Гражданский кодекс часть 1

от общества с ограниченной ответственностью «Союзстройкомплектация»
и индивидуального предпринимателя Воробьева А.В. – Евстигнеев О.Ю.
по доверенностям от 14.08.2019 и от 31.05.2018;

рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу

общества с ограниченной ответственностью «Союзстройкомплектация»
и индивидуального предпринимателя Воробьева А.В.

на определение Арбитражного суда города Москвы от 21.01.2020,

на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.09.2020

об отказе в привлечении Иванова Т.В., Белавенцева О.Е., Михайловой Т.Н.,
Елькина А.Н., Утина В.Ю., Гринфельда Д.Л., Андреева Е.Н., акционерного общества «Главное управление обустройства войск» и Министерства обороны Российской Федерации к субсидиарной ответственности по обязательствам должника

в рамках рассмотрения дела о признании несостоятельным (банкротом) акционерного общества «Славянка»,

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 17.06.2016 акционерное общество «Славянка» (далее - должник) было признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство,

Определением Арбитражного суда города Москвы от 19.07.2016 конкурсным управляющим должника утвержден Прилепин Н.Е.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 23.10.2018 конкурсным управляющим должника был утвержден Жарков А.П.

Индивидуальный предприниматель Воробьев А.В. (далее – предприниматель), общество с ограниченной ответственностью «СоюзСтройКомплектация» (далее – общество), общество с ограниченной ответственностью «ПАУЭР БИЛДИНГ» и общество с ограниченной ответственностью «РЕМОТДЕЛКА» обратились в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о привлечении солидарно Иванова Т.В., Белавенцева О.Е., Михайловой Т.Н., акционерного общества «Главное управление обустройства войск», Елькина А.Н., Утина В.Ю., Гринфельда Д.Л., Андреева Е.Н. и Министерства обороны Российской Федерации к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, в удовлетворении которого обжалуемым определением Арбитражного суда города Москвы от 21.01.2020, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда
от 21.09.2020, было отказано.

Не согласившись с определением суда первой инстанции и постановлением суда апелляционной инстанции, общество и предприниматель обратились в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой, указывая на неправильное применение судами норм материального и процессуального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просят удовлетворить кассационную жалобу, обжалуемые определение и постановление отменить, направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В судебном заседании представитель общества и предпринимателя доводы кассационной жалобы поддержал, а представители Министерства обороны Российской Федерации, Михайловой Т.Н., Белавенцева О.Е. и акционерного общества «Главное управление обустройства войск» просили суд обжалуемые судебные акты оставить без изменения, ссылаясь на их законность и обоснованность, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные
о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб, своих представителей
в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационных жалоб в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 № 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

В ходе своего выступления в судебном заседании представитель общества и предпринимателя в устной форме заявил отвод председательствующему – судье Тарасову Н.Н.

Заявление об отводе мотивировано тем, что судья Тарасов Н.Н., как председательствующий судебной коллегии судей при рассмотрении кассационной жалобы заявителей, мотивированный ограничением во времени выступления с разъяснением правовой позиции представителя заявителей кассационной жалобы.

Судебная коллегия, совещаясь на месте, определила заявление об отводе оставить без рассмотрения в связи со следующим.

В соответствии с положениями статьи 24 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при наличии оснований, указанных
в статьях 21-23 этого Кодекса, судья, арбитражный заседатель, помощник судьи, секретарь судебного заседания, эксперт, специалист, переводчик обязаны заявить самоотвод.

По тем же основаниям отвод может быть заявлен лицами, участвующими
в деле.

Самоотвод или отвод должен быть мотивирован и заявлен до начала рассмотрения дела по существу.

В нарушение указанных положений Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, заявление об отводе судьи было заявлено в ходе судебного заседания, а не до его начала.

Вместе с тем, судебная коллегия учитывает следующее.

В соответствии с частью 3 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом.

Согласно пункту 41 Регламента арбитражных судов, утвержденного постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации
от 05.06.1996 № 7, судья, а при коллегиальном рассмотрении дела председательствующий в судебном заседании, руководит судебным заседанием
и принимает меры по обеспечению в судебном заседании надлежащего порядка.

Порядок включает в себя и соблюдение временных промежутков, отведенных для рассмотрения дела.

Между тем, в настоящем судебном заседании представителям лиц, участвующих в деле, была предоставлена возможность выступить в судебном заседании.

Фактически, отвод председательствующему судье был заявлен после нескольких его обращений в адрес представителя заявителей кассационной жалобы с просьбой соблюдать установленный перед началом судебного разбирательства регламент, а также придерживаться доводов, приведенных в кассационной жалобе.

Заявленный отвод, по сути, является формой несогласия с принципиальной и требовательной позицией председательствующего в процессе, связанной с необходимостью поддержания порядка в судебном заседании, то есть формой оказания воздействия на суд, что свидетельствует о злоупотреблении правом.

Изучив материалы дела, выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, явившихся в судебное заседание, обсудив доводы кассационных жалоб и возражений относительно них, проверив в порядке
статей 286, 287, 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалованных судебных актов, судебная коллегия суда кассационной инстанции не находит оснований для отмены определения
и постановления по доводам кассационных жалоб.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ
«О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве), дела
о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом
по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом
о банкротстве.

Как усматривается из материалов дела, было установлено судом первой инстанции, заявление предпринимателя, общества, а также обществ с ограниченной ответственностью «ПАУЭР БИЛДИНГ» и «РЕМОТДЕЛКА» основано на положениях статей 9 и 10 Закона о банкротстве и мотивировано не исполнением ответчиками обязанности по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом, обязанности по передаче конкурсному управляющему документации должника а также совершением действий (бездействия), причинивших существенный вред имущественным правам кредиторов.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из следующего.

Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений
в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее - Закон
от 29.07.2017 № 266-ФЗ) статья 10 Закона о банкротстве признана утратившей силу и Закон о банкротстве дополнен главой III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве».

Согласно пункту 3 статьи 4 Закона от 29.07.2017 № 266, рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления
в силу названного Федерального закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции названного Федерального закона).

В то же время, отметил суд, основания для привлечения к субсидиарной ответственности, содержащиеся в главе III.2 Закона о банкротстве в редакции Закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ, не подлежат применению к действиям контролирующих должников лиц, совершенных до 01.07.2017, в силу общего правила действия закона во времени, поскольку Закон от 29.07.2017 № 266-ФЗ
не содержит норм о придании новой редакции Закона о банкротстве обратной силы.

Аналогичная правовой аппозиция изложена в пункте 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации
от 27.04.2010 № 137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее –Закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ), согласно которым, положения Закона о банкротстве в редакции Закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ (в частности, статьи 10) о субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона
от 28.04.2009 № 73-ФЗ.

Положения материального права, устанавливающие основания для привлечения к ответственности, должны определяться редакцией, действующей в период совершения лицом вменяемых ему деяний (деликта).

В данном случае, кредиторы связывают возникновение оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности
с их действиями (бездействием) в период до 01.07.2017.

Следовательно, при рассмотрении заявления применению подлежат положения Закона о банкротстве в редакции Федерального закона
от 28.06.2013 № 134-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям» (далее – Закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ), действующей
до вступления в силу Закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ.

Вместе с тем, согласно пункту 1 статьи 9 Закона о банкротстве в соответствующей редакции, руководитель должника или индивидуальный предприниматель обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если: удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника; должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества; законом предусмотрены иные случаи.

В соответствии с пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве, заявление должника должно быть направлено в указанных выше случаях в арбитражный суд в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Пунктом 2 статьи 10 Закона о банкротстве установлено, что нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях
и в срок, которые установлены статьей 9 Закона о банкротстве, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых возложена обязанность
по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 Закона о банкротстве.

Таким образом, нарушение руководителем обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 Закона о банкротстве, влечет за собой субсидиарную ответственность лишь по обязательствам должника, возникшим после истечения указанного месячного срока на подачу такого заявления.

Судами установлено что функцию единоличного исполнительного органа должника исполняли следующие лица: с 21.04.2010 по 02.12.2012 - генеральный директор Елькин А.Н., с 03.12.2012 по 23.12.2012 - генеральный директор
Утин В.Ю.; с 24.12.2012 по 21.03.2014 - генеральный директор Белавенцев О.Е.,
с 22.03.2014 по 14.07.2014 - временно исполняющая обязанности генерального директора Михайлова Т.Н., с 15.07.2014 по 22.10.2015 - управляющая организация акционерное общество «Оборонстрой» (реорганизовано в форме присоединения к акционерному обществу «Главное управление обустройства войск»), в том числе - руководитель управляющей организации (акционерного общества «Оборонстрой» Иванов Т.В.; с 23.10.2015 по 04.04.2016 - генеральный директор Гринфельд Д.Л.,
с 05.04.2016 по 16.06.2016 - генеральный директор Андреев Е.Н.

Собственником имущества должника являлось Министерство обороны Российской Федерации.

В обоснование заявленного требования, заявители ссылались на то обстоятельство, что у перечисленных контролирующих должника лиц имелась обязанность в силу положений статьи 9 Закона о банкротстве обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом.

Вместе с тем, судом установлено, что заявителями не было указано, когда именно, по их мнению, у контролирующих должника лиц возникла такая обязанность.

Как следствие, констатировал суд первой инстанции, данные обстоятельства не позволяют суду проверить обоснованность указанного довода, в том числе – определить, возникли ли после предполагаемой даты новые обязательства, в связи с чем, суд пришел к выводу о том, что заявителями не доказано наличие оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по статье 9, пункту 2 статьи 10 Закона о банкротстве.

При этом, судом первой инстанции учтено, что положения Закона о банкротстве не возлагают на собственника имущества должника,
в рассматриваемом случае, на Министерство обороны Российской Федерации, обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве.

Вместе с тем, судом учтено, что согласно пункту 1 статьи 66 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), хозяйственными товариществами и обществами признаются корпоративные коммерческие организации с разделенным на доли (вклады) учредителей (участников) уставным (складочным) капиталом.

Имущество, созданное за счет вкладов учредителей (участников), а также произведенное и приобретенное хозяйственным товариществом или обществом
в процессе деятельности, принадлежит на праве собственности хозяйственному товариществу или обществу.

Из материалов дела следует, что в собственности Российской Федерации,
от лица которой права акционера осуществляет Министерство обороны Российской Федерации, находится одна акция должника.

Размер такого участия, по мнению суда первой инстанции, не позволяет Министерство обороны Российской Федерации влиять на принятие общим собранием акционеров должника решений, посредством которых оно могло бы давать должнику обязательные для исполнения указания.

Суд пришел к выводу о том, что заявителями не доказано, что Министерство обороны Российской Федерации принуждало кого-либо
из руководителей должника и/или членов его коллегиального органа принимать те или иные негативные для должника решения или оказывало на указанных лиц определяющее влияние, либо иным образом определяло действия должника, как следствие, отклонил довод о необходимости привлечения Министерства обороны Российской Федерации к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В отношении доводов о наличии оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности за не передачу документации должника конкурсному управляющему судом первой инстанции обоснованно учтены следующие обстоятельства.

В соответствии с пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

В силу абзаца 4 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, в том числе, в случае если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения
о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Указанная ответственность контролирующих должника лиц соотносится
с нормами об ответственности руководителя за организацию бухгалтерского учета в организациях, соблюдение законодательства при выполнении хозяйственных операций, организацию хранения учетных документов, регистров бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности (статьи 6, статья 29 Федерального закона от 06.12.2011 № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете» (далее - Закон о бухгалтерском учете)) и обязанностью руководителя должника в установленных случаях предоставить арбитражному управляющему бухгалтерскую документацию (пункт 2 статьи 126 Закона о банкротстве).

Данная ответственность направлена на обеспечение надлежащего исполнения руководителем должника указанных обязанностей, защиту прав
и законных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, через реализацию возможности сформировать конкурсную массу должника, в том числе путем предъявления к третьим лицам исков о взыскании долга, исполнении обязательств, возврате имущества должника из чужого незаконного владения
и оспаривания сделок должника.

Наличие документов бухгалтерского учета и (или) отчетности
у руководителя должника предполагается и является обязательным требованием закона.

Ответственность руководителя предприятия-должника возникает при неисполнении им обязанности по организации хранения бухгалтерской документации и отражения в бухгалтерской отчетности достоверной информации.

Поскольку ответственность руководителя должника является гражданско-правовой, возложение на это лицо обязанности нести субсидиарную ответственность осуществляется по правилам статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ).

Для наступления гражданско-правовой ответственности необходимо доказать противоправный характер поведения лица, на которое предполагается возложить ответственность; наличие у потерпевшего лица убытков; причинную связь между противоправным поведением нарушителя и наступившими вредоносными последствиями; вину правонарушителя.

Исходя из правовой позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 06.11.2012 № 9127/12 по делу А40-82872/10, необходимо установить следующие обстоятельства: объективная сторона - установление факта неисполнения обязательства
по передаче документации либо отсутствия в ней соответствующей информации; субъективная сторона - вина; должно быть установлено, предпринял ли руководитель должника все меры для надлежащего исполнения обязательств
по ведению и передаче документации, проявил ли ту степень заботливости
и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства
и условиям оборота; - причинно-следственная связь между отсутствием документации (отсутствием в ней информации или ее искажением)
и невозможностью удовлетворения требований кредиторов; размер субсидиарной ответственности, который по общему правилу определяется как сумма требований, включенных в реестр требований кредиторов,
но не удовлетворенных в связи с недостаточностью конкурсной массы, при этом, размер ответственности может быть снижен, если привлекаемое
к ответственности лицо докажет, что размер вреда, причиненного им имущественным интересам кредиторов отсутствием документации существенно меньше размера требований, подлежащих удовлетворению; установление специального субъекта - руководителя должника.

В данном случае, отметил суд первой инстанции, заявителями указано, что актом инвентаризации от 20.12.2016 № 4-КП подтверждается проведение конкурсным управляющим должника инвентаризации задолженности дебиторов должника на общую сумму 16 504 742 209,40 руб. (задолженность юридических лиц, Министерства обороны Российской Федерации, физических лиц), выявленной на дату 17.06.2016; при этом данные имущественные права должника разделены на подтвержденные, неподтвержденные и с истекшим на дату открытия конкурсного производства сроком исковой давности.

Как указано судом, включение дебиторской задолженности в категорию неподтвержденной производилось в том случае, если документы, удостоверяющие данные права требования в бухгалтерском учете отсутствовали.

Размер неподтвержденной дебиторской задолженности и с истекшим сроком исковой давности (безнадежные долги) составляет 4 289 403 652,34 руб. и 1 061 574 256 30 руб. соответственно.

Вместе с тем, как отметил суд первой инстанции, заявители просили привлечь контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, указывая на отсутствие первичных бухгалтерских документов, а также на то, что истечение сроков исковой давности затруднило и сделало невозможным проведение в конкурсном производстве работы по взысканию дебиторской задолженности.

Вместе с тем, судом учтено, что на дату открытия в отношении должника конкурсного производства (16.06.2016) Елькин А.Н., Утин В.Ю.,
Белавенцев О.Е., Михайлова Т.Н., акционерное общество «Главное управление обустройства войск» (в том числе Иванов Т.В.) и Гринфельд Д.Л., уже не являлись руководителями (управляющей организацией) должника.

При этом, как установлено судом, доказательства того, что при прекращении их полномочий они не передали какие-либо документы следующему руководителю (управляющей организации) суду не представлены.

Так, указал суд первой инстанции, на момент признания должника банкротом его руководителем являлся Андреев Е.Н., который обязанность по передачи документации конкурсному управляющему должника Прилепину Н.Е. исполнил, что подтверждается подписанными без замечаний актами приема-передачи документов.

Доказательств наличия иной документации, которая фактически имелась
у Андреева Е.Н. или должна была находиться у него, но по каким-либо причинам не была передана конкурсному управляющему должника, в материалы дела
не представлено.

В отношении доводов о наличии оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности за совершение действий (бездействия), которые привели к причинению вреда имущественным правам кредиторов суд первой инстанции пришел к следующим выводам.

Согласно положениям пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

В силу абзаца 3 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, в том числе в случае причинения вреда имущественным правам кредиторов
в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Ответственность, предусмотренная статьей 10 Закона о банкротстве, является гражданско-правовой и при ее применении должно быть доказано наличие состава правонарушения, включающего наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом, вину причинителя вреда.

При установлении вины контролирующих должника лиц (органа управления и акционеров должника) необходимо подтверждение фактов их недобросовестности и неразумности при совершении спорных сделок, и наличия причинно-следственной связи между указанными действиями и негативными последствиями (ухудшение финансового состояния общества и последующее банкротство должника).

Согласно разъяснениям высшей судебной инстанции, приведенным в совместном постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации
от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», при разрешении вопросов, связанных с ответственностью учредителя (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Из разъяснений Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенных в постановлении от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица», следует, что арбитражным судам необходимо принимать
во внимание, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входил директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности.

Поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки
в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили
за пределы обычного делового (предпринимательского) риска.

В данном случае, отметил суд первой инстанции, заявители указывают на то, что формирование дебиторской задолженности на сумму 4 289 403 652, 34 руб., а с истекшим сроком давности – 1 061 574 256, 30 руб. было связано
с бездействием лиц, осуществлявших контроль за должником, однако состав указанной дебиторской задолженности не указан, что не позволило суду проверить наличие вины каждого из контролирующих должника лиц.

При этом из представленных в дело документов, а также сведений, размещенных в Картотеке арбитражных дел, усматривается, что вопреки доводам заявителей об обратном, мероприятия по взысканию дебиторской задолженности должника проводились.

Так, отметил суд первой инстанции, только в период с 15.07.2014
по 22.10.2015 от имени было подано 1 137 исков (заявлений), из которых 286 о взыскании дебиторской задолженности, три требования о включении в реестр требований кредиторов должника, что опровергает доводы заявителей о бездействии контролирующих должника лиц в части взыскания дебиторской задолженности.

Какие-то конкретные обстоятельства, позволяющие установить вину
кого-то из контролирующих должника лиц за пропуск срока исковой давности
по взысканию дебиторской задолженности, заявителями не приводятся.

Оценивая довод кредиторов о списании непосредственно Ивановым ТВ. и Гринфельдом Д.Л. в период их руководства должником дебиторской задолженности в резерв по сомнительным долгам, суд первой инстанции пришел к выводу о непредставлении заявителями доказательств несоответствия таких действий законодательству о налогах и бухгалтерском учете и осуществляющейся у должника учетной политике.

При этом, отмечено судом, указанные обстоятельства, ранее, были предметом оценки судебных инстанций.

Так, в частности, вступившим в законную силу определением Арбитражного суда города Москвы от 23.04.2018, оставленным без изменения постановлениями Девятого арбитражного апелляционного суда от 09.07.2018 и Арбитражного суда Московского округа от 30.11.2018, принятым по результатам рассмотрения жалобы кредиторов, являющихся заявителями по настоящему обособленному спору, на бездействие конкурсного управляющего должника Прилепина Н.Е. в проведении инвентаризации резерва по сомнительным долгам, установлено, что особенности определения налоговой базы по налогу на прибыль организации, связанные с формированием в бухгалтерском учете за счет просроченной и не обеспеченной залогом, поручительством, банковской гарантией дебиторской задолженности резерва по сомнительным долгам, используемого налогоплательщиком лишь на покрытие убытков от безнадежных долгов, не влекут прекращение существования указанной дебиторской задолженности в качестве объекта гражданских прав.

Тот факт, что размер выявленной в ходе инвентаризации дебиторской задолженности на 2 884 001 790,60 руб. меньше размера дебиторской задолженности, числящейся в бухгалтерском балансе от 31.03.2016,
по мнению суда, не свидетельствует о том, что существующие на дату проведения инвентаризации (17.06.2016) сомнительные долги не включены конкурсным управляющим в акты инвентаризации, поскольку за период
с 31.03.2016 по 17.06.2016 состав и размер этих активов должника менялся вследствие прекращения исполнением одних обязательств и возникновения новых обязательств, учитывая и значительный объем оборота денежных средств должника.

Приведенный заявителями довод о том, что отнесение части дебиторской задолженности должника в резерв по сомнительным долгам создает конкурсному управляющему препятствие для взыскания этой задолженности, был предметом судебного исследования и отклонен, поскольку основан на ошибочном применении норм права, а осуществляемая хозяйствующим субъектом учетная политика не влияет на обязательства третьих лиц перед этим субъектом, прекращение которых регулируется нормами гражданского права,
в частности главой 26 ГК РФ.

Пунктом 1 статьи 266 Налогового кодекса Российской Федерации (далее - НК РФ) установлено, что сомнительным долгом признается любая задолженность перед налогоплательщиком, возникшая в связи с реализацией товаров, выполнением работ, оказанием услуг, в случае, если эта задолженность не погашена в сроки, установленные договором, и не обеспечена залогом, поручительством, банковской гарантией.

При наличии у налогоплательщика перед контрагентом встречного обязательства (кредиторской задолженности) сомнительным долгом признается соответствующая задолженность перед налогоплательщиком в той части, которая превышает указанную кредиторскую задолженность налогоплательщика перед этим контрагентом.

При наличии задолженностей перед налогоплательщиком с разными сроками возникновения уменьшение таких задолженностей на кредиторскую задолженность налогоплательщика производится начиная с первой по времени возникновения.

В соответствии с абзацем 6 пункта 4 статьи 266 НК РФ, резерв
по сомнительным долгам с пользуется организацией лишь на покрытие убытков от безнадежных долгов, которыми в силу пункта 2 названной статьи признаются, в частности, те долги перед налогоплательщиком, по которым истек установленный срок исковой давности.

По смыслу указанных положений НК РФ, особенности определения налоговой базы по налогу на прибыль организации, связанные с формированием в бухгалтерском учете за счет просроченной и не обеспеченной залогом, поручительством, банковской гарантией дебиторской задолженности резерва
по сомнительным долгам, используемого налогоплательщиком лишь
на покрытие убытков от безнадежных долгов, не влекут прекращение существования указанной дебиторской задолженности в качестве объекта гражданских прав.

Вместе с тем, отметил суд, тот факт, что размер выявленной в ходе инвентаризации дебиторской задолженности на 2 884 001 790,60 руб. меньше размера дебиторской задолженности, числящейся в бухгалтерском балансе
от 31.03.2016, не свидетельствует о том, что существующие на дату проведения инвентаризации (17.06.2016) сомнительные долги не включены конкурсным управляющим в акты инвентаризации, поскольку за период с 31.03.2016
по 17.06.2016 состав и размер этих активов должника менялся вследствие прекращения исполнением одних обязательств и возникновения новых обязательств, учитывая и значительный объем оборота денежных средств должника.

При таких обстоятельствах, обстоятельства формирования резерва
по сомнительным долгам на сумму 15 197 949 000 руб. были предметом оценки, в связи с чем, довод о списании дебиторской задолженности должника при формировании резерва по сомнительным долгам, основан на неправильном применении норм права.

Таким образом, констатировал суд первой инстанции, при принятии решения о формировании резерва по сомнительным долгам на 31.12.2015
и 31.03.2016 действия контролирующих должника лиц не могли причинить вред интересам кредиторов, поскольку дебиторская задолженность после формирования резерва по сомнительным долгам сохраняется на балансе предприятия.

С учетом изложенного, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о непредставлении заявителями надлежащих доказательств совокупности обязательных условий, при наличии которых возможно привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Кроме того, судом первой инстанции было отклонен довод о том, что управляющей организацией – акционерным обществом «Оборонстрой» в лице генерального директора Иванова ТВ. были осуществлены тысячи сделок по незаконному предпочтительному удовлетворению требований кредиторов.

Судом учтено, что в соответствии с правовой позицией высшей судебной инстанции, приведенной в пункте 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных
с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам.

К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными.

При этом, следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах
с ограниченной ответственностью и т.д.).

Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана, в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся
от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная
по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки)
и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве.

Однако, и в этом случае, на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности.

Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств
не подтверждают.

В данном случае, констатировал суд, совершенные должником платежи в пользу его конкурсных кредиторов, признанные сделками с предпочтением, не могут быть квалифицированы как сделки, направленные на вывод имущества должника, сделки с неравноценным встречным исполнением, убыточные сделки, повлекшие наступление объективного банкротства должника.

Вместе с тем отметил суд, заявителями, что не оспаривается доводами кассационной жалобы, не доказан крупный (значительный) характер этих сделок применительно к масштабам деятельности должника и его миллиардным оборотам, что не позволяет сделать вывод об ухудшении финансового состояния должника в результате совершения указанных платежей.

Кроме того, судом учтено, что большая часть платежей, признанных сделками с предпочтением, совершена уже после возбуждения настоящего дела
о банкротстве и принудительно (в рамках исполнительного производства
в отношении должника).

С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к выводу
об отсутствии надлежащих доказательств, свидетельствующих о возможности привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

При рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта судом первой инстанции были установлены все существенные для спора обстоятельства и дана надлежащая правовая оценка.

Выводы основаны на всестороннем и полном исследовании доказательств
по делу, нормы материального права применены правильно.

На основании изложенного, суд апелляционной инстанции правомерно оставил определение суда первой инстанции без изменения.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций, не усматривая оснований для
их переоценки, поскольку названные выводы в достаточной степени мотивированы, соответствуют нормам права.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что кассационная жалоба не содержит указания на наличие в материалах дела каких-либо доказательств, опровергающих выводы судов, которым не была бы дана правовая оценка судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции.

Непосредственно в судебном заседании суда округа представителем заявителей кассационной жалобы было заявлено о фальсификации ряда документов имеющихся в материалах настоящего обособленного спора.

Суд округа полагает необходимым отметить, что лишен возможности проверки обжалуемых судебных актов по указанному основанию.

Так, Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях неоднократно указывал, что из права каждого на судебную защиту, как оно сформулировано в статье 46 Конституции Российской Федерации, не вытекает возможность выбора заинтересованным лицом по своему усмотрению конкретных форм и способов реализации такого права, которые с соблюдением требований Конституции Российской Федерации устанавливаются федеральным законом.

К числу таковых относится и Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, который в качестве общего правила устанавливает, что лицо, участвующее в деле, вправе обратиться с заявлением о фальсификации доказательства, представленного в арбитражный суд первой инстанции другим лицом, участвующим в деле, только в арбитражном суде первой инстанции (статья 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Заявление о фальсификации доказательств, представленных в суд первой инстанции, может быть подано в арбитражный суд апелляционной инстанции только в случае невозможности подачи такого заявления в суд первой инстанции (часть 2 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пункт 29 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 № 12 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции»).

Закрепление в процессуальном законе правил, регламентирующих рассмотрение заявления о фальсификации доказательства, направлено на исключение оспариваемого доказательства из числа доказательств по делу. Сами эти процессуальные правила представляют собой механизм проверки подлинности формы доказательства, а не его достоверности. Запрет заявлять о фальсификации доказательств в судебном заседании арбитражного суда апелляционной инстанции вызван невозможностью по общему правилу наступления последствий такого заявления непосредственно при рассмотрении дела арбитражным судом апелляционной инстанции, поскольку доказательство уже подверглось оценке в решении арбитражного суда первой инстанции и теперь его уже нельзя исключить из материалов дела.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в том числе в определении от 17.02.2015 № 274-О, статьи 286 - 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 № 300-ЭС18-3308.

Таким образом, переоценка доказательств и выводов суда первой инстанции не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу
статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а несогласие заявителей жалобы с судебным актом не свидетельствует о неправильном применении судом норм материального и процессуального права и не может служить достаточным основанием для его отмены.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Судами правильно применены нормы материального права, выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам и основаны на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Доводы кассационной жалобы, текстуально повторяющей заявление в суд, аналогичны доводам, ранее заявленным в апелляционной жалобе, которым судом апелляционной инстанции дана надлежащая правовая оценка, в связи с чем, доводы жалобы направлены на переоценку имеющихся в материалах дела доказательств и изложенных выше обстоятельств, установленных судами, что не входит в круг полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, установленных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и не могут быть положены в основание отмены судебных актов судом кассационной инстанции.

Судебная коллегия также принимает во внимание постановление Арбитражного суда Московского округа от 29.10.2020, в соответствии
с которым, были оставлены без изменений судебные акты судов нижестоящих инстанций, принятых по заявлению публичного акционерного общества «МОЭК» о привлечении солидарно Елькина А.Н., Утина В.Ю., Белавенцева О.Е., Михайловой Т.Н., Гринфельда Д.Л., Андреева Е.Н., акционерных обществ «Главное управление обустройства войск» и «Гарнизон» к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по аналогичных основаниям.

Между тем, приведенные в кассационной жалобе доводы фактически свидетельствуют о несогласии с принятыми судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции судебными актами и подлежат отклонению, как основанные на неверном истолковании самими заявителями кассационной жалобы положений Закона о банкротстве, а также как направленные на переоценку выводов суда по фактическим обстоятельствам дела, что, в силу статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, недопустимо при проверке судебных актов в кассационном порядке.

Судебная коллегия также отмечает, что в соответствии с положениями статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрений, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать установленными обстоятельства, которые не были установлены в определении или постановлении, либо были отвергнуты судами первой или апелляционной инстанции.

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 № 16549/12, из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Иная оценка заявителями жалобы установленных судом фактических обстоятельств дела и толкование положений закона не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки.

Нормы материального и процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены судебных актов в соответствии
со статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судами не нарушены, в связи с чем, кассационная жалоба не подлежит удовлетворению.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 284-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 21.01.2020
и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.09.2020
по делу № А40-209505/14 – оставить без изменения, кассационную жалобу – оставить без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в судебную коллегию по экономическим спорам Верховного суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий-судья Н.Н. Тарасов

Судьи: С.А. Закутская

Е.Н. Короткова