Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев 17.08.2022 в открытом судебном заседании кассационные жалобы ФИО1 и ФИО3 на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 02.02.2022 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.05.2022 по делу № А56-59547/2019,

у с т а н о в и л:

определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 19.06.2019 возбуждено производство о признании общества с ограниченной ответственностью «Контакт», адрес: 194358,
Санкт-Петербург, ул. Симонова, д. 12/9, лит. А, кв. 196, ОГРН <***>, ИНН <***> (далее – Общество), несостоятельным (банкротом).

Определением от 15.07.2019 в отношении Общества введена процедура наблюдения, временным управляющим назначен ФИО5.

Решением от 09.01.2020 в отношении Общества открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО5

В арбитражный суд 02.03.2021 от конкурсного управляющего поступило заявление о взыскании с наследника бывшего генерального директора должника ФИО1 6 311 012 руб. убытков.

Определением от 02.02.2022, оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.05.2022, заявление конкурсного управляющего удовлетворено частично. С ФИО1 в пользу Общества взысканы убытки в размере 2 329 865 руб. В остальной части в удовлетворении заявления отказано.

В кассационной жалобе ФИО1, ссылаясь на неправильное применение судами норм материального права, а также на несоответствие их выводов фактическим обстоятельствам дела, просит отменить определение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда в части взыскания с нее убытков, в указанной части принять новый судебный акт – об отказе в удовлетворении заявления конкурсного управляющего.

Податель кассационной жалобы указывает, что судом неправильно применены положения закона о сроке исковой давности, который, по мнению ФИО1, должен исчисляться с 31.12.2017 в связи с назначением на должность нового директора – ФИО6. Податель жалобы ссылается на то, что заявление конкурсного управляющего подано в суд только 20.03.2021.

По мнению подателя жалобы, выводы судов о доказанности факта причинения Обществу убытков генеральным директором ФИО7 не соответствуют материалам дела. Податель жалобы считает, что судами не установлена вина ФИО7 в ненадлежащем ведении бухгалтерского учета и хранении первичных бухгалтерских документов. Податель жалобы полагает, что взыскание с нее убытков является двойным взысканием в пользу Общества, поскольку с убытки в том же размере за аналогичное действие были взысканы с ФИО3.

ФИО3 в своей кассационной жалобе, ссылаясь на непривлечение ее к участию в деле, просит отменить судебные акты, направить дело на новое рассмотрение.

Податель жалобы указывает, что является единственной принявшей наследство наследницей умершей 27.02.2019 ФИО8, являвшейся единственным учредителем Общества. Как утверждает податель жалобы, она не была извещена судом о деле о банкротстве Общества. Кроме того, податель жалобы ссылается на нарушение судом норм материального права и взыскание убытков в двойном размере с ФИО1 и ФИО3 за один период по одним и тем же основаниям.

В отзыве на кассационную жалобу конкурсный управляющий должником ФИО5 просит оставить в силе принятые по делу судебные акты, считая их обоснованными и законными.

В судебном заседании представители ФИО1 и ФИО3 поддержали доводы, приведенные в кассационных жалобах.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, однако представителей в судебное заседание не направили, что в соответствии с частью 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) не является препятствием для рассмотрения жалобы.

Законность обжалуемых судебных актов проверена в кассационном порядке.

Как следует из материалов дела, генеральным директором должника с 08.05.2014 по 22.10.2017 являлся ФИО7, умерший 23.10.2017.

Единственным наследником ФИО7, принявшим наследство после его смерти, является его дочь, ФИО1

После ФИО7 и до признания Общества банкротом руководителем должника являлся ФИО6

Единственным учредителем Общества являлась ФИО8, умершая 27.02.2019.

Единственным наследником, принявшим наследство после ее смерти, является дочь, ФИО3; сын умершей, ФИО6, 01.08.2019 подал заявление об отказе от наследства.

Ссылаясь на то, что обязательства дебиторов перед Обществом по оплате выполненных работ возникли в период, когда руководителем должника являлся ФИО7, однако, ФИО7, обладая необходимой информацией, документами и компетенцией, не предпринял меры по взысканию денежных средств в сумме 3 746 038,18 руб., конкурсный управляющий должником обратился в суд с настоящим заявлением.

Кроме того, конкурсный управляющий указал на то, что в ходе проведения мероприятий в процедуре банкротства им установлено, что ФИО8 (учредителем и главным бухгалтером должника) совместно с ФИО7 были осуществлены действия по снятию с расчетного счета Общества 2 329 865 руб. наличными.

Данная сумма также представляет убытки, причиненные ФИО7 должнику и его кредиторам.

Суд первой инстанции, учитывая отсутствие в период осуществления ФИО7 функций руководителя должника достоверных доказательств наличия дебиторской задолженности, ее состава и размера, не нашел оснований для вывода о неисполнении ФИО7 обязанности по взысканию такой задолженности, и, как следствие, взыскания с его наследника убытков в размере 3 981 147 руб. Установив необоснованное снятие и расходование ФИО7 в преддверии банкротства денежных средств должника в размере 2 329 865 руб., суд взыскал в конкурсную массу должника указанную сумму как убытки с ФИО9, являющейся наследницей
ФИО7, принявшей после его смерти наследство.

Апелляционный суд согласился с выводами суда первой инстанции, указав, что в результате неправомерных действий генерального директора по снятию со счетов наличных денежных средств должнику причинены убытки, которые конкурсный управляющий вправе взыскать с наследника умершего впоследствии руководителя.

Суд кассационной инстанции, изучив материалы дела и проверив правильность применения судами норм материального и процессуального права, полагает, что нормы права применены правильно, а выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам.

ФИО3 в своей кассационной жалобе указала на нарушение судами первой и апелляционной инстанции процессуальных правовых норм.

В соответствии с частью 4 статьи 288 АПК РФ основаниями для отмены судебного приказа, решения, постановления арбитражного суда в любом случае являются, в том числе и рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания.

Довод ФИО3 о непривлечении ее к участию в деле и неизвещении о судебном разбирательстве судом округа отклоняется в силу следующего.

Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) в статьях 34 и 35 определяет круг лиц, участвующих в деле о банкротстве, а также участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве. Они обладают присущими их процессуальному статусу правами и обязанностями как в рамках процедуры банкротства в целом, так и в рамках обособленных споров в деле о банкротстве.

Системный анализ положений данного Федерального закона свидетельствует, что теми или иными правами лиц, участвующих в деле о банкротстве, обладает также ряд лиц, не поименованных в его статье 34 Закона о банкротстве. К ним, в частности, согласно его статье 61.15 относится лицо, в отношении которого в рамках дела о банкротстве подано заявление о привлечении к субсидиарной ответственности: такое лицо имеет права и несет обязанности лица, участвующего в деле о банкротстве.

Из материалов дела следует, что в процедуре конкурсного производства, открытой в отношении Общества решением суда от 09.01.2020, конкурсный управляющий ФИО5 обратился в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО6 и ФИО3

Приведенное выше правовое регулирование с учетом позиций Конституционного суда Российской Федерации позволяет судам приходить к выводу, что лицо, в отношении которого в рамках дела о банкротстве подано заявление о привлечении к субсидиарной ответственности (взыскании убытков), наделено правами и обязанностями лица, участвующего в деле о банкротстве.

С учетом изложенного у суда не было обязанности привлекать ФИО3 к участию в деле. Поскольку ФИО3 является лицом, участвующим в деле о банкротстве Общества, она вправе принимать участие в обособленных спорах и обязана отслеживать информацию о движении дела посредством системы «Мой Арбитр».

Доводы кассационной жалобы ФИО9 также подлежат отклонению.

В соответствии с пунктом 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В суде первой инстанции ФИО9 заявила о пропуске конкурсным управляющим срока исковой давности. По мнению ответчика, трехгодичный срок по требованию о взыскании убытков следует исчислять с 31.12.2017 в связи с назначением на должность нового директора – ФИО6 и передачей ему документации Общества.

В пункте 1 статьи 200 ГК РФ установлено, что течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в абзаце 2 пункта 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее - Постановление
№ 62) в случаях, когда соответствующее требование о возмещении убытков предъявлено самим юридическим лицом, срок исковой давности исчисляется не с момента нарушения, а с момента, когда юридическое лицо, например, в лице нового директора, получило реальную возможность узнать о нарушении.

Как следует из материалов дела, определением от 09.07.2019 (резолютивная часть) временным управляющим Обществом утвержден
ФИО5

Таким образом, с указанного момента начинает исчисляться срок исковой давности по требованию о взыскании убытков, который составляет три года и заканчивается 09.07.2022.

Заявление конкурсного управляющего о взыскании с ФИО7 убытков подано посредством сервиса подачи документов «Мой арбитр» 20.02.2021, то есть без пропуска срока исковой давности.

Наличие оснований для взыскания убытков установлено конкурсным управляющим в ходе проведения процедуры банкротства в рамках настоящего дела.

В настоящем же деле убытки представляют собой распоряжение без встречного предоставления ФИО7, как генеральным директором Общества, денежными средствами за период с 30.03.2017 по 19.10.2017 на общую сумму 2 329 865 руб.

В соответствии с пунктом 20 постановления Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 ГК РФ) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Согласно пункту 1 статьи 53.1 ГК РФ лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Согласно пункту 1 статьи 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы (пункт 2 статьи 15 ГК РФ).

В силу пункта 2 статьи 44 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу виновными действиями (бездействием), если иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законами, возлагается, в частности, на единоличный исполнительный орган общества. При определении оснований и размера ответственности единоличного исполнительного органа общества принимаются во внимание обычные условия делового оборота и иные обстоятельства, имеющие значение для дела (пункт 3 статьи 44 названного Федерального закона).

В подпункте 5 пункта 2 Постановления № 62 разъяснено, что недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор, в том числе, знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом.

Судом первой инстанции установлено, что за период с 30.03.2017 по 19.10.2017 ФИО7 были осуществлены действия по снятию наличных денежных средств с расчетного счета Общества на общую сумму 2 329 865 руб.

Вопреки доводам жалобы, представленные выписки по расчетному счету № <***> в Банке ВТБ (публичное акционерное общество) и по расчетному счету № <***> в акционерном обществе «Альфа-Банк», являются надлежащими доказательствами, подтверждающими вывод денежных средств должника ФИО7 совместно с ФИО8 (единственный участник и главный бухгалтер Общества).

Апелляционный суд правомерно указал, что бремя доказывания факта причинения должнику убытков действиями (бездействием) бывшего руководителя, а также причинной связи между его недобросовестным поведением и наступлением неблагоприятных экономических последствий для должника возложено на заявителя - конкурсного управляющего должником.

При этом, на ответчике - бывшем руководителе, как лице, осуществляющем распорядительные и иные, предусмотренные законом и учредительными документами функции, лежит бремя опровержения вины в его действиях (бездействии), следствием которых являются убытки.

В настоящем случае, действительно, ответчик, ввиду того, что он наследник ФИО7, не являлся участником корпоративных отношений, однако, данное обстоятельство, при условии наличия доказательств подтверждающих безвозмездный вывод денежных средств должника, не означает, что у ФИО1 отсутствует возможность по опровержению вины ФИО7 в причинении убытков Обществу.

Действия, в том числе ФИО7, по систематическому получению со счета Общества денежных средств в отсутствие встречного исполнения обязательств в форме предоставления отчетности о расходовании либо обязательств их возврата позволило суду прийти к обоснованному выводу о совершении им юридически значимых действий, направленных на вывод активов из хозяйственного оборота организации в условиях наличия у должника ряда неисполненных обязательств перед контрагентами.

Кроме того, в рамках обособленного спора № А56-59547/2019/суб.1 установлено также, что в период с 17.10.2017 по 14.12.2018 с расчетных счетов Общества были сняты наличные денежные средства на общую сумму
8 912 938 руб. и переданы ФИО8, при этом надлежащие документы, подтверждающие расходование названных денежных средств на нужды Общества, вопреки требованиям статьи 65 АПК РФ суду не представлены.

Суд кассационной инстанции в рамках вышеуказанного обособленного спора указал на то, что ФИО6 вступил в должность генерального директора 26.10.2017, в связи с чем снятие денежных средств в размере
2 529 865 руб., произведенное до этой даты, не может быть вменено ему в вину.

Суд первой инстанции, исходя из положений статьей 1112, 1175 ГК РФ, учитывая, что ФИО9 является единственным наследником бывшего руководителя должника ФИО7, правомерно счел ФИО9 надлежащим ответчиком по настоящему обособленному спору.

По общему правилу в состав наследства входит все имущество и долги наследодателя, за исключением случаев, когда имущественные права и обязанности неразрывно связаны с личностью наследодателя либо если их переход в порядке наследования не допускается Федеральным законом (статьи 418 и 1112 ГК РФ, пункт 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» (далее - Постановление № 9). При этом действующее законодательство не содержит прямого запрета на переход в порядке наследования обязанности возмещения убытков.

Вместе с тем, следует отметить и то, что отсутствие информации о наличии долга само по себе не препятствует удовлетворению требования, поскольку по смыслу разъяснений, изложенных в пункте 58 Постановления № 9, под долгами наследодателя понимаются не только обязательства с наступившим сроком исполнения, но и все иные обязательства наследодателя, которые не прекращаются с его смертью. Соответственно, риск взыскания долга, связанного с привлечением к субсидиарной ответственности, также возлагается на наследников. (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 16.12.2019 № 303-ЭС19-15056 по делу № А04-7886/2016).

В настоящем случае, достаточных и надлежащих доказательств, подтверждающих расходование указанных выше денежных средств в интересах Общества, в материалы дела не представлено.

При таких обстоятельствах, суды правомерно взыскали с ответчика в пользу должника убытки в размере 2 329 865 руб.

Довод подателей жалоб о двойной взыскании в пользу Общества отклоняется в силу следующего.

Постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа
от 30.11.2021 с ФИО3 взысканы убытки в размере 2 529 965 руб.

Из пояснений представителя ФИО3, явившейся в судебное заседание суда округа, взысканные судом убытки ФИО3 в полном объеме не возмещены.

В силу пункта 1 статьи 322 ГК РФ солидарная обязанность (ответственность) или солидарное требование возникает, если солидарность обязанности или требования предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства.

В соответствии с пунктом 4 статьи 53.1 ГК РФ в случае совместного причинения убытков юридическому лицу лица, указанные в пунктах 1 - 3 названной статьи, обязаны возместить убытки солидарно.

Таким образом, в силу закона у ФИО1 и ФИО3 возникла солидарная ответственность по возмещению Обществу убытков.

Поскольку при рассмотрении дела нормы материального права применены судами правильно и нормы процессуального права не нарушены, суд кассационной инстанции не находит оснований для удовлетворения жалобы.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289 и 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Западного округа

п о с т а н о в и л:

определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 02.02.2022 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.05.2022 по делу № А56-59547/2019 оставить без изменения, а кассационные жалобы ФИО1 и ФИО3 – без удовлетворения.

Председательствующий

Е.Н. Бычкова

Судьи

С.Г. Колесникова

А.В. Яковец