Гражданский кодекс часть 1

В Арбитражный суд города Москвы 26.05.2016 поступило заявление ПАО «Сбербанк России» о признании несостоятельным (банкротом) гражданина ФИО4 (далее – ФИО4, должник); определением суда от 09.09.2016 дело было передано по подсудности на рассмотрение Арбитражного суда Тульской области.

Постановлением Девятого Арбитражного апелляционного суда от 31.10.2016 определение Арбитражного суда города Москвы от 09.09.2016 было отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 10.02.2017 в отношении ФИО4 была введена реструктуризация долгов гражданина, финансовым управляющим утвержден ФИО9.

Сообщение о введении в отношении должника процедуры банкротства было опубликовано в газете «КоммерсантЪ» 04.03.2017.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 17.11.2017 гражданин ФИО4 был признан несостоятельным (банкротом), в отношении должника была введена процедура реализации имущества должника, финансовым управляющим утвержден ФИО9

В рамках дела о банкротстве ФИО4 в Арбитражный суд города Москвы обратился 30.10.2018 кредитор должника - ПАО «Сбербанк России» с заявлением о признании недействительной сделкой должника договора займа № 3-14-01 от 01.07.2014, заключенного между ФИО8 (займодавец) и ФИО4 (заемщик).

В обоснование заявления кредитор, ссылаясь на статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, полагал оспариваемый договор недействительной сделкой, поскольку он был заключен между близкими родственниками (брат и сестра) с целью создания искусственной задолженности и получения в дальнейшем контроля над процедурой банкротства, а также указывал на отсутствие у займодавца финансовой возможности предоставить должнику денежные средства в размере 80 000 000 руб.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 27.02.2019 было удовлетворено ходатайство должника и ответчика о привлечении к участию в обособленном споре в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, ФИО2 (гражданина Украины), которому ответчик ФИО8, являющаяся одновременно кредитором должника на основании решения Бабушкинского районного суда города Москвы от 09.11.2016 (определение о включении её требований на сумму 126 000 000 рублей по оспариваемому договору займа от 24.07.2017), уступила часть прав на взыскание договорных процентов в размере 46 000 000 рублей по соглашению о цессии от 15.08.2018.

После привлечения к участию в обособленном споре данного лица суд первой инстанции отложил судебное разбирательство и принял меры по извещению гражданина Украины, направив соответствующее поручение компетентному суду (том 14 часть 2, л.д.40-45).

Определением Арбитражного суда города Москвы от 29.07.2019, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.10.2019, был признан недействительным договор займа № 3-14-01 от 01.07.2014, заключенный между ФИО8 и ФИО4

При рассмотрении настоящего обособленного спора в деле о банкротстве должника судами первой и апелляционной инстанций было установлено, что 01.07.2014 между ФИО8 (займодавцем) и ФИО4 (заемщиком) был заключен договор займа № 3-14-01 (далее - договор) на сумму 80 000 000 руб.

Признавая оспариваемый договор займа № 3-14-01 от 01.07.2014, заключенный между ФИО8 и ФИО4, недействительной сделкой, суды первой и апелляционной инстанций исходили из следующего.

Суды указали на фактическую заинтересованность сторон сделки, поскольку установили, что согласно ответу органов ЗАГС ответчица ранее имела фамилию ФИО10 и ее родителями являются - ФИО11, и ФИО11 (родители должника), таким образом, должник и ответчик являются близкими родственниками, а именно братом и сестрой.

В подтверждение данных фактов суды указали и на то, что по состоянию на 10.06.2015 ФИО8 и ФИО4 были прописаны по одному адресу, а также являются сособственниками одной квартиры в размере по 1/4 доли в праве по итогам участия в приватизации, а также приняли во внимание заявление бывшей супруги должника ФИО12 от 10.04.2018.

Суды установили, что в качестве доказательств передачи денежных средств должнику в материалы дела представлена расписка о получении денежных средств, при этом сослались на отсутствие доказательств наличия у ФИО8 финансовой возможности предоставить такую сумму, поскольку ответчик не работала, собственного дохода не имела.

Суд апелляционной инстанции дополнительно отметил, что наличие расписок со стороны ФИО13 и ФИО14, якобы предоставивших ответчику заемные средства, не может являться достаточным доказательством, подтверждающим факт получения ответчиком денежных средств и фактическую возможность ответчика передать их должнику по договору.

Отклоняя доводы должника о том, что требования ФИО8 к нему подтверждены вступившим в законную силу решением Бабушкинского районного суда г.Москвы по делу № 2-6829/2016 и, следовательно, обстоятельства, установленные данным судебным актом, являются для арбитражного суда преюдициальными, суды, применив пункт 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 № 57, а также разъяснения, содержащиеся в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 06.11.2014 № 2528-О, указали, что судебный акт общей юрисдикции, подтверждающий те или иные обстоятельства, в рамках дела о банкротстве не может являться доказательством существования единой правовой оценки, которая подлежит признанию судом при рассмотрении какого-либо спора по данному делу, поскольку такие действия затрагивают не только частные интересы должника и его кредитора, но и всех иных кредиторов, вовлеченных в процесс банкротства, препятствуя справедливому рассмотрению дела о несостоятельности и окончательному его разрешению (как в части определения судьбы должника и его имущества, так и в части распределения конкурсной массы между добросовестными кредиторами).

Суды установил, что Бабушкинским районным судом г. Москвы по делу № 2-6829/2016 не исследовались вопросы о недействительности или безденежности договоров займа; о наличии у ответчика финансовой возможности на выдачу займов в такой сумме; о факте передачи денег во исполнение договоров займа, о направлении расходования денег должником, в связи с чем пришли к выводу, что при наличии обстоятельств, очевидно указывающих на мнимость сделки, либо доводов стороны спора о мнимости, установление только тех обстоятельств, которые указывают на формальное исполнение сделки, явно недостаточно (тем более, если решение суда по спорной сделке влияет на принятие решений в деле о банкротстве, в частности, о включении в реестр требований кредиторов).

Суд апелляционной инстанции проверил и отклонил доводы о неизвещении третьего лица ФИО2, сославшись на материалы дела (том 14 часть 2 л.д.42-44).

Установив указанные обстоятельства, оценив представленные в материалы дела доказательства, применив нормы статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также разъяснения, содержащиеся в пункте Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35, суды пришли к выводу о признании оспариваемой кредитором сделки должника недействительной, поскольку она была совершена между заинтересованными лицами, а ответчиком не было представлено достаточных доказательств, подтверждающих, что должник на дату выдачи займа – 01.07.2014 обладал достаточной суммой денежных средств для предоставления займа в размере 80 000 000 руб.

Не согласившись с принятыми по делу судебными актами, третье лицо ФИО2 и должник обратились в Арбитражный суд Московского округа с кассационными жалобами, в которых просят отменить определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции и направить обособленный спор на новое рассмотрение.

В обоснование кассационной жалобы заявители ссылаются на нарушение судом норм процессуального права, на несоответствие выводов суда об извещении третьего лица фактическим обстоятельствам дела и представленным в дело доказательствам, указывают, что судом первой инстанции в определении о привлечении ФИО2 к участию в деле в качестве третьим лицом, не заявляющим самостоятельных требований, была допущена опечатка в указании его отчества, что исключило возможность его надлежащего извещения о дате, времени и месте судебного разбирательства, а поручение суда первой инстанции не было исполнено судом Украины в полном объеме.

Заявители кассационных жалоб также считают, что поскольку действительность оспариваемой сделки уже была проверена судом общей юрисдикции, на основании судебного акта которого ФИО8 была включена в реестр требований кредиторов должника, то обстоятельства, установленные судебным актом суда общей юрисдикции, являются для арбитражного суда преюдициальными.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации информация о рассмотрении настоящей кассационной жалобы была размещена на общедоступных сайтах Арбитражного суда Московского округа http://www.fasmo.arbitr.ru и http://kad.arbitr.ru в сети «Интернет».

В заседании суда кассационной инстанции 30.01.2020 представители ФИО2, должника и ФИО8 поддержали доводы кассационной жалобы, просили определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отменить и направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции, настаивая на доводах о ненадлежащем извещении ФИО2, однако уклонились от ответов на вопросы суда кассационной инстанции о фактическом местонахождении ФИО2, заданных судебной коллегией с учетом того, что все имеющиеся в деле документы, содержащие подпись ФИО2 (соглашение об уступке, расписка в передаче денег ответчику), а также нотариальная доверенность на представителя ФИО3 от 26.01.2020 подписаны в Москве.

Представитель должника ФИО5 пояснил, что для передачи ФИО2 документов по данному делу ФИО2 сам связался с ФИО5 (расписка от 01.10.2019 – том 14 часть 2 л.д.121), поэтому в настоящий момент у ФИО5 не имеется сведений о месте нахождения ФИО2 и его контактах, но такие сведения имеются по домашнему адресу ФИО5

С учетом пояснений представителя должника ФИО5 судебная коллегия суда кассационной инстанции предложила ФИО5 представить имеющиеся у него сведения о месте нахождения ФИО2 и его контактных телефонах в пределах пяти рабочих дней со дня судебного заседания в канцелярию суда кассационной инстанции (06.02.2020).

Представители кредитора и финансового управляющего должника возражали против удовлетворения кассационной жалобы по доводам заблаговременно направленных отзывов на кассационную жалобу, полагали обжалуемые определение и постановление законными и обоснованными, а действия заявителей кассационной жалобы направленными на злоупотребление процессуальными правами и создание искусственных препятствий в своевременном рассмотрении обособленного спора.

Иные лица, участвующие в деле о банкротстве, надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, что в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не препятствует рассмотрению кассационной жалобы в их отсутствие.

Изучив материалы дела, выслушав представителей ФИО2, ФИО8 и ФИО4, кредитора и финансового управляющего должника, обсудив доводы кассационной жалобы и отзывов на неё, проверив в порядке статей 286, 287, 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалованных судебных актов, судебная коллегия суда кассационной инстанции пришла к выводу об отсутствии у нее достаточных полномочий по отмене судебных актов по заявленным в жалобе доводам, направленным в отношении существа спора на установление судом кассационной инстанции иных обстоятельств, на иную оценку исследованных судами доказательств, что исключено из полномочий суда кассационной инстанции согласно положениям статьи 286 и части 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

На недопустимость отмен судебных актов судов первой и апелляционной инстанций судом кассационной инстанции в подобных ситуациях неоднократно указывал Верховный Суд Российской Федерации в своих определениях, в том числе по делам Арбитражного суда Московского округа №№ А40-161453/2012, А40-68167/2016, А40-184890/2015, А40-111492/2013 (по обособленному спору о признании недействительным договора поручительства от 15.08.2012) и судебная коллегия суда кассационной инстанции считает, что обязана действовать в строгом соответствии со своими полномочиями, предусмотренными статьей 286, частью 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом того толкования норм процессуального права о полномочиях суда кассационной инстанции, которое дано высшей судебной инстанцией.

В отношении применения судами норм материального права судебная коллегия суда кассационной инстанции отмечает следующее.

В соответствии с пунктом 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по основаниям, предусмотренным статьей 61.2 или 61.3 настоящего закона, может быть подано финансовым управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер его кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его заинтересованных лиц.

Пунктом 3 статьи 213.32 Закона о банкротстве предусмотрено, что заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по указанным в статье 61.2 или 61.3 настоящего Федерального закона основаниям подается в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве гражданина, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве гражданина независимо от состава лиц, участвующих в данной сделке.

В соответствии с пунктом 17 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», в порядке главы III.1 Закона о банкротстве (в силу пункта 1 статьи 61.1) подлежат рассмотрению требования арбитражного управляющего о признании недействительными сделок должника как по специальным основаниям, предусмотренным законом о банкротстве (статьи 61.2 и 61.3 и иные содержащиеся в этом Законе помимо главы III.1 основания), так и по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством (в частности, по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации или законодательством о юридических лицах).

Согласно пункту 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» к сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам статьи 170 ГК РФ).

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

В соответствии с пунктом 86 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение.

Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль, соответственно, продавца или учредителя управления за ним.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции считает, что суды первой и апелляционной инстанций правильно применили вышеуказанные нормы материального права и пришли к правильному выводу о том, что оспариваемый договор займа был заключен без цели создания реальных гражданских правоотношений между взаимозависимыми лицами.

Согласно разъяснениям Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, данным в абзаце первом пункта 26 Постановления от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» в силу пунктов 3-5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Таким образом, в деле о банкротстве включение в реестр требований кредиторов должника возможно только в случае установления действительного наличия обязательства у должника перед кредитором, которое подтверждено соответствующими доказательствами.

При оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д.

Применение данных разъяснений высшей судебной инстанции относительно проверки обоснованности требований кредиторов в обособленных спорах по проверке действительности сделок должника, основанных на получении должником наличных денежных средств, нормам Закона о банкротстве не проитворечит.

Согласно статье 2 Федерального закона от 07.08.2001 № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» легализация (отмывание) доходов, полученных преступным путем, - придание правомерного вида владению, пользованию или распоряжению денежными средствами или иным имуществом, полученными в результате совершения преступления.

По смыслу перечисленных норм права и вышеуказанных разъяснений ответчик, совершивший с должником сделку, основанную на передаче наличных денежных средств, обязан подтвердить не только свою возможность предоставления денежных средств с учетом его финансового положения на момент, когда договор займа считается заключенным, но и сведения об источнике происхождения указанных денежных средств.

В случае получения денежных средств у третьих лиц также по договорам займа (в том числе подтвержденных распиской), доказыванию подлежат наличие финансовой возможности выдачи займов у третьих лиц, сведения об источнике происхождения указанных денежных средств, а также целесообразность получения денежных средств должником через соответствующую цепочку последовательно совершенных договоров займа, цель привлечения заемных средств ответчиком

Вместе с тем, в нарушение положений части 1 статьи 65, частей 8 и 9 статьи 75 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации соответствующие доказательства, подтверждающие финансовую возможность ответчика предоставить заем должнику, не были представлены, что было правильно квалифицировано судами как подтверждающее совершение между должником и ответчиком (близкими родственниками) сделки, не отвечающей требованиям разумности и добросовестности (статья 10 ГК РФ).

Доводы кассационной жалобы об обратном (о недоказанности конкурсным управляющим недействительности сделки, о достаточности доказательств передачи должнику наличных денежных средств) не опровергают выводы судов первой и апелляционной инстанций, по существу направлены на переоценку доказательств, которые суды оценили с соблюдением норм главы 7 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и в целом повторяют доводы, которые были предметом исследования в суде апелляционной инстанций и им дана надлежащая правовая оценка с указанием в судебном акте мотивов их отклонения, с которой судебная коллегия суда кассационной инстанции соглашается.

Правом иной оценки исследованных судами доказательств суд кассационной инстанции не обладает, поскольку согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной, в том числе в Определении от 17.02.2015 №274-О, статьи 286-288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, представляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права, но не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Действуя в пределах своих полномочий, из которых исключены установление обстоятельств, самостоятельное исследование доказательств, переоценка тех доказательств, которые были исследованы и оценены судами первой и апелляционной инстанции, решение вопросов преимущества одних доказательств перед другими, а также вопросов достаточности доказательств, судебная коллегия суда кассационной инстанции отмечает, что судами были установлены все имеющие значение для разрешения спора по существу обстоятельства, исследованы все доказательства, которым дана оценка в совокупности, в судебных актах приведены подробные мотивы, по которым суды пришли к выводам о признании оспариваемого договора займа недействительной сделкой.

В отношении доводов о нарушении норм процессуального права, выразившихся в ненадлежащем извещении третьего лица ФИО2, суд кассационной инстанции отмечает следующее.

По мнению суда кассационной инстанции, материалами дела подтверждено, что ФИО2 не может считаться лицом, которое по не зависящим от него причинам не знало и не могло знать о принятом в деле о банкротстве ФИО4 №А40-119810/2016 судебном акте.
Как следует из материалов дела, 01.07.2014 между ФИО8
(займодавцем) и ФИО4 (заемщиком) был заключен договор займа №
3-14-01 на сумму 80 000 000 руб., который в последующем обжалуемыми определением Арбитражного суда города Москвы от 29.07.2019 и постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.10.2019 по настоящему обособленному спору был признан недействительной сделкой.

15.08.2018 между ФИО8 (цедент) и ФИО2
(цессионарий) было заключено соглашение о цессии №Ш/Г-18-01, согласно
условиям которого последний приобрел право требования к должнику об оплате
процентов по договору займа в размере 46 000 000руб.(том 14 часть 1 л.д.112-
114).
При этом в соглашении о цессии, подписанном ФИО2 и
ФИО8 15.08.2018 в городе Москве, прямо указано, что цессионарий
(ФИО2) осведомлен о том, что решением Арбитражного суда города
Москвы от 17.11.2017 по делу № А40-119810/2016 в отношении должника
(ФИО4) введена процедура банкротства – реализация имущества
гражданина (пункт 1.6 соглашения), а также указано, что настоящее соглашение
является основанием для процессуального правопреемства цессионария по
отношению к цеденту (ФИО8) в деле о банкротстве должника № А40-
119810/2016, рассматриваемом Арбитражным судом города Москвы (пункт 1.9
соглашения).
Таким образом, обладая с 15.08.2018 всеми необходимыми данными о том,
что ФИО2 приобрел права требования к лицу, в отношении которого
возбуждено дело о банкротстве, при этом в соглашении о цессии четко и
корректно указан как арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве,
так и сам номер дела о банкротстве ФИО4, разумный и
осмотрительный участник гражданского оборота, добросовестно полагающий
себя новым кредитором должника в части оплаты процентов, начиная с
15.08.2018 обладал всеми процессуальными возможностями по отслеживанию
размещаемой в общедоступной информационной базе «Картотека арбитражных
дел» информации обо всех принятых в деле о банкротстве № А40-119810/2016
судебных актах, однако своими процессуальными возможностями пользоваться
не стал, не обратившись в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о
процессуальном правопреемстве и не предоставив арбитражному суду
актуальных сведений о своем местонахождении.

Более того, суд кассационной инстанции считает необходимым отметить, что ФИО8 и должник как лица, неоднократно подписывавшие с ФИО2 документы с указанием места подписания – город Москва, не могут не обладать актуальной информацией о фактическом месте нахождения ФИО2, вместе с тем, отказались в судебном заседании суда кассационной инстанции 30.01.2020 раскрыть её суду.

При таких обстоятельствах судебная коллегия суда кассационной инстанции считает, что действия представителей лиц, участвующих в настоящем обособленном споре, а именно - ФИО2, ФИО8 и ФИО4 были изначально направлены на затягивание процесса, на что также было обращено внимание судом первой инстанции в обжалуемом определении от 29.07.2019 при отклонении ряда ходатайств должника и ответчика, в связи с чем не соответствуют требованиям части 2 статьи 41 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

При таких конкретных обстоятельствах настоящего обособленного спора допущенная судом первой инстанции в определении от 27.02.2019 опечатка в отчестве ФИО2 (вместо Валерьевич было указано Владимирович) не позволяет сделать вывод о ненадлежащем извещении ФИО2

Все необходимые процессуальные действия по извещению гражданина Украины судом первой инстанции были выполнены, что установлено и судом апелляционной инстанции.

Также судебная коллегия суда кассационной инстанции считает возможным отметить следующее.

Согласно пункту 1 статьи 390 Гражданского кодекса Российской Федерации цедент отвечает перед цессионарием за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником, за исключением случая, если цедент принял на себя поручительство за должника перед цессионарием.

Недействительность требования, переданного на основании соглашения об уступке права (требования), не влечет недействительности этого соглашения. Недействительность данного требования является в соответствии со статьей 390 Гражданского кодекса Российской Федерации основанием для привлечения цессионарием к ответственности кредитора, уступившего требование. По смыслу данной статьи Кодекса передача недействительного требования рассматривается как нарушение цедентом своих обязательств перед цессионарием, вытекающих из соглашения об уступке права (требования).

Таким образом, ФИО2 как новый кредитор должника вправе обратиться за защитой своих прав в порядке статьи 390 Гражданского кодекса Российской Федерации с требованием к кредитору, уступившему ему недействительное требование, в связи с чем его права разрешением по существу обособленного спора по заявлению ПАО «Сбербанк России» о недействительности договора займа, заключенного между ФИО8 и ФИО4, не могли быть затронуты.

Учитывая вышеизложенное и поскольку судами первой и апелляционной инстанций не было допущено таких нарушений норм материального и процессуального права при рассмотрении обособленного спора, которые могут быть положены в основание отмены судебных актов при проверке их законности в порядке кассационного производства, то судебная коллегия суда кассационной инстанции, действующая строго в пределах своих полномочий, считает, что определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отмене по доводам кассационной жалобы ФИО2 и должника не подлежат.

Руководствуясь статьями 284, 286 - 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 29.07.2019 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.10.2019 по делу № А40-119810/2016 оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения.

Председательствующий – судья Е.А. Петрова

Судьи: Н.Н. Тарасов

Ю.Е. Холодкова