Гражданский кодекс часть 1

Резолютивная часть постановления объявлена ноября 2017 года
Постановление изготовлено в полном объеме декабря 2017 года

Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в составе:

председательствующего Забоева К.И.,

судей Куприной Н.А.,

Шабаловой О.Ф.,

при протоколировании судебного заседания с использованием средств аудиозаписи, рассмотрел кассационную жалобу АО "Новосибирский завод "Экран"акционерного общества «Новосибирский завод «Экран» на постановление от 11.07.2017 Седьмого арбитражного апелляционного суда (судьи Нагишева О.Б., Захарчук Е.И., Терехина И.И.) по делу № А45-27068/2015 по иску акционерного общества «Новосибирский завод «Экран» (630047, Новосибирская область, город Новосибирск, улица Даргомыжского, дом 8А, ИНН 5402100011,
ОГРН 1025401007312) к открытому акционерному обществу «Новосибирскэнергосбыт» (630099, Новосибирская область, город Новосибирск, улица Орджоникидзе, дом 32, ИНН 5407025576,
ОГРН 1065407151127) о взыскании убытков, причиненных поставкой некачественной электрической энергии.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора: акционерное общество «Региональные электрические сети» (ИНН 5406291470, ОГРН 1045402509437), закрытое акционерное общество «Экран-Энергия» (ИНН 5402459280, ОГРН 1055402073693).

В заседании приняли участие представители: акционерного общества «Новосибирский завод «Экран» - Юферов С.А. по доверенности
от 06.12.2017, Поляков Г.А. по доверенности от 25.10.2017; открытого акционерного общества «Новосибирскэнергосбыт» - Байдакова Н.Н.
по доверенности от 21.09.2017, Трифоненко С.В. по доверенности
от 30.01.2015, Михайлишин А.Ю. по доверенности от 15.08.2017; акционерного общества «Региональные электрические сети» - Булыга Н.Т.
по доверенности от 03.03.2017, Шабалин А.В. по доверенности от 27.11.2017, Копылов А.А. по доверенности от 20.04.2017.

Суд установил:

открытое акционерное общество «Новосибирский завод «Экран»
(в настоящее время – акционерное общество «Новосибирский завод «Экран», далее – завод) обратилось в Арбитражный суд Новосибирской области
с иском, уточненным в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), к открытому акционерному обществу «Новосибирскэнергосбыт» (далее – общество «Новосибирскэнергосбыт») о взыскании 90 762 990 руб. 43 коп. убытков, причиненных поставкой некачественной электрической энергии.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены акционерное общество «Региональные электрические сети» (далее – общество «РЭС») и закрытое акционерное общество «Экран-Энергия»
(далее – общество «Экран-Энергия»).

Решением от 06.05.2016 Арбитражного суда Новосибирской области (судья Зюзин С.Г.) иск удовлетворен.

Постановлением от 11.07.2017 Седьмого арбитражного апелляционного суда решение суда первой инстанции отменено, принят новый судебный акт об отказе в удовлетворении иска. С завода в пользу обществ «Новосибирскэнергосбыт» и «РЭС» взыскано по 3 000 руб. каждому
в возмещение расходов по уплате государственной пошлины за рассмотрение апелляционных жалоб. Также с завода в пользу общества «Новосибирскэнергосбыт» взыскано 365 000 руб. судебных расходов
за проведение экспертизы.

Кроме того, с депозитного счета Седьмого арбитражного апелляционного суда за проведение экспертизы перечислено: некоммерческому партнерству «Региональный центр управления энергоснабжением» 250 000 руб.; Левитину Леониду Яковлевичу –
230 000 руб.; Обухову Сергею Геннадьевичу – 95 000 руб.; Пантелееву Василию Ивановичу – 220 000 руб. Обществам «РЭС»
и «Новосибирскэнергосбыт» с депозитного счета апелляционного суда возвращено 250 000 руб. и 435 000 руб. соответственно.

Завод обратился с кассационной жалобой, в которой просит отменить постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда и оставить
в силе решение Арбитражного суда Новосибирской области.

В обоснование кассационной жалобы завод указывает, что суд апелляционной инстанции уклонился от надлежащей оценки всех экспертных заключений, как в отдельности, так и в соотношении между ними и иными имеющимися в материалах дела доказательствами, немотивированно придав некоторым из них преимущественную доказательственную силу, что является нарушением положений статей 71, 271 АПК РФ.

По утверждению завода, судом апелляционной инстанции между сторонами неверно распределено бремя доказывания обстоятельств, имеющих значение для дела, и неправильно применены законодательные презумпции в отношении заявленных истцом требований о взыскании убытков, что свидетельствует о допущенных при рассмотрении дела апелляционным судом нарушениях статей 15, 393, 401, 547 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), а также разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, данных в постановлениях от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 25) и от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации
об ответственности за нарушение обязательств» (далее – Постановление
№ 7).

Как отмечает завод, вывод суда апелляционной инстанции о том,
что провал напряжения не является нарушением показателей качества электроэнергии (далее – ПКЭ), противоречит как заключенному сторонами договору энергоснабжения и положениям государственных стандартов (далее – ГОСТ), так и представленным в материалы дела доказательствам.
По мнению завода, вина ответчика и сетевой организации, а также причинно-следственная связь между провалами напряжения, возникновением прогаров печи № 5, остановкой иного оборудования, задействованного в процессе производства стекла, и возникновением у истца убытков подтверждается материалами дела, которые не были исследованы и оценены апелляционным судом надлежащим образом.

Кроме того, завод приводит довод о неправильном применении судом апелляционной инстанции положений статьи 404 ГК РФ, поскольку выявление вины кредитора не позволяет отказать в иске.

В отзывах на кассационную жалобу общества «Новосибирскэнергосбыт» и «РЭС» просят отказать в ее удовлетворении, оставить постановление суда апелляционной инстанции без изменения, указывая на правильность установления судом апелляционной инстанции фактических обстоятельств дела на основании результатов проведенных судебных экспертиз, в соответствии с которыми провал напряжения
не свидетельствует о некачественности электрической энергии, а причины остановок производственного процесса у истца вызваны, прежде всего, несоответствием схемы внутреннего электроснабжения истца требованиям нормативно-технической документации.

Кроме того, по мнению обществ «Новосибирскэнергосбыт» и «РЭС», истцом не доказано наличие провалов напряжения, поскольку единственным допустимым доказательством их наличия (статья 68 АПК РФ) могут выступать результаты инструментальных проверок, которые истцом
не представлены.

Судебное заседание, назначенное на 02.11.2017, отложено судом округа на 30.11.2017 для предоставления сторонами дополнительных объяснений
в порядке статьи 81 АПК РФ.

Поступившие от лиц, участвующих в деле, письменные объяснения приобщены судом округа к материалам дела.

В судебном заседании представители участвующих в деле лиц поддержали доводы, изложенные в кассационной жалобе, отзывах, письменных объяснениях.

Проверив в соответствии с положениями статей 284, 286 АПК РФ правильность применения судами норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемом судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам
и представленным доказательствам, суд кассационной инстанции пришел
к выводу о наличии оснований для его отмены.

Судами установлено, что между открытым акционерным обществом «СибирьЭнерго» (гарантирующий поставщик, после переименования – общество «Новосибирскэнергосбыт») и заводом (абонент) заключен договор энергоснабжения от 31.12.2009 № ЭО-5173/721-09-РУ (далее – договор энергоснабжения), по условиям которого гарантирующий поставщик обязался осуществлять продажу (поставку) электрической энергии, мощности, самостоятельно или через привлеченных третьих лиц оказывать услуги по передаче электрической энергии и иные услуги, неразрывно связанные с процессом снабжения электрической энергией, а абонент (истец) обязался оплачивать приобретаемую (потребляемую) электрическую энергию, мощность и оказанные услуги (пункт 1.1 договора энергоснабжения).

Согласно пункту 2.2 договора энергоснабжения качество электрической энергии (далее также – КЭ) обеспечивается совместными действиями субъектов электроэнергетики, обеспечивающих энергоснабжение – гарантирующим поставщиком, абонентом, сетевыми организациями, иными владельцами объектов электросетевого хозяйства, участвующими в процессе снабжения электроэнергией абонента, указанными в приложении № 3. Гарантирующий поставщик и (или) сетевая организация несет ответственность перед абонентом за надежность снабжения его электрической энергией и ее качество в пределах границ балансовой принадлежности электрических сетей сетевой организации.

В соответствии с пунктом 2.3 договора энергоснабжения абонент обязался поддерживать ПКЭ на границе своей балансовой принадлежности, установленной в приложении № 3.

По пункту 3.1.3 договора энергоснабжения гарантирующий поставщик (ответчик) обязан возместить абоненту в соответствии с пунктом 2.2 настоящего договора и действующим законодательством реальный ущерб, который возник по вине гарантирующего поставщика и (или) сетевой организации в случаях перерывов электроснабжения сверх сроков, определенных категорией надежности электроснабжения (приложение № 3), нарушения установленного настоящим договором порядка полного
и (или) частичного ограничения режима потребления электрической энергии, при подаче электроэнергии пониженного качества с отклонением
от установленных параметров сверх допустимых пределов согласно пункту 2.2, кроме случаев, определенных пунктом 3.1.2 договора.

Пунктом 3.1.2 договора энергоснабжения установлено,
что гарантирующий поставщик освобождается от обязанности восполнять объем электрической энергии, недопоставленный в период ограничения режима потребления абонента, после возобновления (восстановления
до прежнего уровня) подачи электроэнергии и не несет материальной ответственности перед абонентом за недопоставку электрической энергии, возникшую в результате стихийных явлений; в границах балансовой принадлежности объектов электросетевого хозяйства и иных владельцев объектов электросетевого хозяйства; в результате введения частичного
и (или) полного ограничения подачи электроэнергии (пункты 3.2.2, 3.2.3 договора энергоснабжения).

В пункте 2.5 договора энергоснабжения сторонами согласовано,
что контроль значений ПКЭ гарантирующим поставщиком, абонентом, сетевыми организациями, иными владельцами объектов электросетевого хозяйства производится самостоятельно. Лаборатории, привлекаемые субъектами электроэнергетики, обеспечивающими энергоснабжение – гарантирующим поставщиком, абонентом, сетевыми организациями, иными владельцами объектов электросетевого хозяйства для контроля ПКЭ, должны быть допущены в эксплуатацию органом государственного энергетического надзора и иметь необходимые разрешительные документы в соответствии
с действующим законодательством. Результаты контроля ПКЭ должны быть оформлены протоколом измерений установленной формы.
При необходимости любой из субъектов электроэнергетики, обеспечивающих энергоснабжение – гарантирующий поставщик, абонент, сетевая организация, иной владелец объектов электросетевого хозяйства обязан обеспечить проведение измерений ПКЭ другим субъектом в своих электрических сетях (сетях сетевой организации).

Требования завода аргументированы тем, что в связи с провалами напряжения электрической энергии в период с февраля 2013 года по август 2015 года (далее – спорный период) неоднократно происходило
нарушение бесперебойного электропитания технологически значимых электроустановок, в том числе систем охлаждения стекловаренных печей,
в результате чего нарушались технологические процессы производства, останавливалось непрерывное производство стеклотары, а также разрушились элементы стекловаренной печи № 5.

Судом первой инстанции на основе оценки материалов дела установлены обстоятельства, заключающиеся в провалах напряжения
в электрических сетях 20.02.2013, 14.04.2013, 02.05.2013, 10.05.2013, 28.05.2013, 03.07.2013, 16.07.2013, 18.07.2013, 21.07.2013, 25.07.2013, 26.07.2013, 20.08.2013, 04.09.2013, 05.09.2013, 18.09.2013, 18.10.2013, 06.11.2013, 25.11.2013, 27.12.2013, 23.02.2014, 27.04.2014, 20.05.2014, 21.05.2014, 06.06.2014, 26.06.2014, 28.06.2014, 12.07.2014, 16.08.2014, 30.08.2014, 01.09.2014, 05.09.2014, 20.09.2014, 17.10.2014, 21.10.2014, 22.10.2014, 15.12.2014, 19.04.2015, 27.04.2015, 15.05.2015, 17.05.2015, 18.05.2015, 08.06.2015, 08.06.2015, 08.08.2015, 12.08.2015, 20.08.2015, 30.08.2015, которые неоднократно приводили к остановке компрессоров № 1, 2, 3, вентиляторов высокого давления, осушителей, циркуляционных насосов № 1, 3, градирней № 3, насосов орошения градирней № 2, 3, вакуумных насосов № 1, 2, 3, 4, печей № 2, 3, 4, 5.

В подтверждение указанных обстоятельств истец представил акты комиссионного обследования, составленные заводом и обществом «Экран-Энергия», как владельцем электросетей, к которым непосредственно присоединены сети завода.

О систематических нарушениях ПКЭ завод неоднократно письменно извещал общество «Новосибирскэнергосбыт», указывая при этом на простой оборудования и причиненные ему убытки в связи с недовыпуском продукции, нарушением непрерывности производственного процесса стекловарения, остановкой технологического оборудования.

В ответ на письма завода общество «Новосибирскэнергосбыт» сообщало о направлении запросов обществу «РЭС» с целью выяснения причин отключения. Указанное подтверждается многочисленной перепиской сторон, имеющейся в материалах дела.

Вместе с тем, как установил суд первой инстанции, и что не поставлено под сомнение судом апелляционной инстанции, ни обществом «Новосибирскэнергосбыт», ни обществом «РЭС» за весь спорный период действий по фиксации случаев нарушения ПКЭ и выявлению их причин
не предпринято, осмотра сетей общества «Экран-Энергия», энергопринимающих установок истца не произведено.

Общество «Экран-Энергия» в связи с фактическим бездействием ответчика и общества «РЭС» самостоятельно обратилось в Новосибирский филиал открытого акционерного общества «Системный оператор Единой энергетической системы» (далее – общество «СО ЕЭС») для получения информации о причинах отключения электроэнергии.

Письмами от 22.12.2014 и 29.10.2015 общество «СО ЕЭС» представило обществу «Экран-Энергия» перечень отключений линий электропередачи сети 110 кВ и 220 кВ с причинами отключения, а также указало, что данные регистраторов аварийных событий, установленные на опорных подстанциях, позволяют расчетным способом определить величину и длительность снижения напряжения в аварийном режиме энергосистемы (листы 34-43
тома 1).

Общество «РЭС» в имеющейся в деле переписке признавало наличие кратковременных провалов напряжения в своих сетях внешнего электроснабжения и сообщало о проведении мероприятий по установлению фактов нарушения надежности электроснабжения (листы 148, 153, 158, 166, 168, 182, 186, 198 тома 8).

Для устранения разрушений технологического оборудования завод произвел внеплановые горячий (без остановки производственного
процесса) и холодный (с остановкой производственного процесса)
ремонты, и, полагая, что в результате нарушений, допущенных обществом «Новосибирскэнергосбыт», как энергоснабжающей организацией, выраженных в провалах напряжения, ему причинены убытки, обратился
с настоящим иском в арбитражный суд.

В соответствии со статьей 87.1 АПК РФ в целях получения разъяснений, консультаций и выяснения профессионального мнения лиц, обладающих теоретическими и практическими познаниями, при рассмотрении дела судом первой инстанции привлечены специалисты Сурков М.А. (в области электроснабжения промышленных предприятий) и Маневич В.Е. (в области стекольного производства).

Истцом также был представлен отчет оценки надежности систем энергоснабжения завода, в том числе влияния провалов напряжения
во внешних сетях на технологический процесс стеклотарного производства, составленный акционерным обществом «Новосибирский энергетический центр» (далее – отчет общества «НЭЦ»), в котором указано, что: категория надежности электроснабжения завода соответствует договору энергоснабжения, и повысить надежность электроснабжения завода организационными мероприятиями невозможно; дата и время провалов напряжения в сетях, зафиксированных регистраторами аварийных событий общества «СО ЕЭС», совпадают с датами и временем нарушений нормального технологического режима работы (или отключения) оборудования завода; величины и длительности снижения напряжения
в аварийном режиме энергосистемы соответствуют характеристике электромагнитной помехи – провал напряжения; наиболее вероятными причинами отключения главных электродвигателей компрессоров «Самсунг» является отключение стартового пульта компрессора по команде срабатывания технологических (электрических) защит компрессора
при провалах напряжения в питающих сетях общества «РЭС»; технологические защиты компрессора настраиваются заводом-изготовителем, исходя из допустимых режимов работы оборудования; отключение компрессора встроенными защитами происходит
для предотвращения механического разрушения компрессора вращающимися частями и дальнейшего развития аварии.

Обществом «РЭС» заявлено ходатайство о проведении комплексной электротехнической и инженерно-технической экспертизы с целью установления: обстоятельств соблюдения истцом режима работы оборудования в соответствии с проектными решениями; степени влияния ПКЭ на электроустановки истца при возмущениях во внешней сети; соответствия системы электроснабжения электроприемников истца обязательным требованиям законодательства.

Отказывая в удовлетворении такого ходатайства, суд первой инстанции указал на то, что обстоятельства, которые общество «РЭС» намерено подтвердить комплексной экспертизой, подтверждаются иными имеющимися в материалах дела доказательствами, в том числе пояснениями специалистов в области электроснабжения и отчетом общества «НЭЦ».

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции руководствовался положениями статей 15, 393, 401, 547 ГК РФ, пункта 5 Постановления № 7, пункта 13 Постановления № 25 и исходил из наличия совокупности условий, позволяющих привлечь общество «Новосибирскэнергосбыт» к ответственности за ненадлежащее исполнение обязательства в виде взыскания убытков. Расчет убытков проверен и признан судом первой инстанции верным.

Доводы ответчика и общества «РЭС» о том, что в результате проведенного холодного ремонта увеличился срок эксплуатации печи № 5, расходы на ремонт которой составляют значительную часть убытков,
и выросла стоимость самого оборудования печи за счет установки новых материалов, отклонены судом со ссылкой на пункт 13 Постановления № 25.

Оценивая ответы общества «Новосибирскэнергосбыт» на обращения истца о случаях нарушения ПКЭ, суд пришел к выводу о том, что они носят формальный характер и имеют своей целью переложение ответственности
за качество поставляемой электроэнергии на сетевые организации.
В то же время по результатам анализа писем системного оператора, копий дежурных журналов общества «Экран-Энергии», писем общества «РЭС», подтверждающих факт технологических нарушений на сетях, консультаций специалистов, суд первой инстанции пришел к выводу, что материалами дела подтвержден факт нарушения ответчиком условий договора энергоснабжения в части соблюдения параметров качества поставляемой электроэнергии – допущены систематические нарушения ПКЭ.

Седьмой арбитражный апелляционный суд, руководствуясь положениями пункта 1 статьи 539, пункта 1 статьи 542, пункта 1 статьи 547, статьи 548 ГК РФ, пункта 1 статьи 38 Федерального закона от 26.03.2003
№ 35-ФЗ «Об электроэнергетике» (далее – Закон об электроэнергетике), пунктов 1.2.13, 1.2.19 Правил устройства электроустановок, утвержденных приказом Министерства энергетики Российской Федерации от 08.07.2002
№ 204 (далее – ПУЭ № 204), пунктов 5.3.52, 5.3.53, 5.3.58 Правил устройства электроустановок, утвержденных Главтехуправлением и Госэнергонадзором Минэнерго СССР 05.10.1979 (далее – ПУЭ от 05.10.1979), пришел
к противоположным выводам и отменил решение суда первой инстанции.

Суд апелляционной инстанции указал, что для удовлетворения настоящего иска завод должен был доказать противоправность действий (бездействия) и вину ответчика, наличие и размер убытков, причинную связь между действиями (бездействием) ответчика и возникшими убытками.

При этом при рассмотрении дела апелляционным судом последовательно были назначены две судебные экспертизы, проведение которых поручено экспертам Некоммерческого партнерства «Региональный центр управления энергосбережением» (далее – НП «РЦУЭ»)
Кривоногову В.С. и Литваку В.В., а также (повторная экспертиза) экспертам Левитину Л.Я., Обухову С.Г., Пантелееву В.И. На разрешение экспертов судом апелляционной инстанции в числе прочих поставлены вопросы
о соответствии схемы внутреннего электроснабжения печи № 5 требованиям действующей нормативно-технической документации, о том, являются
ли провалы напряжения нарушением ПКЭ, а также о способах их фиксации
и возможности возникновения негативных последствий, о которых заявляет истец.

Выводы суда апелляционной инстанции, положенные в основание отказа в удовлетворении исковых требований, построены на экспертных заключениях, полученных по результатам судебных экспертиз.

Как отмечено апелляционным судом, согласно экспертным заключениям провал напряжения не является нарушением ПКЭ, установленных требованиями ГОСТ, а представляет собой имманентное свойство электрической системы, которая состоит из электростанций, воздушных линий и кабельных линий электропередач и подстанций с трансформаторами разных классов напряжения. Провалы напряжения возникают из-за редких коротких замыканий и пусков крупных электродвигателей, поэтому обеспечение полного отсутствия провалов напряжения при существующих условиях электроснабжения невозможно, следовательно, они должны учитываться потребителем при вводе в эксплуатацию нового оборудования.

Суд апелляционной инстанции, ссылаясь на экспертное заключение эксперта Обухова С.Г. (листы 93-115 тома 19) отметил, что существующая
на период подачи искового заявления схема внутреннего электроснабжения завода не обеспечивает защиты технологического оборудования от провалов напряжения, а схема электроснабжения электроприемников 6 кВ компрессорной станции 4 кгс/см² завода выполнена нерационально,
так как все три компрессора запитаны от одной линии С-6 110 кВ, хотя имеется техническая возможность их подключения к секциям шин, получающим питание от независимых источников, что позволит исключить одновременный останов 2 работающих компрессоров (что имело место в 15 из 55 случаев останова крупных компрессорных установок в спорный период). Само по себе кратковременное снижение величины питающего напряжения не представляет опасности для асинхронных двигателей большой мощности, обладающих большим запасом кинетической энергии. Особенность технологического процесса предприятия состоит в том,
что после срабатывания технологических защит блокируется самозапуск двигателей до их полной остановки. При этом применение устройств автоматического включения резерва (АВР), причем, как во внутренних,
так и во внешних сетях предприятия, оказывается неэффективным. Поэтому только резервированием электроснабжения в полной мере обеспечить непрерывность технологического процесса завода невозможно,
и в соответствии с требованиями пункта 1.2.19 ПУЭ № 204 необходимо обеспечить дополнительное технологическое резервирование.

Помимо этого, апелляционный суд привел выводы эксперта
Пантелеева В.И. (листы 122-145 тома 19) о том, что схема внешнего электроснабжения завода соответствует уровню надежности электроснабжения потребителей первой категории по ПУЭ № 204. Согласно договору энергоснабжения заводом категория электроснабжения заявлена как вторая, а требуемая потребителю категория определяется им самим при технологическом присоединении энергоустановок. Для второй категории допускаются перерывы электроснабжения на время действия дежурного персонала или выезда оперативной бригады. Следовательно, категория надежности, заявленная заводом, не предполагает обеспечение непрерывного технологического процесса.

Из этого апелляционный суд сделал вывод о том, что категория надежности электроснабжения, выбранная истцом, допускает не только провалы, но и перерывы электроснабжения, что исключает возможность обеспечения энергоснабжающей организацией условий энергоснабжения
для непрерывных технологических процессов, поэтому признал обоснованным довод ответчика и общества «РЭС» о том, что перечисленные факторы явились основными причинами остановки систем вентиляции стекловаренных печей, что привело к возникновению у истца аварийной ситуации и повлияло на показатели надежности работы электродвигателей
и турбин.

На основании изложенного, суд апелляционной инстанции пришел
к выводу о том, что остановка оборудования происходила по вине самого истца, провалы напряжения, регламентированные ГОСТ, не являются нарушением ПКЭ, что подтверждает отсутствие противоправного поведения и вины ответчика в рамках иска о взыскании убытков.

Суд кассационной инстанции полагает, что судом апелляционной инстанции не учтено следующее.

Юридически значимые обстоятельства, порядок распределения бремени доказывания, а также законодательные презумпции в отношении требований о взыскании убытков разъяснены в Постановлениях № 7 и 25.

Как разъяснено в пункте 5 Постановления № 7, по смыслу статей 15
и 393 ГК РФ, кредитор представляет доказательства, подтверждающие наличие у него убытков, а также обосновывающие с разумной степенью достоверности их размер и причинную связь между неисполнением
или ненадлежащим исполнением обязательства должником и названными убытками. Должник вправе предъявить возражения относительно размера причиненных кредитору убытков, и представить доказательства,
что кредитор мог уменьшить такие убытки, но не принял для этого разумных мер (статья 404 ГК РФ).

При установлении причинной связи между нарушением обязательства
и убытками необходимо учитывать, в частности, то, к каким последствиям
в обычных условиях гражданского оборота могло привести подобное нарушение. Если возникновение убытков, возмещения которых требует кредитор, является обычным последствием допущенного должником нарушения обязательства, то наличие причинной связи между нарушением
и доказанными кредитором убытками предполагается.

Должник, опровергающий доводы кредитора относительно причинной связи между своим поведением и убытками кредитора, не лишен возможности представить доказательства существования иной причины возникновения этих убытков.

Вина должника в нарушении обязательства предполагается, пока
не доказано обратное. Отсутствие вины в неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства доказывается должником (пункт 2 статьи 401
ГК РФ).

Если должник несет ответственность за нарушение обязательства
или за причинение вреда независимо от вины, то на него возлагается бремя доказывания обстоятельств, являющихся основанием для освобождения
от такой ответственности, например, обстоятельств непреодолимой силы (пункт 3 статьи 401 ГК РФ).

Как указано в пункте 12 Постановления № 25, по смыслу пункта 1 статьи 15 ГК РФ в удовлетворении требования о возмещении убытков
не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя
из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению.

Таким образом, вопреки выводам суда апелляционной инстанции,
при предсказуемости негативных последствий в виде возникновения убытков, которые нарушитель обязательства как профессиональный участник оборота мог и должен был предвидеть, причинная связь
не подлежит доказыванию лицом, потерпевшим от нарушения,
а презюмируется. Не обязательно и точное доказывание потерпевшим размера убытков, причиненных нарушением.

С учетом обозначенных презумпций спорные обстоятельства настоящего дела, от правильного определения которых зависит результат рассмотрения иска о взыскании убытков, по сути, сводятся к ответам на три вопроса: имелись ли провалы напряжения, о которых заявляет истец; являются ли такие провалы нарушением ПКЭ; возникли ли у истца негативные имущественные последствия от провалов напряжения и могут
ли они быть отнесены на ответчика.

Для ответа на первые два вопроса не требуется специальных знаний
в иных сферах, кроме юриспруденции, и эти обстоятельства были надлежащим образом установлены судом первой инстанции.

Понятие «провал напряжения» определяется по Межгосударственному стандарту «Качество электрической энергии. Термины и определения» ГОСТ 23875-88, утвержденному и введенному в действие постановлением Государственного комитета СССР по стандартам от 28.03.1988 № 803
(далее – ГОСТ 23875-88), а также Национальному стандарту Российской Федерации «Качество электрической энергии. Термины и определения» ГОСТ Р 54130-2010, утвержденному и введенному в действие с 01.07.2012 приказом Федерального агентства по техническому регулированию
и метрологии Российской Федерации от 21.12.2010 № 840-ст (далее – ГОСТ Р 54130-2010), как временное уменьшение напряжения в конкретной точке электрической системы ниже установленного порогового значения. Оно характеризуется как внезапное кратковременное значительное уменьшение от 90% до 5% заявленного поставляемого среднеквадратического значения напряжения в электрической сети с последующим восстановлением за время от 10 мс до 1 мин.

Провал напряжения по пункту 3.1 Межгосударственного стандарта «Электрическая энергия. Совместимость технических средств электромагнитная. Нормы качества электрической энергии в системах электроснабжения общего назначения» ГОСТ 13109-97, утвержденного
и введенного в действие с 01.01.1999 постановлением Госстандарта Российской Федерации от 28.08.1998 № 338 (действовавшего в большую часть спорного периода, далее – ГОСТ 13109-97), характеризуется длительностью (интервал времени между начальным моментом провала напряжения и моментом восстановления напряжения до первоначального или близкого к нему уровня), частостью появления (число провалов напряжения определенной глубины и длительности за определенный промежуток времени по отношению к общему числу провалов за этот
же промежуток времени), а также глубиной.

Каждая из этих величин по пунктам 4.1, 4.2 ГОСТ 13109-97 относится
к ПКЭ.

Нормы ПКЭ делятся на нормально допустимые и предельно допустимые. Предельно допустимое значение длительности провала напряжения в электрических сетях напряжением до 20 кВ включительно равно 30 с. Длительность автоматически устраняемого провала напряжения
в любой точке присоединения к электрическим сетям определяется выдержками времени релейной защиты и автоматики (пункты 5.1, 5.7 ГОСТ 13109-97).

По пункту Б.6.4 ГОСТ 13109-97 качество электрической энергии
по длительности провалов напряжения в точке общего присоединения считают соответствующим требованиям настоящего стандарта, если наибольшее из всех измеренных в течение продолжительного периода наблюдения (как правило, в течение года) длительностей провалов напряжения не превышает предельно допустимого значения. В соответствии с пунктом Б.6.5 ГОСТ 13109-97 допускается определять максимально возможную длительность провала в точке присоединения к электрической сети путем расчета суммарной выдержки времени устройств релейной защиты, автоматики и коммутационных аппаратов, установленных
в соответствующих электрических сетях энергоснабжающей организации. Если найденная таким способом длительность провала напряжения
не превышает предельно допустимого значения, то качество электрической энергии по длительности провалов напряжения считают соответствующим требованиям настоящего стандарта.

Во введенном взамен ГОСТ 13109-97 Национальном стандарте Российской Федерации «Электрическая энергия. Совместимость технических средств электромагнитная. Нормы качества электрической энергии
в системах электроснабжения общего назначения» ГОСТ Р 54149-2010, утвержденном приказом Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии от 21.12.2010 № 904-ст (далее – ГОСТ Р
54149-2010), также действовавшем в спорный период, относящим провалы напряжения к непредсказуемым и в значительной степени случайным событиям, частота возникновения которых зависит от типа системы электроснабжения, точки наблюдения и времени года, указано, что провалы напряжения обычно происходят из-за неисправностей в электрических сетях или в электроустановках потребителей, а также при подключении мощной нагрузки. Провал напряжения, как правило, связан с возникновением
и окончанием короткого замыкания или иного резкого возрастания тока
в системе или электроустановке, подключенной к электрической сети.
В соответствии с требованиями настоящего стандарта провал напряжения рассматривается как электромагнитная помеха, интенсивность которой определяется как напряжением, так и длительностью. Длительность провала напряжения может составлять от 10 мс до 1 мин (пункты 4.3.2.1, 4.3.2.3 ГОСТ Р 54149-2010).

Аналогичные положения содержит и введенный взамен ГОСТ Р
54149-2010 Межгосударственный стандарт «Электрическая энергия. Совместимость технических средств электромагнитная. Нормы качества электрической энергии в системах электроснабжения общего назначения» ГОСТ 32144-2013, утвержденный приказом Федерального агентства
по техническому регулированию и метрологии от 22.07.2013 № 400-ст
(далее – ГОСТ 32144-2013) (пункты 4.1, 4.3, 4.3.2, 4.3.2.3).

Как следует из пунктов А.7.1, А.7.8 справочного приложения «А»
к Межгосударственному стандарту «Электрическая энергия. Совместимость технических средств электромагнитная. Методы измерений показателей качества электрической энергии» ГОСТ 30804.4.30-2013, утвержденного приказом Федерального агентства по техническому регулированию
и метрологии от 22.07.2013 № 418-ст (далее – ГОСТ 30804.4.30-2013), провалы напряжения являются распространенными событиями нарушения КЭ. В нормативной части настоящего стандарта провалы напряжения характеризуются двумя параметрами: глубиной и длительностью. Однако
в зависимости от цели измерения в дополнение к глубине и длительности провала напряжения могут быть рассмотрены другие характеристики,
так как приведенный в стандарте перечень характеристик не является исчерпывающим.

Согласно пунктам В.1.2, В.1.3.5 приложения «А» к ГОСТ
30804.4.30-2013 условия договора энергоснабжения, относящиеся к КЭ, должны быть выполнимы оной стороной и приемлемы для другой. Если проведение измерений ПКЭ считается необходимым для оценки соответствия электроснабжения условиям договора, то на сторону договора, которая считает измерения необходимыми, должна быть возложена ответственность за их организацию (если не проводится непрерывный мониторинг КЭ). Условия договора должны устанавливать сроки действия договора, интервал времени измерений, собственно ПКЭ, подлежащие измерениям, и места размещения средств измерений.

В договоре следует указать применяемые методы измерений и значения неопределенности измерений, как установлено в нормативной части настоящего стандарта.

Стороны договора в числе прочего должны согласовать: пороговые значения провала напряжения и перенапряжения; методы объединения результатов измерений по времени; методы объединения результатов измерения в различных местах установки средств измерений, если измерение проводят более чем в одном месте; содержание протоколов испытаний, например, в части таблиц остаточного напряжения и длительности провала напряжения и перенапряжений; другие требования, относящиеся к методам оценки, представляющие интерес.

Инструментальные способы фиксации провалов напряжения (определения их характеристик) описаны в последовательно принятых Национальном стандарте Российской Федерации «Электрическая энергия. Совместимость технических средств электромагнитная. Контроль качества электрической энергии в системах электроснабжения общего назначения» ГОСТ Р 53333-2008, утвержденном приказом Ростехрегулирования
от 25.12.2008 № 787-ст (далее – ГОСТ Р 53333-2008), Межгосударственном стандарте «Электрическая энергия. Совместимость технических средств электромагнитная. Контроль качества электрической энергии в системах электроснабжения общего назначения» ГОСТ 32145-2013 (далее – ГОСТ 32145-2013), утвержденном приказом Федерального агентства
по техническому регулированию и метрологии от 23.07.2013 № 413-ст, Межгосударственном стандарте «Электрическая энергия. Совместимость технических средств электромагнитная. Контроль и мониторинг качества электрической энергии в системах электроснабжения общего назначения» ГОСТ 33073-2014, утвержденном приказом Федерального агентства
по техническому регулированию и метрологии от 08.12.2014 № 1948-ст (далее – ГОСТ 33073-2014).

Основываясь на положениях ГОСТ Р 53333-2008, ГОСТ 32145-2013, ГОСТ 33073-2014, а также статьи 68 АПК РФ, ответчик и общество «РЭС» заявляют о недоказанности истцом фактов провалов напряжения, поскольку таковые не зафиксированы инструментальными проверками.

Однако подобные доводы не могут являться основанием для отказа
в иске, поскольку, как верно указал суд первой инстанции, ответчик
и общество «РЭС», давая формальные ответы, длительное время фактически игнорировали письменные обращения истца о нарушениях ПКЭ, влекущих простой его оборудования и возникновение убытков, за весь спорный период 2013-2015 годов не предприняли каких-либо действий для фиксации случаев нарушения ПКЭ, установлению их причин, не произвели осмотр сетей общества «Экран-Энергия», энергопринимающих установок истца.

Подобное бездействие нельзя признать соответствующим стандарту поведения добросовестного участника гражданского оборота, определяемого по критерию ожидаемости действий субъекта оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе
в получении необходимой информации (пункт 1 Постановления № 25).

Следовательно, приведенные ответчиком аргументы о недопустимости использованных истцом средств доказывания могут быть расценены
как непозволительное действующим законодательством противоречивое поведение ответчика, не соответствующее обычной коммерческой честности (правило эстоппель).

В связи с этим суд первой инстанции верно исходил из того,
что представленные истцом доказательства спорных провалов напряжения, зафиксированных актами комиссионного обследования, составленными
с участием сетевой организации – общества «Экран-Энергия», подтверждающихся информацией общества «СО ЕЭС» и отчетом общества «НЭЦ», надлежащим образом не опровергнуты ответчиком и обществом «РЭС».

При этом по смыслу пункта В.1.2 приложения «А» к ГОСТ
30804.4.30-2013 именно на ответчика, как на сторону договора энергоснабжения, считающую инструментальную фиксацию провалов напряжения необходимой, возлагается ответственность за ее организацию,
а равно негативные последствия отсутствия таковой.

В отношении отмеченной судом апелляционной инстанции допустимости провалов напряжения как имманентного свойства электрической энергии суд кассационной инстанции полагает необходимым указать следующее.

Действительно, как видно из вышеописанного нормативно-технического регулирования, провалы напряжения в электросетях являются случайными
и непредсказуемыми событиями, наступления которых полностью избежать невозможно. Однако это не означает невозможности оценки судом всех обстоятельств дела, связанных в том числе с частостью провалов, являющейся одним из показателей КЭ по ГОСТ 13109-97, их зависимостью от действий или неосмотрительного бездействия стороны энергетического обязательства, а также негативных имущественных последствий в виде отрицательного влияния провалов на работу чувствительного энергопотребляющего оборудования истца.

Как правильно отметил суд первой инстанции, иной подход
к применению положений государственных стандартов позволял
бы определить поставку электрической энергии с провалами напряжения глубиной до 90% от опорного, длящимися 29 секунд (в пределах максимально допустимой продолжительности провала по ГОСТ 13109-97) или 59 секунд (в пределах максимально допустимой продолжительности провала по ГОСТ Р 54149-2010 и ГОСТ 32144-2013), и возникающими, например, каждый час, как поставку товара надлежащего качества,
что недопустимо.

В постановлении апелляционного суда отсутствует оценка причин возникновения спорных провалов напряжения и не поставлено под сомнение соответствие действительности обстоятельств, описанных и установленных
в решении суда первой инстанции в качестве причин провалов, между тем
в большинстве случаев эти обстоятельства находятся в сфере контроля сетевой организации.

Аргумент общества «РЭС» о невозможности постоянно проверять свои сети на всей их значительной протяженности не может быть противопоставлен истцу, так как затруднительность контроля сетевой организации за сетями не освобождает ее от обязанности по его осуществлению. Проверка сетей, находящихся в зоне ответственности сетевой организации, входит в стандарт разумного и осмотрительного осуществления ею своих обязанностей как профессионального субъекта энергического рынка.

Надо отметить, что предусмотренное пунктом 3.1.3 договора энергоснабжения снижение стандарта ответственности энергоснабжающей организации по пункту 1 статьи 547 ГК РФ до ответственности только
за вину (пункты 1, 2 статьи 401 ГК РФ), а не за риск (пункт 3 статьи 401
ГК РФ), не означает, что эта организация перестает нести всякую ответственность за происшествия, относящиеся к сфере ее контроля
или сфере контроля ее контрагентов (статья 403 ГК РФ).

Содержание понятия «вина» в гражданском праве не может быть тождественно значению этого термина в публичных отраслях права (уголовном, административном и пр.), поэтому для установления того обстоятельства, что то или иное событие, негативно отразившееся
на контрагенте должника, наступило не по вине должника, необходимо установить, что должник при должной степени заботливости
и осмотрительности при исполнении обязательства в принципе не имел возможности предотвратить наступление этого события. Сказанное согласуется со смыслом пункта 7 Постановления № 7.

С учетом того, что ответчик и сетевая организация – общество «РЭС» фактически уклонились от фиксации и установления причин систематических провалов напряжения, несмотря на неоднократные обращения истца, а впоследствии стали ссылаться на недоказанность истцом фактов таких провалов, суду апелляционной инстанции применительно
к положениям пункта 4 статьи 1 ГК РФ необходимо было вслед за судом первой инстанции исходить из презумпции того, что все провалы находились в зоне ответственности общества «Новосибирскэнергосбыт» (с учетом
статьи 403 ГК РФ), а, следовательно, последний в силу пункта 1 статьи 38 Закона об электроэнергетике отвечает перед истцом за убытки, причиненные ненадлежащим качеством энергии, что соответствует правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации
от 01.06.2016 № 301-ЭС15-18581.

Судом апелляционной инстанции также сделан вывод о том, что истец несет ответственность за выбор ненадлежащей категории надежности электроснабжения, которая допускает не только провалы, но и перерывы электроснабжения, что исключает возможность обеспечения энергоснабжающей организацией условий для непрерывных технологических процессов.

Между тем указанный вывод нельзя признать полностью соответствующим положениям действующего законодательства.

Категория надежности обусловливает содержание обязательств сетевой организации по обеспечению надежности снабжения электрической энергией энергопринимающих устройств, в отношении которых заключен договор (пункт 31(6) Правил недискриминационного доступа к услугам по передаче электрической энергии и оказания этих услуг, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 27.12.2004 № 861, далее – Правила недискриминационного доступа).

Отнесение энергопринимающих устройств потребителя электрической энергии к определенной категории надежности осуществляется
им самостоятельно (пункт 14(1) Правил технологического присоединения энергопринимающих устройств потребителей электрической энергии, объектов по производству электрической энергии, а также объектов электросетевого хозяйства, принадлежащих сетевым организациям и иным лицам, к электрическим сетям, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 27.12.2004 № 861, далее – Правила технологического присоединения).

Исходя из содержания приведенных норм, а также пункта 1.2.18 ПУЭ
№ 204, выделяются первая, первая особая, вторая и третья категории надежности электроснабжения.

Судом апелляционной инстанции фактически не установлена категория надежности, выбранная истцом в отношении спорных электроприемников, поскольку суд ограничился цитированием экспертных заключений
о выбранной истцом второй категории надежности, не ссылаясь
на первичные доказательства, касающиеся подключения к сетям энергопринимающих устройств истца (акты о разграничении балансовой принадлежности и эксплуатационной ответственности, являющиеся приложением № 3 к договору энергоснабжения в соответствии с пунктом 2.8 данного договора, технические условия, выданные сетевой организацией),
но пришел к выводу о том, что выбранная истцом категория не соответствует требуемому им уровню надежности электроснабжения.

Однако основываясь на тех же заключениях экспертов, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что реализованная система внешнего электроснабжения завода соответствует надежности электроснабжения потребителей первой категории. Таким образом, вывод суда апелляционной инстанции является противоречивым, что нельзя признать соответствующим части 4 статьи 15 АПК РФ.

Судом апелляционной инстанции также не учтено, что в мероприятия
по технологическому присоединению входят обязанности сетевой организации по проверке выполнения технических условий заявителем, осмотру (обследованию) присоединяемых устройств. В самих технических условиях, разрабатываемых сетевой организацией, на которой также лежат обязанности по последующей проверке их соблюдения потребителями, должны быть указаны требования к устройствам релейной защиты, противоаварийной и режимной автоматики, защите от перенапряжения,
к контролю и поддержанию КЭ, требования присоединения к ним энергопринимающих устройств, а также оснащению их этими средствами защиты (подпункты «г», «е» пункта 18, подпункты «в», «г», «д», «е» пункта 25, пункты 26, 81, 84 Правил технологического присоединения).

Судом апелляционной инстанции не установлено нарушение со стороны завода как потребителя энергоресурса требований сетевой организации, касающихся выполнения мероприятий по технологическому присоединению к электросетям, так как этот вопрос судом не исследовался. Между тем доводы истца в этой части заключались в том, что в рамках добросовестного и разумного осуществления гражданских прав им полностью соблюдены все возложенные на него обязанности по выполнению технических условий, выданных сетевой организации.

Не поставив под сомнение обоснованность таких аргументов,
и не оценив соответствующие доказательства, суд апелляционной инстанции пришел к необоснованному выводу о виновности самого истца в возникших у него негативных имущественных последствиях от провалов напряжения.

Фактически выводы суда апелляционной инстанции основаны на том, что истец должен был обеспечить технологическое резервирование путем установления взаимно резервирующих технологических агрегатов (абзац четвертый пункта 1.2.19 ПУЭ № 204), которое применяется к особой группе электроприемников первой категории в ситуации, когда резервированием электроснабжения нельзя обеспечить непрерывность технологического процесса.

Однако судом апелляционной инстанции не оценены возражения истца о том, что установка подобного дополнительного оборудования (в частности, дополнительного дорогостоящего и технологически сложного компрессора, постоянно находящегося в резерве) повлечет существенное увеличение затрат на производство изготавливаемой заводом продукции,
а, следовательно, отразится на ее себестоимости.

Другими словами, апелляционный суд отнес исключительно
на потребителя все негативные последствия некачественности поставляемой энергоснабжающей организацией энергии, игнорируя экономические интересы потребителя и его правомерные разумные ожидания на получение необходимого для производства продукции качественного энергоресурса.

Такой подход нельзя признать соответствующим основополагающему принципу надлежащего исполнения обязательств и запрету извлечения преимуществ из их нарушения неисправным должником (пункт 4 статьи 1, статья 309 ГК РФ).

Установленная же апелляционным судом на основании экспертных заключений нерациональность внутренней схемы электроснабжения завода подлежала оценке в совокупности с особенностями его производственного процесса, спецификой оборудования, анализом поведения сторон обязательства на предмет добросовестного, разумного и осмотрительного осуществления гражданских прав, с точки зрения степени влияния этой схемы на возникновение у истца убытков с учетом указанного принципа.

Кроме того, апелляционным судом не учтено, что положения статьи 404 ГК РФ о вине кредитора, умышленно или по неосторожности содействовавшего увеличению размера убытков, либо не принявшего разумных мер к их уменьшению, не позволяют полностью отказать кредитору в защите, а лишь допускают уменьшение размера ответственности должника.

Судом апелляционной инстанции не поставлены под сомнение особенности технологического процесса завода, которые заключаются
в блокировке самозапуска электродвигателей компрессоров «Самсунг»
при провалах напряжения до их полной остановки, обусловленной настойками оборудования, внесенными заводом-изготовителем
для предотвращения механического разрушения компрессора вращающимися частями и дальнейшего развития аварии.

При таких обстоятельствах судом необоснованно применен пункт 5.3.10 ПУЭ от 05.10.1979, предписывающий обеспечить такой самозапуск электродвигателей, и заводу поставлено в вину его нарушение. Судом также не учтено, что по смыслу указанного пункта самозапуск обеспечивается только, если он допустим по условиям техники безопасности. Это
же правило следует из пункта 2.5.5 Правил технической эксплуатации электроустановок потребителей, утвержденных приказом Министерства энергетики Российской Федерации от 13.01.2003 № 6.

Судом апелляционной инстанции также отмечено, что еще в 2010 году при введении в эксплуатацию печи № 5 заводом была запланирована
ее модернизация в 2015 году, то есть завод понес бы соответствующие затраты независимо от наличия или отсутствия провалов напряжения.

Однако оценивая подобные доводы ответчика и общества «РЭС» о том, что взыскание убытков ведет к неосновательному обогащению завода
и незапланированному им продлению срока эксплуатации печи,
и аргументированно их отклоняя, суд первой инстанции обоснованно сослался на пункт 13 Постановления № 25, разъясняющий принцип полного возмещения убытков.

Как указано в данном разъяснении, если для устранения повреждений имущества истца использовались или будут использованы новые материалы, то за исключением случаев, установленных законом или договором, расходы на такое устранение включаются в состав реального ущерба истца полностью, несмотря на то, что стоимость имущества увеличилась или может увеличиться по сравнению с его стоимостью до повреждения. Размер подлежащего выплате возмещения может быть уменьшен, если ответчиком будет доказано или из обстоятельств дела следует с очевидностью,
что существует иной более разумный и распространенный в обороте способ исправления таких повреждений подобного имущества.

Мотивировки наличия подобных обстоятельств очевидно неосновательного извлечения заводом выгоды из сложившейся ситуации
при возможности иного способа защиты постановление апелляционного суда не содержит.

Как установлено судом первой инстанции, особенностью технологического процесса стекловарения является необходимость поддержания постоянной температуры стекловаренной массы
и одновременное охлаждение конструкций, непосредственно с ней контактирующих. Для этого в производственном процессе истцом используется воздушный турбокомпрессор, создающий мощный воздушный поток для охлаждения соответствующей элементов стекловарной печи,
а также дополнительные вентиляторы охлаждения локального действия.
В результате провалов напряжения происходит автоматическая остановка оборудования, обеспечивающего охлаждение, в связи с чем происходит сверхнормативное быстрое разогревание теплоизоляционных блоков печи
и протоки (направляющий желоб). Включения системы охлаждения после вынужденной остановки приводит к быстрому понижению температуры теплоизоляционных блоков и иных элементов печи. В результате
этих процессов в теплоизоляционных блоках образуются трещины
из-за постоянного быстрого расширения и сужения материала, которые начинают заполняться стекломассой. Последующие ненормативные нагревы
и охлаждения в результате остановки охлаждающего оборудования значительно ускоряют процесс разрушения теплоизоляционных блоков, поскольку разрушение происходит уже под воздействием стекломассы, находящейся в ранее образовавшихся трещинах.

Приведенное описание технологического процесса, не признанное неверным апелляционным судом, создает презумпцию наличия причинной связи, описанную в пункте 5 Постановления № 7, между фактами нарушения обязательства и возникновением убытков у потерпевшего от такого нарушения. Бремя по опровержению указанной презумпции лежит
на ответчике (статьи 9, 65 АПК РФ).

В этой связи приведенные в постановлении суда апелляционной инстанции предположения экспертов о том, что к повреждениям печи № 5 могли привести любые нарушения при ее эксплуатации, в том числе человеческий фактор, носят лишь гипотетический характер.

Экспертные заключения являются доказательствами, не имеющими заранее установленной силы (часть 2 статьи 64, часть 5 статьи 71, часть 3 статьи 86 АПК РФ, пункт 12 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 04.04.2014 № 23
«О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе»).

Таким образом, суд кассационной инстанции полагает,
что постановление суда апелляционной инстанции нельзя признать законным и обоснованным в связи с его несоответствием положениям статьи 71
АПК РФ, устанавливающим стандарт всестороннего и полного исследования имеющихся в деле доказательств в их совокупности и взаимосвязи
без придания преимущественного значения какому бы то ни было из них (определения Верховного Суда Российской Федерации от 20.06.2016
№ 305-ЭС15-10323, от 05.10.2017 № 309-ЭС17-6308), поэтому оно подлежит отмене.

При этом, поскольку суд апелляционной инстанции осуществил сбор дополнительных доказательств по делу, не оцениваемых судом первой инстанции, но не установил все имеющие значение для дела обстоятельства
и неправильно применил нормы материального и процессуального права, дело подлежит направлению на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду необходимо в соответствии с частью 2.1 статьи 289 АПК РФ учесть указания арбитражного суда кассационной инстанции, устранить допущенные нарушения, а также, правильно распределив между сторонами бремя доказывания, предпринять меры
для полного и всестороннего исследования доказательств и установления обстоятельств дела, в частности, оценить действия сторон по исполнению обязательства с точки зрения соблюдения ими принципов добросовестности, разумности и осмотрительности при осуществлении гражданских прав
и исполнении корреспондирующих им обязанностей, отнести негативные последствия нарушения обязательства на сторону, к чьей сфере контроля относилось предотвращение наступления соответствующих событий,
при необходимости учесть вину кредитора при ее наличии, по результатам чего принять законный и обоснованный судебный акт, а также распределить судебные расходы, в том числе понесенные при рассмотрении дела окружным судом.

Поскольку постановлением суда апелляционной инстанции осуществлены процессуальные действия по перечислению денежных средств экспертам в качестве оплаты оказанных услуг и возращению с депозитного счета суда денежных средств лицам, участвующим в деле, излишне перечисленных в счет оплаты услуг экспертов, что не зависит от результата рассмотрения дела, то указанный судебный акт отменяется только в части отказа в удовлетворении иска по существу и распределения судебных расходов.

Руководствуясь пунктом 3 части 1 статьи 287, статьями 288, 289
АПК РФ, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа

постановил:

постановление от 11.07.2017 Седьмого арбитражного апелляционного суда по делу № А45-27068/2015 в части отказа в иске и распределения судебных расходов отменить. В отмененной части направить дело на новое рассмотрение в Седьмой арбитражный апелляционный суд.

В остальной части постановление от 11.07.2017 Седьмого арбитражного апелляционного суда по делу № А45-27068/2015 оставить без изменения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий К.И. Забоев

Судьи Н.А. Куприна

О.Ф. Шабалова