Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы конкурсного управляющего АО «Метробанк» в лице ГК «АСВ», конкурсного управляющего ООО «Региональное развитие» ФИО1

на определение Арбитражного суда г. Москвы от 24.02.2021 по делу № А40-35533/18

вынесенное судьей Фроловым В.А.,

о признании недействительным сделками договоров купли-продажи нежилых помещений от 02.04.2017, заключенных между ООО «Региональное развитие» и ФИО2, от 15.06.2017, заключенных между ФИО2 и ФИО6

в деле о банкротстве ООО «Региональное развитие»

при участии в судебном заседании:

от конкурсного управляющего ООО «Региональное развитие» - ФИО3 дов. от 04.12.2020

от конкурсного управляющего АО «Метробанк» в лице ГК «АСВ» - ФИО4 дов. от 28.12.2020

иные лица не явились, извещены.

У С Т А Н О В И Л:

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 18.02.2019 ООО «Региональное Развитие» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство сроком на шесть месяцев.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 14.11.2019 конкурсным управляющим ООО «Региональное Развитие» утвержден ФИО1

Определением суда от 24.02.2021 признаны недействительными сделками договорам купли-продажи нежилых помещений от 02.04.2017, заключенных между ООО «Региональное развитие» и ФИО2, от 15.06.2017, заключенных между ФИО2 и ФИО6

С определением суда не согласились конкурсный управляющий АО «Метробанк» в лице ГК АСВ, конкурсный управляющий ООО «Региональное развитие» ФИО1, обратились в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционными жалобами, в которых просят определение отменить в части, принять новый судебный акт, которым удовлетворить требования о признании недействительными договора купли-продажи нежилых помещений от 15.07.2017 и от 09.10.2018, заключенных между ФИО2 и ФИО5

Отзывы на апелляционные жалобы в суд не поступили.

В судебном заседании представители заявителей доводы апелляционных жалоб поддержали, просили суд их удовлетворить.

Законность и обоснованность определения суда Девятым арбитражным апелляционным судом проверены в соответствии со ст. ст. 123, 156, 266, 268 АПК РФ.

Выслушав представителей лиц, явившихся в судебное заседание, оценив доводы апелляционной жалобы, исследовав материалы дела, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что апелляционные жалобы обоснованны и подлежат удовлетворению, определения суда в связи с этим – отмене в части.

Как усматривается из материалов дела, 18.11.2013 между должником и АО «ЦНИИКА» заключен договор инвестирования № 10/13 от 18.11.201, в соответствии с условиями которого должник приобрел права требования к застройщику, включая право требования на получение в собственность после получения разрешения на ввод объекта недвижимости в эксплуатацию помещений, состоящих из отдельных помещений свободной планировки, расположенных по адресу: <...>, корпус С.

На основании договора инвестирования 21.11.2016 зарегистрированы права собственности должника в отношении помещений, расположенных по адресу: <...>, корпус С, включая следующие объекты недвижимости:

нежилое помещение общей площадью 604,3 кв.м, расположенное на минус 1 этаже по адресу: <...>, с кадастровым номером: 77:07:0007002:12299 (далее – объект недвижимости 1);

нежилое помещение общей площадью 87 кв.м, расположенное на минус 1 этаже по адресу: <...>, с кадастровым номером: 77:07:0007002:12291 (далее – объект недвижимости 2);

нежилое помещение (машиноместо) общей площадью 32,1 кв.м, расположенное на минус 3 по адресу: <...>, с кадастровым номером: 77:07:0007002:11964 (далее – объект недвижимости 3);

нежилое помещение (машиноместо) общей площадью 29,8 кв.м, расположенное на минус 3 по адресу: <...>, с кадастровым номером: 77:07:0007002:11852 (далее – объект недвижимости 4).

Между должником и ФИО2 02.04.2017 заключены договоры купли-продажи, по которым объекты недвижимости отчуждены должником в пользу ФИО2

Право собственности за ФИО2 на объект недвижимости 1 зарегистрировано 05.04.2017, на объект недвижимости 2 и объект недвижимости 4 зарегистрировано 06.04.2017, а 07.04.2017 за ФИО2 зарегистрировано право собственности на объект недвижимости 3.

Между ФИО2 и ФИО6 15.06.2017 заключены договоры купли-продажи, по которым объект недвижимости 1 и объект недвижимости 3 отчуждены ФИО2 в собственность ФИО6 28.06.2017 за ФИО6 зарегистрировано право собственности на объект недвижимости 1 и объект недвижимости 3.

Между ФИО2 и ФИО5 15.06.2017 заключен договор купли-продажи нежилых помещений, по которому объект недвижимости 2 отчужден ФИО2 в собственность ФИО5 За ФИО5 28.06.2017 зарегистрировано право собственности на объект недвижимости 2.

Между ФИО2 и ФИО5 09.10.2018 заключен договор купли-продажи нежилых помещений, по которому объект недвижимости 4 отчужден ФИО2 в собственность ФИО5 За ФИО5 18.10.2018 зарегистрировано право собственности на объект недвижимости 4.

Конкурсный управляющий оспорил данные сделки по основаниям, предусмотренным ст.ст. 10, 168, п. 2 ст. 170, 174 ГК РФ, п. 2 ст. 61.3 Закона о банкротстве.

Суд первой инстанции сделал выводы о том, что ФИО2 не произвела оплату по договору купли-продажи от 02.04.2017, ФИО6 также не произвел оплату в пользу ФИО2 по договорам от 15.06.2017.

При этом суд установил, что отсутствуют доказательства внесения денежных средств на расчетный счет ФИО7, отражение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете; финансовое положение ФИО2 не позволяло ей произвести оплату за объекты недвижимости; ФИО6 также не имел в 2015-2017 гг. дохода, подтверждающего произвести оплату, сравнив условия договора купли-продажи нежилого помещения, заключенного 15.03.2017 с другим покупателем - ФИО8

Суд первой инстанции сделал вывод о заключении договора купли-продажи должника с ФИО2, а последующей с ФИО6 на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка. Данное обстоятельство суд первой инстанции расценил как доказательство фактической аффилированности должника, ФИО2 и ФИО6

Суд учел, что фактическая аффилированность ФИО6 с должником установлена также в рамках рассмотрения другого обособленного спора по настоящему делу вступившим в законную силу определением от 20.07.2020.

Суд пришел к выводу, что должником, ФИО2 и ФИО6 совершена цепочка притворных последовательных сделок в виде двух договоров купли-продажи нежилых помещений от 02.04.2017, заключенных между Должником и ФИО2, по которым должник продал ФИО2 объект недвижимости 1 и объект недвижимости 3, договоров купли-продажи нежилых помещений от 15.06.2017, заключенных между ФИО2 и ФИО6, по которым данные объекты недвижимости отчуждены ФИО2 в пользу ФИО6, которая прикрывает сделку по прямому отчуждению объекта недвижимости 1 и объекта недвижимости 3 от должника в пользу ФИО6 Целью совершения указанной цепочки сделок был вывод ликвидного имущества должника и создание видимости фигуры добросовестного приобретателя имущества.

Цепочка притворных последовательных сделок в виде двух договоров купли-продажи нежилых помещений от 02.04.2017, заключенных между должником и ФИО2, по которым должник продал ФИО2 объект недвижимости 1 и объект недвижимости 3, договоров купли-продажи нежилых помещений от 15.06.2017, заключенных между ФИО2 и ФИО6 является ничтожной на основании п. 2 ст. 170 ГК РФ.

Суд также сделал вывод, что имеются основания для признания прикрываемой сделки по прямому отчуждению ФИО6 объекта недвижимости 1 и объекта недвижимости 3, а также двух договоров купли-продажи нежилых помещений от 02.04.2017, заключенных между должником и ФИО2, по которым должник продал ФИО2 объект недвижимости 2 и объект недвижимости 4, недействительными сделками на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Суд указал, что признает сделки недействительными на основании ст. 61.2 Закона о банкротстве, оснований для рассмотрения заявления конкурсного управляющего и конкурсного кредитора на предмет признании сделки ничтожной на основании ст. ст. 10, 168 ГК РФ у суда отсутствуют.

Изложенные выводы суда участниками сделок – ФИО2, ФИО6, ФИО5 не оспариваются.

Суд первой инстанции не усмотрел оснований для удовлетворения заявлений конкурсного управляющего и конкурсного кредитора в части признания недействительными договоров купли-продажи нежилых помещений 15.06.2017, заключенного между ФИО2 и ФИО5, по которому объект недвижимости 2 отчужден ФИО2 в собственность ФИО5, а также от 09.10.2018, заключенного между ФИО2 и ФИО5, по которому объект недвижимости 4 отчужден ФИО2 в собственность ФИО5

При этом суд исходил из выводов о том, заявителями не представлены достаточные доказательства того, что ФИО5 была осведомлена о противоправной цели заключения указанных договоров, аффилированность ФИО5 с должником не доказана.

Указав на отсутствие таких доказательств, суд первой инстанции в качестве последствий недействительности договоров купли-продажи в отношении объектов недвижимости, проданных ФИО5, взыскал с ФИО2 в пользу должника стоимость этих объектов недвижимости.

В апелляционной жалобе конкурсный управляющий оспаривает факт возмездного приобретения ФИО5 объекта недвижимости от ФИО2, указывая, что финансовое положение ФИО5 не позволяло ей произвести оплату по договору от 15.06.2017 и по договору от 09.10.2018.

По аналогичным доводам выводы суда оспаривает АО «Метробанк» в лице ГК «АСВ».

Суд апелляционной инстанции считает, что суд первой инстанции неправомерно отказ заявителям в признании сделок, совершенных должником с ФИО5, недействительными.

В обоснование наличия у нее финансовой возможности по приобретению спорных объектов недвижимости ФИО5 представлены справки по форме 2 НДФЛ (том 6 (том 7) л.д. 17-31). Однако данные справки подтверждают наличие у нее дохода за 2015-2017 гг. в сумме 3 001 764, 19 руб. при том, что цена за два приобретенных объекта недвижимости составила 4 700 000 руб.: за 2015 год - 794 494,34 руб., за 2016 год – 1 435 580,14 руб., за 2017 год – 771 689,71 руб.

Не имеется достаточных оснований также для принятия доводов ФИО5 о том, что в качестве подтверждения наличия у нее денежных средств для приобретения объектов недвижимости следует учитывать доход ее дочери.

Указанный ФИО5 доход дочери за 4 года в сумме 1,6 млн. руб.не позволяет сделать вывод о наличии финансовой возможности произвести оплату по договору от 15.06.2017 и по договору от 09.10.2018.

Совокупный доход ФИО5 и ее дочери составил 4 601 764,19 руб., что меньше стоимости отчуждаемых объектов недвижимости по договору от 15.06.2017 и по договору от 09.10.2018 (4 700 000 руб.). Кроме того, выписки о наличии на счетах ее дочери соответствующих денежных средств к моменту заключения спорных договоров не предоставлены.

Довод ФИО5 о том, что она имела иной доход, который не указан в справках 2-НДФЛ, не подтвержден, какие-либо доказательства получения и движения денежных средств ФИО5 в материалы дела не представлены.

Выводы суда о том, что ФИО5 в материалы дела представлены документы и доказательства, подтверждающие факт оплаты по спорным сделкам, а также возможность приобретения недвижимого имущества в спорный период, противоречат имеющимся в деле доказательствам, сделаны с нарушением нормам процессуального права.

Договор от 15.06.2017 и договор от 09.10.2018 являются безвозмездными, ФИО5 оплату по договорам в пользу ФИО2 не производила.

В соответствии с п. 6 договора от 15.06.2017 цена отчуждаемого в пользу ФИО5 объекта недвижимости 2 составляет 3 200 000 руб., которая подлежала оплате ФИО5 в пользу ФИО2 не позднее 30 дней с момента государственной регистрации перехода права собственности на объект недвижимости 2.

В соответствии с п. 4 договора от 09.10.2018 цена отчуждаемого в пользу ФИО5 объекта недвижимости 4 составляет 1 500 000 руб., которая подлежала оплате ФИО5 в пользу ФИО2 не позднее 3 дней с момента государственной регистрации перехода права собственности на Объект недвижимости 2.

В соответствии со ст. 861 ГК РФ расчеты между юридическими лицами, а также расчеты с участием граждан, связанные с осуществлением ими предпринимательской деятельности, производятся в безналичном порядке. Расчеты между этими лицами могут производиться также наличными деньгами, если иное не установлено законом.

Согласно п. 6 Указания Банка России от 07.10.2013 № 3073-У «Об осуществлении наличных расчетов» наличные расчеты в валюте Российской Федерации и иностранной валюте между участниками наличных расчетов в рамках одного договора, заключенного между указанными лицами, могут производиться в размере, не превышающем 100 тысяч рублей либо сумму в иностранной валюте, эквивалентную 100 тысячам рублей по официальному курсу Банка России на дату проведения наличных расчетов.

Оплата по договору от 15.06.2017 и по договору от 09.10.2018 должна была производиться в безналичной форме. Между тем, доказательства осуществления расчетов по договору от 15.06.2017 и по договору от 09.10.2018 в безналичной форме отсутствуют.

В материалы дела предоставлена копия расписки от 11.07.2017, в которой указано, что расписка является приложением к договору от 15.06.2017, а также копия расписки от 20.11.2018, в которой указано, что расписка является приложением к договору от 09.10.2018.

В указанных приложениях к договору от 15.06.2017 и к договору от 09.10.2018 указано, что ФИО5 и ФИО2 подтверждают оплату покупателем и получение продавцом оплаты по договору от 15.06.2017 и по договору от 09.10.2018 соответственно.

Из изложенного следует, что приложение от 11.07.2017 к договору от 15.06.2017 и приложение от 20.11.2018 к договору от 09.10.2018 хоть и именуются расписками, но фактически являются частью самого договора, в котором стороны сослались на выполнение финансовых обязательств. Дата передачи денежных средств не указана.

Само по себе указание в договоре о произведении между сторонами расчета при отсутствии доказательств фактической передачи продавцу денежных средств не свидетельствует об оплате имущества покупателями является недопустимым доказательством в части установления реальной оплаты имущества (определение Верховного Суда РФ от 02.03.2010 № 50-В09-8, постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 14.08.2018 № по делу № А33-31500/2017).

Таким образом, указание об оплате в приложении от 11.07.2017 к договору от 15.06.2017 и в приложении от 20.11.2018 к договору от 09.10.2018 является недопустимым доказательством в части установления реальной оплаты имущества.

Согласно разъяснениям абз. 3 п. 26 постановление Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д.

Финансовое положение П.О.АБ. не позволяло ей произвести оплату по договору от 15.06.2017 и по договору от 09.10.2018.

Цена за объекты недвижимости по договору от 15.06.2017 и по договору от 09.10.2018 составляла 3 200 000 руб. и 1 500 000 руб. соответственно, а всего 4 700 000 руб.

В письменных пояснениях от 24.11.2020 ФИО5 сообщила суду о том, что не имела каких-либо расходов, не совершала крупных покупок, в том числе недвижимого имущества, следовательно, имела финансовую возможность приобрести объекты недвижимости по договору от 15.06.2017 и по договору от 09.10.2018.

Между тем данная информация не соответствует действительности.

Как следует из решения Мотовилихинского районного суда г. Перми от 13.11.2019 по делу 2-3797, между Банк ВТБ 24 (ПАО) и ФИО5 был заключен кредитный договор от 18.07.2013, на основании которого Банк ВТБ 24 (ПАО) предоставил ФИО5 кредит в размере 2 100 000 руб., направленный на приобретение ФИО5 квартиры в строящемся доме, расположенном по адресу: г. Москва, поселение Филимонковское, ОАО «Марьинская птицефабрика» (20 км. от МКАД). Из Решения следует, что неисполнение ФИО5 своих обязательств по кредитному договору от 18.07.2013 началось с июня 2017 года.

Факт заключения кредитного договора от 18.07.2013 также подтвержден представителем ФИО5 в судебном заседании, состоявшемся 16.02.2021, что следует из аудиопротокола судебного заседания.

Таким образом, в период с июля 2013 года по июнь 2017 года ФИО5 несла расходы на выплату процентов и основного долга по кредитному договору от 18.07.2013.

Очевидно, что в указанный период ФИО5 несла также иные необходимые расходы (на еду, аренду жилья, проезд). Довод ФИО5 о том, что она не ездила за границу, не указывает на наличие у нее денежных средств для оплаты по оспариваемым сделкам.

Изложенное свидетельствует о том, что полученный ФИО5 в 2015-2017 гг. доход в размере 3 001 764,19 руб. с учетом необходимости нести расходы не позволял ФИО5 произвести оплату по договору от 15.06.2017 и по договору от 09.10.2018.

О неудовлетворительном финансовом состоянии ФИО5 на момент заключения оспариваемых договоров свидетельствует и наличие неисполненных исполнительных производств.

Из картотеки исполнительных производств на сайте ФССП следует, что с 01.08.2017 по 12.08.2020 в отношении ФИО5 было возбуждено 12 исполнительных производств по взысканию задолженности по кредитным платежам, по взысканию налогов и сборов на основании судебных приказов.

Из изложенного следует, что договоры от 15.06.2017 и от 09.10.2018, заключенные между ФИО5 и ФИО2, являются безденежными, оплата ФИО5 в пользу ФИО2 не производилась.

Таким образом, вывод суда первой инстанции о том, ФИО5 произвела оплату по оспариваемые договорам и имела для этого финансовую возможность, противоречит обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам.

Согласно нормам ст. 71 АПК РФ, арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Каждое доказательство подлежит оценке арбитражным судом наряду с другими доказательствами. Результаты оценки доказательств суд отражает в судебном акте, содержащем мотивы принятия или отказа в принятии доказательств, представленных лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений.

Суд первой инстанции не отразил в определении результаты оценки указанных доказательств, а также мотивы их принятия или отказа в принятии.

Кроме того, делая вывод о том, что ФИО5 произвела оплату по оспариваемым договорам и имела для этого финансовую возможность, в нарушение ст. 71 АПК РФ, суд первой инстанции также не указал в определении мотивированной правовой оценки обстоятельствам дела и доказательствам, на которых основывался суд, делая такой вывод.

Вывод суда о том, что заявителями не предоставлены достаточные доказательства того, что ФИО5 была осведомлена о противоправной цели заключения указанных договоров, аффилированность ФИО5 с должником заявителями не доказана также является необоснованным.

Согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абз. 26 ст. 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

В соответствии с позицией, изложенной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056(6), о наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

ФИО5 является фактически аффилированным с должником и ФИО2 лицом.

По договорам от 02.04.2017, заключенным между должником и ФИО2 в отношении объекта недвижимости 2 и объекта недвижимости 4, оплата также не производилась, должник денежные средства от ФИО2 также не получил, что было правильно установлено судом первой инстанции. В определении суд также пришел к выводу о том, что ФИО2 является фактически аффилированным с должником лицом.

Как уже указывалось, оплата по договору от 15.06.2017 и по договору от 09.10.2018 от ФИО5 в пользу ФИО2 не производилась.

Таким образом, в результате совершения цепочек последовательных сделок ФИО5 безвозмездно получила существенный актив должника, что свидетельствует на общность экономических интересов ФИО5 и должника и на их фактическую аффилированность.

Об аффилированности ФИО5 с должником и ФИО2 свидетельствуют также следующие обстоятельства:

Условие о цене отчуждения объекта недвижимости 2 и объекта недвижимости
4 является фиктивным.

В соответствии с позицией, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 07.08.2017 № 310-ЭС17-4012 по делу № А64-8376/2014 по смыслу абз. 5 п. 8 постановления Пленума ВАС РФ № 63 могут оспариваться в качестве неравноценных в том числе сделки, стороны которых заведомо рассматривали условие о размере стоимости предоставления контрагента должника как фиктивное, заранее осознавая, что оно не будет исполнено в полном объеме. По сути, такое условие соглашения о полном размере стоимости прикрывает (п. 2 ст. 170 ГК РФ) собою условие о фактической (меньшей) стоимости предоставления контрагента, и содержание прикрываемого условия охватывается волей обеих сторон сделки.

Оплата по договору от 15.06.2017 и по договору от 09.10.2018 от ФИО5 в пользу ФИО2 не производилась.

Согласно п. 5 ст. 488 ГК РФ, если иное не предусмотрено договором купли-продажи, с момента передачи товара покупателю и до его оплаты товар, проданный в кредит, признается находящимся в залоге у продавца для обеспечения исполнения покупателем его обязанности по оплате товара.

Между тем, условия договора от 15.06.2017 и договора от 09.10.2018 предусматривали, что цена за отчуждаемы объекты недвижимости после регистрации права собственности за покупателем, однако до момента полной оплаты недвижимости имущество в залоге у ФИО2 не находится.

Как установлено, доходы ФИО5 не позволяли ей произвести оплату за отчуждаемые объекты недвижимости, следовательно, ФИО2 передал в собственность ФИО5 объекты недвижимости, не установив обременения в виде залога, в отсутствие у последней каких-либо доходов.

Из изложенного следует, что стороны заведомо рассматривали условие о цене отчуждения объекта недвижимости 2 и объекта недвижимости 4 как фиктивное, заранее осознавая, что оно не будет исполнено в полном объеме (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 07.08.2017 № 310-ЭС17-4012 по делу № А64-8376/2014).

Цена отчуждения объекта недвижимости 2, указанная в договоре от 15.06.2017, значительно ниже рыночной стоимости объекта недвижимости 2.

Объект недвижимости 2 площадью 87 кв.м, расположенный в бизнес-центре класса «А» Атлантик по адресу: Можайский вал, д. 8(7 мин. от м. Киевская) отчуждался ФИО2 в пользу ФИО5 за цену в размере 3 200 000 руб., что в 6,9 раз ниже его рыночной стоимости 22 300 000 руб., установленной в заключении специалиста ООО «АМС Групп» от 21.02.2018 по состоянию на 02.04.2017.

В соответствии с правовой позицией, сформулированной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28.06.2011 N 913/11 по делу N А27-4849/2010, существенным является расхождение стоимости объекта с его рыночной стоимостью в размере 30% и более (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 12 февраля 2021 г. по делу N А41-78421/2018).

Цена отчуждения объекта недвижимости 2 на 85,7% ниже его рыночной стоимости.

Кроме того, согласно п. 1.6 договора инвестирования в редакции дополнительного соглашения № 2 от 22.05.2015, стоимость 1 кв.м объекта недвижимости 2 (87 кв. м) составляет 197 456,09 руб., а стоимость одного машиноместа (объект недвижимости 4) составляет 3 000 000 рублей.

Должник приобрел у застройщика по договору инвестирования объект недвижимости 2 за цену в размере 17 178 679,83 руб. (87 кв.м * 197 456,09 руб.), а объект недвижимости 4 за цену в размере 3 000 000 руб. Таким образом, должник приобрел вышеуказанные объекты недвижимости за цену в размере 20 178 679,83 руб.

Цена отчуждения объекта недвижимости 2 и Объекта недвижимости 4 по Договору от 15.06.2017 и по договору от 09.10.2018 составила 4 700 000 руб., что значительно ниже цены, по которой объекты были приобретены должником. Указанное также свидетельствует о нерыночности условий договора от 15.06.2017 и договора от 09.10.2018, заключенных между ФИО5 и ФИО2

Независимый контрагент, установив, что нежилое помещение площадью 87 кв. м и машиноместо, расположенные в бизнес-центре класса «А» в центре Москвы (7 мин. от м. Киевская) отчуждаются по цене существенно ниже их действительной стоимости, должен был усомниться в наличии у продавца права на их отчуждение и провести дополнительную проверку недвижимости, в частности, запросить документы об оплате объектов недвижимости.

Договор от 09.10.2018 заключен уже после того, как определением Арбитражного суда г. Москвы от 09.07.2018 по делу № А40-35533/18 в отношении оолжника введена процедура наблюдения. Очевидно, что сделки по отчуждению объектов недвижимости от оолжника ФИО2, а от ФИО2 в пользу ФИО5 произведено с целью предупреждения возврата нежилых помещений в конкурсную массу.

Согласно имеющимся в материалах дела протоколам осмотра нотариусом интернет сайтов www.ok.ru, www.vk.ru и личных страниц в социальных сетях «В контакте», «Одноклассники» пользователей с именами: ФИО9, ФИО2,ФИО5, ФИО6

Из предоставленных страниц сайтов следует, что пользователи с указанными именами находятся в дружественных отношениях. ФИО9, являлась генеральным директором должника и подписывала договоры купли-продажи от 02.04.2017 от имени должника.

Протоколы осмотра нотариусом интернет-сайтов www.ok.ru, www.vk.ru и личных страниц в социальных сетях «В контакте», «Одноклассники» пользователей с именами: ФИО9, ФИО2, ФИО5, ФИО6 указывают на связь данных лиц. Данные доказательства не противоречат иным предоставленным в материалы дела доказательствам фактической аффилированности указанных лиц и могут быть приняты судом в качестве иных доказательств аффилированности должника, ФИО2 и ФИО5

Таким образом, из вышеизложенные обстоятельств следует, что ФИО5 является фактически аффилированным с должником лицом.

Поскольку ФИО5 является фактически аффилированным с должником лицом, осведомленность о противоправной цели заключения оспариваемых договоров предполагается.

Суд первой инстанции необоснованно не отразил в определении мотивы отказа в принятии вышеуказанных обстоятельств и доказательств, подтверждающих наличие фактической аффилированности между должником и ФИО5, что свидетельствует о нарушении судом норм процессуального права.

Вывод суда о том, что имущество, переданное по спорным сделкам с момента регистрации перехода права, остается во владении ФИО5, не имеет правового значения.

ФИО2 являлась техническим владельцем Объекта недвижимости 2 и объекта недвижимости 4 с целью прикрытия сделок по безвозмездному отчуждению Должником Объекта недвижимости 2 и объекта недвижимости 4 в пользу ФИО5, являющейся с Должником фактически аффилированным лицом.

Наличие либо отсутствие экономической целесообразности в приобретении недвижимости ФИО5, в том числе для сдачи в аренду, не имеет правового значения при отсутствии получения денежных средств должником и наличия между сторонами фактической аффилированности с должником.

Исходя из указанного, договор от 02.04.2017, заключенный между должниом и ФИО2, по которому должник продал ФИО2 объект недвижимости 2, договор от 15.06.2017, заключенный между ФИО2 и ФИО5, по которому объект недвижимости 2 отчужден ФИО2 в собственность ФИО5, а также договор от 02.04.2017, заключенный между Должником и ФИО2, по которому должник продал ФИО2 объект недвижимости 4, договор от 09.10.2018, заключенный между ФИО2 и ФИО5, по которому объект недвижимости 4 отчужден ФИО2 в собственность ФИО5 являются цепочками последовательных притворных сделок, являющихся ничтожными на основании п. 2 ст. 170 ГК РФ, прикрывающих сделки по прямому безвозмездному отчуждению активов должника в пользу ФИО5

Поскольку договоры от 15.06.2017 и от 09.10.2018 являются частью последовательных сделок, прикрывающих сделки по безвозмездному отчуждению активов Должника в преддверии банкротства, заключенные с аффилированым с должником лицом – ФИО5, сделки по отчуждению объекта недвижимости 2 и объекта недвижимости 4 должником в пользу ФИО2 признаны судом недействительными на основании п. 2 ст. 61.2 Закона банкротстве, имеются основания для признания прикрываемой сделки по прямому отчуждению ФИО5 объекта недвижимости 2 и объекта недвижимости 4 недействительной на основании п. 2 ст. 61.2 Закона банкротстве.

В суд апелляционной инстанции конкурсный управляющий АО «Метробанк» представил дополнительные пояснения, подтверждающие наличие фактической аффилированности ФИО5 с должником, согласно которым между бывшим генеральным директором должника ФИО9 и ФИО5 имело место заключение договора поручительства.

АО «Метробанк» сообщило, что ему стало известно о том, что 01.03.2021 (уже после принятия оспариваемого определения) в ЕГРН была внесена запись о наложении ареста на объект недвижимости 2.

В связи с этим им был осуществлен поиск информации о судебных спорах, являющихся основанием для наложения ареста на объект недвижимости 2. АО «Метробанк» проверена картотека судебных дел на сайте арбитражного суда, на сайтах судов общей юрисдикции по месту жительства ответчиков по данному обособленному спору, а также осуществлен поиск в информационной системе СПАРК с использованием нового сервиса проверки физических лиц (в частности, проверка по судебным делам общей юрисдикции)¹.

Так, из системы Спарк АО «Метробанк» стало известно о рассмотрении Рославльским городским судом Смоленской области гражданского дела № 2-922/2020 по иску ФИО10 к ФИО5 и ФИО9 (поручитель по договору займа) о взыскании задолженности по договору займа.

Как следует из определения Рославльского городского суда Смоленской области от 07.09.2020 по делу № 2-922/2020, между ФИО10 и ФИО5 21.09.2019 заключен договор займа, согласно условиям которого истец передал ФИО5 сумму займа в размере 3 520 000 руб. на срок до 01.02.2020. Поскольку заемщик свои обязательства не исполнял, а договором поручительства установлена солидарная ответственность поручителя (ФИО9), истец просил взыскать с ФИО5 и ФИО9 сумму задолженности по договору займа.

ФИО9 являлась генеральным директором должника на момент заключения всех оспариваемых договоров и подписывала от имени должника договоры купли-продажи от 02.04.2017, заключенные между должником и ФИО2

Таким образом, ФИО9, являющаяся ранее генеральным директором должника, выступала поручителем по обязательствам ФИО5 по договору займа от 21.09.2019, заключенному между ФИО10 и ФИО5

Согласно позиции Верховного Суда РФ, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 15.02.2019 № 305-ЭС18-17611, заключение договора поручительства свидетельствует об общности экономических интересов сторон.

Из изложенного следует, что факт заключения между ФИО9 и ФИО5 договора поручительства однозначно свидетельствует об аффилированности ФИО5 и ФИО9, а следовательно, об аффилированности ФИО5 с должником.

При рассмотрении дела в Рославльском городском суде Смоленской области ФИО10 заявлено ходатайство о принятии мер по обеспечению иска в виде наложения ареста на принадлежащее ФИО5 нежилое помещение площадью 87 кв.м, расположенное по адресу: <...> (Объект недвижимости 2).

Определением Рославльского городского суда Смоленской области от 12.02.2021 по делу № 2-53/2021ходатайство ФИО10 о принятии мер по обеспечению иска удовлетворено. Апелляционным определением Смоленского областного суда от 06.04.2021 по делу № 2-53/2021 указанное определение оставлено без изменения.

Как следует из апелляционного определения Смоленского областного суда от 06.04.2021, в качестве одного из доводов частной жалобы ФИО5 на определение о наложении на объект недвижимости 2 ареста была ссылка на то, что рыночная стоимость объекта недвижимости 2 составляет 40 000 000 руб.

При этом в договоре от 15.06.2017, заключенном между ФИО2 и ФИО5, цена объекта недвижимости 2 была указана в размере 3 200 000 руб., что в 12,5 раз ниже рыночной стоимости объекта недвижимости 2, которую указывает сама же ФИО5 в другом деле.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что ФИО5 являлась фактически аффилированным с должником лицом и знала о противоправной цели заключения оспариваемых договоров от 15.06.2017 и от 09.10.2018 - вывода активов должника в преддверии банкротства.

Выводы суда первой инстанции в отношении сделок с ФИО5 не соответствуют фактическим обстоятельствам и представленным в материалы дела доказательствам.

Определение суда в оспариваемой части незаконно, в связи с чем подлежит отмене.

Руководствуясь ст. ст. 266 - 271 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации,

П О С Т А Н О В И Л:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 24.02.2021 по делу № А40-35533/18 изменить.

Отменить определение суда в части отказа конкурсному управляющему ООО «Региональное развитие» в признании недействительными сделками договоров купли-продажи от 15.06.2017 нежилого помещения общей площадью 87 кв. м, расположенного по адресу <...>, кадастровый номер 77:07:0007002:12292, от 09.10.2018 нежилого помещения общей площадью 29, 8 кв. м, расположенного по адресу <...>, кадастровый номер 77:07:0007002:11852, заключенных между ФИО2 и ФИО5

Признать недействительными сделками договоры купли-продажи от 15.06.2017 нежилого помещения общей площадью 87 кв. м, расположенного по адресу <...>, кадастровый номер 77:07:0007002:12292, от 09.10.2018 нежилого помещения общей площадью 29, 8 кв. м, расположенного по адресу <...>, кадастровый номер 77:07:0007002:11852, заключенные между ФИО2 и ФИО5

Применить последствия недействительности данных сделок в виде обязания ФИО5 возвратить в конкурсную массу ООО «Региональное развитие» следующее недвижимое имущество:

нежилое помещение общей площадью 87 кв. м, расположенное по адресу <...>, кадастровый номер 77:07:0007002:12292,

нежилое помещение общей площадью 29, 8 кв. м, расположенное по адресу <...>, кадастровый номер 77:07:0007002:11852.

В остальной части определение суда оставить без изменения.

Взыскать с ФИО2, ФИО6, ФИО5 солидарно в пользу ООО «Региональное развитие» расходы по уплате государственной пошлины по апелляционной жалобе в размере 3 000 руб.

Взыскать с ФИО2, ФИО6, ФИО5 солидарно в пользу АО «Метробанк» расходы по уплате государственной пошлины по апелляционной жалобе в размере 3 000 руб.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья: М.С. Сафронова

Судьи: О.И. Шведко

А.С. Маслов