Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев 21.12.2023 в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО2 на постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.10.2023 по делу № А56-113860/2021,

у с т а н о в и л:

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 20.01.2022 принято к производству заявление ФИО2 о признании его несостоятельным (банкротом).

Решением суда от 04.04.2022 ФИО2 признан несостоятельным (банкротом), в отношении его открыта процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утверждена ФИО4.

Определением суда первой инстанции от 07.07.2023 проводившаяся в отношении ФИО2 процедура реализации имущества гражданина завершена, должник освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении процедуры реализации имущества гражданина.

Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.10.2023 определение от 07.07.2023 в обжалуемой части отменено, в указанной части принят новый судебный акт, которым ФИО2 не освобожден от дальнейшего исполнения обязательств перед обществом с ограниченной ответственностью «Специализированное финансовое общество «Прима-Финанс» (далее – Общество).

В кассационной жалобе ФИО2, ссылаясь на несоответствие выводов суда апелляционной инстанции фактическим обстоятельствам дела, а также на нарушение норм процессуального права, просит отменить указанное постановление, оставить в силе определение суда первой инстанции.

По мнению подателя жалобы, суд апелляционной инстанции не учел, что Общество не является залоговым кредитором, не принял во внимание письменные пояснения должника относительно обстоятельств реализации спорного автомобиля, а также вступившее в законную силу определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 19.01.2023 по обособленному спору № А56-113860/2021/сделка1, которым отказано в удовлетворении заявления финансового управляющего о признании сделки должника недействительной.

В судебном заседании представитель ФИО2 доводы кассационной жалобы поддержала.

Иные участвующие в деле лица, надлежащим образом извещены о времени и месте судебного разбирательства, однако своих представителей в заседание кассационной инстанции не направили, что в соответствии с частью 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) не является препятствием для рассмотрения жалобы.

Законность обжалуемого судебного акта проверена в кассационном порядке.

Как следует из материалов дела, в связи с проведением всех мероприятий в процедуре банкротства финансовый управляющий должника обратился в суд с ходатайством о завершении процедуры реализации имущества гражданина и об освобождении должника от дальнейшего исполнения обязательств.

Из отчета финансового управляющего следует, что размер требований, включенных в реестр требований кредиторов ФИО2, составил в общей сложности 1 081 121 руб. 76 коп.; в связи с недостаточностью имущества требования кредиторов не удовлетворены; признаков преднамеренного (фиктивного) банкротства ФИО2 не выявлено; приняты меры по розыску имущества должника путем направления запросов в соответствующие регистрирующие органы; имущество, подлежащее включению в конкурсную массу должника, не обнаружено; восстановить платежеспособность
ФИО2 невозможно ввиду отсутствия у должника имущества и достаточного постоянного дохода.

При разрешении спора по существу суд первой инстанции, руководствуясь нормами статьи 213.28 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ
«О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13.10.2015 № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан» (далее – Постановление № 45), пришел к выводу о представлении финансовым управляющим достаточных доказательств, подтверждающих наличие оснований для завершения процедуры реализации имущества гражданина и освобождения должника от дальнейшего исполнения требований кредиторов.

Апелляционный суд, придя к выводу о недобросовестном поведении ФИО2 по отношению к Обществу, не усмотрел оснований для применения к должнику правил об освобождении от исполнения обязательств перед названным кредитором.

Проверив законность обжалуемого судебного акта исходя из доводов, приведенных в кассационной жалобе, Арбитражный суд Северо-Западного округа пришел к следующим выводам.

Предметом кассационного обжалования в данном случае является вопрос об освобождении/ неосвобождении должника от исполнения обязательств перед Обществом.

В соответствии с пунктом 3 статьи 213.28 Закона о банкротстве после завершения расчетов с кредиторами гражданин, признанный банкротом, освобождается от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении реструктуризации долгов гражданина или реализации имущества гражданина.

Освобождение гражданина от обязательств не распространяется на требования кредиторов, предусмотренные пунктами 4 и 5 статьи 213.28 Закона о банкротстве, а также на требования, о наличии которых кредиторы не знали и не должны были знать к моменту принятия определения о завершении процедуры реализации имущества гражданина.

Согласно правовой позиции, отраженной в пункте 19 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 26.04.2017, в ситуации, когда действительно будет установлено недобросовестное поведение должника, суд в соответствии со статьей 213.28 Закона о банкротстве и с учетом разъяснений, изложенных в Постановлении № 45, вправе в определении о завершении конкурсного производства указать на неприменение правил об освобождении гражданина от исполнения долговых обязательств. Закрепленные в законодательстве о банкротстве граждан положения о том, что недобросовестные должники не освобождаются от обязательств, а также о том, что банкротство лиц, испытывающих временные затруднения, недопустимо, направлены на исключение возможности получения должником несправедливых преимуществ, обеспечивая тем самым защиту интересов кредиторов.

В соответствии с пунктом 12 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2021), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 10.11.2021, гражданин не может быть освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов по итогам завершения расчетов с кредиторами в процедурах судебного банкротства или завершения процедуры внесудебного банкротства, если при возникновении или исполнении обязательств перед кредиторами он действовал незаконно или недобросовестно (в частности, осуществлял действия по сокрытию своего имущества, выведению активов, воспрепятствованию деятельности финансового управляющего и т.п.).

Как разъяснено в пункте 45 Постановления № 45, согласно абзацу четвертому пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве освобождение должника от обязательств не допускается, если доказано, что при возникновении или исполнении обязательства, на котором конкурсный кредитор или уполномоченный орган основывал свое требование в деле о банкротстве должника, последний действовал незаконно, в том числе совершил действия, указанные в этом абзаце. Соответствующие обстоятельства могут быть установлены в рамках любого судебного процесса (обособленного спора) по делу о банкротстве должника, а также в иных делах.

Из приведенных норм права и разъяснений следует, что отказ в освобождении от обязательств должен быть обусловлен противоправным, недобросовестным поведением должника, направленным на умышленное уклонение от исполнения своих обязательств перед кредиторами (сокрытие своего имущества, воспрепятствование деятельности финансового управляющего, предоставление кредитору заведомо ложных сведений при получении кредита и т.д.).

Институт банкротства граждан представляет собой крайний (экстраординарный) способ освобождения от долгов, поскольку в результате его применения могут в значительной степени ущемляться права кредиторов, рассчитывавших на получение причитающегося им. Процедура банкротства не предназначена для необоснованного ухода от ответственности и прекращения долговых обязательств, а судебный контроль над этой процедурой помимо прочего не позволяет ее использовать с противоправными целями и защищает кредиторов от фиктивных банкротств.

Законодательствообанкротствеустанавливает стандарт добросовестности, позволяя освободиться от долгов только честному гражданину-должнику, неумышленно попавшему в затруднительное финансово-экономическое положение, открытому для сотрудничества с финансовым управляющим, судом и кредиторами и оказывавшему им активное содействие в проверке его имущественной состоятельности и соразмерном удовлетворении требований кредиторов.

В соответствии с пунктом 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Согласно пункту 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

Из приведенных разъяснений в их совокупности и взаимосвязи следует, что, если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично.

Поскольку целью института потребительского банкротства является социальная реабилитации гражданина – предоставление ему возможности заново выстроить экономические отношения, законно избавившись от необходимости отвечать по старым обязательствам, чем в определенной степени ущемляются права кредиторов, рассчитывавших на получение причитающегося им, к гражданину-должнику законодателем предъявляются повышенные требования в части добросовестности, подразумевающие помимо прочего честное сотрудничество с финансовым управляющим и кредиторами, открытое взаимодействие с судом (определение Верховного Суда Российской Федерации от 25.01.2018 № 310-ЭС17-14013).

В рассматриваемом случае суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для неприменения в отношении должника правил об освобождении от долгов.

Вместе с тем, как верно отмечено апелляционным судом, при оценке действий должника по отношению к задолженности перед Обществом (правопредшественником которого является общество с ограниченной ответственностью коммерческий банк «АйМаниБанк»; далее – Банк), суд первой инстанции не учел следующее.

Как следует из материалов дела, ФИО2 (заемщик) и Банк (займодавец) 25.03.2013 заключили кредитный договор <***> 60/2013/01-52/9978, по условиям которого заемщику предоставлен кредит в размере 541 038 руб. 51 коп. на срок до 26.12.2022 под 4,5% годовых на приобретение автомобиля.

Составными частями кредитного договора являются анкета-заявление и индивидуальные условия, подписанные заемщиком.

В соответствии с заявкой заемщик в обеспечение исполнения обязательства по кредитному договору обязался заключить с Банком договор залога автомобиля, приобретаемого за счет кредита.

Вместе с тем вступившим в законную силу решением Выборгского районного суда города Санкт-Петербурга от 28.04.2018 по делу № 2-550/2018 установлено, что являющийся предметом залога автомобиль был продан ФИО2 третьему лицу без согласия Банка, при этом третье лицо признано добросовестным приобретателем, залог в отношении автомобиля прекращен.

Доказательств того, что денежные средства от продажи автомобиля были получены должником и направлены на погашение требований кредитора, в материалы дела не представлено.

Как обоснованно отмечено апелляционным судом, указанное поведение должника, который уклонялся от погашения кредиторской задолженности, а также без согласия Банка реализовал находящийся в залоге автомобиль, не отвечает критерию добросовестности и не может быть признано правомерным, поскольку направлено на причинение ущерба кредитору, который был вправе рассчитывать на удовлетворение своих требований за счет реализации предмета залога; именно недобросовестное поведение должника привело к невозможности реализовать автомобиль.

Ссылка должника на определение суда от 19.01.2023 по обособленному спору № А56-113860/2021/сделка1, подлежит отклонению, поскольку не опровергает выводы, изложенные в решении Выборгского районного суда города Санкт-Петербурга от 28.04.2018 по делу № 2-550/2018.

Суд кассационной инстанции обращает внимание подателя жалобы на то, что при заключении договора по продаже автомобиля, находившегося в залоге у Банка, должник не мог не знать, что он действовал вопреки интересам залогодержателя и без его согласия.

При этом кредитный договор от 25.03.2013 <***> 60/2013/01-52/9978 заключен ФИО2 добровольно, не признан недействительным, заемщиком выступал непосредственно должник, который не мог не понимать правовых последствий заключения договора.

В материалах дела отсутствуют доказательства, свидетельствующие о том, что должник обращался в Банк с целью урегулирования вопроса о погашении задолженности путем реализации автомобиля; выбытия из его владения залогового имущества вследствие противоправных действий третьих лиц (сотрудника Банка). Соответствующее обращение в правоохранительные органы заявлено не было.

Само по себе формальное существование права на обращение взыскания на предмет залога, находящийся у третьего лица, не свидетельствует о наличии у Банка реальной возможности погасить требования за счет заложенного имущества.

Довод ФИО2 о том, что Общество не является залоговым кредитором, основан на ошибочном толковании норм процессуального права, поскольку процессуальное правопреемство – замена Банка на Общество – не влияет на правовую природу обязательств должника.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции правомерно не применил к должнику правила об освобождении от дальнейшего исполнения обязательств перед Обществом.

Доводы заявителя кассационной жалобы выражают несогласие с выводами суда и связаны с переоценкой имеющихся в материалах дела доказательств и установленных судом обстоятельств, что находится за пределами компетенции и полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, определенных положениями статей 286 и 287 АПК РФ.

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены судебного акта (статья 288 АПК РФ), судом кассационной инстанции не установлено.

С учетом изложенного кассационная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь статьями 286, 287 и 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Западного округа

п о с т а н о в и л:

постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.10.2023 по делу № А56-113860/2021 оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО2 – без удовлетворения.

Председательствующий

Н.Ю. Богаткина

Судьи

В.В. Мирошниченко

ФИО1