Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Палеевой С.Г. (протоколирование велось с использованием систем видео‑конференц-связи, материальный носитель видеозаписи приобщается к протоколу)

при участии представителей в Арбитражном суде Пензенской области:

Федеральной налоговой службы – Полежаевой М.Е., доверенность от 04.05.2022,

публичного акционерного общества Банк «Кузнецкий» – Тихонова О.А., доверенность от 30.12.2021,

в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом,

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационную жалобу Федеральной налоговой службы

на определение Арбитражного суда Пензенской области от 29.12.2021 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.03.2022

по делу № А49-4758/2019

по заявлению публичного акционерного общества Банк «Кузнецкий» о включении в реестр требований кредиторов задолженности, как обеспеченной залогом имущества должника, и по заявлению Федеральной налоговой службы о признании сделок недействительными в рамках о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Промышленные инвестиции», ИНН 5837019214,

УСТАНОВИЛ:

определением Арбитражного суда Пензенской области от 15.05.2019 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Промышленные инвестиции» (далее – должник).

Решением Арбитражного суда Пензенской области от 07.12.2020 должник признан несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Мазурин А.Ю.

Публичное акционерное общество Банк «Кузнецкий» (далее – Банк) обратилось в Арбитражный суд Пензенской области с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности, как обеспеченной залогом имущества должника.

Федеральная налоговая служба (далее – уполномоченный орган) обратилась в Арбитражный суд Пензенской области с заявлением о признании недействительными сделок – договора залога от 15.11.2018 № 007-17ДНКЛ05/10 и договора поручительства от 02.03.2017 № 007‑17ДНКЛ05/7, заключенных между Банком и должником, в обеспечение исполнения обязательств заемщика – общества с ограниченной ответственностью «Региональный компьютерный сервис» (далее – общество «РКС») по кредитному договору от 02.03.2017 № 007‑17ДНКЛ05.

Определением Арбитражного суда Пензенской области от 15.06.2021 вышеназванные заявления объединены в одно производство для совместного рассмотрения.

Определением Арбитражного суда Пензенской области от 29.12.2021, оставленным без изменения постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.03.2022, заявленные уполномоченным органом требования оставлены без удовлетворения, требование Банка в сумме 45 974 454,87 руб., в том числе: 40 538 016,76 руб. – основной долг; 2 915 847,49 руб. – проценты; 2 520 590,62 руб. – неустойка, признано установленным и подлежащим включению в третью очередь реестра требований кредиторов должника, как обеспеченное залогом имущества должника. Производство по заявлению Банка в части включения в реестр требований кредиторов должника суммы 11 500 руб. прекращено. Требование в сумме 2 520 590,62 руб. (неустойки) в реестре требований кредиторов учтено отдельно и подлежащим удовлетворению после погашения основной суммы задолженности.

В кассационной жалобе уполномоченный орган просит принятые по обособленному спору судебные акты отменить, обособленный спор направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции, мотивируя неправильным применением судами норм материального права, несоответствием выводов фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам. Заявитель жалобы указывает на следующее: на момент заключения договора залога от 15.11.2018 у должника имелись признаки неплатежеспособности; в результате совершения обеспечительных сделок причинен вред имущественным правам кредиторов должника; Банк, общество «РКС» и должник являются аффилированными лицами; отсутствует экономическая выгода заключенных договоров; статус требований залогового кредитора установлен незаконно.

Проверив законность обжалуемых судебных актов в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), суд кассационной инстанции находит их подлежащими отмене, исходя из следующего.

Как установлено судами и следует из материалов дела, между Банком и обществом «РКС» (заемщик) заключен кредитный договор об открытии невозобновляемой кредитной линии от 02.03.2017 № 007‑17ДНКЛ05, на основании которого Банк обязался предоставить заемщику денежные средства в течение срока действия кредитной линии (по 01.04.2017) и в пределах лимита выдачи (75 000 000 руб.), а заемщик обязался в установленные договором сроки возвратить кредит, уплатить проценты в размере 10,6% годовых, комиссии и исполнить иные обязательства, предусмотренные настоящим договором. Дата погашения кредитной линии – 01.03.2020.

Банк свои обязательства по заключенному с обществом «РКС» кредитному договору выполнил в полном объеме, перечислив денежные средства в размере 75 000 000 руб. на банковский счет общества «РКС».

В обеспечение исполнения обществом «РКС» обязательств по кредитному договору между Банком и должником (поручитель) был заключен договор поручительства от 02.03.2017 № 007-17ДНКЛ05/7.

По условиям договора поручительства предусмотрена солидарная ответственность поручителя перед Банком в том же объёме, что и заёмщика, включая возмещение суммы основного долга, процентов (в том числе повышенных), комиссий и иных плат, предусмотренных кредитным договором, штрафных санкций, судебных издержек, других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств заемщиком. Максимальная сумма ответственности поручителя на дату подписания договора поручительства составляет 84 456 849 руб.

Впоследствии, в обеспечение исполнения обязательств общества «РКС» по кредитному договору от 02.03.2017 № 007‑17ДНКЛ05, между Банком и должником (залогодатель) заключен договор залога имущественных прав (требований) от 15.11.2018 № 007‑17ДНКЛ05/10, по условиям которого Банк в случае неисполнения обеспечиваемого залогом обязательства приобретает право получить удовлетворение из стоимости переданного залогодателем имущественного права (требования) преимущественно перед другими кредиторами.

В соответствии с пунктом 2.1. договора залога предмет залога составляют имущественные права (требования), принадлежащие залогодателю на основании депозитного договора от 07.11.2016 № 122‑16ДД13, заключенного между залогодателем и Банком.

Пунктом 2.2. договора залога установлены характеристики передаваемого в залог имущественного права (требования): право залогодателя требовать возврата депозита и уплаты процентов по договору в сумме 10 000 000 руб.; сумма депозита 10 000 000 руб.; срок возврата депозита 10.11.2021; Право досрочного истребования залогодателем депозита/части депозита возможен не ранее 10.11.2021; минимальный остаток по депозиту – 10 000 000 руб.; на депозит начисляются проценты, исходя из 14 % годовых; периодичность выплаты процентов – ежемесячно.

Согласно пункту 2.3. договора залога стороны оценили имущественные права (требования) в 10 000 000 руб.

В связи с нарушением заемщиком – обществом «РКС», условий кредитного договора, 09.10.2018 в адрес заемщика, поручителей направлены требования о досрочном погашении суммы задолженности по кредитному договору, содержащие расчёт задолженности по состоянию на дату предъявления требований.

Поскольку в установленный срок требования в добровольном порядке исполнены не были, Банк обратился с иском в суд.

Решением Ленинского районного суда г. Пензы от 24.07.2019 по делу № 2-468/19 в солидарном порядке с общества «РКС», должника, ООО «Веб-оператор», Звоновой Т.А., Звонова О.Г., Суркова Е.Е. в пользу Банка взыскана задолженности по кредитному договору об открытии невозобновляемой кредитной линии от 02.03.2017 № 007-17ДНКЛ05 в сумме 46 891 320,39 руб. Обращено взыскание на заложенное имущество, в том числе, на имущественное право (требование), принадлежащее должнику на основании договора срочного банковского вклада (депозита) от 07.11.2016 № 122-16ДД13, а именно: на заложенное право требования возврата в размере 10 000 000 руб., а также уплаты ежемесячно начисленных процентов, исходя из 14% годовых.

Этим же решением с должника в пользу Банка в возмещение расходов по оплате государственной пошлины взыскано 11 500 руб.

Наличие задолженности (с учетом уточнения) в размере 45 985 954,87 руб., из которых 40 538 016,76 руб. – основной долг, 2 915 847,49 руб. – проценты, 2 520 590,62 руб. – неустойка, 11 500 руб. – госпошлина, послужило основанием для обращения Банка в суд с заявлением о включении требования в реестр требований кредиторов должника, как обеспеченных залогом.

Уполномоченный орган, ссылаясь на то, что договоры поручительства и залога совершены между аффилированными лицами, при заключении допущено злоупотребление правом, причинен вред имущественным правам кредиторов должника, на основании положений статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) обратился с заявлением о признании сделок недействительными.

При разрешении спора суды исходили из того, дело о банкротстве должника возбуждено 15.05.2019, оспариваемые сделки совершены в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом: договор поручительства – 02.03.2017, договор залога – 15.11.2018, следовательно, в период подозрительности, установленный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Отказывая в удовлетворении требований уполномоченного органа, суды, руководствуясь положениями пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», пришли к выводу о том, что на момент заключения спорных договоров поручительства (02.03.2017) и залога (15.11.2018) должник не имел неисполненных обязательств, в связи с чем у него отсутствовали признаки неплатежеспособности, в связи с чем суды признали недоказанной цель причинения вреда имущественным правам кредиторов, а, следовательно, и всю совокупность обстоятельств, необходимую для признания сделки недействительной в соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Также суды не усмотрели оснований для признания данных сделок заключенными при злоупотреблении правом, со ссылкой на то, что не установлены обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом сторонами сделки.

При разрешении спора судом первой инстанции установлено, что единственным участником (100% доли в уставном капитале) должника является Звонов О.Г.

Согласно выписке из ЕГРЮЛ в отношении Фонда развития информационных технологий «Электронный регион» (далее – ФРИТ «Электронный регион») президентом последнего является Звонов О.Г.

В соответствии с протоколом № 1 заседания Совета Межрегионального научно-производственного кластера «Росоператор» 11.01.2017 в целях развития на территории Пензенской области и других регионов России ИТ-отрасли, развития региональных ИТ-компаний посредством совместной проектной деятельности в области высоких технологий образован вышеназванный Кластер, в который объединились организации, в том числе: общество «РКС», АО «Оператор электронного правительства», ООО «Пензенский платежный центр», ООО «Веб-оператор», ООО «Программные решения», ООО «ИСП», ООО «Инком-союз консалтинг», ООО «Промышленные инвестиции» (должник), АНО ДО «Учебно-методический центр высоких технологий», ИП Котляров В.А., ИП Яковлев С.А., ИП Никулин А.В., ООО «Системы позиционирования и навигации транспорта», АО «Центр кластерного развития». В качестве специализированной организации кластера образован постоянно действующий коллегиальный орган - Совет кластера, в состав которого избран, в том числе, Звонов О.Г – генеральный директор АО «Оператор электронного правительства». Он же избран председателем Совета кластера.

ФРИТ «Электронный регион» и должник – юридические лица, контролируемые общим руководителем в лице Звонова О.Г. Участником ООО «Веб-оператор» с 08.10.2018 является ФРИТ «Электронный регион» с долей 65%. Учредителем общества «РКС» является ООО «Веб-оператор» с долей в уставном капитале 25%.

Также судом первой инстанции установлено, что с 20.04.2012 Звонов О.Г. является акционером Банка с долей 0,0471787%, а до июня 2018 года являлся членом Совета директоров Банка.

В рамках дела № А49-3640/2019 о банкротстве ООО «Веб-оператор» установлено, что между Банком, заемщиком – обществом «РКС» и предоставившим обеспечение лицом – ООО «Веб-оператор» в силу статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» и части 1 статьи 9 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» установлен факт аффилированности. Рассматриваемые взаимоотношения (как заемные, так и обеспечительные) являются внутригрупповыми, носят корпоративный характер (определения Арбитражного суда Пензенской области от 31.03.2021, от 12.08.2021, постановления Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.10.2020, 03.06.2021, постановления Арбитражного суда Поволжского округа от 24.12.2020, 06.08.2021).

Отклоняя доводы уполномоченного органа о недействительности сделок со ссылкой на аффилированность участников рассматриваемых правоотношений, суды исходили из того, что сама по себе аффилированность сторон сделок не может являться основанием для признания договоров недействительными, необходимо также установление обстоятельств, которые свидетельствовали бы о злонамеренном умысле участников сделки и причинении вреда кредиторам.

Суды указали, что в материалах обособленного спора о признании недействительными обеспечительных сделок отсутствуют какие-либо сведения об обстоятельствах, которые могли бы свидетельствовать о подконтрольности Банку как денежных средств, выданных обществу «РКС» по кредитному договору, так и любого другого имущества, принадлежащего лицам, входящим в группу Кластер «Росоператор».

Установив, что залог и поручительство предоставлены должником в обеспечение обязательств лица, входившего с ним в одну группу компаний (аффилированных лиц); целью совершения оспариваемых сделок поручительства и последующего залога являлось создание дополнительных гарантий погашения кредитных обязательств; оценив степень аффилированности Банка и единственного участника должника Звонова О.Г., невозможность оказания последним влияния на принятие решений о выдаче кредита и заключение обеспечительных сделок; отсутствие у должника признаков неплатежеспособности на момент заключения договоров поручительства и залога; соответствие условий сделок обычным, рыночным условиям, суды пришли к выводу о том, что оснований для признания сделок по предоставлению обеспечения недействительными по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, статьям 10, 168 ГК РФ, не имеется.

Учитывая наличие вступившего в законную силу решения суда о взыскании с должника задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на его имущество, отсутствие возражений по сумме долга и его расчету, требование Банка в общей сумме 45 974 454,87 руб. включено в третью очередь реестра требований кредиторов должника, как обеспеченное залогом имущества должника.

С учетом того, что решение Ленинского районного суда г. Пензы по делу № 2-468/19 вынесено 24.07.2019 и вступило в законную силу после возбуждения производства по делу о банкротстве (15.05.2019), суд первой инстанции признал судебные расходы в сумме 11 500 руб. текущими и прекратил производство по заявлению в указанной части.

Между тем, при разрешении спора судами не принято во внимание следующее.

Согласно сложившейся судебной практике наличие корпоративных либо иных связей между заемщиком, поручителем (залогодателем), кредитором, фактов последующей замены кредиторов, в частности вследствие уступки требования, объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок (определение Верховного Суда Российской Федерации от 28.05.2018 № 301-ЭС17-22652(3), постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.02.2014 № 14510/13).

Получение поручительства (залога) от юридического лица, входящего в одну группу лиц с заемщиком, с точки зрения нормального гражданского оборота, является стандартной практикой и потому указанное обстоятельство само по себе не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в поведении кредитора даже в ситуации, когда поручитель испытывает финансовые сложности (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475).

Предполагается, что при кредитовании одного из участников группы лиц, в конечном счете, выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены, так как в совокупности имущественная база данной группы прирастает. В том случае, если заем является внутригрупповым, денежные средства остаются под контролем группы лиц, в силу чего, с точки зрения нормального гражданского оборота, отсутствует необходимость использовать механизмы, позволяющие дополнительно гарантировать возврат финансирования.

Таким образом в условиях аффилированности заемщика, поручителя (залогодателя), кредитора между собой, на данных лиц в деле о банкротстве возлагается обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения обеспечительной сделки, в том числе выдачи поручительства (залога).

В обратном случае следует исходить из того, что выбор подобной структуры внутригрупповых юридических связей позволяет создать подконтрольную кредиторскую задолженность для последующего уменьшения процента требований независимых кредиторов при банкротстве каждого участника группы лиц (определение Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056(6)).

Для констатации сомнительности поручительства и залога должны быть приведены достаточно веские аргументы, свидетельствующие о значительном отклонении поведения займодавца от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских прав, то есть фактически о злоупотреблении данным займодавцем своими правами во вред иным участникам оборота, в частности, остальным кредиторам должника (пункт 4 статьи 1, пункт 1 статьи 10 ГК РФ).

К их числу могут быть отнесены, в том числе: участие кредитора в операциях по неправомерному выводу активов, получение кредитором безосновательного контроля над ходом дела о несостоятельности, реализация договоренностей между заимодавцем и поручителем (залогодателем), направленных на причинение вреда иным кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали (в том числе, не имеющее разумного экономического обоснования принятие новых обеспечительных обязательств по уже просроченным основным обязательствам в объеме, превышающем совокупные активы поручителя, при наличии у последнего неисполненных обязательств перед собственными кредиторами).

Применение упомянутого подхода для разрешения подобного рода споров зависит от статуса кредитора по отношению к заемщику и поручителю. В ситуации, когда кредитор является независимым от группы заемщика лицом, предоставленные в виде займа денежные средства, как правило, выбывают из-под контроля кредитора, поэтому предполагается, что главная цель поручительства заключается в создании дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в пункте 22 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3(2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 14.11.2018, в пункте 13 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 4(2017), утвержденого Президиумом Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2017, если «дружественный» кредитор не подтверждает целесообразность заключения обеспечительной сделки, его действия по подаче заявления о включении требований в реестр могут быть квалифицированы как совершенные исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов.

В настоящее время судебной практикой закреплен правовой подход заключающийся в том, что сделки, положенные в основу заявленного требования, направленные на получение противоправным путем контроля над банкротством фактически аффилированным кредитором (заимодавцем), являются недействительными на основании статей 10, 168 ГК РФ (определение Верховного Суда Российской Федерации от 14.08.2020 № 308-ЭС19-9133(15), определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.09.2020 № 308-ЭС19-9133(10)).

При разрешении спора судами не дана оценка доводам уполномоченного органа о том, что поручительство участников кластера представляет собой внутригрупповую реструктуризацию задолженности и представляет собой сделку с заинтересованным лицом в условиях очевидной неспособности исполнить обязательства.

Уполномоченный орган ссылался на то, что бухгалтерский баланс должника за 2017 год содержит сведения о том, что активы должника по сравнению с 2016 года уменьшились более чем в два раза. По состоянию на 02.03.2017 у общества «РКС» имелись обязательства по возврату займов должнику по договорам займа от 19.11.2016 и от 25.01.2016 в размере 13 213 433 руб., что подтверждается решением Арбитражного суда Пензенской области от 20.01.2020 № А49-10292/2019. Таким образом, общий объем обязательств общества «РКС» на 02.03.2017 по возврату должнику займов составлял 13 213 433 руб., а объем обязательств, принятых должником по спорному договору поручительства, превысил 20% от балансовой стоимости активов должника (максимальная сумма ответственности поручителя на дату подписания 84 456 849 руб.).

По мнению уполномоченного органа, должник в ущерб интересам юридического лица заключил с Банком договор поручительства по заемным обязательствам общества «РКС» при отсутствии разумного экономического смысла, что свидетельствует о недобросовестном поведении как Звонова О.Г. (единственного участника должника), так и Банка, которому было известно о заинтересованности солидарных должников и об отсутствии выгоды для поручителя от выдачи обеспечения.

Уполномоченный орган полагал, что Банк, будучи осведомленным о финансовом состоянии должника, предъявляя требование к обществу «РКС», не мог рассчитывать на удовлетворение собственных требований за счет имущества должника, что свидетельствует о том, что истинной целью заключения договора поручительства явилась цель предъявления требований непосредственно к должнику.

Обстоятельства, на которые последовательно ссылался уполномоченный орган в подтверждение своих доводов, имели существенное значение для разрешения обособленного спора, однако они оставлены без судебной оценки. Доказанность этих обстоятельств позволила бы подтвердить как целесообразность в заключении договоров поручительства и залога, так и разумность и осмотрительность в действиях банка.

Избирательная позиция судов по оценке доказательств и доводов, имеющих существенное значение, не отвечала требованиям пункта 4 статьи 2, статьи 6, пункта 2 статьи 65, пунктов 1 и 7 статьи 71, статей 168 - 170 АПК РФ и не решила задач правосудия.

Также судами не учтено, что договор залога в обеспечение исполнения кредитного договора от 02.03.2017 заключен между Банком и должником 15.11.2018 (по истечении более 1,5 лет), в то время как уже 09.10.2018 Банком в адрес заемщика, поручителей были направлены требования о досрочном погашении суммы задолженности по кредитному договору, что свидетельствует об осведомленности Банка о наличии у должника признаков неплатежеспособности и его невозможности исполнить кредитные обязательства.

Кроме того, судами не приняты во внимание выводы судов по делу № А49-3640/2019 по обособленному спору, в рамках которого были признаны недействительными обеспечительные сделки (договоры поручительства от 02.03.2017 и залога от 03.09.2018), заключенные между Банком и ООО «Веб-оператор» во исполнение этих же обязательств общества «РКС» по кредитному договору об открытии невозобновляемой кредитной линии 02.03.2017 № 007-17ДНКЛ05 (определение Арбитражного суда Пензенской области от 05.11.2020, постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.01.2021, постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 21.04.2021).

Также суд кассационной инстанции находит обоснованными доводы уполномоченного органа о том, что судом первой инстанции неверно определены требования Банка, как обеспеченного залогом имущества должника, на сумму 45 974 454,87 руб.

Как разъяснено в абзаце шестом пункта 20 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 № 58 «О некоторых вопросах, связанных с удовлетворением требований залогодержателя при банкротстве залогодателя», при установлении требований залогового кредитора в деле о банкротстве залогодателя, не являющегося должником по основному обязательству, их размер определяется как сумма денежного удовлетворения, на которое может претендовать залогодержатель за счет заложенного имущества, но не свыше оценочной стоимости данного имущества. Стоимость заложенного имущества определяется арбитражным судом на основе оценки заложенного имущества, предусмотренной в договоре о залоге, или начальной продажной цены, установленной решением суда об обращении взыскания на заложенное имущество, с учетом доводов заинтересованных лиц об изменении указанной стоимости в большую или меньшую сторону.

Таким образом, на стадии рассмотрения вопроса об обоснованности требования залогового кредитора для целей отражения требования залогового кредитора в реестре, определения объема его прав при голосовании на собраниях кредиторов должника и при принятии решений в рамках процедур банкротства учитывается именно оценочная стоимость заложенного имущества.

В настоящем случае пунктом 2.3. договора залога от 15.11.2018 стороны оценили имущественные права (требования) в 10 000 000 руб.

Оснований для включения в реестр требований кредиторов должника суммы, превышающей залоговую стоимость предмета залога, не имеется.

Учитывая изложенное, суд кассационной инстанции полагает, что судебные акты первой и апелляционной инстанций приняты при неполном выяснении обстоятельств, имеющих существенное значение для дела, в связи с чем судебные акты подлежат отмене.

Так как для принятия обоснованного и законного судебного акта требуется исследование и оценка доказательств, а также иные процессуальные действия, установленные для рассмотрения дела в суде первой инстанции, что невозможно в суде кассационной инстанции в силу его полномочий, обособленный спор в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 АПК РФ подлежит передаче на новое рассмотрение в Арбитражный суд Пензенской области.

На основании изложенного и руководствуясь пунктом 3 части 1 статьи 287, статьями 286, 288, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Поволжского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Пензенской области от 29.12.2021 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.03.2022 по делу № А49-4758/2019 отменить, обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Пензенской области.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, установленном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья М.В. Коноплёва

Судьи А.Р. Кашапов

В.А. Самсонов