Гражданский кодекс часть 1

по заявлению общества с ограниченной ответственностью «ТЭС СтройСнаб» о привлечении к субсидиарной ответственности общества с ограниченной ответственностью «Группа компаний «Петронефть», ФИО4 и ФИО1 в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «ПСК «Нефтегазстрой», ИНН <***>,

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда Самарской области от 01.10.2020 общество с ограниченной ответственностью «ПСК «Нефтегазстрой» (далее – ООО «ПСК «Нефтегазстрой») признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство сроком на шесть месяцев, обязанности конкурсного управляющего возложены на временного управляющего должником ФИО7 – члена НП СРО АУ «Развитие».

Объявление об открытии в отношении должника конкурсного производства опубликовано в газете «Коммерсантъ» № 186 (6907) от 10.10.2020.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 06.11.2020 конкурсным управляющим ООО «ПСК «Нефтегазстрой» утвержден ФИО8 – члена Союза САУ «СРО «Дело».

Конкурсный кредитор – общество с ограниченной ответственностью «ТЭС СтройСнаб» (далее – ООО «ТЭС СтройСнаб») обратилось в арбитражный суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующего должника лица общества с ограниченной ответственность «Группа компаний «Петронефть» (далее – ООО «ГК «Петронефть»), в котором просил:

- признать доказанным наличие оснований для привлечения ООО «ГК «Петронефть» к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами;

- после установления наличия оснований для привлечения ООО «ГК «Петронефть» к субсидиарной ответственности, приостановить производство по делу, до момента окончания расчетов с кредиторами ООО «ПСК «Нефтегазстрой».

Определением суда от 07.08.2020 в качестве соответчиков по настоящему обособленному спору привлечены: ФИО4 и ФИО1.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 13.08.2021 признаны требования конкурсного кредитора ООО «ТЭС СтройСнаб» о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц ООО «ГК «Петронефть», ФИО4 и ФИО1 обоснованными. Приостановлено производство по заявлению конкурсного кредитора ООО «ТЭС СтройСнаб» от 17.04.2020 о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующего должника лица к ООО «ГК «Петронефть», ФИО4 и ФИО1 в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО «ПСК «Нефтегазстрой» до осуществления расчетов с кредиторами.

Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.12.2021 определение Арбитражного суда Самарской области от 13.08.2021 оставлено без изменения.

ФИО1, ООО «ГК «Петронефть», ФИО4 обратились в Арбитражный суд Поволжского округа с кассационными жалобами, в которых просят отменить судебные акты, вынесенные судами первой и апелляционной инстанций, и принять по делу новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявленных ООО «ТЭС СтройСнаб» требований.

Кассационные жалобы мотивированы тем, что выводы судов первой и апелляционной инстанций не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам, судами неправильно применены нормы материального и процессуального права.

ФИО1 указывает, что руководство должником прекратил в октябре 2016 г., наличие признаков банкротства на момент увольнения ФИО1 с должности генерального директора ООО «ПСК «Нефтегазстрой» не имело; банкротство должника вызвано сложившейся негативной экономической конъюнктурой ведения предпринимательской деятельности в 2018-2019 г. и не зависит напрямую от действий контролирующих должника лиц.

По мнению ООО «ГК «Петронефть», само по себе формальное наличие у ООО «ГК «Петронефть» 100% доли участия в уставном капитале должника не означает, что на момент совершения должником действий, которые, по мнению ООО «ТЭС СтройСнаб» привели к банкротству должника, является безусловным основанием для привлечении ООО «ГК «Петронефть» к субсидиарной ответственности.

Также, по мнению ФИО4, выводы судов о наличии у него статуса контролирующего должника лица не соответствует действительности; само по себе участие ФИО4 в органах управления всей группы и возможности давать должнику указания, не свидетельствует о наличии одобрения вменяемых ФИО4 сделок в период 2015 г., таких доказательств кредитором не представлено.

Определением Арбитражного суда Поволжского округа от 18.04.2022 произведена замена судьи Фатхутдинову А.Ф., ранее входившей в состав судебной коллегии по рассмотрению кассационных жалоб, на судью Коноплеву М.В., в связи с чем рассмотрение кассационных жалоб произведено с начала.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, заслушав в судебном заседании представителей ФИО1 – ФИО2, ООО «ГК «Петронефть» – ФИО3, ФИО4 – ФИО5, поддержавших доводы, изложенные в кассационных жалобах, и ООО «ТЭС СтройСнаб» – ФИО6, возражавшего против удовлетворения кассационных жалоб, судебная коллегия приходит к следующему.

Обстоятельства, которые указаны кредитором в качестве оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности имели место в период с 2015 г. по 2018 г., к спорным отношениям подлежат применению положения Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ, а также в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях».

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, ООО «ГК Петронефть» является единственным участником должника с 100% долей уставного капитала, при этом ФИО4 с 07.07.2014 и до 15.01.2019 являлся обладателем доли в размере 99% ООО «ГК «Петронефть» и конечным бенефициаром указанной группы лиц. Данные обстоятельства были установлены в рамках дела о банкротстве общества с ограниченной ответственностью «Самаратранснефть-Терминал» (далее – ООО «Самаратранснефть-Терминал») по делу № А55-35520/2018.

Так, в постановлении апелляционной инстанции от 28.02.2020 судом установлено, что бенефициаром группы (ООО «ГК «Петронефть») являлся ФИО4, который осуществлял фактический контроль над хозяйственной, корпоративной и инвестиционной деятельностью дочерних обществ: назначал членов совета директоров, определял инвестиционную политику обществ, целесообразность привлечения и последующего вложения денежных средств. Таким образом, ФИО4 до 15.01.2019 являлся контролирующим лицом по отношению к должнику и единолично определял его деятельность.

ФИО1 являлся руководителем должника с 01.02.2012 по 31.10.2016. Также ФИО1 находится в степени родства «дядя» к ФИО4, что не оспаривается ответчиками.

Установив вышеизложенные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что ФИО1, ФИО4, ООО «ГК «Петронефть» являлись контролирующими должника лицами.

Конкурсный кредитор ООО «ТЭС СтройСнаб», обращаясь с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, указал на то, что ФИО1, ФИО4, ООО «ГК «Петронефть» заключены от имени ООО «ПСК «Нефтегазстрой» или с их одобрения убыточные сделки, которые наращивали задолженность общества перед кредиторами, а именно:

1.ФИО9 в период осуществления руководства должником допустил заключение сделок с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом, совершал явно убыточные операции:

По договорам, заключенным с ООО «Стройкомплект»:

- договор от 01.10.2015 № 160-Т-2/15, по которому ООО «ПСК Нефтегазстрой» перечислило 432 926 007,09руб. в период с 25.12.2015 по 29.12.2015;

- договор от 15.10.2015 № 160-Т-4/15, по которому ООО «ПСК Нефтегазстрой» 29.12.2015 перечислило ООО «Стройкомплект» 81 564 368,25руб.;

- договор от 29.10.2015 № 160-Т-7/15, по которому 25.12.2015 ООО «ПСК Нефтегазстрой» перечислило ООО «Стройкомплект» 231 720 015,00 руб.;

- договор от 02.11.2015 № 160-Т-8/15, по которому 25.12.2015 ООО «ПСК Нефтегазстрой» перечислило ООО «Стройкомплект» 253 231 925,00 руб.

Встречного предоставления по указанным договорам от ООО «Стройкомплект» в адрес ООО «ПСК Нефтегазстрой» не поступило.

Кроме того, судом первой инстанции установлено, что имело место перечисление существенных денежных средств по платежным поручениям, в которых назначение платежа не совпадает с иными документами о данных платежах

Таким образом, стороны заключили несколько договоров подряда (субподряда) на выполнение строительных работ на объекте НПЗ ООО «Самаратранснефть Терминал» и по ним имело место перечисление авансов на сумму свыше 550 млн. руб.

По договорам, заключенным с ООО «Металлтранс»:

- по договору № МТ-01-11/15 от 02.10.2015 ООО «ПСК Нефтегазстрой» перечислено 204 294 668,82 руб. в период с 25.12.2015 по 28.12.2015,

- договор № МТ-12/15-160-Т от 26.11.2015 перечислено 23 550 000,00 руб. в период 29.12.2015.

По всем данным сделкам встречное предоставление отсутствует.

При этом, баланс должника составлял: на 31.12.2012 – 122 528 тыс. руб., на 31.12.2013 – 419 220 тыс. руб., на 31.12.2014 – 160 189 тыс. руб., на 31.12.2015 – 2 897 497 тыс. руб., на 31.12.2016 –- 2 842 969 тыс. руб., на 31.12.2017 – 3 053 164 тыс. руб., на 31.12.2018 – 3 296 309 тыс. руб.

Непосредственно перед заключением сделок, стоимость активов должника составляла 681 502 тыс. руб. (бухгалтерский баланс ООО «ПСК «Нефтегазстрой» на 30.09.2015).

Судом установлено, что 25% от стоимости активов должника на дату, предшествующую заключению сделок, составляет - 170 375,5 тыс. руб. Следовательно, указанные выше сделки (в виде перечисления денежных средств) составляли по отношению к балансовой стоимости активов должника более 25% (как в совокупности, так и некоторые сделки (перечисления) отдельно).

Судом отмечено, что в дальнейшем, согласно выпискам о движении денежных средств по банковским счетам, поступавшие денежные средства в адрес ООО «Стройкомплект» и ООО «Металлтранс» в этот же день (или на следующий рабочий день) перечислялись иным компаниям, аффилированным с должником, как правило, в ООО «Ойл Групп». При этом крупные суммы денежных средств (свыше 50 млн руб.) на счета ООО «Стройкомплект» и ООО «Металлтранс» поступали только от должника и аффилированных с ним компаний.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к выводу, что ФИО9 совершил сделки (перечисление денежных средств по ним) которые являлись крупными на момент их совершения требующегося в силу Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» документально оформленного одобрения органов юридического лица (участника общества). Существенная убыточность указанных сделок заключает в том, что встречное предоставление по ним не представлено, уплаченные суммы должнику со стороны контрагентов - не возвращены.

При указанных обстоятельствах суд первой инстанции указал на то, что действия ФИО1 как руководителя должника носили неразумный характер, не отвечали признакам добросовестности. Заключение спорных сделок, неистребование крупной дебиторской задолженности позволило суду первой инстанции установить основания для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ФИО1

2) ООО «ГК «Петронефть» с декабря 2010 г. по настоящее время является единственным участником должника, имело и имеет в настоящее время право давать обязательные для исполнения должником указания, принимать обязательные для исполнительных органов должника решения, имеет право самостоятельно распоряжаться более чем половиной долей уставного капитала должника, имеет право назначать (избирать) руководителя должника, следовательно, ООО «ГК Петронефть» является контролирующим должника лицом.

ООО «ГК «Петронефть» реализовывало принадлежащие ему права, в частности в октябре-ноябре 2016 г. осуществило смену руководителя (директора) должника.

Судом установлено, что к существенному ухудшение финансовой ситуации привели следующие действия (бездействие) контролирующего должника лица в виде принятия ключевых управленческих решений с нарушением принципов разумности и добросовестности:

- ООО «ГК «Петронефть» фактически одобрило заключение руководителями должника сделок, по которым без встречного предоставления директора перечислили указанным выше контрагентам более 1,5 млрд руб. (при этом часть сделок заведомо не могли быть исполнены), в том числе директора заключили и исполнили сделки, причинившие вред имущественным правам кредиторов, сделки являющиеся подозрительными сделками, указанными в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве;

- фактически одобрило (не препятствовало) продолжению перечисления денежные средства данным контрагентам после того, как стало известно о невозможности исполнения обязательств в пользу должника по ранее перечисленным денежным средствам (авансам);

- не принимало меры к организации работы должника по истребованию ранее перечисленных денежных средств, в том числе после того, как стала ясна невозможность исполнения указанными контрагентами своих обязательств по договорам, по которым были перечислены денежные средства (авансы).

При этом суд отметил, что ООО «ГК Петронефть» являясь единственным участником должника не могло не знать о возникновении и увеличении до критического размера задолженности и действовало недобросовестно, так как разумной экономической причины совершения таких действий (бездействия) не имеется. У участника юридического лица есть не только право, но и обязанность контролировать деятельность общества, в котором он является участником, участвовать в собраниях общества и получать дивиденды. При проявлении соответствующей степени заботливости и осмотрительности участники общества должны вовремя обеспокоиться обстоятельствами, свидетельствующими о недобросовестности руководителя общества, и обратиться за разъяснениями к нему (то есть получать сведения о деятельности общества, проверять обоснованность совершения им сделок, контролировать исполнительные органы общества в принятии ими решений и т.п.).

Так, судом отмечено, что авансовое перечисление денежных средств в отсутствие обеспечения, отсутствие мер по взысканию задолженности по отношению к названным дебиторам (ООО «Металлтранс», ООО «СТК») имело место длительное время, в течение которого руководителями должника были разные директора (ФИО9 – с 2015 г. до 31.10.2016, ФИО10 – с 11.11.2016 по июль 2018 г.).

Судом первой инстанции установлено, что из ранее рассмотренных обособленных споров в деле о банкротстве должника, следует, что аффилированная с должником компания (ООО «Самаратранснефть?Терминал») получала кредитные средства от банков, иных лиц, от размещения облигаций на сумму более 8 млрд руб.; часть полученных средств в размере 1,3 млрд руб. перечисляла авансом (то есть без реального встречного предоставления) должнику.

ООО «ПСК «Нефтегазстрой», в свою очередь, перечисляло дебиторам ООО «Металлтранс» и ООО «СТК» сумму свыше 1,890 млрд руб. также без встречного предоставления, без обеспечения и т.п.

Установив вышеизложенные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу, что очевидно имела место координация таких действий, одобрение перечисления без встречного предоставления денежных средств, поставки товаров, выполнения работ, оказания услуг от ООО «Самаратранснефть-Терминал» к ООО «ПСК «Нефтегазстрой», и от ООО «ПСК «Нефтегазстрой» к ООО «Металлтранс» и ООО «СТК».

Осуществить данную координацию, руководство и одобрение заключения ряда сделок на сумму свыше 1,890 млрд руб. могло только ООО «ГК Петронефть», которое является участником ООО «Самаратранснефть-Терминал» (99% долей в уставном капитале) и участником должника ООО «ПСК «Нефтегазстрой» (100% долей в уставном капитале).

Таким образом, ООО «ГК «Петронефть» фактически одобрило совершение указанных выше сделок. Без одобрения ООО «ГК «Петронефть» данных сделок (хотя бы устно, неформально) должник не мог в течение 3-х лет осуществлять перечисление авансом денежных средств в размере свыше 1,8 млрд руб. без встречного предоставления и не обратиться в суд за истребованием задолженности.

В 2017 г. должник выступил поручителем на 7 млрд руб. перед третьим лицом за аффилированную компанию, что свидетельствует о руководстве данными действиями должника участником и конечным бенефициаром. Также о согласовании (координации) действий должника со стороны ООО «ГК «Петронефть» свидетельствует тот факт, что должник и ООО «Самаратранснефть Терминал» одновременно выступили поручителем за ООО «Металлтранс» перед третьим лицом.

Учитывая вышеизложенное, суд первой инстанции пришел к выводу о доказанности оснований для привлечения ООО «ГК «Петронефть» к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, по сути установив обстоятельства, свидетельствующие об инициировании, совершении убыточных сделок под влиянием участника.

3) Судом установлено, что ФИО4 являлся бенефициаром ООО «ГК «Петронефть», и компаний, входящих в эту группу (ООО «Самаратранснефть-Терминал», ООО «ПСК «Нефтегазстрой», ООО «Самаранефть Сервис», ООО «Самаратранснефть», ООО «ПНГД»).

Кроме того, в силу родственных отношений ФИО4 имел возможность давать обязательные для исполнения указания для ФИО9 (факт близкого родства установлен судебным актом - определение арбитражного суда Самарской области по делу № 55?28492/2019 от 18.12.2020; ФИО4 является родным племянником ФИО9).

С учетом названного, суд отметил, что в силу должностного положения (мажоритарный участник единственного участника должника) ФИО4 имел возможность давать указания следующему после ФИО9 директору должника (Некрасову С.А).

К объективному банкротству привели действия контролирующего должника лица, который организовал и руководил такой схемой ведения бизнеса, при которой стало возможно совершение указанных выше действий (бездействия) ФИО9 и ООО «ГК «Петронефть», являясь конечным бенефициаром должника и ряда иных предприятий, получал непосредственно выгоду от совершений спорных сделок.

Как конечный бенефициар группы компаний ООО «ГК «Петронефть», ФИО4 не мог не знать общих положений о ситуации на предприятиях его группы компаний и осуществлял общее руководство ими при строительстве НПЗ в с. Николаевка.

При этом ФИО4 не принял мер к улучшению ситуации должника, используя его как центр убытков или часть схемы по выводу денежных средств.

Кроме того, ФИО4 являлся выгодоприобретателем от данной порочной системы, в том числе выгодоприобретателем по спорным и иным сделкам. Из выписок движения денежных средств по банковским счетам ООО «СТК» и ООО «Металлтранс» следует, что значительные суммы, перечисленные должником данным организациям, в тот же или следующий рабочий день перечислялись на счета ООО «Ойл Групп». Факт аффилированности должника и ООО «Ойл Групп» установлен определением Арбитражного суда Самарской области по настоящему делу от 08.10.2020, которое вступило в законную силу и которым было отказано во включении требований ООО «Ойл Групп» в реестр требований кредиторов должника.

Кроме того, ФИО4 непосредственно получал от аффилированных ему компаний, в том числе должника, а также от ООО «СТК» и ООО «Металлтранс» денежные средства в значительном размере по сомнительным сделкам (сделкам, не имеющим разумного экономического основания).

Судом установлено, что 26.03.2018 по платежному поручению № 185 произведена оплата от ООО «СТК» к ФИО4 на сумму 23 490 000,00руб. по договору аренды земельного участка от 04.11.2016 (кадастровый номер 63:17:0704005:195) на основании письма ООО «ПСК «Нефтегазстрой» от 23.03.2018; 03.07.2018 по платежному поручению № 346 произведена оплата от ООО «СТК» к ФИО4 на сумму 80 205 012,00 руб. по договору купли-продажи недвижимости от 13.12.2017 на основании письма ООО «Самаратрансефть-Терминал» б/н от 18.06.2018.

С учетом изложенного, суд пришел к выводу, что получения денежных средств ФИО4 или аффилированным с ним лицами от осуществления спорных сделок свидетельствует о статусе контролирующего должника лица в отношении ФИО4 и в период с 2015 г. по июль 2017 г.

Таким образом, суд отметил, что вышеизложенное свидетельствует о том, что ответчики, как лица, контролирующие должника незаконно воспользовались возможностью ведения бизнеса посредством построения бизнес-модели с разделением на рисковые части «центры убытков» (Должник) и безрисковые «центры прибылей», позволяющие в случае проблем с оплатой кредиторам–подрядчикам в короткие сроки поменять рисковую часть (обанкротив/ликвидировав предыдущую) и продолжить ведение деятельности, не утрачивая активы. При этом контроль и над рисковой, и над безрисковой частями бизнеса осуществлялся одними и тем же лицами (ООО «ГК «Петронефть», ФИО4) Погашение должником задолженности перед кредиторами стало невозможным из-за отсутствия у последнего какого-либо имущества, в том числе денежных средств.

В настоящем случае каждое из контролирующих должника лиц, имело равное существенное влияние на положение должника в силу предоставленных законом полномочий (ФИО9, ООО «ГК «Петронефть») и фактического бенифициарного положения и родственных связей (ФИО4). Степень влияния у всех одинакова, имеется причинно?следственная связь между их действиями и наступившим объективным банкротством должника.

С учетом вышеперечисленных обстоятельств суд первой инстанции пришел к выводу об установлении вины ответчиков и причинно?следственной связи между их бездействием, совершением неразумных и недобросовестных действий, повлекших банкротство общества и невозможность удовлетворения требований кредиторов должника, что является достаточным основанием привлечения бывшего руководителя должника ФИО1, участника должника ООО «ГК «Петронефть» и бенефициара ФИО4 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «ПСК «Нефтегазстрой».

Установив данные обстоятельства, руководствуясь пунктами 4, 5 статьи 10, пунктами 1, 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, статьями 15, 53 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), пунктом 4 статьи 32, пунктом 2 статьи 40 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – постановление Пленума ВС РФ № 53), постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица», суд первой инстанции удовлетворил заявленные требования, приостановил производство по обособленному спору до окончания расчетов с кредиторами общества.

Рассматривая вопрос о сроке исковой давности, суд первой инстанции руководствовался положениями пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона № 134-ФЗ), пунктами 1, 3 статьи 61.14 Закона о банкротстве, пунктами 58, 59 постановления Пленума ВС РФ № 53.

Установив, что в рассматриваемом случае срок исковой давности следует исчислять с 05.09.2019 (определение суда о включении в реестр требований), а заявление о привлечении контролирующих должника лиц поступило в суд 17.04.2020, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что срок исковой давности не пропущен.

Довод ФИО1 о том, что он не может считаться контролирующим должника лицом, так как в период вменяемых ему действий действовала редакция статьи 2 Закона о банкротстве, в соответствии с которой контролирующему должника лицу устанавливался 2-х летний срок до признания должника банкротом, судом первой инстанции также отклонен исходя из следующего.

В силу пункта 9 статьи 13 Федерального закона от 23.06.2016 № 222?ФЗ положения абзаца тридцать четвертого статьи 2 и пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции настоящего федерального закона) применяются к поданным после 01.09.2016 заявлениям о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности или заявлениям о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности в виде возмещения убытков.

Таким образом, вопреки позиции ответчика, поскольку заявление конкурсного управляющего подано после 01.09.2016, изложенная в четвертом абзаце пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве презумпция подлежит применению к спорным правоотношениям. ФИО1 являлся контролирующим должника лицом.

Довод ООО «ГК «Петронефть» о номинальном владении должником и об отсутствии воли, правомерно отклонен судом первой инстанции, поскольку ответчиком не представлено доказательств наличия корпоративного спора между участниками ответчика, при котором подавлялась бы воля миноритарного участника. Отсутствуют сведения о несогласии генерального директора ответчика с политикой, проводимой бенефициаром. Также, новое руководство ответчика не предъявляло требований к предыдущему собственнику о взыскании убытков, причиненных обществу. Доказательства порока воли судом не установлено.

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции пришел к выводу, что доказательств того, что ООО «ГК «Петронефть» не имело собственного интереса в созданной схеме финансового оборота между должником и аффилированными компаниями, в материалы дела не представлено.

Доводы ФИО4 о том, что ведение финансово-хозяйственной деятельности аффилированных лиц было направлено на рост доходов всего холдинга в целом, судом отклонены, поскольку, в условиях финансового кризиса должника перераспределение денежных средств холдинга в целях погашения задолженностей должника не произошло. Должнику было предоставлено корпоративное финансирование, целью которого было наращивание задолженности аффилированных лиц, позволявшее осуществлять контроль за процедурой банкротства должника.

Апелляционный суд, повторно рассмотрев обособленный спор по правилам главы 34 Арбитражного процессуального коде5кса Российской Федерации (далее – АПК РФ), согласился с выводами суда первой инстанции.

Арбитражный суд Поволжского округа считает, что выводы, содержащиеся в обжалуемых судебных актах, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, имеющимся в нем доказательствам, спор разрешен без нарушения либо неправильного применения норм материального права и норм процессуального права.

Действовавшая на момент совершения вменяемых ответчикам деяний редакция пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ) предусматривала: если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам. Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств: причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

В действующей в настоящее время редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ аналогичные нормы содержатся в подпункте 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Предусмотренное статьей 10 Закона о банкротстве такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности как «признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц» по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьей 61.11 Закона о банкротстве основания ответственности в виде «невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц», а потому значительный объем разъяснений норм материального права, изложенных в постановлении Пленума ВС РФ № 53, может быть применен и к статье 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ.

По смыслу пунктов 4, 16 постановления Пленума № 53 осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности. Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника. Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, то такое лицо подлежит признанию контролирующим должника. При этом суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством. Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 22 совместного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 6/8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть вторая пункта 3 статьи 56 ГК РФ), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Из разъяснений, изложенных в пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее – постановление Пленума от 30.07.2013 № 62) следует, что лицо, входящее в состав органов юридического лица (единоличный исполнительный орган - директор, генеральный директор и т.д., временный единоличный исполнительный орган, управляющая организация или управляющий хозяйственного общества, руководитель унитарного предприятия, председатель кооператива и т.п.; члены коллегиального органа юридического лица - члены совета директоров (наблюдательного совета) или коллегиального исполнительного органа (правления, дирекции) хозяйственного общества, члены правления кооператива и т.п.; далее - директор), обязано действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно (пункт 3 статьи 53 ГК РФ).

В случае нарушения этой обязанности директор по требованию юридического лица и (или) его учредителей (участников), которым законом предоставлено право на предъявление соответствующего требования, должен возместить убытки, причиненные юридическому лицу таким нарушением.

Недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной и когда директор знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, за исключением случаев, когда информация о конфликте интересов была заблаговременно раскрыта и действия директора были одобрены в установленном законодательством порядке; совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой?однодневкой» и т.п.) (подпункты 1, 5 пункта 2 постановления Пленума от 30.07.2013 № 62).

Под сделкой на невыгодных условиях понимается сделка, цена и (или) иные условия которой существенно в худшую для юридического лица сторону отличаются от цены и (или) иных условий, на которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (например, если предоставление, полученное по сделке юридическим лицом, в два или более раза ниже стоимости предоставления, совершенного юридическим лицом в пользу контрагента). Невыгодность сделки определяется на момент ее совершения; если же невыгодность сделки обнаружилась впоследствии по причине нарушения возникших из нее обязательств, то директор отвечает за соответствующие убытки, если будет доказано, что сделка изначально заключалась с целью ее неисполнения либо ненадлежащего исполнения (абз. 7 пункта 2 постановления Пленума от 30.07.2013 № 62).

Согласно разъяснениям пункта 23 постановления Пленума ВС РФ № 53, согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам.

К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.).

Оценив по правилам статьи 71 АПК РФ имеющиеся в деле доказательства, суды пришли к выводу о доказанности ООО «ТЭС СтройСнаб» обстоятельств, являющихся основанием (совокупности всех требуемых законом условий) для привлечения ООО «ГК «Петронефть», ФИО4 и ФИО1 к субсидиарной ответственности по заявленным им основаниям (статьям 10, 61.11 Закона о банкротстве).

Разрешая настоящий обособленный спор, суды действовали в рамках предоставленных им полномочий и оценили обстоятельства по внутреннему убеждению, что соответствует положениям статьи 71 АПК РФ.

Поскольку процедура пополнения конкурсной массы и расчеты с кредиторами должника не завершены, то рассмотрение заявления конкурсного кредитора должника в части определения размера субсидиарной ответственности ответчиков обоснованно приостановлению судом до окончания расчетов с кредиторами должника.

Доводы, изложенные в кассационных жалобах, подлежат отклонению, поскольку по существу направлены на переоценку доказательств и установление фактических обстоятельств, отличных от тех, которые были установлены судами, по причине несогласия заявителей жалоб с результатами указанной оценки судов, что не входит в круг полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, перечисленных в статьях 286, 287 АПК РФ.

В соответствии с абзацем вторым пункта 32 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 30.06.2020 № 13 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции» с учетом того, что наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, устанавливается судом на основании доказательств по делу (часть 1 статьи 64 АПК РФ), переоценка судом кассационной инстанции доказательств по делу, то есть иные по сравнению со сделанными судами первой и апелляционной инстанций выводы относительно того, какие обстоятельства по делу можно считать установленными исходя из иной оценки доказательств, в частности, относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности (часть 2 статьи 71 АПК РФ), не допускается.

Поскольку нарушений норм процессуального права, в том числе влекущих безусловную отмену судебных актов в силу части 4 статьи 288 АПК РФ, не установлено, основания для отмены обжалуемых судебных актов и удовлетворения кассационной жалобы отсутствуют.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Поволжского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Самарской области от 13.08.2021 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.12.2021 по делу № А55-36137/2018 оставить без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, установленном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья В.А. Моисеев

Судьи А.Г. Иванова

М.В. Коноплева