Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационные жалобы ФИО7, акционерного общества «ВБМ-групп», ФИО3, ФИО4, ФИО8, ФИО9, ФИО6, ФИО5, ФИО1, ФИО10,

на определение Арбитражного суда Самарской области от 17.08.2021 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.02.2022

по делу № А55-5359/2014

по заявлению общества с ограниченной ответственностью «Самарский буровой инструмент» о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) открытого акционерного общества «Волгабурмаш», ИНН <***>,

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда Самарской области от 30.05.2016 открытое акционерное общество «Волгабурмаш» (далее – ОАО «Волгабурмаш», должник) признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО11.

Общество с ограниченной ответственностью «Самарский буровой инструмент» (далее – ООО «Самарский буровой инструмент») обратилось в суд с заявлением о привлечении солидарно ФИО3, ФИО8, ФИО4, ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО9, ФИО15, ФИО6, ФИО1, ФИО5 к субсидиарной ответственности по денежным обязательствам должника как контролирующих лиц должника, в сумме 7 479 701 439,19 руб. (с учетом дополнения заявленных требований, принятых судом в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ)).

Определением Арбитражного суда Самарской области от 11.04.2019 к рассмотрению заявления в порядке статьи 51 АПК РФ привлечен - финансовый управляющий имуществом ФИО4 ФИО16.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 15.05.2019 к рассмотрению заявления в качестве соответчиков в порядке статьи 46 АПК РФ привлечены - ФИО10, ФИО7.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 01.11.2019 к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечен финансового управляющего имуществом ФИО4 ФИО17.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 17.01.2020 к участию в деле в качестве соответчика привлечено общество с ограниченной ответственностью «ВБМ-групп» (далее – ООО «ВБМ-групп»).

Определением Арбитражного суда Самарской области от 12.08.2020 принят отказ ООО «Самарский буровой инструмент» от заявленных требований к ФИО18, ФИО19 Прекращено производство по заявлению ООО «Самарский буровой инструмент» к ФИО18, ФИО19 о привлечении к субсидиарной ответственности. В удовлетворении заявления ООО «Самарский буровой инструмент» к ФИО3, ФИО8, ФИО4, ФИО13, ФИО14, ФИО20, ФИО15, ФИО6, ФИО1, ФИО5, ФИО10, ФИО7, ООО «ВБМ-групп» отказано.

Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.12.2020 определение Арбитражного суда Самарской области от 12.08.2020 оставлено без изменения.

Постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 25.02.2021 определение Арбитражного суда Самарской области от 12.08.2020 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.12.2020 в части отказа в удовлетворении заявления ООО «Самарский буровой инструмент» о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО3, ФИО8, ФИО4, ФИО10, ФИО7, ФИО9, акционерного общества «ВБМ-групп» (далее – АО «ВБМ-групп») отменено, в отмененной части обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд Самарской области. В остальной части определение Арбитражного суда Самарской области от 12.08.2020 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.12.2020 оставлено без изменения.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 17.08.2021 признаны доказанными наличие оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности ФИО3, ФИО8, ФИО4, ФИО10, ФИО7, ФИО9, АО «ВБМ-групп».

Рассмотрение заявления ООО «Самарский буровой инструмент» (вх. №32403 от 21.02.2019) приостановлено до окончания расчетов с кредиторами.

Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.02.2022 определение Арбитражного суда Самарской области от 17.08.2021 оставлено без изменения.

Не согласившись с принятыми по спору судебными актами,ФИО7, АО «ВБМ-групп», ФИО3, ФИО4, ФИО8, ФИО20, ФИО6, ФИО5, ФИО1, ФИО10 обратились в Арбитражный суд Поволжского округа с кассационными жалобами.

ФИО7, АО «ВБМ-групп», ФИО3, ФИО4, ФИО8, ФИО20 и ФИО10 в своих кассационных жалобах, ссылаясь на несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, на нарушение и неправильное применение судами норм материального права, просят определение суда первой инстанции от 17.08.2021 и постановление апелляционной инстанции от 16.02.2022 отменить в части привлечения заявителя жалобы к субсидиарной ответственности, в удовлетворении заявления ООО «Самарский буровой инструмент» о привлечении к субсидиарной ответственности в соответствующей части отказать.

ФИО6, ФИО5, ФИО1 в своих кассационных жалобах просят исключить из мотивировочных частей обжалуемых судебных актов выводы, касающиеся заявителей жалоб.

В судебном заседании представители заявителей кассационных жалоб поддержали жалобы в полном объеме.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Арбитражного суда Поволжского округа и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем на основании части 3 статьи 284 АПК РФ кассационная жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 35 АПК РФ.

В судебном заседании 05.05.2022 в порядке, предусмотренном статьей 163 АПК РФ, объявлен перерыв до 15 часов 00 минут 16.05.2022, о чем размещена информация на официальном сайте в информационно‑телекоммуникационной сети Интернет, после окончания перерыва судебное заседание продолжено в том же составе суда.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб и проверив в соответствии с пунктом 1 статьи 286 АПК РФ правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, судебная коллегия считает, что постановление суда апелляционной инстанции от 16.02.2022 подлежит отмене, обособленный спор – направлению на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции по следующим основаниям.

Обращаясь с заявлением о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности, заявитель указал следующие основания:

- не обращение в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом (пункт 2 статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве)) – в отношении ФИО3;

- искажение документации и бухгалтерской отчетности должника посредством заключения Соглашения об отступном 01.03.2012, отражение недостоверных сведений о дебиторской задолженности должника – в отношении ФИО3, ФИО4, ФИО10, ФИО7, ФИО1, ФИО5, ФИО8, ФИО9, ООО «ВБМ-групп»;

- совершение существенно невыгодных для должника сделок опосредовавших привлечение кредитных средств на сумму 2 717 398 987,43 руб. - в отношении ФИО3, ФИО4, ФИО10, ФИО7, ФИО5, , ФИО9, ООО «ВБМ-групп»;

- вывод активов должника через фирмы - «однодневки» - в отношении ФИО4, ФИО10, ФИО7, ФИО3;

- совершение действий по причинению убытков должнику в ходе процедуры банкротства.

Суд первой инстанции и согласившийся с его выводами суд апелляционной инстанции при новом рассмотрении признали доказанным наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ответчиков; исходили при этом из следующего.

С учетом того, что действия ответчиков, совершение которых вменяется ответчикам в качестве приведших к банкротству должника, имели место в 2011-2014 годах, суд первой инстанции счел, что к спорным правоотношениям подлежат применению положения статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям» (далее – Закон № 134‑ФЗ).

Ответчики признаны судом контролирующими должника лицами в силу следующего.

Судом установлено, что АО «ВБМ-групп» (ИНН <***>) в период с 31.03.2008 по 30.09.2018 владело 60,60% уставного капитала обыкновенных акций должника, что подтверждается Списком аффилированных лиц ОАО «Волгабурмаш» по состоянию на 30.09.2018, размещенном в открытом доступе в сети интернет на официальном сайте Интерфакс для раскрытия корпоративной информации http://www.e-disclosure.ru/.

ОАО «ВБМ-групп» признан судом заинтересованным лицом по отношению к ОАО «Волгабурмаш», входившим в одну группу лиц с должником в соответствии с Федеральным законом от 26.07.2006 № 135 «О защите конкуренции», владея более чем 50 процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции в уставном капитале должника, а также аффилированным лицом по отношению к должнику в соответствии со статьей 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948‑1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках».

Генеральным директором ОАО ВБМ-групп с 27.08.2010 по настоящее время являлся ФИО5, что подтверждается выпиской из Единого государственного реестра юридических лиц.

Судом принята во внимание Схема владения долотным бизнесом, которая была предоставлена членами группы Лавенко в Банк Зенит при их кредитовании банком. Из содержания данного документа судом установлено, что в состав предприятий долотного бизнеса входили ОАО «Волгабурмаш», ОАО «Уралбурмаш» и ООО «Самарский буровой инструмент»; конечными бенефициарными владельцами долотного бизнеса и АО «Звезда-Энергетика» являлись ФИО4, ФИО10, ФИО7 и ФИО21; корпоративная структура владения должником скрывалась за офшорными компаниями:

- ФИО4 владел 100% долей в офшорной компании Seolfor Menagement Limited (зарегистрирована 11.04.2006 по законодательству Британских Виргинских Островов рег. №1021307), которая владела 35% доли в компании Lavenco Limited (регистрационный номер 173884, учреждённой и действовавшей в соответствии с законодательством Республики Кипр), в свою очередь компания Lavenco Limited принадлежало 90% в компании Grossar Limited, владеющей 59,3% уставного капитала АО «ВБМ-групп», являющегося мажоритарным акционером ОАО «Волгабурмаш» (60,6% уставного капитала). Схематичное изображение вышеуказанной структуры владения ОАО «Волгабурмаш», ФИО22 представлял при кредитовании, в материалы дела были приобщены доказательства представления аналогичных схем владения ПАО Банк «Зенит» и ОАО КБ «Солидарность» наряду с иными документами, подтверждающими то обстоятельство, что именно ФИО4 являлся бенефициарным владельцем ОАО «Волгабурмаш» посредством нескольких оффшоров;

- ФИО10 и ФИО7 являлись 100% собственниками офшорной компании Kitano Associates (зарегистрирована по законодательству Британских Виргинских Островов рег.№594540); Kitano Associates принадлежало 30% доли в компании Lavenco Limited, а последней принадлежало 90% доли компании Grossar Limited, владеющей 59,3% уставного капитала ОАО «ВБМ-групп», которое являлось мажоритарным акционером ОАО «Волгабурмаш» (60,6% уставного капитала).

Учитывая правовую позицию Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, сформированную в постановлении от 26.03.2013 № 14828/12 в ситуации, когда вопрос о применении положений российского законодательства, защищающих третьих лиц, ставится в отношении офшорной компании, бремя доказывания наличия либо отсутствия обстоятельств, защищающих офшорную компанию как самостоятельного субъекта в ее взаимоотношениях с третьими лицами, должно возлагаться на офшорную компанию. Такое доказывание осуществляется, прежде всего, путем раскрытия информации о том, кто в действительности стоит за компанией, то есть раскрытия информации о ее конечном выгодоприобретателе.

В случае, если реальных конечных бенефициаров юридического лица (конкретных физических лиц) нельзя достоверно установить из-за особенностей раскрытия информации, установленных в офшорных зонах, бремя опровержения аффилированности и того, что лицо является конечным бенефициаром, возлагается на лицо, заинтересованное в опровержении данного факта.

Поскольку ответчики не раскрыли информации о том, кто в действительности стоит за вышеперечисленными офшорными компаниями и не представили в дело доказательств, раскрывающих корпоративную структуру владения должником, суд пришел к выводу о том, что ФИО4, ФИО7 и ФИО10 через офшорные компании и АО «ВБМ-групп» контролировали ОАО «Волгабурмаш» и могли оказывать существенное влияние на деятельность должника, являясь конечными бенефициарными владельцами ОАО «Волгабурмаш» и занимая в иерархии контролирующих должника лиц самое высокое положение.

Суд счел, что подобная структура владения должником была умышленно создана для сокрытия сведений о лицах, контролирующих должника и для затруднения привлечения их к ответственности.

Также судом установлено, что ФИО4 являлся одним из основных акционеров, контролировавших ОАО «Балтинвестбанк» (финансовый актив группы), что подтверждается Планом финансового оздоровления ОАО «Балтинвестбанк», а также «Схемой взаимосвязей банка и лиц, под контролем либо значительным влиянием которых находится банк», размещенной на официальном сайте банка (нотариально заверенный протокол осмотра доказательств приобщен в дело).

Помимо ФИО4, миноритарными акционерами данного банка являлись ФИО6 и ФИО1, выступавшие номинальными держателями акций, принадлежавших ФИО4

ФИО10 с 2006 года по 2016 год являлся членом Совета директоров АО «Звезда-Энергетика» вместе с ФИО4 и ФИО1 (с 2016 года). Одновременно ФИО10 являлся Председателем Совета директоров ОАО «Волгабурмаш» с 27.05.2010 по 31.04.2014, то есть имел непосредственное отношение к должнику и совместно со своим партнёром по офшору Китано (ФИО7) оказывал существенное влияние на деятельность должника в силу занимаемого положения.

Согласно списку аффилированных лиц ОАО «Волгабурмаш» на 31.04.2014 (размещенному на официальном сайте этой организации https://vbm.ru/company/sharer/spisok-affilirovannykh-lits/): ФИО10 – являлся Председателем Совета директоров ОАО «Волгабурмаш» с 27.05.2010 по 31.04.2014; Членами Совета директоров ОАО «Волгабурмаш» также являлись: ФИО20 с 19.05.2011 по 31.04.2014, ФИО5 с 23.05.2013 по 31.04.2014, ФИО3 являлся руководителем ОАО «Волгабурмаш» с 27.12.2012.

Согласно списку аффилированных лиц ОАО «Волгабурмаш» на 30.06.2017, размещенному на официальном сайте этой организации ФИО20 с 27.05.2010 являлся членом Совета директоров ОАО «Волгабурмаш», он же с 10.12.2015 по 2021 год являлся генеральным директором АО «Волгабурмаш», которое было создано в результате замещения активов при банкротстве ОАО «Волгабурмаш» (последнему принадлежат 100% акций созданного АО).

Судом установлено, что должник и АО «ВБМ-групп» (мажоритарный акционер должника) 01.03.2012 заключили соглашение об отступном, по условиям которого обязательства должника в размере 952 000 000 руб. должны были полностью прекратиться после получения АО «ВБМ-групп» векселей формальных векселедателей (ООО «Буртехнологии» и ЗАО «ВБМ Буровые технологии»). При выдаче указанных векселей произошло изменение валюты обязательств (с рублей на доллары США). Векселя предусматривали 15-процентную ставку по ним, то есть в три раза выше ставки по валютным кредитам, официально утвержденным на тот период Центральным Банком Российской Федерации для таких случаев (5%).

В тот же день (01.03.2012) ОАО «Волгабурмаш» в лице ФИО3, действовавшего по доверенности передало АО «ВБМ-групп» векселя формальных векселедателей (ООО «Буртехнологии» и ЗАО «ВБМ Буровые технологии»).

При индоссировании векселей ФИО3 не сделал оговорки без оборота на меня; позднее это позволило АО «ВБМ-групп» предъявить требования по этим векселям к должнику (предварительно заактировав с ФИО8 отказ обоих формальных векселедателей платить по ним) и затем включить эти требования в реестр кредиторов ОАО «Волгабурмаш» в размере, увеличенном почти на полмиллиарда в результате изменения валюты обязательства, завышения процентной ставки по ним, а также начисления двойных процентов (процентов на проценты).

Включение в реестр кредиторов должника требований АО «ВБМ-групп» на общую сумму 40 309 788,06 доллара США по векселям, выданным по соглашению об отступном от 01.03.2012 (двумя определениями от 27.10.2014) признано судом подтверждающим, что данная сделка не освободила должника от обязательств перед своим акционером; заключение соглашения об отступном от 01.03.2012 не только не избавило должника от задолженности, но и значительно увеличило сумму требований ОАО «ВБМ-групп» в реестре кредиторов ОАО «Волгабурмаш» на 422 808 899,8 руб. (155 418 560р. + 7 900 811,97 $ х 33,8434р.).

Поскольку соглашение об отступном от 01.03.2012 предусматривало прекращение обязательств должника на сумму 952 млн.р., из бухгалтерской и финансовой отчетности должника была исключена соответствующая сумма долговых обязательств должника (кредиторской задолженности перед АО «ВБМ-групп»), что не оспаривается и признается лицами участвующими в деле.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что таким образом на время (на период до 2014 года) контролирующие должника лица скрыли сведения об истинном финансовом состоянии должника, то есть о нулевой или даже отрицательной величине чистых активов ОАО «Волгабурмаш», после чего по итогам 2012 года было показано наличие у должника 1 млрд. руб. чистых активов, что подтверждается приложением к бухгалтерскому балансу должника (форма 0710003).

Суд счел, что такое временное исключение из бухгалтерской и финансовой отчетности должника обязательств (пассивов) на 952 млн.руб. и затем их последующее предъявление должнику в наблюдении (в 2014 году) в результате совместных согласованных действий таких лиц как ФИО3 (ставший руководителем должника после сделки с векселями), ФИО8, ФИО5, имело своей целью создание видимости положительного финансового состояния должника, хотя в действительности должник балансировал на грани банкротства.

Подобное искажение отчетности должника расценено судом первой инстанции в качестве позволившего должнику дополнительно получить заведомо невозвратные кредиты на 1 780 000 000 руб. и таким образом существенно увеличить долговую нагрузку должника.

Судом принято во внимание, что кредитование должника в таком размере было бы невозможным, в случае если бы банкам были известны сведения о размере чистых активов должника в 2012 году, об их отрицательном значении, то есть если бы в результате действий контролирующих лиц по заключению и исполнению соглашения об отступном от 01.03.2012 не была скрыта информация о наличии у должника кредиторской задолженности перед АО «ВБМ-групп».

Изложенные обстоятельства позволили суду первой инстанции отнести к заведомо невозвратным кредитам сделки, заключенные должником с ПАО «Балтинвестбанк», ОАО «Межрегиональный Волго-Камский банк», ОАО КБ «Солидарность», ПАО Банк «ЗЕНИТ».

Всего в период с 2011 года по 2014 год должник получил 3,038 млрд.руб. кредитных средств (в том числе 1 780 млн.р. после заключения соглашения об отступном от 01.03.2012), из которых 2 717 398 987,43 руб. так и не были погашены и в настоящее время включены в реестр кредиторов должника, что подтверждается определениями о включении обязательств по вышеуказанным договорам в реестр должника.

Суд первой инстанции счел, что изложенные обстоятельства свидетельствуют о том, что контролирующие должника лица были осведомлены о заведомой невозможности возврата этих кредитов, но умышленно продолжали их получать, тем самым, доводя его до банкротства.

Установив вышеизложенные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что должник стал отвечать признакам банкротства не позднее чем в марте 2013 года; из-за отсутствия денежных средств допустил просрочку исполнения денежных обязательств перед обществом с ограниченной ответственностью «Гармония» в размере 18 млн.р. свыше 3 месяцев.

Бухгалтерский баланс ОАО «Волгабурмаш» за 2012 год и приложения к нему содержат сведения о том, что размер чистых активов должника в 2012 год составлял:

- на начало года – 960 174 тыс.р.

- на конец года - 1 035 193 тыс.р.

Судом первой инстанции принято во внимание, что Анализ финансового состояния должника содержит сведения о низкой рентабельности бизнеса должника и о его чрезмерно высокой закредитованности; на странице 22 Анализа отмечено, что в анализируемом периоде происходило постепенное снижение коэффициента текущей ликвидности (имеющего отрицательные значения), что было вызвано ростом кредитной нагрузки, размер которой составлял 94,69% величины валюты баланса; должник ежегодно платил свыше полумиллиарда процентов за привлечение заемных средств, соответственно в 2011 - 568,5 млн.руб. и в 2012 - 545,5 млн. руб.; рентабельность должника резко ухудшилась (до -2,25%) с 1 квартала 2013 года по 2 квартал 2014 года из-за увеличения роста управленческих расходов и процентов к уплате.

Бухгалтерский баланс ОАО «Волгабурмаш» за 2012 год содержит сведения о размере активов должника в 2012 году.

Судом установлено, что в 2012 году самым крупным активом должника (59-63%) являлась его дебиторская задолженность, размер которой на тот момент приближался к 4 миллиардам рублей.

Суд, приняв во внимание представленную конкурсным управляющим таблицу, сформированную на основании информации с официального сайта «Картотека арбитражных дел» kad.arbitr.ru и судебных актов с этого сайта, указал, что какой-либо деятельности по взысканию дебиторской задолженности ОАО «Волгабурмаш» не вело; в преддверии банкротства должнику было отказано во взыскании с третьих лиц задолженности более чем на 596 млн. руб. по субъективным основаниям, за наступление которые несет ответственность руководство должника.

Судом учтено, что сведения о списании дебиторской задолженности должником, нереальной к взысканию, также отсутствуют, не были представлены.

Суд отметил, что такое поведение руководства ОАО «Волгабурмаш» в условиях недостаточности у должника денежных средств для финансирования своих текущих обязательств нельзя признать поведением разумного менеджера.

Недостаточность финансовых средств для исполнения своих текущих обязательств, наличие выданных должником залогов на сумму свыше 5 млрд.р. и иные обстоятельства, по мнению суда первой инстанции, доказывают, что постоянное наращивание кредитных обязательств должника (в том числе посредством заключения заведомо невозвратных кредитных сделок) носило существенный характер для финансового состояния должника, который при долговой нагрузке в 6 млрд.р. и ежегодных платежах процентов за пользование заемным капиталом в полмиллиарда, заключил дополнительные сделки для привлечения кредитных средств на 3,038 млрд.р., и одновременно с этим скрыл информацию о реальном размере своих обязательств, а контролирующие лица стали наращивать подконтрольную им кредиторскую задолженность должника.

Утверждения ответчиков о том, что заключение кредитных договоров являлось необходимым условием для реализации планов по развитию предприятия отклонены судом с указанием на то, что эти планы представлены не были и их суть ответчиками не была раскрыта, равно как и порядок их реализации; в отсутствие раскрытия экономической обоснованности таких планов, установления факта до которого момента выполнение такого плана лицами, контролировавшими должника, было бы оправданным и разумным, доводы ответчиков отклонены судом как бездоказательные со ссылкой на статью 65 АПК РФ.

Судом принято во внимание, что в анализе финансового состояния ОАО «Волгабурмаш» сделан вывод о формировании убытка должника, которое происходило из-за существенной долговой нагрузки, а также необходимости обслуживания кредиторской задолженности, в то время как должник обремененный недвижимостью, содержание которой было экономически не оправданно ввиду не использования в хозяйственной деятельности.

Судом отмечено, что, несмотря на это должник продолжал принимать на себя дополнительные обязательства по долгам аффилированных ему лиц (заключал договоры поручительства), что дополнительно увеличивало размер обязательств должника перед третьими лицами и усугубляло его финансовое состояние.

Установив вышеизложенные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что заключенные кредитные договоры являлись существенно убыточными для должника (составляли 94,69% величины валюты баланса) и повлекли за собой необоснованное увеличение кредиторской задолженности в условиях очевидности для контролирующих должника лиц того, что размеры активов должника не позволяют в полном объеме удовлетворить уже имеющиеся у него обязательства; в результате указанных действий по привлечению заемных средств и принятию обязательств явно превышающих стоимость его основных средств должника, была окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств должника в будущем.

Суд указал на то, что изложенное подтверждается заключением о наличии/отсутствии признаков преднамеренного банкротства должника, в котором временный управляющий ФИО23 указал, что за счет активов должника возможно удовлетворение заявленных на тот момент кредиторами требований на 88% процентов, однако, фактическое значение этого показателя может быть значительно ниже, поскольку 57% активов должника составляет дебиторская задолженность, взыскание которой в полном объеме ставится под сомнение.

Судом принято во внимание, что указанное обстоятельство подтверждено последующей реализацией дебиторской задолженности должника в ходе банкротства с торгов ФИО8 – права требования на сумму 2 138 768 970 руб. реализованы всего за 450 000 руб., (то есть за 0,02% от номинала), а также отсутствием каких-либо доказательств по её дальнейшему взысканию.

Также судом первой инстанции установлено, что соглашением о новации от 01.02.2013, заключенным между обществом с ограниченной ответственностью «Региональные торговые системы» (далее – ООО «РТС», Векселедержатель) в лице ФИО8 и ОАО «Волгабурмаш» (векселедатель) в лице ФИО3 по аналогичной схеме, но без изменения валюты обязательств, предусмотрели выдачу одного векселя на 142,5 млн.р. под 13,5% годовых вместо ранее выданных 4-х векселей на 115,3 млн.р. основного долга и 27,2 млн.р. процентов.

Судом отмечено, что, как и в случае с соглашением об отступном от 01.03.2912, проценты были включены в сумму основного долга, что дало возможность начислять проценты на проценты, которые увеличивают размер голосующих требований ООО «РТС»; дополнительно эти требования были увеличены в результате увеличения ставки по векселю до 13,5% годовых, вместо ранее существовавших - 12% годовых по 3-м векселям и по 4-му беспроцентному векселю; в результате определением от 23.10.2014 указанные требования ООО «РТС», лица, фактически аффилированного должнику, АО «ВБМ-групп» были включены в реестр должника в общей сумме 158 057 969,54 руб.

Изложенные обстоятельства, признаны судом свидетельствующими о том, что целью подобных сделок являлось наращивание подконтрольной мажоритарному акционеру должника задолженности для проведения контролируемой процедуры банкротства, в интересах контролирующих лиц.

Также судом установлено в преддверии банкротства заключение должником 22.11.2013 с обществом с ограниченной ответственностью «НеваМеталлИнвест» (ИНН <***>) двух договоров уступки прав требований, которыми уступлены конкурсному кредитору права требования к открытому акционерному обществу «Самарский резервуарный завод» на общую сумму 1,032 млрд.руб., что подтверждается размещенным в Едином Федеральном Реестре сведений о банкротстве Отчетом от 04.04.2016 №150406 об оценке прав требований (дебиторской задолженности) ОАО «Волгабурмаш».

ООО «НеваМеталлИнвест» обязалось оплатить указанные права требования по номиналу в двухлетний срок, однако, этого не сделало, что подтверждается указанным Отчетом об оценке и фактом выставления прав требований к ООО «НеваМеталлИнвест» на торги в ходе банкротства должника.

Согласно Протоколу о результатах торгов РАД 91072 вышеуказанная задолженность ООО «НеваМеталлИнвест» в размере 1,124 млрд.р. вместе с правами к иным лицам, в т.ч. аффилированным должнику и его бенефициарам – ЗАО «ВБМ-Буровые технологии (81,373 млн.р.), ЗАО «ВБМ-Менеджмент» (390,146 млн.р.), ООО «РТС» (71,322 млн.р.), АО «Самарский резервуарный завод» (1,329 млрд.р.) были проданы - ФИО8 (протокол и выписки из Отчета представлены в дело); в последующем Блашкевичем не предпринималось никаких действий для взыскания этого долга с ООО «НеваМеталлИнвест»; согласно официальным сайтам ФССП России, арбитр.ру и базе КонтурФокус исполнительные производства в отношении ООО «НеваМеталлИнвест» не возбуждались, иск не предъявлялся.

Суд первой инстанции и согласившийся с ним суд апелляционной инстанции пришли к выводу о том, что именно вышеуказанные действия в их совокупности привели к банкротству должника.

Доводы о том, что должник стал банкротом в результате стагнации и кризиса в экономике, падения продаж у должника и санкционной политики иных государств отклонены судами, поскольку не представлены относимые и допустимые доказательства, подтверждающие данные обстоятельства; судами отмечено, что заявление о падении продаж продукции ОАО «Волгабурмаш» опровергается Краткой справкой дилера должника (ООО «Самарский буровой инструмент»), который в 2015 году представил ПАО Банк «Зенит» сведения о росте объемов продаж на продукцию ОАО «Волгабурмаш» в 2013-2015 годах.

Судами учтена последующая направленность действий лиц, контролирующих должника, на причинение убытков должнику и иным кредиторам в ходе процедур банкротства, выразившиеся в осуществлении контролирующими лицами непосредственно перед банкротством консолидации прав требований к должнику для обеспечения контроля над процедурой банкротства должника, а также для противопоставления своих требований интересам независимых кредиторов.

Так в реестр требований кредиторов ОАО «Волгабурмаш» определениями Арбитражного суда Самарской области были включены требования АО «ВБМ-групп» на общую сумму 1 348 176 394,18 руб.

Суд отметил, что указанные требования АО «ВБМ-групп» приобретены уже после наступления объективного банкротства должника и в условиях, когда основной акционер - АО «ВБМ-групп» и скрытые за ним посредством офшоров бенефициары (ФИО4, ФИО10 и ФИО7) осознавали факт появления у должника объективного банкротства.

АО «ВБМ-групп» признано судом подлежащим привлечению к субсидиарной ответственности, за невозможность погасить требования, включенные в реестр кредиторов должника (пункт 4 статьи 10 Закона о банкротстве), поскольку реализация вышеуказанной схемы причинила вред кредиторам, не аффилированным должнику, уменьшив размер доли конкурсной массы, на которую они могли бы претендовать.

Судом установлено, что лица, контролировавшие должника до его банкротства, в ходе банкротства должника получили контрольный пакет голосов в реестре должника и принимали ключевые решения о ходе банкротства.

Так, согласно Протоколу собрания кредиторов ОАО «Волгабурмаш» от 04.12.2015 залоговыми кредиторами ОАО «Волгабурмаш» с общим количеством голосов 29,95% являлись следующие лица: АО «ВБМ-групп», ООО «Самарский буровой инструмент» (контролируемое на тот момент ФИО8 и ОАО «Волгабурмаш»), ФИО6 (бывший акционер ОАО «Балтинвестбанк», бизнес-партнер ФИО4), ФИО21, ФИО4, ООО «НеваМеталлИнвест» - фактически аффилированное группе Лавенко лицо, использовавшееся для выкупа требований к ОАО «Волгабурмаш» у ПАО Банк «Зенит», что подтверждается материалами дела, а также установлено вступившим в законную силу судебным актом (определением от 28.02.2019 по делу № А55-6961/2017 о включении ООО «УСТ-офисная недвижимость» в реестр ООО «Самарский буровой инструмент»).

Указанные лица, вместе с аффилированными им: ОАО «Самарский подшипниковый завод» (бенефициарные владельцы – ФИО21 и ФИО4), ООО «Буртехнологии» ФИО8, ООО «МеталлТрейдИнвест» ФИО8, ОАО «Звезда-Энергетика» и её ООО «Торговый дом Звезда-Энергетика» и офшором Кастения Инвестментс Лимитед (официальные поверенные ФИО1 и ФИО24), имели на 04.12.2015 более 89% голосов на собрании.

Подконтрольность офшора Кастения Инвестментс Лимитед ФИО4 установлена постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 28.01.2020 по делу № А56-68044/2016.

ФИО6 осуществлял выкуп у кредитных организаций на себя прав требований к должнику, в частности у ОАО КБ «Солидарность» (определение о процессуальной замене по делу № А55-5359/2014 от 29.10.2014), ОАО Райфайзенбанк (определение о процессуальной замене по делу № А55-5359/2014 от 29.10.2014).

Определением от 12.01.2018 по делу № А55-6961/2017 установлено, что в декабре 2015 года векселя СБИ на 270 млн.р. были внесены в уставный капитал АО «Волгабурмаш» с оценкой их рыночной стоимости по номиналу, которую утвердили кредиторы, аффилированные контролирующим лицам в соответствии с Протоколом собрания кредиторов ОАО «Волгабурмаш» от 04.12.2015, а уже 30.03.2016, то есть менее чем через четыре месяца, был заактирован отказ аффилированного им же ООО «Самарский буровой инструмент» оплатить эти векселя. Таким образом, суд пришел к выводу, что контролирующим должника лицам (с учетом аффилированности им ООО «Самарский буровой инструмент») заведомо было известно о том, что финансовое состояние СБИ не позволяло ему исполнить обязательства в таком размере, а значит, завышение размера активов АО «Волгабурмаш» подобным образом было умышленным с их стороны.

Суд пришел к выводу о том, что последующие действия контролирующих лиц, доказывают их умысел на оставление за собой по отступному контрольного пакета вновь созданного АО «Волгабурмаш», после определенного понижения стоимости данного имущества в случае не приобретения его с торгов; в такой ситуации искусственное завышение цены акций АО Волгабурмаш на 270 млн.р. гарантировало, что с торгов в ходе банкротства должника никто не купит акции из-за завышения цены на них и их можно будет оставить за собой, в счет погашения требований конкурсных кредиторов, аффилированных контролирующим лицам.

28.12.2017 комитетом кредиторов ОАО «Волгабурмаш» (ФИО1, ФИО6) были приняты решения об утверждении порядка продажи дебиторской задолженности и иного имущества ОАО «Волгабурмаш», а также о погашении требований кредиторов путем предоставления отступного (о передаче акций АО Волгабурмаш в счет погашения задолженности перед кредиторами должника).

Из постановления апелляционного суда от 20.07.2018 по настоящему делу о банкротстве следует, что принятые 28.12.2017 ФИО1 и ФИО6 решения были незаконными и необоснованными.

Так, суд указал, что недопустимо выставление на реализацию 360 млн.р. дебиторской задолженности Туркменгаз без принятия надлежащих мер по её взысканию; впоследствии этот долг был погашен Туркменгазом и денежные средства поступили на счет должника для удовлетворения требований кредиторам.

Решение о замещении активов в ходе банкротства должника было принято кредиторами, аффилироваными контролирующим лицам должника; хозяйственная деятельность АО «Волгабурмаш» являлась убыточной, отрицательные результаты деятельности которого с 2015 года (1,414 млрд. р. убытков) превысили балансовую стоимость активов вновь созданного предприятия (на конец 2019 года - 1,113 млрд.р.).

Генеральным директором вновь созданного в результате замещения активов должника АО «Волгабурмаш» был избран прежний председатель Совета директоров должника - ФИО20, а Совет директоров нового общества возглавили ФИО1, ФИО6, ФИО14, ФИО20, ФИО11, то есть лица, подконтрольные тем же бенефициарным владельцам (ФИО4, ФИО10, ФИО7) под руководством которых должник был доведен до банкротства.

Суд пришел к выводу о том, что невозможность осуществления новым акционерным обществом безубыточной деятельности, были заранее известны контролирующим лицам, но, несмотря на это, они приняли соответствующее решение, которое не отвечало интересам иных кредиторов; судом принято во внимание, что экономическая обоснованность решения о замещении активов должника ответчиками не доказана.

Суд счел, что указанные решения контролирующих лиц подтверждают недобросовестность их поведения, целью которого являлось противоправное уменьшение конкурсной массы должника, посредством совершения заранее спланированных действий контролирующих лиц и аффилированных им кредиторов для получения в обход закона активов должника и уклонения от погашения требований независимых кредиторов.

С учетом изложенных обстоятельств, суд пришел к выводу о том, что решение о замещении активов должника, равно как и назначение указанных лиц в органы управления нового предприятия явно не отвечало критериям добросовестности и разумности, при очевидном конфликте интересов контролирующих должника лиц и независимых кредиторов должника.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что с учетом установленных обстоятельств и положений Закона № 134‑ФЗ, установившим презумпцию, возлагающую на ответчиков обязанность доказывания правомерности их действий, совершенных после 30.06.2013, ФИО4 подлежит привлечению к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства и невозможность погасить требования, включенные в реестр кредиторов должника в соответствии с пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве за принятие управленческих решений о совершении действий, направленных на причинение убытков должнику и иным кредиторам в ходе банкротства по перераспределению прибыли должника с использованием фирм однодневок, подконтрольных ФИО8 (ООО «РТС», ООО «Буртехнологии», ЗАО ВБМ «Буровые технологии»), фальсификации сведений о размере активов должника в 2013-2014 годах, использованию в 2014 году вексельных обязательств фирм однодневок ФИО8 для установления требований мажоритарного акционера на 1,3 млрд. руб. в реестер требований кредиторов должника, получению с 2014 года незаконного контроля над процедурой банкротства должника, в том числе, перевод на аффилированных лиц прав требований к должнику и получение 89% голосов в реестре требований кредиторов должника, последующее нарушение прав и законных интересов независимых кредиторов в процедуре банкротства должника, злоупотребление правом, в результате которого контролирующие лица после замещения активов намеревались оставить за собой по отступному имущественный комплекс должника по необоснованно заниженной цене (постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.07.2018,) попытка незаконного владения высоколиквидной дебиторской задолженности Туркменгаза (постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.07.2018), которым установлена незаконность принятого ФИО1 и ФИО6 решения как членами комитета кредиторов должника о передаче долга по заниженной цене, преднамеренное завышение цены активов должника за счет включения в их стоимость векселей ООО «Самарский буровой инструмент» за 270 млн. руб. в условиях очевидности невозможности оплаты этих векселей, впоследствии включенных в реестр требований кредиторов (определение Арбитражного суда Самарской области от 12.01.2018 по делу № А55-6961/2017), наращивание кредиторской задолженности общества с ограниченной ответственностью «Самарский буровой инструмент» перед должником в условиях банкротства, замещении активов должника в условиях очевидной невозможности осуществления безубыточной деятельности АО «Волгабурмаш», а также об избрании в органы управления вновь созданного предприятия лиц, которые довели должника до банкротства и в результате хозяйственной деятельности которых АО «Волгабурмаш» получило значительные убытки в 2016-2019 годах, что привело к обесцениванию акций АО «Волгабурмаш», составляющих основной актив в конкурсной массе должника, недобросовестных и согласованных действиях аффилированных лиц (членов группы Лавенко) с дебиторской задолженностью должника, в том числе о сокрытии информации о нереальности её взыскания от сторонних кредиторов.

ФИО10 и ФИО7 подлежат привлечению к субсидиарной ответственности на основании пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, за те же действия, что и ФИО4, совместно с которым ФИО10 и ФИО7 являлись конечными бенефициарами и через офшоры контролировали по 30% акций АО «ВБМ-групп», которое, в свою очередь, владело 60% акций должника.

АО ВБМ-групп, владеющее 60% акций должника, имело возможность единолично определять все ключевые направления деятельности должника и несет ответственность за это на основании пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, то есть за те же действия, что и конечные бенефициарные владельцы должника, в том числе должно отвечать за те решения, которые одобрялись им как конкурным кредитором должника и которые повлекли существенное ухудшение финансового положения должника в ходе банкротства.

В отношении ФИО8 судом установлено, что он являлся руководителем ООО «РТС», ООО «Буртехнологии», ООО «Самарский буровой инструмент», которые использовались для организации такой структуры ведения бизнеса, которая позволяла контролирующим лицам осуществлять изъятие части прибыли у должника; у ФИО8 имелась реальная возможность контролировать деятельность должника (забирая на себя часть прибыли от поставок сырья и от реализации производимой должником продукции) либо действуя согласованно с иными лицами, контролирующими должника.

Суд пришел к выводу о том, что контролируемые ФИО8 векселедатели (ООО «Буртехнологии» и ЗАО «ВБМ Буровые технологии») использовались контролирующими лицами для наращивания размера кредиторской задолженности ОАО «Волгабурмаш» перед ОАО «ВБМ-групп» по соглашению об отступном от 01.03.2012; ООО «Самарский буровой инструмент» использовалось в сложной и многоступенчатой схеме приобретения у Банка Зенит прав требований к должнику (обеспеченных залогом имущества должника стоимостью более двух миллиардов рублей), а также для вывода активов должника в ходе банкротства: наращивание кредиторской задолженности ООО «Самарский буровой инструмент» перед должником в условиях банкротства, при наличии задолженности в 152 млн. руб. по состоянию на 01.01.2015 ОАО «Волгабурмаш» продолжало отпускать ООО «Самарский буровой инструмент» продукцию до 2016 года, увеличив задолженность до 508,9 млн. руб., которая не погашена и включена в реестр требований кредиторов на основании определения Арбитражного суда Самарской области от 12.01.2018.

Судом принято во внимание, что подконтрольные ФИО8 кредиторы голосовали за замещение активов должника и за избрание в состав органов управления вновь образованного предприятия лиц, подконтрольных бенефициарным владельцам должника; ФИО8 участвовал в торгах по покупке дебиторской задолженности ОАО «Волгабурмаш», чтобы приобрести требования к аффилированным компаниям и скрыть сведения об их низкой ликвидности.

ФИО8 признан судом подлежащим привлечению к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства и невозможность должника погасить требования независимых кредиторов в ходе банкротства (пункт 4 статьи 10 Закона о банкротстве).

В отношении ФИО3 судом установлено, что он являлся руководителем ОАО «Волгабурмаш» с 27.12.2012 по август 2014 года; до назначения его на должность руководителя должника, ФИО3 занимал должность заместителя генерального директора по стратегическим вопросам и планированию ОАО «Волгабурмаш» и был уполномочен на совершение от имени должника сделок нотариально заверенной доверенностью; именно ФИО3 заключил соглашение об отступном от 01.03.2012 и индоссировал векселя от имени должника без оговорки «без оборота на меня», а затем в 2014 году, уже будучи руководителем должника, подписал документы, подтверждающие неплатеж должника по этим векселям для беспрепятственного включения требований ОАО «ВБМ-групп» в реестр кредиторов должника и таким образом ФИО3 являлся лицом, непосредственно участвовавшим в сделке, посредством которой размер кредиторской задолженности должника умышленно был искажен (занижен на 952 млн.р.).

Суд указал на то, что следует считать доказанным факт осведомленности ФИО3, не позднее подписания им бухгалтерского баланса должника за 2012 год (11.03.2013) о наличии у должника признака неплатежеспособности в связи чем, у ФИО3 возникла обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника не позднее 1 месяца с указанной даты, то есть в срок до 12.04.2013, которая им не была исполнена ввиду чего он подлежит привлечению к ответственности на основании пункта 1 статьи 10 и статьи 9 Закона о банкротстве.

Кроме того, суд указал на то, что уступка прав требований на сумму 1,032 млрд.р. к ОАО «Самарский резервуарный завод» на аффилированное лицо, получение заведомо невозвратных кредитов (2,7 млрд.р.), в том числе в бытность ФИО3 руководителем должника, являлись существенно убыточными для ОАО «Волгабурмаш» и таким образом ФИО3 совершил действия, приведшие к ухудшению финансового положения должника и его неспособности удовлетворить требования кредиторов; ФИО3 признан судом также подлежащим привлечению к ответственности за невозможность погасить требования, включенные в реестр кредиторов должника (пункт 4 статьи 10 Закона о банкротстве).

Судом принято во внимание то, что анализ финансового состояния должника, составленный временным управляющим ФИО23, не содержит информации о совершении должником сделки с векселями, соглашение об отступном от 01.03.2012 также не упомянуто ни в финансовом анализе, ни в заключении о преднамеренном банкротстве должника.

Судом установлено, что большая часть членов совета директоров была избрана именно 60% голосов АО «ВБМ-групп» (бенефициарами должника), а затем эти же лица утвердили ФИО3 на должность генерального директора, поскольку в соответствии с пунктом 16.4 Устава ОАО «Волгабурмаш» его генеральный директор избирается Советом директоров, подотчетен ему (пункт 16.1) и организует выполнение решений общего собрания и совета директоров (пункт 16.2).

Совокупность вышеизложенных обстоятельств доказывает наличие у контролирующих должника лиц плана действий (с распределением ролей и зон ответственности каждого из участников), направленного на причинение вреда должнику и его кредиторам, а также наличие причинно-следственной связи между действиями этих лиц и негативными последствиями от их негативного воздействия на должника. Поскольку соответствующие требования аффилированного должнику кредитора были включены в реестр должника, что необоснованно увеличило размер обязательств должника перед ОАО «ВБМ-групп» и уменьшало возможность удовлетворения требований иных независимых кредиторов, суд считает доказанным то, что вред реально был причинен должнику и его кредиторам в результате подобных действий.

Судом указано на то, что ФИО20 с 27.05.2010 по декабрь 2015 года являлся членом Совета директоров ОАО «Волгабурмаш», в составе которого он вместе с ФИО5, ФИО10 и прочими осуществлял управление должником, приведшее к его банкротству, то есть участвовал во всех действиях, вменяемых бенефициарам должника; 04.12.2015 ФИО20 голосами аффилированных должнику кредиторов был избран генеральным директором АО «Волгабурмаш» и членом Совета директоров АО «Волгабурмаш», под его руководством, созданное в 2015 году в результате замещения активов должника АО «Волгабурмаш» понесло 1,414 млрд. р. убытков, размер которых превысил балансовую стоимость активов этого предприятия (на конец 2019 года размер активов 1,113 млрд.р.), что привело к уменьшению конкурсной массы и прямым убыткам для должника и его кредиторов.

Суд пришел к выводу о том, что вышеизложенные обстоятельства доказывают согласованность действий ФИО9 с действиями иных контролирующих должника лиц при доведении должника до банкротства и в ходе осуществления контроля над процедурой банкротства должника; ФИО20 признан судом подлежащим привлечению к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства и невозможность погасить требования, включенные в реестр кредиторов должника (пункт 4 статьи 10 Закона о банкротстве).

Таким образом, приняв во внимание, что сделки должника, совершенные с участием и под влиянием контролирующих лиц должника ФИО4, ФИО7, ФИО10, ФИО3, ФИО8, ФИО9 и ОАО «ВБМ-групп» способствовали возникновению кризисной ситуации у должника, ее развитию и переходу в стадию банкротства, а также повлекли существенное ухудшение финансового положения должника и невозможность удовлетворения требований кредиторов в последующем, в отсутствие доказательств обратного и разумных пояснений со стороны ответчиков относительно метода ведения бизнеса, наличия реального плана по выходу из кризисной ситуации за счет совершенных сделок, то есть такого плана, из которого бы следовало, что предпринимаемые этими лицами действия позволили бы расплатиться со всеми либо с подавляющим большинством кредиторов, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности указанных лиц по заявленным основаниям.

Суд апелляционной инстанции выводы суда первой инстанции признал обоснованными и правомерными.

Доводы заявителей апелляционных жалоб о том, что конкурсным кредитором не доказаны все обстоятельства, необходимые для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности отклонены судом апелляционной инстанции с указанием на следующее.

Сложившейся судебной практикой выработаны критерии повышенного стандарта и бремени доказывания в рамках дела о банкротстве для лиц, входящих в одну группу лиц: при представлении доказательств общности экономических интересов (аффилированности) должника с участником процесса - на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения определенных действий, выбора модели ведения бизнеса. Данный подход обусловлен тем, что группа лиц по общему правилу предполагает интеграцию входящих в нее звеньев не только через общую управленческую политику, наличие общей стратегии, но также через объединение финансовых ресурсов и капиталов. В такой ситуации стороннее лицо ограничено в сборе доказательств по вопросу финансового состояния как в целом рассматриваемой группы лиц, так и отдельных ее субъектов, в то время как аффилированным к должнику лицам не составит труда раскрыть порядок экономического взаимодействия внутри группы, доказать финансовую самостоятельность и состоятельность того или иного субъекта группы, то есть, по сути, раскрыть модель ведения бизнеса. Как уже было указано выше, в данном случае именно на ответчиках лежала обязанность представить доказательства, свидетельствующие о том, что использованный должником метод ведения бизнеса отвечал принципу добросовестности, опровергнуть доводы конкурсного кредитора, а также установленные законом презумпции.

25.03.2010 было подано первое заявление о банкротстве должника в арбитражный суд в рамках дела № А55-6443/2010. Основанием для подачи заявления послужило решение Арбитражного суда г. Москвы от 03.11.2009 по делу № А40-57141/09-42-12 о взыскании в пользу заявителя – ОАО «Газпромбанк» с ОАО «Волгабурмаш» задолженности по договору об открытии кредитной линии от 30.09.2004 № 113/В-04 суммы 159 348, 98 евро; 19.11.2010г. в связи с тем, что 20.05.2010 ОАО «Газпромбанк» заключило с ОАО «Звезда – Энергетика» (лицом, аффилированным должнику) договора уступки права (требования), а последнее затем отказалось от требований к должнику, заявление о банкротстве было оставлено без рассмотрения. Изложенное подтверждается распечаткой с сайта арбитражного суда и соответствующими определениями суда (прилагаются);

01.07.2010 было подано второе заявление о банкротстве должника в арбитражный суд в рамках дела № А55-14245/2010, производство по которому было объединено с делом № А55-6443/2010 и также прекращено в связи с отказом от требований заявителя – ООО «Бизнес Центр на Кирова». Изложенное подтверждается распечаткой с сайта арбитражного суда и определениями об объединении и о прекращении производства по делу от 08.10.2010 (прилагаются);

07.12.2010 было подано третье заявление о банкротстве должника от ФНС России. Основанием для обращения в суд послужила задолженность по налогам в сумме 157 931 413,27 руб. В период рассмотрения дела о банкротстве № А55-25794/2010 задолженность перед ФНС России была погашена. 21.01.2011 суд прекратил производство по делу. Распечатки с сайта и определения арбитражного суда прилагаются;

17.05.2011 было подано четвертое заявление о банкротстве должника от Сбербанка. В период рассмотрения дела о банкротстве № А55‑8859/2011 задолженность перед Сбербанком была погашена. 17.06.2011 суд прекратил производство по делу. Распечатки с сайта и определения арбитражного суда прилагаются;

07.11.2013 было подано пятое заявление о банкротстве должника от ЗАО Компания Вольфрам. В период рассмотрения дела о банкротстве № А55-24969/2013 кредитор отказался от своих требований, очевидно в связи с тем, что задолженность перед ним была погашена. 06.12.2013 суд прекратил производство по делу.

29.11.2013 было подано шестое заявление о банкротстве должника от ООО «Металлинвест».

В период рассмотрения дела о банкротстве № А55-27052/2013 кредитор отказался от своих требований, очевидно в связи с связи с погашением задолженности в полном объеме; 18.12.2013 суд прекратил производство по делу.

12.03.2014 было подано седьмое заявление о банкротстве должника от ООО «Урал-Фактор» (дело № А55-5359/2014); 11.04.2014 ООО «Урал-Фактор» было отказано во введении наблюдения в отношении должника в связи с погашением требований кредитора после обращения в суд.

08.04.2014 было подано восьмое заявление о банкротстве должника от ООО «Гармония», именно по этому заявлению должник был признан банкротом в рамках настоящего дела № А55-5359/2014.

Указанные обстоятельства, по мнению судов, свидетельствуют о том, что должник либо самостоятельно, либо при помощи аффилированных ему лиц погашал указанные требования кредиторов, начиная с 2010 года и таким образом препятствовал введению банкротства в отношении него; суды сочли, что это в совокупности с тем, что контролирующие лица скрывали сведения о нулевой или отрицательной величине активов должника, доказывает недобросовестность поведения этих лиц.

Отклоняя заявление ответчиков (ссылавшихся на правовой подход, изложенный в определении Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757(2,3)) о пропуске срока исковой давности, предусмотренного абзацем 4 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве, в редакции Закона № 134-ФЗ, в том числе субъективного срока в один год и объективного срока в три года, исчисляемого со дня признания должника банкротом, суд первой инстанции исходил из того, что нормы абзаца 4 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона № 134-ФЗ не применимы в данном случае, так как заявление управляющего поступило в арбитражный суд 28.08.2017.

Суд счел, что на правоотношения распространяются правила, установленные Законом о банкротстве в его ныне действующей редакции; с учетом даты подачи заявления о субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц (штамп арбитражного суда от 21.02.2019 вх. № 32403) применению в рамках настоящего спора подлежат положения Закона о банкротстве в его ныне действующей редакции, а именно абзац первого пункта 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве, предусматривающего, что заявление о привлечении к ответственности может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом и не позднее десяти лет со дня, когда имели место действия и (или) бездействие, являющиеся основанием для привлечения к ответственности.

При этом судами отмечено, что срок исковой давности в данном случае не мог начать течь ранее того, как контролирующие лица (заинтересованные в сокрытии оснований для привлечения их к субсидиарной ответственности) утратили контроль над ООО «Самарский буровой инструмент».

22.02.2018 решением Арбитражного суда Самарской области по делу № А55-6961/2017 ООО «Самарский буровой инструмент» было признано несостоятельным (банкротом), ФИО25 утвержден конкурсным управляющим; до этого момента ООО «Самарский буровой инструмент» было подконтрольно ответчикам и их аффилированным лицам.

Соответственно трехлетний срок исковой давности для предъявления требований о субсидиарной ответственности контролирующих ОАО «Волгабурмаш» лиц в отношении данного кредитора (ООО «Самарский буровой инструмент») не мог начать течь ранее указанной даты - 22.02.2018.

Суды пришли к выводу о том, что трехлетний срок исковой давности не был пропущен заявителем, так как он истекает 23.02.2021; кредитор ООО «Самарский буровой инструмент» обратился с соответствующим заявлением в феврале 2019 года (штамп арбитражного суда от 21.02.2019 вх. №32403), в том числе и по требованиям к АО «ВБМ-групп» предъявленным 17.01.2020.

Также судом указано на то, что о корпоративной структуре управления ОАО «Волгабурмаш» и его конечных бенефициарах кредитору стало известно только после вступления в законную силу определения арбитражного суда от 28.02.2019 по делу № А55-6961/2017, в котором была признана обоснованной позиция правопреемника Банка Зенит (раскрывшего корпоративную структуру должника).

Доводы заявителей апелляционных жалоб о необходимости применения иного, предусмотренного пунктом 5 статьи 10 Закона о банкротстве, срока исковой давности, отклонены судом апелляционной инстанции с указанием на то, что доводы основаны на ошибочном толковании приведенных норм права.

Установив, что в настоящее время не все мероприятия процедуры конкурсного производства завершены, расчеты с кредиторами не произведены, размер ответственности ответчиков определить невозможно, суд первой инстанции, руководствуясь пунктом 7 статьи 61.16 Закона о банкротстве, производство по заявлению в указанной части приостановил до окончания расчетов с кредиторами.

Доводы заявителей апелляционных жалоб о том, что решение о передаче векселей по соглашению об отступном от 01.03.2012 принимали независимые лица и этой сделке уже дана оценка другим судебным актом отклонены судом апелляционной инстанции с указанием на то, что следует учесть подготовку и оформление сделки ответчиками, которые ввели независимых кредиторов, одобривших ее, в заблуждение в отношении ее перспективности.

Доводы заявителей апелляционных жалоб о выполнении всех мероприятий по взысканию дебиторской задолженности, отклонены судом апелляционной инстанции как не подтвержденные документально.

Доводы ФИО6, ФИО5 о том, что в мотивировочной части суд сделал выводы об их виновности, однако, при этом к ответственности не привлек, отклонены судом апелляционной инстанции с указанием на то, что их права не затронуты судебным актом.

Доводы заявителей апелляционных жалоб о том, что им нельзя вменять ряд действий, совершенных уже после возбуждения дела о банкротстве, в том числе по замещению активов, суд апелляционной инстанции отклонил, поскольку эти действия в совокупности с другими привели к тому, что должник в конечном итоге был признан несостоятельным (банкротом).

Суд кассационной инстанции считает, что постановление суда апелляционной инстанции подлежит отмене, обособленный спор направлению на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции по следующим основаниям.

Отклонение судом апелляционной инстанции доводов, касающихся неверного исчисления срока исковой давности, неверного применения к правоотношениям, связанным с действиями, совершенными в период до вступления в силу главы III.2 Закона о банкротстве и применение к ним положений Закона о банкротстве о сроке исковой давности исходя из даты обращения кредитора с заявлением о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности является ошибочным, противоречащим правовому подходу, отраженному в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757 (2,3).

Обращаясь в суд апелляционной инстанции, ответчики, признанные судом первой инстанции, подлежащими привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, приводили доводы, касающиеся применения срока исковой давности со ссылкой на правовую позицию, изложенную в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757 (2,3), а также доводы, касающиеся степени вовлеченности в процесс управления должником, влияния на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника, отсутствия причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

При этом ответчики в своих апелляционных жалобах (каждый в отношении обстоятельств и действий, вменяемых каждому из них) ссылались на обстоятельства со ссылкой на доказательства, имеющиеся в материалах дела, опровергающие, по их мнению, выводы суда первой инстанции о наличии оснований для возложения ответственности по обязательствам должника за доведение должника до банкротства; указанные доводы в частности касались неверного исчисления периодов контроля над деятельностью должника, недоказанности соответствующих обстоятельств и противоречия выводов суда первой инстанции доказательствам, имеющимся в материалах дела, неверного определения субъектного состава лиц, инициировавших заключение соглашения об отступном и иные доводы, касающиеся обстоятельств спора.

Однако данные доводы не получили оценки и мотивированного обоснования отклонения со стороны суда апелляционной инстанции; суд апелляционной инстанции в своем постановлении фактически ограничился приведением обстоятельств, установленных судом первой инстанции и выводов суда первой инстанции и формальным указанием на их правомерность.

Равно доводы ответчиков - лиц, в отношении которых при новом рассмотрении спора не рассматривались требования о привлечении их к субсидиарной ответственности ввиду имевшегося в отношении них окончательного судебного акта об отказе в привлечении к ответственности, отклонены судом апелляционной инстанции с формальным указанием на то, что права указанных лиц судебным актом не затронуты.

Частью 4 статьи 15 АПК РФ предусмотрено, что решения, постановления, принимаемые арбитражным судом, должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

Как следует из пункта 2 части 4 статьи 170 АПК РФ, в мотивировочной части решения должны быть указаны доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела, и доводы в пользу принятого решения; мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле.

Аналогичные требования установлены и к содержанию постановления суда апелляционной инстанции (пункт 12 части 2 статьи 271 АПК РФ).

Исходя из пункта 12 части 2 статьи 271 АПК РФ, в судебном акте суда апелляционной инстанции должны быть указаны обстоятельства дела, установленные арбитражным судом апелляционной инстанции; доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах; законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии постановления; мотивы, по которым суд отклонил те или иные доказательства и не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле.

Постановление суда апелляционной инстанции названным требованиям не соответствует.

Правовая позиция о недопустимости избирательного подхода по оценке доказательств и доводов, приводившимися участниками спора, имеющих существенное значение, не отвечающего требованиям пункта 4 статьи 2, статьи 6, пункта 2 статьи 65, пунктов 1 и 7 статьи 71, статей 168 - 170 АПК РФ неоднократно высказывалась Верховным Судом Российской Федерации, в частности, в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 08.06.2020 № 307-ЭС16-7958.

По существу доводы, изложенные в кассационных жалобах ответчиков, тождественны их доводам, заявленным в суде апелляционной инстанции, но не получившим оценки со стороны суда апелляционной инстанции; для проверки указанных доводов требуются исследование и оценка представленных в материалы дела доказательств, установление всех имеющих значение для дела обстоятельств, что невозможно в арбитражном суде кассационной инстанции в силу его полномочий, в связи с чем, обособленный спор в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 АПК РФ подлежит направлению на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Поволжского округа

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.02.2022 по делу № А55-5359/2014 отменить, обособленный спор направить на новое рассмотрение в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, установленном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья А.Г. Иванова

Судьи М.В. Коноплева

А.Ф. Фатхутдинова