Гражданский кодекс часть 1

о включении требования в размере 124 545 369, 89 рублей в реестр требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью «Ланмолл» (ИНН <***>, ОГРН <***>),

при участии:

от ФИО1 – ФИО2 по доверенности от 15.01.2018 № 77АВ6223689 сроком действия три года ( л.д. 116-117).

Изучив материалы дела, Первый арбитражный апелляционный суд установил следующее.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Ланмолл» (далее - ООО «Ланмолл», должник) в Арбитражный суд Нижегородской области обратилась ФИО1 с заявлением, уточненным в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о включении в реестр требований кредиторов должника требований в размере 109 577 099,07 рублей.

Определением от 01.06.2018 суд первой инстанции в удовлетворении заявления о включении в реестр требований кредиторов должника отказал в полном объеме.

Не согласившись с принятым судебным актом, ФИО1 обратилась в Первый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит отменить определение суда от 01.06.2018 и принять по делу новый судебный акт в связи с неполным выяснением обстоятельств, имеющих значение для дела, неправильным применением норм материального и процессуального права и принять по делу новый судебный акт.

В апелляционной жалобе конкурсный управляющий указывает, что несоблюдение установленной формы расходного ордера ведет к
невозможности подтверждения данным документом операции в целях
бухгалтерского учета, однако данное обстоятельство само по себе не влечет
недействительности договора займа и предоставления денежных средств. Заявитель указал, что судом первой инстанции на Заявителя не была возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора
конструкции займа. Полагает, что сам по себе факт того, что заимодавцем выступает участник должника, является недостаточным для вывода об отсутствии заемных отношений и направленности на реализацию корпоративных отношений. Считает, что судом не выяснены обстоятельства, имеющие значение для дела, а именно причины невозможности выплаты по договором займа и последующего банкротства Должника.

Представитель ФИО1 в судебном заседании поддержал доводы апелляционной жалобы.

Конкурсный управляющий должника ФИО3 представив отзыв на апелляционную жалобу, просил оставить обжалуемый судебный акт без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения, указывая на законность и обоснованность принятого арбитражным судом первой инстанции определения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, явку полномочных представителей в судебное заседание не обеспечили, апелляционная жалоба рассмотрена в порядке статей 123, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие участвующих в деле лиц.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Первого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.1aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным статьей 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Законность и обоснованность судебного акта, правильность применения арбитражным судом первой инстанции норм материального и процессуального права проверены арбитражным судом апелляционной инстанции в соответствии с положениями статей 257-262, 266, 270, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как следует из материалов дела, решением Арбитражного суда Нижегородской области от 17.01.2018 ООО «Ланмолл» признано несостоятельным (банкротом). Открыто конкурсное производство в отношении имущества должника сроком на пять месяцев.

ФИО1 обратилась в Арбитражный суд с настоящим заявлением.

Отказывая в удовлетворении заявленного требования, суд первой инстанции пришел к выводу, что заявленные требования кредитора ФИО1 являются корпоративными, вытекающими из факта участия кредитора в деятельности должника, в связи с чем, не подлежат включению в реестр требований кредиторов ООО «Ланмолл».

Рассмотрев имеющиеся в материалах дела доказательства, оценив доводы апелляционной жалобы и отзывов на неё, заслушав представителя заявителя апелляционной жалобы, арбитражный апелляционный суд не находит правовых оснований для отмены определения арбитражного суда первой инстанции.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве, части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Установление требований кредиторов осуществляется арбитражным судом в соответствии с порядком, определенным в статьях 71 и 100 Закона о банкротстве, в зависимости от процедуры банкротства, введенной в отношении должника.

В силу пункта 26 Постановления от 22.06.2012 № 35, пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В соответствии с положениями статей 807, 808 ГК РФ по договору займа одна сторона (заимодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Договор займа является реальным и считается заключенным с момента передачи.

Согласно п. 4.1. Указания Центрального Банка РФ от 11.03.2014 № 3210-у «О порядке ведения кассовых операций юридическими лицами и упрощенном порядке ведения кассовых операций индивидуальными предпринимателями и субъектами малого предпринимательства», кассовые операции оформляются приходными кассовыми ордерами и расходными кассовыми ордерами.

В соответствии с пунктом 1 статьи 862 ГК РФ, при осуществлении безналичных расчетов допускаются расчеты платежными поручениями, по аккредитиву, чеками, расчеты по инкассо, а также расчеты в иных формах, предусмотренных законом, установленными в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота.

Таким образом, заявителем должны быть представлены первичные учетные документы, подтверждающие наряду с выпиской по банковскому счету, факт передачи наличных денежных средств должнику, либо перечисления займодавцем безналичных денежных средств по договорам займа.

Из материалов дела следует, что среди представленных заявителем документов, отсутствуют квитанции к приходным кассовым ордерам, являющиеся доказательством передачи наличных денежных средств ООО «Ланмолл». В представленных платежных поручениях в назначении платежа указано: «финансовая помощь учредителя».

Представленные в материалы дела выписки по счету содержат обрывочные сведения. Объявления на взнос наличными либо не содержат фамилии, имени, отчества вносителя денежных средств, либо в качестве вносителя указаны ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, при этом в графе «источник поступления» указано: «временная финансовая помощь учредителя». Объявления на взнос наличными не имеют расшифровок подписи, либо не содержат подписей вносителя, не содержат печатей Банка.

Судом установлено, что договоры заключались на длительный промежуток времени (срок возврата займа более года). При этом доказательств возврата займов не представлено. В судебном заседании представитель заявителя подтвердил факт отсутствия выплат по всем договорам.

ФИО1 до 2016 года осуществляла полномочия учредителя и руководителя должника. В последующем руководителем должника был назначен ФИО8, в 2017 году руководителем должника был назначен ФИО9

На момент заключения вышеуказанных сделок, единственным участником (100 % доли в уставном капитале) и генеральным директором должника также являлась ФИО1

В соответствии с абзацем 8 статьи 2 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу вышеуказанной нормы, к подобному роду обязательств относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрены корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы займодавец не участвовал в капитале должника).

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью») объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Из материалов дела усматривается, что денежные средства предоставлялись должнику кредитором (являющегося его единственным участником) в виде финансовой помощи от учредителя общества, о чем свидетельствует назначение платежа в платежных документах, приложенных к требованию.

До возбуждения процедуры банкротства кредитор не обращался в суд с требованиями о возврате долга, несмотря на то, что срок возврата по всем договорам займа истекли.

Таким образом, при выдаче займа должнику кредитор рассчитывал получить выгоду от выдачи займа не в результате того, что должник вернет денежные средства, а от того, что в результате пополнения оборотных средств увеличится прибыль общества, либо будет предотвращена угроза банкротства.

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника, исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации), на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

В этой связи при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству.

В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

Таким образом, вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что заем выдавался кредитором должнику в связи с тем, что стороны связаны корпоративными отношениями.

Требования участников должника - хозяйственного общества о возврате займов, которые предоставлены этому хозяйственному обществу, или о платежах по сделкам, экономически равноценным таким займам, не могут конкурировать с внешними обязательствами, то есть с обязательствами должника, как участника имущественного оборота, перед другими участниками оборота, поскольку участники должника -юридического лица несут риск отрицательных последствий, связанны с его деятельностью, и могут заявлять требования лишь на имущество, оставшееся после удовлетворения требований других кредиторов.

Так, Конституционный Суд Российской Федерации в пункте 2 определения от 27 января 2011 года № 75-О-О указал, что непризнание учредителей (участников) должника конкурсными кредиторами не противоречит законодательству о банкротстве, поскольку характер обязательств учредителей (участников) должника непосредственно связан с ответственностью указанных лиц за деятельность общества в пределах стоимости принадлежащих им долей. Кроме того, закон не лишает их права претендовать на часть имущества ликвидируемого общества, оставшегося после расчетов с другими кредиторами.

Отказ во включении требований в реестр (в третью очередь реестра) можно рассматривать как уплату за то, что участник может пользоваться привилегией ограничения собственной ответственности по долгам общества (пункт 2 статьи 56 ГК РФ).

Пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве предусмотрены определенные обстоятельства, при наличии которых должник обязан обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве в связи с невозможностью дальнейшего осуществления нормальной хозяйственной деятельности по экономическим причинам (абзацы второй, пятый, шестой и седьмой названного пункта).

Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» и определению Верховного Суда Российской Федерации от 20.07.2017 № 309-ЭС17-1801, при наступлении подобных обстоятельств добросовестный руководитель должника вправе предпринять меры, направленные на санацию должника, если он имеет правомерные ожидания преодоления кризисной ситуации в разумный срок, прилагает необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план.

Поскольку невозможность продолжения хозяйственной деятельности в обычном режиме, как правило, связана с недостаточностью денежных средств, экономически обоснованный план преодоления тяжелого финансового положения предусматривает привлечение инвестиций в бизнес, осуществляемый должником, в целях пополнения оборотных средств, увеличения объемов производства (продаж), а также докапитализации на иные нужды.

Соответствующие вложения могут оформляться как путем увеличения уставного капитала, так и предоставления должнику займов либо иным образом.

При этом, если мажоритарный участник (акционер) вкладывает свои средства через корпоративные процедуры, соответствующая информация раскрывается публично и становится доступной кредиторам и иным участникам гражданского оборота. В этом случае последующее изъятие вложенных средств также происходит в рамках названных процедур (распределение прибыли, выплата дивидендов и т.д.).

Когда же мажоритарный участник (акционер) осуществляет вложение средств с использованием заемного механизма, финансирование публично не раскрывается. При этом оно позволяет завуалировать кризисную ситуацию, создать перед кредиторами и иными третьими лицами иллюзию благополучного положения дел в хозяйственном обществе.

Однако обязанность контролирующего должника лица действовать разумно и добросовестно в отношении как самого должника (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации), так и его кредиторов подразумевает в числе прочего оказание содействия таким кредиторам в получении необходимой информации, влияющей на принятие ими решений относительно порядка взаимодействия с должником (абзац третий пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Поэтому в ситуации, когда одобренный мажоритарным участником (акционером) план выхода из кризиса, не раскрытый публично, не удалось реализовать, на таких участников (акционеров) относятся убытки, связанные с санационной деятельностью в отношении контролируемого хозяйственного общества, в пределах капиталозамещающего финансирования, внесенного ими при исполнении упомянутого плана.

Именно эти участники (акционеры), чьи голоса формировали решения высшего органа управления хозяйственным обществом (общего собрания участников (акционеров)), под контролем которых находился и единоличный исполнительный орган, ответственны за деятельность самого общества в кризисной ситуации и, соответственно, несут риск неэффективности избранного плана непубличного дофинансирования

(определение Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 № 305 -ЭС15-5734(4,5)).

Предоставляя подобное финансирование в тяжелый для подконтрольного общества период деятельности, такой мажоритарный участник должен осознавать повышенный риск невозврата переданной обществу суммы. Если план выхода из кризиса реализовать не удастся, то данная сумма не подлежит возврату, по крайней мере, до расчетов с независимыми кредиторами.

В частности, в деле о банкротстве общества требование мажоритарного участника, фактически осуществлявшего докапитализацию, о возврате финансирования не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов (противопоставлено им), поскольку вне зависимости от того, каким образом оформлено финансирование, оно по существу опосредует увеличение уставного капитала. Иной вывод противоречил бы самому понятию конкурсного кредитора.

К тому же изъятие вложенного названным мажоритарным участником (акционером) не может быть приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами и в силу недобросовестности такого поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны мажоритарного участника (акционера).

При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д. (Определение Верховного Суда РФ от 06.07.2017 № 308-ЭС17-1556(2) по делу № А32-19056/2014).

При этом, отклоняя возражения конкурсного управляющего представитель заявителя пояснил, что выдача займов участником общества сама по себе не свидетельствует о корпоративном характере правоотношений.

Между тем, как обоснованно отметил суд первой инстанции, заявитель не представил каких-либо доказательств экономической целесообразности подобных взаимоотношений сторон с точки зрения заемных отношений.

Заключение 60 договоров займа в период с 30.04.2014 до 29.04.2016, на нерыночных условиях (с процентной ставкой 8,5 процентов годовых), без предоставления какого-либо обеспечения (залога, поручительства), а также не обращение заявителя к должнику с требованием о возврате займа, явно свидетельствуют о фактическом отсутствии между сторонами заемных правоотношений.

Таким образом, оценив указанные обстоятельства, установленные в настоящем деле, в их совокупности и сопоставив их, коллегия судей пришла к выводу, что суд первой инстанции правомерно отказалФИО1 в удовлетворении заявленного требования.

Доводы апелляционной жалобы не содержат фактов, которые не были бы проверены и учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела, а в апелляционной инстанции могли бы повлиять на законность и обоснованность принятого судебного акта. В связи с этим признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными и не могут служить основанием для отмены определения суда.

Оспариваемый судебный акт принят при правильном применении норм права, содержащиеся в нем выводы не противоречат имеющимся в деле доказательствам. Нарушений норм процессуального права, являющихся согласно пункту 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено. Апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.

Согласно статье 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации при подаче апелляционной жалобы по данной категории дел государственная пошлина не уплачивается.

Руководствуясь статьями 258, 268, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Первый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Нижегородской области от 01.06.2018 по делу № А43?4914/2017 оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Волго?Вятского округа в месячный срок со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в Верховный Суд Российской Федерации в порядке, предусмотренном статьями 291.1 ? 291.15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при условии, что оно обжаловалось в Арбитражный суд Волго-Вятского округа.

Председательствующий судья

Ю.В. Протасов

Судьи

Е.А. Кирилова

И.А.Смирнова