Гражданский кодекс часть 1

18 февраля 2022 года	Дело №	А56-32960/2017
Резолютивная часть постановления объявлена 15.02.2022 Полный текст постановления изготовлен 18.02.2022 Арбитражный суд Северо-Западного округа в составе председательствующего Каменева А.Л.,судей Зарочинцевой Е.В.,Яковлева А.Э., при участии от ФИО1 - ФИО2 (доверенность от 01.06.2021), от ФИО3 - ФИО4 (доверенность от 31.01.2020), рассмотрев 15.02.2022 в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 на постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.11.2021 по делу № А56-32960/2017, у с т а н о в и л: решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 29.09.2017 по делу № А56-32960/2017, ФИО1 (Санкт-Петербург), на основании поданного им заявления, признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утвержден ФИО5. Определением суда первой инстанции от 04.10.2020, процедура реализации имущества гражданина завершена, ФИО1 освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов. Не согласившись с данным судебным актом в части освобождения должника от погашения задолженности перед кредиторами, конкурсный кредитор ФИО3 (Санкт-Петербург) обжаловал указанное определение в апелляционном порядке. Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.01.2021, определение от 04.10.2020, в обжалуемой части оставлено без изменения. Постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 02.04.2021 определение от 04.10.2020 и постановление от 22.01.2021 в части освобождения ФИО1 от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами отменены, дело в отмененной части направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Определением от 04.08.2021, суд первой инстанции вновь применил к ФИО1 правило о его освобождении от дальнейшего исполнения требований кредиторов. Не согласившись с данным определением, ФИО3 обжаловал его в апелляционном порядке. Постановлением апелляционного суда от 18.11.2021, определение суда первой инстанции от 04.08.2021 в обжалуемой части отменено; принят новый судебный акт - о неприменении в отношении ФИО1 правил об освобождении должника от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами. В кассационной жалобе ФИО1 просит указанное постановление от 18.11.2021 отменить, а определение от 04.08.2021 оставить в силе. Податель жалобы считает, что он надлежащим образом раскрыл сведения о расходовании полученных от ФИО3 денежных средств, а также сообщил об обязательстве перед ФИО6 в заявлении о своем банкротстве, при этом исходил из того, что такая сделка с ФИО6 была формально составлена. Последнее, как полагает ФИО1, не являлось признанием долга перед названым лицом, и не повлекло нарушения прав конкурных кредиторов в деле о банкротстве. Податель жалобы отмечает, что правомерность заключения договора залога транспортного средства – автомобиля «MINICOOPER», модель Clubman, 2012 года выпуска, цвет белый, VIN<***> (далее – Транспортное средство) являлось предметом оценки в рамках обособленного спора № А56-32960/2019/тр.3. Также это Транспортное средство было реализовано в ходе дела о банкротстве в интересах конкурсной массы. В судебном заседании представитель ФИО1 поддержал доводы, приведенные в жалобе, представил подлинник чек-ордера от 10.12.2021. Представитель ФИО3 возражал против удовлетворения жалобы по мотивам ее необоснованности, изложенным в отзыве. Остальные участвующие в деле лица, надлежащим образом извещены о времени и месте судебного разбирательства, однако своих представителей в заседание кассационной инстанции не направили, что в соответствии с частью 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) не является препятствием для рассмотрения жалобы. Законность судебных актов проверена в кассационном порядке. Как следует из материалов дела и установлено судами двух инстанций, при обращении в суд с заявлением о собственном банкротстве ФИО1 указал на наличие обязательств перед кредиторами в размере 25 781 413 руб., в том числе: перед ФИО3 в размере 10 058 200 руб. (подтвержденных решением Петроградского районного суда Санкт-Петербурга от 21.07.2016 по гражданскому делу № 2-1217/2016); перед ФИО6 в размере 12 756 000 руб., по договору займа от 05.06.2015, заключенным между должником и ООО «Пожтехника – Крым», далее уступленным в пользу ФИО6 по договору цессии от 01.09.2016 № 1. В подтверждение своего имущества, должник представил сведения о наличии у него упомянутого Транспортного средства и квартиры площадью 102,1 кв.м, расположенной по адресу: Санкт-Петербург, Большой проспект П.С., дом 74, квартира 17, а также наличных денежных средств на сумму 30 000 руб. и дебиторской задолженности ФИО7 в размере 6 718 028 руб. Говоря о невозможности погашения требований перечисленных им кредиторов за счет указанных активов, ФИО1 сослался и на отсутствие у него постоянного дохода. В ходе процедуры банкротства, в реестр требований кредиторов включены требования ФИО3 на сумму 10 058 200 руб., публичного акционерного общества «Банк «Санкт-Петербург» на сумму 483 690 руб. и публичного акционерного общества Банка ВТБ на сумму 2 683 911 руб. 77 коп. Имущества, помимо указанного выше, у должника обнаружено не было, при этом, квартира исключена из конкурсной массы как единственное место жительства должника, а дебиторская задолженность ФИО7 признана безнадежной ко взысканию по причине смерти дебитора. Принадлежащее должнику, указанное Транспортное средство, реализовано в процедуре банкротства за 600 000 руб., из которых погашены текущие требования к должнику и частично требования кредиторов третьей очереди удовлетворения (на 3,82%). Посчитав, что возможности формирования конкурсной массы исчерпаны, финансовый управляющий обратился в суд с ходатайством о завершении процедуры реализации имущества в отношении должника, ссылаясь, в том числе, на отказ в удовлетворении заявления об оспаривании сделки должника, поданного во исполнение решения собрания кредиторов от 21.05.2019, в лице кредитора ФИО3 При завершении процедуры банкротства финансовый управляющий не указал своей позиции по вопросу освобождения ФИО1 от исполнения обязательств перед кредиторами. На собрании кредиторов 21.05.2019, конкурсный кредитор ФИО3, голосовал против применения к должнику правила об освобождении от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами. Установив, что все мероприятия финансовым управляющим для данной процедуры выполнены, суд первой инстанции завершил процедуру, а при разрешении вопроса об освобождении должника от исполнения оставшихся неисполненных обязательств перед кредиторами, пришел к выводу, что основания для неосвобождения ФИО1 от имеющих обязательств отсутствуют. Апелляционный суд согласился с выводами суда первой инстанции, посчитав верным оценку судом недостаточности уровня дохода должника для погашения обязательств перед кредиторами. Оценивая доводы, приведенные ФИО3 в апелляционной жалобе, апелляционный суд заключил, что полученные должником денежные средства от кредитора были направлены на развитие бизнеса, и непредставление документов об этом, само по себе, не свидетельствует о недобросовестности должника. Также апелляционным судом учтены выводы, сделанные судом относительно действительности сделки по погашению задолженности по ипотечному кредиту перед ПАО «Банк «Санкт-Петербург» и необоснованности требования ФИО6 Кроме того, апелляционным судом отмечено содействие должника финансовому управляющему в процедуре банкротства. Отменяя принятые по делу судебные акты и направляя дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, кассационный суд отметил факты: указания должником при обращении в суд с заявлением о признании его несостоятельным (банкротом) на наличие задолженности перед ФИО6 из договора займа, в отношении которого определением суда от 11.07.2018 установлены признаки безденежности; отсутствие доказательств вложения должником полученных от ФИО3 (мажоритарного кредитора), денежных средств в инвестиционные проекты. При новом рассмотрении, должник суду первой инстанции пояснял, что задолженность перед ФИО6 им была отражена в заявлении только по факту предъявления к нему соответствующего требования, без оценки с его стороны обоснованности, что в итоге не увеличило объем его долговых обязательств. Также ФИО1 объяснил цели расходования заемных средств кредитора, указав, что 6 718 028 руб. было затрачено на финансирование в 2015 году совместного с ФИО7 проекта по организации производства пластиковых окон и дверей, (общая стоимость реализации проекта составляла 9 000 000 руб.), и указанные заемные средства передавались лично ФИО7 Далее, как указывает ФИО1, в течение 2016 года он разрабатывал бизнес-проект для некой компании «ГСК», однако этот проект оказался невостребованным по причине приобретения указанной компанией у дистрибьютора 1С готовой франшизы. С весны 2016 года, как указывает должник, он принимал участие в подготовке проекта по строительству производства рыбных консервов в Норвегии, финансирование которой осуществлялось за счет средств участников проекта, в том числе средств ФИО1 По итогам реализации данного проекта, должник намеревался получить 20% акций в компании «Легир» и стать конечным бенефициаром более 13% акций компании «NORSAS», тогда бы уровень его дохода составил порядка 60 000 долларов США. Однако реализация и указанного проекта стала невозможной по причине получения зарубежными партнерами ФИО1 сведений о непогашенной задолженности перед ФИО3 ФИО3 в суде первой инстанции не согласился с объяснениями должника и настаивал на неприменении к ФИО1 правил об освобождении его от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами, полагая, что против слов и расчетов прибыли по проектам, других доказательств расходования денежных средств на финансирование указанных инвестиционных проектов, должник не представил. Суд первой инстанции приняв по внимание объяснения ФИО1 и согласившись с ним, посчитал возможным применить к должнику правила об освобождении от долгов. При этом суд отклонил доводы кредитора о том, что представленные должником документы не подтверждают расходования денежных средств, указав, что они составлены не ФИО1, а третьими лицами. Отменяя определение суда от 04.08.2021, и отказывая должнику в применении правил об освобождении от долгов, апелляционный суд исходил из заведомого для должника отсутствия обязательств перед обществом с ООО «Пожтехника-Крым» и соответственно перед новым кредитором ФИО6 (по цессии). Также, суд апелляционной инстанции не согласился с выводом суда первой инстанции о том, что представленные ФИО1 в материалы дела сведения в обоснование его участия в инвестиционных проектах доказывают утрату им платежеспособности в пределах нормального предпринимательского риска. Суд указал, что для данного случая, при опровержении доводов кредитора и для принятия позиции должника, требовалось представления последним конкретных доказательств несения им фактических расходов по упомянутым проектам и с упомянутыми лицами; отсутствие которых не может подтверждать обоснованность возражений ФИО1 Исследовав материалы дела, проверив доводы жалобы и возражения на нее, суд кассационной инстанции приходит к следующему. Согласно абзацу второму пункта 4 статьи 213.28 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве), а также пункту 45 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13.10.2015 № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан» (далее – Постановление № 45), одним из оснований, исключающих освобождение гражданина от обязательств, является непредставление гражданином сведений или предоставление заведомо недостоверных сведений финансовому управляющему или арбитражному суду, рассматривающему дело о банкротстве гражданина, если это обстоятельство установлено соответствующим судебным актом, принятым при рассмотрении дела о банкротстве гражданина. В рамках данного дела о банкротстве, определением суда от 11.07.2018, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда от 21.09.2018, было установлено отсутствие, указанного должником в заявлении при обращении в суд, обязательства перед ФИО6, а именно, долга, возникшего из договора займа от 05.06.2015 (подписанного между ООО «Пожтехника-Крым» и ФИО1, впоследствии переданным по цессии ФИО6), то есть факт получения ФИО1 денежных средств (на которые он указывал) не был подтвержден. При этом должник, являясь непосредственным участником указанного договора займа, знал о мнимости, безденежности такого займа, однако учитывал у себя данный долг. По мнению суда кассационной инстанции, данному обстоятельству апелляционным судом дана правильная оценка. Само по себе предъявление денежного требования ФИО6 к должнику не подтверждает его обоснованности. Поскольку обращение в суд с заявлением о банкротстве имеет целью проверки платежеспособности должника исходя из его реального финансового положения, включение необоснованно заявленного требования в состав кредиторской задолженности при обращении в суд с заявлением о банкротстве противоречит цели такого обращения, и не может признаваться как разумное и добросовестное поведение должника. Перечень поведенческих действий должника, указанный в пункте 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве не является исчерпывающим. Так, о противоправном поведении должника, с учетом положений статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), может свидетельствовать, например, злоупотребление правом с его стороны при вступлении в правоотношения с кредитором, повлекшие возникновение обязательств перед ним, не погашенного, в том числе в ходе процедуры по делу о банкротстве, либо сговор с аффилированным (в какой-либо форме) кредитором, направленный на получение возможности оказывать влияние на ход процедуры банкротства посредством включения в реестр требований кредиторов контролируемой задолженности, в том числе и в случае, если указанное намерение не будет реализовано по причинам, не зависящим от участников такого сговора. Указанный вывод соответствует правовой позиции, отраженной в пункте 19 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 26.04.2017, согласно которой, в ситуации, когда действительно будет установлено недобросовестное поведение должника, суд в соответствии со статьей 213.28 Закона о банкротстве и с учетом разъяснений, изложенных в Постановлении № 45, суд вправе в определении о завершении конкурсного производства указать на неприменение правил об освобождении гражданина от исполнения долговых обязательств. Закрепленные в законодательстве о банкротстве граждан положения о том, что недобросовестные должники не освобождаются от обязательств, а также о том, что банкротство лиц, испытывающих временные затруднения, недопустимо, направлены на исключение возможности получения должником несправедливых преимуществ, обеспечивая тем самым защиту интересов кредиторов. Как следует из материалов дела, в ходе процедуры банкротства ФИО1 судом был подтвержден факт получения должником от ФИО3 на условиях займа значительной суммы денежных средств в размере 10 000 000 руб., который не был возвращен. Приведенные должником обоснования не возврата этого займа как предпринимательский риск, в результате не реализации им упомянутого инвестиционного проекта, не подтверждаются относимыми и допустимыми доказательствами, что справедливо отмечено апелляционным судом. При новом рассмотрении дела, доказательств, подтверждающих реальность осуществления должником расчетов для целей участия в отмеченных им инвестиционных проектах, также не было представлено, равно как и отсутствует мотивированная позиция в отношении размера возможной выгоды от бизнес-проектов, основанной на фактических обстоятельствах в случае их реализации. В силу требований части 1 статьи 65 АПК РФ, цели привлечения и судьба денежных средств кредитора ФИО3, полученных должником, осталась не раскрыта, равным образом не установлено источников, за счет которых должник планировал произвести расчет с кредиторами. При этом следует учитывать, что согласно абзацу третьему пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве, основанием для неприменения к должнику правил о его освобождении от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами, также является злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности, а принятие должником на себя заведомо неисполнимых обязательств перед кредитором свидетельствует о его недобросовестности. Учитывая изложенное, кассационный суд считает вывод апелляционного суда, о наличии оснований не применять к ФИО1 правил об освобождении от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами, правильным и соответствующим фактическим обстоятельствам дела. Доводы, приведенные ФИО1 в жалобе, не нашли своего обоснованного подтверждения в суде кассационной инстанции. В связи с чем оснований для отмены постановления от 18.11.2021 не имеется. В силу положений подпункта 12 пункта 1 статьи 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации (далее – НК РФ), обращение с кассационной жалобой на определение суда, принятого по вопросу применения в отношении должника в деле о банкротстве правил о его освобождении от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами, государственной пошлиной не оплачивается. Таким образом, ошибочно уплаченная подателем кассационной жалобы государственная пошлина, подлежит возвращению из федерального бюджета на основании подпункта 1 пункта 1 статьи 333.40 ГК РФ. Руководствуясь статьями 286, 287 и 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Западного округа п о с т а н о в и л: постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.11.2021 по делу № А56-32960/2017 оставить без изменения, а кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения. Возвратить ФИО1 из федерального бюджета 3000 руб. государственной пошлины, ошибочно уплаченной по чек-ордеру от 10.12.2021 (операция № 20 в ПАО Сбербанк Северо-Западный банк 9055/1 837).
Председательствующий			А.Л. Каменев
Судьи			Е.В. Зарочинцева А.Э. Яковлев