Гражданский кодекс часть 1

о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО «Вестинтербанк»

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 21.12.2016 ООО «Вестинтербанк» (далее - должник, банк) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, функции конкурсного управляющего возложены на Государственную корпорацию «Агентство по страхованию вкладов» (далее - конкурсный управляющий, агентство).

В Арбитражный суд города Москвы 28.10.2019 поступило заявление конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности в солидарном порядке следующих лиц - ФИО14, ФИО15, ФИО9, ФИО16, ФИО17, ФИО4, ФИО18, ФИО19, ФИО10, ФИО6, ФИО20, ФИО12, ФИО8, ФИО21, ФИО2, ФИО22, ФИО23, ФИО24.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 05.04.2021, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 07.09.2021, установлено наличие оснований, предусмотренных статьями 10 и 189.23 Закона о банкротстве, для привлечения ФИО14, ФИО22, ФИО4, ФИО20, ФИО23, ФИО21 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Вестинтербанк», приостановлено производство по заявлению в этой части до окончания расчетов с кредиторами, в удовлетворении требований к ФИО12, ФИО24, ФИО2, ФИО18, ФИО8, ФИО9, ФИО6, ФИО10, ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО19 конкурсному управляющему ООО «Вестинтербанк» отказано.

Не согласившись с принятыми судебными актами, конкурсный управляющий «ВЕСТИНТЕРБАНК» (ООО) в лице ГК «АСВ» обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просит отменить определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции в части отказа в удовлетворении требований к ФИО12, ФИО2, ФИО18, ФИО8, ФИО9, ФИО6, ФИО10, ФИО15, ФИО16, ФИО19, в отмененной части обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

В обоснование кассационной жалобы заявитель ссылается на нарушение судами норм материального и процессуального права, а также неполное выяснение обстоятельств по делу, утверждая, что суды первой и апелляционной инстанций существенно нарушили нормы материального права (ст.53 ГК РФ, ст. 11.1 ФЗ «О банках и банковской деятельности», ст. 44 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», п.1 ст.61.10 Закона о банкротстве, п.5 Постановления № 53), посчитав, что контролирующие Банк Заинтересованные лица вообще не являются субъектами гражданско-правовой ответственности, ввиду наличия положительных профессиональных суждений и предварительных решений о выдаче безнадежных ссуд кредитным комитетом; освобождая одних Заинтересованных лиц от субсидиарной ответственности за одобрение выдачи безнадежных ссуд по вышеуказанным основаниям, арбитражные суды по этим же эпизодам установили виновность иных ответчиков - членов Правления и Совета Банка (ФИО4, ФИО23, ФИО22, ФИО21, ФИО14, ФИО20), отклонив их доводы о наличии положительных профессиональных суждений и предварительного одобрения кредитным комитетом Банка как несостоятельные и противоречащие нормам права; вывод арбитражных судов о том, что у Заинтересованных лиц, являющихся членами органов управления Банком, отсутствует самостоятельная компетенция на принятие решений о кредитовании либо не кредитовании заемщиков, основан на неверном применении судами норм материального права.

Не согласившись с принятыми судебными актами, ФИО25 обратилась в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просит отменить определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции, обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

В обоснование кассационной жалобы заявитель ссылается на нарушение судами норм материального и процессуального права, а также неполное выяснение обстоятельств по делу, утверждая, что суды не дали оценки доводам о том, что самостоятельных реальных полномочий заключать сделки, принимать решения о выдаче кредитов у ФИО4 не имелось, ФИО4 не была инициатором заключения кредитных сделок, отсутствуют доказательства того, что ФИО4 являлась выгодоприобретателем по данным сделкам; доводы конкурсного управляющего относительно «технических» заемщиков основываются исключительно на результатах проверок, проведенных по состоянию на 2018-2019 год, однако данные проверки не отражают реального состояния заемщиков в период выдачи кредитов; утверждения конкурсного управляющего о дате объективною банкротства 01.03.2016 являются ошибочными и не находят своего подтверждения в материалах дела, а расчет показателей, который якобы выявил признаки объективного банкротства 01.03.2016 года сделан конкурсным управляющим с учетом доначисления РВП но 5 категории качества ссуды но каждому из заемщиков, однако такой необходимости Рабочая группа ЦБ РФ не выявила.

На основании определения от 28.06.2022 в соответствии со статьей 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации произведена замена судьи Коротковой Е.Н. на судью Михайлову Л.В.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представители ГК АСВ и ФИО4 поддержали доводы, изложенные в кассационных жалобах, соответственно, представители ФИО2, ФИО6, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО12 в отношении удовлетворения кассационной жалобы ГК «АСВ» возражали.

В силу части 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции проверяет законность решения, постановления, принятых арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобах и возражениях относительно жалобы.

Обсудив доводы кассационных жалоб, заслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле и явившихся в судебное заседание, проверив в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых в части судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции пришел к следующим выводам.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Кодексом, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

В соответствии с Федеральным законом от 29.07.2017 №266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Закон N 266- ФЗ) Закон о банкротстве дополнен главой III.2, регулирующей ответственность руководителя.

Как предусмотрено пунктом 3 статьи 4 Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127- ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции настоящего Федерального закона).

Порядок введения в действие соответствующих изменений в Закон о банкротстве с учетом Информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" означает следующее.

Правила действия процессуального закона во времени приведены в пункте 4 статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, где закреплено, что судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора, совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

Между тем, действие норм материального права во времени, подчиняется иным правилам - пункту 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие; действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, прямо предусмотренных законом.

При этом согласно части 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации, закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет.

Судом установлено, что действия, причинившие ущерб ООО «Вестинтербанк» и явившиеся причиной невозможности удовлетворения требований его кредиторов, совершались в период с октября 2014 года по октябрь 2016 года. Таким образом, для определения оснований привлечения к субсидиарной ответственности необходимо руководствоваться положениями статьи 14 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций", действовавшего до 22.12.2014, а также статьей 10 (в ред. Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ) и статьей 189.23 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

Приказом Банка России № ОД-3671 от 27.10.2016 у ООО «Вестинтербанк» (далее - Банк, кредитная организация) отозвана лицензия на осуществление банковских операций в связи с неисполнением Банком федеральных законов, регулирующих банковскую деятельность, и нормативных актов Банка России. Приказом Банка России № ОД-3672 от 27.10.2016 года назначена временная администрация по управлению кредитной организацией.

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 21.12.2016 года по делу А40- 230473/16-44- 358 «Б» Банк признан несостоятельным (банкротом) и в отношении него открыто конкурсное производство. Конкурсным управляющим должника является Государственная корпорация «Агентство по страхованию вкладов (далее - Конкурсный управляющий).

В соответствии с положениями абзаца 34 статьи 2 Закона о банкротстве контролирующими должника лицами могут быть признаны руководители, члены совета директоров (наблюдательного совета), учредители (участники) или иные лица, имеющие право давать обязательные указания или иным образом определять действия данного юридического лица.

Положениями пункта 1 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами.

Положениями статьи 11.1 Федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности» установлено, что органами управления наряду с общим собранием ее учредителей (участников) являются совет директоров (наблюдательный совет), единоличный исполнительный орган и коллегиальный исполнительный орган. Руководство текущей деятельностью осуществляется единоличным исполнительным органом и коллегиальным исполнительным органом.

В соответствии с положениями, закрепленными Уставом Банка органами управления Банка являются: общее собрание участников; совет Банка; председатель Правления - единоличный исполнительный орган; правление Банка - коллегиальный исполнительный орган Банка.

Члены Совета Банка, Председатель Правления Банка, члены Правления Банка при осуществлении ими прав и исполнении обязанностей должны действовать в интересах Банка добросовестно и разумно. Указанные лица несут ответственность перед Банком за убытки, причиненные Банку их виновными действиями (бездействием), если иные основания и размер ответственности не установлены законодательством Российской Федерации.

Согласно пункту 16.1 устава Банка руководство текущей деятельностью осуществляется единоличным исполнительным органом (Председатель Правления Банка) и коллегиальным исполнительным органов (Правление Банка).

Уставом Банка установлено право единоличного исполнительного органа (Председателя Правления) без доверенности действовать от имени Банка, распоряжаться его имуществом, совершать сделки.

Функции единоличного исполнительного органа (Председателя Правления) в различный период времени исполняли: ФИО4 - в период с 08.09.2015 по дату отзыва лицензии; ФИО23 - в период с 16.03.2015 по 08.07.2015; ФИО6 - в период с 12.11.2012 по 15.03.2015; ФИО20 - временно исполняющий обязанности председателя Правления в период с 09.07.2015 по 07.09.2015.

Членами коллегиального исполнительного органа - Правления являлись следующие лица : ФИО12 - в период с 10.09.2012 по дату отзыва лицензии; ФИО8- в период с 10.09.2012 - 19.06.2015; ФИО9 - в период с 25.07.2012 - 15.03.2015; ФИО21 - в период с 27.07.2015 - 15.03.2016; ФИО2 - в период с 07.04.2003 - 11.06.2015; ФИО22 - в период с 02.12.2015 по дату отзыва лицензии.

Положением о Совете (пункт 2.1) предусмотрено, что Совет Банка осуществляет общее руководство деятельностью Банка, за исключением решения вопросов, отнесенных уставом и федеральными законами к исключительной компетенции Общего собрания участников Банка.

В состав Совета Банка входили: - ФИО14 - председатель Совета в период с 24.07.2012 по дату отзыва лицензии (дата переизбрания - 27.04.2016); ФИО23 - в период с 11.03.2015 по 01.07.2015 (дата исключения из состава); ФИО9 -в период с 24.07.2012 по 10.03.2015 (дата исключения из состава); ФИО16-в период с 11.03.2015 по 28.07.2015 (дата исключения из состава); ФИО17 - в период с 02.07.2015 по 26.04.2016 (дата исключения из состава); ФИО15 -в период с 11.03.2015 по дату отзыва лицензии; ФИО4 - в период с 16.09.2015 по дату отзыва лицензии; ФИО24 -в период с 27.04.2016 по дату отзыва лицензии; ФИО19 -в период с 16.09.2015 по 26.04.2016 (дата исключения из состава); ФИО10 -в период с 25.09.2012 по дату отзыва лицензии; ФИО18 -в период с 29.07.2015 по дату отзыва лицензии.

Таким образом, вышеуказанные лица имели возможность давать обязательные для Банка указания, распоряжаться имуществом должника и определять его действия на основании имеющихся полномочий, с учетом положений статьи 2 Закона о банкротстве, являются контролирующими Банк лицами и, соответственно, субъектами субсидиарной ответственности, отвечающими по обязательствам Банка при недостаточности стоимости его имущества.

Пункт 1 статьи 189.23 Закона о банкротстве (введена введен Федеральным законом от 22.12.2014 № 432-ФЗ, редакция подлежащая применению) устанавливает, что если банкротство кредитной организации наступило в результате виновных действий или бездействия ее руководителей, членов совета директоров (наблюдательного совета), учредителей (участников) или других имеющих право давать обязательные для данной кредитной организации указания или возможность иным образом определять ее действия лиц (далее - контролирующие лица), указанные лица при недостаточности имущества кредитной организации несут субсидиарную ответственность по денежным обязательствам кредитной организации и (или) исполнению ее обязанности по уплате обязательных платежей.

В соответствии с положениями статей 10, 189.23 Закона о банкротстве, с учетом разъяснений, содержащихся в совместном Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 6 и Пленума ВАС РФ № 8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», а также в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - Постановление Пленума № 53), субсидиарная ответственность может быть возложена на руководителей кредитной организации, членов ее совета директоров, учредителей и иных контролирующих лиц при наличии следующих условий:

- наличие у заинтересованных лиц статуса контролирующих лиц, имеющих возможность давать обязательные для кредитной организации указания и (или) иным образом определять ее действия;

- совершение действий (бездействия) контролирующими лицами, повлекших банкротство кредитной организации;

- наличие причинно-следственной связи между действиями (бездействием) контролирующих лиц и банкротством кредитной организации.

В соответствии с пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве, (в редакции, действовавшей на момент совершения действий), если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств:

причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;

документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств: 1) причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона; 2) документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы; 3) требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов; 4) документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены; 5) на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены подлежащие обязательному внесению в соответствии с федеральным законом сведения либо внесены недостоверные сведения о юридическом лице: в единый государственный реестр юридических лиц на основании представленных таким юридическим лицом документов; в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц в части сведений, обязанность по внесению которых возложена на юридическое лицо.

Как следует из материалов обособленного спора и установлено судом первой инстанции, по состоянию на 01.10.2014 года имущества Банка было достаточно для исполнения всех обязательств перед кредиторами. Размер достаточности стоимости имущества составлял 330 846 тыс. руб.

В ходе проведения процедуры конкурсного производства конкурсным управляющим было установлено, что с 01.10.2014 финансовое положение Банка начинает существенно ухудшаться, в результате чего по состоянию на 01.03.2016 года у Банка имелся предусмотренный ст. 189.8 Закона о банкротстве признак банкротства в виде недостаточности стоимости имущества для исполнения обязательств перед кредиторами в полном объеме (признак объективного банкротства) -величина показателя составляла - «минус» 56 051 тыс. руб.

В дальнейшем финансовое положение Банка продолжало ухудшаться, в результате размер недостаточности стоимости имущества на дату отзыва лицензии (27.10.2016 года) увеличился до «минус» 283 559 тыс. рублей.

Суммарный размер ухудшения финансового положения за период с 01.10.2014 по 27.10.2016 составил 614 405 тыс. руб.

Обращаясь в суд с заявлением, конкурсный управляющий указал, что ухудшение финансового положения произошло в результате совершенных контролирующими Банк лицами в период с 01.10.2014 по 27.10.2016 года действий по: предоставлению кредитов техническим заемщикам - юридическим лицам, индивидуальным предпринимателям и физическим лицам; заключению договора приобретения финансовых активов; расторжению обеспечительного договора.

В результате совершения указанных сделок и их одобрения Банку причинен ущерб в размере 657 279 564,41 руб.

Кроме того, конкурсным управляющим было установлено, что в период с 01.11.2014 года и до даты отзыва лицензии имелись основания для осуществления мер по предупреждению банкротства Банка в соответствии со статьей 4 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» от 25.02.1999 № 40-ФЗ (далее - Закон о несостоятельности кредитных организаций) и ст. 189.10 Закона о банкротстве.

Как установлено судами и подтверждается материалами дела, Банком в период с 01.10.2014 по 27.10.2016 года заключены кредитные договоры с организациями, которые не вели хозяйственной деятельности, сопоставимой с объемом кредитования и изначально не были способны исполнить обязательства по предоставленным ссудам.

Указанные сделки совершались от имени банка ФИО4, ФИО9, ФИО6, ФИО23, ФИО21, ФИО20, одобрялись членами Правления: ФИО6, ФИО9, ФИО8, ФИО12, ФИО2, ФИО23, ФИО20, ФИО21, ФИО4, ФИО22, а также членами Совета Банка: ФИО14, ФИО16, ФИО15, ФИО10, ФИО17, ФИО18, ФИО4, ФИО23, ФИО24 и ФИО19

Суды установили, что все технические организации, задолженность которых перед Банком осталась непогашенной, после отзыва у Банка лицензии кредитные обязательства не исполняют.

Суды учли тот факт, что конкурсным управляющим предприняты меры по взысканию задолженности заемщиков, оставшейся непогашенной по состоянию на дату отзыва лицензии. Представители ответчиков не являлись в судебные заседания, не занимали активной процессуальной позиции. Исполнительные производства окончены в связи с невозможностью установить местонахождение должника и (или) его имущества (пункт 1 части 3 статьи 46 ФЗ от 02.10.2007 № 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" (далее - Закон об исполнительном производстве)). Заемщики не вели хозяйственной деятельности, сопоставимой с объемом кредитования, и изначально не были способны исполнить обязательства по предоставленным ссудам, не представляли надлежащего обеспечения по ссудам.

Суды подробно в обжалуемых судебных актах исследовали заключенные сделки в отношении каждого из заемщиков, не способных исполнить обязательства перед банком в момент выдачи кредита (ссуды).

Суды сделали вывод о том, что в данном случае банк не предпринял действий, направленных на получение объективной и достоверной информации о заемщиках: - не получена и не проанализирована бухгалтерская отчетность заемщиков, в частности, с отметками о принятии налоговыми органами (кредитные досье содержат лишь заверенные руководителями копии); - проигнорированы сведения о плохом финансовом положении поручителей; - проигнорированы сведения, имеющиеся в Банке, относительно операций, проводимых по расчетным счетам заемщиков, и свидетельствующие об отсутствии у них реальной хозяйственной деятельности; - проигнорированы сведения о минимальных налоговых выплатах и заработной платы, что не характерно для рыночных компаний; - формальный подход к формированию кредитных досье, в результате чего в Банк представлялись документы якобы в подтверждение ведения хозяйственной деятельности с правовыми пороками в отсутствие необходимых приложений.

Указанными выше действиями для Банка созданы необоснованно высокие риски несения убытков в виде неисполнения обязательств по ссудной задолженности, реализовавшиеся вследствие невозможности взыскания с заемщиков денежных средств.

Как отметили суды, Банк имел возможность получить сведения о заемщиках из иных источников и проверить достоверность информации, предоставленной самими заемщиками. Анализ финансового положения и деятельности заемщиков не являлся комплексным и объективным, проведен с нарушением действующего законодательства. При проведении Банком действий по проверке заемщиков перед принятием решений о совершении сделок органы управления Банком, имели полную возможность сделать верный вывод о качестве контрагентов и невозможности возврата денежных средств. При должной степени осмотрительности, разумности и добросовестности действий ответчиков по организации работы Банка в соответствии с требованиями нормативных актов денежные средства не подлежали бы выдаче указанным заемщикам.

Распоряжение денежными средствами кредитной организации путем предоставления кредитов требует проведения комплексного анализа рисков неисполнения сделки потенциальным контрагентом и возможности принудительного взыскания задолженности.

Лицо, которое заключает кредитные договоры, согласовывает или одобряет их заключение от имени Банка, должно осуществлять контроль за надлежащей проверкой реальной платежеспособности заемщиков и не допускать кредитование заемщиков, не имеющих возможности исполнить принимаемые на себя кредитные обязательства, размещать денежные средства на наиболее выгодных для Банка условиях при взвешенном уровне кредитного риска и надлежащем обеспечении возвратности ссуд.

Судами сделан вывод о том, что в нарушение вышеуказанных нормативных положений при оценке Банком качества ссудной задолженности не предприняты меры по получению информации для принятия решения на основании совокупности предоставленных сведений и документов. У банка также имелась возможность установить обстоятельства, выявленные впоследствии временной администрацией и конкурсным управляющим, проверить информацию, предоставленную в Банк заемщиками, самостоятельно проанализировать сведения, содержащиеся в открытых источниках, предпринять меры на получение сведения из государственных органов и кредитных организаций, однако данные действия контролирующими Банк лицами предприняты не были.

Кроме того, суды также указали на то, что неправомерные действия банка выражаются не только в выдаче невозвратных кредитных средств, но в расторжение обеспечительного договора, т.е. выбытию ликвидного обеспечения, заложенного в пользу Банка.

Оценивая степень вовлеченности ФИО12, ФИО2, ФИО18, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО15, ФИО16, ФИО19 в принятии каждого конкретного решения по выдаче кредитов, суды учли, что одобряя заключение сделок, члены Правления и Совета Банка основывались на профессиональных суждениях работников отдела кредитования и иных служб банка, а также на решении Кредитного комитета, который фактически является коллегиальным органом управления банка, в части принятия решений о кредитовании, рефинансировании и т.п.

Суды приняли во внимание, что кредитный комитет, принимая решения, также основывался на подготовленных отделом кредитования документах и профессиональных суждениях, предоставленных уполномоченными сотрудниками.

Как установили суды, за период осуществления своих полномочий в качестве членов Правления и Совета Банка вышеуказанные лица не голосовали за заключение сделок по выдаче кредита, не одобренных Кредитным Комитетом.

Также суды указали на то, что материалы обособленного спора не содержат доказательств того, что ФИО12, ФИО2, ФИО18, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО15, ФИО16, ФИО19 действовали против интересов банка, в нарушение локальных нормативных актов, Регламентов и положений, принятых в Банке, а также положений ЦБ РФ.

Суды сделали вывод о том, что доказательства вины ФИО12, ФИО2, ФИО18, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО15, ФИО16, ФИО19 не могут основываться только на самом факте осуществления ими полномочий членов правления и совета Банка.

Установив, что реальных самостоятельных полномочий дать указания, одобрить или заключить сделку, способную (в т.ч. в совокупности с другими сделками) довести Банк до банкротства у ФИО12, ФИО2, ФИО18, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО15, ФИО16, ФИО19 не было, а также, что доказательств того, что сделки, перечисленные в реестре сделок, причинивших ущерб банку, заключались по инициативе, либо по указанию вышеперечисленных лиц материалы обособленного спора не содержат, суды не нашли оснований для привлечения ФИО12, ФИО2, ФИО18, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО15, ФИО16, ФИО19 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

С выводами суда первой инстанции согласил апелляционный суд.

Между тем, при принятии судебных актов в части отказа привлечения ФИО12, ФИО2, ФИО18, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО15, ФИО16, ФИО19 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника судами не учтено следующее.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2020 года по делу N 307-ЭС19-18723(2,3), А56-26451/2016, в соответствии с положениям гражданского и банкротного законодательства (как в настоящей редакции, так и действующей ранее) контролирующие должника лица (то есть лица, которые имеют право давать должнику обязательные для исполнения указания) могут быть привлечены к субсидиарной ответственности, если их виновное поведение привело к невозможности погашения задолженности перед кредиторами должника (иными словами, за доведение должника до банкротства - абзац первый пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве и пункт 3 статьи 3 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах").

При установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание следующее:

1) наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника (что, например, исключает из круга потенциальных ответчиков рядовых сотрудников, менеджмент среднего звена, миноритарных акционеров и т.д., при условии, что формальный статус этих лиц соответствует их роли и выполняемым функциям);

2) реализация ответчиком соответствующих полномочий привела (ведет) к негативным для должника и его кредиторов последствиям; масштаб негативных последствий соотносится с масштабами деятельности должника, то есть способен кардинально изменить структуру его имущества в качественно иное - банкротное - состояние (однако не могут быть признаны в качестве оснований для субсидиарной ответственности действия по совершению, хоть и не выгодных, но несущественных по своим размерам и последствиям для должника сделки);

3) ответчик является инициатором такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий (далее - критерии; пункты 3, 16, 21, 23 постановления N 53).

Из этого следует, что к субсидиарной ответственности по обязательствам должника могут быть привлечены контролировавшие его лица, то есть лица, непосредственно влиявшие на деятельность должника.

Таким образом, недостаточно установления того, что привлекаемое лицо являлось членом Совета Банка или Правления Банка. Необходимо установить степень вовлеченности каждого конкретного лица в принятие каждого конкретного решения по выдаче кредитов, являющихся предметом рассмотрения по настоящему делу.

Так, ФИО9 являлась первым заместителем Председателя Правления Банка с13.06.2012 -16.03.2015 (том 8, л.д. 67), членом Правления 25.07.2012 -15.03.2015 (том 8, л.д. 122), неоднократно осуществляла полномочия Председателя Правления Банка в порядке совмещения должностей (том 8, л.д. 64,65,66,79).

ГК «АСВ» в своем заявлении утверждала, что вина ФИО9 состоит в том, что она: действуя от имени Банка, на основании выданной ей доверенности подписала 5 кредитных договоров (далее - КД) с 3-мя безнадежными заемщиками (п. 1,3,4,5,6 Реестра сделок, причинивших Банку ущерб) на сумму 169 000 000, 00 руб. (л.д.1-10, 11-30, 74-81 т.9); как член Правления Банка, действуя в составе кредитного комитета и в составе Правления, одобрила выдачу 4-х кредитов 3-м безнадежным заемщикам, с которыми потом подписала КД (пп. 1, 3,4,6 Реестра сделок, причинивших Банку ущерб) (л.д. 10-13, л.д. 52, 56,67, 74, 114, 128, 122 т.11, т. 12); в отношении вышеуказанных 5-ти кредитных сделок, вменяемых в вину ФИО9 за их одобрение и подписание, Арбитражными судами двух инстанций установлено: все рассматриваемые активы признаны арбитражными судами заведомо безнадежными на основании Положения № 254 -П и расклассифицированы в V (безнадежную) категорию качества, установлено, что на момент кредитования заемщики не осуществляли реальную финансово- хозяйственную деятельность, суды также установили, что погашение кредитов носило «технический» характер и не являлось рыночным.

Кроме того, суды обеих инстанций, установив, что ФИО9 заключала кредитные договоры от имени Банка, в отношении которых арбитражными судами установлен заранее невозвратный характер прав требований, не дали какой-либо правовой оценки совершенным ею действиям. При этом, иные лица, совершившие аналогичные действия по подписанию кредитных договоров от имени Банка с заемщиками, в отношении которых арбитражными судами также установлено отсутствие признаков ведения реальной финансово-хозяйственной деятельности, привлечены к субсидиарной ответственности. В отношении таких действий судами установлен неправомерный характер, в то время, как аналогичные действия, совершенные ФИО9, остались без внимания судов.

Как следует из материалов дела, в Банке действовал единый алгоритм принятия решений о кредитовании, состоящий из обязательных этапов: решения по одобрению всех кредитных сделок принимались членами Правления сначала в составе кредитного комитета, а затем - в составе Правления.

Учитывая занимаемые ФИО9 должности, она участвовала на всех этапах принятия таких решений.

Несмотря на единство установленной в Банке процедуры принятия решений, каждый этап которой являлся обязательным, арбитражные суды посчитали, что предварительное одобрение таких сделок кредитным комитетом является основанием для освобождения от субсидиарной ответственности лиц, в том числе и ФИО9, принимавших решения о кредитовании в составе Правления.

Однако, арбитражные суды не приняли во внимание, что сама же ФИО9 предварительно одобряла кредитование заемщиков в составе кредитного комитета Банка и Правления, а затем - действуя от имени Банка подписывала кредитные договоры с заемщиками, что прямо следует из представленных в материалы дела протоколов заседаний кредитного комитета и Правления, подписанных ФИО9 Подлинность ее подписей и самих протоколов в судебном порядке не оспорена (л.д. 10-13, л.д. 52, 56,67, 74, 114, 128, 122 т.11), доказательства, опровергающие указанные обстоятельства, ею не представлены.

Как обоснованно на то обращает ГК «АСВ», в отношении иных заинтересованных лиц (ФИО22, ФИО20, ФИО4, ФИО23, ФИО21,), аналогично ФИО9, одобрявших заключение безнадежных кредитных сделок (в том числе, совместно с ФИО9), как в составе кредитного комитета, так и в составе Правления, арбитражными судами установлена виновность в совершении таких действий. При этом, столь высокую степень вовлеченности ФИО9 в процесс вывода активов Банка суды обеих инстанций не учли, что привело к тому, что неправомерное решение, принятое ФИО9 в составе одного органа Банка (кредитного комитета) явилось основанием для ее освобождения от ответственности за принятие ею абсолютно такого же решения в составе другого органа Банка (Правления).

ФИО8 являлась заместителем Председателя Правления - 13.08.2012 - 19.06.2015 (том 7, л.д. 107,118), и членом Правления - 10.09.2012 - 19.06.2015 (том 7, л.д. 107,118, т.8, л.д. 120).

ГК «АСВ» в своем заявлении утверждала, что вина ФИО8 состоит в том, что она, как член Правления Банка, действуя сначала в составе кредитного комитета, а затем в составе Правления Банка, одобрила выдачу 4-х кредитов 3-м безнадежным заемщикам на сумму 147 000 000, 00 руб. (пп.1,3,4,6 Реестра сделок, причинивших Банку ущерб).

При этом, арбитражными судами двух инстанций установлен заведомо безвозвратный характер прав требований по 4-м кредитным договорам, одобрение которых вменяется ФИО8

Таким образом, аналогично отказу в привлечении к субсидиарной ответственности по обязательства банка ФИО26, суды пришли к противоречивому выводу, что предварительное одобрение безнадежной сделки самой же ФИО8 в составе кредитного комитета освобождает ее от ответственности за последующие решения, принятые ею в составе Правления.

ФИО12 являлась членом Правления Банка с 10.09.2012 по дату отзыва лицензии (т.8, л.д. 120) и главным бухгалтером Банка с 13.08.2012 по 30.12.2016 (т.7, л.д.129).

ГК «АСВ» в своем заявлении утверждала, что вина ФИО27 состоит в том, что она, действуя в качестве члена Правления Банка в составе Правления одобрила выдачу 22-х кредитов 17-ти безнадежным заемщикам Банка на сумму 759 698 769, 52 руб. (пп. 1-5, 11-18, 20 - юридические лица; пп. 1-3 - ИП; пп.1-2, 4,6 - физические лица Реестра сделок, причинивших Банку ущерб) - тт. 11-12 л.д. 1-73.

При это, арбитражными судами двух инстанций установлен заведомо безвозвратный характер прав требований по 22-м кредитным договорам, одобрение которых вменяется ФИО12; на основании Положения № 254 П вышеуказанные 22 актива расклассифицированы арбитражными судами в V (безнадежную) категорию качества, установлено, что на момент кредитования заемщики не осуществляли реальную финансово-хозяйственную деятельность.

Суды установили, что погашение кредитов носило «технический» характер и не являлось рыночным.

Вместе с тем, несмотря на единство установленной в Банке процедуры принятия решений, каждый этап которой являлся обязательным, арбитражные суды посчитали, что предварительное одобрение таких сделок кредитным комитетом является основанием для освобождения от субсидиарной ответственности лиц, в том числе и ФИО12, принимавших решения о кредитовании в составе Правления.

Однако, вывод арбитражных судов, прямо противоречит разъяснениям, содержащимся в п. 7 Постановления Пленума № 62, согласно которым, не является основанием для отказа в удовлетворении требования о взыскании с директора убытков сам по себе тот факт, что действие директора, повлекшее для юридического лица негативные последствия, в том числе совершение сделки, было одобрено решением коллегиальных органов юридического лица... поскольку директор несет самостоятельную обязанность действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно (пункт 3 статьи 53 ГК РФ).

Между тем, как уже на то ранее обращала внимание судебная коллегия суда кассационной инстанции, в отношении иных заинтересованных лиц (ФИО22, ФИО20, ФИО4, ФИО23, ФИО21,), совместно с ФИО12 одобрявших заключение безнадежных кредитных сделок в составе Правления, арбитражными судами установлена виновность в совершении таких действий.

Однако, арбитражными судами уже установлена степень вовлеченности ФИО12 в процесс вывода активов Банка и подтверждается ее подписями на соответствующих протоколах Правления, представленными в материалы дела (стр. 7 Определения, стр. 7 Постановления, тт. 11-12), из чего следует, что выводы арбитражных судов о неустановленном участии ФИО12 в совершении вменяемых ей сделок на стр. 35 Определения, стр. 36 Постановления противоречат их же собственным выводам, изложенным на стр. 7 Определения, стр. 7 Постановления, а также представленным в материалы дела протоколам Правления (тт. 11-12).

Таким образом, арбитражные суды применили противоречащие друг другу подходы к оценке виновности заинтересованных лиц - членов Правления, принимавших одни и те же решения совместно. Привлекая одних членов Правления и освобождая от ответственности других членов Правления за совершение одних и тех же действии, арбитражные суды не указали причин такого разного подхода к оценке их виновности.

ФИО2 являлся членом Правления Банка с 07.04.2003 по 11.06.2015 (т.7, стр.121) и заместителем главного бухгалтера с 08.01.2008 по 11.06.2015 (том 7, л.д. 62, 68).

ГК «АСВ» в своем заявлении утверждала, что вина ФИО2 состоит в том, что он, как член Правления Банка, действуя в составе Правления Банка, одобрил выдачу 7 кредитов 3-м безнадежным заемщикам Банка на сумму 206 000 000, 00 руб. (пп.1 -7 Реестра сделок, причинивших Банку ущерб), (стр. 7 Определения, стр. 7 Постановления, л.д. 111-122, 123-135, т. 11, л.д. 69-73 т. 12).

При этом, судами двух инстанций установлен заведомо безвозвратный характер прав требований по 7-ми кредитным договорам, одобрение которых вменяется ФИО2

Таким образом, аналогично с отказом в привлечении к субсидиарной ответственности ФИО12 суды применили противоречащие друг другу подходы к оценке виновности заинтересованных лиц - членов Правления, принимавших одни и те же решения совместно. Привлекая одних членов Правления и освобождая от ответственности других членов Правления за совершение одних и тех же действии, арбитражные суды не указали причин такого разного подхода к оценке их виновности.

ФИО6 являлся Председателем Правления с 12.11.2012 г. по 15.03.2015.

ГК «АСВ» в своем заявлении утверждала, что вина ФИО6 состоит в том, что он, действуя от имени Банка заключил кредитный договор с 1 -м безнадежным заемщиком (ООО «Ренесанс», п. 2 Рссстра) на сумму 9 000000, 00 руб. (л.д. 1-10 т.9); действуя в качестве Председателя Правления, одобрил кредитование 6-ти безнадежных заемщиков сначала в составе кредитного комитета, а затем - в составе Правления Банка. (Стр. 7, 38 Определения) на сумму 178 000 000, 00 руб. (пп. 1-6 Реестра сделок); не предпринял меры по предупреждению банкротства Банка (с 01.11.2014 допущено уменьшение величины собственных средств Банка ниже размера уставного капитала на 52 916 000 руб., что в соответствии с п.6 ст. 189.10 является основанием для принятия мер по предупреждению банкротства кредитной организации - л.д. 139-144 т. 1, а также официальная отчетность Банка).

При этом, арбитражными судами двух инстанций установлен заведомо безвозвратный характер прав требований по 6-ти кредитным договорам, подписание и одобрение которых вменяется ФИО6

Отказ арбитражных судов в привлечении ФИО6 к субсидиарной ответственности (стр. 38 Определения, Постановления) основан на обстоятельствах полного погашения долга по вменяемым ему кредитным договорам, что прямо противоречит собственным же выводам арбитражных судов о «техническом» характере погашения указанных кредитов и признании их заранее безнадежными активами V-й (безвозвратной) категории качества (в отношении ООО «ГПСП», ООО «Ренесанас», ООО «Домииго»).

ФИО15 являлся членом Совета Банка с 11.03.2015 по дату отзыва лицензии, участник Банка, входил в список лиц, под контролем или значительным влиянием которых находится Банк; ФИО19 являлся членом Совета Банка с 16.09.2015 по 26.04.2016; ФИО16 являлся членом Совета Банка в период 11.03.2015 по 28.07.2015; ФИО18 являлся членом Совета Банка в период 29.07.2015 по дату отзыва лицензии; ФИО10 являлся членом Совета Банка в период с 27.04.2015 по дату отзыва лицензии.

ГК «АСВ» в своем заявлении утверждала, что вина ФИО15 состоит в том, что он, действуя в качестве члена Совета Банка, одобрил выдачу 4-х кредитов 4-м безнадежным заемщикам в составе Совета Банка (пп.8, 19 -20 - юридические лица, пп.5- физические лица) на общую сумму 166 731 184, 54 руб. -л.д. 74-88 т. 12), одновременно судами двух инстанций установлен заведомо безвозвратный характер прав требований по 4-м кредитным договорам, одобрение которых вменяется ФИО15; вина ФИО19 состоит в том, что он, действуя в качестве члена Совета Банка, одобрил кредитование 1-го безнадежного заемщика (ФИО22) в составе Совета Банка на сумму 3 000 000, 00 руб. - л.д. 84-88 т. 12.

При этом, судами не дана оценка доводам ГК АСВ о том, что отсутствие причинно-следственной связи между действиями ФИО19 и ухудшением финансового положения Банка не является основанием для полного освобождения ФИО19 от гражданско-правовой ответственности, учитывая, что в соответствии с абз. 4 п. 20 Постановления № 53 Арбитражный суд имел возможность переквалифицировать требования Агентства о привлечении ФИО19 к субсидиарной ответственности на требование о взыскании с него убытков в размере непогашенной по состоянию на текущую дату по одобренному ФИО19 кредитному договору в общей сумме 2 317 000,00 руб. солидарно с иными лицами, принимавшими решения о кредитовании безнадежного заемщика.

ГК «АСВ» в своем заявлении утверждала, что вина ФИО28 состоит в том, что он, действуя в качестве члена Совета Банка, одобрил кредитование 1-го безнадежного заемщика (ООО «Миракл») в составе Совета Банка на сумму 55 152415,04 руб., при этом, в отношении кредитного договора с ООО «Миракл» арбитражными судами установлен заведомо безнадежный характер прав требований к заемщику, установлено, что заемщик на момент кредитования не вел реальную финансово-хозяйственную деятельность (стр. 15-16 Определения и Постановления). Источник погашения кредита арбитражными судами не установлен (стр. 16 Определения и Постановления), между тем, судами не исследовано, что погашение процентов производил сам Банк, что в условиях установленной судами неплатежеспособности ООО «Миракл» свидетельствует о нерыночном «техническом» характере погашения основного долга.

ГК «АСВ» в своем заявлении утверждала, что вина состоит в том, что ФИО18, действуя в качестве члена Совета Банка, одобрил кредитование 3-х безнадежных заемщиков (ООО «СтрейРем-К», ФИО22, ООО «Диагональ») в составе Совета Банка на общую сумму 111 578 769, 50 руб. (л.д. 74-88 т. 12, стр. 7 Определения, стр. 7 Постановления), при этом, в отношении указанных 3-х заемщиков арбитражными судами установлено отсутствие признаков ведения реальной финансово-хозяйственной деятельности на момент их кредитования, на основании Положения № 254-П права требования к ним реклассифицированны арбитражными судами в V (заведомо безнадежную) категорию качества. Кредиты остались не погашены; вина ФИО10 состоит в том, что он, действуя в качестве члена Совета Банка, одобрил выдачу 4-х кредитов 4-м безнадежным заемщикам Банка (ООО «Миракл», ООО «СтрейРем-К», ФИО22, ООО «Диагональ») в составе Совета Банка на общую сумму 166 731 184, 54 руб. - стр. 7 Определения, Постановления (л.д. 74-88 т. 12, стр. 7 Определения, стр. 7 Постановления), при этом, арбитражными судами двух инстанций установлен заведомо безвозвратный характер прав требований по указанным 4-м кредитным договорам.

Следовательно, отказ арбитражных судов в привлечении членов Совета Банка к гражданско-правовой ответственности аналогичен основаниям отказа в привлечении к ответственности иных заинтересованных лиц: ввиду наличия предварительного одобрения сделок кредитным комитетом Банка и наличие положительных профессиональных суждений по ссудам, подготовленных нижестоящими структурными подразделениями.

Вместе с тем, судебная коллегия суда кассационной инстанции отмечает тот факт, что ФИО14, принимающий решения о кредитовании указанных 4-х заемщиков в составе совета Банка совместно с указанными лицами привлечен к субсидиарной ответственности за одобрение таких сделок в составе Совета Банка.

Таким образом, и в данном случае арбитражные суды применили противоречащие друг другу подходы к оценке виновности заинтересованных лиц - контролировавших Банк лиц (членов Совета Банка), принимавших одни и те же решения совместно. Привлекая одних контролировавших Банк лиц, и освобождая от ответственности других контролировавших Банк лиц за совершение одних и тех же действий, арбитражные суды не указали причин такого разного подхода к оценке их виновности.

Суды необоснованно повысили стандарты доказывания вины в обязательных элементах деликта, которые необходимо доказать заявителю при рассмотрении обособленных споров о привлечении к гражданско-правовой ответственности, расценив положительные профессиональные суждения, составленные нижестоящими структурными подразделениями Банка, и положенные в основу заранее убыточных сделок, безусловным основанием для полного освобождения контролировавших Банк лиц от ответственности, что не соответствует пп.2,3 Постановления Пленума № 62 и п. 16 Постановлении Пленума № 53.

Заключения и иные документы нижестоящих работников и подразделений Банка, на которые ссылаются Заинтересованные лица, являются не решениями о выдаче ссуд, а лишь мнениями по отдельным вопросам кредитования заемщиков и не могут освобождать от ответственности лиц, непосредственно принявших решения о выдаче ссуд безнадежным заемщикам и подписавших кредитные договоры от лица Банка при заключении сделок, причинивших существенный вред кредиторам.

Заинтересованные лица при принятии решения обязаны учесть вероятность наличия неполной или необъективной информации (п. 3.5 Положения № 254-П), соответственно, действуя разумно и добросовестно, даже при наличии заключений иных работников и подразделений Банка были обязаны воздержаться от заключения убыточных для Банка сделок.

На момент совершения вменяемых действий Заинтересованные лица, принимавшие решения о выдаче кредитов в составе кредитного комитета и Правления, являлись членами органов управления Банком, входили в состав коллегиального исполнительного органа управления Банка - Правления, что Заинтересованными лицами не оспаривается и установлено арбитражными судами.

Обязательный характер исполнения принятых членами органов управления Банком решений (в том числе о выдаче кредита) прямо установлена ст. 53 ГК РФ.

Таким образом, исходя из указанных норм действующего законодательства, действующего алгоритма принятия Банком решений, следует, что каждый этап принятия решения о выдаче ссуды являлся обязательным и необходимым для выдачи кредита.

Исходя из вышеуказанных норм не имеет значения в составе какого органа руководители Банка принимали решения - внутри созданного подразделения Банка, такого как Кредитный комитет, или внутри органа управления Банком, такое как Правление, поскольку само по себе обстоятельство того, что Заинтересованные лица при одобрении безнадежных ссуд действовали как в составе кредитного комитета, так и в составе Правления, не отменяет их статуса в органах управления Банком и обязанности действовать добросовестно и разумно.

Имеет значение лишь то, какой характер носило данное решение и к каким последствиям оно привело или должно было привести. Если данное решение лица, обязанного выступать от имени Банка добросовестно и разумно, таковым не являлось, влекло причинение для Банка убытков, то данные лица должны нести ответственность за такое решение.

Указанные доводы были приведены ГК АСВ при рассмотрении данного обособленного спора, однако надлежащей оценки со стороны судебных инстанций не получили.

Согласно части 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции проверяет законность судебных актов, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения норм материального и процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта и исходя из доводов, содержащихся в жалобе и возражениях на нее.

Согласно части 3 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела арбитражный суд кассационной инстанции проверяет, соответствуют ли выводы арбитражного суда первой и апелляционной инстанций о применении нормы права установленным ими по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам.

Поскольку фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судами на основании не полного и не всестороннего исследования имеющихся в деле доказательств, суд кассационной инстанции лишен возможности принять новый судебный акт. Допущенные нарушения могут быть устранены только при повторном рассмотрении дела в суде первой инстанции.

При изложенных обстоятельствах обжалуемые судебные акты подлежат отмене на основании части 3 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации с направлением настоящего обособленного спора в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности ФИО12, ФИО2, ФИО18, ФИО8, ФИО9, ФИО6, ФИО10, ФИО15, ФИО29, ФИО19 к субсидиарной ответственности на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

При новом рассмотрении спора суду первой инстанции следует учесть изложенное, всесторонне, полно и объективно, с учетом имеющихся в деле доказательств и доводов лиц, участвующих в деле, исходя из подлежащих применению норм материального права, дать оценку всем доводам сторон обособленного спора, дать оценку действиям (бездействию) каждого контролирующего должника лица, заявленного к привлечению к субсидиарной ответственности, принять законный, обоснованный и мотивированный судебный акт.

Рассматривая доводы кассационной жалобы ФИО4, суд признает их несостоятельными, учитывая, что материалами дела подтвержден ее статус контролирующего Банка лица и наличие у нее полномочий на принятие вменяемых ей решений, ФИО4, выполняя функции органа управления кредитной организации, скрывала реальное финансовое положение Банка и в нарушение указанных положений закона не предпринимала мер по предупреждению банкротства, доводы кассационной жалобы фактически направлены на переоценку исследованных судами доказательств и установленных обстоятельств, что не входит в полномочия суда кассационной инстанции.

Руководствуясь статьями 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Москвы от 05.04.2021, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 07.09.2021, по делу № А40-230473/2016 отменить в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности ФИО12, ФИО2, ФИО18, ФИО8, ФИО9, ФИО6, ФИО10, ФИО15, ФИО29, ФИО19. Обособленный спор в отмененной части направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд г. Москвы.

В остальной части судебные акты оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО4 без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий - судья В.Я. Голобородько

Судьи: Д.В. Каменецкий

Л.В. Михайлова