Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Сапанцевой Е.Ю. рассмотрел в судебном заседании в режиме веб-конференции кассационную жалобу ФИО1 (далее – ФИО1, заявитель кассационной жалобы) на решение Арбитражного суда Пермского края от 09.12.2022 по делу № А50-32534/2020 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.04.2022 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании в режиме веб конференции принял участие представитель общества с ограниченной ответственностью «Квартал» (далее – общество «Квартал», ответчик) – ФИО2, (доверенность б/н от 11.01.2022).

В судебном заседании в здании Арбитражного суда Уральского округа обеспечил явку представитель ФИО3 – ФИО4 (доверенность от 18АБ1872172 от 07.06.2022).

Представленный через систему «Мой Арбитр» отзыв на кассационную жалобу общества «Квартал» приобщается к материалам кассационного производства ввиду заблаговременного направления их лицам, участвующим в деле (статья 279 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, далее – АПК РФ).

Истец ФИО1 обратился в Арбитражный суд Пермского края с исковым заявлением к обществу «Квартал», в котором просил признать отсутствующим у общества «Квартал» право собственности на нежилое помещение площадью 1379 кв. м, чердак, 2 этаж, кадастровый номер 18:26:050929:855, расположенное по адресу: <...> (далее – нежилое помещение); применить последствия недействительности ничтожных сделок в отношении нежилого помещения, а именно обязать каждую из сторон возвратить другой все полученное по сделкам:

– обязать общество «Квартал» вернуть в собственность общества с ограниченной ответственностью «Спортивный квартал» (далее – общество «Спортивный квартал») нежилое помещение, полученное по договору купли-продажи от 20.07.2012 № 01/102/2012-253;

– обязать общество «Спортивный квартал» вернуть в собственность общества с ограниченной ответственностью «Энергоремонт» (далее – общество «Энергоремонт») имущество, полученное по договору купли-продажи от 17.12.2008 № 01/085/2008-986 (с учетом принятых судом к рассмотрению уточнений).

К участию в деле, в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительного предмета спора, привлечены Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Удмуртской Республике, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8.

Решением Арбитражного суда Пермского края от 09.12.2021, оставленным без изменения постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.04.2022, в удовлетворении исковых требований отказано.

В кассационной жалобе ФИО1 просит указанные судебные акты отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Заявитель жалобы не согласен с выводами судов о пропуске срока исковой давности; указывает, что истец не является собственником спорного объекта, а является бенефициаром подконтрольных ему юридических лиц; суды не указали момент, с которого должен исчисляться срок исковой давности, а также дату, когда истец должен был узнать об оспариваемых сделках, ограничившись указанием на то, что исполнение спорных сделок производилось в 2008, 2009, 2012 годах. Кроме того, заявитель жалобы указывает, что судом первой инстанции была нарушена норма пункта 1 статьи 38 АПК РФ, исходя из того, что было заявлено требование о признании права отсутствующим, следовательно, иск должен был рассматриваться в Арбитражном суде Удмуртской Республики.

В отзыве на кассационную жалобу общество «Квартал» просит оставить оспариваемые судебные акты без изменения.

Рассмотрев доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, проверив законность определения суда первой инстанции и постановления суда апелляционной инстанции с учетом норм статьи 286 АПК РФ, суд округа оснований для отмены судебных актов не усматривает.

Как следует из материалов дела, согласно сведениям из Единого государственного реестра юридических лиц (далее – реестр) общество «Энергоремонт» зарегистрировано 14.11.2001 Администрацией Устиновского района города Ижевска Удмуртской Республики с присвоением основного государственного регистрационного номера 1021801589600.

Учредителями общества при его создании являлись ФИО9 и ФИО1 с долями в уставном капитале по 50% соответственно.

Директором общества при его создании являлся ФИО9

Общество «Энергоремонт» 29.08.2014 исключено из реестра как недействующее юридическое лицо.

Общество «Квартал» зарегистрировано в качестве юридического лица 14.03.2008; учредителями общества при его создании являлись:

– ФИО10 с долей 20% уставного капитала,

– ФИО11 с долей 20% уставного капитала,

– ФИО12 с долей 20% уставного капитала,

– ФИО7 (супруга истца) с долей 20% уставного капитала,

– ФИО3 с долей 20% уставного капитала.

Директором общества являлась ФИО13

В последующем в реестр 03.05.2012 внесена запись об изменении наименования общества на общество с ограниченной ответственностью «Спортивный квартал».

Общество «Спортивный квартал» исключено 21.02.2019 из реестра в связи с наличием в реестре сведений, в отношении которых внесена запись о недостоверности.

Общество с ограниченной ответственностью «Квартал» зарегистрировано 27.03.2013 с присвоением основного государственного регистрационного номера 1125920002163. Учредителями общества при его создании являлись:

– ФИО6 (мать истца) с долей 65% уставного капитала,

– ФИО5 с долей 17,5% уставного капитала,

– ФИО8 с долей 17,5% уставного капитала.

В обоснование доводов заявленных требований, истец утверждал, что он своими силами и силами подконтрольных ему лиц в 2008 году создал (приобрел) объект недвижимости – нежилое помещение.

Согласно материалам регистрационного дела, находящимся в филиале Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Удмуртской Республике (далее – Росреестр), обществу с ограниченной ответственностью «АСПЭК-Домострой» выдано разрешение № 1031800554400-«42» на ввод в эксплуатацию объекта – торгово-бытового центра по улице Ленина, 108б в Первомайском районе города Ижевска.

На основании инвестиционного договора от 08.02.2008 № 730452008, заключенного между обществами «АСПЭК-Домострой» и «Энергоремонт», с учетом акта приема-передачи от 30.04.2008, за обществом «Энергоремонт» 02.07.2008 было зарегистрировало право собственности на объект.

В дальнейшем на основании договора купли-продажи от 17.12.2008 между обществами «Энергоремонт» и «Спортивный квартал» Росреестром 13.01.2009 произведена регистрация права собственности на объект за обществом «Спортивный квартал».

В последующем 12.03.2009 произведена государственная регистрация долгосрочного договора аренды между обществом «Спортивный квартал» и обществом с ограниченной ответственностью «Евродент» на часть помещений, поименованных в договоре.

В дальнейшем на основании договора купли-продажи от 20.07.2012
№ 01/102/2012-253 Росреестр 15.08.2012 произвел регистрацию перехода права собственности на нежилое помещение к обществу «Квартал»; 26.04.2013 зарегистрировано дополнительное соглашение о перемене стороны по договору аренды от 01.02.2009 между обществами «Спортивный квартал», «Квартал» и «Евродент».

Росреестром 01.02.2016 произведена государственная регистрация ипотеки в пользу публичного акционерного общества «Банк ВТБ 24» на основании договора об ипотеке от 28.01.2016 № 724/1057-0000114/БГ-з01, заключенного между Банком и обществом «Квартал» как залогодателем.

Истец, обращаясь с рассматриваемым иском в суд, указывал, что все совершенные сделки, а именно: передача объекта в пользу общества «Спортивный квартал» по договору купли-продажи от 17.12.2008, в пользу общества «Квартал» по договору купли-продажи от 20.07.2012
№ 01/102/2012-253 являются ничтожными как мнимые сделки, поскольку именно ФИО1 контролировал указанные юридические лица: в обществе «Энергоремонт» истец имел 50% доли в уставном капитале общества; учредитель ФИО7, владеющая 20% доли в уставном капитале общества «Спортивный квартал», являлась супругой ФИО1, ФИО14, владеющая 20% доли в уставном капитале, являлась бухгалтером общества, ФИО15, владеющая 20% доли в уставном капитале, являлась юристом общества, указанные лица находились в служебном подчинении ФИО1; в обществе «Квартал», наряду с ФИО5 и ФИО10, участником являлась мать ФИО1 – ФИО6

Истец настаивал на том, что все сделки совершены лишь для вида, не имея цели изменить правообладателя, каковым являлся сам ФИО1; при этом регистрация права собственности за указанными организациями произведена для снижения рисков в строительном бизнесе, нивелирования рисков обращения на него взыскания, поскольку в отношении принадлежащих ФИО1 компаний – акционерного общества «Айсберг», общества с ограниченной ответственностью «Арена Университет» введены процедуры банкротства; указывал, что сделки фактически не исполнялись, стоимость объекта в договорах купли-продажи занижена, оплата по договорам отсутствовала; фактическая передача объекта новому владельцу не осуществлялась, всей организацией работы и управлением объекта занимался ФИО1

Ответчик заявил о пропуске срока исковой давности по сделкам, совершенным в 2008, 2012 г.г.

По результатам рассмотрения материалов дела, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований.

Суд апелляционной инстанции, повторно рассмотрев дело, согласился с выводами суда первой инстанции и оставил определение без изменения.

При этом суды руководствовались следующим.

Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Это означает, что совершенной признается лишь прикрываемая сделка, которая действительно имелась в виду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами.

Притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок; само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (абзац третий пункта 86, абзац первый пункта 87, абзац первый пункта 88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Согласно разъяснениям, изложенным в пунктах 87 и 88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. При этом для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок.

Положения гражданского законодательства о недействительности притворных сделок могут применяться как в связи с притворностью условий сделки (цепочки из нескольких сделок), так и в связи с притворностью субъектного состава участников. В последнем случае правовые последствия, предусмотренные пунктом 2 статьи 170 ГК РФ, наступают для подлинных участников сделки исходя из действительно сложившихся между ними отношений.

Цепочка последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом могла быть создана формально для прикрытия одной сделки, направленной на прямое отчуждение заинтересованным лицом своего имущества в пользу бенефициара сделки. При таком варианте воля первого приобретателя на получение права собственности на имущество (а возможно и последующих, исключая последнего) выражается лишь для вида без реального намерения породить отраженные в первом договоре купли-продажи последствия. Личность таких приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов из-под угрозы обращения на него взыскания по требованиям кредиторов. В действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка – сделка по передаче права собственности на имущество от отчуждателя к бенефициару указанной сделки по выводу активов.

Мнимость сделки состоит в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов, волеизъявление сторон не совпадает с их главным реальным намерением, и в сокрытии действительного смысла сделки заинтересованы обе ее стороны, а совершая сделку лишь для вида, стороны верно оформляют все документы, но стремятся создать не реальные правовые последствия, а их видимость, поэтому факт расхождения волеизъявления с действительной волей сторон суд устанавливает путем анализа обстоятельств, подтверждающих реальность их намерений (пункт 7 Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным с принятием судами мер противодействия незаконным финансовым операциям, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 08.07.2020).

Руководствуясь вышеназванными нормами права и соответствующими разъяснениями, исследовав имеющиеся в материалах дела доказательства, с учетом конкретных обстоятельств дела, исходя из того, что, оформляя последовательно договоры купли-продажи, истец в действительности имел намерение передать права собственности на имущество указанным юридическим лицам в целях снижения рисков в своем строительном бизнесе, исключения возможности обращения взыскания на имущество; учитывая, что подобный мотив совершения сделок не может одобряться правопорядком; вместе с тем принимая во внимание, что совершение каждой последующей сделки по переходу прав на имущество было основано на подтверждении и признании действительности прав продавцов как собственников имущества с учетом доводов истца о том, что все юридические лица входили в одну группу компаний, находящуюся под контролем ФИО1; отметив, что подобные действия ФИО1 по совершению сделок в 2008, 2009 и 2012 годах давали иным участникам оборота, вступавшим в правоотношения с обществами «Энергоремонт», «Спортивный квартал», «Квартал», разумные основания полагаться на действительность заключенных договоров; проанализировав обстоятельства, связанные с осуществлением обществом «Квартал» правомочий собственника в отношении нежилого помещения, и установив, что общество самостоятельно, за счет своих средств, несло расходы на содержание имущества, оплачивая необходимые налоги, коммунальные услуги, расходы по аренде земельного участка, распоряжалось помещением, заключая от своего имени договор аренды с обществом «Евродент», договор ипотеки с Банком, то есть выступая для внешних лиц в качестве должного титульного владельца, а иного, в том числе наличие правовых оснований для признания ФИО1 действительным правообладателем, истцом с должной степенью достоверности обосновано не было, суды не усмотрели оснований для вывода о том, что последовательные сделки по отчуждению помещения в пользу общества «Квартал» являются мнимыми, а напротив, заключили, что совершенные под контролем ФИО1 сделки были направлены именно на реальную передачу титула владения ответчику, в то время как инициирование данного иска было обусловлено не совершением истцом мнимых сделок, а утратой корпоративного контроля над обществом «Квартал» (в рамках дела № А50-392/2019 в удовлетворении требования о восстановлении корпоративного контроля отказано).

Действия же истца, направленные на оспаривание совершенных им же (по утверждению самого ФИО1) сделок, спустя столь продолжительное время после их заключения, признаны не соответствующими принципу добросовестности (статья 10 ГК РФ).

Кроме того, проверив заявление ответчика о пропуске истцом срока исковой давности, суды признали данное заявление обоснованным и при этом исходили из следующего.

Согласно пункту 1 статьи 181 ГК РФ (в редакции, действовавшей до внесения изменений Федеральным законом от 07.05.2013 № 100-ФЗ) срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года; течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки.

Согласно актуальной редакции пункта 1 статьи 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года; течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения; при этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Как указано в пункте 2 статьи 199 ГК РФ и разъяснено в пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 №43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске.

Учитывая изложенные установленные судами обстоятельства, исследовав и оценив все имеющиеся доказательства, исходя из конкретных обстоятельств дела, приняв во внимание, что исполнение спорных сделок, совершенных (по утверждению самого ФИО1) им же, производилось в подконтрольных ему обществах ещё в 2008, 2009, 2012 годах, в то время как истец обратился в суд в декабре 2020 года, суды пришли к выводу о пропуске трехлетнего срока исковой давности.

Судами при этом обоснованно принято во внимание, что возражения ФИО1, осведомленного о совершении оспариваемых договоров еще в период их совершения и исполнения, о признании этих договоров недействительными последовало спустя существенное время после их исполнения (спустя более 10 лет), что не отвечает стандартам разумного и добросовестного поведения.

Таким образом, суды полно и всесторонне оценили доводы сторон спора и представленные ими доказательства в порядке статьи 71 АПК РФ и дали им надлежащую правовую оценку. Выводы судов соответствуют доказательствам, имеющимся в деле, установленным фактическим обстоятельствам и основаны на правильном применении норм права.

Вопреки доводам кассационной жалобы, правовых оснований для удовлетворения иска у судов не имелось, а суждения кассатора о неправильном применении норм материального права в части исчисления срока исковой давности, не могут быть признаны верными.

Применительно к обстоятельствам настоящего дела суды, учитывая пояснения истца о том, что все три общества («Энергоремонт», «Спортивный квартал», «Квартал») были ему подконтрольны, то есть именно истец выступал волеобразующим субъектом и инициировал совершение спорных сделок купли-продажи, пришли к выводу, что срок исковой давности в данном случае следует исчислять с момента совершения и исполнения договоров; указанные выводы судов первой и апелляционной инстанций не противоречат имеющимся в деле доказательствам, не свидетельствуют о неправильном применении норм материального права, основаны на совокупной оценки конкретных обстоятельств настоящего дела, оснований для переоценки которых у суда округа не имеется (статья 286 АПК РФ).

Довод кассационной жалобы о нарушении судом правил исключительной подсудности судом округа отклоняется.

Действительно, в соответствии с частью 1 статьи 38 АПК РФ иски о правах на недвижимое имущество предъявляются в арбитражный суд по месту нахождения этого имущества.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.10.2006 № 54 «О некоторых вопросах подсудности дел по искам о правах на недвижимое имущество», к искам о правах на недвижимое имущество относятся, в частности, иски об истребовании имущества из чужого незаконного владения, об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения, об установлении сервитута, о разделе имущества, находящегося в общей собственности, о признании права, об установлении границ земельного участка, об освобождении имущества от ареста. По месту нахождения недвижимого имущества также рассматриваются дела, в которых удовлетворение заявленного требования и его принудительное исполнение повлечет необходимость государственной регистрации возникновения, ограничения (обременения), перехода, прекращения прав на недвижимое имущество или внесение записи в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним в отношении сделок, подлежащих государственной регистрации.

В абзаце 4 пункта 52 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (далее – постановление № 10/22) разъяснено, что обращение в суд с требованием о признании зарегистрированного права или обременения отсутствующим допускается в случаях, когда запись в ЕГРН нарушает право истца, которое не может быть защищено путем признания права или истребования имущества из чужого незаконного владения (право собственности на один и тот же объект недвижимости зарегистрировано за разными лицами, право собственности на движимое имущество зарегистрировано как на недвижимое имущество, ипотека или иное обременение прекратились).

Иск об отсутствии права имеет узкую сферу применения и не может заменять собой виндикационный, негаторный или иные иски, поскольку допустим только при невозможности защиты нарушенного права иными средствами. Данный способ защиты обеспечивает достоверность, непротиворечивость публичных сведений о существовании, принадлежности и правовом режиме объектов недвижимости, содержащихся в Едином государственном реестре недвижимости.

Рассматривая заявленные истцом требования, суды исходили из того, что сформулированное истцом требование о признании права собственности отсутствующим фактически является требованием о применении последствий недействительности сделок, которое не является требованием о правах на недвижимое имущество, в связи с чем положения части 1 статьи 38 АПК РФ не признаны подлежащими применению.

При этом довода относительно нарушения правил подсудности при рассмотрении дела в суде первой инстанции ФИО1 как инициатором спора заявлено не было (статья 1 ГК РФ); соответствующий довод был заявлен впервые в суде кассационной инстанции.

Доводы кассационной жалобы не опровергают законность и обоснованность принятого судами первой и апелляционной инстанций по делу судебных актов и правильности выводов судебных инстанций, а свидетельствуют о несогласии заявителя с установленными судом апелляционной инстанции обстоятельствами и оценкой доказательств, и, по существу, направлены на их переоценку.

Переоценка доказательств и установление новых обстоятельств находится за пределами компетенции и полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, определенных положениями статей 286, 287 АПК РФ.

С учетом изложенного обжалуемые судебные акты подлежат оставлению без изменения, кассационная жалоба – без удовлетворения.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

решение Арбитражного суда Пермского края от 09.12.2022 по делу
№ А50-32534/2020 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.04.2022 по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий Ю.В. Кудинова

Судьи Ю.А. Оденцова

В.В. Плетнева