Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью «Эффект» ФИО2 (№ 07АП-130/16(4)) на определение от 23.03.2018 Арбитражного суда Кемеровской области (судья Виноградова О.В.) по делу №А27-24172/2015 о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Эффект» (650070, <...>, ИНН <***>, ОГРН<***>), принятое по заявлению конкурсного управляющего должника ФИО2 о взыскании убытков с бывшего руководителя должника ФИО3, ФИО4, общества с ограниченной ответственностью «Эффект Сервис» (650036, <...>, ИНН <***>, ОГРН <***>), ФИО5, ФИО6, общества с ограниченной ответственностью «Эффект» (650517, <...>, ИНН <***>, ОГРН <***>),

без участия представителей сторон в судебном заседании,

установил:

решением Арбитражного суда Кемеровской области от 09.06.2016 общество с ограниченной ответственностью «Эффект» (далее - ООО «Эффект», должник) признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утвержден ФИО2.

Указанные сведения опубликованы в газете «Коммерсантъ» № 103 от 11.06.2016.

Конкурсный управляющий должника обратился в арбитражный суд с заявлением, уточненным в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) о взыскании убытков с ФИО3 в пользу ООО «Эффект» в размере 1 015 040 рублей. Взыскании солидарно с ФИО3, ФИО4 в пользу ООО «Эффект» причиненные убытки в размере 13 951 658 рублей. Взыскании солидарно с ФИО3, ФИО5 убытков в сумме 7 262 513 рублей. Взыскании солидарно с ФИО3, ФИО5, ФИО6, общества с ограниченной ответственностью «Эффект Сервис», общества с ограниченной ответственностью «Эффект» (ОГРН <***>, ИНН <***>, КПП 425001001) в пользу ООО «Эффект» убытков в размере 4 561 087 рублей.

В качестве правового обоснования конкурсный управляющий указывает пункты 1, 4 статьи 61.10, Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), статьи 15, 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ).

Определением Арбитражного суда Кемеровской области от 23.03.2018 с ФИО3 взысканы убытки в сумме 26 790 298 рублей. В удовлетворении остальной части требований отказано.

Конкурсный управляющий ООО «Эффект» ФИО2 с принятым определением не согласился, обратился с апелляционной жалобой, в которой просит его отменить в части отказа в удовлетворении требований, разрешить вопрос по существу, удовлетворить требования в полном объеме.

В обоснование к отмене судебного акта, заявитель жалобы указывает на то, что если судом признан и установлен факт безосновательного перечисления денежных средств бывшим руководителем должника ФИО3 в адрес остальных ответчиков это автоматически означает, что указанные денежные средства получены остальными ответчиками без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований за счет должника, в результате недобросовестных и неразумных действий бывшего руководителя этого должника.По общему правилу, указанное обстоятельство является основанием для обращения в суд с иском о взыскании с этих лиц неосновательного обогащения. Вывод суда первой инстанции о том, что в действиях иных, помимо ФИО3, ответчиков отсутствуют необходимые условии для взыскания с них убытков (факт нарушения нрава истца, вина ответчика в нарушении права истца, факта причинения убытков и их размер, причинно-следственная связь между фактом нарушения права и причиненными убытками) не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

Указание суда первой инстанции на то, что в рамках настоящего обособленного спора возможно взыскание убытков только с бывшего руководителя должника - ФИО3, но не с иных лиц, которые не признаны контролирующими противоречит целям конкурсного производства, интересам кредиторов должника и общества.

Необходимость в отдельных судебных процессах и в отдельных судах взыскивать бывшего руководителя убытков, а с остальных соответчиков неосновательное обогащение значительным образом увеличивает процессуальные и временные издержки по взысканию денежных средств в конкурсную массу должника, не позволяет дать правовую оценку всей схеме вывода активов (денежных средств) должника и их возможное обналичиваниечерез подконтрольные организации, что противоречит интересам общества.

Заявитель жалобы указывает, что глава III.2. Закона о банкротстве не содержит никакого запрета на одновременное солидарное взыскание убытков со всех лиц, совместно причинивших вред должнику, независимо от размера причиненного вреда и независимо от того являются ли они контролирующими должника лицами; достаточно обосновать лишь наличие необходимых условий для взыскания с них убытков. Полагает, что указание суда на то, что нормы статьи 1080 ГК РФ, не подлежат применению в рамках данного обособленного спора по правилам главы III.2 Закона о банкротстве является незаконным.

Лица, участвующие в обособленном споре, извещенные надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, в судебное заседание апелляционной инстанции не явились.

На основании статей 156 (частей 1, 3), 266(части 1) АПК РФ апелляционная жалоба рассматривается в отсутствие участников арбитражного процесса.

Исследовав материалы дела, изучив доводы апелляционной жалобы, проверив в порядке статьи 268 АПК РФ законность и обоснованность определения Арбитражного суда Кемеровской области, арбитражный суд апелляционнойинстанции не нашел оснований для отмены судебного акта, в силу следующего.

Как следует из материалов дела и установлено судом, ООО «Эффект» зарегистрировано в ЕГРЮЛ 12.08.2008.

Единственным учредителем и директором (до открытия конкурсного производства) являлся ФИО3 (ИНН <***>) (т. 1 л.д. 98-101).

Определением Арбитражного суда Кемеровской области от 23.12.2015 по заявлению общества с ограниченной ответственностью «ТК ФИО7.» возбуждено дело о банкротстве ООО «Эффект» в связи с наличием непогашенной свыше трех месяцев задолженности, взысканной решением Арбитражного суда Кемеровской области от 09 ноября 2015 года по делу № А27-17377/2015 в размере 772 746 рублей 25 копеек основного долга.

В ходе исследования финансово-хозяйственной деятельности должника конкурсным управляющим было установлено, что в период с 01.10.2012 по 11.11.2015 ООО «Эффект» получателю ФИО4 производились платежи различного назначения в совокупном размере 1 388 600 (рублей 40 копеек (л.д.62 - 88).

Обстоятельства перечисления части платежей установлены вступившим в законную силу определением Арбитражного суда Кемеровской области 09.11.2017, которым признаны недействительными безвозмездные сделки по осуществлению должником платежей в период с 25.08.2014 по 03.11.2015, с 03.09.2014 по 02.12.2014, с 03.09.2014 по 30.06.2015, с 19.08.2014 по 12.02.2015 по платежным поручениям в пользу ФИО4 всего на сумму 767 040 рублей, применены последствия недействительности безвозмездных сделок в виде взыскания с ФИО4 в конкурсную массу ООО «Эффект» денежных средств в размере 767 040 рублей.

В период с 30.09.2013 по 11.11.2015 ООО «Эффект» получателю ООО «Эффект Сервис» перечислялись денежные средства в совокупном размере 13 330 098 рублей.

Данные обстоятельства установлены вступившим в законную силу определение Арбитражного суда Кемеровской области 10.11.2017, которым признаны недействительными безвозмездные сделки по осуществлению должником платежей в период с 30.09.2013 по 11.11.2015 платежным поручениям в пользу ООО «Эффект Сервис» всего на сумму 13 330 098 рублей, применены последствия недействительности безвозмездных сделок в виде взыскания с общества с ограниченной ответственностью «Эффект Сервис» в конкурсную массу ООО «Эффект» денежных средств в размере 13 330 098 рублей (131-141).

В период с 01.10.2012 по 11.11.2015 ООО «Эффект» перечислены ФИО5 денежные средства в размере 7 262 513 рублей (л.д.95-132)

В период с 16.10.2014 по 11.06.2015 ООО «Эффект» перечислено в ООО «Эффект» (ОГРН <***>, ИНН <***>), который возглавляет ФИО6, денежные средства в размере 4 561 087 рублей (л.д.142-145).

В период с 25.04.2014 по 19.06.2015 ООО «Эффект» перечислено гаражному кооперативу «Комсомольский» денежные средства в размере 248 800 рублей (л.д.146-149).

Ссылаясь на то, что указанные перечисления произведены ФИО3 в о отсутствие законных оснований, конкурсный управляющий обратился с настоящим заявлением в суд.

Удовлетворяя заявление конкурсного управляющего ФИО2 в части взыскания с ФИО3 убытков в сумме 26 790 298 рублей, суд первой инстанции признал доказанным наличие причинно-следственной связи между его действиями при осуществлении платежей ФИО4 в размере в размере 1 388 600 рублей 40 копеек, ФИО5, в размере 7 262 513 рублей, ООО «Эффект Сервис» в размере 13 330 098 рублей, ООО «Эффект» в размере 4 561 087 рублей, ГК «Комсомольский» в размере 248 800 рублей и причинением вреда должнику, в виде уменьшения имущества должника, за счет которого могли быть удовлетворены требования кредиторов, на суммы, перечисленные другим лицам, а также, обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности его действий, выраженных в нарушении финансовой дисциплины, повлекших неблагоприятные последствия для должника (абзац 2 пункта 1 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее - постановление от 30.07.2013 № 62)).

Отказывая в удовлетворении требований в остальной части, суд первой инстанции исходил из отсутствия доказательств того, что иные, помимо ФИО3, ответчики, фактически являлись контролирующими должника лицами и убытки причинены в результате их неправомерного поведения, в связи с чем, не усмотрел оснований для привлечения их к ответственности в виде взыскания убытков солидарно с руководителем должника. Также, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что нормы статьи 1080 ГК РФ не подлежат применению в рамках данного обособленного спора по правилам главы III,2 Закона о банкротстве.

Суд апелляционной инстанции считает, что суд первой инстанции принял по существу правильное решение, при этом выводы арбитражного суда первой инстанции соответствуют фактическим обстоятельствам дела, представленным в материалы дела доказательствам и соответствуют действующему законодательству.

В силу статьи 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Пунктом 3 статьи 1 Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон № 266-ФЗ), вступившим в силу 30.07.2017, статья 10 Закона о банкротстве признана утратившей в силу.

Одновременно с этим пунктом 14 статьи 1 Закона № 266-ФЗ Закон о банкротстве дополнен новой главой III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве».

Согласно пункту 3 статьи 4 Закона № 266-ФЗ рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции настоящего Федерального закона).

Поскольку с заявлением в суд конкурсный управляющий обратился 27.07.2017, подлежат применению положения Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ.

В соответствии с пунктом 1, 2 статьи 61.20 Закона о банкротстве, в случае введения в отношении должника процедуры, применяемой в деле о банкротстве, требование о возмещении должнику убытков, причиненных ему лицами, уполномоченными выступать от имени юридического лица, членами коллегиальных органов юридического лица или лицами, определяющими действия юридического лица, в том числе учредителями (участниками) юридического лица или лицами, имеющими фактическую возможность определять действия юридического лица, подлежит рассмотрению арбитражным судом в рамках дела о банкротстве должника по правилам, предусмотренным настоящей главой.

Требование, предусмотренное пунктом 1 настоящей статьи, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, может быть предъявлено от имени должника его руководителем, учредителем (участником) должника, арбитражным управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, конкурсным кредитором, представителем работников должника, работником или бывшим работником должника, перед которыми у должника имеется задолженность, или уполномоченными органами.

Исходя из содержания пункта 3 статьи 53 ГК РФ, лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Такую же обязанность несут члены коллегиальных органов юридического лица (наблюдательного или иного совета, правления и т.п.).

Статьей 44 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» установлено, что члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества, члены коллегиального исполнительного органа общества, а равно управляющий при осуществлении ими прав и исполнении обязанностей должны действовать в интересах общества добросовестно и разумно. При этом единоличный исполнительный орган общества несет ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу его виновными действиями (бездействием), если иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законами. При определении оснований и размера ответственности единоличного исполнительного органа общества должны быть приняты во внимание обычные условия делового оборота и иные обстоятельства, имеющие значение для дела.

Согласно статье 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Из смысла названной нормы права следует, что для взыскания убытков необходимо доказать наличие одновременно нескольких условий, а именно: факт причинения убытков, противоправное поведение ответчика (вина ответчика, неисполнение им своих обязательств, обязанностей), причинно-следственную связь между понесенными убытками и неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств и непосредственно размер убытков.

В пункте 1 постановления от 30.07.2013 № 62 разъяснено, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входил директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности. Поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска.

Истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) единоличного исполнительного органа, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.

Если истец утверждает, что директор действовал недобросовестно и (или) неразумно, и представил доказательства, свидетельствующие о наличии убытков юридического лица, вызванных действиями (бездействием) директора, такой директор может дать пояснения относительно своих действий (бездействия) и указать на причины возникновения убытков (например, неблагоприятная рыночная конъюнктура, недобросовестность выбранного им контрагента, работника или представителя юридического лица, неправомерные действия третьих лиц, аварии, стихийные бедствия и иные события и т.п.) и представить соответствующие доказательства.

Из разъяснений, изложенных в пункте 4 постановления от 30.07.2013 № 62, следует, что добросовестность и разумность при исполнении возложенных на директора обязанностей заключаются в принятии им необходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности, ради которых создано юридическое лицо, в том числе в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством. В связи с этим в случае привлечения юридического лица к публично-правовой ответственности (налоговой, административной и т.п.) по причине недобросовестного и (или) неразумного поведения директора, понесенные в результате этого убытки юридического лица могут быть взысканы с директора.

Из разъяснений, изложенных в пункте 5 постановления от 30.07.2013 № 62 следует, что в случаях недобросовестного и (или) неразумного осуществления обязанностей по выбору и контролю за действиями (бездействием) представителей, контрагентов по гражданско-правовым договорам, работников юридического лица, а также ненадлежащей организации системы управления юридическим лицом директор отвечает перед юридическим лицом за причиненные в результате этого убытки (пункт 3 статьи 53 ГК РФ).

При оценке добросовестности и разумности подобных действий (бездействия) директора арбитражные суды должны учитывать, входили или должны ли были, принимая во внимание обычную деловую практику и масштаб деятельности юридического лица, входить в круг непосредственных обязанностей директора такие выбор и контроль, в том числе не были ли направлены действия директора на уклонение от ответственности путем привлечения третьих лиц.

Недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор, в том числе, знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.) (подпункт 5 пункта 2 постановления № 62).

Материалами дела подтверждается наличие совокупности условий для взыскания с ФИО3 убытков в размере 26 790 298 рублей.

Доводов в части удовлетворения требования конкурсного управляющего о взыскании с ФИО3 убытков в размере 26 790 298 рублей апелляционная жалоба не содержит.

Доводы апеллянта о том, что выводы суда первой инстанции о том, что в действиях иных, помимо ФИО3, ответчиков отсутствуют необходимые условии для взыскания с них убытков (факт нарушения нрава истца, вина ответчика в нарушении права истца, факта причинения убытков и их размер, причинно-следственная связь между фактом нарушения права и причиненными убытками) не соответствует фактическим обстоятельствам дела, судом апелляционной инстанции отклоняются на основании следующего.

Для наступления гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков необходимо наличие следующих условий: наступление вреда, противоправность действий причинителя вреда и причинная связь между этими двумя элементами, вина причинителя вреда.

Возможность привлечения к ответственности в виде возмещения убытков лица, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, предусмотрена пунктом 3 статьи 53 ГК РФ.

Согласно абзацу 1 пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (пункт 2 статьи 15 ГК РФ).

На основании пункта 3 статьи 53.1 ГК РФ лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, в том числе возможность давать указания лицам, названным в пунктах 1 и 2 данной статьи, обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

Как указано выше, в подтверждение противоправного поведения ООО «Эффект Сервис», ФИО5, ФИО6, также являющегося руководителем ООО «Эффект» (ОГРН <***>, ИНН <***>), ФИО4, конкурсный управляющий ссылается на перечисление должником (фактическое руководство которым осуществлял ФИО3) указанным лицам денежных средств, и получение ими денежных средств, в отсутствие законных оснований и встречного исполнения, что как следствие, привело к убыткам должника.

Вместе с тем в соответствии с пунктом 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

Лицо не может быть признано контролирующим должника только на том основании, что оно состояло в отношениях родства или свойства с членами органов должника, либо ему были переданы полномочия на совершение от имени должника отдельных ординарных сделок, в том числе в рамках обычной хозяйственной деятельности, либо оно замещало должности главного бухгалтера, финансового директора должника. Названные лица могут быть признаны контролирующими должника на общих основаниях, в том числе с использованием предусмотренных законодательством о банкротстве презумпций, при этом учитываются преимущества, вытекающие из их положения.

Как верно установлено судом первой инстанции, доказательств того, что иные, помимо ФИО3, ответчики, фактически являлись контролирующими должника лицами и убытки причинены в результате их неправомерного поведения, не представлено, в связи с чем, суд обоснованно не усмотрел оснований для привлечения их к ответственности в виде взыскания убытков солидарно с руководителем должника.

При этом, судом верно отмечено, что в соответствие с пунктом 7 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

В соответствии с этим правилом, контролирующим должника может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Не смотря на то, что в случае доказанности таких обстоятельств указанные лица (ФИО4, ФИО5, ФИО6) по критериям, изложенным в вышеуказанных нормах, могут быть отнесены к контролирующим должника лицам, для возложения ответственности на них в виде убытков по основаниям III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве», в отсутствие всей совокупности элементов (факт причинения убытков, недобросовестное/неразумное поведение контролирующего должника лица, причинно-следственная связь между таким поведением и причиненными убытками), недостаточно.

При этом, судом учтено, что по итогам анализа финансово – хозяйственной деятельности временным управляющим ввиду отсутствия документации не сделан вывод о наличии признаков фиктивного или преднамеренного банкротства (т.4 л.д. 83-125).

Динамика изменения нормы чистой прибыли определена временным управляющим в целом как положительная, отмечена стабильная структура внеоборотных активов на протяжении трехлетнего периода (2013-2015 гг.), не отмечено резкого выбытия активов.

Управляющим сделан вывод о неосмотрительной кредитной политике предприятия по отношению к покупателям, которая могла проявиться как в том, что находясь в кризисной ситуации и не имея возможности обслуживать свою кредиторскую задолженность должник кредитует покупателей, либо увеличивает объем продаж, как и о неплатежеспособности части покупателей.

При этом, установлено, что в действиях именно руководителя должника усматриваются признаки причинения имущественного вреда кредиторам, в числе которых также указаны частично платежи, положенные в основу мотивации требований конкурсного управляющего о взыскании убытков.

На основании изложенного, в удовлетворении требований о взыскании с ООО «Эффект Сервис», ФИО5, ФИО6, ООО «Эффект» (ОГРН <***>, ИНН <***>), ФИО4 отказано правомерно.

Кроме того, как следует из материалов дела, конкурсным управляющим оспорены сделки должника, в том числе положенные в основу настоящего заявления о взыскании убытков и в качестве последствий недействительности сделок с ФИО4 в конкурсную массу взыскано 767 040 рублей (определением суда от 09.11.2017), а с ООО «Эффект Сервис» (ИНН <***>) – 13 330 098 рублей (определение суда от 10.11.2017).

Доводы апеллянта о том, что указание суда на то, что нормы статьи 1080 ГК РФ, не подлежат применению в рамках данного обособленного спора по правилам главы III.2 Закона о банкротстве является незаконным, судом апелляционной инстанции признается ошибочным, основанном на неверном толковании норм действующего законодательства.

В рассматриваемом случае, арбитражный суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции, что конкурсный управляющий доказал наличие совокупности условий для взыскания убытков с бывшего руководителя должника ФИО3

Арбитражным судом первой инстанции установлены все фактические обстоятельства и исследованы доказательства, представленные сторонами по делу, правильно применены подлежащие применению нормы материального и процессуального права, вынесено законное и обоснованное решение.

Различная оценка одних и тех же фактических обстоятельств и документов дела судом первой инстанции и подателем жалобы, не является правовым основанием для отмены судебного акта по настоящему делу, так как выводы суда первой инстанции, изложенные в решении, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и требованиям законодательства Российской Федерации.

Арбитражный апелляционный суд считает, что оснований, установленных статьей 270 АПК РФ для отмены решения арбитражного суда первой инстанции, по настоящему делу не имеется.

Руководствуясь статьями 258, 268, 271, пунктом 1 части 4 статьи 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Седьмой арбитражный апелляционный суд

постановил:

определение от 23.03.2018 (резолютивная часть объявлена 12.02.2018) Арбитражного суда Кемеровской области по делу №А27-24172/2015 оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в срок, не превышающий одного месяца со дня вступления его в законную силу, путем подачи кассационной жалобы через Арбитражный суд Кемеровской области.

Председательствующий А.В. Назаров

Судьи М.Ю. Кайгородова

ФИО1