Гражданский кодекс часть 1

от Хеере Й.Г. – приняла участие в судебном заседании посредством использования системы веб-конференции информационной системы «Картотека арбитражных дел» (онлайн-заседания) Шальнева А.С. по доверенности
от 30.03.2022, а также Перельман К.В. по доверенности от 30.03.2023;

от общества с ограниченной ответственностью «Мультимодальная транспортная компания» – Гришин М.М. по доверенности от 01.03.2023;

от конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Кира Пластинина стиль» – Шнабель А.К. по доверенности от 01.08.2023;

от Пластинина С.А. – Чувалев С.А. по доверенности от 07.06.2021;

рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу Пластинина С.А.

на определение Арбитражного суда города Москвы от 01.09.2022,

на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 05.12.2022

по заявлению о включении требований Хеере Й.Г. в реестр требований кредиторов должника

в рамках рассмотрения дела о признании несостоятельным (банкротом) общества с ограниченной ответственностью «Кира Пластинина стиль»

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 11.04.2017 общество
с ограниченной ответственностью «Кира Пластинина стиль» (далее – должник) было признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утвержден Блинник С.Б.

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление Хеере Й.Г.
о включении в реестр требований кредиторов должника требований
в размере 85 950 000 руб. основного долга и 35 543 580,83 руб. процентов
за пользование чужими денежными средствами, которое обжалуемым определением Арбитражного суда города Москвы от 01.09.2022, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда
от 05.12.2022, в заявленном размере было признано обоснованным, но подлежащим удовлетворению за счет оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, имущества должника.

Не согласившись с принятыми судебными актами, Пластинин С.А. обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой,
в которой, указывая на неправильное применение судами норм материального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просит удовлетворить кассационную жалобу, обжалуемые определение и постановление отменить, принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявленных требований.

В судебном заседании представитель Пластинина С.А. доводы кассационной жалобы поддержал, а представители Хеере Й.Г., конкурсного управляющего должника и общества с ограниченной ответственностью «Мультимодальная транспортная компания» (далее – общества) просили суд обжалуемые судебные акты оставить без изменения, ссылаясь на их законность
и обоснованность, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные
о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, своих представителей
в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационной жалобы в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 № 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

В связи с заменой судьи Перуновой В.Л. на судью Дербенева А.А., рассмотрение кассационной жалобы начато с самого начала.

Судебной коллегией рассмотрено и отклонено поступившее в материалы обособленного спора через канцелярию суда ходатайство Жданькова И.В. ходатайство о наложении на Пластинина С.А. судебного штрафа, отнесении на него судебных расходов по обособленному спору, а также о возврате кассационной жалобы без рассмотрения, мотивированное неоднократным искажением в направленных суду округа документах анкетных данных конкурсного управляющего должника, а также необоснованным заявлением Пластининым С.А. ходатайства о восстановлении срока подачи настоящей кассационной жалобы, что, по мнению заявителя ходатайства, свидетельствует о проявлении явного неуважения к суду.

Судебная коллегия руководствуется тем, что заявителем не представлены относимые и допустимые доказательства, с очевидностью свидетельствующие о наличии обстоятельств для применения мер, предусмотренных статьей 119 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Также судебной коллегией рассмотрено и отклонено ходатайство компании о прекращении производства по настоящей кассационной жалобе, мотивированное необоснованным, по ее мнению, восстановлением пропущенного срока на ее подачу.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 17.03.2010 № 6-П, и позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении
от 24.04.2015 № 307-ЭС15-661, при наличии возражений лиц, участвующих
в деле, против восстановления процессуального срока на обжалование судебных актов, компетентный суд вправе в судебном заседании вернуться к вопросу
о восстановлении пропущенного срока, и, признав, что срок был восстановлен незаконно, прекратить производство по жалобе применительно к пункту 1
части 1 статьи 150 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Таким образом, высшими судебными инстанциями предусмотрена возможность повторного рассмотрения вопроса о восстановлении срока коллегиальным составом суда, если при единоличном рассмотрении данного вопроса судьей при принятии жалобы к производству было допущено неправильное восстановление срока.

При наличии возражений в части пропуска срока на подачу кассационной жалобы суд возвращается к вопросу о его восстановлении.

В обоснование ходатайства о восстановлении пропущенного срока
на подачу кассационной жалобы, Пластинин С.А. указал на то, что право
на обжалование судебных актов у него возникло с момента принятия судом заявления о привлечении его к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, с чем согласился суд округа при принятии его кассационной жалобы
к производству.

Оснований для прекращения производства по кассационной жалобе
не имеется.

Выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, явившихся в судебное заседание, изучив доводы кассационной жалобы
и возражений относительно нее, исследовав материалы дела, проверив в порядке
статей 284, 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами норм материального
и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся
в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции приходит к следующим выводам.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ
«О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закона о банкротстве), дела
о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом
по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом
о банкротстве.

В силу статьи 100 Закона о банкротстве, проверка обоснованности
и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны,
и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При этом, необходимо иметь в виду, что целью проверки обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника
и его учредителей (участников).

Исходя из правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее – постановления
от 22.06.2012 № 35), в силу пунктов 3-5 статьи 71 и пунктов 3-5 статьи 100 Закона о банкротстве, проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В настоящем случае, обращаясь за судебной защитой, Хеере Й.Г. указывал, что он являлся генеральным директором должника в период с
сентября 2014 года по ноябрь 2015 года, а еще 11.04.2014 между ним и должником было заключено соглашение от 11.04.2014 о применении специальных условий, в соответствии с условиями которого у Хеере Й.Г. возникает право требовать у должника выкупа принадлежащих ему акций
в уставном капитале иностранного лица – компании TALY ENTERPRISES LIMITED (далее – компании) по фиксированной стоимости равной 1 500 000 долл. США.

Хеере Й.Г. в адрес должника была направлена оферта, согласно которой, он потребовал у должника выкупить принадлежащие ему акции в уставном капитале компании, что составляет 2,5 % акций в уставном капитале данной компании.

Оферта была акцептована должником, однако, обязательство по выплате установленной соглашением стоимости акций исполнено не было, как следствие, у должника имеются неисполненные обязательства перед Хеере Й.Г. по выплате ему 1 500 000 долл. США (или 85 950 000 руб.).

Размер процентов за пользование чужими денежными средствами, согласно расчету Хеере Й.Г., составляет 35 543 580,83 руб.

Отклоняя доводы Пластинина С.А. и конкурсного управляющего должника о том, что взаимоотношения должника и Хеере Й.Г. являются корпоративными, суды указали, что 20.01.2014 по электронной почте Пластининым С.А., в адрес Хеере Й.Г. был направлен проект трудового договора, предусматривающий такие условия для назначения на должность генерального директора должника, как: а) базовый годовой оклад в
размере 1 120 000 долларов США (93 333 долларов США в месяц),
б) передачу 5% акций компании, являвшейся единственным участником должника.

Позднее, 03.02.2014 по электронной почте в адрес Хеере Й.Г. был направлен проект Соглашения о применении специальных условий, предусматривающий, что в случае трудоустройства Хеере Й.Г. на должность руководителя должника, последний приобретает 5% акций компании.

Как следствие, 10.04.2014 и 11.04.2014 между Хеере Й.Г. и должником были подписаны трудовой договор от 10.04.2014, устанавливающий Хеере Й.Г. оклад в размере 93 333 долларов США в месяц и Соглашение о применении специальных условий от 11.04.2014, по условиям которого Хеере Й.Г.
передается 5% акций компании.

В этот же период времени (10.04.2014) между компанией (продавцом) и Хеере Й.Г. (покупателем) был заключен Договор купли-продажи акций, согласно условиям которого у последний приобрел 5% акций компании.

Согласно представленным конкурсным управляющим документам в рамках рассмотрения дела № 2-1591/16 по иску Хеере Й.Г. к должнику взыскании заработной платы в Управление ФМС России по г. Москве предоставлялись сведения о размере заработной платы Хеере Й.Г. именно исходя из размера, установленного трудовым договором от 10.04.2014.

Согласно пункту 3.1. Трудового договора от 10.04.2014 Хеере Й.Г. устанавливался базовый оклад в годовом размере 1 120 000 долларов США, что соответствовало 93 333 Долларов США в месяц, без вычета налогов и других сумм, подлежащих оплате в соответствии с применимым законодательством.

Сопоставление произведенных выплат в пользу Херее Й.Г., указанных в платежных поручениях о выплате последнему заработной платы, и сумм, указанных в уведомлениях уполномоченного органа, подтверждает, что должник осуществлял исполнение обязанности по перечислению размера заработной платы, установленного Трудовым договором от 10.04.2014, а не Трудовым договором от 04.08.2014 № 605 К.

Как следствие, констатировали суды, отношения между должником и Хеере Й.Г. строились на основе гражданско-правового договора и носили обязательственный (в связи с акцептом направленной оферты), а не корпоративный характер.

Признавая требования Хеере Й.Г. обоснованными, суд первой инстанции исходил из того, что они подтверждены надлежащими доказательствами, а понижая очередность удовлетворения спорных требований, суд первой инстанции исходил из пропуска срока на предъявление требований ко включению их в реестр.

Судебная коллегия отмечает, что в части понижения очередности удовлетворения спорных требований судебные акты не обжалуются, как следствие, правовых оснований для их проверки в указанной части у суда округа не имеется.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и оставил обжалуемое определение без изменений.

Между тем, судами не было учтено следующее.

В обоснование своей правовой позиции Й.Г. утверждал, что право
требовать от должника выплатить 1 500 000 долларов США в счет стоимости акций компании, предусмотренное Соглашением от 11.04.2014, якобы является не корпоративным обязательством, а частью согласованной оплаты труда самого Хеере Й.Г. на должности генерального директора должника.

В подтверждение своих доводов о связи Соглашения от 11.04.2014 с трудовой деятельностью Хеере Й.Г. указывает на положение пункта 2.2 Договора от 10.04.2014 заключенного согласно по праву Англии и Уэльса между Хеере Й.Г. и компанией, действующей от имени самого должника.

Тот факт, что, по мнению Хеере Й.Г., Соглашение от 11.04.2014 заключено в связи с заключением трудового договора, не делает самостоятельное соглашение, носящее гражданско-правовой характер, трудовым договором.

Иное означало бы, что любое право на выкуп доли в обществе в отношении лица, которое также выполняет функции единоличного исполнительного органа, является трудовым договором.

Исходя из общего смысла гражданского права (пункт 2 статьи 6 ГК РФ), а также применимых по аналогии положений пункта 3 статьи 178 ГК РФ - «заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной», мотивы заключения сделки, в т.ч. наличие иных правоотношений сторон, не являются существенными и не меняют правовую природу сделки.

В настоящем случае, суды критически оценили доводы конкурсного управляющего должника о том, что Соглашение о применении специальных условий от 11.04.2014 не является частью согласованной оплаты труда самого Хеере Й.Г. на должности генерального директора должника.

Между тем, уже на стр. 5 обжалуемого определения суд делает следующий вывод: «Отношения между ООО «Кира Пластинина Стиль» и Хеере Иоханнес Гихсбертус строились на основе гражданско-правового договора и носили обязательственный (в связи с акцептом направленной оферты), а не корпоративный характер».

Кроме того, спорное требование заявлено о включении задолженности в третью, а не во вторую очередь реестра кредиторов должника, что объективно свидетельствует о квалификации самим заявителем своего требования, как носящего гражданско-правовой характер.

Судами не принято во внимание, что вступившим в законную силу постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 22.04.2021 по настоящему делу было установлено, что согласно пункту 2.2 Соглашения
от 10.04.2014 право у Хеере Й.Г. на реализацию принадлежащих ему акций компании по рыночной стоимости непосредственно должнику возникает в том случае, если трудовой договор с должником не будет продлен.

Аналогичное условие согласовано в пункте 1.6 Соглашения о применении специальных условий от 11.04.2014.

Таким образом спор не связан с обязательством должника исполнить свои обязательства именно из трудового договора.

При таких обстоятельствах вывод суда о том, что право требовать от должника выплатить 1 500 000 долларов США в счет стоимости 2,5% акций компании, предусмотренное Соглашением от 11.04.2014, якобы является частью согласованной оплаты труда Хеере Й.Г. на должности генерального директора должника, является необоснованным.

Судами также не учтено, что у должника не возникли обязательства по выплате Хеере Й.Г. 1 500 000 долларов США, поскольку Соглашение
от 11.04.2014 о применении специальных условий с точки зрения законодательства Российской Федерации, действовавшего на момент его заключения, является предварительным договором согласно статье 429 ГК РФ, тогда как основной договор купли-продажи акций так и не был заключен сторонами.

Вопрос о праве, применимом к Соглашению от 11.04.2014, несмотря на
заявленное конкурсным управляющим ходатайство о направлении в Министерство юстиции РФ запроса о разъяснении содержания норм права Республики Кипр, судом оставлен неразрешенным.

Соответствующее ходатайство конкурсного управляющего судом не рассмотрено.

Между тем, как с точки зрения российского права, так и с точки зрения
законодательства Республики Кипр требование заявителя является необоснованным.

В обоснование своей правовой позиции Хеере Й.Г. ссылался на то, что
Соглашение от 11.04.2014 о применении специальных условий является опционным договором согласно положениям статей 429.2 и 429.3 ГК РФ.

Необходимо отметить, что названные нормы права были включены в
ГК РФ на основании Федерального закона от 08.03.2015 № 42-ФЗ «О внесении изменений в в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации», который вступил в законную силу с 01.06.2015, то есть существенно позже заключения Соглашения от 11.04.2014 о применении специальных условий.

Статья 4 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), определяющая правила действия во времени норм гражданского законодательства, являющихся нормами материального права и содержащего федеральные законы, регулирующие гражданские правоотношения, устанавливает, что акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.

При этом, исходя из закрепленного в части 4 статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации принципа действия процессуальных норм во времени, судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора и рассмотрения дела, совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

Как следствие, с точки зрения законодательства РФ, действовавшего на момент заключения Соглашения от 11.04.2014 о применении специальных условий, данное Соглашение следует квалифицировать как предварительный договор, согласно условиям которого при предъявлении заявителем требования о выкупе акций компании должен быть заключен основной договор купли-продажи указанных акций.

На основании пункта 5 статьи 429 ГК РФ в случаях, если сторона, заключившая предварительный договор, уклоняется от заключения основного договора, применяются положения, предусмотренные пунктом 4 статьи 445
ГК РФ.

Согласно пункту 4 статьи 445 ГК РФ если сторона, для которой в соответствии с ГК РФ заключение договора обязательно, уклоняется от его заключения, другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор.

В этом случае договор считается заключенным на условиях, указанных в решении суда, с момента вступления в законную силу соответствующего решения суда.

Требование о понуждении к заключению основного договора может быть заявлено в течение шести месяцев с момента неисполнения обязательства по заключению договора (пункт 5 статьи 429 ГК РФ).

Однако, договор купли-продажи акций компании не был заключен между Хеере Й.Г. и должником, а соответствующее требование Хеере Й.Г. к должнику о понуждении заключить договор купли-продажи акций компании не заявлялось.

Как следствие, вывод судов о возникновение у должника обязанности по выплате Хеере Й.Г. 1 500 000 долларов США представляется преждевременным.

Судами критически оценены и отклонены доводы конкурсного управляющего должника о том, что компания зарегистрирована на территории и по праву Кипра.

При этом в силу статьи 1202 ГК РФ личным законом юридического лица считается право страны, где учреждено юридическое лицо; личным законом юридического лица определяются, в частности, внутренние отношения, в том числе отношения юридического лица с его участниками.

Исходя из данных положений, только законодательством Республики Кипр может определяться порядок перехода прав на доли в иностранной компании, зарегистрированной в Республике Кипр, порядок передачи долей, права и обязанности сторон касательно передачи прав на доли в компании.

Положения права Кипра не допускают перекрестное владение: возможность дочерней компании приобретать доли в материнской компании.

Вместе с этим, Соглашение от 11.04.2014 г. о применении специальных условий в нарушение запрета законодательства Кипра предусматривает переход долей в материнской компании к дочерней компании – должнику.

Судом первой инстанции не принят в качестве доказательства Меморандум по вопросам значения и последствий Соглашения об особых условиях от 11.04.2014, из которого следует, что заключенное соглашение не отвечает требованиям статьи 28 Закона о компаниях Кипра, однако, никакой аргументации относительно соответствия или несоответствия соглашения законодательству Республики Кипр судом не приведено.

Позиция самого конкурсного управляющего, изложенная в письменных возражениях от 22.08.2019 и в его апелляционной жалобе, судом также не опровергнута.

Таким образом, как в соответствии с Российским законодательством, так в соответствии с законодательством Республики Кипр, Соглашение от 11.04.2014 не создает обязанность должника выплатить Хеере Й.Г. 1 500 000 долларов США, в связи с чем, требование не может быть признано обоснованным.

Фактически, Соглашение о купле-продаже акций компании от 10.04.2014 года, равно, как и Соглашение о применении специальных условий
от 11.04.2014, направлены на участие заявителя в уставном капитале единственного участника должника.

Как указал Верховный суд в Определении от 06.07.2017 № 308-ЭС17-1556(2), в силу абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу указанной нормы, к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной' стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заявитель не участвовал в капитале Должника).

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточностиимущества) должника исходя из требовании добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

Признание требования кредитора обладающим статусом корпоративного требования само по себе является основанием для отказа во включении такого требования в реестр требований кредиторов.

Аналогичная правовая позиция сформулирована в определениях
Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.2017 № 308-ЭС17-1556, от 21.02.2018 №310-ЭС17-17994 и от 04.06.2018 № 305-ЭС18-413.

Между тем, по существу доводы заявителя кассационной жалобы и его конкурсного управляющего Блииника С.Б. о том, что данный спор в силу пункта 2 части 1 статьи 225.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации является корпоративным (споры, связанные с принадлежностью акций, долей в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паев членов кооперативов, установлением их обременений и реализацией вытекающих из них прав (кроме споров, указанных в иных пунктах настоящей части), в частности споры, вытекающие из договоров купли-продажи акций, долей в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ, партнерств, товариществ, споры, связанные с обращением взыскания на акции и доли в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ, партнерств, товариществ, за исключением споров, вытекающих из деятельности депозитариев, связанной с учетом прав на акции и иные ценные бумаги, споров, возникающих в связи с разделом наследственного имущества или разделом общего имущества супругов, включающего в себя акции, доли в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паи членов кооперативов), оставлены без правовой оценки.

Между тем, поскольку судами признано, что Соглашение от 11.04.2014 носит гражданско-правовой характер, при этом сам факт владения Хеере Й.Г. на период исполнения им обязанностей исполнительного органа должника соответствующей частью акций материнской компании (единственного участника должника) никем из лиц, участвующих в деле, не оспаривается, указанные обстоятельства являются самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении требования заявителя.

Судебная коллегия также полагает, что судами без надлежащей правовой оценки было оставлено заявление конкурсного управляющего должника
Блинника С.Б. о том, что спорное требование предъявлено в суд с пропуском срока исковой давности, предусмотренного статьями 196 и 200 ГК РФ.

В соответствии с положениями статьи 34 и абзаца 2 пункта 2 статьи 71 Закона о банкротстве конкурсный кредитор наравне с должником, арбитражным управляющим, а также уполномоченным органом является лицом, участвующим в деле о банкротстве, который вправе возражать относительно требований кредиторов должника, в том числе заявлять о пропуске срока исковой давности.

Между тем, как указывает Хеере Й.Г., нарушение его права возникло в результате неудовлетворения должником его требования о выплате 1 500 000 долларов США в счет стоимости 2,5% акций компании, а само это требование было направлено должнику 30.10.2015.

Из текста требования следует, что Хеере Й.Г. требует совершить выплату немедленно после его получения.

При этом, на момент направления данного требования Хеере Й.Г. являлся одновременно генеральным директором должника, то есть, по сути, его требование направлялось им самому себе.

Таким образом, заслуживали серьезного внимания доводы о том, что о наличии спорного требования должнику стало известно через его единоличный исполнительный орган (самого Хеере Й.Г., инициатора указанного требования) уже на дату отправки требования, а поскольку никакой выплаты Хеере Й.Г. сам себе немедленно не осуществил, то ему как минимиум с 30.10.15 г. стало известно о нарушении своего права.

Несмотря на это, с рассматриваемым заявлением Хеере Й.Г. обратился в суд только 31.10.2018 г., то есть спустя более 3 лет с момента, когда он должен был узнать о нарушении своего права (30.10.2015.).

На основании изложенного, доводы конкурсного управляющего должника о том что спорное требование было подано в суд за пределами срока исковой давности, предусмотренного пункта 1 статьи 200 ГК РФ, что в силу абзаца 2 пункта 2 статьи 199 ГК РФ является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении требования, оставлены без внимания.

Судами, в настоящем случае, не дана надлежащая правовая оценка доводам о злоупотребления правом со стороны заявителя.

Так в требовании Хеере Й.Г. о включении в реестр требований кредиторов указано, что заявитель 30.10.2015 года направил должнику оферту с требованием о выкупе акций.

В требовании о включении в реестр также указано, что данная оферта была акцептована должником.

Однако, по состоянию на 30.10.2015 г., т.е. на дату акцепта оферты, генеральным директором должника являлся непосредственно сам заявитель требования – Хеере Й.Г.

Таким образом, заявитель спорного требования, являясь единоличным исполнительным органом должника, направил сам себе оферту с требованием о выкупе акций и акцептовал такой выкуп.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о злоупотреблении правом со стороны заявителя, поскольку он не мог не знать о кризисном финансовом состоянии должника, которое возникло уже в 2014.

Так, на что последовательно ссылался в рамках рассмотрения настоящего обособленного спора конкурсный управляющий должника арбитражный управляющий Блинник С.Б., в рамках предварительного расследования уголовного дела № 11702450023000073, возбужденного в отношении Хеере Й.Г. по признакам преступления, предусмотренного частью 1 статьи 199.1 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ), сам обвиняемый вину в совершении указанного преступления признавал частично и пояснял, что он, будучи приглашенным на должность генерального директора должника, знал об убыточности компании, задолженности ее перед бюджетом, ее зависимости от дотационного корпоративного финансирования со стороны Пластинина С.А., то есть о наличии признаков банкротства.

Кроме того, судебная коллегия принимает во внимание, что в производстве суд первой инстанции с 22.06.2020, то есть уже достаточно длительное время, находится обособленный спор по заявлению конкурсного управляющего должника о привлечении самого Хеере Й.Г. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Определением от 13.07.2023 судебное заседание по рассмотрению этого заявления по существу отложено на 12.09.2023.

Между тем никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ).

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимом информации.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправном целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Наличие в действиях истца злоупотребления правом в соответствии с положениями пункта 1 статьи 10 ГК РФ может служить основанием для отказа в защите принадлежащего права.

Согласно пункту 1 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при принятии решения арбитражный суд оценивает доказательства и доводы, приведенные лицами, участвующими в деле,
в обоснование своих требований и возражений, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены, и какие обстоятельства не установлены, какие законы и иные нормативные правовые акты следует применить по данному делу.

Аналогичные требования предъявляются к судебному акту апелляционного суда в соответствии с частью 2 статьи 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с частью 3 статьи 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, принимаемые арбитражным судом решения, постановления, определения должны быть законными, обоснованными
и мотивированными.

Согласно пункту 2 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд кассационной инстанции по результатам рассмотрения кассационной жалобы вправе отменить или изменить решение суда первой инстанции и (или) постановление суда апелляционной инстанции полностью или в части и, не передавая дело на новое рассмотрение, принять новый судебный акт, если фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены арбитражным судом первой и апелляционной инстанций
на основании полного и всестороннего исследования имеющихся в деле доказательств, но этим судом неправильно применена норма права.

В связи с тем, что судами установлены все фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, но неправильно применены нормы материального права, руководствуясь положениями действующего законодательства, судебная коллегия считает возможным отменить обжалуемые судебные акты и принять свой судебный акт.

Из правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной
в определении Верховного Суда Российской Федерации от 14.07.2015
№ 305-ЭС14-8858, усматривается, что направление дела на новое рассмотрение
с целью повторного предоставления лицу участвующему в деле процессуального права, которым он не воспользовался без уважительных причин, при наличии
у него соответствующей возможности, противоречит принципу правовой определенности и положениям части 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в силу которых лицо, участвующее в деле, несет риск наступления неблагоприятных последствий совершения или несовершения этим лицом процессуальных действий.

Как указано в пункте 2 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, по результатам рассмотрения кассационной жалобы арбитражный суд кассационной инстанции вправе, в том числе отменить или изменить решение суда первой инстанции и (или) постановление суда апелляционной инстанции полностью или в части и, не передавая дело на новое рассмотрение, принять новый судебный акт, если фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены арбитражным судом первой и апелляционной инстанций на основании полного и всестороннего исследования имеющихся в деле доказательств, но этим судом неправильно применена норма права либо законность решения, постановления арбитражного суда первой и апелляционной инстанций повторно проверяется арбитражным судом кассационной инстанции при отсутствии оснований, предусмотренных
пунктом 3 части 1 названной статьи.

Из правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 14.07.2015 по
делу № 305-ЭС14-8858, усматривается, что направление дела на новое рассмотрение с целью повторного предоставления лицу, участвующему в деле, процессуального права, которым он не воспользовался без уважительных причин, при наличии у него соответствующей возможности, противоречит принципу правовой определенности и положениям части 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в силу которых лицо, участвующее в деле, несет риск наступления неблагоприятных последствий совершения или несовершения этим лицом процессуальных действий.

В силу изложенного, судебная коллегия, полагая, что судами первой и апелляционной инстанций фактические обстоятельства, имеющие значение для дела установлены в достаточной степени, а направление дела на новое рассмотрение фактически освободит заявителя по делу от неблагоприятных последствий несовершения требуемых законом процессуальных действий, предоставит ему не предусмотренную процессуальным законом и противоречащую принципу правовой определенности возможность неоднократного рассмотрения дела по правилам судебного разбирательства в суде первой инстанции с представлением в материалы дела дополнительных документов и обоснования заявленных требований, приходит к выводу о необходимости вынесения судом кассационной инстанции нового судебного акта об отказе конкурсному управляющему в удовлетворении заявленного им по настоящему делу требования.

В силу изложенного, судебная коллегия, полагая, что судами фактические обстоятельства, имеющие значение для дела установлены в достаточной степени, а направление дела на новое рассмотрение фактически освободит заявителя
по делу от неблагоприятных последствий несовершения требуемых законом процессуальных действий, предоставит ему не предусмотренную процессуальным законом и противоречащую принципу правовой определенности возможность неоднократного рассмотрения дела по правилам судебного разбирательства в суде первой инстанции с представлением
в материалы дела дополнительных документов и обоснования заявленных требований, приходит к выводу о необходимости вынесения судом кассационной инстанции нового судебного акта.

Нарушений норм процессуального права, являющихся, в силу части 4
статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, безусловным основанием для отмены судебных актов, не установлено.

На основании изложенного, судебная коллегия приходит к выводу
об удовлетворении кассационных жалоб и отмены обжалуемых судебных актов.

Руководствуясь статьями 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 01.09.2022
и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 05.12.2022
по делу № А40-102913/16 – отменить.

В удовлетворении заявления Хеере Й.Г. о включении его требований
в реестр требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «Кира Пластинина стиль» – отказать.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий-судья Н.Н. Тарасов

Судьи: А.А. Дербенев

Е.В. Немтинова