Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобуакционерного общества «Объединенная двигателестроительная корпорация» (просп. Будённого, д. 16, Москва, 105118, ОГРН 1107746081717) на решение Арбитражного суда города Москвы от 09.04.2021 по делу № А40-53192/2020 и на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 07.07.2021 по тому же делу по исковому заявлению Министерства обороны Российской Федерации (ул. Знаменка, д. 19, Москва, 119019, ОГРН 1037700255284) к акционерному обществу «Объединенная двигателестроительная корпорация» об обязании заключить с Российской Федерацией, от имени которой выступает Министерство обороны Российской Федерации, лицензионный договор.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено федеральное государственное бюджетное учреждение «Федеральное агентство по правовой защите результатов интеллектуальной деятельности военного, специального и двойного назначения» (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 121059, ОГРН 1037739437229).

В судебном заседании приняли участие представители:

от акционерного общества «Объединенная двигателестроительная корпорация» – Громилов В.И. (по доверенности от 11.12.2020 № 341), Жамойдик К.М. (по доверенности от 04.09.2020 № 243);

от Министерства обороны Российской Федерации – Юрова Н.В. (по доверенности от 25.11.2020 № 207/4/333д), Берхамова А.А. (по доверенности от 25.11.2020 № 207/4/334д);

от федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральное агентство по правовой защите результатов интеллектуальной деятельности военного, специального и двойного назначения» – Попова Е.В. (по доверенности от 27.07.2021 № 21).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

Министерство обороны Российской Федерации (далее также истец) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с исковыми заявлением к акционерному обществу «Объединенная двигателестроительная корпорация» (далее – общество «ОДК», ответчик) об обязании заключить с Российской Федерацией, от имени которой выступает Министерство обороны Российской Федерации, лицензионный договор на предоставление права использования в экспортируемой за рубеж продукции военного назначения результатов интеллектуальной деятельности, права на которые принадлежат Российской Федерации, на условиях, указанных в проекте лицензионного договора № 2016/1158.

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено федеральное государственное бюджетное учреждение «Федеральное агентство по правовой защите результатов интеллектуальной деятельности военного, специального и двойного назначения» (далее – ФГБУ «ФАПРИД»).

Решением Арбитражного суда города Москвы от 09.04.2021, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 07.07.2021, исковые требования удовлетворены.

Не согласившись с указанными судебными актами, общество «ОДК» обратилось в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой просит отменить указанные решение и постановление и принять по делу новый судебный акт, которым отказать в удовлетворении заявленных требований.

В обоснование несогласия с принятыми по настоящему делу решением и постановлением общество «ОДК» указывает на допущенные судами первой и апелляционной инстанций нарушения норм материального и процессуального права, которые, по мнению заявителя кассационной жалобы, привели к принятию незаконных и необоснованных судебных актов по настоящему делу.

До судебного заседания в Суд по интеллектуальным правам поступили отзывы, в которых Министерство обороны Российской Федерации и ФГБУ «ФАПРИД» выразили несогласие с правовой позицией общества «ОДК», полагая, что изложенные в кассационной жалобе доводы не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и не опровергают законность и обоснованность принятых по настоящему делу решения и постановления.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представители общества «ОДК» поддержали доводы, изложенные в кассационной жалобе, просили отменить решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции по настоящему делу.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представители Министерства обороны Российской Федерации и ФГБУ «ФАПРИД» выступили с правовой позицией, возражали против доводов кассационной жалобы, просили отказать в ее удовлетворении.

Законность обжалуемых судебных актов проверена арбитражным судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе и в отзывах на нее.

Как следует из материалов дела и установлено судами, Министерством обороны Российской Федерации был выявлен факт незаконного (без заключения лицензионного договора в нарушение предусмотренной законом обязанности) использования обществом «ОДК» принадлежащих Российской Федерации прав на результаты интеллектуальной деятельности (секрет производства), в связи с чем Министерство обороны Российской Федерации обратилось к обществу «ОДК» с претензией, содержащей требование о заключении лицензионного договора на право использования принадлежащих Российской Федерации результатов интеллектуальной деятельности, реализованных в продукции, которая была поставлена обществом «ОДК» иностранному заказчику.

Ввиду того что указанная претензия была оставлена обществом «ОДК» без удовлетворения, Министерство обороны Российской Федерации обратилось в арбитражный суд с исковым заявлением по настоящему делу.

Суд первой инстанции установил, что в соответствии с Федеральным законом от 19.07.1998 № 114-ФЗ «О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными организациями» и с положениями Федерального закона от 15.07.1995 №101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» в рамках осуществления военно-технического сотрудничества между Российской Федерацией в лице общества «ОДК» (правопреемник акционерного общества «Научно-производственный центр газотурбостроения «Салют») и компанией «CHINA POLY GROUP CORPORATION POLY TECHNOLOGIES, INC» заключено Дополнение от 04.04.2016 № 1 к Дополнению от 04.04.2016 № 156/70/РТ2016-01 к Контракту от 29.03.2010 № 156/70/РТ2010-2010DOCX/20052SC, по условиям которого ответчик принял на себя обязанность поставить иностранному заказчику запасные части к двигателям АЛ-31Ф.

Суд первой инстанции также установил, что согласно представленному в материалы дела регистрационному свидетельству серии ФА № 0010898 и в соответствии с выпиской из Единого реестра результатов интеллектуальной деятельности права на результаты интеллектуальной деятельности «Двухконтурный реактивный двигатель АЛ-31Ф» принадлежат Российской Федерации в лице Министерства обороны Российской Федерации в полном объеме. При этом под результатами интеллектуальной деятельности понимаются технические решения, технологические приемы и способы, полученные в ходе выполнения опытно-конструкторских работ по разработке «АЛ-31Ф» и опытно-конструкторских работ «Увеличение ресурсов двигателя и календарных сроков службы двигателя АЛ-31Ф», полученные за счет средств государственного и федерального бюджета и содержащиеся в документации.

По результатам исследования и оценки представленных в материалы дела доказательств суд первой инстанции заключил, что полученные в ходе выполнения опытно-конструкторских работ «Увеличение ресурсов двигателя и календарных сроков службы двигателя АЛ-31Ф» технические приемы и способы являются самостоятельным охраняемым результатом интеллектуальной деятельности в виде секрета производства (ноу-хау).

При этом суд первой инстанции установил, что, как подтверждается представленными ответчиком сведениями о научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работах, а также заключением федерального государственного бюджетного учреждения «46 Центральный научно-исследовательский институт», при выполнении договорных обязательств общество «ОДК» использовало именно результаты интеллектуальной деятельности, правообладателем которых является Российская Федерация.

Дополнительно суд первой инстанции отметил, что, вопреки доводу ответчика об использовании им только термоэлектрического датчика температуры Т-142 как покупного изделия, в действительности такой датчик является частью разработанного за счет средств федерального бюджета двухконтурного турбореактивного двигателя АЛ-31Ф, права на которые принадлежат Российской Федерации.

Суд первой инстанции учел, что согласно пункту 1 постановления Правительства Российской Федерации от 29.09.1998 № 1132 «О первоочередных мерах по правовой защите интересов государства в процессе экономического и гражданско-правового оборота результатов научно исследовательских, опытно- конструкторских и технологических работ военного, специального и двойного назначения» права на результаты научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ военного, специального и двойного назначения, полученные за счет средств республиканского бюджета РСФСР, той части государственного бюджета СССР, которая составляла союзный бюджет, и средств федерального бюджета, принадлежат Российской Федерации, если до вступления в силу данного постановления они не являлись объектами исключительного права физических или юридических лиц, а также, если информация об указанных результатах не являлась общедоступной.

При этом, как следует из пункта 16 Правил осуществления государственными заказчиками управления правами Российской Федерации на результаты интеллектуальной деятельности гражданского, военного, специального и двойного назначения, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 22.03.2012 № 233 (далее – Правила), при осуществлении военно-технического сотрудничества, а также внешнеэкономической деятельности в отношении контролируемой продукции в случае использования при ее производстве результатов интеллектуальной деятельности, права на которые принадлежат Российской Федерации, государственные заказчики заключают с организациями-разработчиками и производителями продукции военного, специального и двойного назначения, указанными в решении о ее экспорте, лицензионные договоры о предоставлении им права использования при выполнении контрактных обязательств результатов интеллектуальной деятельности, права на которые принадлежат Российской Федерации.

Между тем суд первой инстанции установил, что в материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие факт заключения между обществом «ОДК» и Российской Федерацией в лице Министерства обороны Российской Федерации лицензионного договора на предоставление права использования принадлежащих Российской Федерации результатов интеллектуальной деятельности в виде секрета производства.

При таких обстоятельствах, с учетом установленной в силу закона обязанности по заключению лицензионного договора при осуществлении военно-технического сотрудничества и внешнеэкономической деятельности в отношении контролируемой продукции при использовании в ее производстве результатов интеллектуальной деятельности, а также ввиду отсутствия доказательств по ее надлежащему исполнению ответчиком суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения исковых требований Министерства обороны Российской Федерации и для возложения на общество «ОДК» обязанности заключить с Российской Федерацией лицензионный договор на предоставление права использования результатов интеллектуальной деятельности в экспортируемой за рубеж продукции военного назначения на изложенных в представленном истцом проекте условиях.

Суд первой инстанции отметил, что в ходе производства по настоящему делу обществом «ОДК» было сделано заявление о пропуске Министерством обороны Российской Федерации предусмотренного законом трехлетнего срока исковой давности, поскольку письмом от 13.04.2016 № 49/703 правопредшественник ответчика сообщил истцу о факте поставки запасных частей для двигателя, в то время как с исковым заявлением по настоящему делу Министерство обороны Российской Федерации обратилось в арбитражный суд лишь 18.03.2020.

Вместе с тем суд первой инстанции отметил, что в соответствии с пунктом 2 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) по обязательствам, срок исполнения которых не определен или определен моментом востребования, срок исковой давности начинает течь со дня предъявления кредитором требования об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется срок для исполнения такого требования, исчисление срока исковой давности начинается по окончании срока, предоставляемого для исполнения такого требования. При этом срок исковой давности во всяком случае не может превышать десять лет со дня возникновения обязательства.

С учетом того что первое адресованное обществу «ОДК» требование (претензия) Министерства обороны Российской Федерации о необходимости заключения лицензионного договора датируется 25.05.2018, а исковое заявление по настоящему делу было подано 18.03.2020, суд первой инстанции пришел к выводу о соблюдении установленного законом срока исковой давности и отклонил соответствующее заявление ответчика.

При повторном рассмотрении искового заявления Министерства обороны Российской Федерации по имеющимся в материалах дела доказательствам суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, отклонил доводы апелляционной жалобы общества «ОДК» и оставил обжалуемый судебный акт без изменения.

Не согласившись с принятыми по настоящему делу решением и постановлением, ответчик обратился в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы, изложенные в кассационной жалобе и в отзывах на нее, проверив в соответствии со статьями 284, 286, 287 и 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, соответствие выводов судов имеющимся в деле доказательствам и установленным фактическим обстоятельствам, Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для отмены обжалуемых судебных актов в силу следующего.

Выражая несогласие с обжалуемыми судебными актами, общество «ОДК» указывает на то, что в рассматриваемом случае Министерством обороны Российской Федерации был избран ненадлежащий способ защиты нарушенных прав, в связи с чем заявленные требования не подлежали удовлетворению.

В качестве альтернативных способов защиты, которые могли быть использованы истцом в рамках настоящего дела, ответчик приводит требование о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав, требование о признании договора заключенным, требование о взыскании задолженности по уже фактически действовавшему договору, а также требование о присуждении к исполнению обязанности в натуре.

По мнению общества «ОДК», процессуальная стратегия Министерства обороны Российской Федерации по применению такого способа защиты, как понуждение к заключению лицензионного договора, направлена на искусственное восстановление пропущенного срока исковой давности.

При этом заявитель кассационной жалобы обращает внимание на то, что частью правовой позиции истца являлся довод о наличии фактически сложившихся между ним и ответчиком договорных отношений. Как полагает общество «ОДК», при таком взгляде на рассматриваемую правовую ситуацию отсутствует необходимость в понуждении к заключению лицензионного договора, поскольку согласно пункту 1 статьи 434 ГК РФ договор может быть заключен в любой форме.

Тем не менее для защиты нарушенных прав Министерство обороны Российской Федерации избрало именно такой способ защиты, что, по мнению ответчика, свидетельствует о наличии оснований для применения общеправового принципа «эстоппель».

Как полагает общество «ОДК», все вместе изложенное позволяет сделать вывод о том, что с учетом некорректно определенного истцом способа защиты в рассматриваемом случае у судов отсутствовали основания для удовлетворения заявленных требований.

Оценивая законность обжалуемых судебных актов с учетом приведенных доводов кассационной жалобы, судебная коллегия Суда по интеллектуальным правам полагает необходимым отметить следующее.

В силу присущего арбитражному судопроизводству принципа диспозитивности только истец определяет, защищать ему или нет свое нарушенное или оспариваемое право (часть 1 статьи 4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), какое исковое требование и в связи с чем предъявлять в суд (пункты 4 и 5 части 2 статьи 125 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), к кому предъявлять иск (пункт 3 части 2 статьи 125 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) и в каком объеме требовать от суда защиты (часть 5 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Соответственно суд обязан разрешить дело по тому иску, который предъявлен истцом.

По смыслу части 1 статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд не вправе рассматривать требования, которые не соответствуют интересам истца и противоречат его волеизъявлению. Обратное означает нарушение принципа диспозитивности арбитражного процесса. Данная правовая позиция изложена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 09.08.2018 № 305-ЭС18-4373.

Согласно пункту 1 статьи 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена названным Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством

При этом в силу пункта 4 статьи 445 ГК РФ если сторона, для которой в соответствии с названным Кодексом или иными законами заключение договора обязательно, уклоняется от его заключения, другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор. В этом случае договор считается заключенным на условиях, указанных в решении суда, с момента вступления в законную силу соответствующего решения суда.

Как следует из приведенных правовых норм, требование о понуждении к заключению договора является одним из предусмотренных законом способов защиты прав и законных интересов участников гражданских правоотношений. С учетом того что положения раздела III ГК РФ являются общими по отношению к нормам четвертой части ГК РФ, названные правовые нормы могут быть применены в том числе при защите нарушенных исключительных прав на охраняемые объекты интеллектуальной собственности. При этом согласно указанным разъяснениям высшей судебной инстанции определение предмета исковых требований является исключительной прерогативой лица, обращающегося в суд за защитой нарушенного (оспариваемого) права.

Суд по интеллектуальным правам отмечает, что в силу абзаца первого пункта 1 статьи 434 ГК РФ договор может быть заключен в любой форме, предусмотренной для совершения сделок, если законом для договоров данного вида не установлена определенная форма.

В свою очередь, лицензионный договор заключается в письменной форме, если ГК РФ не предусмотрено иное. Несоблюдение письменной формы влечет недействительность лицензионного договора (абзац первый пункта 2 статьи 1235 названного Кодекса).

В отсутствие специальных требований к форме лицензионного договора в содержании норм главы 75 ГК РФ, вопреки мнению заявителя кассационной жалобы, письменная форма является обязательной в том числе для лицензионных договоров, заключенных в связи с предоставлением прав использования в отношении секретов производства (ноу-хау).

Судебная коллегия отмечает, что, как усматривается из содержания обжалуемых судебных актов и подтверждается материалами дела, обращаясь в арбитражный суд с исковым заявлением по настоящему делу, Министерство обороны Российской Федерации исходило из того, что общество «ОДК» осуществляло фактическую деятельность по использованию принадлежащих Российской Федерации результатов интеллектуальной деятельности, в то время как в силу положений действующего законодательства осуществление подобных действий предполагает необходимость заключения с обладателем соответствующих исключительных прав лицензионного договора, форма которого в рассматриваемом случае может быть исключительно письменной.

Таким образом, в отсутствие оформленных в предусмотренном законом порядке договорных отношений по предоставлению права использования охраняемых результатов интеллектуальной деятельности Министерство обороны Российской Федерации воспользовалось предусмотренным действующими нормами материального права способом защиты, который в полной мере отвечает содержанию сложившихся между сторонами правоотношений и фактическим обстоятельствам настоящего дела.

С учетом изложенного Суд по интеллектуальным правам полагает, что при принятии решения и постановления по настоящему делу суды первой и апелляционной инстанций обоснованно не усмотрели каких-либо противоречий в процессуальном поведении истца, не нашли оснований для его квалификации в качестве не соответствующего общеправовому принципу «эстоппель», а также пришли к заключению о том, что истцом был выбран надлежащий способ защиты нарушенных исключительных прав.

При таких обстоятельствах судебная коллегия отклоняет доводы кассационной жалобы общества «ОДК» как основанные на неправильном понимании норм материального и процессуального права, а также как не учитывающие юридического содержания фактических обстоятельств настоящего дела.

В обоснование несогласия с принятыми по настоящему делу решением и постановлением ответчик также приводит довод о том, что, вопреки выводу судов, в действительности им не были использованы результаты интеллектуальной деятельности, правообладателем которых является Российская Федерация.

При этом податель кассационной жалобы указывает на то, что имеющимися в материалах дела доказательствами не подтверждается то обстоятельство, что каким-либо лицом принимались меры, направленные на ограничение доступа к соответствующим техническим решениям, технологическим приемам и способам, и, как следствие, не подтверждается, что соответствующий объект действительно представляет собой секрет производства (ноу-хау).

Дополнительно общество «ОДК» обращает внимание на то, что в ходе производства по настоящему делу с целью проверки обоснованности довода истца, согласно которому ответчиком были использованы принадлежащие Российской Федерации результаты интеллектуальной деятельности, названное общество ходатайствовало о назначении по делу судебной экспертизы, а также представило в материалы дела согласие представителей двух экспертных организаций и своевременно внесло на депозитный счет суда первой инстанции денежные средства. По мнению заявителя кассационной жалобы, с учетом специфики рассматриваемого спора при таких обстоятельствах у суда первой инстанции имелись все основания для назначения судебной экспертизы по делу, в связи с чем отказ в удовлетворении этого ходатайства свидетельствует о существенном нарушении норм процессуального права, которое могло привести к принятию неправильных судебных актов по делу.

При оценке законности обжалуемых решения и постановления с учетом изложенных доводов кассационной жалобы судебная коллегия исходит из следующего

В соответствии с частью 1 статьи 82 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации для разъяснения возникающих при рассмотрении дела вопросов, требующих специальных знаний, арбитражный суд назначает экспертизу по ходатайству лица, участвующего в деле, или с согласия лиц, участвующих в деле. В случае, если назначение экспертизы предписано законом или предусмотрено договором либо необходимо для проверки заявления о фальсификации представленного доказательства либо если необходимо проведение дополнительной или повторной экспертизы, арбитражный суд может назначить экспертизу по своей инициативе.

Между тем из приведенной нормы процессуального права не следует, что назначение судебной экспертизы является обязанностью суда.

Более того, по смыслу указанной нормы разрешение вопроса о наличии оснований для назначения судебной экспертизы по делу относится к компетенции суда, рассматривающего спор по существу заявленных требований, то есть к компетенции судов первой и апелляционной инстанций, обладающих полномочиями по исследованию и оценке представленных в материалы дела доказательств.

Суд по интеллектуальным правам учитывает, что при рассмотрении настоящего дела судами первой и апелляционной инстанций были установлены такие обстоятельства, как охраноспособность спорных результатов интеллектуальной деятельности, факт принадлежности исключительных прав на них Российской Федерации в лице Министерства обороны Российской Федерации, а также факт использования соответствующих объектов обществом «ОДК» в отсутствие предусмотренных на то законом или договором оснований.

При этом суды исходили из того, что полученные в ходе выполнения опытно-конструкторских работ «Увеличение ресурсов двигателя и календарных сроков службы двигателя АЛ-31Ф» технические приемы и способы являются самостоятельным охраняемым результатом интеллектуальной деятельности в виде секрета производства (ноу-хау). Названные результаты интеллектуальной деятельности получены за счет средств государственного и федерального бюджета, а права на них принадлежат Российской Федерации, что подтверждается представленным в материалы дела регистрационным свидетельством серии ФА № 0010898 и выпиской из Единого реестра результатов интеллектуальной деятельности. Ф

Факт использования указанных результатов интеллектуальной деятельности обществом «ОДК» подтверждается имеющимися в материалах дела документами: Дополнением от 04.04.2016 № 1 к Дополнению от 04.04.2016 № 156/70/РТ2016-01 к Контракту от 29.03.2010 № 156/70/РТ2010-2010DOCX/20052SC, представленными ответчиком сведениями о научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работах, а также заключением федерального государственного бюджетного учреждения «46 Центральный научно-исследовательский институт».

Суд по интеллектуальным правам отмечает, что в силу положений статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации исследование и оценка представленных в материалы дела доказательств не входят в компетенцию суда кассационной инстанции.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 № 13 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции», при проверке соответствия выводов арбитражных судов первой и апелляционной инстанций о применении нормы права установленным ими по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам (часть 3 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) необходимо исходить из того, что суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены в решении или постановлении либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции (часть 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

С учетом того что наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, устанавливается судом на основании доказательств по делу, переоценка судом кассационной инстанции доказательств по делу, то есть иные по сравнению со сделанными судами первой и апелляционной инстанций выводы относительно того, какие обстоятельства по делу можно считать установленными исходя из иной оценки доказательств, в частности, относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности, не допускается.

Таким образом, принимая во внимание установленные законом пределы полномочий суда кассационной инстанции, судебная коллегия не усматривает оснований для переоценки имеющихся в материалах дела доказательств и для опровержения выводов судов об установленных ими по делу фактических обстоятельствах.

В связи с этим, учитывая, что по результатам исследования и оценки представленных в материалы дела доказательств суды первой и апелляционной инстанций сделали вывод о доказанности, в частности, факта использования обществом «ОДК» результатов интеллектуальной деятельности, правообладателем которых является Российская Федерация, Суд по интеллектуальным правам полагает, что при принятии обжалуемых решения и постановления суды пришли к правомерному заключению об отсутствии оснований для удовлетворения ходатайства ответчика о назначении судебной экспертизы по делу.

При таких обстоятельствах приведенные доводы общества «ОДК» отклоняются судебной коллегией как заявленные без учета компетенции суда кассационной инстанции и как не опровергающие законность и обоснованность принятых по настоящему делу судебных актов.

В кассационной жалобе общество «ОДК» указывает на то, что из положений действующего законодательства не следует обязанность производителя продукции военного назначения как лица, использующего охраняемые результаты интеллектуальной деятельности, по заключению лицензионного договора с Российской Федерацией как государственным заказчиком. При этом заявитель кассационной жалобы обращает внимание на то, что в силу пункта 16 Правил такая обязанность установлена лишь для стороны лицензиара.

Дополнительно ответчик обращает внимание на несостоятельность ссылок судов первой и апелляционной инстанций на правовые выводы, сделанные в рамках дела № А40-172608/2014. В обоснование этого довода общество «ОДК» указывает на существенные различия в содержании фактических обстоятельств, которые были установлены судами при рассмотрении двух сравниваемых дел и, как следствие, на неприменимость соответствующих правовых выводов для целей рассмотрения и разрешения спора по настоящему делу.

Оценивая законность обжалуемых решения и постановления с учетом приведенных доводов кассационной жалобы, Суд по интеллектуальным правам отмечает, что, вопреки позиции общества «ОДК», изложенные в судебных актах по делу № А40-172608/2014 правовые выводы не нашли отражения в содержании мотивов, которыми руководствовались суды первой и апелляционной инстанции при рассмотрении и разрешении искового заявления по настоящему делу. В связи с этим приведенный довод кассационной жалобы в указанной части отклоняется судом как не соответствующий фактическим обстоятельствам дела.

Кроме того, судебная коллегия обращает внимание на то, что, не предусматривая непосредственную обязанность лица, осуществляющего права на принадлежащие Российской Федерации результаты деятельности, по заключению лицензионного договора с государственным заказчиком, пункт 16 Правил тем не менее указывает на обязательный характер заключения такого договора независимо от действительной воли сторон, что в полной мере соответствует предусмотренному пунктом 1 статьи 421 ГК РФ исключению из общего правила об автономии воли потенциальных субъектов договорных правоотношений.

Таким образом, вопреки правовой позиции общества «ОДК», при принятии обжалуемый судебных актов суды первой и апелляционной инстанции обоснованно исходили из того, что в рассматриваемом случае ответчик являлся субъектом, обязанным в силу закона заключить с Российской Федерацией лицензионный договор на предоставление права использования охраняемых результатов интеллектуальной деятельности.

С учетом изложенного приведенный довод кассационной жалобы отклоняется судебной коллегией Суда по интеллектуальным правам как основанный на неправильном понимании норм материального права и как не опровергающий законность и обоснованность принятых по настоящему делу решения и постановления.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной, в том числе в определении от 17.02.2015 № 274‑О, статьи 286-288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела. Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Суд по интеллектуальным правам отмечает, что в кассационной жалобе общества «ОДК» отсутствуют ссылки на доказательства, имеющиеся в материалах дела, которые не были бы оценены судами первой и апелляционной инстанций или которыми опровергаются вышеприведенные выводы судов, в связи с чем Суд по интеллектуальным правам признает выводы судов первой и апелляционной инстанций основанными на представленных в материалы дела доказательствах и соответствующими нормам материального и процессуального права.

Исходя из изложенного, рассмотрев кассационную жалобу в пределах приведенных в ней доводов, Суд по интеллектуальным правам полагает, что неправомерный характер действий ответчика по использованию принадлежащих Российской Федерации охраняемых результатов интеллектуальной деятельности, а также предусмотренная законом и возникшая в результате соответствующих фактических действий обязанность общества «ОДК» по заключению с Российской Федерацией лицензионного договора на предоставление права использования в отношении этих результатов интеллектуальной деятельности установлены судами первой и апелляционной инстанций по результатам объективного исследования имеющихся в деле доказательств с учетом доводов и возражений участвующих в деле лиц, выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам, основаны на правильном применении норм материального и процессуального права.

Нарушений норм процессуального права, которые в силу части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации могут являться основанием для отмены судебного акта судов первой и апелляционной инстанций в любом случае, судом кассационной инстанции не установлено.

Решение Арбитражного суда города Москвы от 09.04.2021 по делу
№ А40-53192/2020 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 07.07.2021 по тому же делу являются законными и отмене не подлежат. Оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

В соответствии с частью 1 статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации расходы по уплате государственной пошлины за подачу кассационной жалобы относятся на ее заявителя.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда города Москвы от 09.04.2021 по делу
№ А40-53192/2020 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 07.07.2021 по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу акционерного общества «Объединенная двигателестроительная корпорация» – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий судья

И.В. Лапшина

Судья

С.П. Рогожин

Судья

Ю.М. Сидорская