Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи
ФИО1 рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу ФИО2 на определение Арбитражного суда Оренбургской области от 29.06.2021 по делу № А47-12075/2018
и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда
от 13.09.2021 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания
на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании, проведенном посредством путем использования системы веб-конференции, приняли участие:

конкурсный управляющий закрытым акционерным обществом «Оренбургагростройиндустрия» ФИО3 (лично, паспорт);

представитель ФИО2 – ФИО4 (доверенность
от 22.10.2021).

При открытии судом кассационной инстанции судебного заседания
с использованием системы веб-конференции представитель ФИО5
не подключился к каналу связи, что свидетельствует о его неявке. Установив, что средства связи суда воспроизводят видео- и аудиосигнал надлежащим образом, технические неполадки отсутствуют, представителям сторон обеспечена возможность дистанционного участия в процессе, которая не
в полной мере реализована по причинам, находящимся в сфере их контроля,
а также принимая во внимание использованное сторонами право предоставления письменных позиций по существу кассационной жалобы, суд округа не усмотрел предусмотренных статьей 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отложения судебного заседания.

Решением Арбитражного суда Оренбургской области от 07.03.2019 ликвидируемый должник закрытое акционерное общество «Оренбургагростройиндустрия» (далее – общество «Оренбургагростройиндустрия», должник) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим должником утверждена ФИО3.

Конкурсный кредитор ФИО5 (далее – кредитор) 24.06.2019 обратилась в арбитражный суд с заявлением, в котором просила привлечь к субсидиарной ответственности генерального директора должника – ФИО2 (далее – ответчик); учредителей должника – ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО20.

Определением Арбитражного суда Оренбургской области от 29.06.2021 (судья Ахмедов А.Г.) требования ФИО5 удовлетворены частично. Суд определил взыскать с бывшего генерального директора должника –
ФИО2 в пользу ФИО5 убытки в сумме 653 894 руб. 20 коп.
В удовлетворении остальной части требований отказано.

Постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда
от 13.09.2021 (судьи Румянцев А.А., Забутырина Л.В., Матвеева С.В.) определение суда первой инстанции от 29.06.2021 оставлено без изменения.

Не согласившись с указанными судебными актами, ФИО2 обратился в Арбитражный суд Уральского округа с кассационной жалобой,
в которой, ссылаясь на неправильное применение норм материального права, несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам и материалам дела, просит указанные судебные акты отменить и принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении требований.

В обоснование кассационной жалобы ответчик указывает на то, что
факт списания результата выполненных работ по возведению фундаментов стоимостью 2 656 303 руб. 08 коп. не является основанием для взыскания с него убытков, поскольку соответствующее имущество сохранено и конкурсный управляющий может принять меры по его реализации, а то обстоятельство, что соответствующие мероприятия не были реализованы, свидетельствует о неликвидности списанного актива и отсутствии нарушения прав кредитора. Кассатор также отмечает, что принятие решения о списании имущества является обычной управленческой практикой и не свидетельствует о намерении причинить вред кредиторам. Кроме того, заявитель кассационной жалобы полагает, что размер взыскания в пользу ФИО5 должен быть ограничен суммой основного долга - причиненного ей материального ущерба (209 131 руб. 40 коп.) без учёта неустоек и штрафа.

Приложенный к кассационной жалобе дополнительный документ (копия решения Ленинского районного суда г. Оренбурга от 23.11.2017 по делу
№ 2-4461/2017) к материалам кассационного производства не приобщается, поскольку в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации исследование и оценка доказательств не входит
в компетенцию суда округа, дополнительные доказательства не могут быть приобщены к материалам дела на стадии кассационного обжалования вступивших в законную силу судебных актов. Дополнительные доказательства подлежат возвращению ответчику.

ФИО5 в отзыве на кассационную жалобу по приведенным доводам возражает, просит оставить определение суда первой инстанции
и постановление суда апелляционной инстанции без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Во исполнение определения суда округа от 13.12.2021 конкурсным управляющим ФИО3 представлены пояснения, которые приобщены к материалам дела.

Законность обжалуемых судебных актов проверена в порядке, предусмотренном статьями 274, 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в пределах доводов заявителя кассационной жалобы.

Как установлено судами и следует из материалов дела, в период с декабря 2010 года по май 2017 года ФИО2 являлся руководителем должника.

На годовом общем собрании акционеров должника, состоявшемся 24.04.2017, было принято решение о предстоящей ликвидации общества; ликвидатором назначен ФИО2

Запись о принятии решения о ликвидации юридического лица, назначении ликвидатора внесена в Единый государственный реестр юридических лиц (далее – ЕГРЮЛ) 05.05.2017.

Внеочередным собранием акционеров должника 10.08.2017 принято решение о прекращении ликвидации общества, назначении ФИО2 генеральным директором.

18.08.2017 должником в ЕГРЮЛ внесена запись о прекращении процедуры ликвидации.

На годовом общем собрании акционеров должника 28.06.2018 было принято решение о предстоящей ликвидации общества, ликвидатором общества назначен ФИО2, о чем 09.07.2018 в ЕГРЮЛ внесена соответствующая запись.

Ликвидатором должника документы по личному составу должника переданы в учреждение, уполномоченное на ведение соответствующего архива, а документация должника в полном объеме – конкурсному управляющему должника.

Из учредительного договора общества от 15.10.1993 следует, что в число учредителей должника входили: ТОО «Железобетон», ТОО ЖБИ «Сорочинское», АО ЗЖБИ и СД «Орское», ТОО «ЖБИ и СД», ФИО21 ФИО6, ФИО22, ФИО7, ФИО12, ФИО15, ФИО18, ФИО16, ФИО14, ФИО17, ФИО13, ФИО23, ФИО19

Из устава общества в редакции 1996 года следует, что 170 обыкновенных акций общества были перераспределены между учредителями следующим образом: ФИО6 – 17 акций, ФИО21 – 14 акций, ФИО7 – 14 акций, ФИО12 – 13 акций, ФИО13 – 12 акций, ФИО14 – 10 акций, ФИО17 – 8 акций, ФИО15 – 9 акций, ФИО16 –
9 акций, ФИО19 – 8 акций, ФИО18 – 8 акций, ФИО22 –
6 акций, ФИО10 – 14 акций, ФИО24 – 14 акций, ФИО9 – 14 акций.

Соответствующую информацию об участниках общества директор должника представлял в регистрирующий орган.

Дело о банкротстве должника возбуждено 29.11.2018 по заявлению ФИО5, мотивированному наличием требования о взыскании
653 894 руб. 20 коп., установленного решением Ленинского районного суда
г. Оренбурга от 23.11.2017 по делу № 2-4461/2017.

В ходе рассмотрения дела о банкротстве в реестр требований кредиторов должника включены требования трех кредиторов в общей сумме
1 445 861 руб. 58 коп., в том числе:

1) акционерного общества «Сельский дом» (далее – общество «Сельский дом») в сумме 770 966 руб. 38 коп.;

2) ФИО5 в сумме 653 894 руб. 20 коп.;

3) Федеральной налоговой службы в сумме 21 001 руб.

Обращаясь с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц
к субсидиарной ответственности, ФИО5 ссылалась на совершение
ими сделок, которые причинили существенный вред правам кредиторов (договор купли-продажи автомобиля от 28.08.2018, договор купли-продажи
от 17.07.2015, перечисление в 2017-2019 годах дивидендов обществу «Сельский дом», списание приказом от 29.03.2018 № 2 с балансов должника дебиторской
и кредиторской задолженности, списание с баланса должника 02.04.2018 объектов незавершенного строительства (результатов работ по возведению бетонных блоков)), а также указывала, что по состоянию на 01.11.2016
у должника имелись признаки объективного банкротства. В качестве основания для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности кредитор также указывала неисполнение обязанности по обращению с заявлением о банкротстве должника и не представлению конкурсному управляющему документации общества.

Из материалов дела следует, что заявителем (с учетом принятого судом отказа заявителя ФИО5 от требований к части ответчиков и прекращения производства в соответствующей части) в перечень контролирующих должника лиц включены генеральный директор должника ФИО2 и акционеры общества «Оренбургагростройиндустрия» ФИО9, ФИО11, ФИО15, ФИО25, ФИО26

Исследовав материалы дела, доводы и возражения сторон, суды первой
и апелляционной инстанций и сделали вывод о том, что заключение договора купли-продажи автомобиля от 28.08.2018 и договора купли-продажи
от 17.07.2015, перечисление в 2017-2019 годах дивидендов обществу «Сельский дом», списание приказом от 29.03.2018 № 2 с балансов должника дебиторской
и кредиторской задолженности не привело к причинению вреда имущественным интересам кредитора, и отказали в удовлетворении заявления
в соответствующей части.

Отказывая в удовлетворении требований в части привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности
по основанию, установленному подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.11 Законом
о банкротстве, суды исходили из того, что обязанность по передаче документации конкурсному управляющему исполнена руководителем должника, неполнота переданной документации не была установлена управляющим.

Отказывая в удовлетворении требований в части привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности за неисполнение обязанности по своевременному обращению с заявлением о признании должника банкротом (статья 61.12 Закона о банкротстве), суды исходили
из того, что требования заявителя к должнику возникли до даты наступления объективного банкротства общества «Оренбургагростройиндустрия», в связи
с чем они не могут быть включены в объем субсидиарной ответственности ФИО2 (пункт 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве).

Выводы судов в указанной части ответчиком не обжалуются, в связи
с чем законность судебных актов в части отказа в удовлетворения требований не проверяется.

Из обжалуемых судебных актов следует, что обстоятельством, послужившим основанием для привлечения ФИО2 к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков послужило списание им
с баланса должника 02.04.2018 объектов незавершенного строительства (результатов работ по возведению бетонных блоков).

В силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалуемых судебных актов проверяется только в части привлечения ФИО2 к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков и в пределах заявленных доводов.

Рассматривая заявление конкурсного кредитора, суды первой и апелляционной инстанций, руководствуясь тем, что, поскольку факты, вменяемы в качестве основания для привлечения контролирующих должника лиц к гражданско-правовой ответственности имели место в 2017-2018 году, в рассматриваемом случае в силу пункта 3 статьи 4 Закона № 266-ФЗ с учетом правовой позиции, изложенной в пункте 2 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 № 137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», настоящий спор подлежит рассмотрению с применением норм материального права, действующих в соответствующий период, то есть положениями статьей 61.10, 61.11 Закона о банкротстве.

При рассмотрении требований к ФИО2 суды также руководствовались тем, что поскольку ответчик на момент подписания приказа о списании являлся руководителем должника, он в силу подпункта 1 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве являлся контролирующим должника лицом.

Статьями 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве установлен исчерпывающий перечень оснований привлечения контролирующих должника лиц
к субсидиарной ответственности.

Так, подпунктом 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве указано, что пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц в случае, если причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Согласно разъяснениям, изложенным в пунктах 16 – 17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53
«О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление № 53)
под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими
к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона
о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Как разъяснено в пункте 20 Постановления № 53 при решении вопроса
о том, какие нормы подлежат применению – общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), – суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно)
на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия. Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой,
по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие
по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации самостоятельно квалифицирует предъявленное требование.

При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

Исследовав материалы дела, доводы и возражения сторон в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суды установили, что актом от 02.04.2018, подписанным руководителем должника – ФИО2, с баланса общества списаны результаты работ
по строительству фундаментов на сумму 2 656 303 руб. 08 коп.

Судами также установлено, что списание спорных фундаментов с баланса должника произведено при наличии у должника неисполненных обязательств перед ФИО5 и после принятия решения Ленинского районного суда
г. Оренбурга от 23.11.2017 по делу № 2-4461/2017 об удовлетворении требований кредитора и взыскании с должника в пользу последнего
653 894 руб. 20 коп.

Таким образом, установив, что дорогостоящее имущество должника было списано с баланса общества при наличии обязательств перед кредитором, доказательства обесценивания или утраты результатов строительных работ ответчиком не представлены, суды сделали вывод, что действия ответчика
по списанию результатов строительных работ с баланса должника лишили кредитора возможности получить удовлетворение за счет реализации списанного актива, то есть причинили вред имущественным правам
ФИО5

Вместе с тем, по результатам исследования материалов дела судами сделан вывод о том, что совершение спорного списания активов (02.04.2018)
не стало причиной объективного банкротства должника. Более того, судами установлено, что указанное обстоятельство имело место после возникновения
у должника признаков неплатежеспособности (01.09.2016).

Указанное обстоятельство в совокупности с тем, что списание имущества с баланса должника причинило вред кредитору, и с учетом приведенных ранее разъяснений Верховного суда Российской Федерации, изложенных
в Постановлении № 53, позволило судам рассмотреть заявление кредитора как требование о возмещении убытков по правилам статей 15, 393 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Выводы относительно периода возникновения признаков объективного банкротства и отсутствия причинно-следственной связи между списанием 02.04.2018 активов должника и возникновением неплатежеспособности организации ответчиком не обжалуются.

Согласно абзацу 2 пункта 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, лицо, которое в силу закона, иного правового акта
или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать
от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе, если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

В соответствии с пунктами 1, 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело
или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Согласно пункту 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Оно обязано по требованию учредителей (участников) юридического лица, если иное
не предусмотрено законом или договором, возместить убытки, причиненные
им юридическому лицу (пункт 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 1 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее – Постановления № 62) разъяснено, что истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.

В соответствии с подпунктом 5 пункта 2 Постановления № 62 недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной,
в частности, когда директор знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица.

Согласно разъяснениям названного Пленума, если истец утверждает, что директор действовал недобросовестно и (или) неразумно, и представил доказательства, свидетельствующие о наличии убытков юридического лица, вызванных действиями (бездействием) директора, такой директор может дать пояснения относительно своих действий (бездействия) и указать на причины возникновения убытков (например, неблагоприятная рыночная конъюнктура, недобросовестность выбранного им контрагента, работника или представителя юридического лица, неправомерные действия третьих лиц, аварии, стихийные бедствия и иные события и т.п.) и представить соответствующие доказательства.

В случае отказа директора от дачи пояснений или их явной неполноты, если суд сочтет такое поведение директора недобросовестным (статья 1 Гражданского кодекса Российской Федерации), бремя доказывания отсутствия нарушения обязанности действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно может быть возложено судом на директора.

Исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства
по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суды, установив, что действия ответчика по списанию активов
при наличии неисполненных требований кредитора причинили обществу ущерб
в виде уменьшения объема его имущества и лишили кредитора возможности обратить взыскание на списанное имущество, отметив, что доказательства обоснованности списания имущества ответчиком в материалы дела
не представлены, суды пришли к выводу о наличии причинно-следственной связи между наступившими убытками и действиями ответчика.

При этом, устанавливая размер причиненного вреда, суды руководствовались тем, что размер подлежащих возмещению убытков определяется с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению (абзац 2 пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25).

Исходя из указанного, учтя сведения о списанном имуществе, указанные
в акте от 02.04.2018 (11 монолитных фундаментов под строительство домов
на общую сумму 2 656 303 руб. 08 коп.), размер требований ФИО5, включенных в реестр, то обстоятельство, что включенная в реестр требований кредиторов задолженность перед обществом «Сельский дом» (аффилированным по отношению должнику) в силу абзаца третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве не может быть учтена при определении размера ответственности, а также то, что ответчиком не представлены доказательства меньшей стоимости списанного имущества, суды определили размер убытков равным 653 894 руб. 20 коп. (размер требований ФИО5).

Таким образом, удовлетворяя заявление кредитора в части взыскания
с ответчика 653 894 руб. 20 коп., суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что действия по списанию активов должника не отвечали интересам должника, совершены с намерением причинить вред имущественным правам должника и его кредиторам, являлись очевидно недобросовестными и неразумными, а также из отсутствия доказательств, свидетельствующих об ином (статьи 9, 65, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Убедительных доводов, свидетельствующих о необходимости списания спорных активов взамен их реализации, ответчиком не приведено, доказательств их неликвидности, свидетельствующих о невозможности их реализации ввиду негодности, разрушения и т.д. также не представлено, ходатайства о проведении судебной экспертизы стоимости имущества ответчиком заявлено не было. Суды при этом исходили из того, что спорное имущество представляет собой монолитные фундаментные блоки, очевидно имеющие определённую потребительскую ценность, и что денежные средства, вырученные от их реализации, могли бы быть направлены на удовлетворение требований кредитора.

Суд кассационной инстанции полагает, что все обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, судами установлены, все доказательства исследованы и оценены в соответствии с требованиями статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Оснований для переоценки доказательств и сделанных на их основании выводов у суда кассационной инстанции не имеется (статья 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Довод заявителя кассационной жалобы о том, что у должника
не возникло убытков, мотивированный тем, что им были предприняты меры
по реализации имущества, но они оказались безуспешны, отклоняется судом округа как не подтвержденный соответствующими доказательствами.
Суд округа также отмечает, что указанные доводы ответчиком в суде первой инстанции не заявлялись, ответчик занимал пассивную процессуальную позицию, и указанный довод впервые был заявлен в апелляционном суде, при этом, представленные в его подтверждение документы не были приобщены к материалам дела, поскольку часть таких документов датирована после вынесения определения суда первой инстанции, в отношении остальных документов не представлено доказательств невозможности их предоставления
в суд первой инстанции.

Кроме того, апелляционный суд обоснованно указал на то, что обязанность по опровержению доводов об убыточности совершенного списания лежит на ответчике, поскольку именно он являлся руководителем должника, имел доступ к бухгалтерской и иной документации общества.

Возражения ответчика, касающиеся необходимости уменьшения размера ответственности до суммы основного долга перед ФИО5 –
209 131 руб. 40 коп. (без учёта неустоек и штрафов), также подлежат отклонению, как основанные на неверном толковании положений статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющих состав убытков.

Судом округа не установлено нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены судебных актов (статья 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

С учетом изложенного обжалуемые судебные акты подлежат оставлению без изменения, кассационная жалоба – без удовлетворения.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

определение Арбитражного суда Оренбургской области от 29.06.2021 по делу № А47-12075/2018 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.09.2021 по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО2 – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном ст. 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий Ф.И. Тихоновский

Судьи Ю.А. Оденцова

Ю.В. Кудинова