Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола помощником судьи Нурписовым А.Т.
с использованием системы веб-конференции (онлайн-заседание) рассмотрел в открытом судебном заседании кассационные жалобы Ефремова Евгения Александровича, Ефремова Александра Николаевича на определение от 31.01.2022 Арбитражного суда Кемеровской области и постановление от 26.04.2022 Седьмого арбитражного апелляционного суда
по делу № А27-15174/2019 о несостоятельности (банкротстве) акционерного общества «Кемеровский социально-инновационный банк» (ОГРН 1024200001891,
ИНН 4207004665), принятые по заявлению конкурсного управляющего - Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» к Ефремову Евгению Александровичу
о признании недействительными договора уступки прав требований, соглашения
об отступном, соглашения о расторжении договора уступки прав требований
и соглашения об отступном, а также действия по подаче заявления о прекращении государственной регистрации права, применении последствий недействительности сделок.

В судебном заседании после перерыва посредством онлайн-заседания приняли участие представители: Ефремова Евгения Александровича – Кольцева Т.А.
по доверенности от 20.07.2022; Ефремова Александра Николаевича – Борисов Е.Ю.
по доверенности от 22.10.2021; Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» - Орлов Ю.А. по доверенности от 05.07.2021.

Суд установил:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) акционерного общества «Кемеровский социально-инновационный банк» (далее – общество «Кемсоцинбанк», Банк, должник)
его конкурсный управляющий - Государственная корпорация «Агентство по страхованию вкладов» (далее – управляющий) обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными сделками договора уступки прав требований от 27.05.2019
№ 7/2019-У, соглашения об отступном от 27.05.2019 и соглашения от 30.05.2019
о расторжении договора уступки прав (требований) от 27.05.2019 № 7/2019-У
и соглашения об отступном от 27.05.2019, применении последствий недействительности сделок в виде возврата в конкурсную массу общества «Кемсоцинбанк» нежилого помещения с кадастровым номером 42:24:0501002:2077, площадью 2386 кв. м, этаж цокольный № 1, номера на поэтажном плане 1-51, 86, 87, расположенного по адресу: Кемеровская область, город Кемерово, проспект Советский, дом 74/1, помещение 1
(далее - помещение); восстановлении прав (требования) Ефремова Евгения Александровича (далее - Ефремов Е.А., ответчик) по договору уступки прав (требований) от 27.05.2019 № 7/2019-У.

Определением от 31.01.2022 Арбитражного суда Кемеровской области, оставленным без изменения постановлением от 26.04.2022 Седьмого арбитражного апелляционного суда, заявление удовлетворено в полном объёме.

Не согласившись с принятыми судебными актами, Ефремов Александр Николаевич и Ефремов Е.А. обратились с кассационными жалобами, в которых просят их отменить
и принять новый судебный акт, либо направить спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

По мнению Ефремова Е.А., суды пришли к ошибочному выводу о наличии оснований для признания спорных сделок недействительными по статьям 10, 168,
пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), поскольку он согласие на их совершение не давал, являющееся личной собственностью помещение, выбыло из владения помимо его воли. Доверенность, выданная на имя третьего лица – Ефремова А.Н. ответчиком, не содержала права на заключение сделок
по распоряжению недвижимым имуществом (мены), соответственно сделка по передаче помещения совершена Ефремовым А.Н. с превышением полномочий.

Кассатору представляются ошибочными выводы судов об аффилированности Ефремова А.Н. по отношению к банку, не являющегося акционером и/или членом совета директоров (председателем совета) на дату совершения сделок.

По утверждению заявителя, требование суда о том, что он должен представлять какие-либо доказательства разумности экономического смысла спорных сделок являются необоснованным, так как Ефремов Е.А. личного участия в них не принимал, не признавал
как совершённые с его согласия, при этом соглашение об отступном не является сделкой, а представляет собой форму расчёта по договору уступки и, соответственно, не может быть оспорено по заявленным правовым основаниям.

Податель жалобы приводит доводы о том, что суды неправильно применили нормы материального права в части последствий недействительности сделки, признав договор уступки прав требований от 27.05.2019 № 7/2019-У, соглашение об отступном
от 27.05.2019 недействительными сделками, незаконно вернули в конкурсную массу Банка помещение, ранее ему не принадлежавшее, а также допустили процессуальные нарушения, выраженные в отказе в удовлетворении ходатайства ответчика
об истребовании документов о составе акционеров и совета директоров банка,
отдав предпочтение представителю управляющего, чьё выступление в судебном заседании не прерывалось.

В своей кассационной жалобе Ефремов А.Н. ссылается на ошибочность выводов судов о том, что на момент совершения оспариваемых сделок он являлся бенефициаром Банка и, как следствие, был осведомлён о его финансовом состоянии.

По утверждению кассатора, он прекратил свои полномочия в совете директоров Банка в четвёртом квартале 2017 года и этом же году реализовал весь пакет акций.

Спорные сделки им совершены от имени Ефремова Е.А. по собственной воле
в интересах Банка на период его проверки Центральным Банком Российской Федерации (далее – ЦБ РФ), предполагали выплату Ефремову А.Н. вознаграждения и последующий возврат выбывшего помещения после внесения существующими акционерами денежных средств и имущества в капитал Банка для улучшения его показателей (переоценка ссудной задолженности и обеспечения, увеличение и формирование дополнительных резервов).

Кассатор приводит доводы о том, что суд первой инстанции необоснованно отклонил его ходатайство об истребовании документов, которые бы позволили установить факт утраты им контроля над Банком в 2017 году, а также необоснованно отказал
в привлечении в качестве третьих лиц бывших руководителей должника Савицкого В.В.
и Березовика Е.В.

В судебном заседании представители Ефремова Е.А. и Ефремова А.Н. поддержали доводы, изложенные в своих кассационных жалобах.

Представитель управляющего отклонил доводы жалоб по основаниям, изложенным в отзыве.

Суд кассационной инстанции, проверив в соответствии с положениями статей 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) правильность применения судами норм материального и процессуального права, изучив материалы дела, исходя из доводов кассационных жалоб, пояснений представителя участвующих лиц, пришёл к выводу о наличии оснований для отмены в части судебных актов первой и апелляционной инстанций.

Как следует из материалов дела и установлено судами, между Банком (цедент)
и Ефремовым Е.А. (цессионарий) заключён договор уступки прав требований
от 27.05.2019 № 7/2019-У, по которому цедент уступил, а цессионарий принял права (требования). Предметом уступки являлись права (требования) Банка, «вытекающие
из факта неосновательного обогащения, возникшего вследствие несанкционированного перечисления 10.12.2015 с корреспондентского цедента № 3010181060000000072 денежных средств, не списанных со счетов клиентов банка в связи отсутствием поручений клиентов банка», зачисленных на счета двадцати восьми физических лиц.

Стоимость уступаемых прав составила 49 910 475,26 руб. и подлежала оплате
в течение пяти рабочих дней с даты подписания договора.

Также между обществом «Кемсоцинбанк» и Ефремовым Е.А. заключено соглашение об отступном от 27.05.2019, по которому Ефремов Е.А. в счёт исполнения обязательств
по оплате цены прав (требований) по договору уступки прав требований от 27.05.2019
№ 7/2019-У, предоставляет в качестве отступного спорное помещение стоимостью
49 910 475,26 руб.

В тот же день (27.05.2019) стороны подали в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Кемеровской области-Кузбассу (далее – Росреестр) заявление о государственной регистрации прав на недвижимое имущество, переданное Ефремовым Е.А. в качестве отступного. Банк передал цессионарию все документы по договору уступки.

В свою очередь, Банком получено предписание ЦБ РФ от 29.05.2019
№ 36-12-2-1/9543ДПС о принятии мер по устранению нарушений нормативных актов Банка России, выявленных по результатам рассмотрения акта инспекционной проверки
от 13.05.2019 № А2КИ25-14-2/198ДПС.

На следующий день между Банком и Ефремовым Е.А. подписано соглашение
о расторжении указанного договора уступки и соглашения об отступном от 30.05.2019.

ЦБ РФ 31.05.2019 отозвал у общества «Кемсоцинбанк» лицензию на осуществление банковских операций и назначил временную администрацию.

В тот же день представитель Банка и Ефремов А.Н., представляющий интересы своего сына Ефремова Е.А., подали в Росреестр заявление о прекращении государственной регистрации прав на помещение, которая прекращена государственным органом 03.06.2019, о чём вынесено уведомление № 42/201/001/2019-36643.

Полагая, что договор уступки прав требований от 27.05.2019 № 7/2019-У
и соглашение об отступном от 27.05.2019 представляют собой форму компенсационного финансирования, предоставленного аффилированным с Банком лицом, которое изъято
по ничтожной сделке – соглашению о расторжении от 30.05.2019 в кризисный период
для уменьшения будущей конкурсной массы с намерением осуществить вывод активов должника в целях недопущения обращения на них взыскания, управляющий, ссылаясь
на пункт 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ
«О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве), статьи 10, 168 ГК РФ обратился в арбитражный суд с настоящим заявлением.

Удовлетворяя заявленное требование, суд первой инстанции, выводы которого поддержал апелляционный суд, исходил из доказанности совокупности условий,
при которых действия по изъятию предоставленного Ефремовым Е.А. компенсационного финансирования, оформленные договором уступки прав требований от 27.05.2019
№ 7/2019-У, соглашением об отступном от 27.05.2019 и соглашением от 30.05.2019
об их расторжении, могут быть признаны недействительными, поскольку совершены
в целях уменьшения конкурсной массы и причинения ущерба кредиторам, в период объективного банкротства должника.

Применяя последствия недействительности сделок, суд, руководствуясь недопустимостью изъятия в пользу Ефремова Е.А. предоставленного компенсационного финансирования, что способствовало бы легализации допущенного злоупотребления правом, возвратил в конкурсную массу общества «Кемсоцинбанк» помещение, восстановив при этом право (требования) Ефремова Е.А. по договору уступки прав (требований) от 27.05.2019 № 7/2019-У, приобретение которого ответчиком являлось целью заключения данной сделки.

Суд округа считает, что выводы судов двух инстанций о наличии оснований
для признания оспариваемого соглашения от 30.05.2019 о расторжении договора уступки прав (требований) от 27.05.2019 № 7/2019-У и соглашения об отступном от 27.05.2019 соответствуют фактическим обстоятельствам, имеющимся в обособленном споре доказательствам и применённым нормам права.

В остальной части судебные акты подлежат отмене в связи со следующим.

Во избежание нарушения имущественных прав кредиторов, вызванных противоправными действиями должника-банкрота по искусственному уменьшению своей имущественной массы ниже пределов, обеспечивающих выполнение принятых на себя долговых обязательств, законодательством предусмотрен правовой механизм оспаривания сделок, совершённых в преддверии банкротства. Подобные сделки могут быть признаны недействительными по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе
о банкротстве.

Исходя из пункта 1 статьи 189.90 Закона о банкротстве сделка, совершённая кредитной организацией или иным лицом за ее счет, может быть признана арбитражным судом, рассматривающим дело о банкротстве кредитной организации, недействительной по заявлению конкурсного управляющего в порядке и по основаниям, которые предусмотрены настоящим Законом, ГК РФ и другими федеральными законами.

В силу пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершённая должником
в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трёх лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления. Для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; б) в результате совершения сделки был причинён вред имущественным правам кредиторов; в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки. Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо
если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Согласно пункту 3 статьи 189.40 Закона о банкротстве периоды, в течение которых совершены сделки, которые могут быть признаны недействительными, или возникли обязательства кредитной организации, указанные в статьях 61.2, 61.3 и пункте 4
статьи 61.6 настоящего Закона, исчисляются с даты назначения Банком России временной администрации по управлению кредитной организацией.

Временная администрация общества «Кемсоцинбанк» назначена 31.05.2019, оспариваемые сделки совершены 27.05.2019, 30.05.2019 то есть за один-три дня
до указанного события.

На момент совершения оспариваемых сделок Банк отвечал признакам неплатёжеспособности, что установлено временной администрацией, которой сделан вывод о наличии в действиях бывшего руководства (собственника) Банка признаков, направленных на преднамеренное банкротство, поскольку ими велась рискованная кредитная политика - недооценка кредитного риска по заёмщикам банка, как физическим, так и юридическим лицам, в том числе в связи с наличием просроченных платежей
по основному долгу и (или) процентам по ссудной задолженности.

Как установлено в решении от 02.08.2019 о признании должника банкротом,
на момент рассмотрения дела о банкротстве размер обязательств Банка превышал размер его активов на 230 525 тыс. руб. При этом не имеется оснований полагать,
что недостаточность имущества в столь крупном размере могла наступить в пределах двух недель до отзыва лицензии, а не ранее.

Предполагается, что другая сторона сделки знала о её совершении
с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 Закона о банкротстве) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

В рассматриваемом случае из протоколов заседания совета директоров общества «Кемсоцбанк», судами установлено, что Ефремов А.Н. занимал должность председателя совета директоров банка. Ефремов Е.А. является сыном Ефремова А.Н.

Факт существования юридической аффилированности с должником на дату заключения оспариваемых сделок Ефремов А.Н. отрицает, указывая на то, что с 2017 года перестал входить в органы управления Банком и продал акции.

Вместе с тем согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475, доказывание в деле
о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической, но и фактической.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц
в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее
их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

Относительно условия (недобросовестности) суды первой и апелляционной инстанций пришли к правильному выводу о том, что Ефремов А.Н. не утратил фактический интерес к деятельности Банка, поскольку в кризисный для него период предоставил недвижимое имущество в целях спасения кредитной организации, получив
в качестве встречного исполнения низколиквидный актив.

Факт осведомлённости о проблемах с показателями, характеризующими деятельность Банка, и отсутствием у него собственного капитала для обеспечения резервов Ефремов А.Н. не только не отрицает, но и признаёт.

Презумпция осведомлённости в равной степени распространяется и на
Ефремова Е.А., являющегося сыном Ефремова А.Н.

К тому же, с учётом того, что Первомайским районным судом города Омска
от 26.03.2020 в отношении Ефремова А.Н. вынесен приговор о признании его виновным
в совершении преступления, ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком
на три года (находится в федеральном розыске), он не соответствовал квалификационным требованиям и (или) требованиям к деловой репутации лиц, осуществляющих функции
в кредитной организации и, соответственно, не мог официально занимать должность председателя совета директоров Банка лиц, лица осуществляющего (устанавливающего) контроль в отношении должника.

Следовательно, юридическая аффилированность Ефремова А.Н. в любом случае
не могла иметь место.

В отношении обстоятельств причинения вреда сделкой, суд округа отмечает,
что по смыслу разъяснений, изложенных в пункте 3.1 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утверждённого Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее – Обзор), удовлетворение ответчиком (аффилированным лицом) своего требования путём возврата займа (осуществления зачёта) влечёт причинение вреда имущественным правам кредиторов
и подпадает под признаки подозрительной сделки, предусмотренные пунктом 2
статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В правоприменительной практике, сформированной до утверждения Обзора, возврат участником финансирования, оценивался как злоупотребление правом (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации
от 12.02.2018 № 305-ЭС15-5734(4,5).

С учётом изложенного у судов не имелось оснований для признания недействительными сделками - договора уступки прав требований от 27.05.2019
№ 7/2019-У и соглашения об отступном от 27.05.2019, которыми оформлено представление Банку компенсационного финансирования в рамках публично
не раскрытого плана выхода из кризиса, в котором находился должник.

Применительно к настоящему спору, Ефремовы предоставив должнику финансирование с использованием конструкции договора уступки, которое требовалось ему для переоценки ссудной задолженности и обеспечения, увеличения и формирования дополнительных резервов, приняли на себя соответствующие риски неэффективности избранного плана финансирования.

Вместе с тем по указанной схеме заключение соглашения от 30.05.2019
о расторжении договора уступки прав (требований) от 27.05.2019 № 7/2019-У
и соглашения об отступном от 27.05.2019 свидетельствует об изъятии такого финансирования за несколько дней до отзыва лицензии, что влечёт необоснованное уменьшение будущей конкурсной массы.

При этом об осведомлённости ответчика об указанной цели причинения вреда, поскольку любой обычный Банк не может без видимых к тому причин, реализовав право требования, ликвидность которого находится под вопросом, получив взамен недвижимое имущество, расторгнуть данный договор.

Исходя из того, что изъятие вложенного финансирования осуществлено должником при наличии у Банка обязательств, спустя незначительное время после этого у него отозвана лицензия, суды пришли к правильному выводу о том, что соглашение
от 30.05.2019 о расторжении договора уступки прав (требований) и соглашения
об отступном повлекло причинение вреда имущественным правам кредиторов.

Отклонение поведения Банка от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских прав указывает на сомнительность подобной сделки.

Суждения кассатора о том, что договор уступки прав требований от 27.05.2019
№ 7/2019-У и соглашение об отступном от 27.05.2019 заключены на время проведения
ЦБ РФ проверки (с 04.03.2019 по 31.05.2019) с целью временного увеличения обеспечения
по выданным кредитам, формирования дополнительных резервов и, как следствие, минимизации рисков Банка на отзыв у него лицензии, суд округа в любом случае
не может признать добросовестным мотивом поведения должника и ответчика, наличия
у них разумных экономических оснований в силу направленности на введение
в заблуждение надзорного органа, обеспечивающего поддержание стабильности банковской системы Российской Федерации, защиты интересов вкладчиков и кредиторов, относительно реального финансово-экономического состояния Банка.

Стремление Ефремова А.Н. восстановить утраченный юридический контроль
над активами своей семьи, принимая во внимание обстоятельства, свидетельствующие
о противоправном поведении, не может быть защищено законом. Такие интересы
не подлежат судебной защите в силу пункта 4 статьи 10 ГК РФ, не допускающего возможность извлечения выгоды из недобросовестного поведения.

С учётом изложенного суд округа признаёт обоснованным вывод судов о том,
что соглашение от 30.05.2019 о расторжении договора уступки прав (требований)
от 27.05.2019 № 7/2019-У и соглашения об отступном от 27.05.2019 подписано с целью причинения вреда имущественным правам независимых кредиторов Банка; в результате его совершения такой вред причинён так как должник лишился того на, что вправе
рассчитывать; ответчик должен был осознавать наличие указанной противоправной цели
в момент совершения сделки, а потому соглашение правильно признано недействительным по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, статьям 10, 168 ГК РФ.

В рассматриваемом случае совокупность представленных в материалы дела доказательств позволяет прийти к выводу о том, что совершаемые Ефремовым А.Н. действия направлены на предоставление должнику помещения, а поведение
Ефремова Е.А., проживающего в Лондоне, но тем не менее выдавшего на имя своего отца нотариально заверенную доверенность от 18.09.2015 с широким кругом полномочий, свидетельствует об одобрении совершённых сделок и осведомлённости об их цели. Доводы о том, что доверенность от 18.09.2015 не содержала таких полномочий, несостоятелен.

Принимая во внимание установленные по настоящему делу факты недобросовестного поведения Ефремовых оснований для возврата помещения, в порядке применения последствий недействительности сделки, предусмотренных пунктом 2
статьи 167 ГК РФ, не имеется.

Довод Ефремова А.Н., связанный с неправомерным, по его мнению, отказом
в привлечении к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, Савицкого В.В. и Березовика Е.В.
также несостоятелен.

По смыслу части 1 статьи 51 АПК РФ, если судебный акт может повлиять на права или обязанности определенного лица по отношению к одной из сторон, то такое лицо привлекается к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора. При этом привлечение к участию в деле третьих лиц является правом, а не обязанностью суда.

Кассатором не приведено значимых аргументов в пользу утверждения о том,
что в существующих правоотношениях сторон указанные лица обладают описанными процессуальными признаками, судебные акты не содержат высказываний об их правах
и обязанностях.

Кроме того, у суда кассационной инстанции отсутствуют основания для вывода
о том, что в ходе рассмотрения настоящего дела суд первой инстанции своими действиями поставил какую-либо из сторон в преимущественное положение и не создал сторонам равные условия для реализации ими своих процессуальных прав (в том числе
на представление доказательств) в состязательном процессе.

В соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 287 АПК РФ по результатам рассмотрения кассационной жалобы кассационный суд вправе отменить решение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда и, не передавая дело на новое рассмотрение, принять новый судебный акт, если фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены арбитражными судами на основании полного
и всестороннего исследования имеющихся в деле доказательств, но этими судами неправильно применена норма права.

В связи с тем, что судами при разрешении спора установлены все фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, но при этом выводы, сделанные судами
в обжалованных судебных актах, им не соответствуют и неправильно применены нормы материального права, судебные акты в части признания недействительными договора уступки прав требований от 27.05.2019 № 7/2019-У и соглашения об отступном
от 27.05.2019 подлежат отмене с принятием нового судебного акта.

Руководствуясь пунктами 1, 2 части 1 статьи 287, статьями 288, 289, 290 АПК РФ, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа

постановил:

определение от 31.01.2022 Арбитражного суда Кемеровской области и постановление
от 26.04.2022 Седьмого арбитражного апелляционного суда по делу № А27-15174/2019 отменить в части признания недействительными сделками договора уступки прав требований от 27.05.2019 № 7/2019-У, соглашения об отступном от 27.05.2019,
в указанной части принять новый судебный акт.

В удовлетворении заявления конкурсного управляющего о признании недействительными сделками договора уступки прав требований от 27.05.2019
№ 7/2019-У, соглашения об отступном от 27.05.2019 отказать.

В остальной части судебные акты оставить без изменения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия,
в порядке, предусмотренном статьёй 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий Н.Б. Глотов

Судьи Е.А. Куклева

Н.А. Шарова