Гражданский кодекс часть 1

при участии от индивидуальных предпринимателей ФИО2, ФИО3, ФИО4 представителя ФИО5 (доверенности от 04.02.2021), от ФИО6 представителя ФИО7 (доверенность от 13.10.2020), от конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью «Смарт Сервис» ФИО8 представителя ФИО9 (доверенность от 24.11.2021),

рассмотрев 21.06.2022 в открытом судебном заседании кассационную жалобу конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью «Смарт Сервис» ФИО8 на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 13.01.2022 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.04.2022 по делу № А56-124911/2019/тр.5/сд.1/сд.2,

у с т а н о в и л:

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 14.12.2019 принято к производству заявление о признании общества с ограниченной ответственностью «Смарт Сервис», адрес: 191101, Санкт-Петербург, Большой пр. П.С., д. 59, лит. А, пом. 10Н,
ОГРН <***>, ИНН <***> (далее – Общество), несостоятельным (банкротом).

Определением от 30.07.2020 в отношении Общества введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден ФИО10.

Решением от 22.11.2020 Общество признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО8.

В рамках дела о банкротстве Общества конкурсный управляющий ФИО8 06.12.2020 обратился в суд с заявлениями с учетом принятых судом уточнений в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), в котором просил признать недействительными следующие взаимосвязанные сделки:

- договор купли-продажи недвижимого имущества от 23.11.2018
№ 3/2018 и договор аренды от 01.01.2016 № 6Н/01, заключенные Обществом с индивидуальным предпринимателем (далее – ИП) ФИО2 (ОГРНИП <***>), а также платежи по указанному договору аренды на сумму 8 997 821,84 руб. совершенные в пользу
ИП ФИО2; обособленному спору присвоен № А56-124911/2019/сд.1;

- договор купли-продажи недвижимого имущества от 23.11.2018
№ 2/2018 и договор аренды от 01.01.2017 № 7Н12Н/02, заключенные Обществом с ИП ФИО4 (ОГРНИП <***>), а также платеж по указанному договору аренды на сумму 6 332 178,16 руб., совершенный в пользу ИП ФИО4; обособленному спору присвоен
№ А56-124911/2019/сд.2;

а также применить последствия недействительности указанных договоров в виде признания права собственности Общества на нежилые помещения с кадастровыми номерами 78:07:0003085:2162 и 78:07:0003085:2163, расположенные по адресу: Санкт-Петербург, Большой пр. П.С., д. 59, лит. А.

Также ИП ФИО2, ФИО3 (ОГРНИП <***>), ФИО4 (далее – Предприниматели), 19.01.2021 обратились в суд с заявлением, с учетом принятых судом уточнений в порядке статьи 49 АПК РФ, о включении в реестр требований кредиторов Общества (далее – Реестр) требований в размере 12 116 801,77 руб., 50 748 743,72 руб., 53 636 340,56 руб. соответственно. Обособленному спору присвоен
№ А56-124911/2019/тр.5.

Определением от 24.03.2021 названные обособленные споры объединены в одно производство для совместного рассмотрения с присвоением номера № А56-124911/2019/тр.5/сд.1/сд.2.

Определением от 13.01.2022, оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.04.2022, требования Предпринимателей признаны обоснованными и включены в третью очередь Реестра, в удовлетворении требований конкурсного управляющего о признании недействительными сделок отказано.

В кассационной жалобе конкурсный управляющий ФИО8, ссылаясь на неправильное применение судами норм материального и процессуального права, несоответствие их выводов фактическим обстоятельствам дела, просит отменить определение от 13.01.2022 и постановление от 01.04.2022 и вынести по делу новый судебный акт об отказе в удовлетворении требований Предпринимателей и об удовлетворении заявления конкурсного управляющего.

По мнению подателя кассационной жалобы, суд апелляционной инстанции немотивированно отказал конкурсному управляющему в приобщении дополнительных доказательств, которые ранее не могли быть представлены в суд первой инстанции.

Как указывает ФИО8, Предприниматели являлись заинтересованными по отношению к Обществу лицами, а также лицами, контролирующими должника по смыслу статьи 61.10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), в связи с чем при рассмотрении требования об оспаривании сделок должны были применяться презумпции, предусмотренные статьей 61.2 Закона о банкротстве.

Кроме того, как считает конкурсный управляющий, судами первой и апелляционной инстанций не были учтены его доводы о неплатежеспособности Общества на момент заключения оспариваемых договоров, о возмездном характере договоров аренды, о злоупотреблении сторонами правом при заключении договоров купли-продажи, о ничтожности соглашений о новации, что является нарушением его процессуальных прав.

В отзыве, поступившем в суд 15.06.2022 в электронном виде, Предприниматели возражают против удовлетворения кассационной жалобы, просят оставить обжалуемые судебные акты без изменения.

В судебном заседании представители конкурсного управляющего и кредитора ФИО6 поддержали доводы кассационной жалобы, а представитель Предпринимателей возражал против ее удовлетворения, считая обжалуемые судебные акты законными и обоснованными.

Остальные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, однако представителей в судебное заседание не направили, что в соответствии с частью 3 статьи 284 АПК РФ не является препятствием для рассмотрения жалобы.

Законность обжалуемых судебных актов проверена в кассационном порядке в пределах доводов кассационной жалобы.

Как следует из материалов дела и установлено судами, между Обществом (продавцом) и ИП ФИО2 (покупателем) 23.11.2018 заключен договор купли-продажи недвижимого имущества № 3/2018, в соответствии с которым Общество продало нежилое помещение, этаж подвал, назначение венткамера, площадью 139,3 кв. м, кадастровый номер 78:07:0003085:2163, по адресу: Санкт-Петербург, Большой проспект П.С., д. 59, лит. А, пом. 11-Н.

Переход права собственности на помещение зарегистрирован 05.12.2018.

Платежным поручением от 22.01.2019 № 8 ФИО2 произвел полную оплату по договору в размере 9 000 000 руб. путем перечисления денежных средств на расчетный счет Общества с назначением платежа: «оплата за помещение по договору купли-продажи недвижимого имущества № 3/2018 от 23.11.2018».

Также между Обществом (продавцом) и ИП ФИО4 (покупателем) 23.11.2018 заключен договор купли-продажи недвижимого имущества № 2/2018, в соответствии с которым Общество продало нежилое помещение, этаж подвал, назначение венткамера, водомер, площадью 98,5 кв. м, кадастровый номер 78:07:0003085:2162, по адресу: Санкт-Петербург, Большой проспект П.С., д. 59, лит. А, пом. 10-Н.

Переход права собственности на помещение зарегистрирован 05.12.2018.

Платежным поручением от 21.01.2019 № 90 ФИО4 произвела полную оплату по договору в размере 6 330 000 руб. путем перечисления денежных средств на расчетный счет Общества с назначением платежа: «оплата по договору купли-продажи недвижимого имущества № 2/2018 от 23.11.2018».

Также между ИП ФИО2 (арендодателем) и Обществом (арендатором) 01.01.2016 заключен договор аренды нежилого помещения
№ 6Н/01 (далее - договор аренды № 6Н/01), в соответствии с которым в аренду передано нежилое помещение на 3 этаже здания по адресу <...>, лит. А, пом. 6-Н, площадью 543,9 кв. м, кадастровый номер 78:07:0003085:2170. Нежилое помещение предоставлено арендатору на неопределённый срок для использования под нежилые цели (офис).

Согласно разделу 3 договора аренды № 6Н/01 в качестве арендной платы арендатор оказывает арендодателю услуги, перечисленные в приложениях № 5, 6 агентского договора от 01.01.2016 № 01-01/16, в течение всего срока аренды. Общая стоимость услуг, оказываемых в качестве арендной платы, составляет 190 365 руб. в месяц, что составляет 100 % арендной платы.

Соглашением от 01.01.2017 стороны изменили раздел 3 указанного договора аренды № 6Н/01, указав, что арендная плата устанавливается из расчета 1000 руб. за кв. м и составляет 543 900 руб. в месяц. В качестве частичной оплаты арендной платы арендатор оказывает арендодателю услуги, перечисленные в приложениях № 5 и 6 агентского договора от 01.01.2016
№ 01-01/16, в течение всего срока аренды. Общая стоимость услуг, оказываемых в качестве арендной платы, составляет 190 365 руб. в месяц. Ежемесячно, не позднее десятого числа текущего месяца арендатор выплачивает арендодателю 353 535 руб.

Соглашением от 31.12.2018 № 2 стороны расторгли договор аренды
№ 6Н/01, а также подтвердили наличие задолженности арендатора по оплате арендной платы за период с 01.01.2017 по 31.12.2018 в размере 8 484 840 руб., установили срок оплаты не позднее 15.01.2019.

Платежным поручением от 22.01.2019 № 2 Общество произвело перечисление денежных средств в размере 2 667 821,84 руб. на расчетный счет ИП ФИО2 с назначением платежа: «погашение части задолженности по договору аренды 6Н/1 от 01.01.2016».

Платежным поручением от 23.01.2019 № 3 Общество произвело перечисление денежных средств в размере 6 330 000 руб. на расчетный счет ИП ФИО2 с назначением платежа: «погашение части задолженности по договору аренды 6Н/1 от 01.01.2016».

Между ИП ФИО4 (арендодателем) и Обществом (арендатором) 01.01.2017 заключен договор аренды нежилого помещения № 7Н12Н/01 (далее
- договор аренды № 7Н12Н/01), в соответствии с которым в аренду переданы нежилые помещения 7-Н, площадью 208,2 кв. м, кадастровый номер 78:07:0003085:2171 и 12-Н, площадью 204,3 кв. м, кадастровый номер 78:07:0003085:2164 на 3 этаже здания по адресу <...>, лит. А. Нежилые помещения предоставлены арендатору на неопределённый срок для использования под нежилые цели (офис).

Согласно разделу 3 договора аренды № 7Н12Н/01 арендная плата устанавливается из расчета 1000 руб. за кв. м и составляет 412 500 руб. в месяц.

В качестве частичной оплаты арендной платы арендатор оказывает арендодателю услуги, перечисленные в приложениях № 5 и 6 агентского договора от 01.01.2016 № 01-01/16, в течение всего срока аренды. Общая стоимость услуг, оказываемых в качестве арендной платы, составляет
144 375 руб. в месяц. Ежемесячно, не позднее десятого числа текущего месяца арендатор выплачивает арендодателю 268 125 руб.

Соглашением от 31.12.2018 № 1 стороны расторгли договор аренды
№ 7Н12Н/01, а также подтвердили наличие задолженности арендатора по оплате арендной платы за период с 01.01.2017 по 31.12.2018 в размере
6 435 000 руб., установили срок оплаты не позднее 15.01.2019.

Общество произвело перечисление денежных средств платежным поручением от 22.01.2019 № 1 в размере 6 332 178,16 руб. на расчетный счет ИП ФИО4 с назначением платежа: «погашение задолженности по договору аренды от 01.01.2017 №7Н12Н/01».

Полагая, что перечисленные выше взаимосвязанные сделки прикрывают безвозмездную передачу ФИО2 помещения № 11-Н и ФИО4 помещения № 10-Н под видом их купли-продажи, конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о признании их недействительными по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве и статьями 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее
- ГК РФ), как сделок, совершенных без встречного равноценного исполнения и в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Суды первой и апелляционной инстанций, отказывая в удовлетворении требований конкурсного управляющего, исходили из недоказанности совокупности оснований, предусмотренных статьями 61.2 Закона о банкротстве, статьями 10, 168 ГК РФ, необходимых для признания оспариваемых договоров недействительными.

Кроме того, признавая заявленные Предпринимателями требования обоснованными и подлежащими включению в Реестр, суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что наличие задолженности Общества подтверждено представленными доказательствами, тогда как доказательства ее погашения отсутствуют.

Исследовав материалы дела, изучив доводы кассационной жалобы и отзыва на нее, суд кассационной инстанции не усматривает оснований для удовлетворения жалобы и отмены обжалуемых судебных актов.

В силу статьи 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным названным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в названном Законе.

В силу статьи 61.9 Закона о банкротстве конкурсный управляющий вправе предъявлять иски о признании недействительными сделок, совершенных должником, в том числе по специальным основаниям, предусмотренным главой III.1 названного Закона.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления, может быть признана арбитражным судом недействительной при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки, в том числе в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (подозрительная сделка). Неравноценным встречным исполнением обязательств будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств.

В силу пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

В пунктах 5, 6 и 7 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Постановление № 63), разъяснено, что для признания сделки недействительной по основанию, предусмотренному пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности следующих обстоятельств: сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки. В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию. При этом предусмотренные нормой презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под таковым понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

В силу пункта 9 Постановления № 63 при определении соотношения пунктов 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве судам надлежит исходить из следующего.

Если подозрительная сделка была совершена в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в связи с чем наличие иных обстоятельств, определенных пунктом 2 данной статьи (в частности, недобросовестности контрагента), не требуется.

Если же подозрительная сделка с неравноценным встречным исполнением была совершена не позднее чем за три года, но не ранее чем за один год до принятия заявления о признании банкротом, то она может быть признана недействительной только на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве при наличии предусмотренных им обстоятельств (с учетом пункта 6 указанного Постановления).

Судом в случае оспаривания подозрительной сделки проверяется наличие обоих оснований, установленных как пунктом 1, так и пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции установил, что оспариваемые сделки совершены 23.11.2018, то есть в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом (04.12.2019), следовательно, подпадают под действие положений пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Между тем указанный вывод судов является ошибочным, однако не привел к принятию неправильного судебного акта.

Поскольку по оспариваемым договорам купли-продажи отчуждено недвижимое имущество, право собственности на которое подлежит государственной регистрации, следует учитывать, что конечной целью конкурсного оспаривания подозрительных сделок является ликвидация последствий недобросовестного вывода активов перед банкротством. Следовательно, необходимо принимать во внимание не дату подписания сторонами соглашения, по которому они обязались осуществить передачу имущества, а саму дату фактического вывода активов, то есть исполнения сделки путем отчуждения имущества (статья 61.1 Закона о банкротстве). Конструкция купли-продажи недвижимости по российскому праву предполагает, что перенос титула собственника производится в момент государственной регистрации. Поэтому для соотнесения даты совершения сделки, переход права на основании которой (или которая) подлежит государственной регистрации, с периодом подозрительности учету подлежит дата такой регистрации.

Соответствующая позиция изложена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 17.10.2016 № 307-ЭС15-17721 (4).

В рассматриваемом случае регистрация произведена 05.12.2018, то есть купля-продажа для целей банкротства считается совершенной в пределах одного года до возбуждения дела о банкротстве и потому сделка может быть оспорена по специальным основаниям недействительности, предусмотренным законодательством о несостоятельности, в частности, по пункту 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Как разъяснено в пункте 9 Постановления № 63, если подозрительная сделка была совершена в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в связи с чем наличие иных обстоятельств, определенных пунктом 2 данной статьи (в частности, недобросовестности контрагента), не требуется.

Делая вывод об отсутствии доказательств неравноценного встречного исполнения по оспариваемым сделкам, суды первой и апелляционной инстанций правомерно исходили из следующего.

Суды установили, что по оспариваемым договорам купли-продажи от 23.11.2018 № 2/2018 и № 3/2018 были отчуждены объекты недвижимости
– подвальные помещения № 10Н и 11Н, расположенные в здании по адресу: Санкт-Петербург, Большой пр., П.С., д. 59, лит. А.

Цена продажи, указанная в договорах купли-продажи, соответствует рыночной стоимости объектов на дату заключения договоров купли-продажи. Расчеты покупателями произведены денежными средствами путем перечисления на расчетный счет должника. Данные обстоятельства конкурсным управляющим не оспорены.

Довод конкурсного управляющего о том, что объекты недвижимости были отчуждены безвозмездно ввиду того, что Общество возвратило покупателям денежные средства путем перечисления в счет погашения долга по недействительным (мнимым) договорам аренды № 6Н/01 и 7Н12Н/01 был проверен судами первой и апелляционной инстанций и обоснованно ими отклонен.

В рамках проверки заявления конкурсного управляющего о фальсификации доказательств судом первой инстанции была назначена экспертиза давности составления договоров, результаты которой не подтвердили доводы о несоответствии дат фактического составления договоров аренды датам, указанным на самих договорах.

Также реальность заключенных договоров аренды № 6Н/01 и 7Н12Н/01 подтверждается пояснениями генерального директора Общества
ФИО11, которая указала, что помещения 6Н, 7Н и 12Н частично использовались Обществом для сдачи в субаренду, а частично для размещения бенефициара и сотрудников Общества, документами, свидетельствующими о передаче Обществом помещений в дальнейшую субаренду обществу с ограниченной ответственностью «Б.Браун Медикал», а также произведенной Обществом оплатой по спорным договорам и оказанием услуг, перечисленных в приложениях № 5 и 6 агентского договора от 01.01.2016 № 01-01/16, принятых в в качестве частичной оплаты арендной платы.

Таким образом, выводы судов первой и апелляционной инстанций о недоказанности мнимости договоров аренды № 6Н/01 и 7Н12Н/01 и, как следствие, об отсутствии неравноценности встречного предоставления при отчуждении помещений № 10Н и 11Н являются обоснованными.

Также судами сделан обоснованный вывод об отсутствии заинтересованности Предпринимателей по отношению к Обществу. В частности, из содержания условий агентского договора от 01.01.2016 № 01-01/16 (на который ссылается конкурсный управляющий) не следует, что Предприниматели (принципалы) могли контролировать деятельность Общества.

Поскольку отношения по названному договору не имеют корпоративного характера, суды первой и апелляционной инстанций пришли к правомерному выводу, что на его основании Предприниматели не могли оказывать какого-либо влияния на финансово-хозяйственную деятельность Общества, давать обязательные указания, исполняя агентский договор. Агент и принципалы не обладали информацией об экономических и финансовых показателях друг друга.

Наличие заключенного агентского договора не позволяло Предпринимателям контролировать действия Общества, осуществляемые вне рамок исполнения агентского договора, и не создавало для них возможности давать указания единоличному исполнительному органу должника по заключению сделок, не входящих в предмет агентского договора, в том числе давать обязательные указания на заключение сделок купли-продажи объектов недвижимости, включая оспариваемые сделки.

Действительно, согласно правовой позиции, сформированной Верховным Судом Российской Федерации, в частности изложенной в определениях от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056(6) по делу № А12-45751/2015 и от 15.06.2016
№ 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.

По смыслу абзаца двадцать шестого статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» не исключается доказывание заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

Между тем суды первой и апелляционной инстанций обоснованно указали, что конкурсный управляющий не привел обстоятельств, которые указывали бы на нерыночный характер возникших между должником и Предпринимателями правоотношений, вытекающих из агентского договора от 01.01.2016 № 01-01/16.

Суды установили, что агентские взаимоотношения между принципалами – прежними собственниками спорных помещений и агентом – управляющей организацией, на стороне которой выступали в течение продолжительного времени разные лица, сложились ранее из агентского договора от 04.06.2010
№ 02-06/09, следовательно, поведение Предпринимателей и Общества в данном случае не выходит за пределы стандартов обычного поведения участников такого рода правоотношений.

Приведенные конкурсным управляющим доказательства не свидетельствуют о такой вовлеченности Предпринимателей в деятельность Общества, которая могла влиять на содержание заключаемых должником сделок и обеспечивать им доступ к сведениям о должнике, недоступным независимым кредиторам, то есть о фактической аффилированности предпринимателей по отношению к должнику.

Судами также был сделан вывод о том, что расчеты, произведенные при исполнении агентского договора, свидетельствуют об экономической целесообразности агентского договора и возможности для должника получать прибыль от его исполнения.

Из имеющихся в деле доказательств, в том числе отзыва генерального директора Общества ФИО11, протоколов допроса главного бухгалтера и иных сотрудников Общества правоохранительными органами, представленных в материалы дела конкурсным управляющим, следует, что бенефициаром и фактическим руководителем Общества являлся ФИО12, который давал указания на совершение Обществом сделок и платежей.

Поскольку доказательств того, что рыночная стоимость реализованного недвижимого имущества значительно превышает предусмотренную договорами стоимость встречного исполнения, в материалы дела не представлено, выводы судов об отсутствии доказательств неравноценного встречного исполнения со стороны Предпринимателей признаются судом кассационной инстанции верными.

При таких обстоятельствах следует признать правильным вывод судов о том, что в результате заключения и исполнения Обществом оспариваемых сделок не произошло уменьшение стоимости и размера имущества должника, что свидетельствует об отсутствии доказательств причинения вреда имущественным интересам кредиторов.

В пункте 4 Постановления № 63 разъяснено, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

По общему правилу сделка, совершенная исключительно с намерением причинить вред другому лицу, является злоупотреблением правом и квалифицируется как недействительная по статьям 10 и 168 ГК РФ.

Согласно статье 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке. В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 названной статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

В соответствии со статьей 168 ГК РФ за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 названной статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Согласно пункту 1 статьи 170 ГК РФ мнимой сделкой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.

В силу правовой позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 7 постановления от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ).

Исходя из содержания пункта 1 статьи 10 ГК РФ под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам.

Вместе с тем, исходя из анализа и оценки исследованных в порядке статьи 71 АПК РФ доказательств, суды первой и апелляционной инстанций пришли к обоснованному выводу о недоказанности конкурсным управляющим наличия у спорных сделок признаков как ничтожной сделки (статьи 10, 170
ГК РФ), так и оспоримой (статья 61.2 Закона о банкротстве).

Суды, оценив условия договоров купли-продажи, договоров аренды
№ 6Н/01 и 7Н12Н/01, доказательства их исполнения, пришли к выводу, что возмездность сделок предполагалась и подтверждена надлежащими доказательствами.

Установление обстоятельств, которые свидетельствуют о совершении конкретных действий, направленных на создание соответствующих заключенным сделкам правовых последствий, исключает применение пункта 1 статьи 170 ГК РФ.

Кроме того, для признания сделки недействительной в силу ее ничтожности в соответствии с положениями статей 10 и 170 ГК РФ необходимо установить порок воли обеих сторон сделки, в то время как конкурсный управляющий не привел такие доказательства.

Исходя из фактических обстоятельств и представленных доказательств, судами первой и апелляционной инстанций установлено, что при заключении договоров купли-продажи воля сторон спорных сделок была направлена на порождение определенных правовых последствий и экономического результата; признаков мнимых сделок, злоупотребления правом при совершении сделок, в том числе договоров аренды № 6Н/01 и 7Н12Н/01, осведомленности Предпринимателей о неплатежеспособности Общества на момент совершения сделок, заинтересованности должника и Предпринимателей судами не установлено.

Ввиду недоказанности того, что в действиях Предпринимателей при заключении оспариваемых договоров и договоров аренды № 6Н/01 и 7Н12Н/01 наличествуют обстоятельства, предусмотренные статьей 170 ГК РФ, а также оснований, предусмотренных статьей 61.2 Закона о банкротстве, суды пришли к обоснованному выводу об отсутствии оснований для признания спорных сделок недействительными и, соответственно, для применения последствий их недействительности.

Также суд кассационной инстанции не находит оснований для отмены обжалуемых судебных актов в части включения требований Предпринимателей в Реестр.

В пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» разъяснено, что в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Как указал ИП ФИО2, должник имеет перед ним неисполненные денежные обязательства на общую сумму 12 116 801,77 руб., в том числе по оплате долга в размере 9 077 241,60 руб. и пеней 408 475,87 руб. по агентскому договору от 01.01.2016 № 01-01/16, по оплате долга по займу в размере
2 202 627,91 руб. и процентов в размере 428 456,39 руб. по соглашению о новации от 31.12.2018 № 01/2018.

Как указала ИП ФИО3, должник имеет перед ней неисполненные денежные обязательства на общую сумму 50 748 743,72 руб., в том числе по оплате долга в размере 3 000 000 руб. по договору займа от 13.09.2018, по оплате долга по займу в размере 21 421 991,84 руб. и процентов в размере
6 844 766,57 руб. по соглашению о новации от 31.12.2017 № 01/2017, по оплате долга по займу в размере 18 820 928,06 руб. и процентов в размере
3 661 057,24 руб. по соглашению о новации от 31.12.2018 № 02/2018.

Как указала ИП ФИО4, должник имеет перед ней неисполненные денежные обязательства на общую сумму 53 636 340,56 руб., в том числе по оплате долга в размере 7 061 418 руб. и пеней 317 763,81 руб. по агентскому договору от 01.01.2016 № 01-01/16, по оплате долга по займу в размере
32 771 341,93 руб. и процентов в размере 10 471 117,13 руб. по соглашению о новации от 31.12.2017 № 02/2017, по оплате долга по займу в размере
2 523 773,82 руб. и процентов в размере 490 925,87 руб. по соглашению о новации от 31.12.2018 № 03/2018, а также долга по договору аренды
№ 7Н12Н/02 в размере 102 821,84 руб.

Оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам статьи 71 АПК РФ, суды установили, что наличие задолженности Общества перед Предпринимателями подтверждается надлежащими доказательствами, которые не оспорены лицами, участвующими в деле.

Доводы конкурсного управляющего о недействительности в силу статьи 168 ГК РФ пунктов 3 и 4 приложения № 4 к агентскому договору от 01.01.2016
№ 01-01/16 были исследованы и правомерны отклонены судами первой и апелляционной инстанций исходя из следующего.

Согласно пункту 4 статьи 421 ГК РФ условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано обязательными для сторон правилами, установленными законом или иными правовыми актами (императивными нормами), действующими в момент его заключения (статья 422 ГК РФ). В случаях, когда условие договора предусмотрено нормой, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (диспозитивная норма), стороны могут своим соглашением исключить ее применение либо установить условие, отличное от предусмотренного в ней. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диспозитивной нормой.

Согласно разъяснениям Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлении от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах», применяя названные положения, судам следует учитывать, что норма, определяющая права и обязанности сторон договора, толкуется судом исходя из ее существа и целей законодательного регулирования, то есть суд принимает во внимание не только буквальное значение содержащихся в ней слов и выражений, но и те цели, которые преследовал законодатель, устанавливая данное правило.

В соответствии с пунктом 4 указанного Постановления, если норма не содержит явно выраженного запрета на установление соглашением сторон условия договора, отличного от предусмотренного в ней, и отсутствуют критерии императивности, указанные в пункте 3 настоящего Постановления, она должна рассматриваться как диспозитивная. В таком случае отличие условий договора от содержания данной нормы само по себе не может служить основанием для признания этого договора или отдельных его условий недействительными по статье 168 ГК РФ.

Поскольку правила пункта 1 статьи 993 ГК РФ прямо предусматривают право сторон договора установить ответственность комиссионера за неисполнение третьими лицами сделки, правовая норма, установленная данным пунктом, не может быть квалифицирована как императивная. Следовательно, признание договора или его части недействительными по причине противоречия пункту 1 статьи 993 ГК РФ является невозможным.

Как следует из материалов дела, положения о выплате гарантированного дохода согласованы сторонами в агентском договоре, подписанном сторонами без каких-либо замечаний и возражений. Указанный договор исполнялся сторонами на протяжении нескольких лет, оплата производилась в виде согласованного гарантированного дохода.

Судами также учтено, что анализ расчетов, произведенных при исполнении агентского договора, свидетельствует о том, что его условия не нарушали прав Общества и привели к регулярному получению им прибыли, о чем указано выше.

Поскольку конкурсный управляющий не доказал, что положения договора в части «гарантированного дохода» являются недействительными, положение агентского договора о «гарантированном доходе» соответствует намерению сторон, не противоречит действующему законодательству и исполнялось принципалами и агентом в течение всего срока действия договора без каких-либо заявлений о разногласиях, доводы заявителя о недействительности положений пунктов 3 и 4 приложения № 4 к агентскому договору о «гарантированном доходе» судом отклоняются.

Также суды первой и апелляционной инстанций обоснованно не усмотрели в условиях агентского договора признаков договора дарения, поскольку воля сторон договора не была направлена на безвозмездную передачу имущества от должника предпринимателям, в связи с чем довод о противоречии условий агентского договора положениям подпункта 4 пункта 1 статьи 575 ГК РФ, запрещающим дарение между коммерческими организациями, подлежит отклонению.

По мнению суда кассационной инстанции, указанные выводы соответствуют фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам.

При указанных обстоятельствах суды обоснованно удовлетворили требования Предпринимателей.

Ссылка подателя жалобы на необоснованный отказ суда апелляционной инстанции в приобщении к материалам дела дополнительных документов отклоняется судом кассационной инстанции. Указанное ФИО8 ходатайство рассмотрено и обоснованно отклонено судом апелляционной инстанции на основании части 2 статьи 268 АПК РФ, поскольку конкурсный управляющий не доказал уважительность причин непредставления документов в суд первой инстанции.

Выводы судов первой и апелляционной инстанций основаны на всестороннем и полном исследовании доказательств по делу, доводы, приведенные в кассационной жалобе, были предметом рассмотрения в двух судебных инстанциях, где получили надлежащую правовую оценку.

В данном случае доводы подателя кассационной жалобы не опровергают выводов судов первой и апелляционной инстанций, а, по сути, сводятся к несогласию с оценкой доказательств и установленных судами фактических обстоятельств дела. Переоценка доказательств и установленных судом фактических обстоятельств дела в силу статьи 286 АПК РФ не входит в компетенцию суда кассационной инстанции.

Несогласие подателя жалобы с произведенной судами оценкой не свидетельствует о неправильном применении судами норм материального и процессуального права и не может быть положено в обоснование отмены обжалуемых определения и постановления.

Нарушений норм процессуального права, которые могли бы явиться основанием для отмены обжалуемых судебных актов, судом кассационной инстанции не установлено.

Кассационная жалоба не подлежит удовлетворению.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289 и 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд
Северо-Западного округа

п о с т а н о в и л:

определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 13.01.2022 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.04.2022 по делу № А56-124911/2019 оставить без изменения, а кассационную жалобу конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью «Смарт Сервис» ФИО8 - без удовлетворения.

Председательствующий

Ю.В. Воробьева

Судьи

К.Г. Казарян

ФИО1