Гражданский кодекс часть 1

лица, участвующие в деле, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом в порядке статей 121, 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на Интернет-сайте Семнадцатого арбитражного апелляционного суда,

рассмотрел в судебном заседании апелляционные жалобы

кредиторов ФИО5, ФИО7, финансового управляющего ФИО3

на определение Арбитражного суда Пермского края

от 21 июля 2022 года

о признании недействительной (притворной) единой сделки, оформленной договорами займа от 17 марта 2020 г. и актами приема-передачи денежных средств от 17 марта 2020 г., заключенными между ФИО1 и ФИО10 на общую сумму 15 590 000 руб., актами приема-передачи денежных средств от 17 марта 2020 г., заключенными между ФИО1 и ФИО5 на общую сумму 14 290 000 руб., применение последствий недействительности сделки;

о включении требования ФИО1 в сумме 14 290 000 руб. основного долга в третью очередь реестр требований кредиторов ФИО10;

об отказе в удовлетворении требований ФИО5, ФИО7 о включении задолженности в реестр требований кредиторов ФИО10,

вынесенное в рамках дела № А50-19924/2020

о признании индивидуального предпринимателя ФИО10 (ИНН <***>, ОГРНИП <***>) несостоятельным (банкротом), третьи лица, не заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора: ФИО9, ФИО8, финансовый управляющий ФИО5 – ФИО11, ООО «ЗАВОД БНК» (ИНН <***>),

установил:

В Арбитражный суд Пермского края 19.08.2020 поступило заявление индивидуального предпринимателя ФИО10 о признании его несостоятельным (банкротом), которое после устранения недостатков принято к производству и назначено к рассмотрению на 19.11.2020.

Определением Арбитражного суда Пермского края от 26.11.2020 (резолютивная часть определения оглашена 19.11.2020) в отношении ФИО10 (далее должник) введена процедура реструктуризации долгов гражданина, финансовым управляющим утвержден ФИО3 (адрес для корреспонденции – 614025, г. Пермь, а/я 15).

Объявление о введении процедуры реструктуризации долгов гражданина опубликовано в газете «Коммерсантъ» № 224 от 05.12.2020.

Решением Арбитражного суда Пермского края от 06.05.2021 (резолютивная часть решения от 06.04.2021) индивидуальный предприниматель ФИО10 признан несостоятельным (банкротом) и в отношении него введена процедура реализации имущества.

Финансовым управляющим для участия в процедуре реализации имущества должника утвержден - ФИО3.

Объявление о признании должника банкротом опубликовано в газете «Коммерсантъ» от 15.05.2021, в ЕФРСБ – 07.05.2021.

От ФИО5 в Арбитражный суд Пермского края 09.02.2021 поступило (направлено Почтой 05.02.2021) требование о включении в реестр требований кредиторов должника в сумме 9 765 724,21 рублей, которое после устранения недостатков принято к производству и назначено к судебному заседанию на 05.05.2021, затем судебное заседание отложено на 01.06.2021.

От ФИО7 в Арбитражный суд Пермского края 09.02.2021 поступило (направлено Почтой 05.02.2021) требование о включении в реестр требований кредиторов должника в сумме 574 775,76 рублей, которое после устранения недостатков принято к производству и назначено к судебному заседанию на 05.05.2021, затем судебное заседание отложено на 01.06.2021.

Определением Арбитражного суда Пермского края от 01.06.2021 требование ФИО7 объединено с требованием ФИО5 о включении в реестр требований кредиторов должника для их совместного рассмотрения и назначено к рассмотрению на 09.07.2021, затем судебное заседание отложено на 25.08.2021; ФИО9 привлечен к участию в дело в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора.

От ФИО1 в арбитражный суд 18.01.2021 поступило (направлено Почтой 15.01.2021) требование о включении в реестр требований кредиторов должника в сумме 16 227 729,07 рублей (с учетом принятых уточнений), которое принято к производству и назначено к рассмотрению на 25.02.2021, затем судебное заседание отложено на 16.04.2021, далее на 21.05.2021, затем судебное заседание отложено на 09.07.2021, 25.08.2021; ФИО5, ООО «ЗАВОД БНК» (ИНН <***>) привлечены к участию в дело в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора.

Определением Арбитражного суда Пермского края от 01.09.2021 (резолютивная часть от 25.08.2021) требование ФИО1 объединено с требованием ФИО5, ФИО7 о включении в реестр требований кредиторов должника для их совместного рассмотрения, судебное заседание отложено на 20.09.2021, затем судебное заседание отложено на 28.10.2021, далее отложено на 30.11.2021; ФИО8 привлечена к участию в дело в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора.

Финансовый управляющий должника ФИО3 26.11.2021 обратился в Арбитражный суд Пермского края (направлено в электронном виде) с заявлением о признании недействительной сделки от «17» марта 2020 года по переводу долга перед ФИО1 с ФИО5 на ФИО10 в сумме 15 590 000 рублей и применении последствий недействительности сделки в виде восстановления задолженности ФИО5 перед ФИО1 и отказа ФИО1 во включении в реестр требований кредиторов ФИО10, которое после устранения недостатков определением суда от 24.12.2021 принято к производству и назначено к рассмотрению в судебном заседании на 27.01.2022.

Определением суда от 03.02.2022 (резолютивная часть определения оглашена 27.01.2022) заявление финансового управляющего должника об оспаривании сделки объединено с требованиями ФИО7, ФИО5, ФИО1 для совместного рассмотрения. Рассмотрение обоснованности объединенных споров назначено на 01.03.2022.

Представитель ФИО7, ФИО5 неоднократно ходатайствовал о выделении требований ФИО7, ФИО5 в отдельное производство.

Представитель финансового управляющего в судебном заседании уточнил предъявленное заявление, просил признать недействительной сделку от «17» марта 2020 г. по переводу долга перед ФИО1 с ФИО5 на ФИО10 в сумме 15 590 000 рублей, совершенную путем заключения договора займа от «17» марта 2020 г. между ФИО1 и ФИО10 (на сумму 15 590 000 руб.) с одновременным прекращением обязательств ФИО5 перед ФИО1 (по договорам займа от «07» ноября 2016 г., от «13» декабря 2016 г., от «14» апреля 2017 г. на общую сумму 14 290 000 руб.) без реальной передачи денежных средств и применении последствий недействительности сделки в виде восстановления задолженности ФИО5 перед ФИО1 и отказа ФИО1 во включении в реестр требований кредиторов ФИО10; возражал относительно включения требований в реестр требований кредиторов должника. Уточнения приняты судом.

Определением от 21.07.2022 суд признал недействительной (притворной) единую сделку, оформленную договорами займа от 17 марта 2020 г. и актами приема-передачи денежных средств от 17 марта 2020 г., заключенные между ФИО1 и ФИО10 на общую сумму 15 590 000 руб., актами приема-передачи денежных средств от 17 марта 2020 г., заключенные между ФИО1 и ФИО5 на общую сумму 14 290 000 руб. Применил последствия недействительности сделки: обязательства ФИО10 перед ФИО1 считать как обязательства, вытекающие из договора поручительства, обеспечивающие исполнение договора займа от 07.11.2016 на сумму 10 290 000 рублей, договора займа от 13.12.2016 на сумму 2 000 000 рублей, договора займа от 14.04.2017 на сумму 2 000 000 рублей; задолженность ФИО5 перед ФИО1, основанную на договорах займа: от 07.11.2016 на сумму 10 290 000 рублей, от 13.12.2016 на сумму 2 000 000 рублей, от 14.04.2017 на сумму 2 000 000 рублей., восстановить.

Требование ФИО1 в сумме 14 290 000 руб. основного долга включил в третью очередь реестр требований кредиторов ФИО10

Требование ФИО1 в оставшейся части выделил в отдельное производство.

В удовлетворении требований ФИО5, ФИО7 о включении задолженности в реестр требований кредиторов ФИО10 отказано.

Не согласившись с вынесенным судебным актом, с апелляционными жалобами обратились финансовый управляющий и кредиторы ФИО5, ФИО7

В обоснование доводов кредиторы указывают, что в материалы дела, надлежащих доказательств о заключении сделки между ответчиками и ФИО10 о переводе долга от 17.03.2020 не представлено. Таким образом, указанной сделки фактически не существует. Доказательств иного заявителем не представлено. Следовательно, финансовый управляющий обратился в суд с требованиями о признании недействительной несуществующей сделки.

По мнению апеллянта, соглашения между первоначальным должником (ФИО5) и новым должником (ФИО12) о переводе долга с должника на другое лицо в материалах дела отсутствует, в связи с чем отсутствует перевод долга между сторонами указанных договоров займа.

Также в материалах дела отсутствует согласие кредитора (ФИО1) на перевод долга ФИО5 ФИО10, что свидетельствует о недоказанности доводов финансового управляющего ФИО10 о наличия между сторонами соглашения о переводе долга.

Иных доказательств заключения указанной сделки по переводу долга между ответчиками и ФИО10 в материалах дела не имеется.

Апеллянты утверждают, что на основании актов о приеме передачи денежных средств от 17.03.2020, указанные договора прекратили свое действие в связи с их надлежащим исполнением и передачей указанных денежных средств.

Факт передачи денежных средств на основании указанных актов ФИО1 не оспаривается, поскольку никаких исковых требований ФИО1 к ФИО5 не предъявлено. Кроме того,факт передачи денежных средств ФИО5 ФИО1 на основании актов приема-передачи денежных средств от 17.03.2020 установлен при рассмотрении гражданского дела №2-998/2021.

Также ФИО1 обращался в Дзержинский районный суд г. Перми с исковым заявлением о взыскании с ФИО5 процентов по договору займа от 07.11.2016 на денежную сумму в размере 10 290 000 руб. При подаче иска в суд ФИО1 утверждал, что денежные средства по указанной сделке он получил от ФИО5 в полном объеме. В последующем, в связи с невозможностью взыскания денежных средств ФИО1 от иска отказался.

В обоснование доводов жалобы утверждают, что доказательств того, что договора займа, заключенные между ФИО1 и ФИО10, в 2020 году совершены с целью прикрытия какой-либо другой сделки, а именно договоров займа между ФИО1 и ФИО5 в 2016-2017 г.г., заявителем (финансовым управляющим должника) не представлено. Кроме того, стороной договоров займа, заключенных в 2016 году, 2017 году между ФИО1 и ФИО5, финансовый управляющий не является, в связи с чем, он не вправе оспаривать указанные сделки (договора займа) и их исполнение, поскольку у него отсутствует право (законный интерес), защита которого будет обеспечена в результате возврата каждой из сторон всего полученного по сделке.

Податели апелляционной жалобы указывают, что суд первой инстанции в оспариваемом определении сослался на то, что согласно пункту 3 статьи 391 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) при переводе долга по обязательству, связанному с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, либо первоначальный должник выбывает из обязательства (привативный перевод долга), либо первоначальный и новый должники отвечают перед кредитором солидарно (кумулятивный перевод долга). Соглашением сторон также может быть предусмотрена субсидиарная ответственность. При кумулятивном переводе долга имеет место присоединение нового должника к ранее возникшему обязательству, которое в результате такого присоединения по общему правилу трансформируется в обязательство с множественностью лиц на стороне должника (солидарная обязанность). Согласие первоначального должника для заключения соглашения о таком переводе долга не требуется. При этом кумулятивный перевод долга допускается только по обязательствам, связанным с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности (абзац второй пункта 1 и пункт 3 статьи 391 ГК РФ). Однако, согласно имеющимся в материалах дела документам, никаких доказательств осуществления предпринимательской деятельности сторонами договоров займа (физическими лицами ФИО1 и ФИО5) от 13.12.2016, от 07.11.2016, от 14.04.2017 в рамках ст. 65 АПК РФ не имеется. Напротив, в указанных договорах займа между физическими лицами отсутствует ссылка на заключение указанных договоров в рамках предпринимательской деятельности.

Каких-либо письменных доказательств факта передачи ФИО1 денежной суммы в размере 15 590 000 рублей не представлено. Участие ФИО1 в качестве финансирования денежных средств в ООО «Завод «БНК» также в рамках ст. 65 АПК РФ не доказано.

Ссылка суда на то, что между сторонами фигурирует одна и та же денежная сумма, противоречит представленным в материалы дела договорам займа между ФИО1 и ФИО5 в 2016 году, 2017 году, согласно которому сумма денежных обязательств составляет 14 290 000 руб., а согласно договорам займа в 2020 году между ФИО1 и ФИО10 сумма денежных обязательств составляет 15 590 000 руб.

По мнению апеллянтов, факта наличия между ФИО1 и ФИО10 безденежных договоров займа свидетельствует об ничтожности указанных сделок. Признав указанный факт, суд обязан был применить последствия недействительности указанных договоров займа 2020 года, заключенных между ФИО1 и ФИО10, и применить последствия недействительности указанных сделок и применения последствий недействительности данных сделок путем приведения сторон в первоначальное положение. Факт же исполнения по договорам займа между ФИО1 и ФИО5 договора не оспорен сторонами по сделке, а, также, напротив, подтвержден актами приема-передачи денежных средств, и, установлен вступившими в законную силу вышеприведенными решениями судов общей юрисдикции.

В связи с изложенным выше, апеллянты обращает внимание, что вопреки доводам суда первой инстанции, в материалах дела отсутствуют доказательства того, что имела место быть единая сделка, оформленная договорами займа от 17.03.2020 и актами приема-передачи денежных средств от 17.03.2020, заключенные между ФИО1 и ФИО10 на общую сумму 15 590 000 руб., актами приема-передачи денежных средств от 17.03.2020, заключенные между ФИО1 и ФИО5 на общую сумму 14 290 000 руб., в связи с чем не подтверждаются выводы суда первой инстанции о том, что «именуемая судом единая сделка» является недействительной (притворной), прикрывающей обеспечительную сделку – договор поручительства, заключенный должником в счет исполнения обязательств ФИО5 перед ФИО1 по договорам займа от 07.11.2016 на сумму 10 290 000 руб., от 13.12.2016 на сумму 2 000 000 руб., от 14.04.2017 на сумму 2 000 000 руб.

Кроме того, в материалах настоящего дела отсутствует договор поручительства как таковой, а также отсутствуют сведения о том, что поручительство возникло на основании закона, в договорах займа отсутствуют условия поручительства, относящиеся к основному обязательству, также отсутствуют доказательства согласования указанных условий с отсылкой к договору поручительства. В договорах займа между физическим лицами ФИО5 и ФИО1 в 2016 году, 2017 году не указано того, что они заключались в рамках предпринимательской деятельности, не прописано, что стороны договора осуществляют предпринимательскую деятельность, и не указано, что стороны договора могут осуществить поручительство, обеспечивающее все существующие и (или) будущие обязательства должника перед кредитором в пределах определенной суммы.

В апелляционной жалобе также указано, что суд первой инстанции вышел за пределы заявленных исковых требований и постановил судебное определение о признании недействительной (притворной) единой сделки. Однако, указанных требований и оснований финансовым управляющим при подаче иска не заявлялось.

Кроме того, суд первой инстанции, без исследования доводов и доказательств, представленных ФИО5, необоснованно посчитал, что у ФИО5 отсутствовала финансовая возможность произвести 17.03.2020 возврат денежных средств по полученным займам, ФИО1 на сумму 14 290 000 руб. При этом, какими вышеизложенными обстоятельствами подтверждается отсутствие финансовой возможности у ФИО5 произвести возврат 17.03.2020 полученных займов ФИО1 на сумму 14 290 000 руб. суд первой инстанции не указал. Указанные доводы арбитражного суда первой инстанции противоречат фактическим обстоятельствам дела. На основании актов о приеме передачи денежных средств от 17.03.2020, указанные договора прекратили свое действие в связи с их надлежащим исполнением и передачей указанных денежных средств. Факт передачи денежных средств по указанным договорам подтвержден непосредственно актами приема передачи денежных средств от 17.03.2020, решением Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 10.03.2021 по делу №2-998/2021, определением Свердловского областного суда от 23.06.2021 по делу №33-9088/2021. В вышеуказанных вступивших в законную силу постановлениях судов указано, что факт передачи денежных средств ФИО5 ФИО1 установлен. Согласно, письменным пояснениям финансового управляющего ФИО11 и имеющимся сведениям из ГИБДД в отношении ФИО5, последним были совершены сделки по продаже принадлежавшим ему автомобиля Мазда 6 за 890 000 руб. 23.07.2019, автомобиля Ауди – за 800 000 руб. 06.07.2018. Всего на 1 790 000 руб. Согласно имеющимся в материалах дела письменным пояснениям и выпискам из банков, в период с начала 2018 года по май 2022 года финансовый оборот денежных средств у ФИО5 составлял более 44 000 000 руб. Кроме того, в материалы дела представлены выписки из Сбербанка в отношении супруги ФИО5, согласно которым ее доходы составляли за 2017 г. – 2 090 322 руб., за 2018 г. – 6 338 809 руб., за 2019 г. – 6 138 545 руб., всего 14 567 676 руб. (копии выписок из банка имеются в материалах дела). Таким образом, фактическая возможность ФИО5 погасить займы ФИО1 17.03.2020 полностью подтверждается материалами дела и основана на приложенных к делу письменных доказательствах.

Помимо этого, сам суд в оспариваемом определении подтверждает наличие финансовой возможности предоставления займа ФИО5 ФИО13 исходя из займов, предоставленных ФИО1 ФИО5

Апеллянты ссылаются также, что в период с 19.11.2015 по 21.12.2017 ФИО5 получено наличными денежными средствами на общую сумму 38 626 000 руб. Однако, суд в нарушение действующего законодательства не дал оценки доказательствам о наличии/отсутствии финансовой возможности ФИО5

Суд первой инстанции необоснованно посчитал, что ФИО5 и ФИО7 надлежащим образом не раскрыта цель предоставления денежных средств ФИО10 ФИО5 в период с 18.11.2017 по 21.05.2020 в пользу должника, ФИО10, при отсутствии договорных обязательств, были перечислены денежные средства в размере 533 704 руб. Деньги перечислялись в виде займов, но без оформления расписок и договоров. В связи с указанным долгом, 01.10.2020 ФИО5 обратился с исковым заявлением к должнику в Мотовилихинский районный суд г. Перми. 30.11.2020 определением Мотовилихинского районного суда г. Перми по делу №2-4897/2020 исковые требования ФИО5 к ФИО10 о взыскании денежных средств неосновательного обогащения оставлено без рассмотрения, в связи с абз. 3 п. 2 ст. 213.11 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве). Однако, указанные обстоятельства судом первой инстанции не исследованы и им не дана надлежащая оценка.

ФИО5, ФИО7 также утверждают, что в письменных пояснениях финансового управляющего должника ФИО3 от 29.06.2022 допущены арифметические ошибки. Так, при учете задолженности К-вых перед ФИО10, финансовым управляющим дважды сосчитаны одни и также денежной суммы по выписке по лицевому счету №4276****8504 за период с 26.08.2016 по 21.05.2020, а также по тому же лицевому счету №4276****8504 за период с 31.07.2017 по 21.05.2020. Т.е. имела место задолженность в размере К-вых перед ФИО10 в размере около 3 690 554 руб., которая была взыскана с ФИО5 решением Дзержинского районного суда г. Перми от 30.10.2020 по делу №2-3651/2020.

Апеллянты настаивают, что ФИО7 в период с 18.01.2019 по 01.04.2020 в пользу ФИО10, при отсутствии договорных обязательств, были перечислены денежные средства в размере 532 928 руб. Таким образом, всего размер задолженности по неосновательному обогащению составляет 532 928 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами 41 847,76 руб., всего на общую сумму 574 775,76 руб.

К-вы просят определение отменить, в удовлетворении заявления о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности отказать. Во включении требований ФИО1 в реестр требований кредиторов должника отказать. Заявленные требования кредиторов ФИО5 и ФИО7 удовлетворить в полном объеме.

В обоснование доводов своей апелляционной жалобы финансовый управляющий указывает, что судом неправильно применены разъяснения, содержащиеся в п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 №54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки». С учетом того, что в настоящем споре, фактического соглашения о переводе долга сторонами не составлялось, поскольку перевод долга был произведен посредством совершения иных сделок (п.2 ст.170 ГК РФ). Вместе с тем, из представленных в материалы дела доказательств и пояснений сторон следует, что сделка носила «негласный» характер, цель которой состояла в полном освобождении ФИО5 от обязательств и переводу их на ФИО10, на что была направлена воля сторон.

Апеллянт считает, что судом не были установлены обстоятельства. Свидетельствующие о том, что при совершении спорной сделки ФИО10 преследовал цель выкупить у ФИО1 права требования к ФИО5, либо стать солидарным должником, что позволяло бы ФИО10 после погашения им обязательств перед ФИО1 требовать уплаты соответствующих сумм от первоначального должника (ФИО5) по основаниям предусмотренным п. 2 ст. 325, п. 1 ст. 382 ГК РФ.

С учетом изложенного, апеллянт утверждает, что суд первой инстанции фактически обошел стадию разграничения кумулятивного перевода долга и приватного, и сразу приступил к разграничению кумулятивного перевода долга (солидарной ответственности) и поручительства, не установив имелась ли цель полного выбытия ФИО5 из обязательств.

Податель апелляционной жалобы просит изменить судебный акт в части включения требований ФИО1 в реестр требований кредиторов ФИО10

От ФИО1 поступил отзыв на апелляционные жалобы, в котором доводы жалоб отклонены.

В суде апелляционной инстанции представитель финансового управляющего ФИО3 доводы своей апелляционной жалобы поддерживает. Просит определение суда отменить в обжалуемой части, апелляционную жалобу – удовлетворить.

ФИО5, его представитель, и представитель ФИО9, ФИО8, доводы апелляционной жалобы ФИО5 и ФИО7, поддерживают. Просят определение суда отменить, апелляционную жалобу – удовлетворить.

Представитель ФИО1 с доводами апелляционных жалоб не согласен по основаниям, изложенным в отзыве.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в судебное заседание не явились, представителей не направили, что в порядке ст. 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие.

Законность и обоснованность обжалуемого судебного акта проверены арбитражным судом апелляционной инстанции в соответствии со статьями 266, 268 АПК РФ.

Определением от 09.09.2022 на основании ст. 18 АПК РФ произведена замена судьи Плаховой Т.Ю. на судью Темерешеву С.В. После замены судьи рассмотрение спора начато с начала.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов обособленного спора, ФИО10 является учредителем (100% доли, дата внесения записи - 21.07.2020) и директором (дата внесения записи - 15.01.2018) ООО «Завод БНК» (г. Пермь, Индустриальный район, ул. Карпинского, 140), созданного 28.03.2016. Основным зарегистрированным видом деятельности ООО «Завод БНК» является торговля оптовая подъемно-транспортными машинами и оборудованием, дополнительным видом - производство канатов, веревок, шпагата и сетей.

Ранее, в период с 28.03.2016 по 21.07.2020 ФИО10 и ФИО5 являлись участниками ООО «Завод БНК» с долей участия по 50% у каждого. До 15.01.2018 директором ООО «Завод БНК» являлся ФИО5

19.08.2020 от индивидуального предпринимателя ФИО10 в суд поступило заявление о признании его несостоятельным (банкротом). В настоящее время в отношении должника введена процедура реализации имущества.

В конкурсную массу ФИО10 включено следующее имущество, предложенное к реализации в настоящее время:

1) земельный участок (кадастровый номер 59:01:4416078:497, адрес: <...>, площадь 3157+/-14 (доля в праве - %);

2) здание (нежилое, кадастровый номер: 59:01:4416078:294, адрес: <...>, площадь 450,2 кв.м. (доля в праве -%);

3) сооружение (нежилое, кадастровый номер: 59:01:4416078:294- 59/099/2020-1, адрес: <...>, площадь 18 кв.м. (доля в праве- %);

4) здание (нежилое, кадастровый номер: 59:01:4416078:498, адрес: <...>, площадь 518,2 кв.м. (доля в праве- %).

Вторым собственником перечисленного выше имущества с долей ? являлся ФИО5 (в настоящее время его дочь - ФИО8). Деятельность ООО «Завод БНК» осуществлялась на базе указанного выше имущества, адрес регистрации ООО «Завод БНК» совпадает с адресом нахождения имущества.

В рамках дела о банкротстве ФИО10 предъявлены требования ФИО5 на сумму 9 765 724,21 рублей, основанные на:

1. договоре займа от 27.12.2017, заключенного с должником, на сумму 7 250 000 рублей, договоре займа от 11.06.2020, заключенного с должником, оформленной распиской, на сумму 208 000 рублей (с указанием- для выдачи зарплаты сотрудникам завода БНК);

2. факте перечислений денежных средств должнику безналичным способом в период с 18.11.2017 по 21.05.2020, при отсутствии договорных обязательств, на общую сумму 533 704 рублей (18.11.2017 - 1 400 руб., 27.02.2018 - 40 504 руб., 07.03.2018 - 200 000 руб., 15.03.2018 - 25 000 руб., 27.03.2018 - 10 000 руб., 05.04.2018 - 61 800 руб., 23.11.2018 - 150 000руб., 24.07.2019 - 20 000 руб., 28.02.2020 - 5 000 руб., 21.05.2020 - 20 000 руб.).

К должнику предъявлены также требования ФИО7, основанные на факте перечислений денежных средств должнику безналичным способом в период с 18.01.2019 по 01.04.2020, при отсутствии договорных обязательств, на общую сумму 532 928 рублей (18.01.2019 - 71 720 руб., 08.05.2019 - 8 896 руб., 08.05.2019 - 2 794 руб., 12.07.2019 - 15 000 руб., 16.07.2019 - 50 000 руб., 31.07.2019 - 25 000 руб., 05.08.2019 - 300 000руб., 16.08.2019 - 19 268 руб., 26.10.2019 - 36 000 руб., 01.04.2020 - 4 250 руб.).

Кроме того, к должнику предъявлены требования ФИО1, основанные на договоре займа от 17.03.2020 на сумму 10 590 000 рублей, договоре займа от 17.03.2020 на сумму 5 000 000 рублей.

Финансовый управляющий указывает, что ФИО10 и ФИО5 являлись аффилированными по отношению друг к другу лицами через общее участие в уставном капитале ООО «Завод БНК». Ранее между ФИО5 и ФИО1 были заключены договоры займа на сопоставимые суммы: от 07.11.2016 на сумму 10 290 000 рублей, от 13.12.2016 на сумму 2 000 000 рублей, от 14.04.2017 на сумму 2 000 000 рублей. Задолженность ФИО5 перед ФИО1 по указанным договорам была прекращена одновременно с выдачей займов ФИО1 ФИО10 Финансовый управляющий полагает, что под видом возврата займов от 07.11.2016, от 13.12.2016, от 14.04.2017 и выдачи займов ФИО10 на сумму 15 590 000 рублей, с учетом начисленных процентов за период пользования ФИО5 денежных средств, имела место единая сделка от «17» марта 2020 г. по переводу долга перед ФИО1 с ФИО5 на ФИО10 в сумме 15 590 000 рублей, что является основанием для признания ее недействительной в соответствии со ст. 170 ГК РФ.

Изучив материалы дела, проверив соответствие выводов, содержащихся в обжалуемом судебном акте, имеющимся в материалах дела доказательствам, обсудив доводы апелляционных жалоб и отзыва на апелляционные жалобы, проверив правильность применения судом норм материального права, соблюдения норм процессуального права, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

В соответствии с частью 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Аналогичное правило предусмотрено п. 1 ст. 32 Закона о банкротстве.

В силу пункта 1 статьи 61.8 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника подается в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве должника, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве должника.

На основании пункта 3 статьи 129, статьи 61.9 Закона о банкротстве конкурсный управляющий вправе подавать в арбитражный суд от имени должника заявления о признании недействительными сделок и решений, а также о применении последствий недействительности ничтожных сделок, заключенных или исполненных должником.

Согласно пункту 6 статьи 61.8 Закона о банкротстве по результатам рассмотрения заявления об оспаривании сделки должника суд выносит одно из следующих определений:

о признании сделки должника недействительной и (или) применении последствий недействительности ничтожной сделки;

об отказе в удовлетворении заявления о признании сделки должника недействительной.

Согласно пункту 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

В силу статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения (пункт 1 части 1 статьи 167 ГК РФ).

Пункт 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки должника, совершенной при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной этой сделки. При этом в части, касающейся согласования договорной цены, неравноценность имеет место в тех случаях, когда эта цена существенно отличается от рыночной.

Согласно абзацу второму пункта 9 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Постановление Пленума от 23.12.2010 №63), если подозрительная сделка была совершена в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в связи с чем наличие иных обстоятельств, определенных пунктом 2 данной статьи (в частности, недобросовестность контрагента), не требуется.

В абзаце 4 пункта 4 Постановления Пленума от 23.12.2010 №63 разъяснено, что наличие специальных оснований оспаривания сделок по правилам статьи 61.2 Закона о банкротстве само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как недействительную на основании статей 10 и 168 ГК РФ.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В силу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Статьей 168 ГК РФ установлено, что сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

В пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 №32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» разъяснено, что исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

Согласно пункту 1 статьи 10 ГК РФ под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам.

При этом для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

С целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред другому лицу суду необходимо установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки (пункт 9 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 №127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Как разъяснено в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

В силу пункта 1 статьи 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

При этом следует учитывать, что стороны такой сделки могут придать ей требуемую законом форму и произвести для вида соответствующие действия (формальное исполнение), что само по себе не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ.

Таким образом, юридически значимым обстоятельством, подлежащим установлению при рассмотрении вопроса о квалификации той или иной сделки мнимой, является установление того, имелось ли у каждой стороны сделки намерение реально совершить и исполнить соответствующую сделку.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 86 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации №25 от 23.06.2015 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним. Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ.

Норма пункта 1 статьи 170 ГК РФ, согласно которой сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (мнимая сделка), ничтожна, направлена на защиту от недобросовестности участников гражданского оборота.

Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника либо для создания искусственных оснований для получения и удержания денежных средств или имущества должника.

В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что оспариваемые сделки совершены 17.03.2020, соответственно подпадают под период подозрительности, установленный пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В связи с чем, установление обстоятельств о наличии заинтересованности, осведомленности ФИО1 о финансовом положении ФИО10 в рамках настоящего обособленного не подлежит.

На момент совершения оспариваемых сделок (17.03.2020) у должника имелись обязательства перед кредиторами, требования которых включены в реестр требований кредиторов должника, например перед ПАО «Сбербанк России», ФНС РФ, ПАО Росбанк.

В силу пункта 3 статьи 213.6 Закона о банкротстве под неплатежеспособностью гражданина понимается его неспособность удовлетворить в полном объеме требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей.

Если не доказано иное, гражданин предполагается неплатежеспособным при условии, что прекратил расчеты с кредиторами, то есть перестал исполнять денежные обязательства и (или) обязанность по уплате обязательных платежей, срок исполнения которых наступил.

Следовательно, на момент совершения оспариваемых сделок должник отвечал признаку неплатежеспособности - прекратил исполнять обязательства, срок исполнения которых наступил, что подтверждается материалами дела.

Таким образом, из материалов дела усматривается, что на дату совершения сделки должник уже обладал признаками неплатежеспособности, сделка совершена в течении года до принятия заявления о признании должника банкротом, в отсутствие какого-либо встречного предоставления.

Судом первой инстанции было установлено, что ФИО5 и ФИО10 были деловыми партнерами, имели совместный бизнес - участие в уставном капитале ООО «Завод БНК» (по 50% доли у каждого с даты создания - 28.03.2016 до 21.07.2020), в период с 28.03.2016 до 15.01.2018 ФИО5 был директором ООО «Завод БНК», далее директором общества значился ФИО10 и с 21.07.2020 единственным учредителем ООО «Завод БНК». Кроме того, ФИО5 и ФИО10 владели по ? доли в праве на имущественный комплекс, расположенный по адресу: <...>. С 09.09.2020 на основании договора дарения долей в праве общей долевой собственности на земельный участок и нежилые объекты правообладателем ? доли ФИО5 является его дочь - ФИО8

Как пояснил ФИО1, он являлся инвестором деятельности участников - ФИО5 и ФИО10 в ООО «Завод БНК». Так, между ФИО1 и ФИО5 (на тот момент директор и участник ООО «Завод БНК») были заключены договоры займа: от 07.11.2016 на сумму 10 290 000 рублей, от 13.12.2016 на сумму 2 000 000 рублей, от 14.04.2017 на сумму 2 000 000 рублей. Всего на сумму 14 290 000 рублей. Вместе с тем, ФИО1 указывает, что фактически передал ФИО5 на возвратной основе 15 590 000 рублей, однако документально оформлено только на сумму 14 290 000 рублей.

27.12.2017 между ФИО5 и ФИО10 заключен договор займа на сумму 7 250 000 рублей и договор займа от 11.06.2020, оформленный распиской, на сумму 208 000 рублей (с указанием - для выдачи зарплаты сотрудникам завода БНК).

17.03.2020 по результатам встречи в г. Екатеринбурге ФИО5, ФИО10 и ФИО1 совершены следующие сделки: между ФИО1 и ФИО10 заключены договоры займа: от 17.03.2020 на сумму 10 590 000 рублей, от 17.03.2020 на сумму 5 000 000 рублей (всего на сумму 15 590 000 рублей); между ФИО1 и ФИО5 подписаны акты приема-передачи денежных средств от 17.03.2020, согласно которым погашены обязательства ФИО5 перед ФИО1, возникшие на основании договоров займа: от 07.11.2016 на сумму 10 290 000 рублей, от 13.12.2016 на сумму 2 000 000 рублей, от 14.04.2017 на сумму 2 000 000 рублей.

Лицами, участвующими в деле не оспаривается факт подписания договоров займа от 17.03.2020 и актов приема-передачи денежных средств от 17.03.2020. Однако из пояснения сторон (должника и ФИО1) следует, что передача денежных средств 17.03.2020 не осуществлялась ни от одной из сторон, имело место формальное подписание документов (актов приема-передачи денежных средств ФИО5 и ФИО1 и договоров займа от 17.03.2020, актов приема-передачи денежных средств от 17.03.2020).

Указанные действия были обусловлены тем, что по состоянию на 17.03.2020 возврат денежных средств, предоставленных ранее ФИО1 ФИО5 не был осуществлен, с 17.03.2020 директором ООО «Завод БНК» являлся ФИО10, с котором формально были вновь заключены договоры займа на всю сумму ранее предоставленных денежных средств - 15590000 рублей.

Как утверждал представитель ФИО1, ФИО10 и ФИО5 решили аккумулировать все обязательства от предпринимательской деятельности на ФИО10, освободив ФИО5 от долговой нагрузки.

В дальнейшем между ФИО10 и ФИО5 произошел конфликт, что подтверждается предъявленным заявлением ФИО5 в порядке частного обвинения в мировой суд. В данном заявлении ФИО5 сообщает о деталях конфликта и причиненных телесных повреждениях 22.08.2020.

Далее ФИО5 выходит из состава участников ООО «Завод БНК», согласно сведениям ЕГРЮЛ с 21.07.2020 единственным учредителем общества является ФИО10

Затем ФИО5, его супруга ФИО7 и ФИО10 обращаются в суд с исковыми требованиями имущественного характера друг к другу (ФИО5 и ФИО7 к ФИО10, а ФИО10 к ФИО5).

Решением Дзержинского районного суда г. Перми от 30.10.2020 по делу №2-3651/2020 с ФИО5 в пользу ФИО10 взыскано 3 645 238 руб. неосновательного обогащения (перечисления в период с 31.07.2017 по 17.02.2020) и 26 298,21 руб. судебных расходов по уплате государственной пошлины.

Исковые требования ФИО5 и ФИО7 к ФИО10 оставлены без рассмотрения в связи с введением в отношении должника процедуры банкротства.

Наличие задолженности ФИО5 перед ФИО10 явилось основанием для предъявления 20.07.2021 в суд заявления о признании ФИО5 несостоятельным (банкротом).

Определением суда от 21.03.2022 заявление ФИО10 признано обоснованным и в отношении ФИО5 введена процедура реструктуризации долгов гражданина, в реестр требований кредиторов ФИО5 включено требование ФИО10 в общем размере 3 670 147,33 руб.

В силу абзаца второго пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве заинтересованным лицом по отношению к должнику признается лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26.07.2006 №135-ФЗ «О защите конкуренции» входит в одну группу лиц с должником.

С учетом изложенных обстоятельств, судом было установлено наличие юридической аффилированности между ФИО10 и ФИО5 на момент заключения рассматриваемых сделок в связи с ведением предпринимательской деятельности общества «Завод БНК», контролируемого последними.

Проанализировав правоотношений сторон на предмет наличия финансовой возможности предоставления займов друг другу судом были сделаны следующие выводы:

- наличие финансовой возможности у ФИО1 предоставить ФИО5 денежные средства 07.11.2016 на сумму 10 290 000 рублей, 13.12.2016 на сумму 2 000 000 рублей, 14.04.2017 на сумму 2 000 000 рублей. Указанное подтверждается представленным в материалы дела договором купли-продажи квартиры от 12.10.2016 на сумму 8 000 000 рублей, договором купли-продажи автомобиля от 19.04.2016 на сумму 9 000 000 рублей, выпиской по счету.

- формальное наличие финансовой возможности у ФИО5 предоставить должнику денежные средства по договору займа от 27.12.2017 на сумму 7 250 000 рублей, по договору займа от 11.06.2020 на сумму 208 000 рублей. ФИО5 ссылается на факт предоставления ему денежных средств ФИО9 на основании договора займа от 10.12.2015 на сумму 3 400 000 рублей, договора займа от 10.12.2015 на сумму 4 500 000 рублей, договора займа от 10.12.2017 г. на сумму 3 000 000 рублей, договора займа от 12.12.2017 на сумму 4 500 000 рублей; реализации квартиры по договору купли-продажи от 30.12.2011 за 1 000 000 рублей, автомобиля по договору купли-продажи от 06.07.2010 за 2 200 000 рублей, квартиры по договору купли-продажи от 19.10.2012 за 2 600 000 рублей, автомобиля по договору купли-продажи от 27.04.2016 за 2 000 000 рублей. ФИО5 также ссылается на факт снятия денежных средств с расчетного счета 21.11.2016 на сумму 1 000 000 рублей, а также в период с 09.08.2016 по 21.12.2017 на сумму 7 936 000 рублей, получения денежных средств от ФИО1 на общую сумму 14 290 000 рублей, предоставления денежных средств супругой ФИО7

Вместе с тем доказательств наличия финансовой возможности ФИО9 предоставить ФИО5 в период с 10.12.2017 по 12.12.2017 заем на общую сумму 6 400 000 рублей, вопреки неоднократно предоставленной возможности, в материалы дела не представлено (ст.65 АПК РФ). С учетом даты заключения договора займа с должником - 27.12.2017, суд полагает, что реализация ФИО5 объектов имущества в 2010-2012 г.г., получение денежных средств от ФИО9 не является надлежащим доказательством наличия его финансовой возможности предоставления займа ФИО10 в 2017 году. Ссылка же ФИО5 на передачу ФИО10 денежных средств, полученных от ФИО1, дополнительно подтверждает доводы последнего о том, что фактически денежные средства в 2016 году были предоставлены ФИО5 и ФИО10 на ведение совместного бизнеса.

Судом установлено, что в период с 28.03.2016 до 15.01.2018 ФИО5 был директором ООО «Завод БНК», с 15.01.2018 директором общества значится ФИО10

Согласно анализу финансового положения ООО «Завод БНК» за анализируемый период с 01.01.2016 по 31.12.2020 чистые активы общества составляли отрицательную величину. Отрицательная величина чистых активов негативно характеризует финансовое положение и не удовлетворяет требованиям нормативных актов к величине чистых активов. Соотношение основных качественных групп активов организации по состоянию на 31.12.2020 характеризуется отсутствием внеоборотных средств при 100% текущих активов. По состоянию на 31.12.2020 финансовое состояние организации оценивается как критичное, говорит о высокой вероятности банкротства.

Следует отметить, что в Арбитражный суд Пермского края дважды подавалось заявление о признании ООО «Завод БНК» банкротом: 22.12.2020 по заявлению самого ООО «Завод БНК» (заявление возвращено судом) и 19.03.2021 по заявлению уполномоченного органа по упрощенной процедуре отсутствующего должника (производство по делу прекращено в связи с отсутствием средств для финансирования). При этом судом сделан вывод об отсутствии зарегистрированного за ООО «Завод БНК» имущества.

С учетом финансового состояния ООО «Завод БНК», оснований полагать, что договор займа от 27.12.2017 на сумму 7 250 000 рублей являлся формальным средством оплаты за руководящую должность директора, как на это указывает представитель должника, суд не усматривает.

Судом установлено отсутствие финансовой возможности у ФИО5 произвести возврат 17.03.2020 полученных займов ФИО1 на сумму 14 290 000 рублей. Указанное подтверждается вышеизложенными обстоятельствами, в том числе, периодом совершения данной сделки-17.03.2020, тогда как финансовая возможность доказывается заявителем на последнюю дату - 21.12.2017.

Довод ФИО5 о том, что возврат полученных займов 17.03.2020 подтверждается вступившим в законную силу судебным актом – решение Чкаловского районного суда г. Екатеринбурга от 17.03.2021 по делу №2-998/21, апелляционным судом отклоняется, исходя из следующего.

При вынесении указанного решения судом сам факт возврата денежной суммы не исследовался, финансовая возможность ФИО5 вернуть займ ФИО1 не устанавливалась.

С учетом установленных обстоятельств дела и пояснений сторон, суд пришел к верному выводу о безденежности заключенных сделок между сторонами 17.03.2020, а именно, договора займа от 17 марта 2020 года и актов приема-передачи денежных средств от 17 марта 2020 года, заключенных между ФИО1 и ФИО10 на общую сумму 15 590 000 руб., а также актов приема-передачи денежных средств от 17 марта 2020 года, заключенных между ФИО1 и ФИО5 на общую сумму 14 290 000 руб.

Апелляционная коллегия критически относится к выводам суда первой инстанции о том, что заключение между ФИО1 и ФИО10 договоров займа от 17.03.2020 оформлено в целях гарантии ФИО10 как поручителя по обязательствам ФИО5 перед ФИО1

У сторон действительно не было намерения фактически предоставлять займы 17.03.2020, акты приема-передачи денежных средств подписаны формально, без фактической их передачи. Таким образом, волеизъявления сторон отсутствовало.

В результате произведенных сделок, а также с учетом пояснений сторон в судебном заседании, стороны преследовали цель перевести задолженность ФИО5 на ФИО10 перед ФИО1, в результате чего произошел приватный перевод долга.

Согласно ст. 391 ГК РФ при заключении соглашения о переводе долга первоначальный должник полностью выбывает из основного обязательства, а его место занимает новый должник, который становится обязанным перед кредитором (далее - привативный перевод долга).

Как разъяснено Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в пункте 27 Постановления №54, если из соглашения кредитора, первоначального и нового должников по обязательству, связанному с осуществлением предпринимательской деятельности, неясно, привативный или кумулятивный перевод долга согласован ими, следует исходить из того, что первоначальный должник выбывает из обязательства (пункт 1 статьи 322, статья 391 ГК РФ).

Таким образом, если воля сторон направлена на перевод долга, то в случае заключения трехстороннего соглашения между первоначальным должником, новым должником и кредитором, из которого неясно, заключен ли перевод долга в соответствии с абзацем первым или вторым пункта 1 статьи 391 ГК РФ, указанное соглашение следует рассматривать как направленное на привативный перевод долга, то есть на замену должника в обязательстве, а не на присоединение к обязательству нового должника.

Разрешая вопрос о получении новым должником встречного предоставления при привативном переводе долга, необходимо учитывать, что исходя из презумпции возмездности гражданско-правовых договоров (п. 3 ст. 423 ГК РФ) соответствующая сделка действительна и при отсутствии в ней условий о получении новым должником каких-либо имущественных выгод, в том числе оплаты за принятие долга на себя. Если при привативном переводе долга отсутствует денежное предоставление со стороны первоначального должника и не доказано намерение нового должника одарить первоначального, презюмируется, что возмездность подобной сделки имеет иные, не связанные с денежными основания, в частности такая возмездность, как правило, вытекает из внутригрупповых отношений первоначального и нового должников, в связи с чем в подобной ситуации не применяются правила п. 3 ст. 424 ГК РФ об определении цены в денежном выражении.

Для признания сделки недействительной на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

- сделка совершена в течение одного года до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления;

- сделка совершена при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки.

С учетом того, что ФИО10 какого-либо встречного предоставления при заключении договоров займа не получил, кроме того на момент их совершения 17.03.2020 уже отвечал признакам неплатежеспособности, а значит тем самым причинен вред кредиторам, следовательно имеются основания для признания данной сделки недействительной.

Таким образом, единая сделка, оформленная договорами займа от 17 марта 2020 г. и актами приема-передачи денежных средств от 17 марта 2020 г., заключенные между ФИО1 и ФИО10 на общую сумму 15 590 000 руб., актами приема-передачи денежных средств от 17 марта 2020 г., заключенные между ФИО1 и ФИО5 на общую сумму 14 290 000 руб. является недействительной (притворной), прикрывающей приватный перевод долга по обязательствам ФИО5 перед ФИО1 по договорам займа от 07.11.2016 на сумму 10 290 000 рублей, от 13.12.2016 на сумму 2 000 000 рублей, от 14.04.2017 на сумму 2 000 000 рублей.

В силу статьи 61.6 Закона о банкротстве применение последствий недействительности сделки является обязательным.

Применяя последствия недействительности сделки, суду необходимо было исходить из что договор займа от 17.03.2020 признан недействительной сделкой, как по специальным основаниям, так и по общим основаниям.

Обязательства ФИО10 перед ФИО1, вытекающие из договоров займа, являлись мнимой сделкой, совершенной лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия, в связи с чем, подлежит восстановлению задолженность ФИО5 перед ФИО1, основанная на договорах займа: от 07.11.2016 на сумму 10 290 000 рублей, от 13.12.2016 на сумму 2000 000 рублей, от 14.04.2017 на сумму 2 000 000 рублей.

Что касается требований о включении в реестр требований кредиторов должника в удовлетворении необходимо отказать в полном объеме ввиду следующего.

В ходе процедуры реализации имущества гражданина требования конкурсных кредиторов и уполномоченного органа подлежат рассмотрению в порядке, предусмотренном статьей 100 настоящего Федерального закона. Пропущенный кредитором по уважительной причине срок закрытия реестра может быть восстановлен арбитражным судом (п. 4 ст. 213.24 Закона о банкротстве).

В соответствии с пунктом 1 статьи 100 Закона о банкротстве требование кредитора о включении в реестр требований кредиторов предприятия-должника направляется в арбитражный суд и конкурсному управляющему с приложением судебного акта или иных подтверждающих обоснованность указанных требований документов. Определение о включении или об отказе во включении требований кредиторов в реестр требований кредиторов подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано.

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что в обоснование рассмотренного заявления о включении в реестр требований кредиторов должника ФИО5 также заявлены требования к ФИО10, основанные на факте безосновательных перечислений денежных средств должнику безналичным способом в период с 18.11.2017 по 21.05.2020 г., при отсутствии договорных обязательств, на общую сумму 533 704 рублей.

Также заявлены требования супруги ФИО5 - ФИО7, основанные на факте безосновательных перечислений денежных средств должнику безналичным способом в период с 18.01.2019 по 01.04.2020 г., при отсутствии договорных обязательств, на общую сумму 532 928 рублей.

Однако, ФИО5 и ФИО7 надлежащим образом не раскрыта цель предоставления денежных средств ФИО10 с учетом общей суммы - более 8,5 млн. руб.

В расписке от 11.06.2020 на сумму 208 000 рублей содержит указание цели предоставления денежных средств - для выдачи зарплаты сотрудникам завода БНК.

Учитывая установленные по делу обстоятельства, в совокупности с иными доказательствами, суд критически относится к пояснениям представителя К-вых о предоставлении должнику денежных средств на личные нужды.

Кроме того, анализ движения денежных средств по счетам должника показал, что между ФИО5, ФИО7 и ФИО10 в период с 26.08.2016 по 21.05.2020 имелись регулярные перечисления. Всего за указанный период от ФИО5, ФИО7 в пользу ФИО10 поступило 2 392 643 рублей, от ФИО10 в пользу К-вых - 7 467 937 рублей.

Суд первой инстанции, отказал в удовлетворении требований ФИО5, ФИО7 о включении задолженности в реестр требований кредиторов ФИО10 ввиду недоказанности наличия обязательств должника. Представленные в обоснование данных требований перечисления денежных средств следует рассматривать как часть совместной предпринимательской деятельности. Взаимные перечисления денежных средств между компаньонами, в отсутствие надлежащего оформления, не свидетельствуют о неосновательном обогащении и не порождают взаимных обязательств. Аналогичным образом суд квалифицировал расписку ФИО10 о получении денежных средств для выдачи заработной платы. Поскольку расписка не содержит обязательств ФИО14 о возврате полученной суммы, она не может рассматриваться как породившая какие-либо обязательства ФИО14 перед ФИО5, а лишь свидетельствует о наличии между указанными лицами отношений по совместному ведению предпринимательской деятельности.

Апелляционная коллегия соглашается с данными выводами, оснований для их переоценки не имеется.

С учетом признания договоров займа недействительными сделками по требованиям ФИО1 в размере 14 290 000 руб. оснований для включения данной задолженности в реестр требований кредиторов не усмотрено.

Изложенные ФИО5 и ФИО7 в апелляционной жалобе доводы фактически дублируют доводы, заявленные им ранее при рассмотрении спора по существу в суде первой инстанции. Все они были известны суду первой инстанции и учтены при принятии обжалуемого определения, следовательно, они не могут служить основанием для отмены принятого по делу судебного акта в пределах заявленных возражений.

Доводы апелляционной жалобы финансового управляющего ФИО10 судом признаны обоснованными с учетом вышеизложенного.

Определение Арбитражного суда Свердловской области от 21.07.2022 подлежит изменению на основании п.п. 3, 4 ч. 1 ст. 270 АПК РФ в связи с несоответствием выводов, изложенных в обжалуемом судебном акте, обстоятельствам дела.

Государственная пошлина за рассмотрение заявления об оспаривании сделки должника и апелляционной жалобы финансового управляющего должника в соответствии со статьей 110 АПК РФ должны быть отнесены на ответчиков.

Руководствуясь статьями 104, 110, 258, 268, 269, 270,271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Семнадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Пермского края от 21 июля 2022 года по делу № А50-19924/2020 изменить, изложить резолютивную часть в следующей редакции:

«Признать недействительной (притворной) единую сделку, оформленную договорами займа от 17 марта 2020 г. и актами приема-передачи денежных средств от 17 марта 2020 г., заключенные между ФИО1 и ФИО10 на общую сумму 15 590 000 руб., актами приема-передачи денежных средств от 17 марта 2020 г., заключенные между ФИО1 и ФИО5 на общую сумму 14 290 000 руб.

Применить последствия недействительности сделки.

Восстановить задолженность ФИО5 перед ФИО1, основанную на договорах займа: от 07.11.2016 на сумму 10 290 000 рублей, от 13.12.2016 на сумму 2 000 000 рублей, от 14.04.2017 на сумму 2 000 000 рублей.

В удовлетворении требования ФИО1 о включении задолженности в реестр требований кредиторов ФИО10 отказать.

В удовлетворении требований ФИО5, ФИО7 о включении задолженности в реестр требований кредиторов ФИО10 отказать.

Взыскать с ФИО1, ФИО5 в доход федерального бюджета по 3 000 рублей судебных расходов с каждого.».

Взыскать с ФИО1, ФИО5 в доход федерального бюджета по 1500 рублей в возмещение расходов по уплате государственной пошлины по апелляционной жалобе с каждого.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в срок, не превышающий месяца со дня его принятия, через Арбитражный суд Пермского края.

Председательствующий

С.В. Темерешева

Судьи

Т.С. Герасименко

М.А. Чухманцев