Гражданский кодекс часть 1

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ФИО3 финансовый управляющий ФИО2 обратился в Арбитражный суд Республики Коми с ходатайством о завершении процедуры реализации имущества должника и о неприменении к должнику правил об освобождении от исполнения обязательств.

Арбитражный суд Республики Коми определением от 14.07.2023, оставленным без изменения постановлением Второго арбитражного апелляционного суда от 01.09.2023, завершил процедуру реализации имущества ФИО3, освободив её от исполнения обязательств перед кредиторами, за исключением задолженности перед ФИО1 в размере 594 036 рублей 46 копеек.

Не согласившись с состоявшимися судебными актами в части определения размера обязательств перед ФИО1, от исполнения которых должник не был освобожден, последний обратился в Арбитражный суд Волго-Вятского округа с кассационной жалобой, в которой просит отменить их в указанной части и принять новый судебный акт о неосвобождении ФИО3 от исполнения обязательств перед кредитором в полном объеме.

В обоснование кассационной жалобы заявитель указывает, что действия должника по заключению кредитных договоров с акционерным обществом «Банк Русский Стандарт» (далее – Банк «Русский Стандарт»), публичным акционерным обществом «Сбербанк России» (далее – Сбербанк России), обществом с ограниченной ответственностью «Русфинанс Банк» и Банком ВТБ (публичное акционерное общество) были направлены на получение займов в размере, не соответствующем доходу ФИО3 Должник получил кредиты на сумму 2 352 000 рублей, некоторые договоры были заключены в период просрочки платежей по уже имеющимся обязательствам.

По мнению кредитора, ФИО3 более двенадцати лет уклоняется от исполнения обязательств перед кредиторами при наличии стабильного источника дохода, а также ею несвоевременно исполнена обязанность по обращению в арбитражный суд с заявлением о банкротстве.

ФИО1 обращает внимание суда округа на то, что должник в предбанкротный период заключил сделку по отчуждению и последующему приобретению недвижимого имущества, в результате чего был причинен вред имущественным интересам кредиторов, так как на приобретение новой квартиры ФИО3 израсходовала 1 500 000 рублей, которые могли быть направлены на погашение задолженности перед кредиторами. Кроме того, должник осуществил отчуждение движимого имущества (транспортных средств) и не направил вырученные денежные средства на расчеты с кредиторами. Одна из сделок признана судом недействительной.

Кредитор полагает, что при заключении кредитных договоров со Сбербанком России ФИО3 указала недостоверные сведения в анкете-заявлении на получение кредита, а именно не отразила обязательства перед иными кредитными организациями на общую сумму 1 354 000 рублей.

С точки зрения заявителя, должник в добровольном порядке не исполнил обязанность по передаче финансовому управляющему денежных средств, полученных им сверх суммы прожиточного минимума. Суд первой инстанции дважды откладывал судебное заседание, что позволило должнику устранить основания для неприменения правила об освобождении ФИО3 от дальнейшего исполнения обязательств.

Должник в отзыве указал на необоснованность доводов ФИО1

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения жалобы, явку представителей в заседание суда округа не обеспечили, что в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения жалобы в их отсутствие.

Как следует из материалов дела, Арбитражный суд Республики Коми решением от 23.06.2020 признал ФИО3 несостоятельной (банкротом), ввел в отношении её имущества процедуру реализации, утвердил финансовым управляющим ФИО2

Реестр требований кредиторов должника сформирован в сумме 3 409 996 рублей 16 копеек.

В ходе проведения процедуры реализации имущества требования кредиторов погашены на общую сумму 190 158 рублей 71 копейка.

Финансовый управляющий представил в суд первой инстанции ходатайство о завершении процедуры реализации имущества должника, отчет о результатах проведения процедуры, а также иные документы, предусмотренные Федеральным законом от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве).

Суды первой и апелляционной инстанций, удовлетворив ходатайство финансового управляющего и завершив процедуру реализации имущества должника, пришли к выводу о том, что все необходимые мероприятия проведены, причин для её продления не имеется. Суды не применили в отношении ФИО3 правило об освобождении от дальнейшего исполнения обязательств перед ФИО1 в размере 594 036 рублей 46 копеек, возникших по кредитному договору от 12.05.2012 № 81117, заключенному со Сбербанком России, поскольку в анкету на получение кредита должником внесены недостоверные сведения.

Обсудив кассационную жалобу, проверив в соответствии со статьей 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалуемых судебных актов в пределах изложенных в ней доводов, Арбитражный суд Волго-Вятского округа не установил правовых оснований для их отмены.

В соответствии с пунктом 3 статьи 213.28 Закона о банкротстве после завершения расчетов с кредиторами гражданин, признанный банкротом, освобождается от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении реструктуризации долгов гражданина или реализации имущества гражданина.

Закрепленные в законодательстве о несостоятельности граждан положения о неосвобождении недобросовестных должников от обязательств направлены на исключение возможности получения должником несправедливых преимуществ и обеспечение тем самым защиты интересов кредиторов. Возможность применения правила об освобождении должника от исполнения обязательств зависит от его добросовестности.

Обычным способом прекращения гражданско-правовых обязательств и публичных обязанностей является их надлежащее исполнение.

Институт банкротства граждан предусматривает иной – экстраординарный механизм освобождения лиц, попавших в тяжелое финансовое положение, от погашения требований кредиторов, – списание долгов. При этом целью института потребительского банкротства является социальная реабилитации гражданина – предоставление ему возможности заново выстроить экономические отношения, законно избавившись от необходимости отвечать по старым обязательствам, чем в определенной степени ущемляются права кредиторов, рассчитывавших на получение причитающегося им.

В связи с этим к гражданину-должнику законодателем предъявляются повышенные требования в части добросовестности, подразумевающие, помимо прочего, честное сотрудничество с кредиторами.

В соответствии с абзацем четвертым пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве освобождение гражданина от обязательств не допускается, в том числе, если гражданин не предоставил необходимые сведения или предоставил заведомо недостоверные сведения финансовому управляющему или арбитражному суду, рассматривающему дело о банкротстве гражданина, и это обстоятельство установлено соответствующим судебным актом, принятым при рассмотрении дела о банкротстве гражданина; доказано, что при возникновении или исполнении обязательства, на котором конкурсный кредитор или уполномоченный орган основывал свое требование в деле о банкротстве гражданина, гражданин действовал незаконно, в том числе совершил мошенничество, злостно уклонился от погашения кредиторской задолженности, уклонился от уплаты налогов и (или) сборов с физического лица, предоставил кредитору заведомо ложные сведения при получении кредита, скрыл или умышленно уничтожил имущество.

Оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суды первой и апелляционной инстанций установили, что при заключении со Сбербанком России, правопреемником которого является ФИО1, кредитного договора от 12.05.2012 ФИО3 не указала в анкете-заявке, что у нее имеются долговые обязательства перед Банком «Русский Стандарт», требования которого в сумме 815 403 рублей
90 копеек были впоследствии включены в реестр требований кредиторов должника.

Отражение в анкете недостоверных сведений послужило основанием для отказа в применении к ФИО3 правила об освобождении от дальнейшего исполнения обязательств, основанных на кредитном договоре от 12.05.2012.

ФИО1 полагает, что должник не может быть освобожден от исполнения обязательств перед кредитором в полном объеме в связи с его недобросовестностью при заключении кредитных договоров, в предбанкротный период и в ходе производства по делу о банкротстве.

Проанализировав позицию заявителя, суд округа счел её несостоятельной по следующим основаниям.

Довод о неуказании ФИО3 сведений о наличии у нее кредитных обязательств при заполнении анкеты в целях заключения договора от 11.01.2014 № 15938 со Сбербанком России был предметом исследования судов двух инстанций и получил надлежащую правовую оценку.

Суды справедливо отметили, что в анкете на получение кредита отсутствовала графа, предусматривающая указание заемщиком на наличие иных кредитных договоров. В отсутствие установленной законом обязанности сообщать кредитной организации при заключении договора на наличие иных кредитных обязательств, а также при условии наличия у банков возможности для оценки кредитоспособности гражданина как путем сбора соответствующих сведений через типовые формы анкет-заявок, так и через запрос сведений в бюро кредитных историй, судебные инстанции пришли к правомерному выводу о том, что при заключении кредитного договора от 11.01.2014 № 159378 должником не были совершены недобросовестные действия, влекущие невозможность применения к нему правила об освобождении от исполнения обязательств.

Судебные инстанции, проанализировав сделки, заключенные ФИО3 в преддверии банкротства, установили, что договор от 28.12.2017, на основании которого должник реализовал принадлежащую ему долю в праве на жилое помещение, был оспорен кредитором ФИО4 Арбитражный суд Республики Коми определением от 21.12.2020 отказал в удовлетворении заявления о признании сделки недействительной, указав, что материалами дела не подтверждено причинение вреда имущественным интересам кредиторов должника, так как после реализации доли в праве на жилое помещение, являющееся единственным жильем ФИО3, она приобрела иное жилое помещение, которое защищено исполнительным иммунитетом. Злоупотребление правом при заключении договора не установлено.

Сделки должника с транспортными средствами были оспорены финансовым управляющим. Арбитражный суд Республики Коми определением от 18.11.2022 удовлетворил заявление частично – констатировал мнимость договора купли-продажи транспортного средства от 06.04.2018, составленного ФИО3 и
ФИО5, однако отказал в применении последствий мнимой сделки, так как пришел к выводу об отсутствии причинения вреда кредиторам, поскольку транспортное средство было фактически отчуждено судебным приставом-исполнителем в рамках исполнительного производства по рыночной стоимости.

Суд первой инстанции исходил из того, что материалами дела и свидетельскими показаниями установлены реальные обстоятельства реализации спорного автомобиля – в ходе исполнительного производства по исполнительному листу, выданному Сбербанку России, транспортное средство ПАЗ 320540 с государственным регистрационным знаком <***> правопреемник банка – ФИО4 оставил за собой по цене
48 000 рублей, а впоследствии реализовал ФИО6, который, в свою очередь, продал его ФИО5

Как пояснил ФИО5, мотивом для составления договора купли-продажи непосредственно с должником выступило то обстоятельство, что транспортное средство было зарегистрировано на ФИО3

В отношении второго транспортного средства в определении суда первой инстанции от 19.12.2022 установлено, что оно было передано судебным приставом-исполнителем должнику для самостоятельной реализации. После заключения договора купли-продажи от 15.10.2015 с ФИО7 ФИО3 перечислила вырученные средства на депозитный счет отдела судебных приставов.

Ввиду неосуществления регистрации перехода права собственности на автомобиль в установленный законом срок по причине наложенного на транспортное средство ареста стороны 20.09.2019 повторно подписали договор купли-продажи.

Суд счел, что данная сделка также не повлекла причинение вреда имущественным интересам кредиторов.

В силу части 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.

Таким образом, аргумент ФИО1 о совершении должником действий по отчуждению имущества в целях причинения вреда имущественным интересам кредиторов, опровергаются вступившими в законную силу судебными актами.

Настаивая на своей позиции, кредитор фактически стремится инициировать пересмотр иных судебных актов по настоящему делу о банкротстве способом, не предусмотренным действующим законодательством.

В отношении недобросовестности должника по внесению в конкурсную массу денежных средств, составляющих разницу между получаемой ФИО3 пенсией и прожиточным минимумом, суды установили, что на момент вынесения судом первой инстанции определения недостающая сумма (44 598 рублей) была передана финансовому управляющему и включена в конкурсную массу.

Суды сочли, что данное нарушение не привело к ущемлению прав кредиторов, и квалифицировали его как малозначительное.

Вопреки позиции ФИО1, принятие должником на себя непосильных долговых обязательств путем заключения нескольких кредитных договоров ввиду необъективной оценки собственных финансовых возможностей и жизненных обстоятельств не может являться основанием для не применения к нему правила об освобождения от долговых обязательств. В отличие от недобросовестности неразумность поведения физического лица сама по себе таким препятствием не является.

Несвоевременная подача должником заявления о банкротстве по смыслу части 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве не влечет последствий в виде отказа в применении правила об освобождении от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами.

Оснований для отмены состоявшихся судебных актов по приведенным в кассационной жалобе доводам не имеется.

Несогласие заявителя с выводами судебных инстанций, основанными на оценке доказательств и поведения ФИО3, равно как и иное толкование норм законодательства, подлежащих применению в настоящем деле, не свидетельствует о наличии в принятых судебных актах нарушений норм права или судебной ошибки.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловными основаниями для отмены судебных актов, судом округа не выявлено.

Вопрос о распределении расходов по уплате государственной пошлины за подачу кассационной жалобы судом округа не рассматривался, поскольку в статье 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации уплата государственной пошлины по данной категории дел не предусмотрена.

Руководствуясь статьями 287 (пункт 1 части 1) и 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Волго-Вятского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Республики Коми от 14.07.2023 и постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 01.09.2023 по делу № А29-16011/2019 оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

В.П. Прыткова

Судьи

Ю.Б. Белозерова

Е.В. Елисеева