являлась формальная смена собственника автомобиля и исключение тем самым возможности обращения на него взыскания со стороны кредиторов ФИО3, то есть совершение договора купли- продажи автотранспорта от 29.10.2014 лишь для вида, без намерения создать соответствующие ему правовые последствия, что в силу пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса свидетельствует о его мнимости и ничтожности.

Апелляционный суд поддержал выводы суда первой инстанции.

При этом суды, сославшись на разъяснения, изложенные в пункте 13 статьи 14 Федерального закона от 29.06.2015 № 154-ФЗ «Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее по тексту – Закон № 154-ФЗ), исходили из того, что договор от 28.10.2014

не может быть оспорен по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве.

Вместе с тем, вывод судов первой и апелляционной инстанций о невозможности оспаривания договора от 28.10.2014 по специальным основаниям Закона о банкротстве со ссылкой на пункт 13 статьи 14 Закона № 154-ФЗ сделан при неправильном толковании норм права.

Судами не учтено, что на момент заключения договора от 28.10.2014 ФИО3 обладал статусом индивидуального предпринимателя, что, в свою очередь, позволяет оспорить совершённые им сделки по правилам главы III.1 Закона о банкротстве (пункт 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.06.2011 № 51 «О рассмотрении дел о банкротстве индивидуальных предпринимателей»).

Оставляя судебные акты судов первой и апелляционной инстанций без изменения, суд кассационной инстанции, приняв во внимание установленные судами обстоятельства, соглашается с выводом судов о совершении договора от 28.10.2014 при наличии в действиях его сторон признаков злоупотребления правом, что позволяет констатировать недействительность такой сделки по основаниям статей 10, 168, 170 Гражданского кодекса.

Как следует из материалов дела, заявление о признании должника банкротом принято судом к производству определением от 07.07.2015, спорный договор составлен 28.10.2014, то есть за семь месяцев до возбуждения дела о банкротстве ФИО3.

Судами установлено, что на момент подписания спорного договора у должника имелись неисполненные денежные обязательства перед Банком ВТБ 24 (публичное акционерное общество) (далее по тексту – Банк ВТБ 24, банк), ФИО13.

Так, определением суда от 12.10.2015 по настоящему делу в реестр требований кредиторов должника включено требование Банка ВТБ 24 в размере 3 956 106 руб. 17 коп. основного долга и 5 961 руб. 44 коп. пени,

как обеспеченное залогом имущества должника.

Указанная задолженность взыскана с ФИО3 в пользу банка решением Центрального районного суда города Кемерово от 09.12.2014 по делу № 2-7941/2014.

Определением суда от 09.11.2015 по настоящему делу в реестр требований кредиторов должника включено требование ФИО13 в размере 2 548 300 руб. основного долга.

Задолженность перед ФИО13 образовалась по договору от 15.08.2013 № 17 за товар, отгруженный по товарно-транспортным накладным от 02.09.2013, 30.09.2013, 28.10.2013, 30.11.2013, 25.12.2013.

Таким образом, на момент оформления оспариваемой сделки у должника имелись неисполненные обязательства перед кредиторами, которые были вправе обратить взыскание на имущество должника, в том числе на спорный автомобиль.

В этой связи суды пришли к правомерному выводу о том, что вывод спорного автомобиля из собственности должника совершён по мнимой сделке с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Также судами установлена безвозмездность оспариваемой сделки.

Представленная ФИО4 в материалы дела расписка о получении ФИО3 денежных средств в размере 550 000 руб. в качестве расчёта за спорный автомобиль оценена судами критически, поскольку доказательств фактического поступления указанной суммы в собственность должника, её расходование не подтверждено надлежащими доказательствами.

В пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», подлежащего применению в данном случае по аналогии, разъяснено, что при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства:

позволяло ли финансовое положение кредитора (с учётом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учёте и отчётности и т.д.

Последующее отчуждение спорного автомобиля по договору купли- продажи от 14.01.2017 в пользу ФИО6 также свидетельствует об отсутствии у ФИО4 воли на обладание спорным автомобилем.

При этом доверенность, на основании которой ФИО3 действовал от имени ФИО4 при заключении договора купли-продажи от 14.01.2017, наделяющая ФИО3 полномочиями на распоряжение спорным автомобилем, совершение всех разрешённых законом сделок: заключение за цену и на условиях по его усмотрению договоров купли- продажи, аренды, мены; получение денег за проданную или сданную в аренду машину и так далее, была выдана еще 30.10.2014 – непосредственно после подписания между ФИО3 как продавцом и ФИО4 как покупателем договора купли-продажи автотранспорта от 28.10.2014.

В случае если при заключении оспариваемой сделки от 28.10.2014 воля ФИО4 сводилась исключительно к приобретению спорного автомобиля у должника, наделение им своего представителя полномочиями владения, пользования и распоряжения по своему усмотрению этим автомобилем не обосновано какими-либо иными объективными предпосылками.

Намерение ФИО4 наделить ФИО3 для представления своих интересов при совершении последующей сделки купли-продажи с автомобилем, а также фактическое представление ФИО3 интересов ФИО4 при совершении сделки от 14.01.2017 также не обосновано ответчиком.

Приведённые обстоятельства позволили судами прийти к выводу об отсутствии у ФИО3 при совершении оспариваемой сделки намерения создать реальные правовые последствия договора купли-продажи,

за исключением формального выбытия из собственности должника спорного автомобиля.

В определении Верховного Суда Российской Федерации от 26.02.2016 № 309-ЭС15-13978 по делу № А07-3169/2014 сформирована правовая позиция о том, что бремя доказывания тех или иных фактов должно возлагаться на ту сторону спора, которая имеет для этого объективные возможности и, исходя из особенностей рассматриваемых правоотношений, обязана представлять соответствующие доказательства в обоснование своих требований и возражений.

Как разъяснено в пункте 20 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 5 (2017), утверждённого Президиумом Верховного Суда Российский Федерации 27.12.2017, если лицо, оспаривающее сделку, совершённую должником и конкурсным кредитором, обосновало существенные сомнения, подтверждающие наличие пороков воли у данной сделки, на последних возлагается бремя доказывания действительности сделки. В условиях, когда оспаривающее сделку лицо объективно ограничено в возможности доказывания, предъявление к нему высокого стандарта доказывания привело бы к неравенству сторон спора. В таком случае достаточно подтвердить существенность сомнений в реальности сделки, в то время стороны сделки не лишены возможности представить в суд как прямые, так и косвенные доказательства, опровергающие сомнения в реальности ее исполнения.

В рассматриваемом случае надлежащие доказательства, опровергающие наличие у оспариваемой сделки пороков воли, ФИО4 и ФИО3 не представлены.

Факт заключения договора купли-продажи от 14.01.2017 между ФИО3, действующим от имени ФИО4, и ФИО6 свидетельствует о намерении ФИО3 продать спорный автомобиль и получить денежные средства посредством формального участия ФИО4 в реализации автомобиля.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1005 Гражданского кодекса по агентскому договору одна сторона (агент) обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой стороны (принципала) юридические и иные действия от своего имени, но за счёт принципала либо от имени и за счёт принципала.

По сделке, совершённой агентом с третьим лицом от своего имени и за счёт принципала, приобретает права и становится обязанным агент, хотя бы принципал и был назван в сделке или вступил с третьим лицом в непосредственные отношения по исполнению сделки.

С учетом изложенного факт заключения договора купли-продажи от 14.01.2017 между ФИО6 и ФИО4, действовавшим фактически по модели поручения, свидетельствует о заключении договора между ФИО6 и ФИО3

Таким образом, совершение оспариваемой сделки от 28.10.2014 повлекло непоступление в конкурсную массу 685 000 руб. – стоимости спорного автомобиля на момент совершения мнимой сделки по отчуждению автомобиля в пользу ФИО4

В этой связи применение судом первой инстанции последствий недействительности оспариваемой сделки в виде взыскания с ФИО4 в конкурсную массу должника 685 000 руб. является правомерным.

Доводы о пропуске финансовым управляющим срока исковой давности также правомерно отклонены судами со ссылкой на пункт 1 статьи 181 Гражданского кодекса с учётом оспаривания сделки по общим основаниям (статьи 10, 168 Гражданского кодекса) и мнимости сделки (статья 170 Гражданского кодекса).

Учитывая мнимость сделки, довод кассаторов о необходимости привлечения к участию в деле супруги ФИО4 является несостоятельным.

Суд кассационной инстанции считает, что все обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, установлены судами первой и апелляционной инстанций посредством оценки представленных сторонами

спора доказательств в порядке статьи 71 АПК РФ. Иная оценка подателем жалобы обстоятельств дела не свидетельствует о судебной ошибке и не является основанием для отмены обжалуемых судебных актов.

При проверке законности принятых определения и постановления нарушений судами норм материального или процессуального права, являющихся в силу статьи 288 АПК РФ основанием для отмены судебных актов, судом кассационной инстанции не установлено.

Руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 287, статьёй 289 АПК РФ, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа

постановил:

определение Арбитражного суда Кемеровской области от 20.03.2018 и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 05.06.2018 по делу № А27-12750/2015 оставить без изменения, кассационные жалобы ФИО3, ФИО4 и ФИО2 – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев, в порядке, предусмотренном статьёй 291.1 АПК РФ.

Председательствующий О.В. Кадникова

Судьи В.А. Лошкомоева

ФИО1