Гражданский кодекс часть 1

при участии от ФИО1 – ФИО2 (доверенность от 17.03.2022), от ФИО3 – ФИО4 (доверенность от 12.01.2023), от общества с ограниченной ответственностью «Росток» - ФИО5 (доверенность от 01.01.2023), от акционерного общества «Ленинградская областная электросетевая компания» ФИО6 (доверенность от 01.01.2023),

рассмотрев 16.10.2023 в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 22.03.2023 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.06.2023 по делу № А56-23285/2017/сд.2,

у с т а н о в и л:

Акционерное общество «Таврический банк», адрес: 191014, Санкт-Петербург, ул. Радищева, д. 39, лит. А, ОГРН <***>, ИНН <***> (далее - Банк), обратился в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о признании гражданина ФИО7 (Санкт-Петербург) несостоятельным (банкротом).

Определением от 14.04.2017 заявление принято к производству.

Определением суда от 15.06.2017 (резолютивная часть от 06.06.2017) заявление признано обоснованным, в отношении ФИО7 введена процедура реструктуризации долгов, финансовым управляющим утверждена ФИО8.

Решением суда от 09.02.2018 (резолютивная часть от 29.01.2018) ФИО7 признан несостоятельным (банкротом), в отношении его введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утверждена ФИО9.

Определением суда от 07.10.2019 арбитражный управляющий ФИО9 освобождена от исполнения обязанностей финансового управляющего, финансовым управляющим имуществом ФИО7 утвержден ФИО10.

Финансовый управляющий ФИО10 обратился в арбитражный суд с заявлением (с учетом уточнения, принятого судом в соответствии со статьей 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации; далее - АПК РФ) о признании недействительными следующих договоров:

- купли-продажи движимого имущества от 25.08.2014 № 00-933/2014 КПИ, заключенного между обществом с ограниченной ответственностью «Управление Сетевыми Комплексами» (далее - Общество) и АО «Ленинградская областная электросетевая компания» (далее - Компания);

- купли-продажи предприятия от 26.08.2014 № 00-905/2014 КПИ, между Обществом и Компанией;

- купли-продажи доли в уставном капитале Общества в размере 90% от 19.12.2014, заключенного между ФИО7 и Компанией;

- купли-продажи доли в уставном капитале Общества, подписанного между ФИО7 и Компанией.

ФИО10 также просил взыскать с Компании в пользу ФИО7 рыночную стоимость доли в уставном капитале Общества в размере 90% на дату продажи 19.12.2014.

Определением суда от 08.09.2021 к участию в рассмотрении обособленного спора в качестве третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечены: в качестве заинтересованных лиц ФИО1 (Московская обл.) и финансовый управляющий его имуществом ФИО11, в качестве соответчика по настоящему спору привлечена ФИО3.

Финансовый управляющий ФИО11 ходатайствовала о признании недействительными сделок – договоров, заключенных между Компанией и Обществом: купли-продажи движимого имущества от 25.08.2014 № 00-933/2014 КПИ, купли-продажи предприятия от 26.08.2014 № 00-905/2014 КПИ, а также договора купли-продажи доли в уставном капитале Общества, заключенного между ФИО7 и Компанией. В качестве применения последствий недействительности сделок финансовый управляющий ФИО11 просила взыскать с Компании в пользу ФИО1 денежные средства в размере рыночной стоимости доли в уставном капитале Общества в размере 90% на дату продажи - 19.12.2014.

Определением Арбитражного суда Московской области от 22.02.2022 по делу № А41-100887/19 финансовым управляющим имуществом ФИО1 утвержден ФИО12.

В ходе рассмотрения дела судом по ходатайству финансового управляющего ФИО10 назначена судебная оценочная экспертиза по определению рыночной (действительной) стоимости движимого имущества, предприятия и доли в уставном капитале Общества в размере 90%, проведение которой поручено эксперту общества с ограниченной ответственностью (далее - ООО) «Партнерство экспертов Северо-Запада» ФИО13.

В суд представлено экспертное заключение от 12.10.2022 № 18.

Определением от 22.03.2023 арбитражный суд первой инстанции в удовлетворении заявлений финансовых управляющих о признании недействительными сделок и применении последствий их недействительности отказал.

Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.06.2023 определение от 22.03.2023 оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, с учетом дополнений к ней, ФИО1 просит отменить определение от 22.03.2023 и постановление от 20.06.2023, направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Как указывает ФИО1, он находится в местах лишения свободы, а его финансовый управляющий ограничен в сборе доказательств, суды же уклонились от установления действительного собственника спорного имущества.

По мнению подателя кассационной жалобы, принятое во внимание экспертное заключение содержит в себе необоснованные выводы, многочисленные неустранимые нарушения и недостатки; факт окончания строительства и ввода в эксплуатацию ПС 110 кВ «Лаврики» был установлен в рамках дела № А56-37572/2020.

ФИО1 также оспаривает выводы судов о пропуске срока исковой давности для заявления об оспаривании сделок. Как указывает податель жалобы, следовало принять во внимание объем документов о его предпринимательской деятельности, который финансовый управляющий должна была проанализировать.

Материалы дела не содержат надлежащего уведомления о судебном процессе лиц, участвующих в деле: ООО «Росток», ФИО14 и налогового органа (МИФНС № 10 по Ленинградской области), отмечает податель жалобы.

В отзыве на кассационную жалобу финансовый управляющий имуществом ФИО1 Гавва А.И. оставляет вопрос о разрешении кассационной жалобы на усмотрение суда.

В отзыве на кассационную жалобу Компания просит оставить без изменения обжалуемые судебные акты, полагая их законными и обоснованными.

В судебном заседании представители ФИО1 и ФИО3 поддержали доводы, приведенные в кассационной жалобе, а представители ООО «Росток» и Компании возражали против ее удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, однако представителей в судебное заседание не направили.

Законность обжалуемых судебных актов проверена в кассационном порядке.

Как установлено судами, Общество (продавец) и Компания (покупатель) заключили договор от 25.08.2014 № 00-933/2014 КПИ купли-продажи движимого имущества (это кабельные и высоковольтные линии, оборудование и иные объекты электросетевого хозяйства).

Стоимость движимого имущества по договору - 182 269 553,80 руб. -определена на основании отчета об оценке от 20.08.2014 № Н-19106/14, выполненного оценщиком ООО «ЛАИР» по заданию Общества.

Компания оплатила движимое имущество путем перечисления денежных средств на счет Общества, что подтверждается платежным поручением от 27.08.2014 № 10493. Само имущество передано покупателю на основании акта приема-передачи от 25.08.2014.

Общество (продавец) и Компания (покупатель) подписали договор от 26.08.2014 № 00-905/2014 КПИ купли-продажи предприятия, по условиям которого продавец передал в собственность покупателя имущественный комплекс, включающий в себя часть активов Общества и его пассивы.

Предусмотренная договором цена части активов и пассивов Общества - 9 558 000 руб. (пункт 2.1 договора) - определена на основании отчета об оценке от 20.08.2014 № И-19112/14, выполненного оценщиком ООО «ЛАИР» по заданию Общества.

Состав передаваемого покупателю имущественного комплекса определен в акте инвентаризации (приложение № 1 к договору).

Совершение сделки одобрено участниками Общества, что подтверждается протоколом внеочередного общего собрания участников от 21.08.2014 № 83.

Означенный договор купли-продажи предприятия исполнен сторонами, что подтверждается передаточным актом от 26.08.2014, свидетельством о государственной регистрации права от 03.10.2014 АА 001847 и уточненным передаточным актом от 30.09.2014, а также платежным поручением от 27.08.2012 № 10494.

Позднее между ФИО7 (продавцом) и Компанией (покупателем) заключен договор от 19.12.2014 купли-продажи доли в уставном капитале Общества в размере 90% по цене 22 500 руб. Договор купли-продажи доли в размере 10% в уставном капитале Общества по цене 2 500 руб. в тот же день заключен между ФИО3 и Компанией.

Цена 100% уставного капитала Общества - 25 000 руб. определена на основании отчета об оценке от 18.12.2014 № А-19336/15, составленного ООО «ЛАИР» по заданию Общества.

Договоры купли-продажи долей исполнены сторонами. Факт оплаты подтвержден продавцами в договорах. Переход прав на доли зарегистрирован в предусмотренном для этого порядке.

Обществом 09.10.2017 принято решение о ликвидации, запись о прекращении его деятельности внесена в ЕГРЮЛ 19.02.2018.

По мнению финансового управляющего ФИО10, заключенные Обществом и Компанией договоры купли-продажи движимого имущества от 25.08.2014 № 00-933/2014 КПИ, купли-продажи предприятия от 26.08.2014 № 00-905/2014 КПИ и подписанный ФИО7 и Компанией договор купли-продажи доли в уставном капитале Общества являются притворными сделками, прикрывают единую сделку - договор купли-продажи доли в уставном капитале Общества в размере 90% между ФИО7 и Компанией вместе со всем имуществом, принадлежащим Обществу (предприятием, движимым имуществом), и подлежат признанию недействительными по основаниям, предусмотренным статьями 10, 168 и 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

Финансовый управляющий ФИО1, ссылаясь на те же обстоятельства и основания недействительности оспариваемых сделок, указывает на их совершение с целью вывода активов и причинения вреда имущественным правам кредиторов ФИО1, являющегося действительным бенефициарным владельцем Общества, в то время как ФИО7 был лишь номинальным владельцем доли в уставном капитале Общества.

Отказывая в предъявленных требованиях, суд первой инстанции правомерно руководствовался следующим.

В силу пункта 13 статьи 14 Федерального закона от 29.06.2015 № 154-ФЗ «Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее – Закон № 154-ФЗ) абзац второй пункта 7 статьи 213.9 и пункты 1 и 2 статьи 213.32 Закона о банкротстве (в редакции Закона № 154-ФЗ) применяются к совершенным с 01.10.2015 сделкам граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями. Сделки указанных граждан, совершенные до 01.10.2015 с целью причинить вред кредиторам, могут быть признаны недействительными на основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации по требованию финансового управляющего или конкурсного кредитора (уполномоченного органа) в порядке, предусмотренном пунктами 3 - 5 статьи 213.32 Закона о банкротстве (в редакции данного Закона). Указанные положения вводного Закона касаются особенностей оспаривания сделок по основаниям положений статьи 61.2, 61.3 Закона о банкротстве, однако не исключают возможности оспаривания сделки по иным основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации.

Как уже изложено, дело о несостоятельности (банкротстве) в отношении гражданина ФИО7 возбуждено определением суда от 14.04.2017, заявителями оспариваются сделки, которые совершены до 01.10.2015, при этом должник не является индивидуальным предпринимателем, значит, как верно указал суд первой инстанции, оспаривание сделок должника возможно только по правилам Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно положениям статьи 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу. В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 статьи, суд, арбитражный суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права.

Указанная норма закрепляет принцип недопустимости злоупотребления правом и определяет общие границы (пределы) гражданских прав и обязанностей. Суть этого принципа заключается в том, что каждый субъект гражданских правоотношений волен свободно осуществлять права в своих интересах, но не должен при этом нарушать права и интересы других лиц.

Действия в пределах предоставленных прав, но причиняющие вред другим лицам, являются в силу данного принципа недозволенными и признаются злоупотреблением правом. В случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.

Таким образом, по смыслу статьи 10 ГК РФ злоупотребление гражданским правом заключается в превышении пределов дозволенного гражданским правом осуществления своих правомочий путем осуществления их с незаконной целью или незаконными средствами, с нарушением при этом прав и законных интересов других лиц.

В абзаце третьем пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 25) разъяснено, что, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Для установления ничтожности договора на основании статей 10 и 168 ГК РФ необходимо установить факт недобросовестного поведения (злоупотребления правом) сторон оспариваемой сделки, а также их действия с намерением причинить вред другому лицу (пункт 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

По общему правилу добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное (пункт 5 статьи 10 ГК РФ).

В силу статьи 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Согласно разъяснениям, изложенным в Обзоре судебной практики Верховного суда Российской Федерации № 2 (2015), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 26.06.2015, презумпция добросовестности может быть опровергнута, когда лицо, оспаривающее совершенную со злоупотреблением права сделку, представило достаточно серьезные доказательства и привело убедительные аргументы в пользу того, что стороны при ее заключении действовали недобросовестно, с намерением причинения вреда истцу.

Пунктом 2 статьи 170 ГК РФ установлено, что притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

В пункте 87 Постановления № 25 разъяснено, что в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 ГК РФ).

Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Например, при установлении того факта, что стороны с целью прикрыть сделку на крупную сумму совершили сделку на меньшую сумму, суд признает заключенную между сторонами сделку как совершенную на крупную сумму, то есть применяет относящиеся к прикрываемой сделке правила.

Квалификация нескольких сделок в качестве единой, прикрывающей вывод имущества из конкурсной массы (пункт 2 статьи 170 ГК РФ), допускается (определения ВС РФ от 31.07.2017 № 305-ЭС15-11230, от 01.11.2019 № 306-ЭС19-2986(3,4).

Суды пришли к выводу о том, что заключение оспариваемых договоров купли-продажи предприятия, движимого имущества и долей в уставном капитале Общества было обусловлено намерением Компании как сетевой организации расширить зону своей деятельности, увеличить количество точек приема (отпуска) электроэнергии, состава обслуживаемых потребителей и потенциальных заявителей по договорам технологического присоединения. Компания имела экономический интерес непосредственно в получении объектов электросетевого хозяйства Общества в собственность для последующего самостоятельного оказания на их основе услуг по передаче электрической энергии, осуществления технологического присоединения к электрическим сетям и прочей связанной с этим деятельности.

Пунктом 1.2 договора купли-продажи предприятия определено, что предприятием является имущественный комплекс, предназначенный и используемый для осуществления таких видов деятельности, как передача электрической энергии, распределение электрической энергии, технологическое присоединение к электрической сети, обеспечение работоспособности электрической сети, прочего.

Состав продаваемого предприятия Общества определен в акте инвентаризации (приложение № 1 к договору от 26.08.2014 № 00-905/2014 КПИ) и включает в себя различное движимое и недвижимое имущество, незавершенное строительство, оборудование, имущественные права и долговые обязательства, непосредственно связанные с деятельностью по передаче, распределению электрической энергии, технологическому присоединению и обслуживанию электрических сетей и установок и т.п.

На основании договора купли-продажи движимого имущества Компания приобрела у Общества кабельные и высоковольтные линии, оборудование и иные объекты электросетевого хозяйства, предназначенные для оказания услуг по передаче электрической энергии и осуществления технологического присоединения к электрическим сетям. На основании договора аренды от 13.04.2009 № 80-14/-IV.09, заключенного с Комитетом по управлению муниципальным имуществом муниципального образования «Сертолово», и договора аренды от 12.11.2007 № 2А, подписанного с администрацией муниципального образования «Бугровское сельское поселение», Обществу на праве долгосрочной аренды принадлежали объекты электросетевого хозяйства (кабельные линии, трансформаторные и прочее оборудование), находившиеся в собственности данных муниципальных образований.

В связи с невозможностью достижения соглашения с публичными собственниками о замене арендатора по вышеуказанным договорам Общества и Компании (пункты 1.9 договора от 12.11.2007 № 2-А и 2.2.12 договора от 13.04.2009 № 80-14/-IV.09) между сторонами был заключен еще один договор от 02.12.2014 № 209-ТО/14/е - на эксплуатационное обслуживание энергоустановок, на основании которого обслуживание арендованных объектов электросетевого хозяйства осуществлялось Компанией, а Общество продолжало оказывать услуги по передаче электрической энергии в качестве сетевой организацией на территории соответствующих муниципальных образований. Вследствие этого 19.12.2014 между ФИО7, ФИО3 и Компанией подписаны договоры купли-продажи долей (100%) в уставном капитале Общества.

Суды также установили, что 01.10.2017 были заключены соглашения о замене стороны по договорам аренды муниципального имущества на Компанию, расторгнут договор от 02.12.2014 № 209-ТО/14/е на эксплуатационное обслуживание энергоустановок между Обществом и Компанией, после чего 09.10.2017 участником Общества было принято решение о его ликвидации в связи с полным прекращением Обществом деятельности по оказанию услуг по передаче электрической энергии.

Факт передачи в собственность Компании имущества, являющегося предметом оспариваемых сделок, подтверждается соответствующими передаточными актами. Лицами, участвующими в деле, не оспаривается использование Компанией полученного в результате совершения оспариваемых сделок имущества, имущественных прав и обязанностей при осуществлении своей хозяйственной деятельности в качестве сетевой организации.

Объяснения ответчика относительно мотивов и фактических обстоятельств заключения сделок, а также последующей ликвидации Общества финансовыми управляющими не опровергнуты, доказательства, позволяющие усомниться в данных обстоятельствах, в материалы дела не представлены.

С учетом совокупности установленных по делу обстоятельств суды пришли к обоснованному выводу о подтверждении экономической целесообразности заключения ответчиком сделок по предмету спора. Означенный вывод соответствует установленным обстоятельствам.

Цена оспариваемых сделок соответствует рыночной стоимости имущества. Данное обстоятельство подтверждается представленными в дело отчетами об оценке, составленными ООО «ЛАИР», а также заключением судебной экспертизы от 12.10.2022 № 18, подготовленным экспертами ООО «Партнерство экспертов Северо-Запада», согласно которому рыночная стоимость: предприятия составляет 1 (один) руб., движимого имущества - 170 488 078,70 руб., а доли - 1 (один) руб..

При этом по оспариваемому договору стоимость предприятия составила 9 558 000 руб., стоимость движимого имущества - 182 269 553,80 руб., а стоимость доли должника в уставном капитале Общества - 22 500 руб.

Оплата произведена покупателем в полном объеме и своевременно, что подтверждается представленными в дело платежными поручениями. Соответственно совершение оспариваемых сделок не причинило вред имущественным интересам кредиторов должника.

Финансовый управляющий ФИО10 указывает, что сделка должна быть признана недействительной ввиду отсутствия необходимого одобрения крупной сделки, так как стоимость отчужденного имущества превышала 25% балансовой стоимости активов Общества (балансовая стоимость активов на 2013 год составляла 1 522 043 000 руб., а на 2014 год - 275 993 000 руб.). Данный довод правомерно отклонен судом первой инстанции, поскольку совершение данной сделки одобрено участниками Общества, что подтверждается протоколом внеочередного общего собрания его участников от 21.08.2014 № 83.

Финансовым управляющим не представлено доказательств того, что целью всех участников оспариваемых договоров являлся вывод ликвидных активов ФИО7 в предбанкротный период и причинение вреда имущественным правам кредиторов.

Приговор Смольнинского районного суда города Санкт-Петербурга по делу № 1-153/2017, которым ФИО7 признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, а именно в хищении обманным путем денежных средств Банка и причинении ущерба в размере 189 521 850 руб., датирован 24.10.2017. Соответственно, до указанной даты обстоятельства хищения у Банка денежных средств установлены не были. На момент совершения оспариваемых сделок должник ФИО7 осужден не был, под стражей не находился, доказательств того, что Компании было известно об уголовном преследовании должника, финансовым управляющим не представлено.

В материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства того, что Компании было известно о наличии у должника неисполненных обязательств перед кредиторами.

При недоказанности того, что Компания являлась на момент совершения оспариваемых сделок заинтересованной по отношению к должнику лицом, суды верно указали на отсутствие оснований предполагать ее осведомленность о наличии у должника неисполненных обязательств перед кредиторами и признаков неплатежеспособности.

Суды посчитали, что сам по себе факт подписания договоров купли-продажи движимого имущества и предприятия Общества его генеральным директором ФИО14, которая являлась сотрудником Компании, не свидетельствует ни об аффилированности сторон, ни о наличии в действиях ответчиков признаков злоупотребления, так как ФИО14 являлась исключительно работником Компании (заместителем руководителя по имущественным отношениям), функции единоличного исполнительного органа Компании она не выполняла, ее акционером не была, правом давать Компании обязательные для исполнения указания не обладала, каким-либо иным предусмотренным законом признакам аффилированности по отношению к Компании не отвечала и не входила с ней в одну группу лиц.

Документальное подтверждение наличия взаимосвязи Компании с ФИО7, Обществом и ООО «Росток» и иными лицами, а также оказания ими влияния на совершение оспариваемых сделок в материалы дела не представлено, что верно учтено судами.

Компания заявила о пропуске финансовыми управляющими ФИО7 и ФИО1 срока исковой давности на обращение с требованиями о признании сделок недействительными и применении последствий их недействительности.

В силу пункта 2 статьи 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Руководствуясь положениями статьи 20.3 Закона о банкротстве, статьи 200 ГК РФ, суды пришли к выводу о том, что, действуя разумно и осмотрительно, финансовый управляющий ФИО7 после его утверждения в процедуре реструктуризации имущества должника (резолютивная часть определения о введении процедуры реструктуризации от 06.06.2017) обязан был выявить совершение должником в течение трех лет, предшествовавших возбуждению дела о банкротстве, сделки по продаже доли в уставном капитале Общества, после чего незамедлительно получить необходимые документы и сведения об условиях соответствующих сделок, истребовав их у должника, а в случае непредоставления последним таких документов и сведений - у иных лиц (в ФНС России, в нотариальных органах, у контрагента по сделке - Компании).

В данном случае заявление об оспаривании сделок было подано финансовым управляющим ФИО10 лишь 14.04.2021, то есть спустя почти четыре года с момента введения процедуры реструктуризации в отношении ФИО7

Суды также верно указали, что ходатайство о вступлении в дело в качестве третьего лица с самостоятельными требованиями подано финансовым управляющим от имени ФИО1 07.09.2021, то есть по истечении 1,5 года с момента введения в отношении ФИО1 первой процедуры банкротства - реализации имущества должника на основании решения Арбитражного суда Московской области от 17.03.2020 по делу № А41-100887/2019. Финансовым управляющим ФИО1 не доказано наличие конкретных обстоятельств, препятствовавших своевременному и оперативному выявлению оспариваемых сделок при осуществлении своих обязанностей.

При таком положении суд первой инстанции пришел к правильному выводу о пропуске заявителями срока исковой давности на предъявление требований по предмету спора.

Суды обоснованно учли, что в условиях состязательности процесса (статья 9 АПК РФ) и как заинтересованная сторона по делу ФИО1 не опроверг позицию суда об отсутствии документов, подтверждающих, что оспариваемые финансовым управляющим ФИО1 сделки, сторонами которых являются Общество, Компания, ФИО7 и ФИО3, совершены за счет ФИО1 применительно к положениям пункта 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве.

Доводы о неуведомлении о судебном процессе ООО «Росток», ФИО14 и налогового органа подлежат отклонению.

Суд первой инстанции определил участников дела определением от 08.09.2021, а перечисленные ФИО1 лица непосредственными участниками спора не являются, в связи с чем копии судебных актов не подлежали направлению в их адрес.

Выводы судов первой и апелляционной инстанций соответствуют фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам. Суды правильно применили нормы материального и процессуального права. Кассационная инстанция не находит оснований для иной оценки представленных доказательств.

Кассационная жалоба не подлежит удовлетворению.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289 и 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Западного округа

п о с т а н о в и л:

определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 22.03.2023 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.06.2023 по делу № А56-23285/2017/сд.2 оставить без изменения, а кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий

С.Г. Колесникова

Судьи

В.В. Мирошниченко

А.Э. Яковлев