Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи
ФИО1 рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью «Бакс-Технология»
(далее – общество «Бакс-Технология») на определение Арбитражного суда Пермского края от 27.04.2023 по делу № А50-30369/2019 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.06.2023 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания
на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании посредством системы веб-конференции приняли участие представители:

ФИО2 – ФИО3 по доверенности
от 19.09.2022;

общества «Бакс-Технология» – ФИО4 по доверенности
от 27.06.2023.

Решением Арбитражного суда Пермского края от 06.08.2020 ФИО5 признан несостоятельным (банкротом), введена процедура реализации, финансовым управляющим имуществом должника утвержден ФИО6.

На рассмотрение суда поступило заявление Федеральной налоговой службы в лице Управления Федеральной налоговой службы России
по Пермскому краю (далее – уполномоченный орган) о признании недействительным брачного договора от 19.02.2013, заключенного между должником и ФИО2, и о применении последствий недействительности сделки в виде восстановления режима совместной собственности на:

- квартиру общей площадью 122,8 кв. м, по адресу: г. Москва,
ул. Кутузова, д. 11, корп. 4,кв. 4, кадастровый номер: 77:07:0008002:5314;

- квартиру общей площадью 270,1 кв. м, по адресу: Пермский край,
<...>, кадастровый номер: 59:12:0010263:113;

- 2/3 доли в праве собственности квартиры общей площадью 106 кв. м,
по адресу: <...>, кадастровый номер: 59:12:0010319:2173;

- часть нежилого здания «Торговый комплекс»: кафе с АБК общей площадью 76,8 кв. м, по адресу: <...>
, кадастровый номер: 59:12:0010343:3282;

- часть нежилого здания "«Торговый комплекс»: кафе с АБК общей площадью 27,2 кв. м, по адресу: <...>
, кадастровый номер: 59:12:0010343:3279;

- часть нежилого здания «Торговый комплекс»: кафе с АБК общей площадью 9,3 кв. м, по адресу: Пермский край, г. Чайковский, ул. Ленина,
д. 61А, помещение № 7. кадастровый номер: 59:12:0010343:3273;

- часть нежилого здания «Торговый комплекс»: кафе с АБК общей площадью 19,5 кв. м, по адресу: Пермский край, г. Чайковский, ул. Ленина,
д. 61А, помещение № 3, кадастровый номер: 59:12:0010338:157;

- 2236/10000 доли в праве собственности на нежилое здание «Торговый комплекс»: кафе с АБК общей площадью 25.5 кв. м, по адресу: <...>, 9, кадастровый номер: 59:12:0010338:158;

- 1220/10000 доли в праве собственности на земельный участок общей площадью 704 кв. м, по адресу: <...>
, уч. 2/1, кадастровый номер: 59:12:0010338:33;

- нежилое здание – гараж-бокс с овощной и смотровой ямами общей площадью 22,10 кв. м, по адресу: Пермский край, г. Чайковский, ГСК 7 (Вокзальная 20), линия 4. гараж № 249, кадастровый номер: 59:12:0000000:14425;

- нежилое здание – гараж-бокс с овощной ямой общей площадью
21,7 кв. м, по адресу: Пермский край, г. Чайковский, ГСК 7 (Вокзальная 20), линия 1, гараж № 60, кадастровый номер: 59:12:0000000:16242;

- автомобиль PORSCHE CAYENNE, 2009 г.в., VIN <***>;

- автомобиль LEXUS ЛХ 570, 2008 г.в, государственный регистрационный знак XI50PT59;

- земельный участок по адресу <...>, кадастровый номер 59-59-16/026/2012-479;

- гараж по адресу г. Чайковский, ГСК 7, Вокзальная, 20, кадастровый номер 59-59-16/006/2008-352;

- маломерное судно «FAETON 380НТ», 2011 года постройки, бортовой номер Р6140СС;

- денежные средства ФИО2 в сумме 5 (пять миллионов) долларов США в рублевом эквиваленте по курсу Центрального Банка Российской Федерации на день вынесения судебного акта по существу;

- иное имущество, указанное в пунктах 2.22, 2.23, 2.24, 2.25, 2.26 брачного договора от 19.02.2013, заключенного между ФИО5
и ФИО2, удостоверенного нотариусом Чайковского нотариального округа Пермского края ФИО7, зарегистрированного в реестре за № 1-1-123.

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в споре в качестве третьих лиц,
не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечены ФИО8, ФИО9, ФИО10 в лице его законных представителей, соответствующий орган опеки и попечительства, ФИО11, ФИО12.

Определением Арбитражного суда Пермского края от 27.04.2023, оставленным без изменения постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.06.2023, в удовлетворении заявления уполномоченного органа отказано.

Не согласившись с принятыми судебными актами, общество «Бакс-Технология» обратилось в Арбитражный суд Уральского округа
с кассационной жалобой, в которой просит обжалуемые судебные акты отменить, обособленный спор направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Заявитель кассационной жалобы считает, что обстоятельства заключения брачного договора явно свидетельствуют о том, что целью сделки являлось недопущение обращения взыскания на имущество должника. Кассатор отмечает, что условия брачного договора ставят ФИО5 в крайне невыгодное положение, он лишается права собственности практически на все недвижимое имущество, нажитое супругами в период брака, кроме того,
в случае расторжения брака должник не оставляет за собой даже право собственности на единственное жилье. Общество «Бакс-Технология» обращает внимание и на то, что ФИО5 совместно с иными лицами совершал противоправные действия в отношении общества с ограниченной ответственностью «НГД Трейд» (далее – общество «НГД Трейд»), которые стали причиной его банкротства; должник участвовал в создании схемы
по формированию фиктивного документооборота в целях уклонения от уплаты налогов с последующим выводом денежных средств через цепочку
фирм-однодневок. По убеждению кассатора, должник предвидел опасность потери своего имущества в случае обнаружения совершаемых им противоправных действий в рамках руководства обществом «НГД Трейд». При этом постановлением суда апелляционной инстанции от 11.08.2020 по делу
№ А50-8722/2017 ФИО5 привлечен к субсидиарной ответственности
по обязательствам данного общества, таким образом, судами установлен факт наличия противоправного поведения должника в период с 2012 года по 2016 год, в том числе в период заключения брачного договора. Кассатор считает, что отсутствуют разумные мотивы заключения брачного договора после 27 лет брака.

Супруга должника – ФИО2 – в представленном отзыве просит оставить обжалуемые судебные акты без изменения, кассационную
жалобу – без удовлетворения.

Рассмотрев доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, проверив законность определения суда первой инстанции и постановления суда апелляционной инстанции с учетом норм статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд округа оснований для отмены судебных актов не усматривает.

Как установлено судами и следует из материалов дела, должник
состоял в браке с ФИО2 с 22.03.1986.

Между супругами заключен брачный договор от 19.02.2013, удостоверенный нотариусом ФИО13 (№ в реестре 1-1-123), согласно которому супруги определили, что приобретенное ими в период брака имущество переходит в собственность ФИО2 в следующем объеме:

- квартира общей площадью 122,8 кв. м, по адресу: г. Москва,
ул. Кутузова, д. 11, корп. 4,кв. 4, кадастровый номер: 77:07:0008002:5314;

- квартира общей площадью 270,1 кв. м, по адресу: Пермский край,
<...>, кадастровый номер: 59:12:0010263:113;

- 2/3 доли в праве собственности на квартиру общей площадью 106 кв. м, по адресу: <...>, кадастровый номер: 59:12:0010319:2173;

- часть нежилого здания «Торговый комплекс»: кафе с АБК, по адресу: <...>, условный
№ 59-59-16/035/2006-409;

- 1618/10000 части нежилого здания «Торговый комплекс»: кафе с АБК по адресу: <...>, условный номер: 59-59-16/035/2006-528;

- 342/10000 доли в праве собственности на часть нежилого здания «Торговый комплекс»: кафе с АБК, состоящее из помещения № 4 подвала,
№ 11 первого этажа, № 9 второго этажа, № 10 третьего этажа, по адресу: <...>;

- нежилое здание гаража-бокса с овощной и смотровой ямами общей площадью 22,10 кв. м, по адресу: Пермский край, г. Чайковский, ГСК 7 (Вокзальная 20), линия 4. гараж № 249, кадастровый номер: 59:12:0000000:14425;

- нежилое здание гаража-бокса с овощной ямой общей площадью 21,7 кв. м, по адресу: Пермский край, г. Чайковский, ГСК 7 (Вокзальная 20), линия 1, гараж № 60, кадастровый номер: 59:12:0000000:16242;

- автомобиль PORSCHE CAYENNE, 2009 г.в., VIN: <***>.

Приобретенное супругами в период брака имущество переходит
в собственность ФИО5 в следующем объеме:

- автомобиль LEXUS ЛХ 570, 2008 г.в., государственный регистрационный знак - XI50PT59;

- земельный участок по адресу <...>, кадастровый номер 59-59-16/026/2012-479;

- гараж по адресу г. Чайковский, ГСК 7, Вокзальная, 20, гараж № 6, кадастровый номер 59-59-16/006/2008-352;

- маломерное судно «FAETON 380НТ» 2011 года постройки, бортовой номер Р6140СС;

- гараж по адресу: <...>;

- автомобиль марки ASTON MARTIN DB9, 2007 года выпуска;

- доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственности «Международная Трубная Компания» (далее – общество «Международная Трубная Компания») в размере 50% уставного капитала;

- все акции закрытого акционерного общества «РосПермТрансРесурс» (далее – общество «РосПермТрансРесурс»).

Также согласно пункту 4.1 договора супруги договорились, что
в случае расторжения брака ФИО5 обязан выплачивать
ФИО2 денежное содержание в рублях в сумме, эквивалентной
1 000 000 долларов США в год, общий объем содержания определен сторонами в сумме эквивалентной 5 000 000 долларов США.

Срок выплаты денежного содержания – 5 лет со дня заключения договора, платежи должны производиться два раза в год равными долями путем безналичного перечисления на счет ФИО2 либо наличными.

Первый платеж должен быть совершен за год, в котором будет прекращен брак, ФИО5 вправе уплатить платеж до расторжения брака, который будет учитываться супругами в счет будущих платежей.

Брак между супругами Г-выми 24.08.2015 расторгнут, что подтверждается свидетельством о расторжении брака от 12.10.2015.

Ссылаясь на то, что условия брачного договора ставят ФИО5
в крайне неблагоприятное положение, поскольку должник лишается права собственности практически на все недвижимое имущество, нажитое супругами в период брака, при этом не оставляет за собой в случае расторжения брака право собственности даже на единственное место жительства; выплата годового содержания ФИО2 в размере 1 000 000 долларов США в год не отвечает критериям пособия и не соответствуют финансовым возможностям должника, поскольку превышает размер его ежегодного дохода; полагая, что брачный договор заключен во избежание признания такой доли совместно нажитым имуществом супругов Г-вых и возможности обращения на него взыскания в счет удовлетворения требований кредиторов, уполномоченный орган обратился в суд с рассматриваемыми заявлением. В качестве правового основания для признания сделки недействительной указаны положения статей 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды исходили
из следующего.

Согласно статье 34 Семейного кодекса Российской Федерации имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.

К имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие).

Помимо этого общим имуществом супругов также являются приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.

В данном случае заявитель просил признать недействительной сделкой указанный выше брачный договор, заключенный между супругами Г-выми.

Как следует из положений статей 40, 42 Семейного кодекса Российской Федерации брачным договором признается соглашение лиц, вступающих в брак, или соглашение супругов, определяющее имущественные права и обязанности супругов в браке и (или) в случае его расторжения. Брачным договором супруги вправе изменить установленный законом режим совместной собственности (статья 34 Семейного кодекса Российской Федерации), установить режим совместной, долевой или раздельной собственности на все имущество супругов, на его отдельные виды или на имущество каждого из супругов. Брачный договор может быть заключен как в отношении имеющегося, так и в отношении будущего имущества супругов. Супруги вправе определить в брачном договоре свои права и обязанности по взаимному содержанию, способы участия в доходах друг друга, порядок несения каждым из них семейных расходов; определить имущество, которое будет передано каждому из супругов в случае расторжения брака, а также включить в брачный договор любые иные положения, касающиеся имущественных отношений супругов.

При этом брачный договор может быть признан судом недействительным полностью или частично по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации для недействительности сделок (статья 44 Семейного кодекса Российской Федерации).

В соответствии со статьей 61.1 Федерального закона от 26.10.2002
№ 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны
в названном Федеральном законе.

Согласно правовой позиции, изложенной в абзаце 2 пункта 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 № 48 «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования
и распределения конкурсной массы в деле о банкротстве граждан», финансовый управляющий, кредиторы должника, чьи требования признаны арбитражным судом, рассматривающим дело о банкротстве, обоснованными и по размеру отвечают критерию, указанному в пункте 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве, вправе оспорить в рамках дела о банкротстве внесудебное соглашение супругов о разделе их общего имущества (пункт 2 статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации по основаниям, связанным с нарушением этим соглашением прав и законных интересов кредиторов (статьи 61.2, 61.3 Закона
о банкротстве, статьи 10, 168, 170, пункт 1 статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве заявление
об оспаривании сделки должника-гражданина по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, может быть подано финансовым управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер его кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов,
не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его заинтересованных лиц.

При этом пункт 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 29.06.2015 № 154-ФЗ) применяется к совершенным
с 01.10.2015 сделкам граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями. Сделки указанных граждан, совершенные до 01.10.2015
с целью причинить вред кредиторам, могут быть признаны недействительными на основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации
по требованию финансового управляющего или конкурсного кредитора (уполномоченного органа) в порядке, предусмотренном пунктами 3 - 5 статьи 213.32 (в редакции Федерального закона от 29.06.2015 № 154-ФЗ).

Судами отмечено, что поскольку оспариваемый брачный договор был заключен 19.02.2013, то есть до 01.10.2015, данная сделка может быть оспорена только на основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации), для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам,
а злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором нет сомнений в истинной цели сделки. С целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред иному лицу, суду необходимо установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом контрагентом, выразившегося в заключении спорной сделки (пункт 9 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации
от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Как верно отражено судом апелляционной инстанции статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации закрепляет принцип недопустимости (недозволенности) злоупотребления правом и определяет общие границы (пределы) гражданских прав и обязанностей, суть которого заключается в том, что каждый субъект гражданских правоотношений волен свободно осуществлять права в своих интересах, но не должен при этом нарушать права и интересы других лиц. Действия в пределах предоставленных прав, но причиняющие вред другим лицам, являются в силу данного принципа недозволенными (неправомерными) и признаются злоупотреблением правом.

Для констатации недействительности сделки по указанному основанию помимо злоупотребления правом со стороны должника необходимо также установить факт соучастия либо осведомленности другой стороны сделки о противоправных целях должника.

При этом осведомленность контрагента должника может носить реальный характер (контрагент точно знал о злоупотреблении) или быть презюмируемой (контрагент должен был знать о злоупотреблении, действуя добросовестно и разумно (в том числе случаи, если контрагент является заинтересованным лицом).

В абзаце 3 пункта 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - постановления Пленума № 25) разъяснено, что, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное (пункт 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктами 1, 2 статьи 38 Семейного кодекса Российской Федерации раздел общего имущества супругов может быть произведен как
в период брака, так и после его расторжения по требованию любого
из супругов, а также в случае заявления кредитором требования о разделе общего имущества супругов для обращения взыскания на долю одного
из супругов в общем имуществе супругов.

Таким образом, супруги вправе по своему усмотрению изменить режим общей совместной собственности имущества, нажитого в браке (или его части, в том числе и общих долгов супругов), как на основании брачного договора, так и на основании любого иного соглашения (договора), не противоречащего нормам семейного и гражданского законодательства.

Соглашение о разделе общего имущества прекращает право совместной собственности супругов на указанное в соглашении имущество и влечет возникновение права собственности у каждого из супругов в соответствии с его условиями.

В обоснование заявленных требований уполномоченный орган указывал на то, что вступившими в законную силу судебными актами установлены недобросовестные действия должника, причинившие ущерб кредиторам
на сумму более 2 млрд. руб., требования которых включены в реестр должника.

Так, согласно постановлению Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.08.2020 по делу № А50-8722/2017, оставленному без изменения постановлением Арбитражного суда Уральского округа
от 01.12.2020, в период с 2012 года по 2016 год ФИО5 совместно
с иными лицами совершал противоправные действия в отношении общества «НГД Трейд», которые стали причиной банкротства этого общества, а именно: участвовал в создании схемы по формированию фиктивного документооборота в целях уклонения от уплаты налогов с последующим выводом денежных средств через цепочку фирм-однодневок, в том числе в свою пользу.

При рассмотрении спора о привлечении ФИО5 к субсидиарной ответственности апелляционный суд признал доказанным факт того, что вывод денежных средств и последующее распределение денежных потоков являлось контролируемым со стороны ФИО5 процессом, осуществляемым
в его личных интересах. При этом, начиная с 2012 года, ФИО5 не мог не осознавать, что его поведение является основанием для привлечения
к ответственности, выражающейся, в том числе в предъявлении к виновному лицу финансовых претензий посредством иска о возмещении вреда, причиненного преступлением, иска о возмещении причиненных обществу убытков или иска о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности. Следовательно, ФИО5 предвидел опасность потери своего имущества в случае обнаружения совершаемых им противоправных действий в рамках руководства обществом «НГД Трейд».

По мнению уполномоченного органа, усматривается прямая связь между противоправными действиями ФИО5 в отношении общества «НГД Трейд», повлекшими привлечение его к субсидиарной ответственности
на сумму 730 036 707 руб. 52 коп., и его действиями по заключению брачного договора с целью ограничения вероятного в будущем обращения взыскания
на общее имущество супругов и последующей невозможности расчетов
с кредиторами, в том числе с уполномоченным органом, что нарушает имущественные права последних и свидетельствует о недобросовестности должника и его супруги – ФИО2

Дополнительным свидетельством недобросовестности сторон оспариваемого брачного договора является то, что брак между супругами Г-выми зарегистрирован в 1984 году, тогда как брачный договор заключен только в 2013 году, то есть спустя 27 лет после заключения брака.
При этом , по мнению заявителя, отсутствуют разумные и очевидные мотивы, по которым после 27 лет брака и совместной жизни, в период совершения должником противоправных действий в качестве руководителя общества «НГД Трейд», супруги заключили брачный договор, фактически освобождающий вышепоименованное имущество должника от возможных притязаний кредиторов вследствие отнесения его исключительно к имуществу супруги. Поскольку ФИО2 являлась супругой должника, а также являлась работником общества «НГД Трейд», она не могла не знать о заключении такого брачного договора целью причинения вреда имущественным правам кредиторов должника.

Вместе с тем, суды первой и апелляционной инстанций, исследовав
и оценив все приведенные сторонами обособленного спора доводы и возражения, представленные в материалы дела доказательства в совокупности по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, установили, что, действительно, брачный договор заключен супругами Г-выми за 6 с половиной лет до возбуждения дела о банкротстве (01.01,2019), в период брака, спустя 27 лет совместной жизни, при этом брак расторгнут только в 2015 году, то есть спустя два года после заключения спорного договора; в 2017 году ФИО5 заключил новый брак; суды также приняли во внимание пояснения супруги должника, согласно которым брачный договор заключен по ее инициативе в связи с изменой супруга и прекращением брачных отношений, с целью раздела совместно нажитого супругами имущества для целей расторжения брака, содержания совместного ребенка, защиты прав супруги – ФИО2

Судами приняты во внимание пояснения ФИО2, данные в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции, согласно которым она ничего не знала об измене мужа до конца 2011 года, в конце года ей позвонила подруга, и спросила, правда ли, что они с мужем разводятся; она рассказала ей о слухах в городе, о личности любовницы мужа, для нее это был шок, она зашла
в социальные сети женщины и увидела фотографии в разных локациях,
по времени совпадающие со временем командировок супруга, далее зашла
на страницу теннисного турнира, проходящего в Москве осенью 2011 года,
и на одной из фотографий крупным планом увидела супруга и молодую женщину, тогда все подтвердилось; супруг не стал ничего отрицать, признался, что его женщина беременна от него, в мае 2012 года она родила ребенка.
В течение 2012 года ФИО14 не мог определиться, что ему делать, с кем жить, весь 2012 год жили как соседи и пытались обсуждать развод и раздел имущества. В конце 2012 года ФИО5 узнал, что ребенок не его, принял решение разъехаться, забрал вещи и съехал. В дела супруга ФИО2
она не лезла, бизнесом не занималась, знала о порядке дел со слов мужа; знала, что он планировал построить завод (Новые фитинговые технологии), по этому поводу часто летал в Ригу и, видимо, там познакомился с новой женщиной,
в связи с чем, принял решение уехать из г. Чайковский. О том, что бизнес стоит 13-15 млн. долларов США, ФИО2 сказал супруг, поэтому при составлении брачного договора они имели в виду данный расклад цен; о том, сколько реально стоит бизнес, ФИО2 не знала, оценку не проводила, ФИО5 интересовал только бизнес, который ему отошел по брачному договору, супруге выплачено из обещанных сумм было только
7 000 000 руб., с 2015 по 2018 год супруг обещал ей все погасить, говорил, что денег пока нет, потом ФИО2 узнала о банкротстве бизнеса
и за взысканием денег с супруга не пошла, он уехал из страны, она понимала, что денег не получит, умысла для сокрытия имущества при заключении договора не было, наоборот, пыталась сохранить то, что было совместно нажито в браке для себя и ребенка, развод не оформляли, поскольку ФИО2 была в шоке, для ответчика развод был завершен в 2013 году, а официально – это была формальность по настоянию ФИО5

Данные обстоятельства, как указали суды, подтверждаются и свидетельскими показаниям, в частности, свидетель ФИО15 пояснила, что ФИО2 знает давно, дружили семьями, поскольку город маленький; в 2012 году пошли слухи об измене мужа ФИО2 с молодой девушкой, ФИО2 об этих слухах она не сказала; ФИО5 неоднократно видели с девушкой в городе, с ФИО2 эту ситуацию не обсуждали; ФИО2 сообщила, что не живет с супругом с конца 2012 года, в январе 2013 года уехала отмечать свой день рождения без него, больше ситуацию эту они не обсуждали, о разделе имущества супругов, брачном договоре ничего не знает.

Свидетель ФИО16 пояснила, что знает ФИО2
с рождения, близко дружит с ее дочерью, общается с ФИО2 примерно раз в месяц, созваниваются, встречаются, когда приезжает в город,
о слухах об измене ФИО5 узнала в 2012 году, в конце 2012 года приехала к подругам в Ижевск, где увидела ФИО5 с молодой женщиной, которую знала, поскольку город маленький, возраст примерно одинаковый, по их поведению было понятно, что отношения близкие, тогда поняла, что это не слухи, с ФИО2 указанный эпизод не обсуждала,
в январе 2013 года на день рождения ФИО2 узнала, что супруги
не живут вместе, ФИО2 уехала отмечать свой день рождения без супруга, летом 2013 года узнала, что ФИО5 забрал вещи из дома, увидела, когда была в гостях, что вещей нет, о разделе имущества, брачном договоре ничего не знает.

Вопреки позиции уполномоченного органа и общества «Бакс-Технология» о том, что ФИО2 участвовала в схеме по выводу денежных средств из общества «НГД-Трейд», акционерного общества «Новые фитинговые технологии» (далее – общество «Новые фитинговые технологии»), общества «РосПермТрансРесурс», суды отметили, что обстоятельства вывода денежных средств из указанных обществ установлены в рамках дел
о банкротстве № А50-28669/2019, определение от 10.03.2022,
№ А50-14786/2019, № А50-8722/2017, определение от 16.03.2020, постановление от 11.08.2020, при рассмотрении которых был установлен круг бенефициаров обществ, которые осуществляли фактическое руководство, совершали противоправные сделки по выводу денежных средств, при этом вхождение ФИО2 в указанный круг лиц не установлено.

Суды по результатам оценки представленных в материалы дела доказательств констатировали, что схема совершения ФИО5 противоправных действий в поименованных выше обществах установлена налоговым органом в ходе проведения проверки, что подтверждается актом проверки от 10.05.2016 № 4, решением о привлечении к налоговой ответственности от 15.12.2016 № 25, то есть через три года после заключения брачного договора; кроме того, договоры поручительства № 95-НКЛ-4-П,
№ 96-НКЛ-4-п, № 97-НКЛ-4-П, № 98-НКЛ-4-П заключены с ФИО5 15.08.2016, то есть также через три года после заключения спорного брачного договора, задолженность по указанным договорам взыскана только 09.09.2019
и 25.12.2019; к субсидиарной ответственности ФИО5 привлечен только 11.08.2020, то есть спустя 7 лет с даты заключения спорного брачного договора и спустя 5 лет с даты официального развода супругов.

При таких обстоятельствах, принимая во внимание, что судебными актами и актом налоговой проверки не уставлено участие ФИО2
в противоправных схемах по выводу имущества (денежных средств) указанных обществ, учитывая, что в материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие, что супруга должника участвовала в схеме по выводу денежных средств, суды первой и апелляционной инстанций заключили, что то обстоятельство, что ФИО2 являлась супругой должника, само по себе не может свидетельствовать об ее недобросовестности при заключении спорной сделки.

Помимо прочего, в подтверждение своих доводов уполномоченный орган и общество «Бакс-Технология» указывали на недобросовестность
ФИО5, который, получив по брачному договору имущество, реализовал его в пользу брата, сделки с которым являются предметом судебного разбирательства в рамках настоящего дела о банкротстве, при этом все принадлежащие должнику общества находятся в банкротстве, а значит, единственным источником пополнения конкурсной массы должника является возврат имущества, перешедшего ФИО2 по спорному договору.

Признавая несостоятельными данные доводы, суды обеих инстанций исходили из того, что в ходе налоговой проверки, в том числе решением
от 15.12.2016 № 25 установлено, что в период 2012-2013 годов в общество «НГД-Трейд» перечислено 2 449 725 277 руб. 32 коп., которые были выведены со счета общества на подконтрольные лица, частично получены
ФИО5, что также подтверждается определением суда от 16.03.2020 по делу № 8722/2017, постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.08.2020 по этому же делу. Так, из указанных судебных актов усматривается, что ФИО5 являлся одним из конечных бенефициаров общества «НГД-Трейд», при этом из постановления суда апелляционной инстанции от 11.08.2020 следует, что в структуре подконтрольных ФИО5 лиц состояли общество с ограниченной ответственностью «Завод Нефтегаздеталь» (далее – общество «Завод Нефтегаздеталь») (ОГРН <***>), общество с ограниченной ответственностью «Нефтегаздеталь» (далее – общество «Нефтегаздеталь») (ОГРН <***>), общество «Новые фитинговые технологии» (ОГРН <***>), ALGAVA INVESTMENT LTD, Mollaro Holdings Limited.

Суды исследовали представленные в материалы дела балансы общества «РосПермТрансРесурс», общества «Завод Нефтегаздеталь», общества «Нефтегаздеталь», общества «НГД Трейд», в результате чего установили, что на 31.12.2012 указанные общества имели балансовую стоимость активов
в общей сумме 85 008 200 руб., кроме того, суды изучили представленную конкурсным управляющим обществом «РосПермТрансРесурс» оборотно-сальдовую ведомость по счетам 01,08 (дело № А50-28669/2019), согласно которой балансовая стоимость имущества общества на 31.12.2012 составляла 109 760 446 руб. 65 коп. Так, из определения суда от 10.03.2022 по делу
№ А50-28669/2019 следует, что в период с 12.09.2016 по 25.12.2017 пользу ФИО5 перечислено 4 145 661 руб. 16 коп., денежные средства взысканы с ФИО5

Судами, помимо прочего, принято во внимание, что из представленных
в материалы дела справок общества с ограниченной ответственностью «Проспект» от 30.09.2022 следует, что ориентировочная стоимость имущества, переданного по спорной сделке ФИО2, на дату заключения договора составляет 43 810 000 руб., переданного ФИО5 – 16 284 000 руб., в тоже время согласно пояснениям, представленным ФИО2, при заключении брачного договора стороны исходили из того, что главным условием ФИО5 о разделе совестно нажитого имущества являлось сохранение за ним контроля над всем действовавшим в период заключения брачного договора бизнесом, который ему принадлежал на момент составления брачного договора и приносил достаточно весомый доход; судами учтено что ФИО5 фактически перешел бизнес, включающий в себя общество «МТК», общество «Роспермтрансресурс», общество «Завод Нефтегаздеталь», общество «Нефтегаздеталь», общество «НГД Трейд», ALGAVA INVESTMENT LTD, Mollaro Holdings Limited, что следует из передачи ему долей в обществе «МТК», обществе «Роспермтрансресурс», балансовая стоимость активов которых, включая общество «Новые фитинговые технологии», на 31.12.2012 составляла 2 396 195 000 руб., размер денежных средств, выведенных через указанные общества в 2012 - 2013 годах составлял 2 449 725 277 руб. 32 коп., ответственность ФИО5 за указанные операции составила 730 036 707 руб. 52 коп. (определение суда от 08.02.2022 по делу № А50-8722/2017).

В то же время, как следует из материалов спора и никем не опровергнуто, что ФИО2 не знала, что ее супруг является контролирующим лицом иных обществ, входящих в группу компаний; по условиям брачного договора
к ФИО5 в единоличную собственность перешли, в том числе доля
в уставном капитале общества «Международная Трубная Компания» в размере 50% уставного капитала; все акции общества «РосПермТрансРесурс»; наличие иных активов у должника, помимо указанных в брачном договоре, подтверждается вступившими в законную силу судебными актами по иным делам и спорам.

Фактически, как отметили суды, от ФИО2 имущество (доли в обществах) было скрыто, об оборотах данных обществ и стоимости их активов супруга должника не знала, при том, что также могла претендовать на него при разделе имущества. Данные активы подлежали оценке наравне с активами, отраженными в брачном договоре.

Отклоняя доводы о том, что балансовая стоимость активов обществ,
не указанных в брачном договоре, не может быть учтена при определении равноценности встречного предоставления по спорному договору, суды исходили из того, что при разделе совместно нажитого имущества супругов разделу подлежит все имущество супругов, вместе с тем, стоимость имущества, перешедшего к супруге, меньше, чем обороты в подконтрольных должнику обществах, перешедших к нему, при том, что супруга была вправе рассчитывать на долю в бизнесе.

Вопреки позиции общества «Бакс-Технология» о неравноценности распределения имущества между супругами, суды констатировали, что при разделе имущества ФИО2 не обладала сведениями о действительной стоимости активов супруга – ФИО5, о его деятельности, о действительном составе имущества (бизнеса), принадлежащего должнику, приняв во внимание приведенные обстоятельства, учитывая, что помимо перешедшего ФИО5 действующего и приносящего значительный доход бизнеса перешло также и иное имущество, поименованное в брачном контракте, пришли к выводу о том, что при заключении брачного договора неравноценность встречного представления (с учетом приведенных цифровых величин) наблюдается по отношению к супруге должника – ФИО2, а не по отношению к самому должнику.

При разрешении спора суды также исходили из того, что согласно сформированной судебной практике кредиторы или финансовый управляющий могут потребовать расторгнуть брачный договор либо признать его недействительным, если финансовое положение должника вследствие его заключения ухудшилось, после изменения установленного законом режима совместной собственности возник дисбаланс в отношении имущественных прав и обязанностей супругов, соответствующие условия соглашения ставят одного из супругов (должника) в крайне неблагоприятное положение (например, один из супругов полностью лишается права собственности на имущество, нажитое супругами в период брака), что, безусловно, влияет на формирование конкурсной массы, законных прав и интересов кредиторов соответствующего супруга-должника, указанное соглашение заключено в период, когда
у соответствующего супруга имелись признаки несостоятельности (например, сформировалась задолженность по обязательствам в значительной сумме).

В рассматриваемом случае уполномоченный орган не указал, в чем конкретно состоит недобросовестность поведения супруги должника.

Так, заявляя о том, что ФИО2 была осведомлена о доходах, поступающих в семью, в силу брачных отношений с ФИО5
и ее трудоустройства в обществе «НГД Трейд», уполномоченный орган в то же время не указал, какую должность занимала супруга должника, какие трудовые функции выполняла, могла ли она, с их учетом, знать о финансовой деятельности общества.

Вопреки позиции заявителя, брачные отношения между супругами в 2012 году фактически отсутствовали, прекратились еще в конце 2011 года, что само по себе подразумевает отсутствие доверительных отношений и отсутствие
у ФИО2 информации о делах супруга; трудоустройство в обществе «НГД Трейд» являлось формальным, для получения трудового и страхового стажа, в то время как фактически трудовые функции супругой должника
не осуществлялись.

С учетом изложенного, оснований ставить под сомнение пояснения ФИО2 о личных целях заключения оспариваемого брачного договора, не связанных с деятельностью должника, не имеется.

Более того, суды также приняли во внимание, что имущество, поименованное в брачном договоре, приобреталось супругами, в том числе задолго до его составления (2004-2006 годы) и до наступления периода, в котором были допущены нарушения налогового законодательства; как было сказано ранее, налоговая проверка в отношении общества «НГД Трейд», выявившая нарушение налогового законодательства в период с 2012 года по 2013 год, проведена спустя три года после заключения спорного брачного договора; из материалов дела о банкротстве общества «НГД Трейд» (А50-8722/2017), в том числе общедоступных сведений, размещенных в Картотеке арбитражных дел, следует, что требования кредиторов возникли только после заключения брачного договора от 19.02.2013; а должник привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам общества «НГД Трейд» только в 2020 году.

Таким образом, проанализировав и сопоставив характер и стоимость имущества, разделенного между супругами с учетом совокупности всех фактических обстоятельств данного дела, установив, что по условиям брачного договора супругами реализовано предоставленное законом право
на закрепление за каждым из них конкретного объема имущественных прав
и обязанностей, учитывая, что при заключении спорного брачного договора стороны исходили из того, что главным условием ФИО5 о разделе совестно нажитого имущества являлось сохранение за ним контроля над всем бизнесом, который ему принадлежал на момент составления брачного договора, в то время как при разделе имущества ФИО2 не обладала сведениями о действительной стоимости активов супруга (в том числе сокрытых от нее), о его деятельности, о действительном составе имущества (бизнеса), принадлежащего должнику, не установив в данном конкретном случае какого-либо ущемления прав кредиторов и должника ввиду заключения брачного договора; приняв во внимание, что доказательства, подтверждающие, что стороны оспариваемого брачного договора преследовали противоправный интерес, заключающийся в причинении вреда имущественным правам кому-либо из кредиторов должника, а также то, что стороны при совершении оспариваемой сделки действовали со злоупотреблением правом, не представлены, суды пришли к выводу о том, что применительно к рассматриваемому спору, с учетом всех установленных по делу обстоятельств, условия спорного брачного договора соответствуют принципам справедливости (равнозначности), установленным статьей 34 Семейного кодекса Российской Федерации, и не привели к дисбалансу в отношении имущественных прав и обязанностей супруга-должника, который, в свою очередь, мог негативно повлиять на права кредиторов.

Суды также признали необоснованным утверждение общества «Бакс-Технология» об отсутствии разумных мотивов заключения брачного договора после 27 лет брака, поскольку само по себе заключение брачного договора спустя значительное время после вступления в брак, с учетом установленных по спору фактических обстоятельств, о мнимости сделки не свидетельствует (пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки
не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства
и участия в распределении имущества должника. В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения
на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств.

В данном случае факт заключения спорного брачного договора и его исполнение подтверждаются материалами дела; доказательства, свидетельствующие об обратном, не представлены, ввиду чего основания для признания сделки недействительной на основании статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации отсутствуют.

Таким образом, отказывая в удовлетворении требований, суды исходили из совокупности установленных по делу обстоятельств, недоказанности материалами дела наличия в данном случае всех необходимых и достаточных оснований для удовлетворения заявленных требований, а также из отсутствия доказательств, свидетельствующих об ином (статьи 9, 65, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Судами установлены фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, им дана правовая оценка, применены нормы материального права, регулирующие спорные отношения.

Какие-либо доводы по существу изложенных в судебных актах выводов судов в кассационной жалобе заявителя отсутствуют, на какие-либо конкретные допущенные судами нарушения норм материального или процессуального права заявитель кассационной жалобы не ссылается.

При этом суд округа полагает, что все обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, судами установлены, все доказательства исследованы и оценены в соответствии с требованиями статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Оснований для переоценки доказательств и сделанных на их основании выводов у суда кассационной инстанции не имеется (статья 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены судебных актов (статья 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), судом кассационной инстанции не установлено.

С учетом изложенного, судебные акты отмене не подлежат, оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

определение Арбитражного суда Пермского края от 27.04.2023 по делу
№ А50-30369/2019 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.06.2023 по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью «Бакс-Технология» – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном ст. 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий Е.А. Павлова

Судьи Н.А. Артемьева

О.Н. Новикова