Гражданский кодекс часть 1

о признании доказанным наличия оснований для привлечении Королевой Ольги Викторовны и Карасевича Александра Мирославович к субсидиарной ответственности по обязательствам должника; о приостановлении производства по заявлению ФНС России о привлечении к субсидиарной ответственности Королевой О.В. и Карасевич А.М. в части определения размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами; об отказе в удовлетворении заявления ФНС России о привлечении к субсидиарной ответственности Стопыра .З., Захаровой М.А., Афандеева М.Р., Карасевича В.А., Карасевич Е.А., Карасевич Р.А.,

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Проектно – аналитический центр «Лорес»,

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда Московской области от 23.04.2018 общество с ограниченной ответственностью «Проектно-аналитический центр «ЛОРЕС» (далее – ООО «ЛОРЕС», должник) признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыта процедура банкротства - конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Балаков С.В.

Управление Федеральной налоговой службы по Московской области обратилось в Арбитражный суд Московской области с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «ЛОРЕС» Королевой Ольги Викторовны (далее - Королева О.В.), Стопыры Андрея Зиновьевича (далее - Стопыра А.З.), Захаровой Марины Александровны (далее - Захарова М.А.), Афандеева Марата Ринатовича (далее - Афандеев М.Р.), Карасевича Александра Мирославовича (далее - Карасевич А.М.), Карасевича Владислава Александровича (далее - Карасевич В.А.), Карасевич Елены Александровны (далее - Карасевич Е.А.), Карасевича Розы Растямовны (далее - Карасевич Р.Р.).

Определением Арбитражного суда Московской области от 24.02.2021 признано доказанным наличие оснований для привлечения Королевой О.В. и Карасевича А.М. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО ЛОРЕС». Приостановлено производство по заявлению ФНС России о привлечении Королевой О.В. и Карасевича А.М. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «ЛОРЕС» в части определения размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами. В удовлетворении заявления ФНС России о привлечении к субсидиарной ответственности Стопыра А.З., Захаровой М.А., Афандеева М.Р., Карасевича В.А., Карасевич Е.А. и Карасевич Р.А. отказано.

Постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 07.07.2021 определение Арбитражного суда Московской области от 24.02.2021 отменено в части привлечения Карасевича А.М. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «ЛОРЕС». В удовлетворении заявления ФНС России о привлечении к субсидиарной ответственности Карасевича А.М. отказано. В остальной части определение Арбитражного суда Московской области оставлено без изменений.

Не согласившись с принятыми по обособленному спору судебными актами, УФНС России по Московской области обратилось в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просит определение и постановление отменить в части отказа в удовлетворении заявления ФНС России о привлечении к субсидиарной ответственности Карасевича А.М., Стопыра А.З., Захаровой М.А., Афандеева М.Р., Карасевича В.А., Карасевич Е.А. и Карасевич Р.А. и направить обособленный спор в указайнной части на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В обоснование кассационной жалобы УФНС России по Московской области ссылается на нарушение судами норм материального и процессуального права, а также несоответствие выводов, изложенных в обжалуемых судебных актах, фактическим обстоятельствам по делу и имеющимся в деле доказательствам в обжалуемой части.

На кассационную жалобу поступили отзывы от Стопыры А.З., Захаровой М.А., Афандеева М.Р., Карасевич Р.Р., Карасевич Е.А., Карасевича В.А., Карасевича А.М., в которых они просят в удовлетворении кассационной жалобы отказать.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представитель уполномоченного органа поддержал доводы, изложенные в кассационной жалобе.

Представители от Карасевича А.М., Карасевич Р.Р., Карасевич В.А., Карасевич Е.А., Захаровой М.А., Стопыры А.З., Афандеева М.Р., Балаков С.В. в удовлетворении кассационной жалобы просили отказать.

Иные лица, участвующие в деле лица своих представителей в арбитражный суд округа не направили, что согласно части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие.

Обсудив доводы кассационной жалобы, заслушав представителей уполномоченного органа, Карасевича А.М., Карасевич Р.Р., Карасевич В.А., Карасевич Е.А., Захаровой М.А., Стопыры А.З., Афандеева М.Р., Балаков С.В., изучив материалы обособленного спора, проверив в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции пришел к следующим выводам.

Суд округа проверяет законность и обоснованность судебных актов только в обжалуемой части.

Согласно статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» были внесены изменения, вступающие в силу со дня его официального опубликования (текст Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ опубликован на официальном интернет-портале правовой информации (www.pravo.gov.ru) 30.07.2017, в «Российской газете» от 04.08.2017 № 172, в Собрании законодательства Российской Федерации от 31.07.2017 № 31 (часть I) ст. 4815.

В силу пункта 3 статьи 4 Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ).

Поскольку заявление уполномоченного органа подано в суд после 01.07.2017, рассмотрение заявления осуществлялось по правилам Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ).

Порядок введения в действие соответствующих изменений в Закон о банкротстве с учетом Информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 № 137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» означает следующее.

Правила действия процессуального закона во времени приведены в части 4 статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, где закреплено, что судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора, совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

Между тем действие норм материального права во времени, подчиняется иным правилам - пункта 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие; действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, прямо предусмотренных законом.

В данном случае судами верно установлено, что вменяемые действия контролирующих лиц были совершены до появления в Законе о банкротстве главы III.2 – 2012-2013 годы, то есть в период, когда порядок привлечения к субсидиарной ответственности регламентировался статьей 10 Закона о банкротстве.

По этой причине в рассматриваемом случае суды применили нормы материального права, предусмотренные старой редакцией закона – 73-ФЗ и новые процессуальные нормы.

В соответствии с пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств: причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;

документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы; требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают на дату закрытия реестра требований кредиторов пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов.

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует.

Такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника. Ответственность, предусмотренная пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве, гражданско-правовой и при ее применении должны учитываться общие положения глав 25 и 59 Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушения обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда в части, не противоречащей специальным нормам Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.11.2012 № 9127/12).

По правилам статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации для наступления гражданско-правовой ответственности необходимо доказать противоправный характер поведения лица, на которое предполагается возложить ответственность; наличие у потерпевшего лица убытков; причинную связь между противоправным поведением нарушителя и наступившими вредоносными последствиями.

Таким образом, для привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности доказыванию в силу статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежит состав правонарушения, включающий наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом.

По смыслу норм пункта 2 статьи 401, пункта 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации отсутствие вины доказывается лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности. Учитывая приведенную норму абзаца седьмого пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, заявитель должен доказать наличие неправомерных действий контролирующего лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности на основании пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, а лицо, привлекаемое к субсидиарной ответственности, должно доказать, что оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника, и отсутствие своей вины и причинной связи с последующим затруднением проведения процедуры несостоятельности (банкротства), в том числе формирования и реализации конкурсной массы.

В пункте 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть вторая пункта 3 статьи 56 Кодекса), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Как разъяснено в пункте 56 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление № 53) по общему правилу, на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Вместе с тем отсутствие у членов органов управления, иных контролирующих лиц заинтересованности в раскрытии документов, отражающих реальное положение дел и действительный оборот, не должно снижать уровень правовой защищенности кредиторов при необоснованном посягательстве на их права.

Поэтому, если арбитражный управляющий и (или) кредиторы с помощью косвенных доказательств убедительно обосновали утверждения о наличии у привлекаемого к ответственности лица статуса контролирующего и о невозможности погашения требований кредиторов вследствие действий (бездействия) последнего, бремя опровержения данных утверждений переходит на привлекаемое лицо, которое должно доказать, почему письменные документы и иные доказательства арбитражного управляющего, кредиторов не могут быть приняты в подтверждение их доводов, раскрыв свои документы и представив объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность (пункт 4 статьи 61.16 Закона о банкротстве).

В качестве основания для привлечения Карасевича А.М. к субсидиарной ответственности заявитель указывал совершение должником сделок в период с 01.01.2012 по 31.12.2013 с 11 сомнительными контрагентами: ООО «ИнжинирингСервис», ООО «БизнесСтройИнвест», ООО «ПрофильТехМонтаж», ООО «ТрансПроект», ООО «ГРЭМ», ООО «ПроектСервис», ООО «РемСтройПроект», ООО «СоюзСтройЦентр», ООО «Газэнергокомплект», ООО «СтройХолдинг», ООО «АРиСТ Проект», которые, по мнению ФНС России, причинили убытки и привели к банкротству должника ООО «Проектно-аналитический центр «ЛОРЕС».

Однако как установил апелляционный суд, ОАО «Газпром промгаз» данные сделки с контрагентами не заключал, стороной сделок с указанными контрагентами не являлся, денежные средства по указанным сделкам от должника не получал, то есть не являлся конечным бенефициаром.

Также судом установлено, что в проверяемом периоде 2012 - 2015 гг. ЗАО «Лорес» являлось исполнителем по договорам с ОАО «Газпром промгаз», которое выступало Заказчиком по разработке и корректировке проектно-сметной документации в рамках программы газификации регионов Российской Федерации. Для выполнения обязательств по договорам, заключенным с ОАО «Газпром промгаз», ЗАО «Лорес», помимо штатного персонала, были привлечены подрядные организации, в том числе контрагенты:

1. ООО «ИнжинирингСервис» ИНН 7708772078;

2. ООО «ПрофильТехМонтаж» ИНН 7701742719;

3. ООО «БизнесСтройИнвест» ИНН 7704748476;

4. ООО «ТрансПроект» ИНН 7706748351;

5. ООО «ГРЭМ» ИНН 7733795953;

6. ООО «ПроектСервпс» ИНН 7727732377;

7. ООО «РемСтройПроект» ИНН 7714844732;

8. ООО «СоюзСтройЦентр» ИНН 7728739015;

9. ООО «Газэнергокомплект» ИНН 7703696578;

10. ООО «СтройХолдинг» ИНН 7713625985;

11. ООО «АРиСТ Проект» ИНН 7707809230 (далее - Контрагенты).

Названные сделки совершены директором должника Королевой О.В., что подтверждается ее подписью, в то время, как Карасевич А.М. в указанный период никаких сделок, в том числе вышеуказанных, от имени должника не совершал, доверенностей или иных документов на совершение каких-либо сделок от имени должника не получал.

Таким образом, апелляционный суд пришел к выводу, ОАО «Газпром промгаз» инициатором заключения данных договоров с контрагентами не выступало, договоры с ними не заключало.

Инициатором заключения сделок с указанными контрагентами и их исполнителем являлся должник ЗАО «Лорес», что подтверждается материалами дела, а также вступившим в законную силу постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 22.06.2018 по делу № А40-207074/2017. Все спорные сделки были проанализированы в ходе повторной выездной налоговой проверки должника ООО «Проектно-аналитический центр «ЛОРЕС», проведенной Управлением Федеральной налоговой службы Московской области, в том числе были произведены допросы 216-ти сотрудников ООО «Проектно-аналитический центр «ЛОРЕС» и контрагентов; соответствующие обстоятельства установлены вступившим в законную силу судебным актом

В этой связи верно принято во внимание судом апелляционной инстанции, что постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда по делу № А40-207074/2017 связи заказчика ОАО «Газпром промгаз» и Карасевича А.М. с сомнительными сделками не установлено.

Судом апелляционной инстанции также сделан вывод, что Карасевич А.М. не является контролирующим должника лицом по смылсу статьи 2 Закона о банкротстве.

Как указывалось ранее, из пункта 5 Постановления № 53 следует, что само по себе участие в органах должника не свидетельствует о наличии статуса контролирующего его лица, за исключением презумпций в отношении руководителя должника или лиц, владеющих 50 и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала ООО.

Как разъяснено в пункте 56 Постановления № 53 по общему правилу, на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Таким образом, признаки контролирующего должника лиц, перечисленные в статье 2 Закона о банкротстве должны быть доказаны, когда бремя доказывания (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) возлагается на уполномоченный орган, заявивший требование о привлечении Карасевича А.М. к субсидиарной ответственности (пункт 56 Постановления № 53).

Вместе с тем, как верно отметил суд апелляционной инстанции, указанная презумпция не действует в отношении Карасевича А.М., так как он руководителем должника не являлся, более чем половиной долей уставного капитала должника не владел. Указанная презумпция также не действует, в отношении Карасевича А.М. как руководителя ОАО «Газпром промгаз», поскольку данное Общество должником в рамках данного дела не является, а участие Карасевича А.М. в органах (в совете директоров) должника не является основанием к определению его, как лица, контролирующего должника (пункт 5 Постановления № 53).

Кроме того, в соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве (действовавшей в период вменяемых действий), определяющим является период в течение двух лет до даты принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, то есть с 30.03.2015 по 30.03.2017. Как установил суд апелляционной инстанции, Карасевич А.М. являлся членом и председателем совета директоров в период с 02.07.2005 по 15.04.2015, то есть в течение половины месяца, в определяющий двухлетний период с 30.03.2015 по 30.03.2017; Карасевич А.М. также являлся генеральным директором ЗАО «Лорес» в период с 11.11.2002 по 05.07.2005, однако данный период не подпадает в двухлетний период с 30.03.2015 по 30.03.2017, определяемый согласно статье 2 Закона о банкротстве, вследствие чего апелляционный суд пришел к правильному выводу, что Карасевич А.М. не является контролирующим должника лицом согласно положениям Закона о банкротстве.

В данном случае именно на уполномоченном органе, как на кредиторе-заявителе лежит бремя доказывания признаков контролирующего должника лица, однако, как верно отметил апелляционный суд, Инспекция таких доказательств суду не представила. Поскольку данное обстоятельство, а именно доказанность статуса Карасевича А.М., как контролирующего должника лица, обязательность которого установлена пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве, не установлено, то презумпция вины Карасевича А.М. в признании должника несостоятельным вследствие его действий и/или бездействия не действует.

Кроме того, апелляционный суд отметил, что поскольку Карасевич А.М., являясь директором ОАО «Газпром промгаз» стороной сомнительных сделок не являлся, заключение должником указанных сомнительных сделок не одобрял, денежные средства по сомнительным сделкам от должника не получал, то нет оснований для возложения на Карасевича А.М. субсидиарной ответственности в рамках процедуры несостоятельности.

В данном случае уполномоченный орган не представил суду совокупности согласующихся между собой прямых и косвенных доказательств, которые бы обосновали утверждения о наличии у Карасевича А.М. статуса контролирующего должника лица.

При отсутствии прямых доказательств подтвердить статус Карасевича А.М., как конечного бенефициара, на уполномоченный орган возложена обязанность представить совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, которые могут обосновать утверждения о наличии у привлекаемого к ответственности Карасевича А.М. статуса контролирующего лица и о невозможности погашения требований кредиторов вследствие его действий (бездействия).

Согласно разъяснению, изложенному в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 № 302-ЭС14-1472(4,5,7), в такой ситуации судам следовало проанализировать поведение привлекаемого к ответственности лица и должника.

О наличии подконтрольности, в частности, могли свидетельствовать следующие обстоятельства: действия названных субъектов синхронны в отсутствие к тому объективных экономических причин; они противоречат экономическим интересам должника и одновременно ведут к существенному приросту имущества лица, привлекаемого к ответственности; данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одного другому и т.д.

Необходимо отметить, что приведенные разъяснения Верховным Судом Российской Федерации фактически раскрывают третью презумпцию наличия статуса контролирующего должника лица, а именно извлечение лицом, привлекаемым к ответственности, выгоды из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В любом случае скрытый бенефициар осуществляет свою деятельность через подконтрольную ему компанию (должника) с целью увеличения или сбережения своих активов.

Поэтому признаки фактического контроля могут проявляться в гражданском обороте именно через экономические отношения, которые складываются между контролирующим должника лицом и должником.

Так в пункте 7 Постановления № 53 указано, что контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности. В частности, предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом (фирмой-однодневкой и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.).

Опровергая названную презумпцию, привлекаемое к ответственности лицо вправе доказать свою добросовестность, подтвердив, среди прочего, возмездное приобретение актива должника на условиях, на которых в сравнимых обстоятельствах обычно совершаются аналогичные сделки.

Также предполагается, что контролирующим является выгодоприобретатель, извлекший существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение (в том числе посредством недостоверного документооборота) совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом (например, единым производственным и (или) сбытовым циклом), в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки.

В этом случае для опровержения презумпции выгодоприобретатель должен доказать, что его операции, приносящие доход, отражены в соответствии с их действительным экономическим смыслом, а полученная им выгода обусловлена разумными экономическими причинами (пункт 7 Постановления).

В рассматриваемом случае, как указал суд апелляционной инстанции, Карасевич А.М. выгоды в виде увеличения активов или в виде активов должника в спорный период не получал.

Кроме того, апелляционный суд отметил, что не установлено ни одно из оснований взаимозависимости ЗАО «Лорес» и ОАО «Газпром промгаз», предусмотренное статьей 105.1 Налогового кодекса Российской Федерации, так же как и не указано в силу каких обстоятельств взаимозависимы ЗАО «Лорес» и ОАО «Газпром промгаз».

В соответствии со статьей 105.14 Налогового кодекса Российской Федерации контролируемая сделка - в трансфертном ценообразовании сделка, в отношении которой осуществляется контроль со стороны налогового органа за соблюдением правил рыночного ценообразования. К контролируемым сделкам относятся сделки, в которых существует взаимозависимость между сторонами. В силу такой зависимости цена может отклоняться от обычной рыночной, которая сложилась бы при независимости сторон. Отклонение цены может быть сознательным действием сторон, которые могут таким образом оптимизировать налогообложение, выводя прибыль в юрисдикции с низкими налогами. Так как существует риск отклонения цены, то сделка должна подвергаться контролю со стороны налогового органа.

Перечень контролируемых сделок определяется в статье 105.14 Налогового кодекса Российской Федерации.

Необходимость в контроле связана с тем, что цена по таким сделкам может быть выше или ниже рыночной и использоваться в целях оптимизации налогообложения.

В соответствии с пунктом 9 статьи 105.14 Налогового кодекса Российской Федерации, для целей настоящей статьи сумма доходов по сделкам за календарный год определяется путем сложения сумм полученных доходов по таким сделкам с одним лицом (взаимозависимыми лицами) за календарный год с учетом порядка признания доходов, установленных главой 25 настоящего Кодекса.

При определении суммы доходов по сделкам федеральный орган исполнительной власти, уполномоченный по контролю и надзору в области налогов и сборов, для целей настоящей статьи вправе проверить соответствие сумм полученных доходов по сделкам рыночному уровню с учетом положений главы 14.2 и главы 14.3 настоящего Кодекса.

Несмотря на имеющееся полномочие на проверку ценообразования (пункт 9 статьи 105.14 Налогового кодекса Российской Федерации), уполномоченным органом не представлено в суд доказательств того, что цена по указанным контролируемым сделкам выше или ниже рыночной и использовалась участниками контролируемых сделок в целях оптимизации налогообложения должника и Общества и что в результате совершения контролируемых сделок причинен вред имущественным правам кредиторов ООО «ПАЦ Лорес».

Как принял во внимание суд апелляционной инстанции, заключение контролируемых сделок могло быть косвенным доказательством того, что Карасевич А.М. является контролирующим должника лицом, в том случае, если бы уполномоченный орган представил в суд доказательства того, что Карасевич А.М. извлек существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону (пункт 7 Постановления № 53), то есть если бы Общество и должник в соответствии со статьей 105.16 Налогового кодекса Российской Федерации представили бы уведомление о контролируемых сделках с взаимозависимым лицом за 2012 год и за 2013 год.

Однако такие доказательства в суд представлены не были.

Следует согласиться с выводом суда апелляционной инстанции, что уполномоченный орган не представил надлежащие доказательства презумпции наличия статуса контролирующего должника лица, а именно извлечения лицом, привлекаемым к ответственности, выгоды из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации: сам по себе факт заключения контролируемых сделок, соответствующих действующему законодательству, не является косвенным доказательством статуса контролирующего должника лица у Карасевича А.М.

Кроме того, среди указанных контролируемых сделок за 2012 - 2013 годы, заключенных между должником ЗАО «Лорес» и ОАО «Газпром промгаз», отсутствуют сделки, которые впоследствии были признаны недействительными.

В соответствии с абзацем 4 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств, в том числе, документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Кроме того, апелляционным судом не было установлено обстоятельств, которые свидетельствовали бы о том, что не представление должником уведомления о контролируемых сделках с взаимозависимым лицом за 2012 год и за 2013 год существенно затруднило проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве ООО «ПАЦ Лорес», в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Положения абзаца четвертого настоящего пункта применяются в отношении лиц, на которых возложена обязанность организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.

В соответствии с пунктом 1 статьи 7 Закона от 06.12.2011 № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете», ведение бухгалтерского учета и хранение документов бухгалтерского учета организуются руководителем экономического субъекта, за исключением случаев, если иное установлено бюджетным законодательством Российской Федерации.

В данном случае апелляционный суд отметил, что руководитель ООО «ПАЦ Лорес» Королева О.В. обязанности по ведению бухгалтерского учета должника на заявителя Карасевича А.М. не возлагала (пункт 3 статьи 7 Закона от 06.12.2011 № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете»).

Суд первой инстанции, привлекая Карасевича А.М. к субсидиарной ответственности, ассоцииловал понятие сделки, требующей одобрения совета директоров Общества (статья 15 Устава ЗАО «Лорес») и способ определения суммы доходов по контролируемым сделкам с одним лицом за календарный год с учетом порядка признания доходов, установленных главой 25 Налогового кодекса Российской Федерации (пункт 9 статьи 105.14 Налогового кодекса Российской Федерации).

Суд апелляционной инстанции в этой связи не согласился и пришел к правильному выводу о том, что, ассоциируя полномочия совета директоров должника по крупным сделкам и способ определения суммы доходов по контролируемым сделкам (пункт 9 статьи 105.14 Налогового кодекса Российской Федерации), суд первой инстанции ошибочно указал, что председатель совета директоров Карасевич А.М. оказывал влияние на условия и результаты сделок между ЗАО «Лорес» и ОАО «Газпром промгаз».

В соответствии с пунктом 1 статьи 69 Закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее - Закон об акционерных обществах), к компетенции исполнительного органа общества относятся все вопросы руководства текущей деятельностью общества, за исключением вопросов, отнесенных к компетенции общего собрания акционеров или совета директоров (наблюдательного совета) общества.

Исполнительный орган общества организует выполнение решений общего собрания акционеров и совета директоров (наблюдательного совета) общества.

Единоличный исполнительный орган общества (директор, генеральный директор) без доверенности действует от имени общества, в том числе представляет его интересы, совершает сделки от имени общества, утверждает штаты, издает приказы и дает указания, обязательные для исполнения всеми работниками общества.

Уставом общества может быть предусмотрена необходимость получения согласия совета директоров (наблюдательного совета) общества или общего собрания акционеров на совершение определенных сделок. При отсутствии такого согласия или последующего одобрения соответствующей сделки она может быть оспорена лицами, указанными в абзаце первом пункта 6 статьи 79 настоящего Федерального закона, по основаниям, установленным пунктом 1 статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Апелляционный суд указал, что согласно пункту 15 Устава ЗАО «Лорес» в редакции, действовавшей в 2012, 2013 годах к компетенции совета директоров Общества относится принятие решения о совершении Обществом сделки, сумма оплаты по которой составляет более 200 млн. рублей. Указанная норма Устава ЗАО «Лорес», вытекает из статей 78 и 79 Закона об акционерных обществах о крупной сделке и порядка ее одобрения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 78 Закона об акционерных обществах, крупной сделкой считается сделка (несколько взаимосвязанных сделок), выходящая за пределы обычной хозяйственной деятельности и при этом:

1) связанная с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения обществом прямо либо косвенно имущества (в том числе заем, кредит, залог, поручительство, приобретение такого количества акций или иных эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции публичного общества, которое повлечет возникновение у общества обязанности направить обязательное предложение в соответствии с главой XI.1 настоящего Федерального закона), цена или балансовая стоимость которого составляет 25 и более процентов балансовой стоимости активов общества, определенной по данным его бухгалтерской (финансовой) отчетности на последнюю отчетную дату;

2) предусматривающая обязанность общества передать имущество во временное владение и (или) пользование либо предоставить третьему лицу право использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации на условиях лицензии, если их балансовая стоимость составляет 25 и более процентов балансовой стоимости активов общества, определенной по данным его бухгалтерской (финансовой) отчетности на последнюю отчетную дату.

Согласно пункту 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.06.2018 № 27 «Об оспаривании крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность» (далее – Постановление № 27), о взаимосвязанности сделок общества, применительно к пункту 1 статьи 78 Закона об акционерных обществах или пункту 1 статьи 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью, помимо прочего, могут свидетельствовать такие признаки, как преследование единой хозяйственной цели при заключении сделок, в том числе общее хозяйственное назначение проданного (переданного во временное владение или пользование) имущества, консолидация всего отчужденного (переданного во временное владение или пользование) по сделкам имущества у одного лица, непродолжительный период между совершением нескольких сделок.

Для определения того, отвечает ли сделка, состоящая из нескольких взаимосвязанных сделок, количественному (стоимостному) критерию крупных сделок, необходимо сопоставлять балансовую стоимость или цену имущества, отчужденного (переданного во временное владение или пользование) по всем взаимосвязанным сделкам, с балансовой стоимостью активов на последнюю отчетную дату, которой будет являться дата бухгалтерского баланса, предшествующая заключению первой из сделок.

В соответствии с разъяснениями, данными в пункте 9 Постановление № 27, для квалификации сделки как крупной необходимо одновременное наличие у сделки на момент ее совершения двух признаков (пункт 1 статьи 78 Закона об акционерных обществах, пункт 1 статьи 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью):

1) количественного (стоимостного): предметом сделки является имущество, в том числе права на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (далее - имущество), цена или балансовая стоимость (а в случае передачи имущества во временное владение и (или) пользование, заключения лицензионного договора - балансовая стоимость) которого составляет 25 и более процентов балансовой стоимости активов общества, определенной по данным его бухгалтерской (финансовой) отчетности на последнюю отчетную дату;

2) качественного: сделка выходит за пределы обычной хозяйственной деятельности, т.е. совершение сделки приведет к прекращению деятельности общества или изменению ее вида либо существенному изменению ее масштабов (пункт 4 статьи 78 Закона об акционерных обществах, пункт 8 статьи 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью). Например, к наступлению таких последствий может привести продажа (передача в аренду) основного производственного актива общества. Сделка также может быть квалифицирована как влекущая существенное изменение масштабов деятельности общества, если она влечет для общества существенное изменение региона деятельности или рынков сбыта.

Устанавливая наличие данного критерия, следует учитывать, что он должен иметь место на момент совершения сделки, а последующее наступление таких последствий само по себе не свидетельствует о том, что их причиной стала соответствующая сделка и что такая сделка выходила за пределы обычной хозяйственной деятельности. При оценке возможности наступления таких последствий на момент совершения сделки судам следует принимать во внимание не только условия оспариваемой сделки, но также и иные обстоятельства, связанные с деятельностью общества в момент совершения сделки. Например, сделка по приобретению оборудования, которое могло использоваться в рамках уже осуществляемой деятельности, не должна была привести к смене вида деятельности.

Любая сделка общества считается совершенной в пределах обычной хозяйственной деятельности, пока не доказано иное (пункт 4 статьи 78 Закона об акционерных обществах, пункт 8 статьи 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью). Бремя доказывания совершения оспариваемой сделки за пределами обычной хозяйственной деятельности лежит на истце.

Таким образом, бремя доказывания того, что сомнительные и/или контролируемые сделки являются крупной сделкой, вследствие взаимосвязанности вышеуказанных сделок, возложено на уполномоченный орган.

Однако, как верно указал суд апелляционной инстанции, уполномоченный орган не представил в суд надлежащих доказательств того, что контролируемые сделки являлись крупной сделкой, которая должна была получить одобрение Совета директоров должника, председателем которого был Карасевич А.М. : Устав ЗАО «Лорес» в редакции, действовавшей в 2012, 2013 годах не относил к компетенции совета директоров одобрение контролируемых сделок (статья 105.14 Налогового кодекса Российской Федерации).

Порядок определения сумм доходов по контролируемым сделкам путем сложения сумм полученных доходов по таким сделкам с одним лицом (взаимозависимыми лицами) за календарный год, предусмотрен пунктом 9 статьи105.14 Налогового кодекса Российской Федерации в целях проверки ценообразования по контролируемым сделкам и верного определения ставки по налогу на прибыль с организаций и не является доказательством взаимосвязанности нескольких сделок и рассмотрения их в качестве крупной сделки в целях статей 78, 79 Закона Об акционерных обществах.

В рассматриваемом случае, как отметил апелляционный суд, Уставом ЗАО «Лорес» не предусмотрена необходимость получения согласия совета директоров Общества на совершение сделки, сумма оплаты которой составляла менее 200 млн. рублей, в том числе контролируемой сделки, что свидетельствует о том, что заключение контролируемой сделки отнесено к компетенции руководителя должника Королевой О.В.

Как указал суд апелляционной инстанции, в рассматриваемом случае Карасевич А.М., являясь председателем совета директоров, не имел фактической возможности оказывать влияние на условия и результаты контролируемых сделок, заключаемых между ЗАО «Лорес» и ОАО «Газпром промгаз», так как одобрение контролируемых сделок не входило и не могло входить в компетенцию Совета директоров должника, поскольку сумма каждой сделки была ниже 200 млн. рублей.

Кроме того, апелляционный суд исходил из того, что контролируемые сделки никак не повлияли на экономическую и (или) юридическую судьбу должника, как следствие Карасевич А.М. не подлежит признанию контролирующим должника лицом.

Как установил также суд апелляционной инстанции, доказательства того, что Стопыра А.З., Афандеев М.Р., как участники общества и члены Совета директоров принимали решения об одобрении сделок должника, в результате которых причинен вред имущественным правам кредиторов, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, уполномоченным органом не представлены.

В связи с этим суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии предусмотренных пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве оснований для привлечения Стопыра А.З., Афандеева М.Р. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Кроме того, апелляционный суд установил, что Захарова М.А. не являлась участником и членом Совета директоров общества, поскольку, как следует из протокола № м11/1 внеочередного общего собрания акционеров ЗАО «ЛОРЕС» участником и членом Совета директоров являлась Захарова Т.А.

Уполномоченный орган также ссылался на то, что имеются основания для признания Карасевича В.А., Карасевич Е.А., Карасевич Р.Р. конечными выгодоприобретателями, а следовательно, они подлежать привлечению к субсидиарной ответственности, поскольку установлены факты перевода денежных средств с расчетного счета ООО «Лорес» в пользу Карасевича В.А., Карасевич Е.Л., Карасевич Р.Р. посредством выплаты заработной платы и денежных переводов.

В этой связи суды верно установили, что из представленных документов следует, что Карасевич В.А., Карасевич Е.Л., Карасевич Р.Р. не входили в состав органов управления должником и не обладали какими-либо иными способами управлять действиями должника, в материалы спора не представлено доказательств влияния Карасевича В.А., Карасевич Е.Л., Карасевич Р.Р. на деятельность должника и квалификация их как контролирующих должника лиц, в связи с чем основания для их привлечения к субсидиарной ответственности отсутствуют.

Кроме того, суды обоснованно исходили из того, что старая редакция Закона о банкротстве (73-ФЗ) не содержала такого понятия контролирующего должника лица как выгодоприобретатель.

Суд апелляционной инстанции, исследовав и оценив все представленные сторонами доказательства, а также доводы и возражения участвующих в деле лиц, руководствуясь положениями действующего законодательства, правильно определил спорные правоотношения, с достаточной полнотой выяснил имеющие существенное значение для дела обстоятельства, установил степень вовлеченности каждого из привлекаемых лиц, после чего пришел к обоснованному и правомерному выводу об отмене определения суда в части привлечения Карасевича А.М. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «ЛОРЕС» и об отказе в удовлетворении заявления в данной части, а также об оставлении без изменения в остальной части определения суда первой инстанции.

Нормы материального права, в том числе на нарушение которых в кассационной жалобе ссылается уполномоченный орган, применены судами правильно.

Доводы кассационной жалобы являлись предметом рассмотрения в судах первой и апелляционной инстанции, получили надлежащую оценку, с которой арбитражный суд округа согласен.

Доводы кассационной жалобы свидетельствуют о несогласии уполномоченного органа с установленными судами в обжалуемой части обстоятельствами и оценкой в этой части доказательств, и, по существу, направлены на их переоценку. Переоценка доказательств и установление новых обстоятельств находится за пределами компетенции и полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, определенных положениями статей 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Кроме того, в суде кассационной инстанции представитель уполномоченного органа подтвердил, что в решении от 10.05.2017 № 2 об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения не указаны конкретно вышеназванные физические лица, как виновные в совершении вменяемых Инспекцией действий, как не отражена степень вовлеченного каждого из них.

Нормы процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены определения и постановления в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, также не нарушены.

Руководствуясь статьями 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Московской области от 24.02.2021 и постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 07.07.2021 по делу №А41-21948/17 в обжалуемой части оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий-судья Е.Л. Зенькова

Судьи: Ю.Е. Холодкова

В.Л. Перунова