Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола помощником судьи Спиридоновым В.В. рассмотрел в открытом судебном заседании с использованием средств видеоконференц-связи кассационные жалобы арбитражного управляющего ФИО2 и ФИО3 на постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 26.01.2022 (судьи Дубок О.В., Горбунова Е.А., Зюков В.А.) по делу № А46-7683/2016 Арбитражного суда Омской области о несостоятельности (банкротстве) ФИО4 (ИНН <***>, СНИЛС <***>, далее – должник), принятого по заявлениям ФИО4 и ФИО5
о взыскании с арбитражного управляющего ФИО2 12 439 900 руб. и 9 305 000 руб.
в возмещение убытков.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора: союз арбитражных управляющих «Авангард», общество с ограниченной ответственностью «Розничное и корпоративное страхование», общество с ограниченной ответственностью «Страховая компания «ТИТ», общество с ограниченной ответственностью «Страховое общество «Помощь», Управление Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Омской области, ФИО3.

В судебном заседании в здании Арбитражного суда Западно-Сибирского округа принял участие арбитражный управляющий ФИО2

Путем использования систем видеоконференц-связи при содействии Арбитражного суда Омской области (судья Малыгина Е.В.) в судебном заседании приняли участие: представители ФИО2 – ФИО6 по доверенности от 01.03.2022
и ФИО7 по доверенности от 29.03.2022; представитель ФИО3 – ФИО8 по доверенности от 08.10.2019; представитель общества с ограниченной ответственностью «Полимакс-Риэлт» (далее – ООО «Полимакс-Риэлт») – ФИО9 по доверенности от 01.12.2021; ФИО4 и ФИО5 – лично.

Суд установил:

решением Арбитражного суда Омской области от 05.05.2017 ФИО4 признан несостоятельным (банкротом), открыта процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утвержден ФИО2

В рамках настоящего дела о банкротстве ФИО4 и ФИО5 27.01.2021 обратились в Арбитражный суд Омской области с заявлениями, уточненными в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее –
АПК РФ), о взыскании с финансового управляющего ФИО2 сумм причиненного
им ущерба в размере 12 439 900 руб. и 9 305 000 руб. соответственно.

Определением Арбитражного суда Омской области от 13.07.2021 в удовлетворении заявлений ФИО4 и ФИО5 о взыскании ущерба с арбитражного управляющего ФИО2 отказано.

Постановлением Восьмого арбитражного апелляционного суда от 26.01.2022 определение суда от 13.07.2021 отменено в части; с ФИО2 в пользу заявителей взысканы убытки в размере 6 000 000 руб. (по 3 000 000 руб. каждому).

Арбитражный управляющий ФИО2 и ФИО3 в своих кассационных жалобах просят отменить постановление апелляционного суда от 26.01.2022, оставить
в силе определение суда первой инстанции от 13.07.2021.

В обоснование своей кассационной жалобы и в дополнениях к ней арбитражный управляющий ФИО2 указывает на следующие обстоятельства, не принятые
во внимание судом апелляционной инстанции:

- наличие вступивших в законную силу судебных актов по обособленным спорам, рассмотренным в рамках настоящего дела о банкротстве, связанных с продажей имущества должника (определения суда от 26.06.2018, от 06.112018, от 02.08.2019
и от 01.09.2020). Доводы финансового управляющего о преюдиции неправомерно отклонены судом апелляционной инстанции;

- со стороны арбитражного управляющего не допущено недобросовестных
и неразумных действий при продаже имущества должника с торгов: проведение обязательной оценки с привлечением специалистов в отношении реализуемых с торгов объектов недвижимости не предусмотрено Законом о банкротстве, а утвержденное определением суда от 26.06.018 положение о порядке, сроках и условиях реализации имущества должника не оспорено, соответствующие разногласия не выносились
на рассмотрение суда; нарушений в описании имущества, реализуемого с торгов (лоты
№ 1 и № 5) не допущено; несмотря на то, что лот № 1 включал земельный участок
с расположенным на нем объектом незавершенного строительства, его начальная продажная стоимость не отличалась от начальной продажной стоимости реализуемого
с торгов земельного участка с расположенным на нем жилым зданием – лот № 5; ввод
в эксплуатацию и регистрация прав на объект незавершенного строительства на дату продажи указанного имущества с торгов в соответствии с нормами действующего законодательства в тот период времени был невозможен, поскольку в результате неправомерных действий должника у арбитражного управляющего отсутствовали правоустанавливающие документы на объект незавершенного строительства (проектно-изыскательские работы, экспертиза проектной документации, разрешение
на строительство, акт ввода объекта в эксплуатацию, кадастровый и технический паспорта), который обладал признаками самовольной постройки;

- занижение начальной продажной цены объектов недвижимого имущества опровергается результатами торгов, подтвердившими отсутствие спроса на указанное имущество по более высокой цене, поскольку справедливая (рыночная) цена объективно формируется именно по результатам торгов. Появление заключения эксперта
от 23.04.2020 по итогам проведения строительно-технической экспертизы из материалов КУСП № 26467/80247, в котором рыночная стоимость имущества по лотам № 1 и № 5 определена в размере 10 882 000 руб. и 9 028 000 руб. соответственно, об обратном
не свидетельствует;

- регистрация объекта незавершенного строительства за новым собственником – ФИО3 произведена в ноябре 2018 года уже после внесения изменений
в часть 15 статьи 51 Градостроительного кодекса Российской Федерации (далее – ГрК РФ) и проведения им ремонтных работ, необходимых для окончания строительства;

- со стороны должника и его супруги допущено злоупотребление правом, совершение действий, препятствующих исполнению финансовому управляющему возложенных на него Законом о банкротстве обязанностей, что подтверждается определениями суда от 07.04.2017, 21.07.2017, от 31.05.2018, от 03.08.2018, от 18.09.2017, от 19.04.2018 (в том числе, не предоставлена документация на объекты недвижимости,
не предоставлен доступ в объекты недвижимости для их осмотра, не осуществлялось взаимодействие с финансовым управляющим, не доводилась информация, необходимая для проведения процедуры банкротства). В связи с этим последствием указанных неправомерных действий должен быть отказ в защите принадлежащего права вследствие недобросовестного поведения самого взыскателя. При этом компенсация неправомерного бездействия должника за счет финансового управляющего недопустима, тем более, что судебными актами подтверждается разумность и добросовестность его действий.

ФИО3, поддерживая доводы кассационной жалобы арбитражного управляющего ФИО2, в свой кассационной жалобе дополнительно ссылается
на следующие обстоятельства: суд апелляционной инстанции не учел степень готовности объекта незавершенного строительства ко вводу его в эксплуатацию, только после проведения работ по его реконструкции и проведению коммуникаций, новый собственник смог ввести объект в эксплуатацию и зарегистрировать право собственности на него; баня и иные помещения вспомогательного характера являются частью единого строения, зарегистрированного как садовый дом; судом не приведен расчет суммы взысканных убытков.

Поступившие в суд кассационной инстанции отзывы на кассационные жалобы
от ФИО3, ООО «Полимакс-Риэлт», ФИО4 и ФИО5 приобщены к материалам дела в соответствии со статьей 279 АПК РФ.

В заседании суда кассационной инстанции арбитражный управляющий ФИО2
и ФИО3 поддержали свои кассационные жалобы, ООО «Полимакс-Риэлт» просило кассационные жалобы удовлетворить, обжалуемое постановление суда апелляционной инстанции от 26.01.2022 отменить. ФИО4 и ФИО5 возражали относительно доводов кассационных жалоб, просили оставить их без удовлетворения.

Другие лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились. Учитывая надлежащее извещение участвующих в деле лиц о времени и месте проведения судебного заседания, кассационная жалоба рассматривается в их отсутствие в порядке, предусмотренном частью 3 статьи 284 АПК РФ.

Рассмотрев кассационные жалобы, изучив материалы дела, проверив
в соответствии со статьями 286, 288 АПК РФ законность обжалуемого судебного акта, суд кассационной инстанции не находит оснований для его отмены.

В соответствии с пунктом 4 статьи 20.3 Федерального закона от 26.10.2002
№ 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) при проведении процедур, применяемых в деле о банкротстве, арбитражный управляющий обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов
и общества.

Интересы должника и его кредиторов могут быть признаны соблюденными при условии соответствия действий арбитражного управляющего требованиям Закона
о банкротстве и иных нормативных правовых актов, которые регламентируют деятельность по осуществлению процедур, применяемых в деле о банкротстве.

Оценка действий арбитражного управляющего на предмет добросовестности
и разумности их совершения производится судом с учетом целей процедуры банкротства, а также интересов должника и его конкурсных кредиторов.

Основной круг прав и обязанностей (полномочий) финансового управляющего определен в пунктах 7, 8 и 9 статьи 213.9 Закона о банкротстве.

В силу пункта 2 статьи 20.3 Закона о банкротстве арбитражный управляющий в деле о банкротстве обязан принимать меры по защите имущества должника, разумно
и обоснованно осуществлять расходы, связанные с исполнением возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве.

Согласно пункту 4 статьи 20.4 Закона о банкротстве арбитражный управляющий обязан возместить должнику, кредиторам и иным лицам убытки, которые причинены
в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей в деле о банкротстве и факт причинения которых установлен вступившим в законную силу решением суда.

Как следует из пункта 11 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.05.2012 № 150 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с отстранением конкурсных управляющих» под убытками, причиненными должнику, а также его кредиторам, понимается любое уменьшение или утрата возможности увеличения конкурсной массы, которые произошли вследствие неправомерных действий (бездействия) конкурсного управляющего.

Ответственность арбитражного управляющего, установленная пунктом 4 статьи 20.4 Закона о банкротстве, является гражданско-правовой, убытки подлежат взысканию
в соответствии со статьей 15 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее –
ГК РФ).

В силу пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 25) по делам
о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факт причинения вреда, наличие убытков. При этом размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен
с разумной степенью достоверности.

Таким образом, для применения ответственности в виде взыскания убытков заявителю необходимо доказать наличие состава правонарушения, включающего факт наступления вреда, наличие и размер убытков, противоправность поведения причинителя вреда, причинную связь между наступившими убытками и противоправным поведением ответчика. Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (пункт 2 статьи 401 ГК РФ).

Как следует из материалов дела и установлено судами, ФИО4 и его супруге ФИО5 на праве собственности принадлежало следующее имущество:

- земельный участок, кадастровый номер 55:20:232801:544, площадь 1 000 кв. м,
по адресу: Омская область, Омский район, СТ «Сад» № 123, с расположенным на нем объектом незавершенного строительства (далее – объект № 1);

- земельный участок, кадастровый номер 55:20:232801:240, площадь 1 000 кв. м,
по адресу: Омская область, Омский район, СТ «Сад» № 240, с расположенным на нем жилым объектом (зданием), кадастровый номер 55:20:232801:564, площадь 360,3 кв. м, (далее – объект № 2), находящегося в совместной собственности ФИО4
и ФИО5

В соответствии с пунктом 2 статьи 213.26 Закона о банкротстве финансовым управляющим ФИО2 самостоятельно проведена оценка указанного имущества, согласно которой его стоимость определена по 900 000 руб. каждый.

04.07.2018 финансовый управляющий разместил на сайте Единого федерального реестра сведений о банкротстве (далее – ЕФРСБ) публикацию № 2836783 о проведении торгов имущества ФИО4: лот № 1 (объект № 1) и лот № 5 (объект № 2).

Победителем торгов по лотам № 1 и № 5 признан ФИО3 с ценой предложения 1 035 000 руб. и 900 000 руб., соответственно, с которым 24.08.2018 заключены договоры купли-продажи.

Как указывают в своих заявлениях ФИО4 и ФИО5, финансовый управляющий при оценке вышеуказанного имущества должника располагал кадастровыми паспортами на вышеуказанные объекты недвижимости, а также обладал информацией о том, что оба строения по своему назначению являются жилыми, относятся по всем своим характеристикам к дорогостоящим объектам недвижимости. Вместе с тем финансовым управляющим принято решение об их оценке и реализации по явно
и существенно заниженной цене, отличающейся от их рыночной стоимости в среднем более чем в 7-9 раз.

В обоснование указанного обстоятельства помимо фотографий в материалы дела заявителями представлены следующие доказательства:

- в отношении объекта № 1 (лот № 1): отчет об оценке от 11.12.2018 № 879/2-2018, подготовленный обществом с ограниченной ответственностью «Межрегиональный центр оценки «ОПТИМА» (далее – ООО «МЦО «ОПТИМА»), согласно которому стоимость жилого дома и земельного участка № 123 составляет – 9 350 000 руб.; заключение эксперта от 23.04.2020 по результатам строительно-технической экспертизы
по материалам проверки КУСП № 26467/80247, согласно которому стоимость жилого дома без стоимости земельного участка составляет 9 231 000 руб., земельного участка – 1 651 000 руб., всего – 10 882 000 руб.; кадастровая стоимость которого 2 255 054,01 руб.

- в отношении объекта № 2 (лот № 5): отчет об оценке от 20.03.2015 № 70-ф, подготовленный закрытым акционерным обществом «ИнвестАудит» (далее –
ЗАО «ИнвестАудит»), согласно которому стоимость дома составляет 6 380 000 руб., земельного участка – 420 000 руб.; отчет об оценке от 11.12.2018 № 879/1-2018, подготовленный ООО «МЦО «ОПТИМА», согласно которому стоимость жилого дома составляет 8 570 000 руб., земельного участка – 350 000 руб., заключение эксперта
от 23.04.2020 по результатам строительно-технической экспертизы по материалам проверки КУСП № 26467/80247, согласно которому стоимость жилого дома составляет 8 698 000 руб., стоимость земельного участка – 780 000 руб., итого 9 478 000 руб.; публикация с сайта avito.ru о продаже ФИО3 жилого дома на участке № 240
за 7 500 000 руб.

Таким образом, разница между оценкой имущества, произведенной арбитражным управляющим ФИО2 (900 000 руб.), и указанными выше экспертными учреждениями (от 6 800 000 руб. до 10 882 000 руб.) является явной и существенной. При этом оценка имущества должника, проведенная финансовым управляющим, в любом случае не может носить произвольный характер и должна основываться на сравнительном методе, то есть изучении рынка аналогов недвижимости в Омской области.

Из материалов дела также следует, что до начала проведения торгов финансовый управляющий располагал кадастровыми паспортами на спорные объекты недвижимости (строения, дома), из которых следуют основные технические характеристики объектов,
в том числе этажность, площадь, их назначение (жилое), входящие в их состав помещения, в том числе хозяйственные постройки вспомогательного назначения (зимний сад, баня, скважина и т.д.). При этом имеющийся в материалах дела фотоматериал
на спорные объекты недвижимости как до проведения процедуры торгов, так и после
их приобретения покупателем не свидетельствует об их реконструкции или достройке, поскольку представленный в материалы дела кадастровый паспорт на объект № 1 соответствует впоследствии подготовленному на садовый дом техническому паспорту, предоставленному для регистрации права собственности на собственности на объект незавершенного строительства.

Тот факт, что арбитражным управляющим ФИО2 кадастровые паспорта
на объекты недвижимости получены уже после утверждения судом положения
об их реализации и публикации сообщения о торгах в ЕФРСБ, существенного занижения стоимости реализации спорного имущества не оправдывает, поскольку представленные
в рамках настоящего обособленного спора доказательства в их совокупности
и взаимосвязи свидетельствуют об явном, очевидном для любого участника хозяйственных отношений и существенном занижении начальной продажной цены недвижимого имущества должника. Доказательства того, что после их получения финансовым управляющим предприняты какие-либо действия, направленные
на корректировку начальной продажной цены объектов недвижимости, материалы дела
не содержат.

Несмотря на то, что законодательством о банкротстве не регламентируется перечень информации, которая должна указываться в ЕФРСБ в отношении лота (объекта торгов), действуя в интересах должника и его кредиторов, добросовестный арбитражный управляющий должен предпринять все зависящие от него меры, направленные
на увеличение и пополнение его конкурсной массы, сделав продажу имущества должника максимально привлекательной для наибольшего числа потенциальных покупателей
в целях увеличения спроса на него и скорейшей реализации. Формальный подход
к определению начальной (продажной) цены имущества должника с перекладыванием всей ответственности за данные действия на самого должника не снимает ответственности с арбитражного управляющего, поскольку свидетельствует об имеющимся конфликте
их интересов, что не соответствует целям процедуры банкротства.

При этом существенное занижение начальной (продажной) цены реализации объектов недвижимого имущества должника не могло не отразиться на круге его потенциальных покупателей, поскольку это сообщение не могло привлечь лиц, желающих приобрести дорогостоящие объекты завершенного цикла из другой группы сегмента рынка недвижимости, более высокого качества и класса.

Таким образом, суд округа соглашается с выводом суда апелляционной инстанции
о том, что недобросовестные и неразумные действия (бездействие) арбитражного управляющего заключаются в занижении начальной продажной цены реализованных
с торгов объектов недвижимого имущества должника, определенной без учета известной ему информации и без проведения надлежащей их оценки.

Из определения Арбитражного суда Омской области от 07.10.2021 следует, что
у должника имелась следующая задолженность: 1 569 049,93 руб. кредиторы третьей очереди, 2 070 304,94 руб. кредиторы, чьи требования установлены за реестром. При этом в конкурсную массу должника поступило 3 075 250 руб., в том числе от реализации всего движимого и недвижимого имущества должника, из которых: 375 560,09 руб. пошло
на возмещение расходов и вознаграждение арбитражного управляющего, требования кредиторов, включенных в реестр, удовлетворены полностью, требования зареестровых кредиторов погашены частично на 3,67 %.

В связи с этим заслуживают внимания доводы должника и его супруги о том, что
в случае надлежащего исполнения финансовым управляющим ФИО2 своих обязанностей они не лишились бы всего совместно нажитого имущества (жилых домов, квартир, земельных участков, транспортных средств, предметов мебели и домашнего обихода), поскольку реализации одного земельного участка с расположенным на нем домом по его реальной, а не заниженной стоимости могло хватить как для погашения всех требований кредиторов, так и для возмещения расходов на проведение процедуры банкротства.

По итогам завершения процедуры банкротства должника реализовано все принадлежащее должнику и совместно нажитое супругами имущество, что при задолженности в 3 500 000 руб. и утрате имущества стоимостью более 20 000 000 руб. свидетельствует о его неправомерной реализации, проведенной в отсутствие для этого достаточных правовых оснований.

Кроме того, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о том, что арбитражным управляющим ФИО2 допущено неправомерное бездействие, выразившееся в непринятии действий, направленных на оформление права собственности на объект незавершенного строительства за должником.

В обоснование своего бездействия, финансовым управляющим указывается
на отсутствие разрешения на строительство и иной необходимой документации на объект незавершенного строительства, наличие у строения признаков самовольной постройки
и его ненадлежащее техническое состояние, требующее значительных финансовых затрат на устранение имеющихся недостатков, а также на реконструкцию, модернизацию и оснащение дома инженерными коммуникациями.

Из материалов дела следует, что по результатам исследования отчета кадастрового инженера, составленного по заявке ФИО3, установлено, что расхождений
с данными технического плана на жилой дом на земельном участке № 123 с кадастровым номером № 55:20:230101:5038 от 02.11.2018 от данных кадастрового паспорта на объект недвижимости от 09.09.2016 №55/201/16-380766, ни по архитектурному плану,
ни по количеству объектов, находящихся на участке, не следует. Разница в площади жилого дома за 2016 год – 359,2 кв. м и за 2018 год - 404,8 кв. м объясняется тем обстоятельством, что в связи с введением в действие письма Министерства экономического развития Российской Федерации от 21.03.2017 № ОГ-Д23-3309 «Относительно методики подсчета площадей зданий и сооружения»: «Площадь здания (жилого и нежилого) для целей государственного кадастрового учета определяется
с учетом положений пунктов 2, 3, 5, 6, 8, 9 требований к определению площади здания, сооружения и помещения, утвержденных приказом Минэкономразвития России
от 01.03.2016 № 90, согласно которым площадь, занимаемая перегородками, учитывается в площади этажа, и, соответственно, и в площади здания (жилого и нежилого), а данные
о площади жилого дома № 123 включены при постановки объекта на кадастровый учет
в 2012 году на основании плана БТИ, составленного в 24.03.2003 году, когда указанная норма не действовала.

Тот факт, что новый собственник ФИО3 в отношении объекта незавершенного строительства до государственной регистрации права собственности
на него не проводил каких-либо ремонтных работ, модернизации или реконструкции подтверждается постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела от 29.11.2020, из которого следует, что ни в один из домов ФИО4 никого не впускал и только после регистрации ФИО3 права собственности на данные участки и дома
он в присутствии сотрудников полиции, судебного пристава произвел вскрытие замков
и вступил в права владельца.

Указанное обстоятельство также опровергает то обстоятельство, что объект незавершенного строительства якобы возведен им в 2017 году, что следует
из представленной им для регистрации права собственности на указанный объект недвижимости декларации, с учетом того, что права на него он приобрел в результате торгов только 24.08.2018 года.

Факт осуществления ФИО3 государственной регистрации права собственности на объект незавершенного строительства в упрощенном порядке через три месяца после его приобретения, без проведения каких-либо ремонтных и строительных работ, без доступа на территорию и в сам дом, свидетельствует о том, что никаких законных препятствий для осуществления аналогичных действий арбитражным управляющим ФИО2 не было.

При этом доводы арбитражного управляющего ФИО2 о наличии у объекта незавершенного строительства признаков самовольной постройки опровергаются его регистрацией ФИО3 в упрощенном порядке. Тот факт, что этажность дома осталась прежней подтверждает также имеющийся в материалах обособленного спора фотоматериал, ввиду чего для государственной регистрации права собственности
на объект незавершенного строительства указанных арбитражным управляющим
ФИО2 документов не требовалось, в том числе и разрешения на строительство.

Упрощенный порядок государственной регистрации на объекты недвижимости, возводимые на принадлежащем лицу земельном участке, в том числе предназначенном для садоводства или огородничества, введен с 2006 года и изначально был предусмотрен
в статье 25.3 Федерального закона от 21.07.1997 № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», а с 01.01.2017 закреплен
в статье 70 Федерального закона от 13.07.2015 № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» (далее – Закон № 218-ФЗ).

В соответствии с пунктами 10 и 12 статьи 70 Закона № 218-ФЗ подготовка технического плана в целях осуществление государственного кадастрового учета и (или) государственной регистрации прав в отношении расположенных в границах территории ведения гражданами садоводства или огородничества для собственных нужд зданий, сооружений, осуществляется на основании декларации, составленной и заверенной председателем садоводческого или огороднического некоммерческого товарищества,
и правоустанавливающего документа на земельный участок общего назначения,
на котором расположены такие здания, сооружения. При этом для подготовки технического плана предоставление разрешения на строительство и (или) разрешения
на ввод в эксплуатацию таких зданий, сооружений, а также иных документов
не требуется.

При этом основаниями для государственного кадастрового учета и (или) государственной регистрации прав на объект строительства, создаваемый или созданный на земельном участке, предназначенном для ведения гражданами садоводства, для индивидуального жилищного строительства или для ведения личного подсобного хозяйства, являются только технический план объекта строительства
и правоустанавливающий документ на земельный участок.

Таким образом, довод арбитражного управляющего ФИО2 о необходимости для государственной регистрации права собственности на объект незавершенного строительства разрешения на строительства не основан на нормах права, независимо
от применяемой редакции части 15 статьи 51 ГрК РФ. Следовательно, действуя разумно, добросовестно и в интересах должника и его конкурсной массы финансовый управляющий ФИО2 мог и должен был предпринять меры по оформлению прав
на объект незавершенного строительства как на жилой садовый дом, чего им не сделано.

Довод финансового управляющего о том, что судом апелляционной инстанции необоснованно не приняты во внимание вступившие в законную силу судебные акты
по обособленным спорам, рассмотренных в рамках настоящего дела о банкротстве, судом округа отклоняется, поскольку установленные обстоятельства и оценка доказательств, данная судами ранее преюдиции по смыслу статьи 69 АПК РФ не образует,
но учитываются судом, рассматривающим другой спор. В том случае, если суд придет
к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы (определения Верховного Суда Российской Федерации от 16.06.2017 № 305-ЭС15-16930(6), от 05.09.2019
№ 305-ЭС18-17113(4)).

В настоящем обособленном споре суд дал иную правовую оценку представленным
в материалы дела доказательствам в их совокупности, учитывая, что ранее арбитражным управляющим ФИО2 не в полном объеме доводилась до судов, рассмотревших иные обособленные споры, вся известная ему и имеющая правовое значение информация, искажались фактические обстоятельства в отношении технического состояния строений, что препятствовало судам всесторонне и надлежащим образом оценить и, как следствие, верно квалифицировать спорные правоотношения.

В отношении размера присужденных должнику и его супруге убытков суд округа считает необходимым отметить следующее.

Согласно разъяснению, содержащимся в пункте 12 Постановления № 25, размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности. По смыслу пункта 1 статьи 15 ГК РФ в удовлетворении требования
о возмещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению.

Из приведенной правовой нормы и разъяснений о ее толковании следует, что, поскольку в рассматриваемом случае точный размер убытков, причиненных ненадлежащими и недобросоветстными действиями (бездействием) арбитражного управляющего ФИО2 установить невозможно, то суд апелляционной инстанции, определяя их размер, исходил из принципов справедливости, соразмерности ответственности допущенному нарушению, обоюдной вины должника и арбитражного управляющего в существенном занижении цены реализации недвижимого имущества должника с торгов и длительного конфликта между ними, уменьшив общий размер взыскиваемых убытков до 6 000 000 руб. С учетом того, что рыночная стоимость реализованного в результате торгов недвижимого имущества составляла около
19 000 000 руб., размер отнесенных на ФИО2 убытков не является чрезмерным или несправедливым, доказательств обратного или доводов, являющихся основанием для его снижения, кассаторами не приведено.

Кроме того, судом округа учтено, что банкротство ФИО4 и неправомерные действия арбитражного управляющего привели к тому, что пенсионного возраста должник и его супруга, в отсутствие финансовой возможности защищать свои интересы путем привлечения квалифицированных специалистов, утратили все совместно нажитое имущество. В подобной ситуации, даже в условиях недобросовестности двух сторон спорных правоотношений, отказ в защите нарушенного права не допустим.

Применение процедур банкротства является универсальным гражданско-правовым способом защиты частных и публичных интересов, направленном на соблюдение баланса интересов применительно ко всем его участникам, включая самого должника. Достижение этой публично-правовой цели призван обеспечивать арбитражный управляющий, решения которого являются обязательными и влекут правовые последствия для широкого круга лиц и который наделен полномочиями, носящими в значительной степени публично-правовой характер, поскольку он обязан действовать добросовестно и разумно
в интересах должника, кредиторов и общества.

Согласно пункту 5 статьи 213.25 Закона о банкротстве с даты признания гражданина банкротом все права в отношении имущества, составляющего конкурсную массу, в том числе на распоряжение им, осуществляются только финансовым управляющим от имени гражданина и не могут осуществляться гражданином лично. Неизбежным следствием такого ограничения является и ограничение процессуальных прав такого лица по делам, касающимся его имущественных прав, включая право на обращение в суд.

При этом предполагается, что финансовый управляющий, реализуя имущество должника, действует не произвольно, а лишь по результатам всесторонней оценки имеющейся у него информации, в целях наиболее полного пополнения конкурсной массы, что соответствует как интересам должника, так и его кредиторов.

В рассматриваемой ситуации арбитражный управляющий ФИО2 допустил значительное ухудшение финансового положения должника в результате своих незаконных действий (бездействия), в связи с чем должник вправе рассчитывать
на соразмерное возмещение причиненных ему убытков.

Несогласие кассатора с выводами суда апелляционной инстанции основано на иной оценке имеющихся в деле доказательств и фактических обстоятельств, что
не свидетельствует о наличии в обжалуемом судебном акте существенных нарушений норм материального и (или) процессуального права, направлено на их переоценку, которая не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу положений
статьи 286, части 2 статьи 287 АПК РФ.

Поскольку нарушений норм права (статья 288 АПК РФ) не установлено, оснований для отмены постановления суда апелляционной инстанции от 26.01.2022
и удовлетворения кассационных жалоб не имеется.

На основании части 4 статьи 283 АПК РФ меры по приостановлению исполнения обжалуемого судебного акта подлежат отмене.

Руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 287, статьей 289 АПК РФ, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа

постановил:

постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 26.01.2022 по делу
№ А46-7683/2016 Арбитражного суда Омской области оставить без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения.

Меры по приостановлению исполнения обжалуемого судебного акта, принятые определением Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 08.02.2022, отменить.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия,
в порядке, предусмотренном статьей 291.1 АПК РФ.

Председательствующий Ю.И. Качур

Судьи С.А. Доронин

ФИО1