Гражданский кодекс часть 1

при участии от ФИО1 – ФИО2 (доверенность от 05.10.2020), от индивидуального предпринимателя ФИО3 – ФИО4 (доверенность от 10.03.2020), от финансового управляющего ФИО5 – ФИО6 (доверенность от 01.05.2021), финансового управляющего ФИО7 (решение от 19.10.2020), от ФИО8 – ФИО9 (доверенность от 14.12.2020),

рассмотрев 02.06.2022 в открытом судебном заседании кассационные жалобы финансовых управляющих ФИО5 и ФИО7 на постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.03.2022 по делу № А56-65001/2017/сд.8,

у с т а н о в и л:

Общество с ограниченной ответственностью «СБК-Ритейл» обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о признании гражданина ФИО10 несостоятельным (банкротом).

Определением суда от 14.09.2017 возбуждено производство по делу о банкротстве.

Определением от 29.01.2018 в отношении ФИО10 введена процедура реструктуризации долгов гражданина, финансовым управляющим утвержден ФИО5.

Решением суда от 16.07.2018 ФИО10 признан несостоятельным (банкротом), в отношении его введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утвержден ФИО5

Финансовый управляющий ФИО5 обратился в арбитражный суд с заявлением, уточненным в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), о признании недействительным договора дарения от 19.09.2011 № 78АА03369107, заключенного должником и ФИО11, просил применить последствия недействительности ничтожной сделки в виде возврата квартиры № 303, расположенной по адресу: <...>
, лит. А, с кадастровым номером 78:06:0220301:5405 в конкурсную массу должника без сохранения залога в пользу ФИО8 и ФИО12 (далее - Договор дарения от 19.09.2021) .

Конкурсный управляющий также просил признать недействительным договор дарения от 21.05.2014 № 78АА6080211, заключенный должником и ФИО11, применить последствия недействительности ничтожной сделки в виде возврата квартиры № 301, расположенной по адресу: <...>, лит. А, с кадастровым номером 78:06:0220301:5403 в конкурсную массу должника без сохранения залога в пользу ФИО1 (далее - Договор дарения от 21.05.2014).

Определением суда от 18.05.2021 к участию в настоящем обособленном споре в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечены ФИО1, ФИО12 и ФИО8

Определением арбитражного суда первой инстанции от 12.08.2021 в удовлетворении заявления отказано.

Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.03.2022 определение от 12.08.2021 отменено, суд признал недействительными Договор дарения от 19.09.2011 и Договор дарения от 21.05.2014 (далее - Договоры дарения), применил последствия недействительности сделок в виде возврата квартир № 301 и 303 в конкурсную массу должника с сохранением залога в пользу ФИО8, ФИО12 и ФИО1

В кассационной жалобе финансовый управляющий ФИО5, ссылаясь на нарушение судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права, просит отменить указанное постановление в части вывода о сохранении залога в пользу ФИО8, ФИО12 и ФИО1 при применении последствий недействительности сделки.

По мнению подателя жалобы, суд апелляционной инстанции не учел доказательства недобросовестности залогодержателей на момент совершения сделок, следовательно, ошибочно не применил заявленные последствия недействительности сделок.

Кроме того, считает финансовый управляющий, суд не разрешил вопрос о взыскании денежного возмещения за возврат имущества с обременением.

Финансовый управляющий ФИО11 ФИО7 в своей кассационной жалобе, ссылаясь на нарушение судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права, а также на несоответствие его выводов обстоятельствам дела, просит отменить указанное постановление, оставить в силе определение.

Податель жалобы указывает, что суд апелляционной инстанции неправомерно применил к оспариваемым сделкам статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), так как финансовым управляющим ФИО5 не доказаны обстоятельств выхода спорных сделок за пределы подозрительности, установленные в пункте 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве).

Финансовый управляющий ФИО7 возражает против вывода суда апелляционной инстанции о наличии признаков неплатежеспособности на момент заключения Договоров дарения, считает его противоречащим фактическим обстоятельствам и имеющимся в материалах дела доказательствам; выводы суда апелляционной инстанции о мнимости Договоров дарения сделаны, по его мнению, без учета приведенных доводов и доказательств.

В отзыве ФИО8 просит оставить кассационную жалобу финансового управляющего ФИО5 без удовлетворения.

В судебном заседании представитель финансового управляющего ФИО5 поддержал доводы своей жалобы и возражал против удовлетворения жалобы финансового управляющего ФИО7, финансовый управляющий ФИО7 поддержал доводы своей жалобы и возражал против удовлетворения жалобы финансового управляющего ФИО5, представитель конкурсного кредитора индивидуального предпринимателя ФИО3 поддержала доводы жалобы финансового управляющего ФИО5 и возражала против удовлетворения жалобы финансового управляющего ФИО7, представитель ФИО8 возражал против удовлетворения жалобы финансового управляющего ФИО5, а оценку доводов жалобы финансового управляющего ФИО7 оставил на усмотрение суда, представитель ФИО1 поддержал доводы жалобы финансового управляющего ФИО7 и возражал против удовлетворения жалобы финансового управляющего ФИО5;

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб, однако представителей в судебное заседание не направили, что в соответствии с частью 3 статьи 284 АПК РФ не стало препятствием для рассмотрения жалоб.

Законность определения от 12.08.2021 и постановления от 01.03.2022 проверена в кассационном порядке.

Как следует из материалов дела, ФИО10 (даритель) и ФИО11 (одаряемая; мать должника) заключили Договор дарения от 19.09.2011 (право собственности за ФИО11 зарегистрировано Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Санкт-Петербургу (далее – Управление) 27.09.2011) и Договор дарения от 21.05.2014 (право собственности за ФИО11 зарегистрировано Управлением 29.05.2014).

Далее ФИО8, ФИО12 (займодавцы) и ФИО11 (заемщик) 23.04.2018 подписали договор займа, по условиям которого займодавцы предоставили заемщику 35 000 000 руб. (10 500 000 руб. – ФИО8, 24 500 000 руб. – ФИО12) на срок до 23.04.2019 с уплатой процентов из расчета процентной ставки в размере 36% годовых.

В обеспечение исполнения обязательств по договору займа ФИО11 предоставила займодавцам в залог недвижимое имущество – квартиру № 303.

В этой связи участники договора займа 23.04.2018 подписали договор залога, который зарегистрирован Управлением 27.04.2018.

В соответствии с пунктом 4.1.2 договора залога залогодатель подтверждает и гарантирует, что является полноправным и законным собственником имущества и обладателем прав, входящих в предмет залога. До момента заключения договора залога предмет залога не отчужден, не сдан в аренду, в споре и под арестом не состоит, не обременен правами третьих лиц.

Требования ФИО12 и ФИО8 определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 31.03.2021 по обособленному спору № А56-37864/2019/тр.3 включены в реестр требований кредиторов ФИО11 как обеспеченные залогом имущества.

Кроме того, ФИО1 (займодавец) и ФИО11 (заемщик) 08.05.2018 заключили в нотариальной форме договор займа, по которому займодавец передал заемщику до подписания договора 9 000 000 руб., а заемщик обязался в срок до 08.05.2019 возвратить займодавцу данную сумму и уплатить проценты за пользование займом из расчета 4,5% от суммы займа ежемесячно.

Согласно пункту 6 указанного договора в обеспечение обязательств ФИО11 по возврату денежных средств установлен залог в пользу ФИО1 принадлежащей ФИО11 квартиры № 301.

Требования ФИО1 определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 05.08.2021 по обособленному спору № А56-37864/2019/тр.2 включены в реестр требований кредиторов ФИО11 как обеспеченные залогом имущества.

Финансовый управляющий ФИО5, полагая, что Договоры дарения, заключенные между должником и ФИО11, являются мнимыми сделками, направленными на причинение вреда интересам кредиторов, на основании статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) обратился в арбитражный суд с рассматриваемым заявлением.

Суд первой инстанции установил, что финансовым управляющим ФИО5 пропущен трехлетний срок исковой давности на подачу заявления, а также пришел к выводу о реальности перехода права собственности по Договорам дарения и осуществление ФИО11 правомочий собственника в отношении переданных квартир. Кроме того, суд счел невозможным применение последствий недействительности сделок в виде возврата спорного имущества в конкурсную массу должника в связи с тем, что объекты претерпели существенные изменения в результате их реконструкции и, по сути, представляют собой новую вещь.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что финансовым управляющим ФИО5 соблюден срок исковой давности на подачу заявления. По результатам исследования доказательств суд апелляционной инстанции установил факт пользования и владения должником спорными квартирами, а также наличие на момент заключения Договоров дарения признаков неплатежеспособности должника и при отсутствии доказательств экономической целесообразности заключения спорных сделок пришел к выводу о наличии цели причинения вреда имущественным правам кредиторов. Суд отметил наличие вступивших в законную силу судебных актов, которые подтверждают права залогодержателей, признал возможным возврат спорных объектов недвижимости в конкурсную массу должника с сохранением залога в пользу третьих лиц.

Проверив законность обжалуемого судебного акта исходя из доводов, приведенных в кассационных жалобах, Арбитражный суд Северо-Западного округа приходит к следующим выводам.

В соответствии со статьей 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Арбитражный суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявленных требований, так как пришел к выводу об отсутствии совокупности обстоятельств, установленных статьями 10, 170 ГК РФ, а также принял во внимание пропуск финансовым управляющим срока исковой давности.

Апелляционный суд отменил определение суда первой инстанции и удовлетворил заявленные требования в части признания Договоров дарения недействительными сделками; суд пришел к выводу о том, что срок исковой давности для оспаривании Договоров дарения не пропущен; по состоянию на даты заключения Договоров дарения (19.09.2011 и 21.05.2014) должник уже имел непогашенные обязательства перед банками по договорам поручительства, отвечал признакам неплатежеспособности.

Согласно пункту 13 статьи 14 Федерального закона от 29.06.2015 № 154-ФЗ «Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее - Закон № 154-ФЗ) пункты 1 и 2 статьи 213.32 Закона о банкротстве в редакции Закона № 154-ФЗ применяются к совершенным с 01.10.2015 сделкам граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями. Сделки указанных граждан, совершенные до 01.10.2015 с целью причинить вред кредиторам, могут быть признаны недействительными на основании статьи 10 ГК РФ.

Поскольку оспариваемые сделки заключены до 01.10.2015, на них не распространяются общие нормы Закона о банкротстве, связанные с исковой давностью, изложенные в статье 213.9 Закона о банкротстве. Следовательно, на спорные правоотношения распространяются общие положения об исковой давности.

Таким образом, суды, с учетом положений Закона № 154-ФЗ, правильно применили норму права, подлежащую применению к спорным правоотношениям.

При этом суды первой и апелляционной инстанций сделали категорические и разнонаправленные выводы относительно оценки заявления лиц, участвующих в настоящем обособленном споре, о пропуске финансовым управляющим ФИО5 срока на обращение в суд с заявлением и о том, что сами Договоры дарения имеют пороки применительно к статье 10 ГК РФ, а именно: судами дана различная правовая квалификация спорных отношений на предмет наличия в действиях сторон при заключении Договоров дарения признаков злоупотребления правом, что влечет различную оценку при применении / неприменении сроков исковой давности с учетом установленных фактических обстоятельств по делу и представленных доказательств.

Согласно пункту 2 статьи 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В соответствии с пунктом 1 статьи 181 ГК РФ (в редакции, действовавшей до 01.09.2013) срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки.

Согласно пункту 1 статьи 181 ГК РФ (в редакции Федерального закона от 07.05.2013 № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - Закон № 100-ФЗ), вступившего в силу с 01.09.2013) срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Законом № 100-ФЗ была введена новая редакция пункта 1 статьи 181 ГК РФ, в соответствии с которой срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Переходными положениями (пунктом 9 статьи 3 Закона № 100-ФЗ) предусмотрено, что новые сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 01.09.2013.

Трехлетний срок обжалования признанных недействительными сделок исходя из статьи 181 ГК РФ, действующей для спорных правоотношений, истек 27.09.2014 и 29.05.2017 соответственно, то есть на указанную в Законе № 100-ФЗ дату - 01.09.2013 трехлетний срок не истек и к спорным правоотношениям применяются новые нормы, введенные Законом № 100-ФЗ, позволяющие оспаривать сделки в срок, не превышающий 10 лет с момента начала исполнения сделки.

Далее, как следует из общих норм Гражданского кодекса Российской Федерации, срок исковой давности не применяется по правилам пунктов 1 и 2 статьи 10 ГК РФ, которая запрещает пользоваться правами исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действуя в обход закона с противоправной целью, а также злоупотребления правом.

Вместе с тем необходимо учитывать, что такой вид санкции, как отказ в применении срока исковой давности, должен использоваться в исключительных случаях, когда судом непосредственно установлено, что в результате недобросовестных действий такого лица стало невозможным либо затруднительным своевременное обращение в суд за защитой своих прав. К таким действиям можно отнести умышленное сокрытие совершенной сделки, предоставление недостоверной информации о дате ее совершения и т.д.

Неприменение исковой давности возможно в порядке исключения и только в случае особых обстоятельств явного злоупотребления, что нашло отражение в судебной практике (постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.11.2011 № 17912/09, от 24.05.2012 № 17802/11, от 24.09.2013 № 10715/12, от 26.02.2013 № 12913/12).

Между тем при рассмотрении настоящего дела обстоятельства, свидетельствующие о наличии (отсутствии) в действиях ФИО10 и ФИО11 признаков недобросовестного поведения, о наличии (отсутствии) у финансового управляющего ФИО5 препятствий для своевременного обращения в суд за защитой своих прав, которые возникли именно в результате действий ответчиков, судами первой и апелляционной инстанции не устанавливались и не исследовались.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В силу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Согласно пункту 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

Из содержания пункта 1 статьи 10 ГК РФ, следует, что под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам. При этом для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

С целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред другому лицу суду необходимо установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки (пункт 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

В соответствии с пунктом 1 статьи 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Согласно пункту 3 статьи 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику-гражданину признаются его супруг, родственники по прямой восходящей и нисходящей линии, сестры, братья и их родственники по нисходящей линии, родители, дети, сестры и братья супруга.

В обоснование заявленных требований финансовый управляющий должника сослался на то, что сделка по отчуждению недвижимого имущества совершена между заинтересованными лицами, следовательно, ФИО11 должна была знать о принятых должником обязательствах и о возможности ущемления интересов кредиторов в результате выбытия спорного имущества из владения должника; сделка по отчуждению недвижимого имущества является безвозмездной, в результате ее совершения должник не получил встречного исполнения, за счет которого могли бы быть удовлетворены требования кредиторов; заключением безвозмездной сделки должник и ФИО11 нарушили права кредиторов должника, выведя имущество из конкурсной массы должника и лишив кредиторов возможности удовлетворения их требований; сделка совершена при наличии у должника неисполненных обязательств, с целью недопущения обращения взыскания на принадлежащее должнику имущество; сделка не выгодна для должника; недобросовестность поведения сторон оспариваемой сделки подтверждена, сделка имеет признаки мнимости.

В возражениях на отзыв финансового управляющего ФИО11 - ФИО7 ФИО5 заявил, что не согласен с выводом о пропуске им срока исковой давности, как трехлетнего, так и объективного, так как с момента начала исполнения Договоров дарения до подачи заявления об их оспаривании прошло менее 10 лет (статья 181 ГК РФ; том дела 32, листы 116-119).

Суд первой инстанции, сославшись на пропуск ФИО5 срока исковой давности (три года), не привел мотивов, по которым заявителем пропущен и объективный срок на оспаривание сделок применительно к статье 10 ГК РФ.

Ни суд первой, ни суд апелляционной инстанции исходя из отношений должника и одаряемой с 2011 года не дали оценки обстоятельствам, предществовавших заключению Договоров дарения, не установили, насколько их заключение имело цель причинить вред кредиторам ФИО10

Как указал ФИО5, должник являлся собственником спорных квартир, приобретенных по договорам купли-продажи от 02.03.2010 и 04.12.2012.

После приобретения квартиры в марте 2011, по договору дарения от 19.09.2011 должник подарил ее своей матери.

Далее, 04.12.2012 им была приобретена вторая квартира, расположение которой, как следует из материалов дела, позволяло в будущем объединить два объекта в один.

Второй договор дарения заключен им 21.05.2014.

Как следует из материалов настоящего обособленного спора, после заключения первого договора дарения (19.09.2011) и до заключения второго договора дарения (21.05.2014) начиная с 2013 года ФИО11 обращалась в уполномоченные органы с просьбой провести работы по перепланировке квартиры 303, подаренной ей 19.09.2011 (том дела 32, листы 223-230). Чтобы сделать вывод о мнимости Договоров дарения, судам следовало в том числе проанализировать обстоятельства заключения Договора дарения от 21.05.2014, а именно выяснить, не было ли его заключение обусловлено целью завершения перепланировки, начатой еще в 2013 году, и объединения двух квартир для совместного проживания и, как следствие, был ли в таком случае причинен вред кредиторам и являлись ли злоупотреблением правом со стороны должника такие действия, которые могут быть расценены, как вывод ликвидного актива с целью необращения на него взыскания в будущем.

Кроме того, надлежало установить наличие / отсутствие признаков неплатежеспособности на момент заключения оспариваемых договоров у должника, выступающего поручителем по кредитным договорам, заключенными с обществами, в которых он являлся участником.

Так, апелляционный суд указал, что у ФИО10 на момент заключения Договоров дарения в 2011 и 2014 годах имелись обязательства перед публичным акционерным обществом «Сбербанк России» (далее - Сбербанк) по договору поручительства от 10.06.2010 № 1991-2-107310/П/1 в размере 974 330 000 руб. и по договорам поручительства, заключенным с августа по декабрь 2013 года, а также перед акционерным обществом «Альфа-Банк (далее - Альфа-Банк) по договору поручительства от 20.01.2014
№ 017Х5Р004.

В связи с этим апелляционный суд счел, что ФИО10, достоверно зная о своих обязательствах по договорам поручительства, намеренно предпринял действия по отчуждению ликвидного дорогостоящего актива - спорных квартир в пользу своей матери ФИО11 на безвозмездной основе, что исключило возможность исполнения обязательств за счет средств от реализации объектов недвижимости.

Суд кассационной инстанции полагает, что в дело не были представлены доказательства наличия у ФИО10 неисполненных обязательств и принятия им заведомо неисполнимых обязательств обществ, где он являлся одним из участников, в рамках договоров поручительства.

Перед оспариванием Договоров дарения ФИО5 не был проведен анализ периодов возникновения долгов обществ, в которых
ФИО10 являлся участником и заведомо неисполнимые обязательства которых он принял на себя в рамках договоров поручительства.

Следовательно, делая вывод как о добросовестности ФИО10, так и о наличии у него обязательств перед Сбербанком и Альфа-Банком, давая оценку доводам финансового управляющего и кредитора о соблюдении срока исковой давности на обращение с настоящим заявлением и совершение юридически значимых действий как со стороны должника, так и со стороны одаряемой по распоряжению спорными квартирами, оценивая последующие пояснения ФИО11 о мнимости Договоров дарения, совершенных именно с целью вывода активов ее сына, который находился в предбанкротном состоянии, суды должны были установить действительную волю сторон при заключении оспариваемых Договоров дарения.

Как указал апелляционный суд, в момент заключения Договоров дарения (в 2011 и 2014 годах) у ФИО10 были заключены договоры поручительства.

Следовательно, в подтверждение наличия признака неплатежеспособности у ФИО10 необходимо было установить, что на дату совершения оспариваемых сделок имелась просрочка исполнения обязательств по кредитным договорам, по которым должник выступал в качестве поручителя.

Согласно Картотеке арбитражных дел, в рамках дела № А56-65001/2017/сд.6 было рассмотрено заявление финансового управляющего о признании недействительной сделки - договора купли-продажи транспортного средства от 25.06.2015 № 002289.

В постановлении от 28.05.2020 Тринадцатый арбитражный апелляционный суд, делая вывод о наличии у ФИО10 признаков неплатежеспособности на дату заключения оспариваемого договора, учел даты, когда закрытые акционерные общества «Спецобслуживание» и «Дети» нарушили обязательства по кредитным договорам, заключенным со Сбербанком и Альфа-Банком в 2010 - 2013 годах, и принял во внимание условия договоров поручительства, по которым у поручителя возникает перед банками обязанность по уплате задолженности в случае просрочки заемщиками платежей по кредитным договорам.

Апелляционный суд пришел к выводу, что задолженность
ФИО10 перед Сбербанком (правопреемник - общество с ограниченной ответственностью «СБК-Ритейл») в размере 610 845 867 руб. 88 коп. не могла возникнуть ранее 25.11.2015, перед Альфа-Банком ответственность должника как поручителя в размере 184 745 000 руб. основного долга наступила 16.04.2015.

В связи с этим вывод апелляционного суда относительно наличия у ФИО10 обязательств перед банками на момент заключения Договоров дарения (19.09.2011 и 21.05.2014) сделан без учета ранее установленных обстоятельств.

Финансовый управляющий ФИО11 ссылался на то, что в момент заключения Договоров дарения у ФИО10 отсутствовали признаки неплатежеспособности, следовательно, стороны оспариваемых договоров не имели цели нарушить права кредиторов, которые на дату заключения Договоров дарения отсутствовали.

В отсутствие доказательств, свидетельствующих о наличии у должника признаков неплатежеспособности на дату совершения сделок дарения (19.09.2011 и 21.05.2014), вывод апелляционного суда о наличии оснований для признания данной сделки недействительной как совершенной при злоупотреблении правом (статья 10 ГК РФ) является преждевременным.

Суд кассационной инстанции также отмечает, что суды первой и апелляционной инстанций неполно исследовали и обстоятельства для того чтобы сделать вывод относительно истечения / неистечения трехлетнего срока исковой давности.

Так, суд первой инстанции указал, что поскольку первая процедура банкротства в отношении должника - процедура реструктуризации долгов гражданина - введена 23.01.2018 и в эту же дату финансовым управляющим в деле о банкротстве гражданина ФИО10 утвержден ФИО5, то 25.03.2021 (момент обращения финансового управляющего в суд с настоящим заявлением) трехлетний срок исковой давности истек.

При этом апелляционный суд, с учетом положений статей 181 и 200 ГК РФ, признал ошибочным вывод суда первой инстанции, так как последним не были приняты во внимание доводы финансового управляющего ФИО5 о том, что течение срока исковой давности следует исчислять начиная с 20.02.2021, поскольку о совершении оспариваемых сделок ему стало известно только из ходатайства кредитора индивидуального предпринимателя ФИО3 от 20.02.2021.

Суд апелляционной инстанции, возражая суду первой инстанции и опровергая его выводы об истечении трехлетнего срока исковой давности, не мотивировал, почему он пришел к выводу, что срок следует исчислять с даты, когда кредитор сообщил о подозрительной сделке финансовому управляющему.

В заседании кассационной инстанции представитель кредитора
ФИО13 пояснила обстоятельства, при которых ее доверителю стало известно о заключенных Договорах дарения, указала, что те действия, которые были совершены кредитором, могли быть совершены и финансовым управляющим при осуществлении им функций по формированию имущественной массы с целью удовлетворения требований кредиторов.

Суд кассационной инстанции также полагает необходимым указать на неверный вывод суда первой инстанции, положенный в основание для отказа в заявлении (наравне с применением срока исковой давности), относительно того, что возврат в конкурсную массу квартир 301 и 303 невозможен, в связи с тем, что они реконструированы настолько, что представляют собой новую вещь.

Как следует из материалов дела, в деле о банкротстве ФИО11 (А56-37864/2019) в реестр требований кредиторов (далее - Реестр) включены требования кредиторов ФИО1, ФИО12 и ФИО8 как обеспеченные залогом. Требования ФИО1 включены определением от 05.08.2021, в обоснование требования указано на заключение 08.05.2018 между ним (заимодавец) и ФИО11 (заемщик) договора займа, в соответствии с которым заимодавец передал заемщику 9 000 000 руб.; договор был удостоверен нотариусом ФИО14. Согласно пункту 6 договора займа от 08.05.2018 в целях обеспечения надлежащего исполнения ФИО11 обязательств по договору заемщик передает заимодавцу в залог (ипотеку) квартиру 301. Ограничение права собственности ФИО11 на квартиру 301 в виде ипотеки зарегистрировано Управлением Росреестра по Санкт-Петербургу 15.05.2018.

Требования ФИО12(45 759 908 руб. 63 коп.) и ФИО8 (23 379 013 руб. 70 коп.) включены в Реестр решением от 19.10.2020 от и ФИО8 определением от 31.03.2021 соответственно. Требования подтверждены решением Нагитинского районного суда Москвы от 28.03.2019 (вступило в законную силу 07.05.2019), указанным решением взыскан долг и обращено взыскание на заложенное недвижимое имущество - квартиру 303.

Договоры залога заключены 23.04.2018 и 08.05.2018 на два объекта - квартиры 301 и 303, в связи с чем требования кредиторов обеспечены залогом в виде двух отдельных объектов. Залоги зарегистрированы на две квартиры в отдельности, следовательно в Росреестре нет информации, что квартиры 301 и 303 представляют собой единый объект и проведенная реконструкция не позволит в будущем привести их в первоначальное состояние.

Судебного акта, которым кредиторам отказано в признании статуса залогового кредитора по причине фактического отсутствия предмета залога, нет.

В силу пункта 3 части 1 статьи 287 АПК РФ по результатам рассмотрения жалобы суд кассационной инстанции вправе отменить решение и апелляционное постановление и направить дело на новое рассмотрение, если выводы, содержащиеся в обжалуемых актах, не соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам или имеющимся в деле доказательствам.

Основаниями для отмены решения, апелляционного постановления являются несоответствие выводов фактическим обстоятельствам, установленным судами первой и апелляционной инстанций, и имеющимся в деле доказательствам, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (часть 1 статьи 288 Кодекса).

При выявлении несоответствия судебных выводов о применении нормы права установленным ими по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам кассационный суд направляет дело на новое рассмотрение (пункт 31 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 № 13 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции»).

В силу требований части 2 статьи 287 АПК РФ суд кассационной инстанции не наделен полномочиями по установлению дополнительных обстоятельств и исследованию доказательств, дело следует направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

При новом рассмотрении суду следует учесть изложенное в настоящем постановлении, установить все существенные для правильного разрешения спора обстоятельства, исследовать по правилам статьи 71 АПК РФ имеющиеся (дополнительно представленные сторонами) доказательства, дать оценку доводам (возражениям) лиц, участвующих в деле.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 и 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Западного округа

п о с т а н о в и л:

определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 12.08.2021 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.03.2022 по делу № А56-65001/2017 отменить.

Дело направить в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области на новое рассмотрение.

Отменить приостановление исполнения постановления Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.03.2022 по делу № А56-65001/2017, произведенное определением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 18.04.2022.

Председательствующий

Н.Ю. Богаткина

Судьи

В.В. Мирошниченко

А.А. Чернышева