Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев 15.12.2021 в судебном заседании кассационную жалобу конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью КБ «Адмиралтейский» в лице Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов»

на определение от 16.04.2020

Арбитражного суда города Москвы,

на постановление от 10.08.2021

Девятого арбитражного апелляционного суда,

об удовлетворении заявления финансового управляющего Челюканова Н.А. о признании недействительными (ничтожными) договора дарения денежных средств от 10.04.2015 на сумму 50 000 000 руб. и договора дарения денежных средств от 12.08.2015 на сумму 400 000 000 руб., заключенных между Максименко Н.А. и ООО КБ «Адмиралтейский», и о применении последствий недействительности сделок,

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Максименко Нины Анатольевны,

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 29.08.2019 Максименко Нина Анатольевна (12.09.1958 года рождения, Латвия, г.Рига) признана несостоятельным (банкротом), в отношении нее введена процедура реализации имущества гражданина сроком на шесть месяцев, финансовым управляющим утвержден Челюканов Николай Александрович, член Союза АУ «Возрождение» СРО, о чем опубликовано сообщение в газете «Коммерсантъ» №162 от 07.09.2019.

В судебном заседании рассмотрено заявление финансового управляющего Челюканова Н.А. о признании недействительными (ничтожными) договора дарения денежных средств от 10.04.2015 на сумму 50 000 000 руб. и договора дарения денежных средств от 12.08.2015 на сумму 400 000 000 руб., заключенных между Максименко Н.А. и ООО КБ «Адмиралтейский», и о применении последствий недействительности указанных сделок. Арбитражный суд города Москвы определением от 27.04.2021 года, руководствуясь статьями 32, 60 Закона о банкротстве: Признал недействительным договор дарения денежных средств от 10.04.2015, заключенный между Максименко Н.А. и ООО КБ «Адмиралтейский» на сумму 50.000.000,00 рублей, со всеми дополнительными соглашениями к нему.

Признал недействительным договор дарения денежных средств от 12.08.2015, заключенный между Максименко Н.А. и ООО КБ «Адмиралтейский» на сумму 400.000.000,00 рублей, со всеми дополнительными соглашениями к нему, Применил последствия недействительности сделок в виде взыскания с ООО КБ «Адмиралтейский» в конкурсную массу должника денежных средств в размере 3.734.013,69 рублей.

Постановлением Девятого Арбитражного апелляционного суда от 10.08.2021 года определение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Не согласившись с судебными актами, ООО «КБ «Адмиралтейский» в лице ГК «АСВ» обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, по результатам рассмотрения которой просило отменить судебные акты и вынести новый судебный акт об отказе в удовлетворения заявления.

В обоснование доводов кассационной жалобы, Банк ссылается на отсутствие в деле доказательств недобросовестности Банка и направленности сделок на причинение вреда кредиторам Максименко Н.А., напротив судами не учтены выводы и правовая квалификация тех же правоотношений, установленных судами в рамках рассмотрения заявления ООО КБ «Адмиралтейский» о взыскании убытков с контролирующих лиц кредитной организации в деле о несостоятельности Банка, поскольку в судебных актах сделан вывод, что спорные правоотношения квалифицированы в качестве сделок, прикрывающих финансирование (заемные правоотношения) Банка, находящегося в преддверии отзыва лицензии, что исключает недобросовестность.

Считает, что суды необоснованно применили ст. 167 ГК РФ и пункт 55 Постановления Пленума ВС РФ № 7 в части применения последствий, поскольку спорные денежные средства возвращены Банком Максименко Н.А., применение ст. 395 ГК РФ ошибочно, в том числе в качестве вида последствий недействительности сделки.

Указывает на неприменение судами ст. 61.7 Закона о банкротстве, а также п.4 статьи 1 ГК РФ, указывая, что в результате принятия судебных актов, Максименко Н.А. приобрела права требования к Банку в виде процентов, тогда как в рамках банкротства Банка с Максименко Н.А. взысканы убытки в размере 450 000 000 рублей, поскольку изъятие предоставленного компенсационного финансирования недопустимо, что отражено в Определении ВС РФ от 12.02.2018 № 305-ЭС15-5734(4,5).

Также указывает, что в результате вынесения судебных актов, правовая защищенность добросовестных кредиторов Банка станет ниже, чем защищенность кредиторов Максименко Н.А., что не согласуется с п.п.1 и 2 ст. 1 ГК РФ (Определение Верховного суда от 24.08.2020 N 305-ЭС20-6599).

Представитель конкурсного управляющего ООО КБ «Адмиралтейский» в судебном заседании поддержал доводы кассационной жалобы.

Финансовый управляющий должника возражал против удовлетворения кассационной жалобы.

Представитель должника оставила рассмотрение кассационной жалобы на усмотрение суда.

Обсудив доводы кассационной жалобы, заслушав представителей участвующих в деле лиц, проверив в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами норм материального и процессуального права, арбитражный суд округа пришел к следующим выводам.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Как следует из материалов дела и установлено судами, 10.04.2015 между Максименко Н.А. и ООО КБ «Адмиралтейский» заключен договор дарения денежных средств №б/н, по условиям которого должник обязалась передать ООО КБ «Адмиралтейский» денежные средства в размере 50.000.000,00 рублей.

Должником обязательства по договору исполнены. 31.08.2015 дополнительным соглашением №1 к указанному договору договор дарения расторгнут, ООО КБ «Адмиралтейский» обязалось вернуть должнику денежные средства не позднее 04.09.2015. 12.08.2015 между Максименко Н.А. и ООО КБ «Адмиралтейский» заключен договор дарения денежных средств №б/н, по условиям которого должник обязалась передать ООО КБ «Адмиралтейский» денежные средства в размере 400.000.000,00 рублей.

Во исполнение условий договора денежные средства поступили со счета должника на счет ООО КБ «Адмиралтейский», что подтверждается банковской выпиской. 27.08.2015 указанный договор был расторгнут дополнительным соглашением №1, ООО КБ «Адмиралтейский» обязалось вернуть должнику денежные средства не позднее 01.09.2015.

У финансового управляющего отсутствовали сведения об осуществлении ООО КБ «Адмиралтейский» возвратов денежных средств по указанным дополнительным соглашениям, в связи с чем, он обратился в настоящим заявлением о признании недействительными договоров дарения, как сделок, направленных на безвозмездное отчуждение имущества должника с целью причинения вреда кредиторам.

Принимая судебные акты, суды исходили из следующего.

Довод финансового управляющего о том, что спорные сделки привели к безвозмездной передаче принадлежащих должнику денежных средств, которые могли быть направлены на погашение задолженности перед кредиторами признаны судами противоречащими материалам дела, так как представлены документы, подтверждающие возврат банком денежных средств, произведенный согласно условиям дополнительного соглашения.

Судами установлено, что денежные средства были возвращены должнику и сняты Максименко Н.А. через кассу банка, что подтверждается, в том числе, платежными поручениями.

При этом, судами учтены доводы финансового управляющего о мнимости спорных договоров дарения, применены положения ст.ст. 10 ГК РФ, п.2 статьи 170 ГК РФ.

Судами установлено, что заключение договора дарения и последующее его расторжение было направлено, фактически, на предоставление банку возможности временного пользования чужими денежными средствами.

Таким образом, имущество было отчуждено должником не безвозмездно, а с условием возвратности, что противоречит нормам о договоре дарения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации (пункт 1 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Суды посчитали, что заключение договора дарения денежных средств с кредитной организацией само по себе противоречит условиям обычной рыночной деятельности, не отвечает критериям разумности и обоснованности, а также вызывает разумные сомнения в отсутствие заинтересованности между Максименко Н.А. и ООО КБ «Адмиралтейский».

Таким образом, и должник, и ООО КБ «Адмиралтейский» действовали недобросовестно, с намерением уклониться от уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами.

С учетом изложенного, суд первой инстанции согласился с доводами финансового управляющего о том, что спорные договоры дарения являются притворными сделками, к ним должны быть применены нормы статьи 395 ГК РФ. Суд первой инстанции также согласился с предложенным финансовым управляющим расчетом процентов за период пользования чужими денежными средствами, согласно которому размер задолженности ООО КБ «Адмиралтейский» перед должником составляет 3.734.013,69 рублей.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводом о применении ст. 170 ГК РФ и посчитал их притворными сделками, которые совершены с целью прикрыть другую сделку, которые стороны действительно имели ввиду, и применил к ней правила, которые регулируют данные виды сделок.

Также суд апелляционной инстанции согласился с выводом, что Максименко Н.А. и Банк действовали недобросовестно, с намерением уклониться от уплаты процентов за пользование чужими средствами.

Оспаривая применение ст. 395 ГК РФ в части взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами за период действий договоров дарения денежных средств, Банк сослался на п. 55 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 24.03.2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» (Постановление Пленума Верховного суда РФ от 24.03.2016г. № 7).

Судами отклонены указанные возражения, со ссылкой на пункт 37 Постановления от 24.06.216 № 7, согласно которому предусмотренные пунктом 1 статьи 395 ГК РФ проценты подлежат уплате независимо от основания возникновения обязательства (договора, других сделок, причинения вреда, неосновательного обогащения или иных оснований, указанных в ГК РФ).

Между тем, суд округа приходит к выводу, что судами при принятии судебных актов не установлено следующее.

В силу части 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.

В соответствии с абзацем 2 пункта 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 N 57 "О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств" в ходе рассмотрения дела суд исследует обстоятельства, свидетельствующие о заключенности и действительности договора, которые, будучи установленными вступившим в законную силу судебным актом, не подлежат доказыванию вновь при рассмотрении иска об оспаривании договора с участием тех же лиц (часть 2 статьи 69 АПК РФ).

Судам также следует иметь в виду, что независимо от состава лиц, участвующих в деле о взыскании по договору и в деле по иску об оспаривании договора, оценка, данная судом обстоятельствам, которые установлены в деле, рассмотренном ранее, учитывается судом, рассматривающим второе дело. В том случае, если суд, рассматривающий второе дело, придет к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы.

Признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу, если они имеют значение для разрешения данного дела. Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20.11.2012 N 2013/12).

Возражая против заявленных требований, Банк последовательно ссылался на наличие судебного спора в деле о банкротстве кредитной организации ( А40- А40-184616/2015) о взыскании с Максименко Н.А. ( должника по настоящему делу) убытков, вызванных, в том числе, возвратом спорных денежных средств со стороны Банка в преддверии отзыва лицензии у Банка.

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 02.02.2021 года по данному делу постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 28.08.2020 в части взыскания с Максименко Н.А. суммы убытков в размере 450 000 000 рублей оставлено без изменения.

Судебными актами по спору о взыскании убытков, причиненных возвратом Банком 450 000 000 рублей установлено, что согласно правовой позиции высшей судебной коллегии, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734 (4, 5), исходя из конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве), признав за спорным требованием статус корпоративного.

Так, например, пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве предусмотрены определенные обстоятельства, при наличии которых должник обязан обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве в связи с невозможностью дальнейшего осуществления нормальной хозяйственной деятельности по экономическим причинам (абзацы второй, пятый, шестой и седьмой названного пункта). При наступлении подобных обстоятельств добросовестный руководитель должника вправе предпринять меры, направленные на санацию должника, если он имеет правомерные ожидания преодоления кризисной ситуации в разумный срок, прилагает необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план (абзац второй пункта 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве").

Пока не доказано иное, предполагается, что мажоритарные участники (акционеры), голоса которых имели решающее значение при назначении руководителя, своевременно получают информацию о действительном положении дел в хозяйственном обществе. При наличии такой информации контролирующие участники (акционеры) де-факто принимают управленческое решение о судьбе должника - о даче согласия на реализацию выработанной руководителем стратегии выхода из кризиса и об оказании содействия в ее реализации либо об обращении в суд с заявлением о банкротстве должника. Поскольку перечисленные случаи невозможности продолжения хозяйственной деятельности в обычном режиме, как правило, связаны с недостаточностью денежных средств, экономически обоснованный план преодоления тяжелого финансового положения предусматривает привлечение инвестиций в бизнес, осуществляемый должником, в целях пополнения оборотных средств, увеличения объемов производства (продаж), а также докапитализации на иные нужды. Соответствующие вложения могут оформляться как увеличение уставного капитала, предоставление должнику займов и иным образом.

При этом, если мажоритарный участник (акционер) вкладывает свои средства через корпоративные процедуры, соответствующая информация раскрывается публично и становится доступной кредиторам и иным участникам гражданского оборота. В этом случае последующее изъятие вложенных средств также происходит в рамках названных процедур (распределение прибыли, выплата дивидендов и т.д.). Когда же мажоритарный участник (акционер) осуществляет вложение средств с использованием заемного механизма, финансирование публично не раскрывается.

При этом оно позволяет завуалировать кризисную ситуацию, создать перед кредиторами и иными третьими лицами иллюзию благополучного положения дел в хозяйственном обществе. Однако обязанность контролирующего должника лица действовать разумно и добросовестно в отношении как самого должника (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации), так и гражданско-правового сообщества, объединяющего кредиторов должника, подразумевает содействие кредиторам в получении необходимой информации, влияющей на принятие ими решений относительно порядка взаимодействия с должником (абзац третий пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Поэтому в ситуации, когда одобренный мажоритарным участником (акционером) план выхода из кризиса, не раскрытый публично, не удалось реализовать, на таких участников (акционеров) относятся убытки, связанные с санационной деятельностью в отношении контролируемого хозяйственного общества, в пределах капиталозамещающего финансирования, внесенного ими при исполнении упомянутого плана. Именно эти участники (акционеры), чьи голоса формировали решения высшего органа управления хозяйственным обществом (общего собрания участников (акционеров)), под контролем которых находился и единоличный исполнительный орган, ответственны за деятельность самого общества в кризисной ситуации и, соответственно, несут риск неэффективности избранного плана непубличного дофинансирования.

Суд округа в Постановлении от 02.02.2021 года указал, что изъятие вложенного названным мажоритарным участником (акционером) не может быть приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны мажоритарного участника (акционера). Соответствующие действия, оформленные в качестве возврата займов, подлежат признанию недействительными по правилам статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации как совершенные со злоупотреблением правом.

В связи с чем, согласился с выводами суда апелляционной инстанции в указанной части, что возврат 27.08.2015 и 31.08.2015 должником Максименко Н.А., т.е. за один месяц до отзыва у Банка лицензии (11.09.2015) предоставленных ею должнику 10.04.2015 и 12.08.2015 денежных средств в размере 450 000 000 руб. был неправомерен и причинил должнику убытки в данном размере.

Выводов о недобросовестности Банка, судами не делались в споре о взыскании убытков.

Судами в настоящем споре, при оценке доводов и возражений сторон, выводы судов о правовой природе рассматриваемых Договоров дарения не учтены, не опровергнуты какими-либо доказательствами.

Выводы относительно недобросовестности Банка при заключении договоров дарения с учетом выводов судов в ином споре, что возврат данных денежных средств является убытками для Банка, являются преждевременными.

Суд округа считает заслуживающим внимание довод ГК «АСВ», что судами в настоящем случае при рассмотрении спора не применена правовая позиция Верховного суда РФ, сформулированная в Определении от 24.08.2020 № 305-ЭС20-6599.

В рамках дела о банкротстве арбитражный управляющий не имеет самостоятельного интереса в оспаривании требований отдельных кредиторов. Его возражения, исходя из возложенных на управляющего Законом о банкротстве обязанностей, должны быть направлены на защиту прав и охраняемых законом интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего кредиторов должника.

Судами также не учтено, что Банк находится в процедуре конкурсного производства. Вследствие принятого судами решения, правовая защищенность добросовестных кредиторов Банка стала ниже, чем защищенность кредиторов должника в настоящем деле, что не согласуется с положениями пунктов 1 и 2 статьи 1 ГК РФ (Определение ВС РФ от 24.08.2020 года N 305-ЭС20-6599).

Вывод судов о доказанности недобросовестности Банка в виде намерения уклониться от уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами и применение последствий в виде их взыскания также нельзя признать основанным на нормах права.

Как указывалось выше, судебным актом в деле о взыскании убытков в пользу Банка, судами установлено злоупотребление правом мажоритарного участника в виде изъятия у Банка капиталозамещающего финансирования.

Данный подход закреплен в пункте 15 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 04.07.2018,

В соответствии с абзацем 32 статьи 2 Закона о банкротстве вред, причиненный имущественным правам кредиторов - это уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Как следствие сделка по предоставлению финансирования участником при доказанности злоупотребления правом при возврате (изъятии) данного финансирования не порождала основания для применения ст. 395 ГК РФ, предусматривающей незаконность владения чужими денежными средствами, а изложенные в судебных актах формулировки «вреда», не основаны на нормах права.

Суд округа считает, что в настоящем случае судами не дана оценка доводам о применении положений ст. 61.7 Закона о банкротстве.

В силу статьи 61.7 Закона о банкротстве арбитражный суд может отказать в признании сделки недействительной в случае, если приобретатель по оспариваемой сделке вернул все исполненное в конкурсную массу.

В силу пункта 1 статьи 14 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" уставный капитал общества состоит из номинальной стоимости долей его участников.

Согласно пункту 1 статьи 15 названного Закона оплата долей в уставном капитале общества может осуществляться деньгами, ценными бумагами, другими вещами или имущественными правами либо иными имеющими денежную оценку правами.

В соответствии с пунктом 2 статьи 17 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" увеличение уставного капитала общества может осуществляться за счет имущества общества, и (или) за счет дополнительных вкладов участников общества, и (или), если это не запрещено уставом общества, за счет вкладов третьих лиц, принимаемых в общество.

В соответствии с пунктом 1 статьи 66.1 ГК РФ вкладом участника хозяйственного товарищества или общества в его имущество могут быть денежные средства, вещи, доли (акции) в уставных (складочных) капиталах других хозяйственных товариществ и обществ, государственные и муниципальные облигации.

Согласно правовой позиции, сформулированной Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в Постановлении от 02.08.2005 № 2601/05, по основанию притворности может быть признана недействительной лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки.

Учредители (участники) должника - юридического лица несут риск отрицательных последствий, связанных с его деятельностью. По смыслу поименованной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал с капитале должника).

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника).

В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника.

В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, признав за прикрываемым требованием участника статус корпоративного.

В соответствии с пунктом 1 статьи 66 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) имущество, созданное за счет вкладов учредителей (участников), а также произведенное и приобретенное хозяйственным товариществом или обществом в процессе его деятельности, принадлежит ему на праве собственности.

По смыслу приведенных норм, внесение участником вклада, либо увеличение уставного капитала, составляет имущество общества, но не его участника.

Суд действительно в силу п. 2 ст. 170 ГК РФ может установить притворность договора займа в ситуации, когда заем используется вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов. В таком случае к требованию участника общества как вытекающему из факта участия подлежит применению абзац восьмой ст. 2 Закона о банкротстве (Обзор судебной практики ВС РФ № 5 (2017) (утв. Президиумом ВС РФ 27.12.2017).

Данные правовые подходы реализуются при рассмотрении требований участников Обществ о включении в реестр.

В настоящем случае, предметом спора не является заявление участника о включении в реестр требований Общества, напротив, предметом является расторгнутая сделка, возврат капиталозамещающего финансирования по которой признан в судебном порядке убытками для Общества.

Одним из способов пополнения конкурсной массы для последующего распределения ее между кредиторами является механизм оспаривания сделок должника по специальным основаниям, предусмотренным главой III.1 Закона о банкротстве; при этом, по общему правилу, целью является не констатация недействительности сделки сама по себе, а применение последствий ее недействительности.

Выводы судов в настоящем споре, противопоставляются выводам, изложенным в судебных актах по спору о взыскании убытков по тем же правовым основаниям в деле о банкротстве Банка, что создает правовую неопределенность и конкуренцию судебных актов, что нельзя признать допустимым.

Учитывая вышеизложенное, суд кассационной инстанции приходит к выводу о том, что Определение Арбитражного суда и Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда принято с нарушением норм материального и процессуального права, которые привели к принятию неправильных судебных актов, в связи с чем, выводы судов нельзя признать соответствующими установленным обстоятельствам и имеющимся доказательствам, а обжалуемые судебные акты законными, обоснованными и мотивированными, как того требует часть 4 статьи 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, что в силу части 3 статьи 288, подпункта 3 части 1 статьи 287, частей 1 - 3 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса является основанием для отмены судебных актов с направлением обособленного спора на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду необходимо учесть изложенное, оценить в совокупности все представленные сторонами доказательства, исходя из подлежащих применению норм применимого материального права, правильно распределив бремя доказывания обстоятельств, учесть результаты судебного спора о взыскании убытков с Максименко Н.А., применить правовые позиции Верховного суда РФ, результатов оценки доводов и возражений участвующих в деле лиц, собранных доказательств, установить все имеющие значение для правильного рассмотрения обособленного спора обстоятельства, после чего принять законный, обоснованный и мотивированный судебный акт.

руководствуясь статьями 176, 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 16 апреля 2020 года и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 10 августа 2021 года по делу № А40-162462/2019 отменить, обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд г. Москвы.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий-судья Ю.Е. Холодкова

Судьи: Е.Л.Зенькова

Н.Я.Мысак