Гражданский кодекс часть 1

при протоколировании судебного заседания с использованием средств аудиозаписи, рассмотрел кассационную жалобу акционерного общества «Новосибирскэнергосбыт» на решение от 01.07.2021 Арбитражного суда Новосибирской области (судья Емельянова Г.М.) и постановление
от 02.12.2021 Седьмого арбитражного апелляционного суда (судьи
Аюшев Д.Н., Колупаева Л.А., Назаров А.В.) по делу № А45-20374/2020
по иску акционерного общества «Новосибирскэнергосбыт» (630099, Новосибирская область, город Новосибирск, улица Орджоникидзе, дом 32, ОГРН 1065407151127, ИНН 5407025576) к обществу с ограниченной ответственностью инжиниринговый центр «Сибирьэнергия» (630001 Новосибирская область, город Новосибирск, улица Шорная, дом 14, здание 1, офис 11, ОГРН 1185476082428, ИНН 5402046893) о взыскании задолженности.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, - общество с ограниченной ответственностью
«Корак» (ОГРН 1185476014734, ИНН 5407969278), общество с ограниченной ответственностью управляющая компания «Сибирский Мельник»
(ОГРН 1165476096422, ИНН 5406607839), администрация Криводановского сельсовета Новосибирского района Новосибирской области (ОГРН 1025404354084, ИНН 5433107899), акционерное общество «Региональные электрические сети»
(ОГРН 1045402509437, ИНН 5406291470), некоммерческое садоводческое товарищество собственников недвижимости «Недра» (ОГРН 1025404356086,
ИНН 5433149610).

В судебном заседании приняли участие представители: акционерного общества «Новосибирскэнергосбыт» - Чехутина Н.Г. по доверенности
от 15.02.2022, Новикова С.В. по доверенности от 30.03.2021,
общества с ограниченной ответственностью инжиниринговый центр «Сибирьэнергия» - Дураченко У.С. по доверенности от 30.12.2021.

Суд установил:

акционерное общество «Новосибирскэнергосбыт» (далее – компания, истец) обратилось в Арбитражный суд Новосибирской области с иском, уточненным в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), к обществу с ограниченной ответственностью инжиниринговый центр «Сибирьэнергия» (далее – центр, ответчик) о взыскании 1 242 510,92 руб. задолженности за электрическую энергию в целях компенсации потерь, образовавшейся за период
с 01.09.2019 по 30.06.2020.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечены: общество с ограниченной ответственностью «Корак» (далее – общество «Корак»), общество с ограниченной ответственностью управляющая компания «Сибирский Мельник» (далее – общество «Сибирский мельник»), администрация Криводановского сельсовета Новосибирского района Новосибирской области, акционерное общество «Региональные электрические сети» (далее – РЭС).

Решением от 01.07.2021 Арбитражного суда Новосибирской области (судья Емельянова Г.М.) в удовлетворении иска отказано.

Определением от 25.10.2021 Седьмой арбитражный апелляционный
суд перешел к рассмотрению дела по правилам, установленным
для рассмотрения дела в арбитражном суде первой инстанции, к участию
в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено некоммерческое садоводческое товарищество собственников недвижимости «Недра» (далее - товарищество).

Судом апелляционной инстанции приняты к рассмотрению уточненные в порядке статьи 49 АПК РФ требования компании к центру о взыскании
1 676 830,31 руб.

Постановлением от 02.12.2021 Седьмого арбитражного апелляционного суда решение суда первой инстанции отменено по безусловным основаниям, принят новый судебный акт об отказе в иске.

Не согласившись с принятыми судами первой и апелляционной инстанций судебными актами, компания обратилась в суд округа
с кассационной жалобой, в которой просит решение и постановление отменить, дело направить на новое рассмотрение.

В обоснование кассационной жалобы заявитель приводит следующие доводы: ответчик отказался оплачивать потери электрической энергии
в линии электропередач ВЛ-6 кВ от фидера 15 ПС «Северо-Криводановский карьер» (далее – спорная ВЛ), для чего намеренно исключил ее из права владения по договору аренды от 16.01.2019 (далее – договор аренды); расторжение ответчиком договора аренды через два дня после
его заключения напрямую указывает о незаконной манипуляции объектами электросетевого хозяйства с его стороны; судами не дана оценка действительности договора купли-продажи спорной ВЛ от 01.03.2019, заключенного между обществами «Корак» и «Сибирский мельник»; ответчик совместно с обществом «Корак», отчуждая спорную ВЛ обществу «Сибирский мельник», действовали недобросовестно, через фирму «однодневку»; общество «Сибирский мельник» не является сетевой организацией, ее вид деятельности не связан со строительством электросетевого хозяйства, жилых застроек, приобретенное имущество
не использовалось данным лицом, не обслуживалось, не эксплуатировалось, договор на покупку потерь не заключался, на связь с гарантирующим поставщиком данное общество не выходило, хозяйственную деятельность
не вело, ликвидировано 25.12.2020 по инициативе налоговой инспекции
как недействующее юридическое лицо; судами не дана оценка постановлению от 12.07.2019 начальника отдела полиции № 1 «Центральный» Управления Министерства внутренних дел России по городу Новосибирску об отказе в возбуждении уголовного дела по части 2 статьи 165 и части 3 статьи 327 Уголовного кодекса Российской Федерации,
в котором указано, что учредитель общества «Сибирский мельник» решение о приобретении каких-либо объектов электрохозяйства не одобрял, лицо, обратившееся к истцу с заявлением от 20.09.2019 № 44615/19 о заключении договора энергоснабжения, в качестве генерального директора не назначал; судамине установлены обстоятельства владения спорной ВЛ ответчиком,
не дана оценка составу имущества как единого имущественного комплекса; спорная ВЛ является частью единого имущественного комплекса, соответственно арендовать только трансформаторную подстанцию
без ее составных частей невозможно; судами необоснованно не применена норма статьи 135 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее –
ГК РФ); поскольку спорная ВЛ имеет непосредственное присоединение
к объектам электросетевого хозяйства центра, именно ответчик несет бремя содержания указанного участка сети, в том числе в части оплаты возникающих в них фактических потерь электроэнергии; суды не дали оценку недобросовестному поведению центра, необоснованно не применили последствия злоупотребления правами, предусмотренные статьей 10 ГК РФ; неправильно применены положения пунктов 5, 7, 21, 26 Правил полного
и (или) частичного ограничения режима потребления электрической энергии, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации
от 04.05.2012 № 442 (далее – Правила № 442); не учтено, что исполнитель несет ответственность перед инициатором введения ограничения в размере, равном стоимости электрической энергии (мощности), отпущенной потребителю после предполагаемой даты введения ограничения режима потребления, указанной в уведомлении; причины, по которым ответчик
не исполнил возложенную на него обязанность по введению ограничения режима потребления электрической энергии, не соответствуют закону.

В приобщенных судом округа отзывах на кассационную жалобу центр, общество «Корак» и РЭС возражают против ее доводов.

Представители компании и центра в судебном заседании поддержали доводы кассационной жалобы и отзыва на нее.

Учитывая надлежащее извещение третьих лиц о времени и месте проведения судебного заседания, кассационная жалоба согласно части 3 статьи 284 АПК РФ рассматривается в отсутствие их представителей.

Проверив в соответствии со статьями 284, 286 АПК РФ правильность применения судами норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и представленным доказательствам в пределах заявленных в кассационной жалобе доводов
и отзывах на нее (определение Верховного Суда Российской Федерации
от 05.12.2016 № 302-ЭС15-17338), суд округа пришел к следующему.

Судами установлено, что центр имеет статус сетевой организации
и оказывает услуги по передаче электрической энергии.

Между центром (покупатель) и компанией (продавец) заключен договор купли-продажи электрической энергии от 24.01.2019 № 100549, по условиям которого компания обязалась осуществлять поставку электрической энергии и оказывать иные услуги, неразрывно связанные с процессом снабжения электрической энергией, а центр - оплачивать электрическую энергию, приобретаемую (потребляемую) в целях компенсации потерь в используемых объектах электросетевого хозяйства.

Между центром (арендатор) и обществом «Корак» (арендодатель) заключен договора аренды от 21.02.2019, по которому во временное владение
и пользование арендатору передана трансформаторная подстанция, земельный участок, а также технологическое оборудование, включающее две воздушные линии электропередач, в том числе спорную ВЛ.

В период с 24.01.2019 по 01.03.2019 по переданной в аренду
спорной ВЛ (кабель, подающий питание от распределительного устройства
к потребителю или к следующему распределительному узлу) отсутствовал пропуск электроэнергии. С появлением подачи напряжения в спорной ВЛ
с 01.03.2019, компания обратилась к центру и обществу «Корак»
с требованием об оплате потерь электрической энергии, в указанной сети.

Письмом от 12.03.2019 № 2/2019, полученным компанией 14.03.2019, центр уведомил гарантирующего поставщика, что договор аренды
от 21.02.2019 между обществом «Kорак» и центром расторгнут через одну неделю после его заключения, спорная ВЛ продана по договору купли-продажи от 01.03.2019 обществу «Сибирский мельник».

В связи с указанными обстоятельствами 03.04.2019 компанией в адрес общества «Сибирский мельник» направлен для подписания проект договора электроснабжения от 02.04.2019 № O1042, который возвращен отправителю почтовым отделением в связи с отсутствием адресата.

Позднее, общество «Сибирский мельник» самостоятельно обратилось
к компании с письмом (от 20.09.2019 № 44615/19) о заключении договора поставки электрической энергии в целях компенсации потерь ресурса
в спорной ВЛ, в ответ на которое истец письмом от 27.09.2019
№ ДО 36253/19 предложил ему представить необходимые для заключения документы, указанные в пунктах 34, 36 Основных положений функционирования розничных рынков электрической энергии, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации
от 04.05.2012 № 442 (далее - Основные положения).

Письмо от 27.09.2019 № ДО 36253/19 направлено обществу «Сибирский мельник» по адресу, указанному в обращении от 20.09.2019 № 44615/19 - город Новосибирск, а/я 21, которое последним не получено.

По решению уполномоченного органа 25.12.2020 из единого государственного реестра юридических лиц (далее – ЕГРЮЛ) исключены сведения об обществе «Сибирский мельник» как недействующем юридическом лице.

Считая, что заключенный между обществами «Kорак» и «Сибирский мельник» договор купли-продажи от 01.03.2019 спорной ВЛ является мнимой сделкой, в период с сентября 2019 года по июнь 2020 года центр фактически владел указанными сетями и использовал их для оказания услуг по передаче электрической энергии, вследствие чего на нем лежит обязанность по оплате потерь ресурса, возникших в данной сети, компания обратилась в арбитражный суд с иском.

Отказывая в удовлетворении требований, суд первой инстанции руководствовался статьями 307, 309, 779, 781 ГК РФ, статьей 26 Федерального закона от 26.03.2003 № 35-ФЗ «Об электроэнергетике»
(далее – Закон об электроэнергетике), пунктами 50, 51 Правил недискриминационного доступа к услугам по передаче электрической энергии и оказания этих услуг, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 27.12.2004 № 861 (далее – Правила № 861), и исходил из отсутствия оснований для взыскания с ответчика стоимости потерь электрической энергии в спорной ВЛ, владельцем которой является общество «Сибирский мельник».

Повторно рассматривая спор, апелляционный суд, отменив решение суда первой инстанции по безусловным основаниям и перейдя
к рассмотрению дела по правилам первой инстанции, принял к рассмотрению уточненные требования истца к ответчику о взыскании 1 676 830,31 руб. задолженности за поставленную электрическую энергию (потери) за период
с сентября 2019 года по июнь 2020 года, из которых: 662 293,21 руб. – задолженность по оплате потерь, возникших в спорной ВЛ, 1 014 537 руб. – задолженность по оплате потерь электрической энергии в связи
с невыполнением требования о введении ограничения режима потребления ресурса товариществом.

Апелляционным судом дополнительно установлено, что между компанией (гарантирующий поставщик) и товариществом (абонент) заключен договор энергоснабжения от 15.08.2012 № О-177, в соответствии
с которым гарантирующий поставщик обязался осуществлять продажу (поставку) электрической энергии (мощности), самостоятельно или через привлеченных третьих лиц, оказывать услуги по передаче электрической энергии и иные услуги, неразрывно связанные с процессом снабжения электрической энергией, а абонент обязался оплачивать приобретаемую (потребляемую) электрическую энергию (мощность) и оказанные услуги.

Энергопринимающие устройства товарищества присоединены к сетям центра, что подтверждается актом об осуществлении технологического присоединения от 01.01.2019.

В связи с наличием у товарищества непогашенной задолженности
за поставленную электрическую энергию в сумме 678 259,30 руб., компания 14.02.2020 обратилась к центру с требованием о прекращении подачи напряжения на энергопринимающие устройства абонента. Ввести самостоятельное ограничение режима потребления ресурса независимо
от действий исполнителя (центра) компания товариществу не предлагала.

После получения указанного требования центр в феврале 2020 года направил в адрес товарищества уведомление о предстоящем ограничении энергоснабжения.

Товарищество, имея в своем составе собственников, которые постоянно проживают на его территории и регулярно оплачивают электрическую энергию, уведомило об этом центр, представив также последнему решение
от 03.09.2019 Новосибирского областного суда по делу № 2-3017/2019
по иску Легошиной И.Ф., являющейся членом товарищества, которым признаны незаконными действия последнего по введению ограничения режима потребления электрической энергии в отношении своего члена
в связи с имеющейся задолженностью, как не относящиеся к компетенции товарищества.

Не имея технической возможности введения ограничения режима потребления электрической энергии отдельных членов товарищества
и собственников земельных участков, расположенных на территории товарищества, на подстанции в соответствии с актом об осуществлении технологического присоединения от 01.01.2019, центр об этом уведомил компанию.

Получив уведомление центра об отсутствии возможности ограничения режима потребления электрической энергии в отношении товарищества, компания с февраля 2020 года по май 2020 года расчетные документы
на оплату ресурса потребителю не предъявляла, однако товарищество продолжало ежемесячно передавать показания приборов учета через личный кабинет абонента, а также производило оплату потребленной электрической энергии, перечислив компании за период с февраля по май 2020 года 748 606,70 руб.

С июня 2020 года компания добровольно, без выполнения действий, направленных на возобновление подачи электрической энергии на объект товарищества, возобновила учет потребления энергоресурса последнему, предъявив ему к оплате за июнь 2020 года сумму в размере 218 145,18 руб.
и потребовав от центра оплатить объем электрической энергии, поставленной в период с февраля по март 2020 года на объект товарищества, квалифицировав ее в качестве потерь в сетях центра.

Установив, что в исковом периоде техническая возможность ограничения режима потребления электрической энергии в отношении товарищества с соблюдением прав добросовестно оплачивающих ресурс потребителей у центра не имелась, а спорная ВЛ в заявленном периоде принадлежала иному владельцу, суд апелляционной инстанции, отклонив доводы истца о мнимости заключенной между обществами «Корак»
и «Сибирский мельник» сделки, констатировав недоказанность истцом
их аффилированности с ответчиком, а также вхождения спорной ВЛ в состав единого недвижимого комплекса, арендуемого центром, пришел к выводу
об отсутствии правовых оснований для возложения на ответчика обязанности по оплате заявленного объема электрической энергии и отказал
в удовлетворении иска.

Соглашаясь с выводами суда апелляционной инстанции, касающимися обязательств ответчика по оплате стоимости электрической энергии, потребленной объектами товарищества, суд округа считает
их соответствующими нормам материального права.

В соответствии с пунктом 1 статьи 539 ГК РФ по договору энергоснабжения энергоснабжающая организация обязуется подавать абоненту (потребителю) через присоединенную сеть энергию, а абонент обязуется оплачивать принятую энергию.

Прекращение или ограничение подачи энергии без согласования
с абонентом – юридическим лицом, но с соответствующим
его предупреждением допускается в установленном законом или иными правовыми актами порядке в случае нарушения указанным абонентом обязательств по оплате энергии (абзац второй пункта 2 статьи 546 ГК РФ).

Экономической основой функционирования электроэнергетики согласно пункту 2 статьи 5 Закона об электроэнергетике является обусловленная технологическими особенностями функционирования объектов электроэнергетики система отношений, связанных с производством
и оборотом электрической энергии и мощности на оптовом и розничных рынках.

В силу пункта 7 статьи 38 Закона об электроэнергетике порядок полного и (или) частичного ограничения режима потребления электрической энергии потребителями – участниками оптового и розничных рынков, в том числе
его уровня, в случае нарушения своих обязательств потребителями,
а также в случае необходимости принятия неотложных мер
по предотвращению или ликвидации аварийных ситуаций утверждается Правительством Российской Федерации.

Основы регулирования отношений, связанных с введением полного
и (или) частичного ограничения режима потребления электрической энергии потребителями электрической энергии (мощности) – участниками оптового
и розничных рынков электрической энергии, в том числе его уровня, которое предполагает прекращение подачи электрической энергии (мощности) потребителям или сокращение объемов потребления электрической энергии (мощности), установлены Правилами № 442.

В соответствии с абзацем вторым пункта 1(1) Правил № 442
под ограничением режима потребления понимается полное и (или) частичное ограничение режима потребления электрической энергии энергопринимающими устройствами и (или) объектами электроэнергетики потребителя, в том числе уровня потребления электрической энергии, осуществляемое в порядке и в случаях, которые определяются Правилами.

Согласно абзацу второму подпункта «б» пункта 2 Правил № 442 ограничение режима потребления электрической энергии вводится,
в том числе в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением потребителем обязательств по оплате электрической энергии (мощности), если это привело к образованию задолженности потребителя перед гарантирующим поставщиком по основному обязательству, возникшему
из договора энергоснабжения, в том числе обязательству по предварительной оплате электрической энергии (мощности).

Ограничение режима потребления в связи с наступлением обстоятельств, указанных в абзацах втором и четвертом подпункта «б» пункта 2 названных Правил, вводится, в частности, по инициативе гарантирующего поставщика, с которым заключен договор энергоснабжения (подпункт «а» пункта 4 Правил № 442).

В силу абзаца третьего пункта 6 Правил № 442 в отношении энергопринимающих устройств и (или) объектов электроэнергетики потребителя, не имеющего в отношении этих устройств и (или) объектов акта согласования технологической и (или) аварийной брони и не относящегося
к потребителям, ограничение режима потребления электрической энергии которых может привести к экономическим, экологическим или социальным последствиям, вводится полное ограничение режима потребления не ранее чем по истечении 10 дней после дня уведомления указанного потребителя
о введении полного ограничения режима потребления.

Из взаимосвязанных положений пунктов 5 - 8 Правил № 442 следует, что ограничение режима потребление электрической энергии вводится исполнителем (субисполнителем) со своих объектов электросетевого хозяйства и не отменяет обязанности потребителя выполнить требование
о самостоятельном ограничении режима потребления.

При этом, в соответствии с пунктом 3 Правил № 442 ограничение режима потребления, за исключением вводимого в связи с наступлением обстоятельств, указанных в подпунктах «з» и «и» пункта 2 указанных Правил (возникновение либо угроза возникновения аварийных электро-энергетических режимов, а также необходимость проведения ремонтных работ на объектах электросетевого хозяйства сетевой организации), должно применяться индивидуально в отношении каждого потребителя при условии соблюдения прав и законных интересов иных потребителей, энергопринимающие устройства и (или) объекты электроэнергетики которых технологически присоединены к тем же объектам электросетевого хозяйства сетевой организации или иного лица, к которым присоединены энергопринимающие устройства и (или) объекты электроэнергетики потребителя, в отношении которых вводится ограничение режима потребления, либо к энергопринимающим устройствам и (или) объектам электроэнергетики этого потребителя.

В случае, если введение ограничения режима потребления в отношении лица, владеющего энергопринимающими устройствами и (или) объектами электроэнергетики, к которым присоединены энергопринимающие устройства и (или) объекты электроэнергетики иных потребителей, может привести к ограничению или прекращению подачи электрической энергии таким потребителям, это лицо обязано обеспечить переток электрической энергии таким потребителям в объеме их потребления.

Согласно части 1 статьи 38 Закона об электроэнергетике запрещается ограничение режима потребления электрической энергии, в том числе
его уровня, в отношении потребителей электрической энергии, не имеющих задолженности по оплате электрической энергии и исполняющих
иные предусмотренные законодательством Российской Федерации
и соглашением сторон обязательства.

В пункте 21(1) Правил № 442 установлены случаи, при которых исполнитель (субисполнитель) не несет ответственности перед инициатором введения ограничения за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанности по введению ограничения режима потребления.

В качестве такого случая рассматривается ситуация, при которой отсутствует техническая возможность введения ограничения режима потребления энергопринимающими устройствами и (или) объектами электроэнергетики потребителя с объектов электросетевого хозяйства исполнителя (субисполнителя), а также отсутствует технической возможности совершения указанных действий без ограничения
или прекращения подачи электрической энергии иным лицам, энергопринимающие устройства и (или) объекты электроэнергетики которых технологически присоединены к энергопринимающим устройствам
и (или) объектам электроэнергетики этого потребителя (подпункт «в» пункта 21(1) Правил № 442).

Арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле,
а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, на основании оценки представленных доказательств (часть 1 статьи 64, статьи 67, 68, 71 и 168 АПК РФ).

Исследовав по правилам статьи 71 АПК РФ обстоятельства
по делу и имеющиеся доказательства, их относимость, допустимость, достоверность в отдельности, а также достаточность и взаимную связь
в совокупности, оценив поведение сторон на предмет их добросовестности, установив, что в составе товарищества имеются собственники земельных участков, которые постоянно проживают на его территории и регулярно оплачивают электрическую энергию; требование о самостоятельном ограничении режима потребления ресурса истец товариществу
не предъявлял, а у ответчика отсутствует техническая возможность введения со своих объектов электросетевого хозяйства ограничения режима потребления электрической энергии в отношении товарищества
с обеспечением перетока электрической энергии потребителям, не имеющим задолженности по оплате ресурса; приняв во внимание, что фактически энергоснабжение объектов товарищества не прекращалось, последнее передавало ежемесячные показания приборов учета истцу и производило оплату ресурса, апелляционный суд пришел к правомерному выводу
об отсутствии оснований для привлечения центра к ответственности перед компанией за неисполнение обязанности по введению ограничения режима потребления, в связи с чем обосновано отказал в иске в данной части.

Установление подобного рода обстоятельств (по вопросу наличия
либо отсутствия в составе объекта электросетевого хозяйства товарищества энергопринимающих устройств потребителей электрической энергии,
не имеющих задолженности по оплате ресурса, а также технической возможности введения ограничения режима потребления электрической энергии в отношении товарищества с обеспечением перетока электрической энергии потребителям, не имеющим задолженности по оплате) является прерогативой суда апелляционной инстанции в рамках конкретного дела, которые в силу присущих ему дискреционных полномочий, необходимых для осуществления правосудия и вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, разрешают дело на основе установления и исследования всех его обстоятельств.

Доводы кассационной жалобы направлены на переоценку выводов суда апелляционной инстанции, соответствующих фактически установленным обстоятельствам дела, что не соответствует положениям статьи 286 АПК РФ.

Вместе с тем, суд округа считает, что вынесенные судами первой
и апелляционной инстанций судебные акты подлежат частичной отмене
в связи со следующим.

В пункте 4 статьи 26 Закона об электроэнергетике, пункте 4 Основных положений № 442 и пунктах 51, 128, 129 Правил № 861 установлено общее правило, согласно которому сетевая организация или иной владелец объектов электросетевого хозяйства, к которым в надлежащем порядке технологически присоединены энергопринимающие устройства или объекты электроэнергетики, не вправе препятствовать передаче электрической энергии на указанные устройства или объекты и (или) от указанных устройств или объектов и обязаны оплачивать стоимость потерь электрической энергии, возникающих на находящихся в его собственности объектах электросетевого хозяйства (в том числе на бесхозяйных сетях, эксплуатируемых сетевой организацией).

Сетевые организации и иные владельцы объектов электросетевого хозяйства приобретают у гарантирующего поставщика по заключенным
ими договорам электрическую энергию (мощность) в целях компенсации потерь электрической энергии, возникающих в принадлежащих им на праве собственности или на ином законном основании объектах электросетевого хозяйства, и выступают в этом случае как потребители.

Согласно пункту 51 Правил № 861 сетевые организации обязаны оплачивать стоимость электрической энергии в объеме фактических потерь электрической энергии, возникших в принадлежащих им объектах сетевого хозяйства.

Порядок определения фактических потерь для владельцев объектов электросетевого хозяйства аналогичен порядку, установленному для сетевых организаций. При этом отсутствие у владельца объектов электросетевого хозяйства статуса сетевой организации не освобождает его от обязанности возмещать стоимость потерь электроэнергии, возникших в его сетях,
по зависящим от него обстоятельствам при транзите этой энергии.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 15.10.2014 № 308-ЭС14-91, в предмет доказывания по делам о взыскании задолженности по оплате электроэнергии, фактически потерянной в электросетях при ее передаче, входит установление совокупности обстоятельств, в том числе принадлежность объектов электросетевого хозяйства, границ балансовой принадлежности сетей, факт перетока электроэнергии через электросети.

Оценив представленные в материалы дела доказательства,
установив, что спорная ВЛ, к которой подключены энергопринимающие устройства потребителей истца, ответчику не принадлежит на вещном
либо обязательственном праве, суды двух инстанций пришли к выводу
об отсутствии правовых оснований для возложения на последнего обязанности по оплате потерь электроэнергии на спорном участке сети
и отказали в удовлетворении иска в данной части.

Между тем, судами не учтено следующее.

В силу статьи 133.1 ГК РФ недвижимой вещью, участвующей
в обороте как единый объект, может являться единый недвижимый комплекс - совокупность объединенных единым назначением зданий, сооружений
и иных вещей, неразрывно связанных физически или технологически, в том числе линейных объектов (железные дороги, линии электропередачи, трубопроводы и другие), либо расположенных на одном земельном участке, если в едином государственном реестре прав на недвижимое имущество зарегистрировано право собственности на совокупность указанных объектов в целом как одну недвижимую вещь.

К единым недвижимым комплексам применяются правила о неделимых вещах.

В соответствии с пунктом 1 статьи 133 ГК РФ вещь, раздел которой
в натуре невозможен без разрушения, повреждения вещи или изменения
ее назначения и которая выступает в обороте как единый объект вещных прав, является неделимой вещью и в том случае, если она имеет составные части.

Особенности осуществления государственного кадастрового учета
и государственной регистрации прав в отношении единого недвижимого комплекса и предприятия как имущественного комплекса установлены
в статье 46 Федерального закона от 13.07.2015 № 218-ФЗ
«О государственной регистрации недвижимости» (далее – Закон № 218-ФЗ).

Однако из анализа положений статей 133, 133.1 ГК РФ и статьи 46 Закона № 218-ФЗ не следует вывод, что входящий в состав единого имущественного комплекса объект не является самостоятельным объектом недвижимости и в отношении него невозможна государственная регистрация права как на самостоятельный объект недвижимости (определение Верховного Суда Российской Федерации от 01.11.2021 № 310-ЭС19-9234).

Суды первой и апелляционной инстанций, рассматривая спор,
не исследовали по существу вопрос о том, является ли спорная ВЛ
единым недвижимым комплексом с объектом электросетевого хозяйства, переданным ответчику обществом «Корак» по договору аренды
от 21.02.2019, в смысле статьи 133.1 ГК РФ, к которому применяются правила статьи 133 ГК РФ о неделимых вещах. Суд апелляционной инстанции ограничился лишь указанием на отсутствие доказательств регистрации объекта в качестве таковой.

Кроме того, в соответствии с правовым подходом, сформулированным
в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - Постановление № 25), положения ГК РФ, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (статья 3 ГК РФ), подлежат истолкованию
в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 ГК РФ.

При установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно (пункт 3 статьи 1 ГК РФ).

В силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление в иных формах.

Под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по реализации принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав. При этом лицо совершает действия с незаконной целью
или незаконными средствами, нарушая права и законные интересы других лиц и причиняя им вред или создавая соответствующие условия.
Также под злоупотреблением правом понимается ситуация, когда лицо действует в пределах предоставленных ему прав, но недозволенным образом (определения Верховного Суда Российской Федерации от 20.10.2015
№ 18-КГ15-181, от 01.12.2015 № 4-КГ15-54, от 14.06.2016 № 52-КГ16-4).

Злоупотребление как явление проявляется в большинстве случаев
в том, что при внешне формальном следовании нормам права нарушитель пытается достичь противоправной цели. Формальному подходу, в частности, может быть противопоставлено выявление противоречивых, парадоксальных, необъяснимых обстоятельств, рассогласованности
в доказательствах, нелогичности доводов (определение Верховного Суда Российской Федерацииот 25.07.2019 № 306-ЭС19-3574).

Злоупотребление субъективным правом представляет собой также любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права.

Для установления наличия или отсутствия злоупотребления участниками гражданско-правовых отношений своими правами
при совершении сделок необходимо исследование и оценка конкретных действий и поведения этих лиц с позиции возможных негативных последствий для этих отношений, для прав и законных интересов
иных граждан и юридических лиц.

Пунктом 2 статьи 168 ГК РФ предусмотрено, что сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая
на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима
или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные
с недействительностью сделки.

В силу пункта 7 Постановления № 25 указано, что, если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ,
в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (подпункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ).

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 ГК РФ мнимой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие
ей правовые последствия.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 86 Постановления № 25,
при разрешении спора о мнимости сделки следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества,
при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним. Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки
как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ.

Следует учитывать, что одним из видов правовой реакции на действия, совершенные в обход закона, является применение именно тех правил, которые стремился избежать осуществляющий подобные действия субъект (пункт 8 Постановления № 25).

Правомочия собственника включают владение, пользование
и распоряжение принадлежащим ему имуществом (пункт 1 статьи 209
ГК РФ).

Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество
в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться
им иным образом (пункт 2 статьи 209 ГК РФ).

В силу пункта 1 статьи 2 ГК РФ предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг.

В соответствии с пунктом 1 статьи 454 ГК РФ по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

Таким образом, по смыслу приведенных выше положений закона, регулирующих отношения по договору купли-продажи, обычной целью заключения договора купли-продажи субъектом предпринимательской деятельности является приобретение имущества в целях получения экономической выгоды от его использования.

При рассмотрении дела истец ссылался на то, что спорная ВЛ передана
в собственность обществу «Сибирский мельник», не имеющему статуса сетевой организации, не принимавшему меры к получению в установленном порядке тарифа на услуги по передаче электрической энергии
и не возводящему каких-либо объектов, для строительства которых могла использоваться спорная ВЛ; общество «Сибирский мельник» имело признаки недействующего юридического лица и позднее исключено из ЕГРЮЛ налоговым органом по данным основаниям; заявление на заключение договора с истцом подписано от имени общества «Сибирский мельник» неустановленным лицом. Совокупность указанных обстоятельств свидетельствует о мнимости заключенного между обществами «Корак»
и «Сибирский мельник» договора купли-продажи от 01.03.2019,
при этом центр продолжал использовать спорную ВЛ для оказания услуг
по передаче электрической энергии потребителям компании, технологически присоединенным к ней.

Согласно части 2 статьи 71 АПК РФ арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства
в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств
в их совокупности.

Данным доводам судами двух инстанций правовая оценка
в соответствии с положениями части 2 статьи 71 АПК РФ не дана, экономическая выгода общества «Сибирский мельник» от приобретения спорной ВЛ в собственность не установлена, действия ответчика, продолжавшего использовать спорную ВЛ, на предмет соответствия стандарту добросовестного поведения участника оборота не оценены.

Также судами при рассмотрении требований истца о взыскании
с ответчика стоимости потерь ресурса в спорной ВЛ не учтено следующее.

Статьей 210 ГК РФ установлено общее правило гражданского оборота, согласно которому собственник несет бремя содержания принадлежащего ему имущества, если иное не предусмотрено законом или договором.

Однако с учетом неоднократно выраженной Конституционным Судом Российской Федерации позиции суды при рассмотрении дел обязаны исследовать по существу фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, поскольку иное приводило бы к тому, что право на судебную защиту, закрепленное статьей 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, оказывалось бы существенно ущемленным.

В силу пункта 1 статьи 225 ГК РФ бесхозяйной является вещь,
которая не имеет собственника или собственник которой неизвестен
либо, если иное не предусмотрено законом, от права собственности
на которую собственник отказался.

В соответствии с пунктом 4 статьи 28 Закона об электроэнергетике бремя содержания бесхозяйных сетей возложено на организации, осуществляющие их эксплуатацию. Законом гарантировано возмещение
этих затрат посредством учета при установлении цен (тарифов) для таких организаций всех экономически обоснованных расходов, связанных
с эксплуатацией таких объектов.

Бесхозяйные объекты электросетевого хозяйства являются частью электросетевого хозяйства, с использованием которого сетевые организации оказывают услуги по передаче электроэнергии и получают соответствующую плату. Сетевые организации обязаны передать электроэнергию до конечного потребителя, следовательно, имеют экономический интерес в пользовании бесхозяйными сетями и в определении их судьбы.

Согласно правовой позиции, изложенной в решении Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28.10.2013 № ВАС-10864/13, издержки по эксплуатации электросети (потери) подлежат возложению
на лицо, эксплуатирующее сети, то есть на сетевую организацию,
поскольку последняя осуществляет свою профессиональную деятельность
с использованием таких сетей и получает выгоду от их эксплуатации.

При рассмотрении дела истец помимо ничтожности договора
купли-продажи от 01.03.2019, заключенного между обществами «Корак»
и «Сибирский мельник», также ссылался на то, что спорная ВЛ
имеет признаки бесхозяйной вещи, поскольку поведение покупателя (общества «Сибирский мельник») свидетельствовало об изначальном отказе от прав на нее.

В нарушение статьи 71 АПК РФ оценка данному доводу истца судами также не дана.

Таким образом, выводы судов об отсутствии оснований для взыскания за исковой период с ответчика стоимости потерь электрической энергии
в спорной ВЛ являются преждевременными.

Допущенные при рассмотрении дела нарушения норм материального
и процессуального права, повлекли неполное исследование всех значимых для дела обстоятельств, которые, исходя из предмета и оснований
иска, входят в предмет доказывания (статьи 6, 8, 9, 168, 170 АПК РФ),
и не могут быть устранены судом кассационной инстанции, поскольку
для этого требуется установление фактических обстоятельств дела посредством исследования и оценки доказательств.

Суд кассационной инстанции такими полномочиями в силу требований статьи 287 АПК РФ не наделен, в связи с чем решение и постановление судов первой и апелляционной инстанций в части результатов рассмотрения исковых требований о взыскании 662 293,21 руб. задолженности
и распределения расходов по уплате государственной пошлины согласно пункту 3 части 1 статьи 287, части 1 статьи 288 АПК РФ подлежат отмене
с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Не предрешая вопрос о достоверности того или иного доказательства,
а также о том, каким образом должен быть разрешен материально-правовой спор, суд округа указывает на необходимость суду первой инстанции (часть 2 статьи 287, пункт 15 части 2, часть 2.1 статьи 289 АПК РФ) при новом рассмотрении дела учесть изложенное в настоящем постановлении, правильно распределить между сторонами бремя доказывания, принять меры для полного и всестороннего исследования доказательств, установить значимые для дела обстоятельства, в том числе: вопрос о том, является
ли спорная ВЛ единым недвижимым комплексом с объектом электросетевого хозяйства, переданным ответчику обществом «Корак» по договору аренды
от 21.02.2019, в смысле статьи 133.1 ГК РФ, к которому применяются правила статьи 133 ГК РФ о неделимых вещах; экономическую целесообразность приобретения обществом «Сибирский мельник» спорной ВЛ; реальность исполнения заключенного между обществами «Корак»
и «Сибирский мельник» договора купли-продажи от 01.03.2019; наличия признаков бесхозяйной вещи у спорной ВЛ. Рассмотреть вопрос
о привлечении к участию в деле тарифного органа, которому предложить представить пояснения на предмет того, заявлялись ли центром расходы
на содержание спорной ВЛ при установлении тарифа на 2019-2020 годы, указанные пояснения подтвердить соответствующими документами
из тарифного дела.

В зависимости от установленных обстоятельств разрешить спор
при правильном применении норм материального и процессуального права,
а также распределить судебные расходы, в том числе по кассационной жалобе.

Руководствуясь пунктом 3 части 1 статьи 287, статьями 288, 289
АПК РФ, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа

постановил:

решение от 01.07.2021 Арбитражного суда Новосибирской области
и постановление от 02.12.2021 Седьмого арбитражного апелляционного суда по делу № А45-20374/2020 отменить в части результатов рассмотрения исковых требований о взыскании с общества с ограниченной ответственностью инжиниринговый центр «Сибирьэнергия» в пользу акционерного общества «Новосибирскэнергосбыт» 662 293,21 руб. задолженности и распределения расходов по уплате государственной пошлины. В отмененной части направить дело на новое рассмотрение
в Арбитражный суд Новосибирской области. В остальной части оспариваемые судебные акты оставить без изменения, кассационную
жалобу - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий Л.А. Крюкова

Судьи Д.С. Дерхо

О.Ф. Шабалова