Гражданский кодекс часть 1

при протоколировании судебного заседания помощником судьи Спиридоновым В.В.
с использованием системы веб-конференции (в режиме онлайн) рассмотрел кассационные жалобы Камынина Руслана Игоревича, Дорохиной Ларисы Владимировны (далее - ответчики) на определение Арбитражного суда Новосибирской области от 28.03.2023 (судья Антошина А.Н.) и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда
от 27.06.2023 (судьи Иващенко А.П., Дубовик В.С., Иванов О.А.) по делу
№ А45-6999/2017 о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью Торговый Дом «Красный Яр» (ИНН 5406585617, ОГРН 1155476060024, далее – должник, ООО «ТД «Красный Яр»), принятые по заявлению конкурсного управляющего о привлечении Камынина Р.И., Дорохиной Л.В., Солодовой Ирины Владимировны, Камыниной Марии Олеговны к субсидиарной ответственности
по обязательствам должника.

В судебном заседании в онлайн-режиме посредством использования информационной системы «Картотека арбитражных дел» приняли участие представители: Камынина Р.И. и Дорохиной Л.В. – Фукс Е.В. по доверенностям от 16.11.2020
и 19.11.2020; конкурсного управляющего должником Целуева Арсения Александровича (далее - управляющий) – Голикова Т.Ю. по доверенности от 04.09.2023.

Суд установил:

в рамках дела о банкротстве должника его управляющий 09.11.2020 обратился
в арбитражный суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности Камынина Р.И., Дорохиной Л.В., Солодовой И.В., Камыниной М.О. по обязательствам должника.

Определением Арбитражного суда Новосибирской области от 28.03.2023, оставленным без изменения постановлением Седьмого арбитражного апелляционного суда от 27.06.2023, заявление управляющего удовлетворено частично; Камынин Р.И.
и Дорохина Л.В. привлечены солидарно к субсидиарной ответственности
по обязательствам должника за доведение до банкротства; производство по заявлению
в части установления размера субсидиарной ответственности приостановлено
до окончания расчетов с кредиторами; в удовлетворении остальной части заявления отказано.

Камынин Р.И. и Дорохина Л.В. обратились с кассационными жалобами.

Камынин Р.И. в своей кассационной жалобе просит отменить определение арбитражного суда от 28.03.2023 и постановление апелляционного суда от 27.06.2023
в части привлечения Камынина Р.И. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В обоснование жалобы Камынин Р.И. приводит следующие доводы: суды, привлекая его к субсидиарной ответственности за совершение недействительных сделок, направленных на вывод активов должника, не оценили каждую из девяти сделок
в отдельности на предмет их убыточности для ООО «ТД «Красный Яр», а также
в совокупности в целях установления их существенного значения применительно
к масштабам деятельности должника; в отношении сделок, заключенных с обществом
с ограниченной ответственностью Торговый Дом «Красный Яр» (далее – ООО ТД «Красный Яр»), судами не учтено, что вред от их заключения и исполнения отсутствует, так как в настоящее время данное общество ликвидировано (03.12.2019 исключено
из Единого государственного реестра юридических лиц, далее – ЕГРЮЛ),
в правопреемстве на стороне кредитора на общество с ограниченной ответственностью (далее - ООО) «СМК» отказано и его требования в сумме 82 млн. руб. исключены
из реестра требований кредиторов должника (далее - реестр); договор аренды имущества
с ООО ТД «Красный Яр» заключался Носоновым О.Ю., заниженный размер арендной платы по договору направлен на извлечение выгоды для должника, оснований для одностороннего отказа от договора или его расторжения у Камынина Р.И., как последующего руководителя, не имелось, и именно после его расторжения должник стал отвечать признакам объективного банкротства; арендодатель - ООО ТД «Красный Яр» находился в процедуре наблюдения в момент совершения данной сделки по заниженной цене, ее заключение согласовано с управляющим последнего, поэтому ввиду отсутствия вреда для имущественной сферы должника, она не могла стать причиной доведения его
до банкротства; ООО ПК «Красный Яр» и ООО ТД «Красный яр» не являются аффилированными лицами; отношения с ООО «Триумф» по договору аренды оборудования носили реальный характер, несмотря на признание сделки с указанным лицом в судебном порядке недействительной; не учтено, что Камынин Р.И. не являлся участником обособленных споров, в которых сделки должника признаны недействительными, поэтому выводы судов не носят для него преюдициального значения; часть недействительных сделок не причинила должнику вреда в существенном размере, поэтому они не могли стать причиной его банкротства (ООО «Ника», ООО «Ассорти опт», ООО «Металлокомплект-М»); вывод судов о том, что Камынин Р.И. не передал управляющему документы, чем затруднил проведение процедуры банкротства должника, противоречит имеющимся в материалах дела доказательствам (многочисленным актам приема-передачи документации); отсутствие у Камынина Р.И. электронной базы данных «1C Бухгалтерия», в связи с ее утратой по техническим причинам, не может свидетельствовать о невозможности определить состав имущества должника
и не препятствует взысканию дебиторской задолженности; конкурсным управляющим пропущен срок исковой давности для обращения с заявлением о привлечении
к субсидиарной ответственности.

Дорохина Л.В., в свою очередь, просит отменить принятые судебные акты в части привлечения ее к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО ТД «Красный яр» и принять по делу новый судебный акт, которым в удовлетворении заявления управляющего в обжалуемой части отказать.

В дополнение к ранее приведенным доводам Дорохина Л.В. также указывает
на следующие обстоятельства: она не обладает признаками контролирующего должника лица (далее - КДЛ), поскольку ее доля участия в уставном капитале должника всего 7 %; ее участие в передаче документации ООО «ТД «Красный Яр» управляющему наряду
с главным бухгалтером связано с отъездом Камынина Р.И. за границу и она действовала по доверенности от его имени и в интересах сына; основания для привлечения
ее к субсидиарной ответственности за совершение недействительных сделок должника отсутствуют ввиду незначительности перечисленных сумм по ним и отсутствия
их вредоносности для должника.

Представленный конкурсным управляющим отзыв на кассационные жалобы приобщен к материалам дела в порядке статьи 279 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ).

В судебном заседании представители сторон поддержали каждый свои доводы, изложенные в кассационных жалобах и отзыве на них.

В соответствии с частью 1 статьи 286 АПК РФ арбитражный суд кассационной инстанции проверяет законность решений, постановлений, принятых арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения норм материального и процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта и исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе, если иное
не предусмотрено АПК РФ.

Таким образом, по общему правилу, суд кассационной инстанции проверяет законность судебных актов судов нижестоящих инстанций только в той части, которая обжалована в суд, в данном случае в части привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника Камынина Р.И. и Дорохиной Л.В.

Рассмотрев кассационные жалобы, изучив материалы дела, проверив в соответствии со статьями 286, 288 АПК РФ по доводам, изложенным в кассационных жалобах, законность судебных актов в обжалуемой части, суд округа не находит оснований для
их отмены.

Согласно сведениям из ЕГРЮЛ, контролирующими должника лицами являлись:
с 01.06.2015 по 17.11.2015 Носонов О.Ю.; с 18.11.2015 по 03.12.2017 Камынин Р.И. При этом участниками должника являлись: с 01.06.2015 по 09.02.2016 Носонов О.Ю. (размер доли 10 %); с 01.06.2015 по настоящее время Камынин Р.И. (размер доли – 83 %);
с 22.07.2016 по настоящее время Дорохина Л.В. (размер доли 7 %); с 22.07.2016
по настоящее время Солодова И.В. (размер доли 7 %); с 22.07.2016 по настоящее время Камынина М.О. (размер доли 3 %).

Обращаясь в арбитражный суд с заявлением о привлечении ответчиков
к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, управляющий указал на то, что в результате их совместных действий должнику и его кредиторам причинен вред
в связи с выводом имущества по недействительным сделкам, а также в связи
с непередачей в полном объеме документов и имущества ООО «ТД «Красный Яр».

Удовлетворяя заявленные требования и привлекая Камынина Р.И. и Дорохину Л.В. солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, суды первой
и апелляционной инстанции исходили из доказанности наличия причинно-следственной связи между их действиями как КДЛ по совершению убыточных сделок, непередачей документов и активов должника, противоправной модели ведения бизнеса и наступлением объективного банкротства ООО «ТД «Красный Яр».

Суд округа полагает, что судами по существу приняты правильные судебные акты.

Основываясь на правовой позиции, изложенной в пункте 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010
№ 137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», учитывая, что совершение инкриминированных ответчикам недействительных сделок относится к периоду с 01.11.2015 по 30.09.2017, суды пришли
к верному выводу о том, что применению подлежат положения пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (без учета изменений, внесенных в Закон о банкротстве Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ), а также материальные и процессуальные нормы, предусмотренные внесенными изменениями (глава III.2 Закона о банкротстве).

Как отмечено в определении Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019
№ 305-ЭС19-10079, учитывая тот факт, что предусмотренное статьей 10 Закона
о банкротстве такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности как «признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц»
по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьей 61.11 Закона основания ответственности в виде «невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц», а потому значительный объем разъяснений норм материального права, изложенных
в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53
«О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц
к ответственности при банкротстве» (далее - Постановление № 53), может быть применен и к статье 10 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве, подлежащему применению
к спорным отношениям, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия КДЛ, такое лицо в случае недостаточности имущества должника несет субсидиарную ответственность по его обязательствам. Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия КДЛ, если, в частности, в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 названного Закона, причинен вред имущественным правам кредиторов. Аналогичные правила в настоящее время закреплены в подпункте 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Субсидиарная ответственность КДЛ по данному основанию по своей сути является ответственностью данного лица по собственному обязательству из причинения вреда имущественным правам кредиторов, возникшего в результате его неправомерных действий (бездействия), выходящих за пределы обычного делового риска, которые явились необходимой причиной банкротства должника и привели к невозможности удовлетворения требований кредиторов (обесцениванию их обязательственных прав).

Субсидиарная ответственность по обязательствам должника является формой ответственности КДЛ за доведение до банкротства, вред в таком случае причиняется кредиторам в результате деликта - неправомерного вмешательства в деятельность должника, вследствие которого должник теряет способность исполнять свои обязательства.

В соответствии с пунктом 16 Постановления № 53 под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов, следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) КДЛ на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством. Таким образом, удовлетворение подобного рода заявлений возможно только в том случае, если доказано, что причиной банкротства должника являются недобросовестные действия ответчика.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия КДЛ в случае, если причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве (подпункт 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

В пункте 23 Постановления № 53 сформулирована презумпция доведения
до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок), которая может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности)
и одновременно являющиеся существенно убыточными. Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Таким образом, квалифицирующим признаком сделки, ряда сделок, при наличии которых к контролирующему лицу может быть применена упомянутая презумпция доведения до банкротства, являются значимость этих сделок для должника (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно их существенная убыточность в контексте отношений «должник (его конкурсная масса) – кредиторы»,
то есть направленность сделок на причинение существенного вреда кредиторам путем безосновательного, не имеющего разумного экономического обоснования уменьшения (обременения) конкурсной массы. Такая противоправная направленность сделок должна иметь место на момент их совершения.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок
и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная КДЛ (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства.

Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием КДЛ, способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

Пунктом 4 статьи 61.10 Закона о несостоятельности (банкротстве) установлено, что пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось КДЛ, если это лицо: являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии; имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника; извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 ГК РФ.

Суды пришли к обоснованному выводу о том, что ответчики являются КДЛ, поскольку Камынин Р.И. имеет статус мажоритарного участника и директора,
а Дорохина Л.В., будучи его матерью, в совокупности с ним обладает 90 % уставного капитала должника, являлась конечным выгодоприобретателем по сделкам (например,
с ООО «Ника»), передавала за Камынина Р.И. документацию ООО «ТД «Красный Яр» управляющему, а значит имела к ней полный доступ, а также в период банкротства должника через подконтрольную ей фирму ООО «Профит Плюс» осуществляла гашение требований независимых кредиторов путем заключения договоров цессии.

При этом судами правомерно учтено, что в рассматриваемой ситуации речь идет
о семейном бизнесе Камыниных, поскольку другие участники Камынина М.О. – супруга Камынина Р.И., а Солодова И.В. – мать супруги. Следовательно, общая модель ведения предпринимательской деятельности должника направлена на извлечение прибыли для семьи Камыниных, основная роль в которой отведена ответчикам как лицам, непосредственно ее осуществлявшим и руководившим этим процессом.

Судами установлено, что в рамках настоящего дела о банкротстве оспорен ряд сделок по перечислению ООО «ТД «Красный Яр» денежных средств в пользу юридических лиц определениями суда: от 29.12.2016 признаны недействительными договоры аренды, в связи с чем с должника в качестве неосновательного обогащения взыскано 18 350 244 руб. арендных платежей за период с 01.11.2015 по 30.09.2016;
от 13.07.2018 признаны недействительными платежи по мнимому договору аренды
в пользу ООО «Триумф» за период с марта по ноябрь 2016 года на сумму 8 935 956,07 руб.; от 29.10.2018 признаны недействительными платежи в пользу ООО «Ника» на сумму 590 000 руб.; от 13.06.2019 признан недействительным зачет с ООО «Ассорти опт»
с дисконтом в сумме 3 226 329,52 руб.; от 29.06.2020 признан недействительным платеж
в пользу ООО «Металлопроект-М» на сумму 360 000 руб.

При этом судами установлено, что на момент совершения указанных сделок
должник находился в состоянии неплатежеспособности, поскольку имелись непогашенные долги перед другими независимыми кредиторами, чьи требования
до настоящего времени не погашены и включены в реестр ООО «ТД «Красный Яр».

Суды правомерно исходили из того, что кредиторская задолженность должника
не обеспечивалась его активами, денежные средства выводились на подконтрольные
и аффилированные общества, между ними совершались зачеты, а совокупный размер обязательств должника перед независимыми кредиторами превышал балансовую стоимость его активов уже в 2016 году.

Помимо этого на общей долговой нагрузке должника негативным образом сказалась задолженность перед ООО «ПК «Красный Яр» в общей сумме более 82 млн. руб., подтвержденная вступившими в законную силу судебными актами, в том числе
от 18.05.2018 по делу № А45-36250/2017, от 29.12.2016 по делу № А45-12383/2015,
от 15.02.2018 по делу № А45-39140/2017, от 13.03.2017 по делу № А 45-17849/2016,
от 03.02.2017 по делу № А45-12383/2015.

В то же время у ООО «ТД «Красный Яр» имелись непогашенные права требования
к ООО «ПК «Красный Яр» на общую сумму около 42 млн. руб., подтвержденные вступившими в законную силу судебными актами, в том числе решениями от 13.03.2017 по делу № А45-17849/2016 и от 22.03.2017 по делу № А45-22842/2016, которые были включены в реестр ООО «ПК «Красный Яр», но так и остались непогашенными ввиду ликвидации общества.

Таким образом, суды пришли к правомерному выводу о том, что совокупность указанных действий повлекла увеличение долговой нагрузки должника и сделала невозможным расчет с независимыми кредиторами, поскольку они осуществлялись под руководством Камынина Р.И., Дорохова Л.В. являлась выгодоприобретателем по ряду сделок, а в целом конечным бенефициаром этих действий выступила семья Камыниных, извлекших в итоге выгоду от своих неправомерных действий по выводу активов, создании неликвидной дебиторской и существенной кредиторской задолженности.

Тот факт, что в настоящее время ООО «ПК «Красный Яр» ликвидировано и его требования к должнику в сумме более 82 млн. руб. исключены из реестра должника,
не свидетельствует об отсутствии оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности, поскольку в результате всех этих действий ответчиками ООО «ТД «Красный Яр» доведено до банкротства путем создания ситуации существенной диспропорции между активами и пассивами должника, когда последним наращивалась кредиторская задолженность в столь значительном размере, не подкрепленная его имуществом, а общество, продолжая осуществлять деятельность в кризисной ситуации, получая финансирование за счет аффилированного лица - ООО «ПК «Красный Яр», лишило тем самым независимых кредиторов возможности удовлетворить свои требования, в том числе путем взыскания с ООО «ПК «Красный Яр» дебиторской задолженности в сумме 42 млн. руб.

В рассматриваемой ситуации, если следовать логике кассаторов, просматривается изначально неправомерное поведение руководителей должника, направленное
на получение необоснованной выгоды от деятельности, в том числе от аренды имущества по заниженной цене, ее последующее распределение, минуя погашения требований независимых кредиторов должника, а также его работников. В период получения должником дохода от аренды имущества, стоимость которой занижена в пять раз, общество не могло обладать признаками неплатежеспособности, не выводя свои активы. Исключение определением суда от 15.02.2022 по настоящему делу из реестра должника требований ООО «ПК «Красный Яр» может влиять только на размер субсидиарной ответственности ответчиков, но не исключает их вины в доведении общества
до банкротства. Аффилированность этих лиц подтверждается через участие в составе
их участников Носонова О.Ю., заключение подозрительных сделок, длительные хозяйственные отношения и невзыскание встречных задолженностей, в том числе
по договорам займа до введения в отношении них процедур банкротства.

Ссылка кассаторов на то, что они не являлись участниками обособленных споров,
в рамках которых сделки должника признаны недействительными, а потому они не носят для них преюдициального характера, подлежит отклонению, так как в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 16.11.2021 № 49-П, определении Верховного Суда Российской Федерации от 31.08.2022 № 305-ЭС16-20559(13) сформулирован правовой подход о праве субсидиарных ответчиков обжаловать ранее принятые судебные акты в деле о банкротстве должника в порядке статьи 42 АПК РФ, чего ими не сделано.

Кроме того, судами правомерно учтено, что в настоящее время у должника имеются существенные непогашенные обязательства перед бюджетом, работниками должника
(8,6 млн. руб.), относящиеся ко второй очереди реестровых платежей, а также другими независимыми кредиторами в размере 78 млн. руб., при том, что балансовая стоимость активов должника по состоянию на 31.12.2016 составляет всего 125 млн. руб., большая часть из которых документально не подтверждена.

С учетом того, что общий совокупный вред в результате таких действий для должника составил сумму более 50 млн. руб., то суды пришли к обоснованному выводу
о совершении ответчиками действий, ставших причиной банкротства ООО «ТД «Красный Яр».

Кроме того, суды пришли к верному выводу о том, что ответчики в нарушение требований статьи 126 Закона о банкротстве не передали управляющему в полном объеме первичные учетные бухгалтерские документы должника, подтверждающие наличие у него следующего имущества: основных средств в сумме 4 556 000 руб., запасов на сумму 55 397 000 руб., дебиторской задолженности на сумму 55 357 000 руб., а также электронную базу данных «1C Бухгалтерия».

В силу пункта 3.2 статьи 64, абзаца четвертого пункта 1 статьи 94, абзаца второго пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве на руководителе должника лежат обязанности по передаче арбитражному управляющему документации должника.

Применяемые при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности презумпции, связанные с не передачей, сокрытием, утратой
или искажением документации (подпункты 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона
о банкротстве), обусловлены обязанностью заявителя представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства; правом привлекаемого к ответственности лица опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации
не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в не передаче, ненадлежащем хранении документации,
в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась (определения Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2022 № 305-ЭС21-23266, от 16.10.2017
№ 302-ЭС17-9244).

При этом под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также: невозможность определения основных активов должника и их идентификации; невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы; невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов; невозможность взыскания дебиторской задолженности или ее реализации на торгах.

В приведенных нормах содержится презумпция причинно-следственной связи между приведенными действиями (бездействием) КДЛ и невозможностью удовлетворения требований кредиторов. При доказанности условий, составляющих названную презумпцию, бремя по ее опровержению переходит на другую сторону, которая вправе приводить доводы об отсутствии вины, в частности, о том,
что банкротство вызвано иными причинами, не связанными с недобросовестным поведением ответчика.

Из материалов дела следует, что база данных «1С Бухгалтерия» в электронном виде управляющему не передана, надлежащих, относимых и допустимых доказательств невозможности ее передачи материалы дела не содержат. Ссылка кассатора на акты приема-передачи документов управляющему не свидетельствует о том, что сведения
об указанных активах должника содержались в требуемом объеме в числе этих документов, соответствующие расчеты в отношении дебиторской задолженности
и запасов, подкрепленные соответствующими доказательствами, ответчиками
не представлены.

Как отмечено в определениях Верховного суда Российской Федерации от 30.09.2019 № 305-ЭС19-10079 и от 16.10.2017 № 302-ЭС17-9244, как ранее, так и в настоящее время действовала презумпция, согласно которой отсутствие (непередача руководителем арбитражному управляющему) финансовой и иной документации должника, существенно затрудняющее проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, указывает
на вину руководителя. Смысл этой презумпции состоит в том, что руководитель, уничтожая, искажая, или производя иные манипуляции с названной документацией, скрывает данные о хозяйственной деятельности должника. Предполагается, что целью такого сокрытия, скорее всего, является лишение арбитражного управляющего
и конкурсных кредиторов возможности установить факты недобросовестного осуществления руководителем или иными контролирующими лицами своих обязанностей по отношению к должнику.

Суды пришли к обоснованному выводу о том, что непредставление электронной базы данных «1С Бухгалтерия» не позволило управляющему установить движение активов должника согласно данным его последнего бухгалтерского баланса в части запасов, основных средств и дебиторской задолженности, всего сумму более
115 млн. руб., которые в совокупности позволили бы должнику в полном объеме рассчитаться со своими кредиторами.

При этом, если исходить из того, что ответчиками управляющему передана вся имеющаяся документация, то для Камынина Р.И. имеются основания для привлечения его к субсидиарной ответственности по подпункту пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве за искажение бухгалтерской отчетности должника.

В отношении доводов о пропуске управляющим срока исковой давности суды правомерно исходили из следующего.

Причинно-следственная связь между невозможностью полного погашения требований кредиторов и действиями ответчика по заключению недействительных сделок, которые послужили причиной объективного банкротства должника, установлена; отсутствие всей первичной учетной бухгалтерской документации должника лишило управляющего возможности проводить в полной мере мероприятия в рамках дела
о банкротстве должника, направленные на пополнение его конкурсной массы в целях удовлетворения требования кредиторов.

В силу абзаца четвертого пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве (редакция
от 13.07.2015) заявление о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности
по основаниям, предусмотренным пунктом 4 статьи 10 названного Закона, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения
к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника несостоятельным (банкротом).

Из названной нормы права, содержащейся в абзаце четвертом пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве следует необходимость применения двух сроков исковой давности: субъективного, продолжительностью в один год, подлежащего исчислению со дня, когда подавшее заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности; объективного, продолжительностью в три года, подлежащего исчислению со дня признания должника несостоятельным (банкротом).

Изменение срока исковой давности с одного года до трех лет для обращения
с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности внесено в абзац пятый пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве с 01.07.2017 (в редакции Федерального закона
от 28.12.2016 № 488-ФЗ).

Вменяемые ответчикам действия по совершению убыточных сделок совершены
в период действия статьи 10 Закона о банкротстве в старой редакции, а за непередачу документации в новой редакции.

Между тем в любом случае течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, то есть не может начаться ранее введения процедуры конкурсного производства.

Поскольку конкурсное производство в отношении должника открыто 06.12.2017,
то управляющий, обратившись в суд с заявлением по данному спору 09.11.2020, трехлетний срок исковой давности не пропустил.

Верховный Суд Российской Федерации в определении от 06.08.2018
№ 308-ЭС17-6757 указал на то, что нормы о применении срока давности для привлечения
к субсидиарной ответственности применяются в той редакции, которая действовала
на момент совершения ответчиком вменяемого правонарушения.

Однако если материально-правовые основания привлечения к ответственности
на дату совершения правонарушения и на дату обращения с заявлением не изменились
и на дату прекращения действия предыдущих редакций Закона о банкротстве, предусматривавших иной порядок исчисления давности по этой категории дел, срок исковой давности привлечения к субсидиарной ответственности не истек (или даже
не начинал течь), то к вопросу о продолжительности и порядку исчисления исковой давности подлежит применению новая норма.

Следовательно, если по состоянию на дату введения в действие статьи 61.14 Закона о банкротстве ранее действовавший срок давности не истек (или даже не начал течь),
к правоотношениям применяется срок давности, предусмотренный статьей 61.14 Закона
о банкротстве, то есть трехлетний.

В связи с этим суды пришли к верному выводу о том, что в рассматриваемой ситуации ни годичный, ни трехлетний срок исковой давности не истек.

Кроме того, судами правомерно учтено, что в рассматриваемой ситуации сама
по себе возможность управляющего выявить факт совершения должником недействительных сделок не порождает процессуальную возможность заявить
о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности.

В силу пункта 1 статьи 200 ГК РФ срок исковой давности по требованию
о привлечении к субсидиарной ответственности, по общему правилу, начинает течь
с момента, когда арбитражный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, а именно о совокупности следующих обстоятельств: о КДЛ, неправомерных действиях (бездействии) данного лица, причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность,
и о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами (абзац шестой пункта 21 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 04.07.2018).

Представляется очевидным, что вышеуказанная совокупность обстоятельств применительно к целям оспаривания сделок должника могла быть установлена управляющим только из достоверной бухгалтерской отчетности и документации должника, которую в настоящем деле ответчики управляющему в полном объеме
не передали.

Таким образом, момент возникновения осведомленности управляющего о наличии оснований для привлечения лиц к субсидиарной ответственности за совершение совокупности оспоримых сделок и действий обусловлен датой вступления в законную силу всех судебных актов о признании их недействительными, поэтому срок исковой давности по данному основанию управляющим не может считаться пропущенным.

С учетом изложенного доводы ответчиков о пропуске срока исковой давности
обоснованно отклонены судами, как необоснованные.

Иные приведенные в кассационных жалобах доводы и обстоятельства, вопреки мнению кассаторов, являлись предметом детальной проверки судов, получили исчерпывающую правовую оценку, ее обоснованности не опровергают
и не свидетельствуют о нарушении судами норм права при принятии обжалуемых судебных актов, касаются фактических обстоятельств, доказательственной базы по спору и вопросов их оценки, что выходит за пределы компетенции и полномочий суда кассационной инстанции, установленных статьями 286 - 288 АПК РФ. При этом само
по себе несогласие кассаторов с выводами судов, основанными на оценке фактических обстоятельств и имеющихся в деле доказательств, не свидетельствует о наличии
в принятых по спору судебных актах существенных нарушений норм материального
и (или) процессуального права, повлиявших на исход судебного разбирательства,
или допущенной судебной ошибке.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с частью 4 статьи 288 АПК РФ основаниями для отмены судебных актов, судом округа
не установлено, в связи с чем кассационные жалобы удовлетворению не подлежат.

Руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 287, статьей 289 АПК РФ, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа

постановил:

определение Арбитражного суда Новосибирской области от 28.03.2023 и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 27.06.2023 по делу № А45-6999/2017
в обжалуемой части оставить без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия,
в порядке, предусмотренном статьей 291.1 АПК РФ.

Председательствующий Ю.И. Качур

Судьи Н.Б. Глотов

С.А. Доронин