Гражданский кодекс часть 1

от общества с ограниченной ответственностью «Сбытовое объединение «Тверьнефтепродукт» – ФИО1 по доверенности от 01.01.2021, ФИО2 по доверенности от 01.01.2021 и ФИО3 по доверенности от 11.01.2021;

от конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Терминал сервис» ФИО4 – ФИО5 по доверенности
от 28э.06.2021;

от общества с ограниченной ответственностью «Виакард» – ФИО6
по доверенности от 10.08.2021;

от общества с ограниченной ответственностью «РКК капитал» – ФИО7
по доверенности от 02.08.2021;

рассмотрев в судебном заседании кассационные жалобы конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Терминал сервис» и общества с ограниченной ответственностью «Виакард»

на определение Арбитражного суда города Москвы от 24.02.2021,

на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 20.05.2021

по заявлению о признании недействительными сделками договоров поставки

от 01.02.2014 № 15ЭК-К/14-77 и от 01.03.2018 № ТС-20180301/3, в соответствии с которыми обществом с ограниченной ответственностью «Терминал сервис»
в пользу общества с ограниченной ответственностью «Сбытовое объединение» были перечислены денежные средства в общем размере 98 430 000 руб.

в рамках дела о признании несостоятельным (банкротом) общества
с ограниченной ответственностью «Терминал сервис»,

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 02.10.2019 общество
с ограниченной ответственностью «Терминал сервис» (далее – должник) было признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 25.11.2020 конкурсным управляющим должника утверждена ФИО4

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление общества
с ограниченной ответственностью «Виакард» (далее – общество «Виакард»)
о признании недействительными сделками платежей по договорам поставки
от 01.02.2014 № 15ЭК-К/14-77, от 01.03.2018 № ТС-20180301/3 в пользу общества с ограниченной ответственностью «Сбытовое объединение «Тверьнефепродукт» (далее – ответчика) в общем размере 98 430 000 руб.,
в удовлетворении которого обжалуемым определением Арбитражного суда города Москвы от 24.02.2021, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 20.05.2021, было отказано.

Не согласившись с принятыми судебными актами, конкурсный управляющий должника и общество «Виакард» обратились в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой, указывая
на неправильное применение судами норм материального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просили удовлетворить кассационную жалобу, обжалуемые определение
и постановление отменить, принять новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований.

В судебном заседании представители конкурсного управляющего должника ФИО4, общества «Виакард», общества с ограниченной ответственностью «РКК Капитал» (далее – общества «РКК Капитал», кредитора) доводы своих кассационных жалоб поддержали, а представители ответчика просили суд обжалуемые судебные акты оставить без изменения, ссылаясь на их законность и обоснованность, кассационные жалобы – без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные
о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб, своих представителей
в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационной жалобы в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 № 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Изучив доводы кассационных жалоб и возражений относительно них, выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, явившихся
в судебное заседание, исследовав материалы дела, проверив, в порядке
статей 284, 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судами норм материального
и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся
в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции приходит к следующим выводам.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ
«О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве), дела
о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом
по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом
о банкротстве.

В соответствии со статьей 61.1 Закона о банкротстве, сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (далее - ГК РФ), а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

Как следует из материалов дела, было установлено судом первой инстанции, обращаясь в суд с рассматриваемым заявлением, общество «Виакард» полагало, что действия должника по перечислению ответчику денежных средств являются недействительными сделками по основаниям, предусмотренным пунктом 2 статьи 61.2, пунктом 1 статьи 61.3 Закона
о банкротстве, а также статьями 10, 168 и 170 ГК РФ.

В обоснование заявленных требований кредитор указывал на то, что оспариваемые операции производились в период неплатежеспособности должника в пользу заинтересованного лица, которое в преддверии банкротства участвовало в переводе деятельности должника на вновь учрежденное общество, а также выводило активы из имущественной сферы должника
в предшествующий период, формально составляя товарные накладные.

Также кредитор указывал на то, что контролирующими должника лицами была создана корпоративная структура, при которой, начиная с 2014 года,
из имущественной сферы должника выводилась прибыль, а на стороне должника аккумулировалась задолженность перед контрагентами (так называемая структура «центр убытков – центр прибыли»).

При этом, денежные средства и иные активы выводились под прикрытием гражданско-правовых сделок, в том числе под видом договоров поставки нефтепродуктов на сети АЗС общества с ограниченной ответственностью
«М10-Ойл», когда в действительности топливо не отгружалось, но оформлялась товаросопроводительная документация в целях истребования оплаты.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из того, что в период процедуры наблюдения арбитражным управляющим ФИО8 был проведен анализ финансового состояния должника по состоянию на 23.05.2019, а также составлено заключение о наличии (отсутствии) оснований для оспаривания сделок должника, которые в составе отчета о результатах проведения процедуры наблюдения представлены
на ознакомление кредиторам и приняты во внимание на первом собрании кредиторов 30.05.2019.

Из указанного заключения судами сделан вывод о том, что в период наличия признаков банкротства между должником и ответчиком были заключены договоры поставки от 01.02.2014 № 15ЭК-К/14-77, от 01.03.2018
№ ТС-20180301/3, по которым в период с 10.08.2015 по 31.05.2018 должником
в пользу ответчика было перечислено в общей сумме 98 430 000 руб.

Суды пришли к выводу о том, что из подготовленного арбитражным управляющим анализа финансового состояния должника не следует, что должник на протяжении всего спорного периода отвечал признакам неплатежеспособности и недостаточности имущества.

Также суды, ссылаясь на указанное заключение арбитражного управляющего, указали, что условия заключенного с ответчиком договора соответствуют условиям, которые при аналогичных обстоятельствах предлагали иные поставщики, а также отсутствуют признаки «невыгодных» сделок для должника.

Помимо этого, суды указали, что в спорный период должник не имел неисполненных обязательств перед кредиторами.

Признавая доказанным фактическое исполнение договоров поставки, суды сослались на акты сверки, товарные накладные, реестры зарегистрированных банковских документов, сведения об отсутствии задолженности ответчика перед бюджетами, справку о проведенной налоговой проверке и отсутствие претензий к спорным договорам и их исполнению между сторонами сделок.

С учетом изложенного, суды сочли достаточным доказательством реальности оспариваемых сделок, предоставленные товарные накладные, которые оформлялись между должником и ответчиком.

Помимо этого, суды указали на пропуск кредитором срока исковой давности.

Между тем, судами не было учтено следующее.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве, сделка, совершенная должником в отношении отдельного кредитора или иного лица, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка влечет или может повлечь за собой оказание предпочтения одному
из кредиторов перед другими кредиторами в отношении удовлетворения требований, в частности при наличии одного из следующих условий: сделка направлена на обеспечение исполнения обязательства должника или третьего лица перед отдельным кредитором, возникшего до совершения оспариваемой сделки; сделка привела или может привести к изменению очередности удовлетворения требований кредитора по обязательствам, возникшим
до совершения оспариваемой сделки; сделка привела или может привести
к удовлетворению требований, срок исполнения которых к моменту совершения сделки не наступил, одних кредиторов при наличии не исполненных
в установленный срок обязательств перед другими кредиторами; сделка привела к тому, что отдельному кредитору оказано или может быть оказано большее предпочтение в отношении удовлетворения требований, существовавших
до совершения оспариваемой сделки, чем было бы оказано в случае расчетов
с кредиторами в порядке очередности в соответствии с законодательством Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве).

Пунктом 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве предусмотрено, что сделка, указанная в пункте 1 названной статьи и совершенная должником в течение шести месяцев до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, может быть признана арбитражным судом недействительной, если в наличии имеются условия, предусмотренные
абзацами 2 и 3 пункта 1 названной статьи, или если установлено, что кредитору или иному лицу, в отношении которого совершена такая сделка, было известно
о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества либо
об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Согласно пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать
об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или
в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или
в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи
с выходом из состава учредителей (участников) должника

Как разъяснено в пункте 5 постановления Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона
«О несостоятельности (банкротстве)» (далее – постановление от 23.12.2010
№ 63), пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка).

В силу этой нормы, для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника
к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего постановления).

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что, в силу абзаца 32 статьи 2 Закона о банкротстве, под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Согласно абзацам 2-5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Установленные абзацами 2-5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное
не доказано другой стороной сделки.

Таким образом, в соответствии со статьей 61.2 Закона о банкротстве, для применения презумпции о том, что оспариваемая сделка была совершена в целях причинения вреда кредиторам достаточным является доказывание того факта, что в момент совершения сделки должник имел признаки неплатежеспособности и сделка совершалась в пользу заинтересованного лица.

Рассматривая вопрос о наличии обстоятельств неплатежеспособности должника, суды не приняли во внимание, что в предшествующих обособленных спорах в рамках настоящего дела о банкротстве судами, с выводами которых согласился суд округа в постановлении от 07.06.2021, уже было установлено, что должник, начиная с 2014 года отвечал признакам неплатежеспособности.

Согласно анализу финансового состояния должника, проведенного арбитражным управляющим, должник на протяжении всего периода деятельности (с 01.01.2015 по 01.01.2019) обладал признаками неплатежеспособности и недостаточности имущества.

Выводы судов о том, что отсутствие признаков платежеспособности должника подтверждается фактом проведения расчетов должника с частью кредиторов основаны на неправильном толковании статьи 2 Закона
о банкротства, в которой указывается, что под неплатежеспособностью понимается невозможность исполнения части денежных обязательств,
а не в полном объеме, как это ошибочно определил суд.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества суды нижестоящих инстанций должны были исходить из содержания этих понятий, данных в абзацах 33 и 34 статьи 2 Закона о банкротстве.

В соответствии с указанной нормой права, под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств.

При этом, недостаточность денежных средств предполагается, если
не доказано иное.

Под недостаточностью имущества понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника.

При этом, статьей 2 Закона о банкротстве устанавливается презумпция неплатежеспособности должника.

В связи с этим, суд мог прийти к иным выводам только в случае, если бы ответчик предоставил достаточные доказательства, опровергающие выводы анализа финансового состояния должника.

Таким образом, вывод судов нижестоящих инстанций о том, что
в спорный период должник не отвечал признакам неплатежеспособности
и недостаточности имущества, не соответствует фактическим обстоятельствам дела и принятым в рамках настоящего дела о банкротстве судебным актам,
из которых следует, что начиная с 2014 года должник являлся неплатежеспособным, а имеющегося имущества было недостаточно для удовлетворения требований его кредиторов.

Согласно статье 19 Закона о банкротстве, заинтересованными лицами
по отношению к должнику признаются: лицо, которое в соответствии
с Федеральным законом от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» входит в одну группу лиц с должником; лицо, которое является аффилированным лицом должника.

Между тем, как указывало общество «Виакард», ответчик является заинтересованным лицом по отношению к должнику через генерального директора ФИО9

Согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475, доказывание в деле
о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие),
но и фактической.

Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако, сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника
с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства.

В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Верховным Судом Российской Федерации в определении от 11.05.2021
№ 307-ЭС20-6073(6) сформулирована правовая позиция, согласно которой,
в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве закреплены презумпции, которые могут быть использованы при доказывании обстоятельств, необходимых для признания сделки недействительной.

Однако, сама по себе недоказанность этих признаков (как одной
из составляющих презумпции цели причинения вреда) не блокирует возможность квалификации сделки в качестве подозрительной.

В частности, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказано и без использования презумпций, на общих основаниях.

Таким образом, даже в случае отсутствия признаков неплатежеспособности и аффилированности сторон, суды должны были проверить доводы кредитора о притворности сделки, поскольку последним представлены убедительные доказательства, указывающие на ведение сторонами совместной деятельности по поставке нефтепродуктов, совместное использование имущества, что является достаточным для проверки доводов
о притворности сделок, поскольку наличие подобных связей может располагать к совершению действий, направленных на вывод активов должника в целях сохранения его имущества и воспрепятствованию пополнению конкурсной массы.

Если стороны дела действительно являются аффилированными, именно заявитель требования (ответчик) должен исключить разумные сомнения
в реальности долга, поскольку общность экономических интересов, в том числе повышает вероятность представления кредитором внешне безупречных доказательств исполнения по существу фиктивной сделки с противоправной целью последующего распределения конкурсной массы в пользу «дружественного» кредитора и уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю кредиторов независимых, что не отвечает стандартам добросовестного осуществления прав.

В данном случае достаточно подтвердить существенность сомнений
в наличии долга.

Напротив, стороны сделки не лишены возможности представить в суд как прямые, так и косвенные доказательства, опровергающие сомнения в реальности ее исполнения.

Поэтому, при наличии убедительных доводов и доказательств невозможности хранения бремя доказывания обратного возлагается в данном споре на истца и ответчика.

Аналогичная правовая позиция выражена в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.05.2014 по делу
№ А41-36402/12.

Данная позиция применима и при рассмотрении обособленных споров
об оспаривании сделок, поскольку сделка между аффилированными лицами могла заключаться в целях прикрытия корпоративных взаиморасчетов либо вывода активов из имущественной сферы должника.

Вопреки изложенному, суды при рассмотрении настоящего спора
не применили повышенный стандарт доказывания и необоснованно возложили бремя доказывания на кредитора, в то время как при установленных обстоятельствах именно ответчик должен был исключить все разумные сомнения в реальности отношений сторон.

В противном случае установленные обстоятельства неплатежеспособности должника, заинтересованности ответчика и организации должника на условиях «центра убытков» являлось достаточным для признания сделки недействительной в силу ее подозрительности в соответствии с пунктом 2
статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Для подтверждения реальности поставки нефтепродуктов ответчику надлежало подтвердить наличие оборудования и программного обеспечения, необходимых для обеспечения отпуска топлива, а также их применения для отгрузки нефтепродуктов именно в пользу должника.

С учетом изложенного, достаточным доказательством, подтверждающим фактическую поставку товара, является совокупность первичных сведений, получаемых из чеков терминала, сменных отчетов по АЗС и отчетов
по процессинговой системе, а товарные накладные оформляются не по факту каждой поставки, а по итогу каждого месяца, при том, что сведения товарной накладной могут корректироваться на основании исходной документации.

Бухгалтерские документы (товарные накладные, акты сверок, бухгалтерская отчетность) не могут считаться надлежащим и достаточным доказательством поставки товара в объеме, отраженном в товарных накладных, так как условиями договора предусматривается, что товарные накладные составляются ежемесячно и корректируются исходной документацией, фиксирующей факт и дату реального отпуска топлива (соответственно, перехода права собственности): чеками терминалов, сменными отчетами по АЗС.

При рассмотрении настоящего обособленного спора суды указали, что товарные накладные являются достаточными доказательствами реальности хозяйственных операций.

Данный вывод суды нижестоящих инстанций обосновали ссылкой
на постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20.04.2010 № 18162/09, от 09.12.2010 № 8835/10, определения Верховного суда Российской Федерации от 29.11.2016 № 305-КГ16-10399,
от 14.05.2020 № 307-ЭС19-27597.

Однако, перечисленные разъяснения не могут быть применимы
к настоящему спору, поскольку касаются налоговых споров, в которых рассматриваются иные вопросы ведения хозяйственной деятельности юридических лиц и при применении иного стандарта доказывания.

Тем самым, выводы судов о достаточности доказательства поставки товарной накладной противоречат положениям о применении повышенного стандарта доказывания в делах о банкротстве, согласно которому, товарные накладные не могут являться достаточным доказательством реальности сделки.

В обжалуемых судебных актах суды определили, что реальность операций должна подтверждаться выпиской из процессинговой системы и установили ее отсутствие в материалах дела.

Хотя с учетом распределения бремени доказывания на ответчика, данные из процессинговой системы должен был предоставить именно ответчик,
а в отсутствие таких данных – достоверность товарных накладных
и терминальных чеков не могут считаться подтвержденными.

Как установлено судами, представленные ответчиком в материалы дела документы, именуемые как итоговые чеки терминалов и сменные отчеты операторов АЗС являются обезличенными, не содержат реквизитов, позволяющих опередить относимость данных документов к спорному договору.

Кроме того, из материалов дела следует, что только часть представленных терминальных чеков, вопреки утверждениям ответчика об обратном, содержат упоминание должника.

Из всего объема представленных чеков, упоминание должника содержится только в чеках на сумму 3 636 568,06 руб.

Соответственно, сам факт формирования чеков с прямым указанием должника в качестве приобретателя топлива опровергает выводы
о формировании обычая делового оборота, когда вся документация между сторонами составлялась в обезличенном виде.

При том, что выписка из процессинговой системы ответчиком так
и не была представлена, все обезличенные документы не могут являться подтверждением поставки топлива в пользу должника.

Также не соответствуют действительности выводы судов о том, что кредитором не представлено возражений против достоверности указанной документации.

Из материалов дела следует, что кредитор указывал, что основная часть представленных документов не содержит упоминания должника, а кроме этого - содержит оговорку о том, что отпуск топлива не производился, что в принципе опровергает факт отгрузки.

Также кредитор указывал на предоставление ответчиком сменных отчетов, сформированных в разных системах в один и тот же период, ссылался
на письменные объяснения операторов АЗС, в которых указывается
на многократные сбои и отсутствие фактического отпуска топлива либо
на необходимость возврата нефтепродуктов в связи с ошибкой.

Указанные доводы кредитора необоснованно не были оценены судами, хотя перечисленные обстоятельства могут свидетельствовать о недостоверности предоставляемой документации, а также о том, что стороны осуществляли формальное исполнение для целей формирования отчетной документации, однако, фактически отпуск нефтепродуктов не совершался либо отпущенные нефтепродукты возвращались ответчику.

В пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных
с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» разъяснено, что, исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов, по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной, совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны.

Если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной.

Суд округа также не может согласиться с выводами судов о пропуске кредитором срока исковой давности.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.9 Закона о банкротстве, заявление
об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд наряду с лицами, указанными в пункте 1 названной статьи, конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер кредиторской задолженности перед ним, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его аффилированных лиц.

Из данной нормы следует, что конкурсный кредитор имеет право
на реализацию своего права на оспаривание сделок должник только при условии, что требования такого кредитора включены в реестр и размер данных требований составляет более чем десять процентов от общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов.

Исходя из разъяснений, изложенных в пункте 30 постановления
от 23.12.2010 № 63, заявление об оспаривании сделки на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве может быть подано только в процедурах внешнего управления или конкурсного производства.

Датой введения процедуры конкурсного производства по настоящему делу является 02.10.2019.

Следовательно, конкурсный кредитор имел возможности обратиться
с заявлением о признании недействительной сделки, совершенной между должником и третьим лицом, в течение одного года с момента открытия даты процедуры конкурсного производства, то есть до 02.10.2020 включительно.

Из материалов дела следует, что заявление об оспаривании сделки было загружено в систему «Мой Арбитр» 08.05.2020.

Исходя из изложенного, следует, что кредитором не был пропущен годичный срок на оспаривание сделок должника по специальным основаниям Закона о банкротстве.

Кроме того, учитывая, что кредитор ссылался на обстоятельства недействительности сделки по общим основаниям, то судом подлежит применению статья 196 ГК РФ, согласно которой, общий срок исковой давности составляет три года, который также не был пропущен кредитором.

Поскольку фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судами на основании не полного и не всестороннего исследования имеющихся в деле доказательств, суд кассационной инстанции лишен возможности принять новый судебный акт.

Допущенные нарушения могут быть устранены только при повторном рассмотрении дела в суде первой инстанции.

Согласно пункту 1 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при принятии решения арбитражный суд оценивает доказательства и доводы, приведенные лицами, участвующими в деле,
в обоснование своих требований и возражений, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены, и какие обстоятельства не установлены, какие законы и иные нормативные правовые акты следует применить по данному делу.

Аналогичные требования предъявляются к судебному акту апелляционного суда в соответствии с частью 2 статьи 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, принимаемые арбитражным судом решение
и постановление должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

В соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, по результатам рассмотрения кассационной жалобы арбитражный суд кассационной инстанции вправе отменить обжалуемый акт суда первой инстанции и (или) постановление суда апелляционной инстанции полностью или в части и направить дело на новое рассмотрение в соответствующий арбитражный суд, решение, постановление которого отменено или изменено.

Учитывая, что выводы судебных инстанций сделаны по неполно установленным фактическим обстоятельствам дела, без исследования
и надлежащей оценки в совокупности всех доказательств, имеющих значение для правильного разрешения спора, судебная коллегия приходит к выводу
об отмене обжалованных судебных актов и передаче дела на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Нарушений норм процессуального права, являющихся, в силу части 4
статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, безусловным основанием для отмены судебного акта, не установлено.

При новом рассмотрении, суду следует учесть изложенное, а также правильно установить фактические обстоятельства дела, дать надлежащую оценку вышеизложенным доводам, всесторонне, полно и объективно, с учетом имеющихся в деле доказательств и доводов лиц, участвующих в деле, с учетом установления всех фактических обстоятельств, исходя из подлежащих применению норм материального права, принять законный, обоснованный
и мотивированный судебный акт.

На основании изложенного, судебная коллегия приходит к выводу
об удовлетворения кассационных жалоб и отмены обжалуемых судебных актов.

Руководствуясь статьями 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 24.02.2021
и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.05.2021
по делу № А40-168513/18 – отменить.

Направить обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в судебную коллегию по экономическим спорам Верховного суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий-судья Н.Н. Тарасов

Судьи: Е.Н. Короткова

Н.Я. Мысак