Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационные жалобы Яган Марины Ивановны (далее – должник) и Яган (Мэзлин) Оксаны Ивановны
на определение Арбитражного суда Курганской области от 28.09.2020
по делу № А34-3760/2019 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.12.2020 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания
на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании принял участие представитель Яган (Мэзлин) О.И. – Новина Д.И. (доверенность от 26.11.2020).

Определением Арбитражного суда Курганской области от 09.04.2019 по заявлению Яган М.И. возбуждено дело о ее банкротстве.

Решением Арбитражного суда Курганской области от 07.05.2019
Яган М.И. признана несостоятельной (банкротом), в отношении ее имущества введена процедура реализации, финансовым управляющим имуществом должника утвержден Лукашенок Игорь Рудольфович.

Финансовый управляющий Лукашенок И.Р. 31.10.2019 обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным договора дарения от 21.08.2014 квартиры общей площадью 29,3 кв.м. по адресу: г. Курган, ул. Урицкого, д. 12, кв. 11, кадастровый номер 45:25:070211:1064 (далее – спорная квартира), заключенного между Яган М.И. и Яган О.И., и применении последствий его недействительности в виде возврата указанной квартиры в конкурсную массу должника.

Определением от 22.01.2020 по ходатайству финансового управляющего приняты обеспечительные меры в виде запрета проведения регистрационных действий в отношении спорной квартиры.

Определением Арбитражного суда Курганской области от 28.09.2020, оставленным без изменения постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.12.2020, заявление удовлетворено, заключенный между Яган М.И. и Яган О.И. договор дарения спорной квартиры от 21.08.2014 признан недействительным, применены последствия его недействительности в виде обязания Яган О.И. возвратить спорную квартиру в конкурсную массу.

В кассационных жалобах Яган М.И. и Яган О.И. просят определение от 28.09.2020 и постановление от 15.12.2020 отменить, в удовлетворении требований отказать, ссылаясь на несоответствие выводов судов обстоятельствам дела. Заявители считают ошибочным вывод судов о том, что неплатежеспособность должника возникла в феврале 2015 года, а первые просрочки оплаты - в декабре 2014 года, тогда как такие просрочки начались с января 2015 года, а ранее нарушение исполнения обязательств было лишь по договору займа с Юровских Т.Н., первые платежи по которому должны были быть внесены в сентябре 2014 года, долг перед которой на момент спорной сделки отсутствовал, и которой после спорной сделки выплачено 255 000 руб. при сумме займа 500 000 руб., а с иском о взыскании долга Юровских Т.Н. обратилась 25.10.2016 (решение Курганского городского суда от 12.12.2017 и определение Курганского областного суда от 15.03.2018), а договор займа с Цидилиным Ю.В. заключен 08.02.2015, и его совершение более чем через полгода после спорной сделки не влияет на платежеспособность должника 21.08.2014, при этом Цидилину Ю.В. выплачено 406 000 руб. при сумме займа 400 000 руб., а по иному договору займа с Цидилиным Ю.В., заключенному в начале 2015 года, обязательства Яган М.И. исполнены полностью, поэтому на момент спорной сделки и длительное время после нее Яган М.И. не прекращала исполнять свои обязательства и была платежеспособной, но суды это не учли и необоснованно отклонили доводы должника о продолжении гашения ею после спорной сделки личных обязательств и обязательств по поручительству в период с августа 2014 до начала 2015 года, на общую сумму 7 656 212 руб. 22 коп., при том, что при отсутствии неплатежеспособности и недостаточности имущества цель причинения вреда кредиторам отсутствует, что исключает признание сделки недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве). Яган О.И. полагает, что в конце 2014 года имели место общеизвестные обстоятельства резкого и существенного изменения курса рубля с внезапным падением продаж в туризме, которым занималась Яган М.И., что повлияло на ее финансовое состояние, но не могло быть ею предвидено. Заявители ссылаются на то, что спорная сделка не может быть оспорена по специальным основаниям Закона о банкротстве и подлежит спариванию по статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, а вывод судов о причинении вреда кредиторам и осведомленности Яган О.И. неправомерен, сделан без учета отсутствия цели причинения вреда кредиторам у Яган М.И., которая на момент спорной сделки не была неплатежеспособной, не могла и не должна была предвидеть будущую неплатежеспособность, после спорной сделки исполняла все обязательства, не собиралась уклоняться от их исполнения и причинять вред кредиторам, а, совершая спорную сделку, стороны имели возврата имущества первоначальному собственнику, поскольку Яган О.И., проживая за границей, продала свою иную квартиру в 2010 году за 1 420 000 руб., разместив часть денежных средств от ее продажи на расчетном счете должника (700 000 руб.), а другую часть передав Яган М.И. на хранение с возвратом, а затем поручила Яган М.И. приобрести квартиру, оформив ее временно на Яган М.И. с последующим переоформлением на Яган О.И., но, находясь за границей, не имея возможности срочно оформить доверенность в консульстве, смогла переоформить квартиру на фактического собственника лишь путем заключения в августе 2014 года спорного договора дарения, что подтверждено платежными документами на оплату коммунальных и жилищных услуг, которые всегда выставлялись на имя Яган О.И., а также решением Курганского городского суда от 21.12.2017 и определением Курганского областного суда от 15.03.2018, которыми установлен факт пользования квартирой Яган О.И. и членами ее семьи и отсутствия пользования квартирой Яган М.И. и ее сыном, никогда в ней не проживавшими, и несения самой Яган О.И. расходов на содержание квартиры. По мнению заявителей, проживая в другой стране, Яган О.И. не знала и не могла знать о финансовой ситуации, кредитных (заемных) обязательствах и неплатежеспособности должника, которая на момент спорной сделки отсутствовала, а при заключении сделки преследовала цель возвращения ей спорной квартиры как гражданке России, не имеющей иного жилья, являющейся фактическим собственником спорной квартиры по договоренностям, достигнутыми в 2011 году, а у судов не было оснований для вывода о направлении Яган О.И. материальной помощи сестре, поскольку она направляла деньги сестре для оплаты коммунальных услуг за принадлежащую ей квартиру, а иное не доказано. Яган М.И. считает, что, сомневаясь в приобретении спорной квартиры за счет средств Яган О.И., суды не учитывают отсутствие у должника такой финансовой возможности и необоснованно связывают спорную сделку со сделкой по продаже автомобиля, совершенной более чем через полгода и при иных обстоятельствах.

Законность обжалуемых судебных актов проверена арбитражным судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как следует из материалов дела, 21.08.2014 между Яган М.И. (даритель) и Яган О.И. (одаряемый) заключен договор дарения, по которому даритель подарил одаряемому в собственность квартиру по адресу: г. Курган, ул. Урицкого, д. 12, кв. 11, общей площадью 29,30 кв.м., которая принадлежала дарителю на основании договора купли-продажи от 12.07.2011, а переход права собственности на указанную квартиру зарегистрирован в установленном порядке 04.09.2014, о чем в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним сделана соответствующая запись.

Определением Арбитражного суда Курганской области от 09.04.2019 по заявлению Яган М.И. возбуждено дело о ее банкротстве, а решением Арбитражного суда Курганской области от 07.05.2019 Яган М.И. признана банкротом с введением в отношении ее имущества процедуры реализации.

Полагая, что заключенная Яган М.И. сделка дарения является недействительной по основаниям статей 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, совершена во вред кредиторам, финансовый управляющий обратился в арбитражный суд с настоящим заявлением.

Удовлетворяя требования, суды исходили из того, что спорная сделка заключена должником с заинтересованным лицом, в связи с чем обе стороны сделки знали о финансовом состоянии должника, должны были опровергнуть все сомнения в их добросовестности и раскрыть разумные экономические мотивы сделки, которая является безвозмездной и фиктивной, но Яган О.И. и должник не опровергли названное обстоятельство, а также сомнения в том, что спорная квартира приобретена на деньги Яган О.И., и доводы о несоответствии денежных сумм, вырученных от продажи квартиры Яган О.И. и направленных на покупку квартиры, доказательства взаимосвязи сделок 2010 года по продаже квартиры Яган О.И. и 2011 года по приобретению квартиры Яган М.И. не представили, невозможность приезда Яган О.И. в Россию для покупки квартиры не доказали, при том, что должник и ее сын были зарегистрированы в спорной квартире, и наличие у сына иного жилья не подтверждено.

Суды также установили, что на момент спорной сделки должник имел неисполненные обязательства перед многими кредиторами, в реестр включены требования 10 кредиторов, должник прекратил исполнение обязательств перед кредиторами с декабря 2014 года, с августа 2014 года начал допускать просрочки исполнения обязательств, а с февраля 2015 года продолжил наращивание кредиторских долгов, что говорит о наступлении к февралю 2015 года неплатежеспособности должника, при этом презумпция недостаточности имущества должником не опровергнута, на момент спорной сделки имущества у должника не было, 05.06.2013 должник продал жилье, денежные средства от которого направил на покупку имущества обществом, где являлся участником и руководителем, 10.02.2015 доля в названном обществе отчуждена должником, и 14.02.2015 продан автомобиль, договор купли-продажи которого признан недействительным, а в настоящее время оспаривается выдача свидетельства от 07.12.2016 о праве на наследство ? доли в квартире, являющейся единственным жильем должника, в связи с чем гашение должником долга после спорной сделки о надлежащем исполнении должником обязательств не свидетельствует.

При этом суды отклонили ссылки должника и Яган О.И. на решение Курганского городского суда от 21.12.2017 по делу № 2-9571/2017 и апелляционное определение Курганского областного суда от 15.03.2018, со ссылкой на то, что при их вынесении не проверялась действительность спорного договора с учетом Закона о банкротстве и на предмет причинения вреда кредиторам должника, и пришли к выводам о том, что спорная сделка совершена накануне прекращения расчетов с кредиторами, направлена на безвозмездный вывод активов в пользу аффилированного с должником лица, во избежание обращения взыскания на спорную квартиру в пользу кредиторов.

Между тем судами не учтено следующее.

При принятии решения арбитражный суд оценивает доказательства и доводы, приведенные лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений, а результаты оценки доказательств суд отражает в судебном акте, содержащем мотивы принятия или отказа в принятии доказательств, представленных лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений; определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены, и какие - не установлены, какие законы и иные нормативные правовые акты следует применить по делу; устанавливает права и обязанности лиц, участвующих в деле; обстоятельства, имеющие значение для верного рассмотрения дела, определяются судом на основании требований и возражений лиц, участвующих в деле, согласно подлежащим применению норм материального права (части 1, 2 статьи 65, статья 71 часть 1 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В мотивировочной части решения суда должны быть указаны доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения, мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил доводы лиц, участвующих в деле, законы и иные нормативные правовые акты, которым руководствовался суд при принятии решения (пункты 2, 3 части 4 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации и по основаниям и в порядке, указанным в Законе о банкротстве (пункт 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве), а в абзаце 4 пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением Главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – постановление Пленума № 63) разъяснено, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок по статьям 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

К сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она совершена, так, сделка может быть признана недействительной по статье 10 и пунктам 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, а при наличии в законе специального основания недействительности сделка признается недействительной по этому основанию (по статье 170 Гражданского кодекса Российской Федерации) (пункт 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Гражданский кодекс Российской Федерации исходит из ничтожности мнимых сделок, то есть сделок, совершенных лишь для вида, без намерения создать соответствующие им правовые последствия, и притворных сделок, то есть сделок, совершенных с целью прикрыть другие сделки (статья 170 Гражданского кодекса). При этом, совершая мнимые (притворные) сделки их стороны, заинтересованные в сокрытии от третьих лиц истинных мотивов своего поведения, как правило, верно оформляют все деловые бумаги, но создавать реальные правовые последствия, соответствующие тем, что указаны в составленных ими документах, не стремятся, поэтому при наличии в деле о банкротстве возражений о мнимости (притворности) договора суд не должен ограничиваться проверкой соответствия документов, представленных кредитором, формальным требованиям закона, суду необходимо принимать во внимание и иные свидетельства, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по сделке.

Обязательным признаком сделки для целей квалификации сделки как ничтожной по пункту 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации является направленность сделки на причинение вреда кредиторам, под чем, в силу абзаца 32 статьи 2 Закона о банкротстве, понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества. При этом для квалификации сделки как недействительной, совершенной с намерением причинить вред другому лицу суду необходимо установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о злоупотреблении правом контрагентом, выразившимся в заключении спорной сделки (пункт 9 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации»), при этом для квалификации сделки как ничтожной по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации требуется выявление нарушений, выходящих за пределы диспозиции пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (определение Верховного Суда Российской Федерации от 24.10.2017 № 305-ЭС17-4886(1)).

Сложившейся судебной практикой, основанной на правовых позициях Верховного Суда Российской Федерации (определения Верховного Суда Российской Федерации от 15.09.2016 N 308-ЭС16-7060, от 30.03.2017 N 306-ЭС16-17647(1), от 30.03.2017 N 306-ЭС16-17647(7), от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056(6)), выработаны критерии распределения бремени доказывания в рамках дела о банкротстве для аффилированных лиц: при представлении доказательств общности экономических интересов (аффилированности) должника с участником процесса и заявлении возражений относительно наличия и размера задолженности должника перед аффилированным кредитором, - на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

В свою очередь, кредитор (управляющий), не являясь стороной спорных правоотношений, объективно ограничены в возможности доказывания недействительности (ничтожности) сделки, и предъявление к ним высокого стандарта доказывания привело бы к процессуальному неравенству; в случае наличия возражений кредитора (управляющего) со ссылкой на мнимость (притворность) соответствующих правоотношений и представления ими в суд прямых (косвенных) доказательств наличия существенных сомнений в наличии реальных взаимоотношений по сделке, бремя опровержения этих сомнений возлагается на ответчика, и последнему не должно составлять затруднений опровергнуть такие сомнения, поскольку именно он должен обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником.

Как следует из материалов дела и установлено судами, Яган О.И. и должник являются заинтересованными лицами (сестры), что они не оспаривают, в связи с чем суды применили презумпцию осведомленности сторон сделки о ее целях и применили повышенный стандарт доказывания.

Действительно, связанность с лицом, перед которым до банкротства у должника возникли обязательства, усиливает подозрения в том, что соответствующие требования могут быть фиктивными, однако не исключает и реальный характер задолженности. В таком случае, проверяя обоснованность требования либо действительность сделки, на которой оно основано, суду надлежит исследовать историю возникновения долга, а также фактическое движение имущественных благ между сторонами обязательств, во внимание может быть принято также и процессуальное поведение самого должника.

Между тем, делая вывод о том, что Яган М.И. и Яган О.И. знали о финансовом состоянии должника, не опровергли все сомнения в их добросовестности, не раскрыли разумные экономические мотивы сделки, не опровергли ее безвозмездность и фиктивность, сомнения в том, что спорная квартира приобретена за счет средств Яган О.И., и доводы о несоответствии денежных сумм, вырученных от продажи иной квартиры и направленных на покупку спорной квартиры, не доказали взаимосвязь сделок 2010 года по продаже квартиры Яган О.И. и 2011 года по приобретению квартиры Яган М.И., суды не учли следующие конкретные обстоятельства настоящего спора.

Как следует из судебных актов о включении требований десяти кредиторов в реестр требований кредиторов должника и установлено судами, просрочки исполнения перед тремя кредиторами должника начались с февраля 2015 года, перед четырьмя кредиторами - с декабря 2014 года, перед кредитором Юровских Т.Н. с ноября 2014 возник долг по займу, предоставленному 18.08.2014 на срок до января 2015 года, более половины которого погашено должником, а по кредитному договору с акционерным обществом «Банк Русский Стандарт» взаимоотношения должника и банка носили длящийся характер и фактически задолженность должника возникла уже после спорной сделки, на момент совершения которой у должника имелся лишь очень незначительный долг перед уполномоченным органом, при этом после февраля 2015 должник продолжал осуществлять гашение долгов перед кредиторами в значительном размере.

Таким образом, как установлено судами, по состоянию на дату заключения спорной сделки (21.08.2014) долгов перед кредиторами, требования которых впоследствии включены в реестр, у должника фактически не имелось, и должник после заключения спорной сделки продолжа исполнение обязательств перед кредиторами, при этом оспариваемый договор заключен за 4 года и 8 месяцев до возбуждения дела о банкротстве должника.

При этом, как следует из материалов дела, должник на момент совершения спорной сделки и после ее заключения осуществлял деятельность в сфере туристического бизнеса, и, как указывает Яган М.И., причиной ее банкротства являются разразившийся в декабре 2014 году кризис и резкий обвал курса рубля, которые привели к резкому ухудшению положения туристического бизнеса, что является общеизвестным фактом и имело место по всей территории Российской Федерации, и в связи с названными обстоятельствами должник был вынужден продать свой туристический бизнес, в отсутствие доходов от которого должник, являясь пенсионером, объективно не имел возможности погасить все долги перед кредиторами в период с начала 2015 года.

Между тем, делая вывод о том, что должник с августа 2014 года начал допускать просрочки исполнения обязательств, с декабря 2014 года прекратил исполнение обязательств перед кредиторами, с февраля 2015 года продолжил наращивание кредиторских долгов и с февраля 2015 года у должника возникли признаки неплатежеспособности, суды не учли, что сами по себе просрочки исполнения обязательств не свидетельствуют о неплатежеспособности, при том, что соответствующие задолженности погашены должником и не включены в реестр требований кредиторов должника, при этом суды фактически данные обстоятельства с учетом вышеуказанных доводов должника не исследовали, не проверяли, и не дали никакой оценки доводам должника о том, что причиной его неплатежеспособности является общероссийский финансовый кризис с обвалом курса рубля, приведший к тяжелым финансовым последствиям для туристической отрасли, за счет доходов от которой должник исполняла свои обязательства перед кредиторами вплоть до 2015 года, суды также не соотнесли данные доводы должника с обстоятельствами, установленными при проведении анализа финансово-хозяйственной деятельности должника и при составлении заключения о наличии (отсутствии) признаков преднамеренного (фиктивного) банкротства, и не мотивировали свои выводы относительно причин банкротства неплатежеспособности и банкротства должника после 2015 года.

Кроме того, суды не учли, что поскольку конкурсное оспаривание (статьи 61.2, 213.32, 189.40 Закона о банкротстве, статьи 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации), посредством которого в деле о банкротстве могут быть нивелированы негативные последствия поведения должника, предпринимающего действия, направленные либо на вывод имущества, либо на принятие фиктивных долговых обязательств перед доверенными лицами в целях их последующего включения в реестр, объективно причиняющие вред настоящим кредиторам, снижая вероятность погашения их требований, направленно на приведение конкурсной массы в состояние, в котором она находилась до совершения должником противоправных действий, позволяющее кредиторам получить то, на что они вправе справедливо рассчитывать при разделе имущества несостоятельного лица, то такое конкурсное оспаривание может осуществляться в интересах только тех кредиторов, требования которых существовали к моменту совершения должником предполагаемого противоправного действия либо с большой долей вероятности могли возникнуть в обозримом будущем, тогда как при отсутствии кредиторов как таковых намерение причинить им вред у должника возникнуть не может, а иное поведение в такой ситуации абсурдно (определение Верховного Суда Российской Федерации от 17.12.2020 № 305-ЭС20-12206 по делу № А40-61522/2019).

В то время как в данном случае, по мнению судов, признаки неплатежеспособности должника возникли лишь с февраля 2015 года, то есть через полгода после заключения спорной сделки, а в реестр требований кредиторов должника включена кредиторская задолженность, возникшая уже после совершения спорной сделки в конце 2014 – начале 2015 годов, из чего следует, что по состоянию на 21.08.2014 у должника не имелось кредиторов, кредиторская задолженность которых была бы включена в реестр требований кредиторов должника, а обстоятельства, которые могли бы свидетельствовать о наличии по состоянию на 21.08.2014 большой доли вероятности возникновения у должника неплатежеспособности в обозримом будущем судами, в том числе с учетом реальных причин банкротства должника и возможности для должника предвидения таких причин по состоянию на 21.08.2014, судами фактически не исследовались и не оценивались, при том, что спорная сделка заключена задолго до возбуждения дела о банкротстве должника, а признаки неплатежеспособности должника, по мнению самих судов, начали возникать только через полгода после совершения спорной сделки, и причины неплатежеспособности должника судами не устанавливались.

Кроме того, отклоняя обстоятельства, установленные решением Курганского городского суда от 21.12.2017 по делу № 2-9571/2017 и апелляционным определением Курганского областного суда от 15.03.2018, со ссылкой на то, что суды общей юрисдикции не исследовали наличие долгов Яган М.И. перед иными кредиторами, помимо Юровских Т.Н., не проверяли действительность спорного договора с учетом Закона о банкротстве и не учли поведение должника, суды не приняли во внимание, что в рамках настоящего спора договор дарения оспаривается не по специальным основаниям, а по статьям 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, и фактически со ссылкой на те же обстоятельства, которые являлись предметом исследования и оценки судов общей юрисдикции, а на момент совершения спорной сделки у должника, как установлено судами по результатам рассмотрения настоящего спора, фактически не было долгов перед кредиторами, требования которых затем включены в реестр требований кредиторов должника.

Суды также не учли, что судами общей юрисдикции по результатам исследования и оценки доказательств установлено, что сроком погашения задолженности перед Юровских Т.Н. по договору займа является январь 2015 года, на момент заключения спорной сделки каких-либо долгов у Яган М.И. не имелось, срок возврата соответствующего займа не наступил, а из 500 000 руб. суммы займа должник возвратил Юровских Т.Н. 250 000 руб. и до 2016 года должником осуществилось погашение долгов, а также, исходя из пояснений свидетелей и платежных документов судами общей юрисдикции установлено, что Яган О.И. перечисляла денежные средства на содержание спорной квартиры, которая приобретена за счет средств Яган О.И., полученных от реализации в 2010 году принадлежавшей ей квартиры, и на основании изложенного, суды общей юрисдикции пришли к выводам о том, что злоупотребление правом в действиях сторон спорной сделки отсутствует, а мнимость оспариваемого договора не доказана.

В то же время, отклоняя по формальным основаниям обстоятельства, установленные вступившими в законную силу судебными актами, суды не установили, наличие каких именно доказательств, которые не были предметом исследования судов общей юрисдикции, позволило судам в рамках настоящего спора прийти к иным выводам.

Делая вывод о том, что сомнения в источнике денежных средств, за счет которых приобретена спорная квартира, не опровергнуты, так как Яган О.И. оплачивала услуги юристов при бракоразводном процессе в Великобритании и доказательства наличия у нее для этого доходов отсутствуют, открытие вклада на 700 000 руб. не подтверждает аккумулирование денежных средств для их сохранения, а невозможность оформить доверенность на покупку спорной квартиры непосредственно на имя Яган О.И. не доказана, суды фактически не исследовали и не оценили представленные Яган О.И. документы, свидетельствующие о том, что все расходы по бракоразводному процессу в Великобритании погашены за счет денежных средств, полученных Яган О.И. при разделе имущества супругов, при этом суды не мотивировали свою позицию относительно того, какими именно доказательствами, по их мнению, опровергается тот факт, что, как следует из материалов дела, должник 26.10.2010 по доверенности от лица Яган О.И. продала квартиру, принадлежавшую Яган О.И., получив от покупателя денежные средства в размере 1 420 000 руб., из которых 700 000 руб. размещены на счете в банке на период с 03.11.2010 по 08.02.2011, а оставшиеся 720 000 руб. находились на сохранении у должника, и 12.07.2011 должник по договоренности с сестрой приобрела спорную квартиру по цене 1 180 000 руб. за счет указанных денежных средств, ранее полученных от реализации квартиры в 2010 году, для ее последующей передаче сестре, при том, что суды не включили в предмет доказывания, не исследовали и не установили, имелась ли у должника по состоянию на 12.07.2011 финансовая возможность приобрести спорную квартиру за счет собственных средств, а также обстоятельства расходования денежных средств, полученных должником в 2010 году от реализации квартиры принадлежавшей Яган О.И.

Помимо изложенного, ссылки судов на совершение должником сделок по выводу активов в феврале 2015 года сделаны без учета того, что данные сделки совершены через 7 месяцев после заключения спорного договора и при других обстоятельствах, в частности, при наличии у должника признаков неплатежеспособности и после возникновения кредиторской задолженности, впоследствии включенной в реестр требований кредиторов должника, а сделка по реализации жилья, на которую ссылаются суды, совершена должником 05.06.2013, то есть за шесть лет до возбуждения дела о банкротстве должника.

Вывода судов о том, что Яган О.И. не несла расходов на содержание спорной квартиры, также сделан без исследования и оценки соответствующих обстоятельств, в том числе, без установления источника, за счет которого, по мнению судов, осуществлялось содержание спорной квартиры.

При этом, без исследования и оценки всех изложенных существенных обстоятельств настоящего спора, суды признали спорный договор дарения недействительной сделкой на основании статей 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации как совершенной со злоупотреблением правом и мнимой, в то время как суды общей юрисдикции, рассмотрев спор по этим же основаниям, в признании оспариваемой сделки недействительной отказали.

При указанных обстоятельствах обжалуемые судебные акты нельзя признать достаточно обоснованными и мотивированными, судами неполно исследованы фактические обстоятельства дела, а выводы судов о заключении спорной сделки при злоупотреблении правом с целью причинения вреда кредиторам должника, а также о мнимости спорной сделки являются недостаточно обоснованными, сделаны преждевременно без исследования и оценки всех необходимых обстоятельств и не соответствуют материалам дела.

Основанием для отмены решения, постановления арбитражного суда первой и апелляционной инстанций является несоответствие выводов суда, содержащихся в судебном акте, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами, и имеющимся в деле доказательствам, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права, при этом нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для изменения или отмены решения, постановления арбитражного суда, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильного решения, постановления (части 1, 2, 3 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Учитывая изложенное и то, что, исходя из вышеназванных обстоятельств, выводы судов о наличии оснований для признания оспариваемого договора дарения недействительным сделаны при неправильном применении норм материального (статьи 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации) и процессуального (статьи 65, 71, 168, 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) права и соответствующих разъяснений, являются недостаточно обоснованными, сделаны преждевременно, без исследования и оценки всех обстоятельств дела, всех имеющихся доказательств и доводов лиц, участвующих в деле, без учета обстоятельств, установленных решением Курганского городского суда от 21.12.2017 по делу № 2-9571/2017 и апелляционным определением Курганского областного суда от 15.03.2018, что привело к совершению ошибочных выводов и вынесению неправильных судебных актов, обжалуемые определение суда первой инстанции от 28.09.2020 и постановление апелляционного суда от 15.12.2020 подлежат отмене, дело - направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела арбитражному суду, с учетом изложенного в мотивировочной части данного постановления, надлежит устранить отмеченные недостатки, в том числе исследовать и оценить все обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения настоящего спора по существу, верно распределить бремя доказывания по данному спору, разъяснить лицам, участвующим в деле, предмет и пределы доказывания по настоящему спору и предложить лицам, участвующим в деле, исходя из правильного распределения бремени доказывания и применении повышенного стандарта доказывания, представить доказательства, подтверждающие обстоятельства, на которые они ссылаются, дать оценку доводам лиц, участвующих в деле, установить все фактические обстоятельства, имеющие значение для разрешения спора, исследовать и оценить в совокупности все имеющиеся доказательства и обстоятельства по делу, и по результатам исследования и оценки представленных доказательств принять решение в соответствии с установленными обстоятельствами и действующим законодательством.

Определением Арбитражного суда Уральского округа от 28.01.2021 приостановлено исполнение обжалуемых судебных актов до окончания производства в арбитражном суде кассационной инстанции. Поскольку производство по настоящим кассационным жалобам завершено, суд
на основании статьи 283 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации отменяет принятое приостановление исполнения судебных актов.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

определение Арбитражного суда Курганской области от 28.09.2020 по делу
№ А34-3760/2019 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.12.2020 по тому же делу отменить, обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Курганской области.

Приостановление исполнения определения Арбитражного суда Курганской областиот 28.09.2020 по делу № А34-3760/2019 и постановления Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.12.2020
по тому же делу, принятое определением Арбитражного суда Уральского округа от 28.01.2021, отменить.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий Ю.А. Оденцова

Судьи Г.М. Столяренко

О.Н. Новикова