Гражданский кодекс часть 1

о взыскании с ПАО Банк «УРАЛСИБ» в пользу конкурсного управляющего вознаграждения и понесенных расходов в размере 1 039 487,71 руб. (по состоянию на 16.03.2023),

по делу о несостоятельности (банкротстве) ООО «Р1 Ритейл Груп»,

установил:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 08.06.2020 должник - ООО «Р1 Ритейл Груп» признан несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должником утвержден ФИО4.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 20.03.2023 прекращено производство по делу о признании ООО «Р1 Ритейл Груп» несостоятельным (банкротом).

09.06.2023 в Арбитражный суд города Москвы поступило заявление конкурсного управляющего должника ФИО4 о взыскании с ПАО Банк «УРАЛСИБ» в пользу конкурсного управляющего вознаграждения и понесенных расходов в размере 1 039 487,71 руб. (по состоянию на 16.03.2023).

Определением Арбитражного суда города Москвы от 22.08.2023, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 09.11.2023, заявление арбитражного управляющего должника ФИО4 удовлетворено в части; с ПАО Банк «УРАЛСИБ» в пользу арбитражного управляющего ФИО4 взыскано вознаграждение и понесенные расходы в общем размере 926 806,96 руб.

Не согласившись с принятыми судебными актами, ПАО Банк «УРАЛСИБ» обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просит отменить определение Арбитражного суда города Москвы от 22.08.2023, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 09.11.2023 и принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявления конкурсного управляющего.

В обоснование доводов кассационной жалобы заявитель указывает на неправильное применение судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, на несоответствие выводов судов, изложенных в обжалуемых судебных актах, фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 № 228-ФЗ) информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

В порядке статьи 279 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к материалам дела приобщен отзыв ФИО2

Представитель ПАО Банк «УРАЛСИБ» доводы кассационной жалобы поддержал в полном объеме по мотивам, изложенным в ней.

Представитель ФИО2 возражал против удовлетворения кассационной жалобы.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационных жалоб в их отсутствие.

Изучив доводы кассационной жалобы, исследовав материалы дела, заслушав явившихся в судебное заседание лиц, участвующих в деле, проверив в порядке статей 284, 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции приходит к следующим выводам.

Суд первой инстанции, удовлетворяя заявление арбитражного управляющего, пришел к выводу о возложении на Банк обязанности по возмещению вознаграждения и расходов конкурсного управляющего за период до даты перехода права требования в полном объеме, поскольку правопреемник Банка – ФИО2, согласие на финансирование процедуры отозвал, при этом конкурсный управляющий, действующий добросовестно и разумно, не может быть лишен причитающегося ему вознаграждения, исходя из взаимоотношений цедента и цессионария.

Суд апелляционной инстанции согласился с указанными выводами суда первой инстанции, исходя из следующего.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 30.07.2019 включены требования ПАО Банк «УРАЛСИБ» в размере 898 758 026,12 руб., из них: основной долг - 462 120 557,94 руб., проценты - 155 478 664,67 руб., комиссия - 975 024,28 руб., неустойки - 280 183 779,23 руб., из них 90 627 781,34 руб., как обеспеченные залогом имущества должника, в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 13.01.2020 включены требования ПАО Банк «УРАЛСИБ» в размере 14 376 268,90 руб., из которых 4 329 235,59 - проценты за просроченный кредит, 9 876 068,71 руб. -задолженность по начисленной неустойке и 170 964,60 руб. - задолженность по начисленной неустойке за проценты, в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 10.02.2022 конкурсный кредитор ПАО Банк «УРАЛСИБ» заменен в реестре требований кредиторов в порядке процессуального правопреемства на ФИО2 в части требования в размере 794 426 836,66 руб.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 19.12.2022 конкурсному управляющему ФИО4 отказано во взыскании с ФИО2 вознаграждения и понесенных расходов в размере 1 114 194, 98 руб.

Суды посчитали, что ФИО2 не является лицом, на которое должны быть возложены расходы по выплате вознаграждения конкурсному управляющему, поскольку лицо, финансирующее процедуру банкротства должника, - ПАО Банк «УРАЛСИБ» не выбыло из числа конкурсных кредиторов должника на момент прекращения дела о банкротстве.

Следовательно, вознаграждение конкурсного управляющего подлежит погашению лицом, являющемся заявителем по делу о банкротстве - ПАО Банк «УРАЛСИБ», которое являлось таковым на момент прекращения процедуры банкротства и принятия определения Арбитражного суда города Москвы от 20.03.2023 г

Заявление о процессуальном правопреемстве в отношении оставшейся части требований подано Банком 05.07.2023, то есть уже после прекращения производства по делу (20.03.2023) и подачи ФИО4 заявления о взыскании вознаграждения и понесенных расходов с ПАО Банк «УРАЛСИБ» (09.06.2023).

При этом судом апелляционной инстанции часть 3 статьи 8 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, на которую ссылается апеллянт, в рассматриваемом случае не подлежит применению к ФИО2, так как процедура была прекращена до вступления правопреемника в дело о банкротстве в отношении оставшейся части требований. Относительно довода о том, что факт подписания Договора цессии, сам по себе не является основанием для возникновения у ФИО2 обязанностей по компенсированию расходов по делу о банкротстве, так как договор цессии не предусматривает перевод обязанностей заявителя по финансированию дела о несостоятельности (банкротстве).

Кроме того, гарантийное письмо относительно финансирования процедуры было предоставлено ФИО2 лишь в отношении части периода конкурсного производства, начиная с 07.02.2023, но после предложения суда внести денежные средства на депозит суда гарантийное письмо было отозвано .

В настоящий момент Банк является конкурсным кредитором в части требований, которые не были переданы ФИО2 и по которым процессуальное правопреемство еще не установлено.

При изложенных обстоятельствах суд апелляционной инстанции посчитал, что возложение бремени несения расходов на нового кредитора ФИО2 неправомерно, при том, что требование правопредшественника - заявителя по делу о банкротстве - полностью не выбыло из реестра и из материалов дела не следует, что ФИО2 давал согласие нести расходы по делу о банкротстве.

Между тем судами не учтено следующее.

В соответствии со статьей 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Выводы, содержащиеся, в частности, в постановлении суда апелляционной инстанции от 09.11.2023, противоречат выводам суда, изложенным в Определении от 22.08.2023.

В настоящее время Банк утратил статус конкурсного кредитора.

Как верно установили суды, переход уступленных прав (требований) от одного кредитора – Банка, к другому кредитору – ФИО2, в данном случае происходил по частям, поэтапно, под определенными условиями в порядке пунктов 2.2.1 и 2.2.5 Договора цессии.

В порядке пункта 2.2.1 Договора цессии, первая часть прав (требований) в размере 794 426 836,66 рублей переходит с даты полной оплаты цены, указанной в пункте 2.1.1 Договора цессии. Последний платеж по пунктам 2.1.1 и 2.1.2 Договора цессии для перехода первой части прав (требований) был произведен Цессионарием 29.06.2021.

В свою очередь, пункт 2.2.5 Договора цессии предусматривает отлагательное условие перехода оставшихся прав (требований): после полной оплаты цены по пункту 2.1 Договора цессии и окончания реализации имущества, перечисленного в пунктах 2.5.1-2.5.4 Договора цессии, в процедурах банкротства солидарных должников-залогодателей по кредитным договорам, а также поступления на счет Цедента денежных средств, причитающих ему как залоговому кредитору в результате реализации предметов залога.

Процедуры реализации заложенного имущества, указанного в пунктах 2.5.1-2.5.4 Договора цессии, происходили не одномоментно, а в разные периоды времени вплоть до 02.11.2022. Именно в эту дату (дата последнего прихода денежных средств, вырученных в результате реализации заложенного имущества в деле о банкротстве ФИО5) состоялся окончательный переход второй части прав (требований), и все права (требования) Банка как конкурсного кредитора и заявителя в деле о банкротстве ООО «Р1 Ритейл Груп» перешли в полном объеме к цессионарию.

Исследовав обстоятельства по делу, суд первой инстанции пришел к верному выводу, что материальное правопреемство по Договору цессии полностью состоялось 02.11.2022, однако суд апелляционной инстанции указал: заявление о процессуальном правопреемстве в отношении оставшейся части требований было подано Банком 05.07.2023, то есть уже после прекращения производства по делу (20.03.2023) и подачи ФИО4 заявления о взыскании вознаграждения и понесенных расходов с ПАО «БАНК УРАЛСИБ» (09.06.2023), таким образом, часть 3 статьи 48 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в рассматриваемом случае не подлежит применению к ФИО2, так как процедура была прекращена до вступления правопреемника в дело о банкротстве в отношении оставшейся части требований. Также суд в постановлении от 09.11.2023 посчитал, что в настоящий момент Банк является конкурсным кредитором в части требований, которые не были переданы ФИО2, и по которым процессуальное правопреемство еще не установлено, что не соответствует фактическим обстоятельствам и выводу суда, изложенному в определении от 22.08.2023.

Таким образом, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что Банк являлся конкурным кредитором должника до совершения процессуального правопреемства в рамках дела о банкротстве, что противоречит выводу, содержащемуся в определении от 22.08.2023, которым обоснованно установлено, что переход права требования по Договору цессии в полном объеме состоялся 02.11.2022, и этот факт не обжалован сторонами.

В ситуации, когда у Банка отсутствует материальное требование к должнику, считать его кредитором в связи с неисполнением цессионарием обязанности по проведению процессуального правопреемства в суде, необоснованно (подробнее указано в п.4 настоящей жалобы).

Банк в данном случае не оспаривал определение от 22.08.2023 в части момента перехода прав требований от Банка к ФИО2, напротив, Банк в апелляционной жалобе указал, что исследовав обстоятельства по делу, Арбитражный суд города Москвы также пришел к верному выводу, что материальное правопреемство по Договору цессии полностью состоялось 02.11.2022, однако незаконно определил, что Банк обязан нести расходы на финансирование процедур банкротства должника и оплачивать вознаграждение конкурсному управляющему до указанной даты.

Кроме того, суды необоснованно определили, что Банк обязан нести расходы на финансирование процедур банкротства должника и оплачивать вознаграждение конкурсному управляющему до указанной даты.

В силу пункта 3 статьи 59 Закона о банкротстве в случае отсутствия у должника средств, достаточных для погашения расходов, предусмотренных пунктом 1 данной статьи, заявитель обязан погасить указанные расходы в части, не погашенной за счет имущества должника, за исключением расходов на выплату суммы процентов по вознаграждению арбитражного управляющего.

В абзаце третьем пункта 6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» разъяснено, что к лицу, приобретшему требования заявителя, переходят также связанные со статусом заявителя права и обязанности в деле о банкротстве, в том числе предусмотренные статьей 59 Закона о банкротстве. Это означает, что к цессионарию переходят в том числе обязанности по финансированию процедуры банкротства и возмещению расходов арбитражного управляющего.

Последствием правопреемства является то, что цессионарий, который приобрел право (требование), уже заявленное в суд, принимает на себя необходимость участия в процессе и все риски, связанные с таким процессуальным участием.

Положения Закона о банкротстве и разъяснения Пленума ВАС от 22.06.2012 № 35 не содержат каких-либо оговорок, предусматривающих обязанность правопреемника заявителя по делу о банкротстве по возмещению расходов только за период после материального правопреемства. Не предусмотрена также и оплата расходов частями цедентом, который был заявителем по делу, и цессионарием, к которому перешли обязанности заявителя по делу, пропорционально времени нахождения в статусе заявителя каждым из них.

Напротив, закон прямо и четко устанавливает переход прав и обязанностей заявителя в деле о банкротстве в полном объеме на лицо, приобретшее требования заявителя.

Иная позиция противоречит положениям статьи 59 Закона о банкротстве и абзацу 3 пункта 6 Постановления № 35.

Следовательно, по мнению Банка, состоявшееся 02.11.2022 материальное правопреемство между Банком и ФИО2 означает, что ФИО2, помимо прав (требований) к должнику, приобрел и обязанности, связанные со статусом заявителя по делу о банкротстве, в том числе по возмещению вознаграждения на проведение процедуры конкурсного производства, вне зависимости от даты их возникновения (до материального правопреемства или после). Банк, в свою очередь, фактически утратил статус конкурсного кредитора и заявителя по делу с момента заключения договора цессии, что исключает возложение на него обязанности по выплате вознаграждения арбитражного управляющего, не погашенного за счет имущества должника, в том числе за период до состоявшегося материального правопреемства по Договору цессии - то есть до 02.11.2022.

Указанные доводы заслуживают внимания и проверки судов.

Суды нижестоящих инстанций неверно истолковали положения статьи 59 Закона о банкротстве и пункт 6 Постановления № 35, взыскав расходы с Банка за период до состоявшегося материального правопреемства.

Договор цессии в данном случае, как указывает Банк, был подписан сторонами еще задолго до формирования задолженности по вознаграждению управляющего и до заявления самого управляющего о возмещении расходов по делу. Банк абсолютно законно и добросовестно перевел свои права и обязанности в рамках дела о банкротстве существующему, дееспособному, способному выполнить свои обязательства лицу.

Банк также отмечал в своем отзыве, что ФИО2 представлял гарантийное письмо в деле о банкротстве ООО «Р1 Ритейл Груп» о согласии на финансирование процедуры банкротства. Указанное следует из определения Арбитражного суда города Москвы от 07.02.2023 об отложении судебного разбирательства по делу № А40-180427/19: «...Представитель кредитора [ФИО2] возражала против прекращения производства по делу, представила в материалы дела гарантийное письмо на финансирование процедуры банкротства». Данное ФИО2 согласие в феврале 2023 года само по себе дополнительно подтверждает его намерения на финансирование процедур банкротства за предыдущие периоды.

Указание судом апелляционной инстанции, на следующее (: «... гарантийное письмо относительно финансирования процедуры было предоставлено ФИО2 лишь в отношении части периода конкурсного производства, начиная с 07.02.2023, но после предложения суда внести денежные средства на депозит суда гарантийное письмо было отозвано...» напротив, лишь дополнительно подтверждает довод Банка о заинтересованности ФИО2 в финансировании процедуры банкротства. Вывод же суда о том, что отзыв согласия на финансирование процедур банкротства считается отказом от возмещения расходов, уже понесенных при рассмотрение дела о банкротстве Должника, не обоснован.

Такой вывод судов не согласуется с требованиями закона и разъяснениями судебной практики. Иное означало бы, что любой заявитель может представить под конец процедуры банкротства отказ от финансирования всего предыдущего периода и не возмещать такие расходы. ФИО2 отозвал согласие на финансирование вероятно для целей прекращения процедуры банкротства.

Согласно пункту 2.4 Договора цессии, цедент, подписывая Договор цессии, дает свое согласие на замену правопреемника стороны в процессе судебного или исполнительного производства без участия цедента. То же указано в п. 3.3 Договора цессии: «После перехода прав (требований) в порядке, предусмотренном п. п. 2.2.1 и 2.2.5 настоящего Договора, Цессионарий самостоятельно обращается в суды с заявлением о процессуальном правопреемстве (замене) Цедента в рамках дел о банкротстве Группы компаний (полностью или в части)».

То есть, Банк обоснованно полагает, что по Договору цессии обязанность осуществить правопреемство возложена именно на ФИО2, а не на Банк, вопреки выводам суда.

Далее Банк указывал судам, что сразу, как произошло материальное правопреемство оставшейся части прав по Договору цессии, Банк в силу обязанности, предусмотренной Договором цессии, подготовил документы и направил в ноябре 2022 года ФИО2 уведомление о подписании акта с окончательно зафиксированной суммой прав (требований), однако, уведомление с актом не были получены цессионарием и возвращены обратно Банку.

При этом суды посчитали, что Банк подал заявление о правопреемстве в июне 2023 года только с целью ухода от возможности отнесения на него соответствующих расходов, так как заявление поступило в суд после подачи заявления арбитражного управляющего о взыскании с него вознаграждения и понесенных расходов. Однако суды не оценили требования Договора цессии, устанавливающие обязанность цессионария по обращению с заявлением о правопреемстве.

По справедливому мнению Банка, то, что ФИО2 не обратился в суд с заявлением о правопреемстве, как того требует Договор цессии, не должно возлагать на Банк негативных последствий.

В свою очередь, Банк указывал в пояснениях по делу, что цессионарий с 2021 года регулярно участвовал в судебных заседаниях в делах о банкротстве должника и солидарных с ним должников, в собраниях кредиторов, представлял свою позицию по вопросам прекращения и завершения процедуры банкротства, целесообразности финансирования такой процедуры. Такое активное участие в делах также дополнительно подтверждает знание ФИО2 о том, что происходило в процессах, когда было реализовано имущество, которое находилось в залоге у Банка, и о состоявшемся переходе прав по Договору цессии.

Кроме того, суды первой и апелляционной инстанции не исследовали довод Банка о ненадлежащем исполнении управляющим своих обязательств.

Так, суды в обжалуемых судебных актах указали, что вопреки доводам Банка, ненадлежащего исполнение обязанностей арбитражного управляющего судом не установлено, оснований для уменьшения фиксированной суммы вознаграждения арбитражного управляющего за проведение процедуры банкротства должника не имеется .

Данный вывод не является мотивированным, суды первой и апелляционной инстанции ничего не указали по доводам Банка относительно ненадлежащего исполнения конкурсным управляющим своих обязательств в рамках дела о банкротстве, по сути не дали им оценку и не исследовали их, не привели мотивов, по которым они пришли к тем или иным выводам.

Банк, в свою очередь, со ссылками на статьи 20.3, 59 Закона о банкротстве, а также на пункт 5 постановления Пленума ВАС РФ от 25.12.2013 № 97 «О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве» указал, что основанием для отказа во взыскании вознаграждения арбитражного управляющего и расходов по делу с заявителя является его осведомленность об отсутствии средств, достаточных для погашения расходов за счет имущества должника.

Кроме того, сам ФИО2 в представленной письменной правовой позиции по делу также обращал внимание на бездействие управляющего, а также о чрезмерности заявленной им суммы для взыскания, что не было исследовано судами нижестоящих инстанций.

С учетом вышеизложенного, суд кассационной инстанции считает, что выводы судов сделаны преждевременно, при неправильном применении норм материального права, без установления фактических обстоятельств дела и оценки доказательств.

Согласно пункту 1 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения арбитражный суд оценивает доказательства и доводы, приведенные лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены, и какие обстоятельства не установлены, какие законы и иные нормативные правовые акты следует применить по данному делу.

Аналогичные требования предъявляются к судебному акту апелляционного суда в соответствии с частью 2 статьи 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

С учетом изложенного, судебная коллегия суда кассационной инстанции полагает, что обжалуемые судебные акты подлежат отмене, поскольку, устанавливая фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, суды не в полной мере исследовали имеющиеся в деле доказательства и доводы сторон и поскольку для принятия обоснованного и законного судебного акта требуется исследование и оценка доказательств, а также совершение иных процессуальных действий, установленных для рассмотрения дела в суде первой инстанции, что невозможно в суде кассационной инстанции в силу его полномочий, обособленный спор подлежит передаче на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы, в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

При новом рассмотрении спора суду первой инстанции следует учесть изложенное, всесторонне, полно и объективно, с учетом имеющихся в деле доказательств и доводов лиц, участвующих в деле, предложив сторонам представить дополнительные доказательства в обоснование своих доводов и возражений, с учетом установления всех фактических обстоятельств, исходя из подлежащих применению норм материального права, принять законный, обоснованный и мотивированный судебный акт.

Руководствуясь статьями 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Москвы от 22.08.2023 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда 09.11.2023 по делу №А40-180427/19 отменить.

Обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий-судья Е.Л. Зенькова

Судьи: Н.Я. Мысак

П.М. Морхат