Гражданский кодекс часть 1

от Федотовой Л.В. – Мухаев Н.Х., по доверенности от 31.01.2017 № 1-72, срок9 лет (передоверие от Райтман Е.А., по доверенности от 12.09.2016 № 1-1451, срок 10 лет);

от Райтман Е.А. – Мухаев Н.Х., по доверенности от 26.01.2018 № 77/37-н/77-2018-3-97, срок 5 лет,

от конкурсного управляющего Банка Город (АО) в лице ГК «АСВ» - Михеев И.А., от 29.08.2018 № 77/486-н/77-2018-10-5236, срок по 31.12.2020,

рассмотрев 30 октября 2018 года кассационные жалобы финансового управляющего Райтман А.М. Голубович Е.В. и Банка Город (АО) в лице ГК «АСВ»

на определение от 02.04.2018

Арбитражного суда города Москвы,

вынесенное судьей Р.Ш. Мухамедзановым,

на постановление от 12.07.2018

Девятого арбитражного апелляционного суда,

принятое судьями М.С. Сафроновой, А.С. Масловым, О.И. Шведко,

об отказе в признании недействительной сделки должника с Райтман Е.А., Райтман Е.А. и Федотовой Л.В. (земельный участок),

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Райтмана А.М.,

установил:

Арбитражный суд города Москвы определением от 20.01.2017 принял к производству заявление Банка «Союз» (АО) о признании несостоятельным (банкротом) Райтмана Александра Михайловича, возбудил производство по делу.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 07.03.2017 в отношении Райтмана А.А. введена процедура реструктуризации долгов гражданина, финансовым управляющим утверждена Голубович Е.В.

В Арбитражный суд города Москвы 03.11.2017 поступило заявление финансового управляющего Райтмана А.М. о признании сделки должника с Райтман Е.А. недействительной и применении последствий ее недействительности.

Финансовый управляющий просил признать притворными сделками договор дарения земельного участка от 16.07.2015, заключенный между Райтманом А.М. и Райтман Е.А., и договор купли-продажи земельного участка от 15.11.2016, заключенный Райтман Е. А. с Федотовой Л.В., признать недействительной прикрываемую сделку по отчуждению Райтманом А.М. в пользу Федотовой Л.В. земельного участка, категория земель: земли сельскохозяйственного назначения, разрешенное использование: для садоводства, общей площадью 1 000 кв.м. с кадастровым номером 50:04:0270403:87, расположенный по адресу: Московская область, Дмитровский район, г/п Дмитров, в районе д. Целеево, СНТ Борьба, участок 24., в порядке применения последствий недействительности сделки обязать Федотову Л.В. возвратить в конкурсную массу указанный земельный участок, указать в резолютивной части судебного акта на то, что он является основанием для регистрации права собственности Райтмана А.М. на данный земельный участок.

Арбитражный суд города Москвы определением к участию в обособленном споре в качестве соответчика привлек Федотову Л.В.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 02.04.2018, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 12.07.2018, финансовому управляющему должника отказано в удовлетворении заявления.

Не согласившись с принятыми судебными актами, финансовый управляющий Райтмана А.М. – Е.В. Голубович, обратилась в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просит отменить определение Арбитражного суда города Москвы от 02.04.2018, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 12.07.2018 и направить обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Конкурсный управляющий «БАНК ГОРОД» (АО) – Государственная корпорация «Агентство по страхованию вкладов» также обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просит отменить определение Арбитражного суда города Москвы от 02.04.2018, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 12.07.2018 и направить обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

В обоснование доводов кассационных жалоб заявители указывают на неправильное применение судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, на несоответствие выводов судов, изложенных в обжалуемых судебных актах, фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 № 228-ФЗ) информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

В судебном заседании представитель финансового управляющего Райтмана А.М. – Е.В. Голубович, представитель конкурсного управляющего «БАНК ГОРОД» (АО) доводы кассационных жалоб поддержали в полном объеме по мотивам, изложенным в кассационных жалобах.

Представитель Райтмана А.М., представитель Федотовой Л.М., представитель Райтман Е.А. по доводам кассационных жалоб возражал, просил обжалуемые судебные акты оставить без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения.

Изучив доводы кассационных жалоб, исследовав материалы дела, заслушав явившихся в судебное заседание лиц, участвующих в деле, проверив в порядке статей 284, 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции приходит к следующим выводам.

Из содержания обжалуемых судебных актов усматривается, что между Райтманом А.М., и Райтман Е.А. 16.07.2015 заключен договор дарения земельного участка, категория земель: земли сельскохозяйственного назначения, разрешенное использование: для садоводства, общей площадью 1 000 кв.м. с кадастровым номером 50:04:0270403:87, расположенный по адресу: Московская область, Дмитровский район, г/п Дмитров, в районе д. Целеево, СНТ Борьба, участок 24.

Впоследствии между Райтман Е.А. и Федотовой Л.В. 15.11.2016 заключен договор купли-продажи земельного участка, согласно которому Райтман Е.А. (продавец) продала, а Федотова Л.В. (покупатель) приняла и оплатила земельный участок, категория земель: земли сельскохозяйственного назначения, разрешенное использование: для садоводства, общей площадью 1 000 кв.м. с кадастровым номером 50:04:0270403:87, расположенный по адресу: Московская область, Дмитровский район, г/п Дмитров, в районе д. Целеево, СНТ Борьба, участок 24.

Финансовый управляющий должника оспорила указанные сделки по основаниям, предусмотренным пунктом 2 статьи 61. 2 Закона о банкротстве, статьями 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, указывая, что сделка обладает признаками недействительности, поскольку направлена на отчуждение имущества путем совершения цепочки взаимосвязанных сделок с целью вывода имущества должника и предотвращения возможного обращения взыскания на него кредиторами.

Суды, отказывая в удовлетворении заявления, в том числе отклонили доводы финансового управляющего о взаимосвязанности совершенных сделок, в связи с чем не усмотрели оснований для оценки их недействительности по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, а также не усмотрели оснований для признания сделок недействительными по общим основаниям гражданского законодательства.

Суды установили, что дело о несостоятельности (банкротстве) Райтмана А.М. возбуждено 20.01.2017 по заявлению Банка «Союз» (АО) в связи с неисполнением заемщиком и поручителями, в том числе Райтманом, в установленный срок - 30.10.2015 обязательство по возврату кредита по договорам об открытии кредитной линии от 18.07.2013 № 052/2013-РЛ00-00, от 02.09.2014 № 076/2014-РЛ00-00, от 05.02.2015 № 006/2015-РЛ00-00.

Задолженность Райтмана А.М. перед Банком «Союз» (АО) подтверждена вступившим в законную силу решением Хорошевского районного суда города Москвы от 25.03.2016 по гражданскому делу № 2-485/2016.

Суды обеих инстанций указали, что согласно письменным пояснениям Банка «Союз» (АО) датой начала непрерывной ежемесячной просрочки исполнения обязательств по уплате процентов является 31.08.2015, а также, что названное решение Хорошевского районного суда города Москвы вступило в законную силу 02.09.2016, следовательно, задолженность у Райтмана A.M. перед АО «Банк СОЮЗ» как у поручителя образовалась только 02.09.2016, и сделали вывод, что на момент совершения оспариваемой сделки - договора дарения задолженность у должника перед кредитором АО «Банк Союз» отсутствовала.

Также судами указано, что между ПАО Сбербанк и ООО «Центр Иммунопрофилактики «МЕДЭП» (далее также - основной заемщик) 08.05.2014 был заключен договор № 16/7970/14 об открытии возобновляемой кредитной линии, по условиям которого (п. 1. 1) банк обязался открыть заемщику возобновляемую кредитную линию для пополнения оборотных средств на срок до 07.11.2015, а заемщик обязался возвратить банку полученный кредит, уплатить проценты за пользование денежными средствами, а также осуществлять другие платежи в размере, в сроки и на условиях, предусмотренных договором. В целях обеспечения исполнения основным должником своих обязательств по кредитному договору, в том числе обязательств по погашению суммы основного долга, процентов и неустойки, 08.05.2014 между ПАО Сбербанк и Райтманом A.M. заключен договор поручительства № 5/16/7970/14, в соответствии с которым поручитель обязался солидарно отвечать за исполнение основным должником обязательств по кредитному договору.

При этом суд первой инстанции сослался на письменные пояснения ПАО «Сбербанк России» и указал, что ненадлежащее исполнение основным заемщиком своих обязательств по кредитному договору привело к возникновению задолженности ООО «Центр Иммунопрофилактики «МЕДЭП» перед банком; в соответствии с карточкой движения денежных средств по кредитному договору задолженность основного заемщика перед ПАО «Сбербанк» в размере 10 000 000 руб. образовалась 25.05.2015, впоследствии размер просроченной задолженности ООО «Центр Иммунопрофилактики «МЕДЭП» перед ПАО «Сбербанк» на 27.07.2015 достиг 28 115 731, 80 руб.

Суды указали, что как следует из представленной в материалы дела копии определения от 13.09.2016 по делу № А40-213940/15, в качестве обеспечения обязательств по кредитным договорам между ПАО «Сбербанк» и ООО «Центр иммунопрофилактики МЕДЭП» были заключены договоры залога от 14.07.2014 № 1/26/7970/14, от 08.05.2014 № 1/16/7970/14.

Согласно представленным ПАО Сбербанк в материалы дела копиям актов мониторинга (товары в обороте) от 11.12.2014, 13.03.2015 по указанным договорам залога, подписанных как представителем ПАО Сбербанк, так и представителем залогодателя (ООО «Центр Иммунопрофилактики «МЕДЭП») недостача товара не выявлена, условия хранения отмечены как соответствующие, оценочная стоимость является выше залоговой. В связи с неисполнением основным заемщиком обязательств по кредитному договору 31.08.2015 (через 2 месяца после оспариваемой сделки) Банк направил в адрес Райтмана A.M. письмо № 155-16-исх/7147, в котором уведомил должника о наличии просроченной задолженности в размере 40 372 767, 19 руб.

Судами установлено, что должник являлся участником ООО «Центр Иммунопрофилактики «МЕДЭП».

Суд апелляционной инстанции посчитал, что материалами дела не установлены обстоятельства и соответствующие им достаточные доказательства, которые надлежащим образом подтверждали бы, что Райтман А.М. совершил оспариваемую сделку, зная о наступившей у ООО «Центр Иммунопрофилактики «МЕДЭП» неплатежеспособности, при этом злоупотребив правом.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о том, что сам по себе тот факт, что поручитель обязался отвечать по обязательствам основного заемщика, не означает отсутствие у него прав на распоряжение имуществом, при этом судами обеих инстанций указано, что на момент совершения сделки требования к основному заемщику не были предъявлены.

Суды также отметили, что обязательства основного заемщика были обеспечены залогом имущества, оценочная стоимость которого превышала указанную в договорах залога, в связи с чем Райтман А.М. имел основания полагать, что задолженность ООО «Центр Иммунопрофилактики «МЕДЭП» перед ПАО Сбербанк будет погашена за счет заложенного имущества.

С данным обстоятельством суды связали отсутствие наличия у сторон цели сокрытия имущества от кредиторов при заключении в том числе оспариваемого договора дарения.

Судами также указано, что представленный в материалы дела бухгалтерский баланс в отношении ООО «Центр иммунопрофилактики МЕДЭП» за 2014 г. сведений о неплатежеспособности основного заемщика не содержит. Сама по себе наличие задолженности, взысканной указанными Банк «Город» (АО) неплатежеспособность основного заемщика не доказывает.

Так, судами указано, что в обоснование доводов относительно притворности договора дарения финансовым управляющим в нарушение положений статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не представлены доказательства, свидетельствующие о том, что имущество фактически осталось в собственности и распоряжении должника, что должник фактически несет расходы по содержанию и обслуживанию спорного имущества.

Суды также исходили из того, что финансовым управляющим не доказано, какую сделку стороны договора дарения (Райтман А.И. и Райтман Е.А.) действительно намеревались прикрыть.

В связи с чем судами сделан вывод, что в рассматриваемом случае оспариваемая сделка (между должником и Райтман Е.А.) совершена 16.07.2015, в связи с чем она не подлежит оценке по правилам статьи 213.32 Закона о банкротстве, а может быть признана недействительной только на основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Суды посчитали, что материалы дела не содержат надлежащих доказательств, указанных в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Между тем судами не учтено следующее.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В соответствии с пунктом 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, может быть подано финансовым управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер его кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его заинтересованных лиц.

Пункт 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 29.06.2015 № 154-ФЗ) применяется к совершенным с 01.10.2015 сделкам граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями. Сделки указанных граждан, совершенные до 01.10.2015 с целью причинить вред кредиторам, могут быть признаны недействительными на основании статьи 10 Гражданского кодекса по требованию финансового управляющего или конкурсного кредитора (уполномоченного органа) в порядке, предусмотренном пунктами 3 - 5 статьи 213.32 Закона о банкротстве.

Таким образом, оспариваемые сделки, совершены как до 01.10.2015, так и после.

Согласно статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются. Положения указанной нормы предполагают недобросовестное поведение (злоупотребление) правом с обеих сторон сделки, а также осуществление права исключительно с намерением причинить вред другому лицу или с намерением реализовать иной противоправный интерес, не совпадающий с обычным хозяйственным (финансовым) интересом сделок такого рода.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам. Для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

Поскольку спорный договор между должником и ответчиком оспаривается в рамках дела о банкротстве, при установлении факта заключения сделки с намерением причинить вред другому лицу, следует установить, имелись ли у сторон сделки намерения причинить вред имущественным правам кредиторов, то есть была ли сделка направлена на уменьшение конкурсной массы. Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица.

Согласно пункту 19 "Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2017)", утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 12.07.2017, при рассмотрении спора о признании недействительной сделки на основании положений пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве для определения того, причинила ли оспариваемая сделка вред кредиторам, суд должен учесть условия других взаимосвязанных с ней сделок, определяющих общий экономический эффект для имущественного положения должника (определение ВС РФ от 23.03.2017 по делу N 307-ЭС16-3765(4,5).

Исходя из сложившейся судебно-арбитражной практики совокупность таких признаков, как преследование единой хозяйственной цели при заключении сделок, общее хозяйственное назначение проданного имущества, консолидация всего отчужденного по сделкам имущества в собственности одного лица, может служить основанием для квалификации сделок как взаимосвязанных (Постановление Президиума ВАС РФ от 22.09.2009 № 6172/09).

В связи с чем, выводы судов об отсутствии оснований для рассмотрения заявления как оспаривание взаимосвязанных сделок сделан без учета вышеуказанной правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, вопрос о причинении вреда кредиторам должника оспариваемыми конкурсным управляющим взаимосвязанными сделками, определяющими общий экономический эффект для имущественного положения должника, судами исследован не в должной мере.

Согласно позиции Верховного суда РФ, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности. О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства.

Суды установили, что дело о банкротстве Райтмана А.М. возбуждено 20.01.2017 по заявлению АО Банка «Союз» в связи с неисполнением заемщиком и поручителями в установленный срок - 30.10.2015 обязательств по возврату кредита по договорам об открытии кредитной линии от 18.07.2013 № 052/2013-РЛ00-00, от 02.09.2014 № 076/2014-РЛ00-00, от 05.02.2015 № 006/2015-РЛ00-00.

Задолженность Райтмана А.М. перед АО Банком «Союз» подтверждена вступившим в законную силу решением Хорошевского районного суда г. Москвы от 25.03.2016 по гражданскому делу № 2-485/2016, при этом датой начала непрерывной ежемесячной просрочки исполнения обязательств по уплате процентов является 31.08.2015, в связи с чем, суды пришли к правильному выводу, что задолженность у Райтмана A.M. перед АО Банк «Союз» как у поручителя возникла после заключения оспариваемой сделки.

Также суды указали, что между ПАО «Сбербанк России» и ООО «Центр
Иммунопрофилактики «МЕДЭП» (далее также – основной заемщик) 08.05.2014 был заключен договор № 16/7970/14 об открытии возобновляемой кредитной линии, исполнение которого также обеспечивалось поручительством Райтмана А.М.

Задолженность основного заемщика перед ПАО «Сбербанк» в размере 10 000 000 руб. образовалась 25.05.2015, впоследствии размер просроченной задолженности ООО «Центр Иммунопрофилактики «МЕДЭП» перед ПАО «Сбербанк» на 27.07.2015 достиг 28 115 731 руб. 80 коп.

Таким образом, судами установлено наличие у основного должника на момент совершения сделки просрочки исполнения обязательства по кредитному договору в существенном размере, о чем Райтман А.М. как участник общества не мог не знать, а, следовательно, должник знал о наступлении у него обязательств по договору поручительства.

Между тем, суды указали, что в качестве обеспечения обязательств по кредитным договорам между ПАО «Сбербанк» и ООО «Центр иммунопрофилактики МЕДЭП» были заключены договоры залога от 14.07.2014 №1/26/7970/14, от 08.05.2014 № 1/16/7970/14, при этом согласно представленным ПАО Сбербанк в материалы дела копиям актов мониторинга
(товары в обороте) от 11.12.2014, 13.03.2015 по указанным договорам залога, подписанных как представителем ПАО Сбербанк, так и представителем залогодателя (ООО «Центр Иммунопрофилактики «МЕДЭП»), недостача товара не выявлена, условия хранения отмечены как соответствующие, оценочная стоимость является выше залоговой.

В связи с вышеизложенным суды пришли к выводу, что в связи с заключением вышеуказанных договоров залога Райтман А.М. имел основания полагать, что задолженность ООО «Центр Иммунопрофилактики «МЕДЭП» перед ПАО «Сбербанк России» будет погашена за счет заложенного имущества.

Также суды сослались на то, что представленный в материалы дела бухгалтерский баланс в отношении ООО «Центр иммунопрофилактики МЕДЭП» за 2014 г. сведений о неплатежеспособности основного заемщика не содержит, при этом само по себе наличие задолженности, взысканной АО Банк «Союз», неплатежеспособность основного заемщика не доказывает.

Между тем, приходя к выводу об отсутствии у Райтмана А.М. на момент совершения оспариваемой сделки неисполненных обязательств, суды не учли следующее.

Наличие договора поручительства свидетельствует о денежном обязательстве поручителя, как солидарного должника, по обязательству, вытекающему из кредитного договора. Наличие обеспечения исполнения по кредитному обязательству в виде залога дает кредитору право на включение в реестр требований должника как кредитора, чье требование обеспечено договором залога.

Согласно пункту 1 статьи 323 Гражданского кодекса Российской Федерации при солидарной обязанности должников кредитор вправе требовать исполнения как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, притом как полностью, так и в части долга.

Таким образом, наличие договоров залога не свидетельствует об отсутствии у должника как у поручителя не исполненных и просроченных на момент совершения оспариваемой сделки обязательств перед ПАО «Сбербанк России», в связи с чем, судам при рассмотрении спора следовало выяснить, с какой целью при наличии наступивших обязательств по договорам поручительства Райтман А.М. заключил договор дарения Райтман Е.А,, принадлежащих ему объектов недвижимости по цене, значительно ниже рыночной, что подтверждается отчетом оценщика, а Райтман Е.А. с какой целью, спустя незначительное время продала указанные объекты Федотовой Л.В.

Кроме того, по мнению суда кассационной инстанции, так же заслуживают внимание довод заявителей о том, что спорные объекты недвижимости спустя незначительное время отчуждены Федотовой Л.В., при этом обстоятельства необходимости и раскрытия разумных эконмических мотивов совершения первой и последующей сделок ответчиками не раскрыты, а судами не исследовались.

С целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной и совершенной с намерением причинить вред другому лицу суду необходимо установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки (п. 9 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Финансовый управляющий в обоснование заявленных требований ссылался на Отчет об оценке.

Злоупотребление правом со стороны контрагента по сделке может быть установлено, в том числе, при покупке имущества по заниженной сумме, а также при отсутствии фактической оплаты приобретенного имущества, на что сослался финансовый управляющий.

Вышеуказанные доводы и обстоятельства не получили надлежащей оценки судами первой и апелляционной инстанций.

Вывод судов об обычном хозяйственном интересе спорных сделок с учетом заниженной стоимости, в преддверии банкротства продавца и планирования строительства иного жилого дома, а также последующая продажа указанных объектов является преждевременным и не основан на конкретных доказательствах, в том числе понесения каких-либо расходов должником в подтверждение факта получения денежных средств от покупателя.

При этом суд округа отмечает, что отсутствие доказательств юридической заинтересованности в соответствии со статьей 19 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» между сторонами, не исключает возможность установления обстоятельств фактической аффилированности сторон, с учетом указанной выше позиции Верховного суда Российской Федерации и указанные обстоятельства являются существенными при рассмотрении обособленных споров об оспаривании сделок должника.

В данном случае заслуживают внимание доводы кассаторов о том, что спорное имущество последовательно отчуждалось по безвозмездной сделке Райтманом А.М. своей дочери, Райтман Е.А., и в последующем Райтман Е.А. -своей матери, Федотовой Л.В. по формально возмездной сделке.

С учетом родственных связей кассаторы полагают, что данные лица являются заинтересованными, а, следовательно, презюмируется их осведомленность о финансовом состоянии друг друга, так как у Райтмана А.М. и Федотовой Л.В. до настоящего времени сохраняются деловые и личные связи.

При этом финансовый управляющий обращал внимание судов, что из отчета об оценке №14672 от 28.02.2018 следует, что рыночная стоимость земельного участка на дату совершения сделки составляла 915 000 рублей, то есть безвозмездное отчуждение имущества повлекло причинение значительного вреда имущественным правам кредиторов, о чем не могли не знать стороны сделки, а согласно отчету об оценке №14673 от 28.02.2018, рыночная стоимость земельного участка на дату его отчуждения в пользу Федотовой Л.В. составляла 710 000 рублей, тогда как цена сделки составила 300 000 рублей, и в материалах дела отсутствуют доказательства оплаты стоимости земельного участка.

Так, из пояснений самой Федотовой Л.В. следует, что 980 000 рублей, снятые ею со счета в ПАО «Сбербанк России», были в полном объеме вложены в ПАО «ВТБ» и переведены в доллары США. То есть Федотова Л.В., заявляя о наличии у нее денежных средств, сама же представляет доказательства того, что они не были потрачены на оплату стоимости земельного участка, кроме того, те же документы используются в качестве доказательства оплаты стоимости гаража, приобретенного по иной сделке.

Данные обстоятельства как считают финансовый управляющий и кредиторы указывают на то, что условие о возмездности включено в договор купли-продажи земельного участка от 15.11.2016 формально, с целью затруднения возвращения имущества в конкурсную массу ввиду применения к ней положений Гражданского кодекса Российской Федерации об истребовании из чужого незаконного владения имущества, отчужденного по возмездной сделке; фактически никакого встречного предоставления по данной сделке не получено.

Таким образом, выводы судов о том, что оспариваемые сделки не являются взаимосвязанными, противоречит фактическим обстоятельствам дела.

Как верно указано судом первой инстанции, исходя из сложившейся судебно-арбитражной практики совокупность таких признаков, как преследование единой хозяйственной цели при заключении сделок, однородный предмет, непродолжительный период времени между совершением нескольких сделок, может служить основанием для квалификации сделок как взаимосвязанных (Постановления Президиума ВАС РФ от 12.02.2008 N 13051/07 и от 22.09.2009 N 6172/09), однако данный перечень признаков не является однозначным основанием для признания сделок взаимосвязанными ввиду необходимости оценки в совокупности всего спектра обстоятельств каждого конкретного дела.

Признавая сделки не взаимосвязанными, суды указали на стандартность условий договоров, совершение сделок в значительный промежуток времени, отсутствие единой хозяйственной цели сделок и экономического интереса в целенаправленном отчуждении имущества для Федотовой Л.В., добросовестность приобретателей.

Однако судами не учтено, что сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих её сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, в том числе, создают стандартные договоры, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путём анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств.

Обстоятельства же, свидетельствующие о наличии у обеих сделок единой хозяйственной цели, равно как и о недобросовестности всех участников сделок, судами исследованы не были.

Вывод суда об отсутствии в действиях Райтмана А.М. признаков злоупотребления правом противоречит имеющимся в материалах дела документам, фактическим обстоятельствам дела, нормам Гражданского кодекса Российской Федерации о поручительстве и сложившейся судебной практике.

В пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", разъяснено, что исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (п. 1 ст. 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

В данном случае заявители считают, что ликвидное имущество отчуждено безвозмездно, чем причинен вред имущественным правам кредиторов.

Как установлено в ходе рассмотрения заявления, Райтман А.М. являлся участником ООО «Центр иммунопрофилактики «МЕДЭП», а также поручителем по кредитным договорам заключенным данным обществом с рядом кредитных организаций («БАНК ГОРОД» (АО), ПАО «Сбербанк РФ», Банк «СОЮЗ» (АО)).

Оспариваемая сделка совершена в период, когда основной заемщик ООО «Центр иммунопрофилактики «МЕДЭП» отвечал признакам неплатежеспособности, что в том числе подтверждено выводами анализа финансового состояния ООО «Центр иммунопрофилактики «МЕДЭП».

Таким образом, довод кассаторов о том, что Райтман А.М., являясь участником ООО «Центр иммунопрофилактики МЕДЭП», а также поручителем по кредитным обязательствам данного общества мог и должен был, осознавая неплатежеспособность Общества, а также осознавая для себя и своего имущества последствия данной неплатежеспособности - наступление ответственности поручителя - совершил оспариваемую сделку, ялвяется обоснованным и заслуживающим внимания.

Результатом совершения оспариваемой сделки явилось отсутствие у должника в настоящее время какого-либо имущества, за счет которого возможно удовлетворить требования кредиторов.

В соответствии со статьей 364 Гражданского кодекса Российской Федерации поручитель отвечает перед кредитором в случае неисполнения обязательств по основному договору.

В соответствии с позицией, указанной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 24.11.2015 N 89-КГ15-13, договор поручительства, являющийся одним из способов обеспечения исполнения гражданско-правового обязательства, начинает исполняться поручителем в тот момент, когда он принимает на себя обязанность отвечать перед кредитором за должника по основному договору. Такая обязанность принимается поручителем при подписании договора (если самим договором не предусмотрено иное), поскольку именно в этот момент происходит волеизъявление стороны отвечать солидарно с основным должником по его обязательствам. По истечении срока действия договора поручительства он считается исполненным поручителем даже в случае, если кредитором не было предъявлено к поручителю никаких требований.

Предполагается добросовестным и разумным поведение поручителя как акцессорного должника в обязательстве, - знание о вероятности наступления обязанности по оплате долга по кредитным обязательствам. В противном случае, поручительство представляет собой фикцию.

Лицо, имеющее намерение исполнить взятые на себя обязательства в соответствии с условиями договоров поручительства, не должно своими умышленными действиями создавать ситуацию, которая может привести к ослаблению, либо полной утрате финансовой возможности исполнить принятые на себя обязательства.

Не имеет значения и обеспеченность требования ПАО «Сбербанк России» к основному должнику залогом его имущества, поскольку пунктом 1 статьи 334 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено право, а не обязанность залогодержателя на удовлетворение денежных требований к должнику за счет заложенного имущества.

Поэтому залогодержатель по собственному усмотрению имеет право получить удовлетворение своих требований как за счет заложенного имущества, так и за счет основного должника или поручителей.

В силу статьи 307 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательства, основанные на договоре, возникают с момента заключения договора.

Подобная позиция отражена в судебной практике, в частности в постановлении по делу N А41-9804/2016 от 21.04.2017, по делу N А41-9804/2016 от 27.04.2017.

В силу статьи 307 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательства, основанные на договоре, возникают с момента заключения договора, следовательно, Райтман А.М. как добросовестный поручитель должен был сохранить возможность исполнить обязательства в течение всего срока действия договоров поручительства.

Вместе с тем, заявитель обращал внимание судом, что Райтманом А.М. в период с мая по июнь 2015 года, то есть в период действия договоров поручительства и в преддверии банкротства основного должника было совершено в общей сложности четыре сделки по отчуждению принадлежавшего ему имущества, как движимого, так и недвижимого, в пользу родственников и иных взаимосвязанных с ним лиц.

Выводы суда о добросовестности приобретателей и о том, что отчуждение имущества по заниженной цене само по себе не может служить основанием для оспаривания сделки по статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации сделаны без оценки всех доводов и доказательств.

Вывод суда об отсутствии доказательств притворности сделок сделан при неприменении подлежащих применению норм права.

Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Действующее законодательство исходит из того, что прикрываемая сделка также может быть признана недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом или специальными законами.

Как разъяснено в абзаце первом пункта 87, абзаце первом пункта 88 постановления №25, притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок.

Таким образом, по смыслу приведенных разъяснений цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться сделка, направленная на прямое отчуждение имущества первым продавцом последнему покупателю.

При этом само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса.

В отношении прикрывающей сделки ее стороны, как правило, изготавливают документы так, что у внешнего лица создается впечатление будто бы стороны действительно следуют условиям притворного договора. Однако существенное значение для правильного рассмотрения настоящего обособленного спора имеют обстоятельства, касающиеся перехода фактического контроля над имуществом, якобы передаваемым по последовательным притворным сделкам.

При вышеизложенных обстоятельствах, учитывая, что фактически имущество должника осталось в собственности бывшего члена семьи должника, сохраняющего с ним отношения, финансовый управляющий указывал в судах, что договор дарения земельного участка от 16.07.2015 и договор купли-продажи земельного участка от 15.11.2016 являются притворными как прикрывающие безвозмездное заведомо недобросовестное отчуждение имущества должником в пользу Федотовой Л.В., в связи с чем следует квалифицировать указанные договоры как ничтожные в соответствии с пунктом 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации. В отношении прикрываемой сделки следует применить нормы статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Поскольку должник является стороной прикрываемой сделки, по которой земельный участок выбыл из его владения и поступил в собственность Федотовой Л.В., его права на истребование имущества из владения Федотовой Л.В. подлежат защите с использованием правового механизма, установленного пунктами 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса, а не путем подачи виндикационного иска.

Изложенная правовая позиция соответствует правовой позиции, выраженной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 16.06.2017 №305-ЭС15-11230 по делу №А40-125977/2013.

Между тем, суды вопрос о ничтожности сделок надлежащим образом не исследовал, вышеперечисленные нормы права надлежащим образом не применил, указав, что: заявителем не представлены доказательства того, что имущество фактически осталось в собственности и распоряжении должника, тогда как финансовый управляющий заявлял об отчуждении имущества в пользу бывшего члена семьи должника, сохраняющего с ним отношения; должник фактически несет расходы по содержанию и обслуживанию спорного имущества, тогда как такой довод не заявлялся; не указано, какую сделку стороны намеревались прикрыть, тогда как указано, что прикрываемая сделка направлена на безвозмездное отчуждение имущества должником Федотовой Л.В., то есть является договором дарения; несколько притворных сделок должны быть совершены между теми же сторонами, что и прикрываемая, что прямо противоречит изложенным нормам права.

В соответствии с частью 3 статьи 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации принимаемые арбитражным судом решения, постановления, определения должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

Между тем нарушение норм материального права, неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения спора, несоответствие выводов судов установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам в силу статьи 288, пункта 3 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены обжалуемых судебных актов с направлением обособленного спора на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Поскольку для принятия обоснованного и законного судебного акта требуется исследование и оценка доказательств, а также совершение иных процессуальных действий, установленных для рассмотрения дела в суде первой инстанции, что невозможно в суде кассационной инстанции в силу его полномочий, обособленный спор подлежит передаче на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

При новом рассмотрении дела, суду первой инстанции необходимо учесть изложенное, установить обстоятельства дела, имеющие значение для разрешения настоящего спора, в том числе о взаимосвязанности спорных сделок с учетом изложенных позиций Верховного суда Российской Федерации и Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, установить обстоятельства (или их отсутствия) наличия фактической аффилированности сторон сделок с учетом возражений сторон, оценить в соответствии с требованиями статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации все представленные в дело доказательства, в том числе в части установления неплатежеспособности должника, установить реальную цель совершения оспариваемых сделок и применить закон, подлежащий применению, с учетом имеющейся арбитражной практики по спорным правоотношениям, после чего принять законный и обоснованный судебный акт.

Руководствуясь статьями 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 02.04.2018 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 12.07.2018 по делу №А40-10574/17 отменить, обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд город Москвы.

Председательствующий-судья Е.Л. Зенькова

Судьи: С.А. Закутская

Е.А. Зверева