Гражданский кодекс часть 1

от конкурсного управляющего публичного акционерного общества «Банк Югра» в лице Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» –
ФИО2 по доверенности от 01.03.2019;

рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу

общества с ограниченной ответственностью «Стройбизнесгрупп»

на определение Арбитражного суда города Москвы от 10.06.2019,

вынесенное судьей Марасановым В.М.,

на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 07.08.2019,

принятое судьями Клеандровым И.М., Григорьевым А.Н., Гариповым В.С.

об отказе во включении требования общества с ограниченной ответственностью «Стройбизнесгрупп» в размере 18 737 229,69 руб. в реестр требований кредиторов должника

в рамках дела о признании несостоятельным (банкротом) акционерного общества «Газ и Нефть Транс»,

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 31.10.2018 акционерное общество «Газ и Нефть Транс» (далее – должник) признано несостоятельным (банкротом) по упрощенной процедуре ликвидируемого должника, в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утверждена ФИО3

Определением Арбитражного суда города Москвы от 06.03.2019 конкурсным управляющим должника утвержден ФИО4

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление общества
с ограниченной ответственностью «СТРОЙБИЗНЕСГРУПП» (далее – кредитора) о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности
в размере 18 737 229,69 руб.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 10.06.2019, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 07.08.2019, в удовлетворении указанного заявления кредитору отказано.

Не согласившись с определением суда первой инстанции и постановлением суда апелляционной инстанции, кредитор обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой, указывая на неправильное применение судами норм материального и процессуального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просит удовлетворить кассационную жалобу, обжалуемые определение и постановление отменить, обособленный спор направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В судебном заседании представитель кредитора доводы кассационной жалобы поддержал, а представитель конкурсного управляющего Публичного акционерного общества Банк «Югра» (далее – банка) просил суд обжалуемые судебные акты оставить без изменения, ссылаясь на их законность
и обоснованность, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные
о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, своих представителей
в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационной жалобы в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 № 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Изучив материалы дела, выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, явившихся в судебное заседание, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений относительно нее, проверив
в порядке статей 286, 287, 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалованных судебных актов, судебная коллегия суда кассационной инстанции не находит оснований для отмены определения и постановления по доводам кассационной жалобы.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ
«О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве), дела
о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом
по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом
о банкротстве.

В силу статьи 100 Закона о банкротстве, проверка обоснованности
и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны,
и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве суд должен исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

При этом, необходимо иметь в виду, что целью проверки обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника
и его учредителей (участников).

Исходя из правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в пункте 26 постановления Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее – постановление
от 22.06.2012 № 35), в силу пунктов 3-5 статьи 71 и пунктов 3-5 статьи 100 Закона о банкротстве, проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

Кроме того, при установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Как усматривается из материалов дела и было установлено судами первой
и апелляционной инстанций, требование кредитора основано на договоре оказания услуг от 01.01.2015 № 104 и договоре поставки
от 01.08.2015 № СБГ-ГНТ.

По мнению кредитора, должник имеет перед ним задолженность
по указанному договору в размере 18 737 229,69 руб.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из отсутствия первичных бухгалтерских документов, фиктивности сделки, фактической аффилированности должника и кредитора, мнимости и необоснованности заявленных требования, направленных на искусственное создание кредиторской задолженности.

Суд также отметил, что будучи обязан доказать обстоятельства непосредственной поставки товара от заявителя в адрес должника, в том числе- количество и вид транспорта, используемого при перемещении товара, достоверных и достаточных доказательств, подтверждающих факт транспортировки и доставки должнику товара в указанном количестве (товарно-транспортные накладные, путевые листы, ж/д накладные и т.п.), при том, что на момент заключения договора поставщик (кредитор) находился в Москве, а покупатель (должник) в Оренбургской области, расстояние между двумя объектами составляет 1 500 км., кредитор, в нарушение статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, относимых и допустимых доказательств указанным обстоятельствам не представил.

Кроме того, суд отметил отсутствие в материалах дела доказательств хранения товара, его погрузки-разгрузки, а также его приобретения самим поставщиком.

Вопреки названным нормам права кредитор не предоставил документы, подтверждающие реальность хозяйственных операций по поставкам (товарно-транспортные накладные, путевые листы, иные документы, подтверждающие перемещение продукции), а также документы, отражающие наличие дебиторской задолженности должника в бухгалтерском учете самого кредитора.

Между тем, отметил суд, само по себе формальное подписание договора, дополнительных соглашений к нему, спецификаций не может являться достоверным доказательством реальности поставки товара при отсутствии документально подтвержденных сведений об условиях приобретения заявителем товара, его хранения, перевозки, разгрузки, оприходования товара должником (пункт 26 постановления от 22.06.2012 № 35).

Проверяя обоснованность требования кредитора в части задолженности
по договору оказания услуг от 01.01.2015 № 104, суд пришел к аналогичным выводам о том, что вопреки требований статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, кредитором (исполнителем) не представлено доказательств реального исполнения обязанностей по договору оказания услуг, а именно: не представлен приказ о назначении уполномоченного представителя; не представлен журнал инструктажей с подписями водителей; не представлены доказательства сообщения о назначенных уполномоченных представителя; не представлены оригиналы талонов, которые должны быть приложены к реестру оказанных услуг; не представлены доказательства направления реестра по электронной почте; обязательным условием для оплаты является получение заказчиком (должником) оригинала счета на оплату и оригинала счета-фактуры; приложение № 6 к договору: к договору не представлены ежемесячные письменные заявки на оказание услуг; определяет обязательную информацию, содержащуюся в заявке, заявка предоставляется в письменной форме за подписью уполномоченного представителя заказчика по факсимильной связи или электронной почте; не представлены заявки на сутки, сформированной на основании потребности структурных подразделений заказчика, подписанной уполномоченными представителями сторон и утвержденной директором (заместителем) заказчика; не представлены ежедневные путевые листы; не представлены графики ТО и ППР; не представлены талоны с отметками о времени прибытия (убытия), объемах и работ; не представлены заявки для въезда автотранспорта на месторождение.

Кроме того отметил суд, согласно представленным кредитором документам, последний неоплаченный акт в соответствии с указанным договором услуг, датирован 31.12.2015, при этом оплата производится не позднее 20 рабочих дней с момента получения оригинала документов.

Учитывая, что доказательства, объясняющие отсутствие мер по взысканию денежных средств со стороны кредитора, в материалах дела отсутствуют, суд пришел к выводу об отсутствии у кредитора интереса в возврате суммы долга и отсутствие экономической целесообразности в заключении договора, а также о том, что указанный договор заключен исключительно с намерением создать задолженность перед кредитором, что является злоупотреблением правом и нарушает имущественные права остальных кредиторов должника.

Такое поведение кредитора, указал суд, не соответствует обыкновениям гражданского оборота, не отвечает принципу добросовестности и разумности действий участников гражданских правоотношений.

Однако кредитором не представлены в материалы дела доказательства, опровергающие недобросовестность в его действиях по отношению, в первую очередь, к независимым кредиторам должника.

Данная правовая позиция содержится в определении Верховного суда Российской Федерации от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056 (6) по делу
№ А12-45751/15.

Судом принят во внимание довод банка в отношении операций по переводу денежных средств за аренду техники, но уже со стороны должника у заявителя, например, 30.11.2015 - «Оплата по Договору от 01.01.2015 № 2502-Т на аренду транспортного средства без экипажа», однако, доказательств, раскрывающих экономический смысл аренды техники друг у друга в материалы
не предоставлено.

Кроме того, отмечено судом, в материалы дела представлены уведомления от 25.05.2015, от 12.10.2015 в котором кредитор сообщает должнику
об изменении назначений платежей в платежных поручениях.

В соответствии с правовой позицией Верховного суда Российской Федерации, сформулированной в определении от 15.09.2016 № 308-ЭС16-7060,
в условиях встречных обязательств и изменения назначения платежа с оплаты товаров (работ, услуг) на предоставление займа судам при установлении требований заимодавца в деле о банкротстве заемщика, в частности, следует определять сальдо встречных обязательств для выявления размера долга должника перед кредитором.

Необходимо исследовать в совокупности и косвенные доказательства (книги продаж, налоговые декларации и счета-фактуры), связанные
с налоговыми правоотношениями для установления того, как в этих отношениях сторонами квалифицировались спорные платежи.

Вместе с тем, доказательств направления данного письма кредитором в адрес должника не представлено.

Также не представлено доказательств направления данного уведомления
в банк для внесения изменения в соответствующих отчетных документах.

Вместе с тем, указал суд, в банковских выписках назначение платежа не изменено, никаких сообщений в банк по данному поводу не поступало.

Изменение назначения платежа в случае ошибки при оформлении бухгалтерских документов само по себе не является безусловным основанием для вывода о мнимости совершенной сделки и при доказанности соответствующих правоотношений между сторонами означает лишь исправление допущенной в платежном поручении неточности.

Вместе с тем, судом принято во внимание наличие иных требований, предъявленных должнику в рамках настоящего дела, которые основаны
на аналогичных обстоятельствах.

Общий размер данных требований составляет более миллиарда рублей.

Заявители также перечислили денежные средства в пользу должника
по различным договорам, а впоследствии назначение платежа было изменено.

Схожесть совершенных разными юридическими лицами ошибок не может не вызвать у суда обоснованных сомнений в реальности произведенных операций, в отсутствие согласованности их действий с должником.

Данные выводы согласуются с позицией, изложенной в определении Верховного суда Российской Федерации от 11.02.2019 № 305-ЭС18-17063(3)
по делу № А40-233621/16.

С учетом изложенного, в данном конкретном случае, действия должника и заявителя по совместному изменению назначения платежа нарушают принцип соблюдения баланса интересов, прав и обязанностей сторон, содержат признаки злоупотребления правом и направлены на искусственное создание фиктивной кредиторской задолженности.

В материалы дела какие-либо доказательства в опровержении доводов банка кредитором не представлены.

Подобные факты могут свидетельствовать о подаче кредитором заявления о включении требований в реестр исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов.

При этом, наличие в действиях сторон злоупотребления правом уже само
по себе достаточно для отказа во включении требований заявителя в реестр (абзац 4 пункта 4 постановления Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных
с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – постановление от 23.12.2010 № 63)).

Также суд первой инстанции принял во внимание, в том числе, акт налоговой проверки от 16.10.2018 № 17-15/15, проведенной в отношении общества с ограниченной ответственностью «Управление буровых работ -1», кредитором осуществлялись операции, которые не имеют экономического смысла, носят необычный характер, реальная деятельность отсутствует или осуществляется в незначительных объемах, должник является участником межсубъектной схемы, имеется фактическая аффлированность юридических лиц; договор займа является мнимой сделкой, операции, проведенные сторонами по счетам, имеют транзитный характер, договор займа содержит нереальные для независимых участников рынка условия, отсутствует экономическая целесообразность заключения договора займа на длительный срок; кредитор
не предпринимал никаких действий по взысканию задолженности в судебном порядке, что свидетельствует о злоупотреблении правом и искусственном создании фиктивной кредиторской задолженности; действия должника
и кредитора о произведении взаимозачета являются злоупотреблением правом.

Как указал суд первой инстанции, действия должника и кредитора
по совместному изменению назначения платежа нарушают принцип соблюдения баланса интересов, прав и обязанностей сторон, содержат признаки злоупотребления правом и направлены на искусственное создание фиктивной кредиторской задолженности.

В соответствии с правовой позицией высшей судебной инстанции, приведенной в частности в определении Верховного суда Российской Федерации от 11.02.2019 № 305-ЭС18-17063(3), в определении Верховного суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.

Второй из названных механизмов, по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках», не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника
с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства.

В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения (определение Верховного суда Российской Федерации от 26.05.2017 № 306-3C16-20056).

К кредиторским требованиям аффилированных лиц подлежит применению, повышенный стандарт доказывания.

В соответствии с определением Верховного суда Российской Федерации
от 23.07.2018 № 305-ЭС18-3009, во избежание необоснованных требований
к должнику и нарушений прав его кредиторов к доказыванию обстоятельств, связанных с возникновением задолженности должника-банкрота, предъявляются повышенные требования.

Судебное исследование этих обстоятельств должно отличаться большей глубиной и широтой, по сравнению с обычным спором, тем более, если на такие обстоятельства указывают лица, участвующие в деле.

Для этого требуется исследование не только прямых, но и косвенных доказательств и их оценка на предмет согласованности между собой
и позициями, занимаемыми сторонами спора. Исследованию подлежит сама возможность по исполнению сделки.

Конкурирующий кредитор и арбитражный управляющий как лица,
не участвовавшие в сделке, положенной в основу требований о включении
в реестр, объективно лишены возможности представить в суд исчерпывающий объем доказательств, порочащих эту сделку.

В то же время, они могут заявить убедительные доводы и (или) указать
на такие прямые или косвенные доказательства, которые с разумной степенью достоверности позволили бы суду усомниться в действительности или заключенности сделки.

При оценке доводов о пороках сделки суд не должен ограничиваться проверкой соответствия документов установленным законом формальным требованиям.

Необходимо принимать во внимание и иные доказательства, в том числе,
об экономических, физических, организационных возможностях кредитора или должника осуществить спорную сделку. Формальное составление документов
об исполнении сделки не исключает ее мнимость (пункт 86 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25
«О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – постановление
от 23.06.2015 № 25)).

Бремя опровержения доводов о фиктивности сделки лежит на лицах, ее заключивших, поскольку в рамках спорного правоотношения они объективно обладают большим объемом информации и доказательств, чем другие кредиторы.

В определении Верховного суда Российской Федерации от 25.07.2016
№ 305-ЭС16-2411 сформулирован аналогичный правовой подход в отношении мнимой сделки применительно к отношениям, регулируемым Законом
о банкротстве.

Проверяя действительность сделки, послужившей основанием для включения требований ответчика в реестр требований кредиторов, исходя
из доводов о наличии признаков мнимости сделки и ее направленности
на создание искусственной задолженности кредитора, суд должен осуществлять проверку, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений.

Целью такой проверки является установление обоснованности долга, возникшего из договора, и недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника
и его учредителей (участников).

Между тем, ссылаясь сведения, указанные в разделе 3.4 «Представление займов подконтрольным организациям на этапе развития» акта налоговой проверки от 16.10.2018 № 17-15/15, суды отметили, что банк производил выдачу ссуд организациям, которым присуща убыточная деятельность, отрицательное значение чистых активов, высокая долговая нагрузка, существенное сокращение выручки.

Большая часть сделок пролонгировалась несколько раз, причем
на нерыночных условиях.

Исходя из анализа движения товарно-денежных потоков 90 % поставщиков и заказчиков общества с ограниченной ответственностью «Управление буровых работ-1» являются участниками схемы, созданной из организаций, обладающими признаками «проблемных», с целью ухода от налогообложения, минимизации налоговых обязательств, обналичивания денежных средств.

Обналичивание денежных средств осуществляется путем совершения фиктивной сделки, предметом которой служит обязанность исполнителя выполнить работы, оказать услуги, либо осуществить поставку товарно-материальных ценностей заказчику, которая фактически не исполняется.

Так, названным актом налоговой проверки от 16.10.2018 № 17-15/15 установлено, в частности, что из офиса общества с ограниченной ответственностью «Управление буровых работ-1» изъяты внутренние документы, в том числе, чистые листы с печатями иных организаций, обществ
с ограниченной ответственностью «Мултановское», «Сургуттранс», «Капсстрой» и «Управление буровых работ-1», не представлен перечень работ по бурению и строительству нефтяных скважин для вступления в СРО Ассоциации строительных компаний; использование формального документооборота, неправомерное принятие вычета НДС ООО «УБР-1»; выявлены обстоятельства мнимости заключенной сделки между обществом с ограниченной ответственностью «Управление буровых работ-1» и акционерным обществом «Каюм Нефть», на основании которой неправомерно принят НДС
к вычету в сумме 224 967 720,39 руб.; единая бухгалтерия аффилированных лиц, в том числе, общества с ограниченной ответственностью «Восток Бурение», предоставление налоговых деклараций всех участников происходит с одного IP-адреса, за подписью одного уполномоченного лица; единая служба подбора персонала; документальное подтверждение аффилированности общества
с ограниченной ответственностью «УБР-1» и общества с ограниченной ответственностью «Восток бурение»; одно доверенное лицо на операции
с денежными средствами, а также единые email адреса группы аффилированных лиц; выдача кредитов, в обеспечение которых предоставлено несоразмерное движимое имущество, большая часть сделок пролонгировалось несколько раз, причем на нерыночных условиях, в том числе, «Восток Бурение»; ставка займа, выдаваемые аффилированным лицам между собой, 8,5 % является изначально экономически нецелесообразным; одна организация инвестирует начало деятельности большинства поставщиков и покупателей общества
с ограниченной ответственностью «УБР-1», что свидетельствует о единой схеме; бывший руководитель общества с ограниченной ответственностью «УБР-1» имеет право действовать от имени общества с ограниченной ответственностью «Восток-Бурение», что документально подтверждает аффилированность данных лиц; нахождение участников схемы по одним адресам регистрации; формальное перераспределение между участниками схемы персонала; признаки согласованности действий участников единой схемы; 90 % поставщиков
и заказчиков общества с ограниченной ответственностью «УБР-1» являются участниками схемы; анализ заявления о включении в реестр общества
с ограниченной ответственностью «УБР-1» выявил, что основная сумма задолженности образовалась по договорам, заключенным в преддверии процедуры банкротства.

Наличие обстоятельств, которые свидетельствуют о создании формального документооборота с контрагентами, отсутствие намерения заключать сделки, осуществлять реальную хозяйственную деятельность; раскрытие одной их вексельной схемы создания фиктивной задолженности, которые применяются участниками схемы с целью создания кредиторской задолженности перед подконтрольным лицом, преимущественного положения перед остальными кредиторами в деле о банкротстве; прямое указание на участие в межсубъектной схеме обществ с ограниченной ответственностью «Хортица», «Дримнефть», «Бурнефть», закрытого акционерного общества «Иреляхнефть», общества с ограниченной ответственностью «УБР-1»; установлена аффилированность лиц, включающихся в реестр требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «УБР-1» на основании мнимых сделок.

Из выписок усматривается, что операции по счетам должника имеют транзитный характер и поступившие суммы сразу перечислялись аффилированным лицам.

Как следствие суд первой инстанции пришел к выводу о том, что операции должника попадают под признаки транзитных операций: зачисление денежных средств на счет клиента от большого количества других резидентов со счетов, открытых в банках Российской Федерации, с последующим их списанием; списание денежных средств со счета производится в срок, не превышающий двух дней со дня их зачисления; проводятся регулярно (как правило, ежедневно); проводятся в течение длительного периода времени (как правило, не менее трех месяцев); деятельность клиента, в рамках которой производятся зачисления денежных средств на счет и списания денежных средств со счета, не создает
у его владельца обязательств по уплате налогов либо налоговая нагрузка является минимальной; с используемого для указанных операций счета уплата налогов или других обязательных платежей в бюджетную систему Российской Федерации не осуществляется или осуществляется в незначительных размерах, не сопоставимых с масштабом деятельности владельца счета.

Поскольку денежные средства поступали на счет должника и в тот же день расходовались, перечислялись иным контрагентам, суд пришел к выводу о том, что перечисление денежных средств должником являлось исключительно способом создания видимости больших оборотов общества в целях уклонения от уплаты, отсутствие доказательств их расходования должником на собственные нужды, что свидетельствует об искусственном создании кредиторской задолженности.

При рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта судом первой инстанции были установлены все существенные для спора обстоятельства и дана надлежащая правовая оценка. Выводы основаны
на всестороннем и полном исследовании доказательств по делу, нормы материального права применены правильно.

На основании изложенного, суд апелляционной инстанции правомерно оставил определение суда первой инстанции без изменения.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций, не усматривая оснований для их переоценки, поскольку названные выводы в достаточной степени мотивированы, соответствуют нормам права.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что кассационная жалоба не содержат указания на наличие в материалах дела каких-либо доказательств, опровергающих выводы судов, которым не была бы дана правовая оценка судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции.

Судами правильно применены нормы материального права, выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам и основаны на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Доводы кассационной жалобы аналогичны ранее заявленным доводам в апелляционной жалобе, которым судом апелляционной инстанции дана надлежащая правовая оценка, в связи с чем, доводы жалоб направлены
на переоценку имеющихся в материалах дела доказательств и изложенных выше обстоятельств, установленных судами, что не входит в круг полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, установленных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и не могут быть положены в основание отмены судебных актов судом кассационной инстанции.

Нормы материального и процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены судебных актов, в соответствии
со статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судами не нарушены, в связи с чем, кассационная жалоба не подлежит удовлетворению.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 284-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 10.06.2019
и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 07.08.2019
по делу № А40-61943/18 – оставить без изменения, кассационную жалобу – оставить без удовлетворения.

Председательствующий-судья Н.Н. Тарасов

Судьи: Е.Л. Зенькова

Н.А. Кручинина