Гражданский кодекс часть 1

о привлечении ФИО3, ФИО1 и ФИО4 солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам ПАО «Банк Екатерининский», об отказе в удовлетворении заявления ПАО «Банк Екатерининский» в лице конкурсного управляющего Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» о привлечении ФИО5, ФИО6 и ФИО7 к субсидиарной ответственности, в рамках дела о признании ПАО «Агро-промышленный Банк Екатерининский» несостоятельным (банкротом)

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 23.06.2016 ПАО «Агро-промышленный Банк Екатерининский» (должник, ПАО «Банк Екатерининский», Банк) признано несостоятельным (банкротом), в отношении Банка открыта процедура конкурсного производства, функции конкурсного управляющего возложены на Государственную корпорацию «Агентство по страхованию вкладов», соответствующие сведения опубликованы в газете «КоммерсантЪ» от 02.07.2016 № 117.

17.11.2017 в Арбитражный суд города Москвы поступило заявление конкурсного управляющего ПАО «Банк Екатерининский» о привлечении ФИО3, ФИО1, ФИО4, ФИО5, ФИО6 и ФИО7 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника и взыскании с них солидарно в пользу ПАО «Банк Екатерининский» денежных средств в сумме 1410190000 руб.

Арбитражный суд города Москвы определением от 29.03.2019 удовлетворил заявленные требования частично: привлек к субсидиарной ответственности по обязательствам ПАО «Банк Екатерининский»ФИО3, ФИО1, ФИО4, приостановил в удовлетворенной части производство по определению денежной суммы до формирования конкурсной массы в деле о банкротстве; в удовлетворении заявления о привлечении ФИО5, ФИО6 и ФИО7к субсидиарной ответственности отказано.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 11.06.2019 определение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Не согласившись с определением Арбитражного суда города Москвы от 29.03.2019 и постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 11.06.2019, конкурсный управляющий ПАО «Банк Екатерининский» и ФИО1 обратились в Арбитражный суд Московского округа с кассационными жалобами, в которых просят:

- конкурсный управляющий ПАО «Банк Екатерининский» – отменить указанные судебные акты в части отказа в удовлетворении заявления о привлечении ФИО5, ФИО6 и ФИО7к субсидиарной ответственности и принять новый судебный акт об удовлетворении заявления конкурсного управляющего в соответствующей части;

- ФИО1 – отменить указанные судебные акты в части привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности.

В отзыве на кассационную жалобу ФИО1конкурсный управляющий ПАО «Банк Екатерининский» с доводами названного ответчика не согласился, просит обжалуемые судебные акты в соответствующей части оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

В отзывах на кассационную жалобу конкурсного управляющего ПАО «Банк Екатерининский»ФИО5, ФИО6 и ФИО7 с доводами заявителя в обособленном споре не согласились, просят обжалуемые судебные акты в соответствующей части оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представители конкурсного управляющего ПАО «Банк Екатерининский» и ФИО1 поддержали доводы своих кассационных жалоб, по доводам жалоб оппонента возражали.

Представитель ФИО6 и ФИО7 в судебном заседании по доводам кассационных жалоб возражал, поддержал принятые по обособленному спору судебные акты.

Представитель ФИО5 в судебном заседании по доводам кассационной жалобы конкурсного управляющего ПАО «Банк Екатерининский» возражал, в части кассационной жалобыФИО1 оставил вопрос на усмотрение суда.

Изучив доводы кассационных жалоб и отзывов на них, исследовав материалы дела, заслушав явившихся в судебное заседание представителей лиц, участвующих в деле, проверив в порядке статей 284, 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции приходит к следующим выводам.

Как установлено судом на основании материалов дела,конкурсный управляющий ПАО «Банк Екатерининский», обратившись с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, указал на следующие обстоятельства.

В течение года до отзыва лицензии Банк получал предписания Центрального банка Российской Федерации о необходимости принять меры по восстановлению ликвидности, обеспечению достоверности финансовой отчетности и адекватной оценке кредитного риска заемщиков. Учитывая разницу между публикуемой и достоверной отчетностью об активах кредитной организации более чем в миллиард рублей, реальное финансовое положение Банка намеренно скрывалось и не соответствовало показателям отчётности, предоставляемой в Банк России.

Акт временной администрации об отсутствии документов (кредитных досье) указывает на непередачу Банком временной администрации, а впоследствии - конкурсному управляющему обязательных для хранения документов.

Конкурсным управляющим выявлена ссудная задолженность 19 юридических лиц и 21 физического лица, не осуществляющих хозяйственной деятельности и не обладающих имуществом для исполнения своих обязательств перед Банком в соответствии с условиями договоров.

Решениями Замоскворецкого районного суда города Москвы от 19.06.2017 по делу № 2-1243/2017, от 19.05.2017 по делу № 2-795/2017, от 17.02.2017 по делу № 2-45/2017, от 05.08.2017 по делу № 2-5315/16 и по делу № 2-6161/2016, решением Черемушкинского районного суда города Москвы от 20.07.2017 по делу № 2-1899/2017, решением Дорогомиловского районного суда города Москвы от 29.06.2017 по делу № 2-869/17, решением Замоскворецкого районного суда города Москвы от 15.08.2016 по делу № 2-5721/16, решениями Тверского районного суда города Москвы от 17.10.2017 по делу № 02-0797/2017, по делу № 02-0796/2017 и по делу № 02-0834/17, а также от 22.03.2017 по делу №2-524/17, подтверждается факт выдачи Банком невозвратных кредитов, что явилось одной из причин возникновения недостаточности имущества Банка.

В состав правления Банка в период с 01.03.2012 по 17.03.2016 входили ФИО3 (председатель совета директоров и президент Банка, член кредитного комитета), ФИО1 (председатель правления, единоличный исполнительный орган, член кредитного комитета), ФИО4 (заместитель председателя правления, член кредитного комитета), ФИО5 (член кредитного комитета, директор казначейства), ФИО6 (главный бухгалтер с 23.12.2002 по 28.02.2015, советник президента Банка с 01.03.2015 по 28.06.2016), ФИО7 (начальник службы внутреннего аудита).

В указанной связи, по мнению конкурсного управляющего, к лицам, контролирующим должника, относятся ФИО3, ФИО1, ФИО4, ФИО5, ФИО6 и ФИО7

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)».

Поскольку заявление конкурсного управляющего ПАО «Банк Екатерининский» подано в арбитражный суд после 01.07.2017 (17.11.2017), то его рассмотрение производится по правилам Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ.

В соответствии с п. 1 ст. 189.23 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», если банкротство кредитной организации наступило вследствие действий и (или) бездействия лиц, контролирующих кредитную организацию, такие лица в случае недостаточности имущества кредитной организации несут субсидиарную ответственность по ее обязательствам в порядке, установленном главой III.2 настоящего Федерального закона, с особенностями, установленными настоящей статьей.

Необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (п. 3 ст. 53.1 ГК РФ, п. 1 ст. 61.10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

Согласно норме п. 1 ст. 61.10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

При этом согласно норме п. 1 ст. 189.23 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», при определении контролирующего лица должника (кредитной организации) не применяется положение пункта 1 статьи 61.10 настоящего Федерального закона о сроке (не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом), в течение которого такое лицо имеет или имело право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника.

В силу пп. 3 п. 2 ст. 61.10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» возможность определять действия должника может достигаться в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника).

Согласно нормам п. 4 ст. 61.10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии; имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника; извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 3 ст. 189.23 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» пока не доказано иное, предполагается, что банкротство кредитной организации наступило вследствие действий и (или) бездействия лиц, контролирующих кредитную организацию, при наличии одного из обстоятельств, указанных в подпунктах 1 и 2 пункта 2 статьи 61.11 настоящего Федерального закона. Положения подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 настоящего Федерального закона применяются также в отношении лиц, на которых возложена обязанность формирования, ведения, хранения документов, отражающих экономическую деятельность кредитной организации, и баз данных кредитной организации на электронных носителях (резервных копий баз данных), а также обязанность их передачи временной администрации по управлению кредитной организацией или ликвидатору (конкурсному управляющему).

Нормами п.п. 1 и 2 ст. 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» установлено, что пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;

документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

В силу п.п. 2 и 3 ст. 189.35 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» исполнительные органы кредитной организации в случае приостановления их полномочий на период деятельности временной администрации по управлению кредитной организацией не позднее дня, следующего за днем назначения временной администрации по управлению кредитной организацией, обязаны передать ей печати и штампы кредитной организации, а в сроки, согласованные с временной администрацией по управлению кредитной организацией, - бухгалтерскую и иную документацию, базы данных кредитной организации на электронных носителях (резервные копии баз данных), обязанность ведения которых установлена Федеральным законом «О банках и банковской деятельности», материальные и иные ценности кредитной организации. Воспрепятствование со стороны руководителя кредитной организации, других работников кредитной организации и иных лиц осуществлению функций временной администрации по управлению кредитной организацией (в том числе воспрепятствование доступу в помещения кредитной организации, доступу к ее документации и иным носителям информации, отказ от передачи документов, печатей) является основанием для применения Банком России в порядке надзора мер, предусмотренных федеральным законом, а также влечет ответственность в соответствии с федеральным законом.

Ответственность контролирующих лиц должника является гражданско-правовой, в связи с чем возложение на этих лиц обязанности нести субсидиарную ответственность осуществляется по правилам статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, следовательно, для привлечения виновного лица к гражданско-правовой ответственности необходимо доказать наличие состава правонарушения, включающего наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом, вину причинителя вреда (ст. 65 АПК РФ).

В силу норм п. 2 ст. 401, п. 2 ст. 1064 ГК РФ отсутствие вины доказывается лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности.

Таким образом, бремя доказывания добросовестности и разумности действий контролирующих должника лиц возлагается на этих лиц, поскольку причинение ими вреда должнику и его кредиторам презюмируется. Конкурсный управляющий, либо кредиторы не обязаны доказывать их вину как в силу общих принципов гражданско-правовой ответственности (п. 2 ст. 401, п. 2 ст. 1064 ГК РФ), так и специальных положений законодательства о банкротстве.

Суд, частично удовлетворяя требование конкурсного управляющего должника о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, исходил из следующих обстоятельств.

ФИО3, имея подавляющее влияние на общем собрании акционеров и в совете директоров, занимал в Банке должности председателя совета директоров (он же президент банка, согласно редакции устава от 30.06.2002), а также председателя кредитного комитета, что в свою очередь позволяло ему принимать решения о выдаче сомнительных кредитов физическим и юридическим лицам, а также являться лицом, контролировавшим Банк.

Также, исходя из представленных в дело материалов, судом установлено, что помимо ФИО3 лицами, под фактическим контролем которых находился Банк, являются ФИО1 и ФИО4

Указанный вывод основывается на их полномочиях, утвержденных уставом Банка, положением о правлении, должностными инструкциями и соответствующими законодательными актами. Кроме того на решении Арбитражного суда города Москвы от 20.12.2016 по делу № А40-191573/16, подтверждающем родственные связи ФИО3 и ФИО4

Оценив представленные в материалы дела доказательства, суд пришел к выводу, что взаимосвязь указанных лиц позволяла им полностью контролировать процесс принятия решений в Банке в своих интересах, включая одобрение кредитов.

Также ФИО4, замещая ФИО1 в периоды его отсутствия, имел полномочия единоличного исполнительного органа, то есть мог заключать договоры от имени Банка.

Деятельность Банка определялась ФИО3 и связанными с ним лицами, в том числе действия по выдаче кредитов, распоряжение денежными средствами в операционной кассе Банка, а также принятие иных руководящих решений по осуществлению и одобрению сделок, принятие необоснованных рисков, как кредитных, так и иных предусмотренных текущей деятельностью, определение и контроль политики Банка, формирование бюджета Банка.

Как установил суд, ФИО1 являлся председателем правления Банка, то есть единоличным исполнительным органом, имеющим право действовать от имени Банка без доверенности, членом кредитного комитета, членом совета директоров. В ходе осуществления руководства и организации текущей деятельностью банка, ФИО1 имел право на издание приказов и дачу указаний, обязательных для исполнения всеми работниками Банка, а также иные обязанности в соответствии с уставом Банка.

На основании материалов настоящего спора суд установил, что ФИО1, формально опираясь на одобрение кредитного комитета, заключил ряд кредитных договоров с неплатежеспособными заемщиками без должного обеспечения.

ФИО4 являлся заместителем председателя правления Банка, членом кредитного комитета, членом совета директоров, являлся контролирующим лицом Банка, и, находясь в родстве с ФИО3, имел возможность полного доступа к информации о состоянии заемщиков; в силу занимаемой должности имел право давать обязательные для исполнения всеми сотрудниками Банка указания.

Таким образом, ФИО1 и ФИО4 в период исполнения ими своих полномочий в Банке обладали возможностью получения полной информации о состоянии заемщиков, соответственно могли и должны были знать о заведомо невозвратном характере ссудной задолженности заемщиков и, соответственно, о возможности возникновения у Банка признаков банкротства.

Так, в 2010 году Банк в лице председателя правления ФИО1 заключил договор аренды помещения от 01.10.2010 № 15/10-1 с АО «Инкапстройинвест», акционером которого с 30 % пакетом акций являлся ФИО3

В результате бездействия ФИО3, ФИО1 и ФИО4, выразившегося в непринятии мер по расторжению названного договора аренды, образовалась значительная задолженность по арендным платежам в размере 138026901,90 руб., которая впоследствии была взыскана судом в пользу АО «Инкапстройинвест», что повлекло за собой списание денежных средств в сумме 125856217,90 руб. в принудительном порядке со счетов Банка.

Кроме того, ФИО3, уклоняясь от расторжения договора аренды от 01.10.2010 № 15/10-1, действовал при наличии конфликта интересов, поскольку одновременно являлся контролирующим лицом Банка и акционером АО «Инкапстройинвест», которое извлекало выгоду из неправомерных действий ФИО1 по уклонению от расторжения отмеченного договора аренды.

Также, в материалы дела представлены доказательства, подтверждающие причастность ФИО3, ФИО1 и ФИО4 к возникновению недостачи в кассах Банка.

В заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности, речь идет о недостаче или хищении 136333000 руб. в кассе Банка, возникших в период с 16 по 17 марта 2016 года.

По итогам инвентаризации, проведенной временной администрацией, 18.03.2016 в кассах Банка выявлена недостача денежных средств в размере 136333000 руб.

Суд установил, что действия ФИО3, ФИО1 и ФИО4, приведшие к недостаче в кассе, в том числе, по незаконному изъятию денежных средств из кассы в преддверии отзыва лицензии, привели к еще большей недостаточности активов для удовлетворения требований кредиторов.

Материалами дела подтверждается, что действия ФИО3, ФИО1 и ФИО4 являлись неразумными, недобросовестными и незаконными, а их деятельность привела к неминуемому банкротству Банка, а также, что причиной ухудшения финансового положения и банкротства Банка явилась совокупность действий ФИО3, ФИО1 и ФИО4, а именно:

-ненадлежащая оценка кредитных рисков;

-сделки по предоставлению ссуд заведомо неплатёжеспособным и подконтрольными лицам;

- принятие решения о предоставлении ссуд в отсутствие достаточной информации о финансовом состоянии заемщиков;

- непринятие предусмотренных законом мер по предупреждению банкротства Банка;

-недоформирование резервов в соответствии с требованиями Положения 254-П;

-непринятие надлежащих действий по сохранению наличных денежных средств;

- недобросовестное отношение к расторжению договора аренды с АО «Инкапстройинвест» и образованию в связи с этим значительной задолженности;

- получение личной выгоды от вышеуказанных действий.

В п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» разъяснено, что заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства. Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

В настоящем случае, как указал суд, подобных доказательств ответчиками не представлено.

Между тем, отсутствие у конкурсного управляющего первичной документации по хозяйственной деятельности должника напрямую влияет на невозможность формирования конкурсной массы должника.

При таких обстоятельствах, с учетом того, что ФИО3, ФИО1 и ФИО4, будучи контролирующими должника лицами, являлись ответственными за ведение бухгалтерского учета и хранение документов бухгалтерской отчетности и первичной документации, суд пришел к обоснованному выводу, что бездействие ФИО3, ФИО1 и ФИО4 не позволило конкурсному управляющему должника своевременно сформировать конкурсную массу для удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов Банка.

Вина ФИО3, ФИО1 и ФИО4, как установил суд, состоит в том, что они не исполнили обязанность по передаче документов бухгалтерского учета и (или) отчетности, ведению (составлению) и хранению, которая установлена законодательством Российской Федерации.

Учитывая изложенное, суд пришел к правомерному выводу, что заявление конкурсного управляющего ПАО «Банк Екатерининский» в части привлечения ФИО3, ФИО1 и ФИО4 к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка является обоснованным и подлежащим удовлетворению.

Судом в обжалуемом определении отражен факт возбуждения в отношении ФИО3 и ФИО1 уголовных дел, а также вступлении в силу приговора Замоскворецкого районного суда города Москвы от 10.05.2018 в отношении ФИО4

Вместе с тем, сами по себе данные обстоятельства не имеют правового значения для настоящего спора, учитывая различие понятия и презумпций вины в гражданском и уголовном праве, а также то, что суд не ссылался на обстоятельства, установленные в ходе рассмотрения названных уголовных дел при установлении оснований для привлечения ФИО3, ФИО1 и ФИО4 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В указанной связи соответствующие доводы кассационной жалобы ФИО1 судом округа не принимаются как не опровергающие выводы суда.

Кроме того, довод о наличии оснований для приостановления производства по делу до разрешения уголовного дела в отношении ФИО1 был рассмотрен судом апелляционной инстанции и мотивированно отклонен, следовательно, соответствующие доводы кассационной жалобы направлены на переоценку выводов суда.

В части требований конкурсного управляющего Банка о привлечении ФИО5, ФИО6 и ФИО7 к субсидиарной ответственности, суд не нашел достаточных оснований для их удовлетворения.

Судом сделан вывод, что причины возникновения неплатежеспособности Банка возникли не в результате их действия или бездействия.

В соответствии с п. 9 ст. 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» арбитражный суд вправе уменьшить размер или полностью освободить от субсидиарной ответственности лицо, привлекаемое к субсидиарной ответственности, если это лицо докажет, что оно при исполнении функций органов управления или учредителя (участника) юридического лица фактически не оказывало определяющего влияния на деятельность юридического лица (осуществляло функции органа управления номинально), и если благодаря предоставленным этим лицом сведениям установлено фактически контролировавшее должника лицо, в том числе отвечающее условиям, указанным в подпунктах 2 и 3 пункта 4 статьи 61.10 настоящего Федерального закона, и (или) обнаружено скрывавшееся последним имущество должника и (или) контролирующего должника лица.

В силу п. 10 ст. 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует. Такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов.

Согласно разъяснениям п. 4 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица», добросовестность и разумность при исполнении возложенных на директора обязанностей заключаются в принятии им необходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности, ради которых создано юридическое лицо, в том числе в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством. В связи с этим в случае привлечения юридического лица к публично-правовой ответственности (налоговой, административной и т.п.) по причине недобросовестного и (или) неразумного поведения директора понесенные в результате этого убытки юридического лица могут быть взысканы с директора.

В п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть вторая пункта 3 статьи 56 Кодекса), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Судом установлено, что в материалах дела отсутствуют протоколы заседания правления Банка, свидетельствующие о принятии решений о заключении кредитных договоров с заемщиками членами правления Банка.

Факт вхождения ФИО5, ФИО6 и ФИО7 в состав правления Банка сам по себе не может являться достаточным основанием для привлечения к субсидиарной ответственности.

В заявлении конкурсного управляющего приведены сведения о финансовом положении Банка, анализ финансового положения заемщиков, имевших неликвидную чистую задолженность на дату отзыва лицензии, иные сведения и документы, указывающие на хищение денежных средств и бездействие, выразившееся в не расторжении договора аренды, однако, при этом в заявлении отсутствуют какие-либо сведения о противоправных действиях (бездействии), совершенных непосредственно ФИО5, ФИО6 и ФИО7

Оценивая представленные заявителем по обособленному спору доказательства, суд учел правовую позицию, изложенную в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53, согласно которой само по себе участие в органах должника не свидетельствует о наличии статуса контролирующего его лица. Исключение из этого правила закреплено в подпунктах и 2 пункта 4 статьи 61.10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», установивших круг лиц, в отношении которых действует опровержимая презумпция того, что именно они определяли действия должника.

В п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 судам дано разъяснение, что необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

В настоящем случае судом на основании оценки представленных доказательств установлено, что в обязанности ФИО5, ФИО6 и ФИО7 не входили выдача кредитов физическим и юридическим лицам, принятие решений по кредитной деятельности, определение условий сделок по конкретным кредитам, одобрение таких сделок, оценка кредитного риска и т.п., в силу чего их действия (бездействие) не могли иметь место применительно к такой деятельности, а равно не могли повлечь ухудшения финансового положения Банка.

Оценка судом имеющихся в материалах дела должностных инструкций показала, что ФИО5, ФИО6 и ФИО7 не принимали решения и не могли оказывать влияние на принятие решения о заключении кредитных договоров в соответствии с занимаемыми должностями.

Судом критически оценен тот факт, что ФИО6, находясь в подчинении у президента Банка ФИО3 в качестве советника президента, имела возможность давать обязательные к исполнению указания.

В отношении довода конкурсного управляющего о привлечении ФИО5 к субсидиарной ответственности в силу того, что она входила в кредитный комитет Банка, который одобрял кредиты неплатежеспособным заемщикам, суд установил, что существовавший в Банке порядок выдачи кредитов, на который ссылается ФИО5, не создает условий для привлечения ее к субсидиарной ответственности.

Конкурсным управляющим не опровергнуто пояснение ФИО5, что в рамках проведенных проверок Банком России по пределам ее компетенции нарушений и замечаний обнаружено не было, что отражено в соответствующих актах проверки. В деле отсутствуют доказательства, подтверждающие, что при проведении проверок Банком России выявлялись какие-либо нарушения в работе департамента казначейства Банка. Данное обстоятельство учтено судом.

Кроме того, как указал суд, сделки Банка не могли совершаться без указания и одобрения председателя правления Банка, поэтому все договоры подписывались лично председателем правления Банка ФИО1

Являясь с 2012 года членом правления Банка, в заседаниях правления Банка, на которых принимались решения о заключении кредитных договоров с физическими и юридическими лицами, ФИО5 участия не принимала и ни одного протокола заседания правления Банка не подписывала.

Судом также установлено, что принятие решений о предоставлении кредитов не входило в компетенцию правления Банка и заявителем это не опровергнуто, что также подтверждается актом проверки Банка России от 2015 года. В материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие одобрение ФИО5 в качестве члена кредитного комитета каких-либо кредитных договоров с физическими лицами, а также протоколы кредитного комитета об одобрении ею кредитных договоров с юридическими лицами за 2012, 2013 и 2016 годы.

Конкурсный управляющий в своей кассационной жалобе ссылается на кредиты, одобренные ФИО5 в качестве члена кредитного комитета Банка в 2015 году. Данное обстоятельство получило оценку суда. Судом установлено, что принятию данных решений предшествовал процесс по сбору необходимых документов соответствующими подразделениями Банка в соответствии с порядком предоставления кредитов юридическим лицам, индивидуальным предпринимателям и физическим лицам, утвержденным ФИО3 и приобщенным заявителем в материалы дела в ходе судебного заседания 30.08.2018.

Кредитные договоры от имени Банка, заключавшиеся непосредственно единоличным исполнительным органом Банка - председателем правления, в рамках организации процесса кредитной деятельности, фактически являлись отражением заключений и выводов, которые уже были сделаны соответствующими вышеуказанными подразделениями Банка. Данный вывод суда документально подателем кассационной жалобы не опровергнут.

Судом также принято во внимание отсутствие доказательств исполнения конкурсным управляющим обращений ФИО6 и ФИО7 с заявлениями о предоставлении документов, подтверждающих тот факт, что ФИО6 и ФИО7 уведомлялись о проведении заседаний правления Банка, вызывались на них, голосовали по вопросам повестки дня, что их знакомили с протоколами заседаний правления Банка, а также, что они были ознакомлены с протоколом заседания совета директоров, на котором они были избраны членами правления.

С учетом данного обстоятельства суд сделал вывод, что в голосовании по вопросам, решения по которым повлекли неблагоприятные последствия для Банка и могли оказывать влияние на финансовое положение Банка, ФИО6 и ФИО7 участия не принимали, при этом действовали добросовестно, то есть такое неучастие в голосовании не связано с какими-либо их виновными действиями или злоупотреблением правом, а связано лишь с тем, что соответствующее голосование не проводилось.

Суду не предоставлены приказы, в соответствии с которыми на ФИО6 и ФИО7 возлагались бы дополнительные обязанности как на членов правления помимо обязанностей, возложенных на них должностными инструкциями в соответствии с занимаемыми должностями.

Оценивая должностные инструкции ФИО6, ФИО7 суд установил, что ими не были предусмотрены полномочия, позволяющие оказывать влияние, голосовать или принимать решение о заключении Банком сделок, включая сделки по выдаче кредитов, а также иначе влиять на экономическую и (или) юридическую судьбу банка. В представленном в суд штатном расписании Банка должности рядовых членов правления отсутствовали, следовательно, у них не было фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия.

С учетом данных обстоятельств судом установлено, что будучи избранными членами правления Банка, никакими соответствующими полномочиями членов правления банка ФИО6 и ФИО8 наделены не были, в силу чего не были полномочны влиять на экономическую и (или) юридическую судьбу Банка как члены правления банка, либо в ином качестве.

Кроме того судом принято во внимание, что ФИО6 и ФИО7 не входили в число лиц в Банке, на которых возлагалась ответственность за сохранность денежных средств и иных ценностей в кассе банка, поскольку договоры о полной материальной ответственности с ними не заключались, а допуск к денежным средствам и иным ценностям в кассе банка предоставлялся исключительно в ходе проведения ревизий кассы, которая осуществлялась только на основании приказа председателя правления Банка.

В ходе инспекционной проверки Банком России в декабре 2015 года ФИО6 и ФИО7 были привлечены к проведению ревизии в операционной кассе головного офиса Банка, в результате которых недостачи денежных средств выявлено не было. В иных ревизиях до момента отзыва лицензии ФИО6 и ФИО7 участия не принимали. Следовательно, вина ФИО6 и ФИО7 в возникновении недостачи в кассе отсутствует.

В части непередачи документов, хранение которых является обязательным (кредитные досье) и которые не были переданы временной администрации, а позднее конкурсному управляющему.

Судом установлено, что ФИО6 и ФИО7 не могут считаться ответственными по данному основанию, поскольку какого-либо документа, из которого бы следовала обязанность ФИО6 и ФИО7 по хранению кредитных досье, конкурсным управляющим не предоставлено, а из их должностных инструкций такие обязанности не следуют.

Оценив в порядке ст. 71 АПК РФ доводы сторон и представленные в дело доказательства, суд пришел к обоснованному выводу, что ФИО5, ФИО6 и ФИО7 не относятся к контролирующим ПАО «Банк Екатерининский» лицам, поскольку не имели права давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий, не находятся в отношениях родства или свойства, должностного положения с руководством Банка, а также не имели полномочий совершать сделки от имени Банка.

При этом доказательства того, что принятие решений о предоставлении кредитов входило в компетенцию правления Банка конкурсным управляющим не представлено, равно как не представлены протоколы заседания правления, свидетельствующие о принятии решений по заключению кредитных договоров с вышеуказанными заемщиками и об участии ФИО5, ФИО6 и ФИО7 в этих заседаниях.

Судом установлено, что в представленных конкурсным управляющим протоколах правления № 1 от 21.01.2013 и № 02 от 14.02.2013 отсутствуют решения по вопросам одобрения сделок, указанные протоколы относятся к периоду ранее 3-х лет до даты признания Банка банкротом.

Вина ФИО5, ФИО6 и ФИО7 в действиях по выдаче кредитов физическим и юридическим лицам, не осуществляющим реальной хозяйственной деятельности отсутствует, равно как и вина в составлении недостоверной отчетности, неисполнении предписаний Банка России и неприменении мер к восстановлению ликвидности Банка.

Как установил суд, материалами дела не доказаны неправомерность действий (бездействия) ФИО5, ФИО6 и ФИО7, неисполнение или ненадлежащее исполнение ими должностных обязанностей, факт отсутствия в действиях ФИО5, ФИО6, ФИО7 признаков добросовестности и должной осмотрительности, а также наличие причинно-следственной связи между наступлением банкротства ПАО «Банк Екатерининский» и действиями (бездействием) ФИО5, ФИО6 и ФИО7

При таких обстоятельствах суд пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявления конкурсного управляющего в части привлечения ФИО5, ФИО6 и ФИО7 к субсидиарной ответственности.

Поскольку конкурсное производство в отношении ПАО «Банк Екатерининский» на момент рассмотрения спора судом первой инстанции не было завершено, суд в порядке ст. 61.16 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» приостановил производство по заявлению конкурсного управляющего в части взыскания размера субсидиарной ответственности с привлечённых солидарно к субсидиарной ответственности лиц в пользу Банка определенной денежной суммы до формирования конкурсной массы в рамках настоящего дела.

Довод кассационной жалобы ФИО1 о необходимости приостановления производства по делу в связи с рассмотрением уголовного дела и возможностью обнаружения скрытого имущества подлежит отклонению. Соответствующе ходатайство судом рассмотрено, в его удовлетворении отказано. Суд апелляционной инстанции рассматривая данный довод правомерно указал на отсутствие соответствующих процессуальных оснований. При этом необходимо учесть, что производство по обособленному спору в части определения размера субсидиарной ответственности приостановлено.

Доводы кассационной жалобы конкурсного управляющего носят характер предположений, исходят не из реальных обстоятельств, подтверждаемых относимыми и допустимыми доказательствами, а из предполагаемой заявителем идеальной модели поведения и не опровергают выводы суда, основанные на оценке материалов дела.

Довод конкурсного управляющего о подписании ряда договоров ФИО6 был предметом оценки суда апелляционной инстанции. Как установил суд, имело место визирование договоров в целях контроля своевременности и правильности их учета в балансе в порядке п. 4 раздела 6 Положения о бухгалтерии и п. 2.11 должностных обязанностей, при этом подпись ФИО6 ставилась после подписания договора Председателем правления Банка и не свидетельствует, что она заключала сделку.

Иные доводы кассационных жалоб направлены на переоценку обстоятельств дела. Переоценка имеющихся в материалах дела доказательств и установленных судами обстоятельств находится за пределами компетенции и полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, определенных положениями статей 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций, не усматривая оснований для их переоценки, поскольку названные выводы в достаточной степени мотивированы, соответствуют нормам права.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что кассационные жалобы не содержат указания на наличие в материалах дела каких-либо доказательств, опровергающих выводы судов, которым не была бы дана правовая оценка судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции.

Судами правильно применены нормы материального права, выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам и основаны на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Доводы кассационных жалоб аналогичные ранее заявленным в апелляционной жалобе, которым судом апелляционной инстанции дана надлежащая правовая оценка, направлены на переоценку имеющихся в материалах дела доказательств и изложенных выше обстоятельств, установленных судами, что не входит в круг полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, установленных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Оснований, предусмотренных статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, для изменения или отмены обжалуемых в кассационном порядке судебных актов, по делу не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Московского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 29.03.2019, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 11.06.2019 по делу № А40-69103/2016 оставить без изменения, кассационные жалобы без удовлетворения.

Председательствующий-судья Д.В. Каменецкий

Судьи: В.Я. Голобородько

Е.А. Петрова