Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу Игнатьевой Инны Викторовны (далее – должник, заявитель кассационной жалобы) на определение Арбитражного суда Оренбургской области от 17.04.2021 по делу
№ А47-15984/2017 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.07.2021 по тому же делу.

Представители лиц, участвующих в деле, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного разбирательства, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа, в судебное заседание не явились.

Поступившие в электронном виде отзывы финансового управляющего и общества с ограниченной ответственностью «НБК» (далее – общество НБК», кредитор) к материалам кассационного производства приобщаются ввиду заблаговременного направления их лицам, участвующим в деле (статья 279 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, далее – АПК РФ)

Решением Арбитражного суда Оренбургской области от 16.03.2018 Игнатьева И.В. признана несостоятельной (банкротом), в отношении нее введена процедура реализации имущества, финансовым управляющим должника утвержден Добровольский Алексей Михайлович.

Определением Арбитражного суда Оренбургской области от 17.04.2021 суд завершил процедуру реализации имущества Игнатьевой И.В., отказав должнику в освобождении от исполнения денежных обязательств перед обществом «НБК».

Постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда
от 20.07.2021определение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Игнатьева И. В. просит указанные судебные акты отменить в части не освобождениями судами ее от исполнения обязательств.

Заявитель кассационной жалобы полагает, что суды не приняли во внимание, что само публичное акционерное общество «Росбанк» (далее – Банк) было заинтересовано в выдаче кредита и надлежащую проверку платежеспособности заемщика не произвело, при этом, являясь профессиональным участником рынка кредитования, Банк должен был разумно оценивать свои риски при предоставлении денежных средств. Суды пришли к необоснованному выводу о том, что
Игнатьева И.В. завысила размер своего дохода при получении спорного кредита, при этом не исследовали и не дали оценку представленным должником доказательствам о наличии на момент заключения кредитного договора ежемесячного дохода в сумме более 75 000 руб. в месяц за счет оказания бухгалтерских услуг нескольким предприятиям и получения дохода от хобби.

По мнению заявителя жалобы, суды также не учли, что анкета-заявка на получение кредита была заполнена машинописным способом сотрудником Банка и должник не знала, что при указании ее совокупного дохода необходимо учитывать сумму, образуемую после налогообложения; более того суды не приняли во внимание пояснения Игнатьевой И.В. о том, что сотрудник Банка, заполнявший заявление со слов заемщика, задавая вопрос о размере дохода, не уточнял, что необходимо указать только документально подтвержденный размер заработной платы по основному месту работы, подтверждающие справки о размере заработной платы у должника не истребовались, в то же время должник представлял в суд первой инстанции доказательства получения неофициального дохода вместе с пояснениями.

Заявитель кассационной жалобы также указывает, что из материалов дела не следует, что Игнатьева И.В. при оформлении кредитного договора предоставляла в банки заведомо ложные сведения об источниках своих доходов и составе имущества, например фиктивные справки о трудоустройстве и зарплате, наличии не принадлежащего ей имущества; в деле не имеется сведений о том, что
Игнатьева И.В. действовала незаконно, была привлечена к уголовной или административной ответственности за неправомерные действия при банкротстве, злостно уклонялась от уплаты налогов и (или) сборов с физического лица, намеренно скрывала сведения финансовому управляющему или суду, предоставила недостоверные сведения, скрыла или умышленно уничтожила имущество.

В отзыве на кассационную жалобу кредитор просит оставить оспариваемые судебные акты без изменения; в отзыве финансового управляющего изложена позиция, поддерживающая доводы кассационной жалобы.

Как установлено судами и следует из материалов дела, согласно ходатайству финансового управляющего о завершении процедуры реализации имущества должника все возможные мероприятия реализации имущества должника окончены; дальнейшие мероприятия, которые могли бы привести к пополнению конкурсной массы, не установлены.

Конкурсный кредитор общество «НБК», являющийся процессуальным правопреемником Банка, при рассмотрении судом заявления финансового управляющего о завершении процедуры банкротства заявил о неосвобождении должника от исполнения обязанности перед данным кредитором.

Установив, что финансовым управляющим проведены все мероприятия, предусмотренные в процедуре банкротства должника, дальнейшее пополнение конкурсной массы невозможно, суд первой инстанции, руководствуясь статьей 213.28 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), пришел к выводу о наличии оснований для завершения процедуры реализации имущества должника, данный вывод заявитель кассационной жалобы и иные лица, участвующие в деле, не оспаривают.

Разрешая вопрос о неприменении в отношении Игнатьевой И.В. правила об освобождении от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами, суды первой и апелляционной инстанций исходили из следующего.

Между Банком и должником (заемщик) был заключен договор от 26.05.2017 № 2529-2529-Z237-CC-S-WGJ627-035 потребительского кредитования, согласно которому Банк предоставил Игнатьевой И.В. денежные средства в размере 555 580 руб. 11 коп., с процентной ставкой по кредиту 21% годовых; срок возврата кредита установлен до 26.05.2022 включительно.

В соответствии с условиями указанного договора, должник обязан возвратить сумму займа, уплатить проценты за пользование им и другие платежи в размере и сроки установленные договором; в нарушение условий заключенного договора обязательство по возврату суммы кредита и уплате процентов должник надлежащим образом не исполнил.

Определением суда первой инстанции от 20.06.2018 требования Банка включены в третью очередь реестра требований кредиторов Игнатьевой И.В. в общей сумме 570 213 руб. 65 коп.

Между Банком и обществом «НБК» (ранее – общество «ЮСБ») был заключен договора цессии от 13.05.2019, по которому правопредшественник Банк передал правопреемнику обществу право требования по кредитному договору от 26.05.2017; определением суда от 24.10.2019 по настоящему делу произведена процессуальная замена стороны конкурного кредитора с Банка на общество «НБК» в сумме 570 213 руб. 65 коп.

Помимо общества «НБК» кредиторами должника являются публичное акционерное общество «Сбербанк России» (далее – Сбербанк) с суммой требований 27 355 руб. 65 коп., публичное акционерное общество «Банк ВТБ» с суммой требований 162 671 руб. 90 коп. (требование включено «за реестр»).

Возражая против освобождения Игнатьевой И.В. от дальнейшего исполнения обязательств, общество «НБК» указывало на представление должником как клиентом Банка при получении кредита недостоверной информации о своем доходе, не соответствующей данным из справки о доходах должника, сокрытие должником информации о принятых на момент заключения кредитного договора иных обязательствах, заведомое принятие на себя обязательств с отсутствием намерения их дальнейшего исполнения.

Возражения и пояснения должника относительно поставленного вопроса о неосвобождении ее от дальнейшего исполнения обязательств также отражены судами первой и апелляционной инстанции.

В частности, судами отражены пояснения должника о том, что заявление-анкета на получение кредита заполнялась должником не собственноручно, а с ее слов сотрудником Банка; Банк дистанционно одобрил кредит в размере 500 000 руб. и готов был выдать его без справок, подтверждающих официальный доход, без поручителей; еще в 2016 году должник брала кредит на сумму 450 000 руб. в банке-партнере «Русфинансбанк»; поскольку должник испытывала доверие к Банку в связи с предыдущими правоотношениями ее с банком-партнером, договор она не читала, равно как и анкету-заявку, экземпляр которой ею получен не был; последовательное наращивание задолженности и принятие на себя заведомо неисполнимых обязательств должник отрицала и давала пояснения о цели заключения кредитного договора с Банком, указав, что полученными денежными средствами ею были погашены иные кредитные обязательства, часть денежных средств была направлена на приобретение автомобиля, а также денежные средства были израсходованы при переезде должника с семьей в другой город; должник поясняла, что сотрудник Банка, задавая вопросы о размере дохода заемщика, не уточнял необходимость их документального подтверждения по основному месту работы, справок о размере заработной платы не затребовал, при этом должник отметил, что на момент получения кредита обладал доходами в размере 75 000 руб., получая денежные средства от неофициальной трудовой деятельности.

Финансовый управляющий имуществом должника по вопросу освобождения Игнатьевой И.В. от дальнейшего исполнения обязательств не возражал, указывая, что общество «НБК», заключая договор цессии как профессиональный участник рынка коллекторских услуг, должен был объективно оценивать риски, связанные с возможным неисполнением обязательств со стороны заемщика.

В данном случае, суды, делая вывод, что должник, вступая в правоотношения с Банком, действовала заведомо недобросовестно, исходили из того, что, заполняя анкету для получения кредита, Игнатьева И.В. указала ложные сведения о своих доходах после налогообложения, поскольку подтвержденной справками о доходах суммы в 75 000 руб. она не получала (из справки по форме 2-НДФЛ за пять первых месяцев 2017 года следует, что средний доход, остававшийся после удержания налога, составлял 7 214 руб. 41 коп.); учли последовательность действий должника, а именно тот факт, что 19.05.2017 Игнатьева И.В. уволилась с предыдущего места работы, вступила в кредитные отношения 26.05.2017, только после заключения кредитного договора – в июне 2017 года – начала работать в закрытом акционерном обществе «Нефтефлот», где средний доход должника, оставшийся после удержания налога, составляет 29 580 руб. 21 коп.; давала противоречивые пояснения относительно последующего расходования денежных средств; исходя из злоупотребления должником своими правами и заведомо недобросовестного поведения, применение к Игнатьевой И.В. правил об освобождении должника от дальнейшего исполнения обязательств суды посчитали недопустимым.

Между тем суд округа с выводами судов первой и апелляционной инстанций согласиться не может, полагая, что судами не учтено следующее.

По общему правилу, ординарным способом прекращения гражданско-правовых обязательств является их надлежащее исполнение (пункт 1 статьи 408 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При применении процедуры банкротства завершение расчетов с кредиторами влечет освобождение гражданина-банкрота от дальнейшего исполнения требований кредиторов и, как следствие, от их последующих правопритязаний (пункт 3 статьи 213.28 Закона о банкротстве), что позволяет такому гражданину выйти законным путем из создавшейся финансовой ситуации и вернуться к нормальной экономической жизни без долгов.

Такой подход к регулированию потребительского банкротства ставит основной его целью социальную реабилитацию гражданина.

Между тем, поскольку институт банкротства – это крайний, экстраординарный способ освобождения от долгов, так как в результате его применения могут в значительной степени ущемляться права кредиторов, рассчитывавших на получение причитающегося им, названная цель ориентирована исключительно на добросовестного гражданина, призвана к достижению компромисса между должником, обязанным и стремящимся исполнять свои обязательства, но испытывающим в этом объективные затруднения, и его кредиторами, а не способом необоснованного ухода от ответственности и прекращения долговых обязательств.

Реабилитационная цель института банкротства граждан должна защищаться механизмами, исключающими недобросовестное поведение граждан.

Предусмотренные Законом о банкротстве обстоятельства, препятствующие освобождению гражданина от дальнейшего исполнения обязательств (пункты 4, 5 статьи 213.28 Закона о банкротстве), все без исключения связаны с наличием в поведении должника той или иной формы недобросовестности.

По смыслу пунктов 1 и 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации для признания действий какого-либо лица злоупотреблением правом судом должно быть установлено, что умысел такого лица был направлен на заведомо недобросовестное осуществление прав, единственной его целью было причинение вреда другому лицу (отсутствие иных добросовестных целей).

Проверка добросовестности осуществляется как при наличии обоснованного заявления стороны спора, так и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если другие стороны на них не ссылались. При установлении недобросовестности одной из сторон суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения применяет меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (абзацы 4 – 5 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

В абзаце четвертом пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве предусмотрено, что освобождение гражданина от обязательств не допускается в том числе в случае, если гражданин предоставил кредитору заведомо ложные сведения при получении кредита.

Задача суда при разрешении вопроса об освобождении должника от исполнения требований кредиторов состоит в установлении истинных намерений при вступлении в правоотношения с кредиторами, объективных мотивов возникновения обстоятельств, приведших к невозможности исполнения должником принятых на себя обязательств.

Суды, констатируя недобросовестность должника, подошли к вопросу формально, установив, что сумма дохода, указанная в анкете, не коррелирует с официальными доходами должника, а в момент заключения договора должник не был официально трудоустроен.

В то же время суды не учли, что должником в ходе дела о банкротстве в полной и достаточной степени раскрыты обстоятельства заключения кредитного договора с Банком, обозначены цели принятия на себя обязательств, источники доходов, за счет которых Игнатьева И.В. намеревалась исполнять кредитные обязательства, а также причины дальнейшей невозможности исполнения своих обязательств перед кредиторами, начиная с декабря 2017 года.

Должник неоднократно обращала внимание судов на то, что в 2016 году являлась клиентом банка-партнера – общества «Русфинансбанк», в котором брала кредит на сумму 450 000 руб. для приобретения транспортного средства; в обществе «Росбанк» должник взяла кредит для погашения ранее принятых на себя кредитных обязательств, а также обязательств супруга, в частности из полученных денежных средств погасила кредит, ранее взятый в публичном акционерном обществе «Почтабанк», выплачивала задолженность по кредитной карте Сбербанка, часть денежных средств потратила на приобретение автомобиля, а также указывала на то, что денежные средства были потрачены ею при переезде в другой город. Кроме того, должник давала пояснения о наличии у нее дополнительных источников доходов (оказание услуг по ведению бухгалтерского учета, продажа собственноручно произведенных товаров и проведение мастер-классов в сфере творческой деятельности).

С учетом того, что в самой анкете информация о существующих обязательствах должника перед иными кредитными организациями указана (в частности, общество «Почтабанк»), незначительные разночтения в указании целей заключения кредитного договора от 26.05.2017 не свидетельствуют о ложности сообщаемых должником судам сведений, более того указанные должником цели абсолютно не противоречат смыслу и сути потребительского кредитования (пункт 1 части 1 статьи 3 Федеральный закон от 21.12.2013 № 353-ФЗ «О потребительском кредите (займе)»), помимо прочего подтверждены установленными обстоятельствами дела, в частности супругом Мартьяновым А.В. не отрицается факт погашение его обязательств из полученных должником денежных средств, погашение заемного обязательства перед обществом «Почтабанк» также подтверждено, и со стороны финансового управляющего также не оспорены.

Игнатьева И.В. также обращала внимание, что документы, подтверждающие весь получаемый ею ежемесячный доход, сотрудником банка у нее не затребованы; из той же анкеты-заявки прямо следует, что Банком, как профессиональным участником кредитных правоотношений, документы о подтверждении места работы и дохода не запрашивались, тем не менее Банк согласился на вступление в правоотношения с заемщиком при таких условиях, заключив с Игнатьевой И.В. договор и не потребовав от нее каких-либо подтверждающих документов для проверки указанных в анкете сведений.

В свою очередь данные пояснения, раскрывающие обстоятельства заключения кредитного договора и исполнения заемных обязательств, судами при постановке выводов о недобросовестности должника – не учтены, равно как не учтено, что при установлении недобросовестности и злоупотребления со стороны должника важно субъективное желание и намерение стороны сокрыть информацию или ввести в заблуждение контрагента для получения искомого результата, а не юридическая чистота сообщаемых должником сведений, которые на самом деле соответствуют действительности, тем более что из материалов дела следует, что должник обязательства перед Банком исполнял вплоть до ноября 2017 года, а значит, соответствующие финансовые возможности имел.

Банки, являясь профессиональными участниками кредитного рынка, имеют широкие возможности для оценки кредитоспособности гражданина, в том числе посредством разработки стандартных форм кредитных анкет-заявок, проверки предоставленного для получения кредита пакета документов, а также запроса информации о кредитной истории обратившегося к ним лица; непринятие же в данном случае Банком таких мер, как то следует, как уже отмечалось, из самой анкеты-заявки, и позиции в данном деле кредитора, не свидетельствует о недобросовестности должника, а свидетельствует о неосмотрительности кредитора или безразличном его отношении к формализованному, принятому в кредитных организациях документообороту и порядку (подтверждение официального дохода должника, получение сведений из Бюро кредитных историй об имеющихся кредитных обязательствах в соответствии со статьей 5 Федерального закона от 30.12.2004 № 218-ФЗ «О кредитных историях») или же о безразличном отношении к тому при условии доверия к финансовым ресурсам контрагента.

Более того, не имеется веских оснований также полагать, что Банк, располагая полной информацией о состоянии обязательств должника и его финансовом положении, принял бы иное решение по вопросу ее кредитования, поскольку из анализа условий предоставленного кредита можно придти к выводу, что в данном случае невысокое бремя подтверждения официальными документами заемщиком своей платежеспособности компенсируется значительным размером процентов, под который выдан кредит (в конкретном случае 21% годовых).

Таким образом, в совокупности, описанные выше обстоятельства, документы и доводы должника должны были вызвать у судов разумные сомнения относительно суждения кредитора о недобросовестности должника и указании им недостоверных сведений, а доводы последнего о соответствии указанных в анкете данных о размере доходов должны были быть проверены не формально, но и на основе анализа упомянутых должником документов о фактическом получении им денежных средств в достаточном размере для цели надлежащего исполнения своего обязательства по внесению денежных средств; выводов о мнимости указанных должником отношений по оказанию бухгалтерских и иных услуг в сфере творчества, о недостоверности представленных им пояснений лиц, пользующихся его услугами, - судебные акты также не содержат.

В таких условиях заключение судов о недобросовестном поведении должника, представившего при этом сопоставимую информацию по своим доходам Банку при получении кредита, следует признать неверным, учитывая при этом и отсутствие со стороны финансового управляющего доводов о недобросовестности или уклонении должника от взаимодействия с управляющим.

Судами первой и апелляционной инстанции также не учтены пояснения должника относительно дальнейшей невозможности исполнения обязательств перед кредиторами, в связи с чем она и обратилась с заявлением суд о собственном банкротстве; так, должник указывала на то, что фактически содержала и продолжает ухаживать за матерью и сестрой инвалидами, имеет на иждивении несовершеннолетнего ребенка, поэтому в определенный момент совмещение работы в официальном месте трудоустройства с оказанием бухгалтерских и других услуг в свободное время оказалось для должника невозможным, а заработной платы с учетом отсутствия дополнительного дохода стало недостаточно для покрытия принятых на себя обязательств; опровергающих данные пояснения должника доказательств ни кредиторами, ни финансовым управляющим имуществом должника приведены не были.

По смыслу пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве принятие на себя непосильных долговых обязательств ввиду необъективной оценки собственных финансовых возможностей и жизненных обстоятельств не может являться основанием для неосвобождения от долгов, поскольку свидетельствует о неразумности, а не о недобросовестности поведения физического лица; из установленных по делу обстоятельств не следует, что финансовая несостоятельность должника вызвана субъективным фактором (деятельным нежеланием исполнять обязательства), а не объективными причинами (снижение уровня доходов), что также не позволяет суду округа согласиться с выводами судов первой и апелляционной инстанции о недобросовестности и злоупотреблении со стороны Игнатьевой И.В.

Применительно к обстоятельствам настоящего дела о банкротстве установленные судами обстоятельства не свидетельствуют об очевидном и явном отклонении действий должника как участника гражданского оборота от добросовестного поведения, какие-либо доказательства наличия предусмотренных законом обстоятельств, при которых должник не может быть освобожден от исполнения обязательств, в том числе наличия в его действиях признаков злостного уклонения от погашения кредиторской задолженности, отсутствуют, в то время как кредитором обратное не обосновано.

В связи с тем, что судами первой и апелляционной инстанций установлены все фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, все представленные в материалы дела доказательства исследованы, но неправильно применены нормы материального права, суд округа на основании пункта 2 части 1 статьи 287 АПК РФ полагает возможным, не передавая дело на новое рассмотрение, определение Арбитражного суда Оренбургской области от 17.04.2021 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.07.2021 отменить в соответствующей части отказа от освобождения должника от исполнения обязательств, должника Игнатьеву И.В. освободить от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами.

Руководствуясь статьями 286-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

определение Арбитражного суда Оренбургской области от 17.04.2021 по делу № А47-15984/2017 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.07.2021 по тому же делу отменить в части неприменения к Игнатьевой Инне Викторовне правил об освобождении от исполнения обязательств перед обществом с ограниченной ответственностью «НБК».

Освободить Игнатьеву Инну Викторовну от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами.

В остальной части определение Арбитражного суда Оренбургской области от 17.04.2021 по делу № А47-15984/2017 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.07.2021 по тому же делу оставить без изменения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий Ю.В. Кудинова

Судьи О.Э. Шавейникова

С.Н. Соловцов