Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью «Газпром трансгаз Чайковский» (далее – общество «Газпром трансгаз Чайковский») на решение Арбитражного суда Пермского края от 29.01.2021 по делу № А50-16154/2020 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.07.2021 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании приняли участие представители:

общества «Газпром трансгаз Чайковский» – Турчина О.В. (доверенность от 24.02.2021 № 23д-0107), Ефимов А.Н. (доверенность от 12.01.2021 № 23д-0005);

акционерного общества «Объединенная химическая компания «Уралхим» (далее – общество «ОХК «Уралхим») – Мерзляков Д.В. (доверенность от 04.12.2020 № ДоВО-216-20), Носкова Н.М. (доверенность от 14.12.2020 № ДоВО-208-20).

Общество «ОХК «Уралхим» обратилось в Арбитражный суд Пермского края с иском о взыскании с общества «Газпром трансгаз Чайковский» 74 768 901 руб. 02 коп. убытков, в том числе: 15 741 727 руб. 96 коп. - расходов на устранение последствий аварии; 58 487 373 руб. 06 коп. - недополученный маржинальный доход (упущенная выгода); 55 000 руб. - расходы на оплату исследования в АНО «Союзэкспертиза - Пермь»; 465 000 руб. - расходы на экспертное исследование АНО «Бюро судебных экспертиз и независимой оценки»; 19 800 руб. - оплата нотариусу в связи с заявлением об обеспечении доказательств и заявление о продлении срока экспертизы.

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Федеральная служба по экологическому, технологическому и атомному надзору в лице Западно-Уральского управления.

Решением Арбитражного суда Пермского края от 29.01.2021 иск удовлетворен частично. С ответчика в пользу истца взыскано 16 281 527 руб. 96 коп., а также судебные расходы в сумме 44 000 руб. В остальной части - отказано.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.07.2021 решение суда изменено, исковые требования удовлетворены в полном объеме.

Не согласившись с обжалуемыми судебными актами, общество «Газпром трансгаз Чайковский» обратилось в суд округа с кассационной жалобой, в которой просит обжалуемые судебные акты отменить, принять по делу новый судебный акт об отказе в удовлетворении исковых требований. Ответчик считает, что вывод судов о том, что мусор, обнаруженный в газопроводе, не мог попасть туда иначе как из магистрального газопровода, ответственным за который является ответчик, является неверным и документально не подтвержден. Указал, что при вскрытии газопровода истец обнаружил там не само временное герметизирующее устройство (далее – ВГУ), а предположительно фрагменты ВГУ ориентировочно диаметра 1000 мм; никаких опознавательных знаков (маркировки), однозначно свидетельствующих о том, что данные фрагменты ВГУ имеют отношение к ответчику, на фрагментах не имелось; кроме того указанные фрагменты ВГУ не были единственным мусором, извлеченным их трубопровода истца. Однозначный вывод о том, что все фрагменты (резиново-тканные оранжевого цвета) представляют из себя фрагменты именно ВГУ, сделать нельзя по причине чрезвычайно сильного износа фрагментов; данные резиновые фрагменты не были единственным мусором, извлеченным из трубопровода истца. Ссылается на то, что при осмотре мусора, представленного истцом, изъятого между краном К8 и фланцевым соединением фильтра Е2, стороны предварительно идентифицировали данный мусор (акт осмотра газопровода на территории ГРС от 12.12.2019), в частности, были извлечены шары резиновые диаметром 500 мм., которые в производственной деятельности ответчика не используются. Считает, что судами не дана оценка тому факту, что между магистральным газопроводом, эксплуатируемым ответчиком, и местом обнаружения засора непосредственно на ГРС, имеется еще магистральный газопровод-отвод, принадлежащий на праве собственности истцу, протяженностью около 3 км. По мнению ответчика, данные шары могли быть использованы при эксплуатации только этого газопровода-отвода, ответственность за безопасную эксплуатацию которого лежит на истце. Ссылается на наличие вины самого истца в остановке производства. Ответчик отмечает, что им дважды заявлялось ходатайство о проведении судебной экспертизы об идентификации извлеченного мусора, самой возможности такой идентификации и возможности определения его происхождения. Более того, такое ходатайство заявлялось и со стороны истца. Однако судом отказано в проведении экспертизы. Полагает, что факт наличия засорения резервных линий не доказан, вывод суда об отсутствии вины истца противоречит фактическим обстоятельствам дела. По мнению ответчика, остановка ГРС произошла по вине истца, а именно в связи с отсутствием контроля за очисткой полости газопровода-отвода после строительства, в связи с отсутствием очистки полости газопровода в процессе эксплуатации, в том числе перед проведением экспертиз промышленной безопасности, в связи с нерабочим состоянием системы бесперебойной подачи газа на производство, в связи с низкой квалификацией персонала, обслуживающего ГРС. Общество «Газпром трансгаз Чайковский» выражает несогласие с выводами судов о том, что ответчик материалы внутренней проверки по факту аварии не представил. Полагает, что представленные истцом заключения не отвечают требованиям относимости и допустимости, поскольку выводы основаны на документах, разработанных самим истцом без учета позиции ответчика. Считает, что акт от 07.09.1999 не может быть принят в качестве доказательства по делу, поскольку оформлен ненадлежащим образом. Ссылается на недоказанность размера взысканного реального ущерба. Расчет убытков, а именно, приведенные в нем исходные данные, использованные для расчетов, не подтверждены какими-либо доказательствами - технологической схемой расстановки перепускаемого оборудования, технологическими регламентами, иными документами, обосновывающими состав необходимых материалов и их количество для заявленных пусковых операций. Выводы суда полностью противоречат требованиям статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В отзыве на кассационную жалобу общество «ОХК «Уралхим» просит оставить постановление апелляционного суда без изменения, а кассационную жалобу – без удовлетворения.

Как следует из материалов дела и установлено судами, истец является организацией производящей посредством переработки природного газа химическую продукцию, в том числе истцу принадлежит производство, расположенное в г. Перми, ул. Промышленная, 96 («Завод минеральных удобрений»).

Поставка газа производится на основании договора поставки газа № 41-5-1087/17 от 14.11.2016, заключенного между истцом (покупатель) и обществом «Газпром межрегионгаз Пермь (поставщик).

В пункте 3.1 договора стороны указали, что заключают с участием общества «Газпром трансгаз Чайковский» техническое соглашение на исполнение договора, которое определяет права и обязанности сторон по исполнению договора и является его неотъемлемой частью.

Техническое соглашение № Х03161866 от 28.12.2016 определяет порядок подачи газа из магистральных газопроводов в газопровод отвод истца. Техническое соглашение подписано всеми участниками, в том числе и ответчиком.

Между истцом и ответчиком также заключен договор № Х05171844 от 27.11.2017 на оказание услуг по техническому обслуживанию газопровода отвода, согласно которого исполнитель (ответчик) обязывался оказывать услуги по техническому обслуживанию газопровода отвода, принадлежащего истца (заказчику). В утвержденный перечень работ, в том числе входило и ликвидация аварий.

Судами установлено и из материалов дела следует, что 11.12.2019 произошло резкое падение давления газа в трубопроводе истца, защитные мероприятия в виде дополнительных сетей не дали результата, поскольку засорение произошло по всем четырем вводам в течении короткого промежутка времени. Из пояснений представителя истца в ходе судебного заседания следует, что падение давления было настолько стремительным, что его работники не успели вручную открыть ввод по резервным линиям, в том числе К-7. Более того, когда резервные ветки были открыты, последние также оказались засоренные аналогичным мусором.

Факт аварии зафиксирован актом осмотра от 12.12.2019, составленным совместно сотрудниками сторон, от общества «Газпром трансгаз Чайковский» присутствовал Нурахметов Р.А. В данном акте указывается, что при демонтаже крана К-8 (основная сеть с установленным фильтром) был обнаружен засор по всему сечению трубы, который состоит из резиновых шаров диаметром 500мм, многочисленных фрагментов ВГУ диаметром 1020 мм, уплотнительных колец, мешковины, песка, земли, данные предметы были упакованы и опечатаны.

Согласно протоколу заседания комиссии по расследованию инцидента от 24.12.2019 следует, что полномочный представитель ответчика пояснил, что ВГУ попал в газопровод истца через магистральный трубопровод, однако использование резиновых шаров в структуре газпрома запрещено. Также из его пояснений следует, что на настоящий момент проводится внутреннее расследование. На сегодняшний день не исключено повторение аналогичных случаев, так как транспортировка природного газа допускается помимо компрессорных станций «напроход», без очистки. Установка пылеуловителей на данных газопроводах не предусмотрена. Во избежание подобных ситуаций предложил в качестве меры - усиление контроля. Возражал относительно вывода о виновности общества «Газпром трансгаз Чайковский» до окончания внутреннего расследования. Данный протокол подписан всеми участниками.

В дальнейшем составлен акт расследования инцидента от 04.02.2020, где виновным в аварии признавалось общество ответчика, представитель ответчика от подписания данного акта отказался.

В виду занятой ответчиком позиции истец обратился в АНО «Союзэкспертиза Пермь» при Пермской торгово-промышленной палате с вопросом о принадлежности извлеченного из газопровода мусора. По результатам экспертного исследования эксперты пришли к выводу о том, что извлеченный из катушки крана К-8, перед фильтром Е-2, и регулирующем клапане PCV 1 в редуцирующем устройстве предметы являются причиной непроходимости газопроводов. Также эксперты указали, что ВГУ диаметром более 1000 мм, обнаруженный в мусоре, однозначно принесен из магистрального газопровода, где он мог использоваться по своему прямому назначению, остальные материалы (уплотнительные кольца, шланги разного диаметра и длины, куски резиновых рукавов и остальное с большой долей вероятности также принесены из подающего магистрального трубопровода, где они использовались как расходные материалы для производства профилактических работ.

В дальнейшем, истец также провел экспертизу в части выяснения обоснованности периода простоя установок по производству аммиака и карбамида, а также о соответствии действий его сотрудников инструкциям и регламентам. Исследование было поручено нотариусом Рыковым И.С. - АНО «Бюро судебной экспертизы и независимой оценки».

Согласно выводам от 29.05.2020 специалисты установили обоснованным период простоя в виду выполнения пуско-наладочных работ агрегата синтезов карбамида и аммиака в 86,7 и 97,9 часа соответственно, также экспертами не обнаружены нарушения в действиях сотрудников истца.

Из материалов дела видно, что истцом доводы ответчика оспариваются в части того, что аварийная ситуация произошла вследствие ненадлежащей эксплуатации газопровода работниками истца. В подтверждение своей позиции представил акт о 22.10.2019, составленный Федеральной службой по экологическому, технологическому и атомному надзору (Ростехнадзор) по результатам внеплановой проверки, в котором каких-либо нарушений со стороны АО «ОХК «Уралхим» не обнаружено.

Оставление без удовлетворения требования истца о возмещении убытков, направленного в досудебном порядке, послужило основанием обращения истца в арбитражный суд с рассматриваемым иском.

Установив, что убытки истца в размере 15 741 727 руб. 96 коп. находятся в прямой причинно-следственной связи с неправомерными действиями ответчика, суд первой инстанции удовлетворил требование истца в указанной сумме. Отказывая в удовлетворении исковых требований в части взыскания упущенной выгоды, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что наличие упущенной выгоды истцом не подтверждено.

Изменяя решение суда, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о доказанности истцом и материалами дела наличия на стороне упущенной выгоды в виде простоя по вине ответчика.

Проверив законность обжалуемого судебного акта в пределах доводов кассационной жалобы в порядке, предусмотренном статьями 274, 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд кассационной инстанции оснований для отмены судебного акта суда апелляционной инстанции не усматривает.

На основании статьи 393 Гражданского кодекса Российской Федерации должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства. Убытки определяются в соответствии с правилами статьи 15 ГК РФ.

В силу положений статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

В соответствии с пунктом 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений разд. I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 25 от 23.06.2015) по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (пункт 2 статьи 15 ГК РФ).

Согласно пункту 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» (далее – Постановление № 7 от 24.03.2016) при установлении причинной связи между нарушением обязательства и убытками необходимо учитывать, в частности, к каким последствиям в обычных условиях гражданского оборота могло привести подобное нарушение. Если возникновение убытков, возмещения которых требует кредитор, является обычным последствием допущенного должником нарушения обязательства, то наличие причинной связи между нарушением и доказанными кредитором убытками предполагается.

В силу части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Таким образом, применение гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков возможно при наличии условий, предусмотренных законом. При этом лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать следующую совокупность обстоятельств: факт причинения убытков и их размер, противоправное поведение причинителя вреда, наличие причинно-следственной связи между возникшими убытками и действиями указанного лица. Недоказанность хотя бы одного из перечисленных обстоятельств исключает возможность удовлетворения требований о возмещении убытков.

При исследовании фактических обстоятельств судом установлено, что представленные в материалы дела схемы подтверждают, что поставка природного газа на установки истца происходит от магистрального трубопровода, принадлежащего ответчику по сетям истца. В виду особенности производства запасы природного газа на территории предприятия не аккумулируются, поставка ресурса происходит напрямую из трубопроводов на объекты производства. Кроме того, данный природный газ еще используется и для бытовых нужд самого предприятия (в виде отопления). Одновременно с этим на промышленную площадку истца также поступает и отбензиненный газ, который может использоваться для отопления, однако исключен для производства химической продукции (аммиак, карбамид).

Согласно схеме природный газ из магистрального газопровода поступает в сети истца, при том диаметр сети истца меньше диаметра магистрального трубопровода (1000 мм). В дальнейшем имеет место быть четыре ввода, два из которых являются основными и оборудованы фильтрами, один ввод К-7 открывается вручную, также имеется обходная сеть резервного назначения.

Также судом установлено, что исходя из характера мусора, обнаруженного в газопроводе, последний не мог попасть туда иначе как из магистрального газопровода, ответственным за который является ответчик, поскольку ВГУ, обнаруженное при осмотре, могло применяться исключительно на сетях ответчика. Суд учел, что данные выводы также содержатся и в предварительных актах расследования аварии, и более того первоначально данный факт признавался ответчиком.

Помимо изложенного, судом принято во внимание отсутствие вины истца, поскольку открытие резервных линий, в том числе вручную, было невозможно в виду резкого падения давления газа и засоренности резервных линий. Данное обстоятельство косвенно подтверждает и третье лицо, которое не обнаружило нарушений в деятельности газового оборудования при проверке, а также подтвердило, что отсутствие резервуаров газа у истца предусмотрено проектом.

Вопреки доводу ответчика о наличии вины истца в случившейся ситуации, как обоснованно установлено судом, из материалов дела следует, что аварийно остановившиеся производственные агрегаты истца относятся к ОПО 1 (Первого) класса опасности «Площадка № 1 по производству аммиака и карбамида» (свидетельство о регистрации № А01-12112-0057).

В соответствии со статьей 9 Федерального закона от 21.07.1997 № 116-ФЗ «О промышленной безопасности опасных производственных объектов», эксплуатирующая организация обязана приостанавливать эксплуатацию ОПО самостоятельно в случае инцидента на опасном производственном объекте. Работники опасного производственного объекта обязаны в установленном порядке приостанавливать работу в случае инцидента (отклонения от установленного режима технологическою процесса) на ОПО.

Таким образом, суд пришел к обоснованному выводу о том, что аварийная остановка производственных агрегатов истца в условиях инцидента - отклонения от установленного режима технологического процесса по подаче природного газа, соответствует требованиям промышленной безопасности на опасном производственном объекте.

Согласно пункту 1.7.2. Плана мероприятий по локализации и ликвидации последствий аварий на ОПО истца «Станция газораспределительная», «Участок магистрального газопровода», обводная байпасная линия с запорными кранами К-2, К-3 используется для проведения ремонтных работ, регулирование давления с использованием кранов К-2, К-3 осуществляется вручную, нормальное положение обоих кранов при отключенном байпасе - закрыто.

Таким образом, судом установлено, что истец не мог и не должен был пользоваться обводной (байпасной) линией газопровода с целью избежания остановки производства при данном инциденте.

При этом, как отмечено апелляционным судом, представленными истцом Заключениями Экспертизы промышленной безопасности на трубопровод природного газа АГРС-2 от 07.11.2016, от 22.10.2020, зарегистрированными в реестре заключений ЭПБ в РТН под регистрационными номерами 48-ТУ-38764-2016, 48-3C-44823-202, Заключениями Экспертизы промышленной безопасности на газопровод-отвод от 07.11.2016, от 22.10.2020, зарегистрированными в реестре заключений ЭПБ в РТН под Регистрационными номерами 48-ТУ-38757-2016, 48-ЗС-44825-2020, Заключением эксперта АНО «СОЮЗЭКСПЕРТИЗА-Пермь» при Пермской ТПП от 23.01.2020 № БН-110, Заключением эксперта № 1-738 от 29.05.2020, подготовленным АНО «Бюро судебных экспертиз и независимой оценки», актом выездной плановой проверки Западно-Уральского. Управления Федеральной службы по экологическому технологическому и атомному надзору от 22.10.2019, подтверждается, что действия истца при произошедшем инциденте являлись добросовестными, вина истца в произошедшем инциденте и наступлении неблагоприятных последствий отсутствует, истец не допускал грубой неосторожности, не содействовал возникновению или увеличению вреда, производственные объекты истца, включая газопровод на ОПО «Станции газораспределительной» и ОПО «Участок магистрального газопровода», полностью соответствуют требованиям промышленной безопасности, в том числе, в части полноты и достоверности эксплуатационной и иной документации, эксплуатация ОПО осуществляется надлежащим образом с соблюдением установленных нормативных требований. Доказательств иного материалы дела не содержат.

Как обоснованно отметил суд, ответчик в свою очередь, отрицая принадлежность обнаруженного мусора ему, материалы внутренней проверки по факту аварии не представил.

Вопреки доводам ответчика о наличии в газопроводе иных посторонних предметов (резиновых шаров диаметром 500 мм), которые, по мнению ответчика, могли быть использованы в процессе эксплуатации газопровода истца, указанные доводы, как обоснованно установлено апелляционным судом, противоречат имеющимся в деле доказательствам, в том числе документам, подписанным самим ответчиком.

Согласно Акту очистки от 07.09.1999, газопровод-отвод истца после строительства был очищен и введен в эксплуатацию.

Судом учтены пояснения истца о том, что им не осуществлялись действия по строительству, реконструкции, техническому перевооружению и капитальному ремонту газопровода-отвода, соответственно, у него отсутствует обязанность по его очистке после ввода в эксплуатацию, поскольку очистка газопровода, в соответствии с пунктом 60 Правил безопасности для опасных производственных объектов магистральных газопроводов, утвержденных Приказом Ростехнадзора от 06.11.2013 № 520, осуществляется по завершении строительства, реконструкции, технического перевооружения и капитального ремонта.

При этом ответчик является специализированной организацией, которая непрерывно, начиная с 01.01.2008 в соответствии с договором от 14.12.2007 № 05071898, осуществляет техническое обслуживание газопровода-отвода истца. В настоящее время газопровод-отвод истца обслуживается ответчиком в соответствии с договором на оказание услуг по техническому обслуживанию газопровода-отвода высокого давления от 27.11.2017 № Х05171844.

Согласно пунктам 1.4., 1.6.. 3.1.1., 3.2.2., Приложению № 4 к Договору, газопровод-отвод после его обследования исполнителем передается на техническое обслуживание исполнителю, при этом заказчик обязан выполнять предписания исполнителя по содержанию и эксплуатации газопровода, а исполнитель обязан оказывать услуги в соответствии с требованиями СТО Газпром 2-3-5-454-2010 «Правила эксплуатации магистральных газопроводов».

Таким образом, вывод суда о том, что именно ответчик проводит обследование и определяет объем необходимых для технического обслуживания газопровода-отвода работ, является верным.

Судом также учтено, что очистка газопровода-отвода сама по себе не является гарантией отсутствия в полости газопровода посторонних предметов - газопровод истца представляет собой отвод от подводящего магистрального газопровода ответчика, в связи с чем даже при постоянной периодической очистке газопровода-отвода не исключен факт попадания в него временного герметизирующего устройства и иных предметов из подводящего магистрального газопровода ответчика.

Кроме того, как отмечено судом, из акта осмотра газопровода от 12.12.2019, протокола заседания комиссии по расследованию инцидента от 24.12.2019, акта расследования инцидента от 29.01.2020 № 2, заключении эксперта АНО «Союхэкспертиза-Пермь» при Пермской ТПП от 23.01.2020 № БН-110, из представленных в материалы дела фотоматериалов, следует, что газопровод истца был закупорен ВГУ, являющимся основным закупоривающим элементом.

Установив, что мусор, обнаруженный в газопроводах истца, привел к остановке производства продукции и дальнейшему ремонту, размер убытков подтвержден материалами дела, ответчиком не опровергнут, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности совокупности условий, необходимых для привлечения ответчика к гражданско-правовой ответственности, в виде взыскания убытков в размере 15 741 727 руб. 96 коп.

При этом суд признал обоснованным включение в убытки истца стоимости отбензиненного газа, поскольку последний использовался для обеспечения жизнедеятельности предприятия, вместо природного газа, поставляемого через сети ответчика. Затраты понесенные истцом на проведение исследований причин аварии (оплата экспертиз и услуг нотариус) напрямую обусловлены исключительно позицией ответчика, который отрицал свою виновность в причинении ущерба.

Таким образом, требования истца о взыскании 55 000 руб. - расходов на оплату исследования в АНО «Союзэкспертиза - Пермь», 465 000 руб. - расходов на экспертное исследование АНО «Бюро судебных экспертиз и независимой оценки», а также затраты в сумме 19 800 руб. в виде оплат нотариусу в связи с заявлением об обеспечении доказательств и проведении экспертного исследования, правомерно удовлетворены судом.

При оценке доводов ответчика о том, что аварийная ситуация произошла вследствие ненадлежащей эксплуатации газопровода работниками истца, судом принят во внимание акт от 22.10.2019 Федеральной службой по экологическому, технологическому и атомному надзору (Ростехнадзор) по результатам внеплановой проверки, в котором каких - либо нарушений со стороны истца не обнаружено, а также установлено, что общество «ОХК «Уралхим» принадлежащие ему сети в непосредственно предшествующий аварии период не ремонтировало и не чистило, более того не могло бы этого сделать без уведомления ответчика и заблаговременного согласования работ. Кроме того, ремонтные работы проводились после остановки производства печей.

Ссылка ответчика о том, что в представленном акте Ростехнадзора отсутствует информация о проверке газопровода-отвода, противоречит содержанию самого акта.

Вопреки утверждению ответчика о том, что в указанном акте установлены нарушения со стороны истца и сроки их устранения, в частности Кран К-5, как видно из материалов дела и установлено судами, истец не является специализированной организацией, осуществляющей техническое обслуживание газопровода, а является потребителем газа, в связи с чем на него не может быть возложена обязанность по обеспечению бесперебойной и надежной поставки газа.

Доводы ответчика о том, что представленные истцом заключения АНО «Союзэкспертитза-Пермь» от 23.01.2020 № БН-110, АНО «Бюро судебных экспертиз и независимой оценки» № 1-738 от 29.05.2020 являются недопустимыми доказательствами, обоснованно признаны судом несостоятельными, поскольку доводы ответчика в данной части, по сути, выражают несогласие с выводами экспертов.

Кроме того, о проведении экспертизы экспертной организацией АНО «Бюро судебных экспертиз и независимой оценки» ответчик был надлежащим образом извещен истцом и нотариусом, ответчик участвовал в процессе вынесения нотариусом Постановления об обеспечении доказательств, при этом никаких дополнительных вопросов на экспертизу, возражений не представил, в процессе проведения экспертных исследований иного мнения эксперту не сообщил.

Как указано в заключении эксперта № 1-738 от 29.05.2020, подготовленном АНО «Бюро судебных экспертиз и независимой опенки», эксперты пришли к выводу, что нормативная документация, регламентирующая именно временные интервалы пусковых операции агрегатов синтеза аммиака и карбамида истца, в Российской Федерации отсутствует.

Утверждение ответчика о том, что им в адрес экспертов направлялась позиция по данному инциденту, которая не нашла отражения в экспертном заключении, опровергается материалами дела, а именно: актом осмотра газопровода от 12.12.2019 и протоколом заседания комиссии по расследованию инцидента от 24.12.2019, из которых следует, что ответчик подтвердил выводы, содержащиеся в заключении экспертов.

При таких обстоятельствах судом установлено, что экспертами правомерно была исследована и проанализирована рабочая документация истца.

Между тем ответчик не представил конкретных доказательств ошибочности, необоснованности, недостаточной ясности, неполноты или противоречивости выводов, содержащихся в заключениях экспертов. Иного размера убытков также не доказано и соответствующих документов суду не представлено (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Ссылка кассатора на необоснованное отклонение судом ходатайства о назначении судебной экспертизы, являлась предметом рассмотрения суда апелляционной инстанции и отклонена. При этом суд правомерно указал, что из положений статей 64, 82, 86 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации следует, что назначение экспертизы является правом, а не обязанностью суда, при этом заключение эксперта является одним из доказательств по делу и исследуется наряду с другими доказательствами. Из материалов дела видно, что, судом, исходя из наличия представленных в дело доказательств, не установлено оснований для назначения судебной экспертизы.

Довод заявителя о том, что такое ходатайство заявлялось и истцом, опровергается материалами дела, из которых не следует, что такое ходатайство было заявлено истцом.

В рамках настоящего дела истцом также заявлено требование о взыскании с ответчика 58 487 373 руб. 06 коп. упущенной выгоды.

В соответствии со статьей 393 Гражданского кодекса Российской Федерации применительно к убыткам в форме упущенной выгоды лицо, требующее возмещения убытков, должно доказать, что возможность получения прибыли существовала реально, а не в качестве субъективного представления данного лица. Лицо, взыскивающее упущенную выгоду, должно подтвердить совершение им конкретных действий, направленных на извлечение доходов, которые не были получены только в связи с допущенным должником нарушением, являющимся единственным препятствием, не позволившим получить доход (определение Верховного Суда Российской Федерации от 19.01.2016 № 18-КГ15-237).

В соответствии с правовой позицией, сформулированной в пункте 14 Постановления № 25 от 23.06.2015, упущенной выгодой является неполученный доход, на который увеличилась бы имущественная масса лица, право которого нарушено, если бы нарушения не было.

Лицо, взыскивающее упущенную выгоду, должно доказать реальную возможность получения им доходов, документально подтвердить совершение им конкретных действий и сделанных с этой целью приготовлений, направленных на извлечение доходов, которые не были получены в связи с допущенным должником нарушением, то есть доказать, что допущенное ответчиком нарушение явилось единственным препятствием, не позволившим ему получить выгоду.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в пунктах 2, 3 Постановления № 25 от 23.06.2015, поскольку упущенной выгодой являются не полученные кредитором доходы, которые он получил бы с учетом разумных расходов на их получение при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено, в обоснование размера упущенной выгоды должны быть представлены доказательства принятия мер и приготовлений для ее получения, а также любые другие доказательства возможности ее извлечении. При установлении причинной связи между нарушением обязательства и убытками необходимо учитывать, в частности, то, к каким последствиям в обычных условиях гражданского оборота могло привести подобное нарушение. Если возникновение убытков, возмещения которых требует кредитор, является обычным последствием допущенного должником нарушения обязательства, то наличие причинной связи между нарушением и доказанными кредитором убытками предполагается (пункт 5 названного постановления от 24.03.2016 № 7).

Из материалов дела усматривается, что в качестве обстоятельств, влекущих наступление гражданско-правовой ответственности ответчика в виде возмещения упущенной выгоды, истец указал на простой производства, в результате которого не смог произвести продукцию, от реализации которой истец мог бы получить не менее 58 487 373 руб. 06 коп.

Отказывая в удовлетворении требований в данной части, суд первой инстанции исходил из того, что независимо от времени простоя, установки истца могли произвести продукцию без ущерба для истца и его контрагентов, указал, что после аварии истец мог увеличить производство аммиака и карбамида с целью возмещения простоя.

Между тем данный вывод суда признан апелляционным судом необоснованным, поскольку не подтвержден каким-либо доказательствами, соответствующие обстоятельства в подтверждение данного вывода судом не установлены.

Судом апелляционной инстанции правомерно установлено, что истцом представлены доказательства, подтверждающие противоположные выводы о том, что после аварийной остановки и восстановления производства истец не имел возможности увеличить производство и произвести продукцию в большем объеме за меньший период времени, чем предусмотрено технической документацией оборудования. Однако данной технической документации судом первой инстанции также не дана оценка.

При этом апелляционный суд признал ошибочными выводы суда первой инстанции о том, что истцом не были представлены проекты договоров с контрагентами и их расторжение, акты и претензионные материалы покупателей продукции истца, которые не получили предусмотренный договорами товар. Суд посчитал, что истец обосновывает свои требования только расчетом, составленным по часам работы установок аммиака и карбамида.

Между тем, как правильно отмечено судом апелляционной инстанции, судом первой инстанции проигнорированы и не оценены представленные истцом пояснения относительно расчета упущенной выгоды.

В частности, в обоснование требований о взыскании упущенной выгоды и ее размера истцом представлены в материалы дела акт расследования инцидента от 29.01.2020 № 2, справки по объему производства агрегата аммиака и карбамида в период с 01.12.2019 по 15.12.2019, спецификации и приложения к договорам на поставку, спецификации и заявки на отгрузку к договорам в декабре 2019 года, справки Пермской Торгово-промышленной палаты, справка по отгрузке готовой продукции.

Кроме того, период простоя, за время которого начислена упущенная выгода, обоснован заключением экспертизы АНО «Бюро судебных экспертиз и независимой оценки». Размер расходов на реализацию подтвержден в части переменных коммерческих расходов данными бухгалтерского учета истца, а в части переменной себестоимости продукции – калькуляциями переменной себестоимости аммиака и карбамида. Как видно из расчета маржинального дохода, недополученного предприятием в декабре 2019 года, расчет осуществлен с учетом реализации продукции по средним ценам на условиях самовывоза.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 2 Постановления № 7 от 24.03.2016, следует, что упущенной выгодой являются не полученные кредитором доходы, которые он получил бы с учетом разумных расходов на их получение при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено.

Аналогичный подход к определению упущенной выгоды содержится в пункте 14 Постановления № 25 от 23.06.2015. При этом отмечено, что поскольку упущенная выгода представляет собой неполученный доход, при разрешении споров, связанных с ее возмещением, следует принимать во внимание, что ее расчет, представленный истцом, как правило, является приблизительным и носит вероятностный характер. Это обстоятельство само по себе не может служить основанием для отказа в иске.

Кроме того, в удовлетворении требования о возмещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. В соответствии с разъяснениями, содержащимися в абзаце втором пункта 12 Постановления № 25 от 23.06.2015, в этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 14.10.2021 № 305-ЭС21-11188).

Должник не лишен права представить доказательства того, что упущенная выгода в заявленном размере не была бы получена кредитором.

Между тем ответчиком в нарушение части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не представлено надлежащих доказательств, опровергающих приведенные истцом доводы в обоснование требования о взыскании упущенной выгоды и представленные истцом доказательства, не опровергнут расчет истца, доказательств того, что указанный истцом доход от производства продукции не был бы получен истцом, ответчиком не представлено (статьи 9, 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Как верно отмечено апелляционным судом, несогласие с предъявленными требованиями не освобождает ответчика от обязанности в силу статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подтвердить свои возражения надлежащими доказательствами. Риск наступления последствий несовершения процессуальных действий по представлению в суд доказательств, подтверждающих обстоятельства, на которые ссылается сторона как на основание своих возражений, лежит на этой стороне. Последствием непредставления в суд доказательств, отвечающих требованиям процессуального закона, является принятие судебного решения не в пользу этой стороны (пункт 2 статьи 9, статьи 65, 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства в их взаимосвязи и совокупности, апелляционный суд пришел к правильному выводу о доказанности истцом упущенной выгоды, выразившейся в невозможности получения дохода от реализации продукции в период с 11.12.2019 по 15.12.2019 в размере 58 487 373 руб. 06 коп. в связи с простоем по вине ответчика.

Доводы заявителя, изложенные в кассационной жалобе, судом округа отклоняются по основаниям, изложенным в мотивировочной части настоящего постановления. Указанные доводы направлены на переоценку установленных судом по делу обстоятельств. При этом заявитель фактически ссылается не на незаконность обжалуемого судебного акта, а выражает несогласие с произведенной судом оценкой доказательств, просит еще раз пересмотреть данное дело по существу, переоценить имеющиеся в деле доказательства, что недопустимо в силу требований, предусмотренных статьей 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Суд кассационной инстанции полагает, что все обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, судом установлены, все доказательства исследованы и оценены в соответствии с требованиями статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Оснований для переоценки доказательств и сделанных на их основании выводов у суда кассационной инстанции не имеется (статья 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены судебного акта (статья 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), судом округа не установлено.

С учетом изложенного постановление апелляционного суда отмене не подлежит. Основания для удовлетворения кассационной жалобы отсутствуют.

Руководствуясь ст. 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.07.2021 по делу № А50-16154/2020 Арбитражного суда Пермского края оставить без изменения, кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью «Газпром трансгаз Чайковский» – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном ст. 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий А.А. Столяров

Судьи Т.В. Сулейменова

А.С. Полуяктов