Гражданский кодекс часть 1

при участии от закрытого акционерного общества «Управляющая компания «Дом на Фонтанке» Прохоренкова И.В. (доверенность от 10.01.2022), от акционерного общества «Банк «Таатта» до перерыва Лободенко О.В. (доверенность от 02.04.2021) посредством веб-конференции, а после перерыва Косаревой А.А. (доверенность от 02.04.2021), от общества с ограниченной ответственностью «Реактив» до перерыва Мудреновой А.С. (доверенность от 10.02.2022),

рассмотрев 15.03.2022 и 22.03.2022 в открытом судебном заседании апелляционную жалобу (регистрационный номер 13АП-28222/2021) акционерного общества «Банк «Таатта» в лице его конкурсного управляющего – государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» на решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 09.07.2021 по делу № А56-26740/2020,

установил:

Мишиева Инжи Ивиловна, владеющая 100% акций закрытого акционерного общества «Управляющая компания «Дом на Фонтанке», адрес: 192174, Санкт-Петербург, ул. Бабушкина, д. 91, лит. З, пом. 1-Н, комн. 3, ОГРН 1077847605110, ИНН 7811385442 (далее – Компания), обратилась в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с иском к названной Компании и обществу с ограниченной ответственностью (далее – ООО) «Развитие», адрес: 394036, г. Воронеж, Кольцовская ул., д. 46, лит. А, оф. 401, ОГРН 1143668052990, ИНН 3666195189, о признании недействительным заключенного между акционерным обществом «Банк «Таатта» (залогодержателем, далее – Банк), адрес: 677018, Республика Саха Якутия, г. Якутск, ул. Чепалова, д. 36, ОГРН 1021400000380, ИНН 1435126628, и Компанией (залогодателем) договора от 09.04.2018 № 1И0404/18 ипотеки следующего имущества: нежилого здания площадью 1719,5 кв. м с кадастровым номером 78:32:0161602:1615 и земельного участка под ним площадью 1472 кв. м с кадастровым номером 78:32:0161602:15, расположенных по адресу: Санкт-Петербург, наб. р. Фонтанки, д. 112, корп. 2, лит. А, а также применении последствий недействительности указанной крупной сделки, совершенной без одобрения единственного акционера, в виде аннулирования в едином государственном реестре недвижимости (далее – ЕГРН) регистрационных записей об ипотеке от 05.06.2018 за номерами 78:32:0161602:1615-78/030/2018-1, 78:32:0161602:15-78/030/2018-1, внесенных на основании оспариваемого договора.

Определением от 19.08.2020 осуществлена замена ООО «Развитие» на Банк. Этим же определением к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены ООО «Реактив», адрес: 111524, Москва, Перовская ул., д. 1, пом. 203, ОГРН 1177746295022, ИНН 9715297317, и Зарубаева Юлия Владимировна.

Ввиду того, что согласно пункту 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» участник корпорации, обращающийся в установленном порядке от имени корпорации в суд с требованием об оспаривании заключенных корпорацией сделок, о применении последствий их недействительности и о применении последствий недействительности ничтожных сделок корпорации, в силу закона является ее представителем, в том числе на стадии исполнения судебного решения, а истцом по делу выступает корпорация, определением от 30.09.2020 Мишиева И.И. заменена на Компанию.

Решением от 09.07.2021 заявленные требования удовлетворены.

Не согласившись с данным судебным актом, Банк обжаловал его в апелляционный суд. В своей жалобе кредитная организация в лице конкурсного управляющего просила отменить обжалуемый судебный акт и принять новый – об отказе в удовлетворении иска.

Как указывает податель жалобы, суд первой инстанции необоснованно отклонил ссылку Банка на пропуск срока исковой давности; по мнению подателя жалобы, о заключении договора ипотеки Компания должна была узнать после получения из Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Санкт-Петербургу (далее – Управление Росреестра) письма от 11.05.2018 № 78/058/012/2018-317,319 о приостановлении государственной регистрации в связи с непредставлением доказательств уплаты государственной пошлины за совершение регистрационных действий; лицо, осуществляющее функции руководителя организации, в силу своих полномочий не может не владеть актуальной информацией о принадлежащем ему имуществе с учетом общедоступности сведений, содержащихся в ЕГРН; податель жалобы также указывает, что суд первой инстанции не выяснил, каким образом Компания получила упомянутое письмо от 11.05.2018 и впоследствии устранила указанные в нем обстоятельства в виде неуплаты государственной пошлины с учетом наличия на данный момент в ЕГРН регистрационной записи об ипотеке; также суд первой инстанции не установил, содержалось ли в приложениях к заявлению на регистрацию решение от 20.02.2018 об одобрении спорной сделки. Кроме того, суд первой инстанции не принял во внимание то обстоятельство, что 17.06.2019 Банк направлял Компании претензию от 14.06.2019 о возврате задолженности по кредитному договору от 26.03.2018 № МЮ0411/18, в обеспечение которого и был заключен договор ипотеки; при этом в названной претензии имелось указание на заключенный между сторонами договор ипотеки; в этой же претензии Банк сообщил о своем намерении обратить взыскание на предмет залога; риск неполучения данной корреспонденции полностью лежит на адресате.

Суд первой инстанции также не учел, что доверенность от 22.06.2017 серии 78-АБ № 2065605, удостоверенная временно исполняющей обязанности нотариуса нотариального округа Санкт-Петербурга Горностаевой Анной Сергеевной, о передаче полномочий Абдулгазиевой Румии Сабировне на представление интересов Компании содержит указание, в том числе на наличие у нее полномочий по вопросу государственной регистрации ограничений (обременений) в отношении любых объектов недвижимого имущества, расположенных на территории Санкт-Петербурга и/или Новгородской области, для чего представителю предоставлено право подавать от имени Компании заявления о государственной регистрации; исключений в виде запрета на передачу в залог конкретного недвижимого имущества конкретному юридическому либо физическому лицу текст доверенности не содержит; все вышеизложенные доводы свидетельствуют не только об одобрении сделки по заключению договора ипотеки, но и доказывают наличие недобросовестности в поведении истца.

Помимо прочего суд первой инстанции необоснованно принял в качестве доказательства по данному делу показания генерального директора Компании Кравченко Евгения Александровича, который указал на то, что подпись на копии решения от 20.02.2018 об одобрении сделки ему не принадлежит, а оригинал данного документа он никогда не видел; вопреки этому Банком предоставлялась на обозрение суда в ходе судебного разбирательства по данному делу копия названного решения, заверенная оригинальной подписью Кравченко Е.А., проставленной под отметкой штампа «копия верна»; утверждения о том, что Компанией не соблюдены требования о нотариальном удостоверении факта принятия общим собранием акционеров Компании решения об одобрении крупной сделки, а Банк не проявил должную предусмотрительность при заключении спорного договора с Компанией, по мнению подателя жалобы, необоснованны.

В отзыве на жалобу Компания просила оставить обжалуемое решение без изменения, считая его законным и обоснованным, а также указала, что судом первой инстанции были верно применены нормы о сроке исковой давности; информацию об имеющемся споре акционер Мишиева И.И. получила непосредственно от руководителя Компании, который сообщил ей об этом сразу после получения искового заявления Банка об обращении взыскания на заложенное имущество; изложенное корреспондирует с разъяснениями, которые содержатся в постановлении Конституционного Суда РФ от 10.04.2003 № 5-П; более того, Мишиева И.И. как акционер Компании, который зарегистрирован в г. Пятигорске Ставропольского края, не обязана была получать какую-либо корреспонденцию, предназначавшуюся для организации; также Компания указала, что спорная сделка является ничтожной, а потому срок для признания ее недействительной составляет три года, а не один как в случае с оспоримой сделкой; отсутствие воли общего собрания акционеров (в данном случае единственного акционера), равно как и воли единоличного исполнительного органа на совершение оспариваемой сделки свидетельствует о том, что договор ипотеки, подписанный неустановленными лицами, не породил для Компании каких-либо последствий; регистрирующим органом неоднократно по запросу суда первой инстанции представлялись материалы регистрационного дела, в связи с чем оснований полагать, что решение об одобрении сделки было не представлено Управлением Росреестра, а суд его не затребовал, не имеется; по мнению Компании, Банк не мог не осознавать, что спорная сделка является крупной для организации, а значит, она подлежала одобрению со стороны общего собрания акционеров Компании; относительно отраженных в доверенности полномочий Компания отметила, что наличие у представителя полномочий на представление интересов ответчика в Управлении Росреестра не дает ему право на заключение договора ипотеки.

В ходе судебного разбирательства по настоящему делу из Управления Росреестра была запрошена информация относительно заключения в период с 2017 по 2018 годы договоров аренды в отношении спорных объектов недвижимости. По сведениям регистрирующего органа указанного рода договоры в обозначенный период со зданием и земельным участком под ним не заключались. Помимо прочего Управление Росреестра по запросу суда апелляционной инстанции представило в материалы настоящего дела копии платежных поручений от 26.04.2018 № 492 и 493, от 30.05.2018 № 146 и 147 об уплате сторонами оспариваемой сделки государственной пошлины за регистрационные действия (регистрацию обременения в виде ипотеки) на общую сумму 8000 руб., из которых видно, что плательщиками пошлины в апреле 2018 года выступил Банк, а уже в следующем месяце – Компания.

Также в процессе рассмотрения данного дела Компания представила по запросу апелляционного суда в целях подтверждения доводов о крупности спорной сделки сведения из государственного информационного ресурса бухгалтерской (финансовой) отчетности, в частности бухгалтерский баланс Компании за период с 2017 по 2019 годы, а также отчет о финансовых результатах ее деятельности за 2019 и 2018 годы.

Помимо прочего, приняв во внимание, что в рамках назначавшейся судом первой инстанции почерковедческой экспертизы, было проведено исследование лишь в отношении проставленной в спорном договоре ипотеки подписи генерального директора Компании Кравченко Евгения Александровича, но не в отношении ее расшифровки, суд апелляционной инстанции в ходе судебного разбирательства удовлетворил ходатайство конкурсного управляющего Банком, поддержанное привлеченным к участию в деле ООО «Реактив», о назначении по настоящему делу судебной почерковедческой экспертизы расшифровки подписи названного лица на восьмой странице спорного договора.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции явившиеся в него представители лиц, участвующих в деле, поддержали ранее занятые ими позиции по данному делу.

В судебном заседании объявлен перерыв. После перерыва судебное разбирательство продолжено в том же составе судей. Не явившийся после перерыва в судебное заседание представитель ООО «Реактив» был надлежащим образом извещен о времени и месте продолжения судебного разбирательства, в связи с чем данное обстоятельство не может служить препятствием для рассмотрения дела по существу в силу положений процессуального законодательства.

Законность и обоснованность обжалуемого судебного акта проверена в апелляционном порядке.

Как следует из материалов дела, Банк (кредитор) и ООО «Развитие» (заемщик) в лице генерального директора Зарубаевой Ю.В. 26.03.2018 заключили кредитный договор № МЮ0411/18, по условиям которого Банк открыл заемщику сроком до 21.09.2018 невозобновляемую кредитную линию с лимитом выдачи в 250 000 000 руб. под 12% годовых.

Пунктом 2.2 договора предусмотрено, что заемщик имеет право на неоднократное получение траншей в пределах установленного лимита выдачи средств в течение указанного периода времени (до сентября 2018 года).

Согласно пункту 3.1 названного договора предоставление каждого транша должно сопровождаться подачей заемщиком заявления на его выдачу, а также последующим заключением с Банком соглашения о предоставлении такого транша.

В силу пунктов 5.2 и 5.3 указанного договора в обеспечение исполнения обязательств заемщика последний обеспечивает предоставление Банку поручительства Зарубаевой Ю.В., а также залога недвижимого имущества Компании, договор ипотеки в отношении которого подлежит заключению не позднее 30.04.2018.

Во исполнение данных условий кредитного договора Зарубаева Ю.В., а в последующем и Компания заключили с Банком еще два договора.

Так, в день подписания кредитного договора Банк заключил с Зарубаевой Ю.В. (поручителем) договор поручительства № 1П0411/18, по условиям которого Зарубаева Ю.В. обязалась произвести полное погашение задолженности ООО «Развитие» перед Банком в случае неисполнения либо ненадлежащего исполнения заемщиком своих обязательств по кредитному договору.

В апреле того же года, то есть спустя менее месяца, Банк (залогодержатель) и Компания (залогодатель) в лице генерального директора Кравченко Е.А. заключили еще один договор от 09.04.2018 № 1И0404/18, в котором предусмотрели передачу Банку в залог оставляемого во владении и пользовании Компании нежилого четырехэтажного кирпичного нежилого здания площадью 1719,5 кв. м с кадастровым номером 78:32:0161602:1615, расположенного по адресу: Санкт-Петербург, наб. р. Фонтанки, д. 112, корп. 2, лит. А, вместе с земельным участком под ним площадью 1472 кв. м с кадастровым номером 78:32:0161602:15, предназначенным для размещения гостиниц.

В соответствии с пунктом 1.2 договора ипотеки спорное здание принадлежит Компании на праве собственности с 17.10.2014 в соответствии с инвестиционным договором от 06.10.2011, а также выданными ему уполномоченными органами разрешениями на строительство и ввод построенного объекта в эксплуатацию от 09.11.2013 и 20.12.2013 соответственно, а участок, на котором оно расположено, – с 21.12.2015 на основании договора его купли-продажи от 18.11.2015.

Из представленной в материалы дела выписки из ЕГРН от 19.02.2020 № 99/2020/314463378 следует, что в 2013 году в отношении указанного здания была проведена его реконструкция в виде возведения двухэтажной пристройки с переоборудованием подвала, в результате которой изменился контур объекта недвижимости, а также увеличилась его общая площадь с 1240,4 кв. до 1719,5 кв. м, равно как и количество этажей данного здания, в прошлом являвшегося трехэтажным.

Согласно пункту 1.6 этого же договора его стороны оценили заложенное имущество в 93 000 000 руб., из которых стоимость здания составила 78 000 000 руб., а стоимость участка – 15 000 000 руб.

В соответствии с пунктом 2.9 договора ипотеки Банк и Компания договорились, что заключенный ими договора полностью обеспечивает все требований залогодержателя в том объеме, какой они будут иметь к моменту их удовлетворения за счет заложенного имущества, в том числе по уплате процентов, которые возникнут в будущем.

В подпункте 3.1.5 названного договора залогодатель гарантировал, что на совершение сделки, являющейся предметом данного договора, имеется согласие его единственного акционера, оформленное решением от 19.03.2018.

В силу пунктов 4.1 и 4.3 того же договора при неисполнении и/или ненадлежащем исполнении (даже однократном) заемщиком условий кредитного договора, а также в случаях, установленных действующим законодательством, залогодержатель вправе обратить взыскание на заложенное имущество в соответствии с требованиями главы IX Федерального закона от 16.07.1998 N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)".

В июне 2018 года Управлением Росреестра произведена государственная регистрация ипотеки спорного имущества, в связи с чем 05.06.2018 в ЕГРН внесены регистрационные записи за № 78:32:0161602:1615-78/030/2018-1 и 78:32:0161602:15-78/030/2018-1.

Позднее, а именно в июле того же года, Банк (цедент) и ООО «Реактив» (цессионарий) заключили между собой договор от 03.07.2018 № 2018/07-01 об уступке права требования, согласно которому цедент уступает цессионарию права, в том числе по спорным кредитному договору и договору залога, на получение с заемщиков сумм основного долга, а также процентов за пользование выданными кредитами, неустоек и иных платежей, предусмотренных условиями названного договора, а цессионарий, в свою очередь, обязуется уплатить цеденту за уступаемые права требования к заемщикам 2 556 877 844 руб. 34 коп.

Обращаясь с настоящим иском в арбитражный суд, Мишиева И.И. указала, что об оспариваемом договоре ипотеке ей стало известно только после получения искового заявления Банка, поданного им в Центральный районный суд города Воронежа, о взыскании с ООО «Развитие» и Зарубаевой Ю.В. в солидарном порядке 323 187 002 руб. 43 коп. задолженности по кредитному договору, а также обращении взыскания на предмет залога по договору ипотеки путем продажи спорных здания и участка с публичных торгов, при этом:

- со слов Кравченко Е.А. указанный договор ипотеки им никогда не подписывался, следовательно, проставленные в нем подписи выполнены неустановленным лицом;

- какие-либо деловые связи между ООО «Развитие» и Компанией отсутствуют, равно как и отражение в бухгалтерском балансе последней обязательств по спорному договору перед Банком;

- заложенное имущество является весьма дорогостоящим, однако одобрение единственного акционера Компании на совершение данной сделки, являющейся для названной организации крупной, получено не было;

- действия Банка при заключении спорного договора можно квалифицировать как недобросовестное ввиду того, что они противоречат сложившимся в области деятельности по кредитованию правилам поведения (деловой практике), поскольку при нормальных условиях кредитная организация как профессиональный участник гражданского оборота должна была бы запросить у Компании решение об одобрении крупной сделки, чего однако в данном случае Банком сделано не было.

При таких обстоятельствах Мишиева И.И., полагая, что в соответствии со статьей 65.2 Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ) у нее имеются полномочия на оспаривание сделки, совершенной Компанией в отсутствие воли ее единоличного исполнительного органа, со ссылкой на статью 79 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ "Об акционерных обществах" (далее – Закон № 208-ФЗ), а также статьи 168 и 173.1 ГК РФ просила признать спорный договор недействительной сделкой и аннулировать внесенные в ЕГРН записи об обременении участка и расположенного на нем здания.

В ходе судебного разбирательства по данному делу ввиду того, что Компания отрицала факт подписания ее генеральным директором спорного договора, суд первой инстанции назначил по ходатайству истца судебную почерковедческую экспертизу, проведение которой было поручено эксперту ООО «Проектно-экспертное бюро «Аргумент» Дармограй Надежде Рудольфовне с постановкой перед ней вопроса следующего содержания: «кем, Кравченко Евгением Александровичем или иным лицом выполнена подпись от имени Кравченко Евгения Александровича на договоре от 09.04.2018 № 1И0404/18 ипотеки?».

Согласно заключению от 11.01.2021 № 199/11 эксперт пришел к выводу о том, что подпись от имени Кравченко Е.А. на восьмом листе упомянутого договора выполнена не Кравченко Е.А., а иным лицом с подражанием подписям Кравченко Е.А.

Возражая против заявленных требований, конкурсный управляющий Банка указал, что определением Арбитражного суда Республики Саха (Якутия) от 19.11.0220 по делу № А58-6327/2018 между названной кредитной организацией и ООО «Реактив» было утверждено мировое соглашение, в котором его стороны договорились считать договор уступки прав требования от 03.07.2018 недействительным, а права по кредитному договору от 26.03.2018, а также договору ипотеки от 09.04.2018 – не переходившими от цедента к цессионарию, как это было изначально предусмотрено в упомянутом договоре от 03.07.2018.

Помимо прочего Банк отметил, что результаты указанной экспертизы суд первой инстанции обязан оценить наряду с другими доказательствами по делу, а именно никем не оспоренным решением единственного акционера Компании – Мишиевой И.И. от 20.02.2018, имеющимся в материалах кредитного досье, на котором имеется подпись генерального директора Кравченко Е.А. и из которого видно, что Мишиевой И.И. была одобрена сделка на предоставление в залог принадлежащего Компании недвижимого имущества в виде спорного здания и участка под ним посредством заключения соответствующего договора с Банком в целях обеспечения исполнения обязательств заемщика – ООО «Развитие».

Более того, Банк в своем отзыве указал, что регистрация обременения была совершена с участием уполномоченного представителя Компании, поскольку согласно представленным в материалы дела регистрирующим органом документам из регистрационного дела в Управление Росреестра с заявлением от 28.04.2018 о государственной регистрации ипотеки спорного недвижимого имущества от имени Компании обратилась Абдулгазиева Румия Сабировна, действующая на основании доверенности от 22.06.2017 серии 78-АБ № 2065605, нотариально удостоверенной временно исполняющей обязанности нотариуса нотариального округа Санкт-Петербурга Фадиной Г.П. – Горностаевой А.С., согласно которой Компания в лице генерального директора Кравченко Е.А. уполномочила названное физическое лицо на представление ее интересов в регистрирующем органе по вопросу государственной регистрации сделок, прав, перехода (прекращения) прав, ограничений (обременений) в отношении любых объектов недвижимого имущества, расположенных на территории Санкт-Петербурга и/или Новгородской области, с предоставлением данному лицу, в том числе права подавать от имени доверителя заявления о государственной регистрации и снятии обременений в отношении таких объектов.

В дополнение к этому Банк сослался на пропуск Компанией срока исковой давности по заявленным требованиям, поскольку 11.05.2018 Управление Росреестра направляло в адрес Компании уведомление № 78/058/012/2018-317,319 о приостановлении государственной регистрации обременения спорного недвижимого имущества, возникшего из договора ипотеки, до августа 2018 года и необходимости устранения выявленных при проверке пакета документов недостатков, во исполнение которых 30.05.2018 тем же представителем истца – Абдулгазиевой Р.С. в регистрирующий орган были представлены доказательства оплаты государственной пошлины за совершаемое регистрационное действие, следовательно, Компании было известно о заключении спорного договора с мая 2018 года, а значит, с настоящим заявлением она могла обратиться в арбитражный суд до мая 2019 года.

Не согласившись с позицией Банка, Компания заявила о фальсификации представленного в материалы дела решения ее единственного участника.

Суд первой инстанции, изучив материалы дела, а также установив, что Банк не проявил должную степень осмотрительности при заключении договора ипотеки и не предпринял достаточных мер для проверки соответствия заключаемой сделки требованиям Закона № 208-ФЗ, пришел к выводу о том, что спорный договор ипотеки ввиду его подписания неустановленным лицом с учетом результатов судебной экспертизы является ничтожной сделкой.

При этом наряду с заключением эксперта суд первой инстанции также принял во внимание непредставление Банком в ходе проверки вышеупомянутого заявления о фальсификации оригинала решения Мишиевой И.И. от 20.02.2018, данные по указанному вопросу показания Кравченко Е.А., сославшегося на то, что выполненная на упомянутом решении подпись от его имени под печатью «копия верна» ему в действительности не принадлежит, а также отсутствие названного решения единственного акционера в материалах регистрационного дела, истребованного из Управления Росреестра.

Одновременно с этим суд первой инстанции отклонил как довод ответчика о пропуске истцом срока исковой давности ввиду непредставления в материалы дела доказательств того, что Мишиева И.И. узнала об оспариваемой сделке ранее февраля 2020 года, так и ссылку Банка на уполномоченность представителя Компании в отношении подачи заявления о государственной регистрации ипотеки, посчитав, что представленная в дело доверенность в действительности не содержит полномочий Абдулгазиевой Р.С. на совершение сделки по государственной регистрации оспоренного договора.

Апелляционный суд, проанализировав обстоятельства спора, полагает, что оснований для отмены обжалуемого судебного акта не имеется ввиду следующего.

Согласно представленному в материалы дела заверенному генеральным директором списку участников Компании его единственным акционером является Мишиева И.И.

Из искового заявления Мишиевой И.И., поданного ею в марте 2020 года, видно, что свои требования о признании договора ипотеки, заключенного в апреле 2018 года, то есть двумя годами ранее, она обосновала ссылками на совершение данной сделки в отсутствие ее одобрения несмотря на крупный размер, а также подписание договора на бумажном носителе неустановленным лицом от имени генерального директора организации. Таким образом, по мнению Мишиевой И.И., в данном случае имеют место как минимум два основания для признания спорного договора ипотеки недействительным – нарушение порядка одобрения крупной сделки, а также фальсификация подписи генерального директора при ее совершении.

Возражая против предъявленных требований, Банк также, в свою очередь, привел два основных довода в ответ на иск Компании, которые заключаются в следующем:

- во-первых, в материалах кредитного досье имелось решение об одобрении сделки единственным акционером, следовательно, основания полагать, что в поведении Банка имелась недобросовестность, отсутствуют, при этом даже если не брать во внимание изложенное, сделка была фактически одобрена в последующем, по мнению Банка, поскольку заявление на государственную регистрацию обременения спорного имущества в виде его ипотеки (равно как и дальнейшее устранение выявленных регистрирующим органом недостатков в виде доплаты государственной пошлины за совершаемое регистрационное действие) было подано уполномоченным представителем Компании, действовавшим на основании нотариально удостоверенной доверенности, выданной генеральным директором истца;

- во-вторых, Мишиевой И.И. пропущен срок исковой давности по заявленным требованиям, так как уведомление о приостановлении государственной регистрации обременения в виде ипотеки направлялось Управлением Росреестра в адрес Компании еще в мае 2018 года, а значит, с учетом того, что данная сделка, по мнению истца, отвечает признакам крупности, в силу закона срок для признания ее недействительной как оспоримой составляет всего один год, который истек еще в мае 2019 года.

Оставляя в силе обжалуемое решение, а также принимая во внимание предмет доказывания по данному делу, апелляционным судом в ходе производства по жалобе кредитной организации в дополнение к исследованному судом первой инстанции кругу фактических обстоятельств были установлены также следующие имеющие значение для разрешения настоящего спора факты.

Ввиду того, что почерковедческая экспертиза, которая была назначена в суде первой инстанции, проводилась лишь в отношении проставленной на спорном договоре подписи Кравченко Е.А., тогда как ее расшифровка в этом же договоре экспертом не исследовалась, апелляционным судом было назначено проведение еще одной экспертизы, по результатам которой эксперт общества с ограниченной ответственностью «Европейский центр судебных экспертов» Пашков Николай Николаевич пришел к выводу о том, что исследованная им запись фамилии, имени и отчества – «Кравченко Евгений Александрович», выполненная от имени генерального директора Компании на восьмом листе упомянутого договора ипотеки, исполнена не самим Кравченко Е.А., а иным лицом.

Таким образом, как правильно установил суд первой инстанции, спорный договор был подписан от имени Компании неустановленным лицом, не имеющим для этого необходимых полномочий.

В соответствии с пунктом 2 статьи 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Однако в то же время из пункта 1 статьи 183 ГК РФ следует, что сделка, совершенная при отсутствии полномочий действовать от имени другого лица (представляемого) или при превышении таких полномочий, считается по общему правилу заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица, если только другое лицо (представляемый) впоследствии не одобрит данную сделку.

При этом в ходе судебного разбирательства по жалобе Банка представитель истца подтвердил факт наличия отношений с Абдулгазиевой Р.С., которые были оформлены с его слов гражданско-правовым договором (в настоящее время расторгнут), для чего в июне 2017 года, а затем в октябре 2018 года ей выдавались нотариально удостоверенные доверенности на представление интересов Компании в различных государственных органах, в том числе в Управлении Росреестра. Факт сотрудничества Компании с Абдулгазиевой Р.С. подтверждается также и тем, что в августе 2018 года через государственное областное автономное учреждение «Многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг» Абдулгазиевой Р.С. было подано представленное Компанией в материалы настоящего дела заявление в архитектурный отдел Администрации Березовикского сельского поселения на получение истцом разрешения на строительство животноводческого здания для содержания птиц.

Несмотря на неоднократный вызов Абдулгазиевой Р.С. (впоследствии фамилия была изменена на Сибирьянову) в судебное заседание апелляционного суда, рассматривающего настоящее дело, указанное лицо так и не явилось в суд апелляционной инстанции для дачи пояснений непосредственно перед составом суда относительно поданного ею в конце апреля 2018 года совместно с Банком заявления на государственную регистрацию ипотеки, а также устранения недостатков, препятствовавших такой регистрации, в мае того же года, свою правовую позицию по данному спору, в том числе в отзыве на жалобу Банка, не выразило.

Оценивая данную совокупность обстоятельств применительно к проверке довода Банка о возможности последующего одобрения оспариваемой сделки представителем Компании, апелляционный суд приходит к следующим выводам.

Как разъяснено в пункте 5 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.10.2000 № 57 "О некоторых вопросах практики применения статьи 183 ГК РФ", при оценке судами обстоятельств, свидетельствующих об одобрении представляемым - юридическим лицом соответствующей сделки, необходимо принимать во внимание, что независимо от формы одобрения оно должно исходить от органа или лица, уполномоченных в силу закона, учредительных документов или договора заключать такие сделки или совершать действия, которые могут рассматриваться как одобрение.

Аналогичная позиция изложена в пункте 123 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Из имеющейся в составе материалов регистрационного дела Управления Росреестра доверенности на представление интересов Компании, выданной Абдулгазиевой Р.С. в июне 2017 года, следует, что данное лицо было уполномочено лишь на представление интересов истца в Управлении Росреестра по вопросу государственной регистрации уже заключенных сделок и/или вытекающих из них прав (перехода прав), а равно их ограничений (обременений) в отношении любых объектов недвижимого имущества, расположенных в Санкт-Петербурге и Новгородской области, при этом полномочий на совершение самих сделок в отношении недвижимого имущества Компании, которые являются основанием для их последующей регистрации (либо регистрации приобретенных на их основании прав и т.д.), у Абдулгазиевой Р.С. не имелось.

Следовательно, оснований полагать, что договор ипотеки мог быть одобрен посредством подачи в апреле-мае 2018 года соответствующего заявления на государственную регистрацию ипотеки Абдулгазиевой Р.С., не имевшей полномочий на совершение сделок с имуществом Компании и не явившейся ни в одно из заседаний апелляционного суда для дачи пояснений, что также критически оценивается апелляционным судом при рассмотрении данного дела, не имеется, а значит, суд первой инстанции обоснованно отклонил доводы Банка в указанной части, удовлетворяя иск Компании.

Что касается второго довода Банка, связанного с пропуском Мишиевой И.И. срока исковой давности, то он также был предметом оценки суда первой инстанции и правильно признан им ошибочным в связи со следующим.

В соответствии с частью 1 статьи 200 ГК РФ если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

В силу пункта 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 № 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" течение срока исковой давности по требованиям юридического лица начинается со дня, когда лицо, обладающее правом самостоятельно или совместно с иными лицами действовать от имени юридического лица, узнало или должно было узнать о нарушении права юридического лица и о том, кто является надлежащим ответчиком.

Согласно пункту 1 статьи 65.2 ГК РФ участники корпорации вправе, в частности, как требовать, действуя от имени корпорации, возмещения причиненных корпорации убытков, так и оспаривать, действуя от имени корпорации, совершенные ею сделки.

Пунктом 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" разъяснено, что течение срока давности по иску участника общества, обратившегося в интересах юридического лица, начинается со дня, когда такой участник узнал о нарушении прав общества.

При этом в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.06.2018 № 27 "Об оспаривании крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность" применительно к оспариванию крупных сделок разъяснено, что иски о признании крупных сделок и сделок с заинтересованностью недействительными и применении последствий их недействительности могут предъявляться в течение срока, установленного пунктом 2 статьи 181 ГК РФ для оспоримых сделок. Срок давности по иску о признании недействительной сделки, совершенной с нарушением порядка ее одобрения, исчисляется с момента, когда истец узнал или должен был узнать о том, что такая сделка требовала одобрения в порядке, предусмотренном законом или уставом, хотя бы она и была совершена раньше. При этом предполагается, что участник должен был узнать о совершении сделки с нарушением порядка одобрения крупной сделки или сделки с заинтересованностью не позднее даты проведения годового общего собрания участников (акционеров) по итогам года, в котором была совершена оспариваемая сделка, если из предоставлявшихся участникам при проведении этого собрания материалов можно было сделать вывод о совершении такой сделки (например, если из бухгалтерского баланса следовало, что изменился состав основных активов по сравнению с предыдущим годом), за исключением случаев, когда информация о совершении сделки скрывалась от участников и (или) из предоставлявшихся участникам при проведении общего собрания материалов нельзя было сделать вывод о совершении такой сделки.

В материалы дела в ходе судебного разбирательства в апелляционном суде Компанией были представлены следующие документы:

- оборотно-сальдовая ведомость за 2017 год, из которой видно, что стоимость основных средств Компании, к которым отнесены два нежилых здания с кадастровыми номерами 78:32:0161602:1615 и 78:32:0161602:1616, четыре земельных участка, два из которых расположены в Новгородской обл., а остальные два – в Санкт-Петербурге на наб. р. Фонтанки (площадью 1472 кв. м и 1403 кв. м), в общей сложности составляла 75 516 683 руб. 86 коп.;

- бухгалтерский баланс из государственного информационного ресурса бухгалтерской (финансовой) отчетности за 2017-2019 годы, согласно которому материальные внеоборотные активы Компании (строка 1150), куда входили, в том числе основные средства организации, по состоянию на 31.12.2017 были равны 69 584 000 руб., по состоянию на 31.12.2018 – 67 257 000 руб., а по состоянию на 31.12.2019 – 65 544 000 руб., при этом величина балансовой стоимости активов варьировалась в указанный период времени от 117 725 000 руб. до 120 715 000 руб.

Из пункта 1 статьи 78 Закона № 208-ФЗ следует, что крупной сделкой считается сделка (несколько взаимосвязанных сделок), выходящая за пределы обычной хозяйственной деятельности и при этом связанная с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения обществом прямо либо косвенно имущества (в том числе заем, кредит, залог, поручительство и т.д.), цена или балансовая стоимость которого составляет 25 и более процентов балансовой стоимости активов общества, определенной по данным его бухгалтерской (финансовой) отчетности на последнюю отчетную дату.

Учитывая то обстоятельство, что балансовая стоимость активов Компании на конец декабря 2017 года (при том, что спорная сделка совершена в апреле 2018 года) составляла 117 725 000 руб., тогда как спорное имущество, переданное в залог Банку, было оценено в 37 454 073 руб. 14 коп., а значит, стоимость последнего превышала 30% балансовой стоимости активов, апелляционный суд полагает, что оспариваемая истцом сделка действительно, как указывала Мишиева И.И., является для него крупной.

Вместе с тем апелляционный суд, соглашаясь с выводами суда первой инстанции, не усматривает оснований полагать, что о совершении данной сделки с нарушением порядка ее одобрения Мишиева И.И. как единственный акционер Компании могла реально узнать ранее обозначенной ею в исковом заявлении даты.

Из положений пункта 3 статьи 52 Закона № 208-ФЗ следует, что к информации (материалам), подлежащей предоставлению лицам, имеющим право на участие в общем собрании акционеров, при подготовке к проведению такого собрания относятся годовой отчет общества и годовая бухгалтерская (финансовая) отчетность, которая состоит согласно статье 14 Федерального закона от 06.12.2011 № 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" из бухгалтерского баланса, отчета о финансовых результатах и приложений к этим документам, включая пояснения к ним, как это следует из Приказа Министерства финансов России от 02.07.2010 № 66н "О формах бухгалтерской отчетности организаций", в том числе в отношении полученных и выданных обществом обеспечений обязательств.

При этом по смыслу положений статьи 69 того же Закона к компетенции исполнительного органа общества относятся все вопросы руководства текущей деятельностью общества, за исключением вопросов, отнесенных к компетенции общего собрания акционеров или совета директоров (наблюдательного совета) общества.

Таким образом, именно Кравченко Е.А. как генеральный директор Компании по итогам 2018 года должен был предоставить Мишиевой А.А. как единственному акционеру, принимающему решения единолично по всем вопросам, относящимся к компетенции общего собрания акционеров в случае, когда все голосующие акции принадлежат лишь одному лицу, все вышеперечисленные документы для ознакомления. Однако, как было установлено при проведении двух судебных экспертиз в судах первой и апелляционной инстанций, спорный договор не подписывался Кравченко Е.А., следовательно, оснований считать, что последний, отрицавший совершение сделки с Банком, предоставлял его для ознакомления Мишиевой И.И. в 2019 году, у суда апелляционной инстанции не имеется.

Основания для начала исчисления срока исковой давности с мая 2018 года, то есть когда Управление Росреестра направляло в адрес Компании уведомление о приостановлении государственной регистрации обременения ее имущества в виде ипотеки, по мнению апелляционного суда, также отсутствуют с учетом исправления указанных в названном уведомлении недостатков Абдулгазиевой Р.С. Действительно, государственная пошлина за совершение регистрационных действий оплачена непосредственно Компанией, что подтверждается представленным в материалы дела платежным поручением. Однако данное обстоятельство может свидетельствовать об осведомленности директора Компании, а не его единственного акционера.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции признает правильным вывод суда первой инстанции о том, что истцом (единственным акционером Компании) не был пропущен срок исковой давности.

Что касается ссылки Банка на одобрение самой Мишиевой И.И. спорного договора ипотеки ввиду имеющейся в материалах дела копии решения единственного акционера от 20.02.2018 об одобрении указанной сделки, апелляционный суд полагает необходимым отметить, что данным доводам была дана надлежащая оценка в суде первой инстанции в рамках проверки заявления о фальсификации указанного документа. Каких-либо доводов, которые бы свидетельствовали о неправильности сделанных по результатам такой проверки выводов суда первой инстанции, Банк не привел. Указанное решение в регистрирующий орган не предоставлялось; из его текста не следует, что одобрена сделка по передаче в залог имущества Компании в обеспечении исполнения обязательство по кредитному договору от 26.03.2018 № МЮ0411/18; источник получения указанного документа не раскрыт, при этом Банк является профессиональным участником отношений, связанных с кредитованием и заключением обеспечительных сделок, поэтому не мог не осознавать необходимость согласия единственного акционера на совершение данной сделки и, соответственно, отсутствие такого согласия.

С учетом изложенного решение не подлежит отмене по доводам жалобы.

Руководствуясь статьями 269-271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 09.07.2021 по делу № А56-26740/2020 оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий

М.А. Ракчеева

Судьи

С.В. Изотова

С.М. Кротов