Гражданский кодекс часть 1

при участии представителя ФИО1 – ФИО2 по доверенности от 07.08.2021, представителя ФИО3 – ФИО4 по доверенности от 09.09.2020, представители АО «Таврический банк» ФИО5 по доверенности от 11.03.2022, представителя конкурсного управляющего ООО «ИВК» ФИО6 по доверенности от 11.01.2022,

рассмотрев 30.05.2022 в открытом судебном заседании кассационные жалобы ФИО3, ФИО1 на постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.03.2022 по делу № А56-71892/2019/суб.1,

у с т а н о в и л:

В рамках конкурсного производства, открытого в отношении общества с ограниченной ответственностью «ИВК», адрес: 191123, Санкт-Петербург, ул. Радищева, д. 39, лит. Д, пом. 11-н, ОГРН <***>, ИНН <***> (далее – Общество), решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 30.05.2020, конкурсный управляющий ФИО7 обратилась с заявлением с учетом принятого судом уточнения о привлечении контролирующих должника лиц ФИО3 и ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам Общества.

К участию в обособленном споре в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, привлечен финансовый управляющий ФИО3 – ФИО8.

Определением суда первой инстанции от 07.12.2021 в удовлетворении заявления отказано.

Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.03.2022 определение от 07.12.2021 отменено, ФИО3 и ФИО1 привлечены солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника; производство по обособленному спору в части установления размера ответственности приостановлено до окончания расчетов с кредиторами.

В кассационных жалобах ФИО3 и ФИО1 просят отменить постановление от 01.03.2022, оставить в силе определение от 07.12.2021.

По мнению подателей жалоб, заключенные должником сделки не выходили за пределы разумного предпринимательного риска, ответчиками надлежащим образом раскрыты экономические мотивы их совершения; доказательства того, что конечным выгодоприобретателем всех сделок являлся ФИО3 в материалах дела отсутствуют.

Ответчики полагают ошибочными выводы суда апелляционной инстанции о причинении вменяемыми им действиями Обществу убытков и доведении последнего до банкротства.

ФИО1 считает, что суд апелляционной инстанции необоснованно привлек ее к субсидиарной ответственности по сделкам, совершенным после прекращения исполнения ею обязанностей генерального директора должника, неправомерно не применил положения Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) об исключении требований аффилированных лиц из размера субсидиарной ответственности; не установил момента наступления объективного банкротства должника.

В судебном заседании представители ответчиков поддержали доводы своих кассационных жалоб, представители конкурсного кредитора – акционерного общества «Таврический Банк» (далее – Банк) и конкурсного управляющего возражали по жалобам, просили оставить обжалуемый судебный акт без изменения.

Иные участвующие в деле лица, надлежащим образом извещенные о месте и времени судебного разбирательства, своих представителей для участия в судебном заседании не направили, что в соответствии с частью 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) не является препятствием для рассмотрения кассационных жалоб.

Законность принятых по делу судебных актов проверена в кассационном порядке исходя из доводов кассационных жалоб.

Как установлено судами, ФИО1 являлась генеральным директором Общества с 17.12.2010 по 26.08.2016, ФИО3 со 02.10.2005 являлся единственным участником должника, с 26.08.2016 по 28.05.2020 – его генеральным директором.

Общество в целях приобретения недвижимого имущества заключило с Банком кредитный договор <***> (далее – Кредитный договор), по условиям которого должник получил 20 000 000 руб. под 16 % годовых на срок до 13.06.2021.

Исполнение обязательств должника по Кредитному договору обеспечивалось поручительством ФИО3

Возврат денежных средств и процентов за их использование должник предполагал за счет реализации недвижимого имущества третьему лицу по более высокой цене, в подтверждение данных намерений в материалы дела представил предварительные договоры купли-продажи, заключенные должником с обществами с ограниченной ответственностью «АФК», «Северный ветер», закрытым акционерным обществом «Сансара».

Полученные Обществом кредитные средства были направлены на исполнение заключенных должником предварительных договоров с ООО «Северный ветер» и ООО «АФК» о приобретении объектов недвижимого имущества.

В связи с растожением предварительных договоров ООО «Северный ветер» и ООО «АФК» 15.12.2011 вернули денежные средства должнику.

Между тем должник кредит не возвратил, а использовал данные денежные средства на погашение и выдачу займов аффилированным лицам, приобретение и последующую реализацию программного обеспечения.

Судом первой инстанции установлено, что Банк неоднократно пролонгировал Обществу срок возврата кредита, в том числе и после расторжения предварительных договоров купли-продажи, первое требование о возврате денежных средств по Кредитному договору было направлено Банком в адрес должника лишь 30.01.2015.

Задолженность перед Банком явилась основанием для возбуждения производства по делу о несостоятельности (банкротстве) Общества.

Полагая, что совершенные должником сделки по возврату займов ООО «Северный ветер» в период с 15.11.2011 по 20.12.2011, выдаче займа ООО «Вест-Инвест», ООО «Файв ки эстейт» (21.10.2011), ЗАО «Технологии процессинга» (в период с 16.04.2012 по 20.12.2013), ЗАО «Первая линия» (18.07.2013 и 19.09.2014), ФИО3 (с 18.04.2012 по 22.08.2014) и отчуждению исключительных прав повлекли невозможность погашения требований кредиторов Общества, конкурсный управляющий обратилась в арбитражный суд с рассматриваемыми требованиями.

Суд первой инстанции, придя к выводу о возмездности вменяемых ответчикам сделок и указав на отсутствие доказательств их совершения в интересах ФИО3, как и аффилированности ФИО3, ФИО1 и ООО «АФК», ЗАО «Сансара», ООО «Северный ветер», признал недоказанной конкурсным управляющим совокупности обстоятельств для привлечения данных лиц к субсидиарной ответственности, в связи с чем отказал в удовлетворении заявления.

Суд первой инстанции отметил, что на момент совершения всех указанных управляющим сделок кредитные отношения были пролонгированы, задолженность перед Банком отсутствовала, а проценты исправно уплачивались должником в установленные Кредитным договором сроки, указанные сделки недействительными не признаны, наличие признаков, позволяющих их оспорить в порядке главы III.1 Закона о банкротстве, не доказано. Установив аффилированность Банка по отношению к должнику, суд посчитал, что требования названного кредитора не подлежат учету в размере субсидиарной ответственности.

Апелляционный суд не согласился с данными выводами, пришел к противоположным выводам.

Изучив материалы дела и проверив доводы кассационных жалоб, Арбитражный суд Северо-Западного округа пришел к следующим выводам.

Установив, что предполагаемые действия ответчиков были совершены до вступления в силу Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее – Закон № 266-ФЗ), суды верно применили к рассматриваемым правоотношениям нормы о субсидиарной ответственности Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона № 266-ФЗ.

Пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве, в качестве презумпции вины контролирующих должника лиц указано, в том числе, на причинение вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Порядок квалификации действий контролирующих должника лиц на предмет установления возможности их негативных последствий в виде несостоятельности организации, разъяснен в пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», в силу которых под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства.

В данном случае предписывается, что суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

Относительно совершения Обществом убыточных сделок суд апелляционной инстанции отметил следующее.

Должником и ФИО9 17.07.2012 заключен договор № 2, по условиям которого должник обязался передать исключительное право на незарегистрированный программный продукт «Бриз.Кошелек», а ФИО9 – принять и оплатить 13 343 400 руб. в срок до 31.12.2012.

Суд апелляционной инстанции выяснил, что ФИО9 приобретенное право не оплатил, ФИО1, являвшаяся в тот период генеральным директором должника, действий по взысканию задолженности с названного лица не предпринимала.

Впоследствии 11.04.2015 Общество, ФИО9 и ФИО3 заключили соглашение о переводе долга, согласно условиям которого последний обязался в срок до 01.06.2016 оплатить задолженность ФИО9 в размере 13 343 400 руб., вытекающую из договора от 17.07.2012 № 2.

В рамках дела о банкротстве ФИО3 Общество в лице генерального директора ФИО1 обратилось с заявлением о включении указанной задолженности в реестр требований кредиторов.

В судебном заседании 25.10.2016 представитель Общества ФИО10, действуя по доверенности, выданной ФИО3, заявил об отказе от заявленных требований в полном объеме, в связи с чем производство по требованию было прекращено, а возможность взыскания долга по договору об отчуждении исключительного права была утрачена.

С учетом рыночной стоимости исключительного права пользования объектом интеллектуальной собственности на программный продукт «Бриз» (22 570 000 руб.), определенной на основании отчета о его оценке, выполненного обществом с ограниченной ответственностью «ЭкконаОценка», и исходя из данных бухгалтерского баланса должника за 2011-2012 годы, суд апелляционной инстанции указал на отчуждение должником исключительных прав по цене на 40% ниже реальной стоимости, в отсутствие решения об одобрении договора от 17.07.2012 № 2, являвшегося с учетом балансовой стоимости активов Общества (50 млн руб.) для должника крупной сделкой.

Ответчики в нарушение положений статьи 65 АПК РФ объективных и документально обоснованных пояснений относительно целесообразности заключения подобной сделки, бездействия ФИО1 по взысканию задолженности с ФИО9, заключения договора о переводе долга на ФИО3, продлению срока оплаты до 01.06.2016 (при первоначальном сроке 31.12.2012) и отказа от включения долга в реестр требований кредиторов ФИО3 не представили.

При таких обстоятельствах вывод суда апелляционной инстанции о том, что в результате указанных действий Общество лишилось дорогостоящего актива в отсутствие какого-либо встречного исполнения следует признать обоснованным.

Довод кассационных жалоб о переводе долга на ФИО3 в интересах должника в связи с ухудшением финансового состояния ФИО9 документально не подтвержден. ФИО3 после заключения соглашения от 11.04.2015 задолженность по договору от 17.07.2012 № 2 также не погасил.

Суд апелляционной инстанции установил, что в период с 18.04.2012 по 09.02.2015 должник выдал единственному участнику ФИО3 займы на общую сумму 13 650 000 руб., из которых 6 341 655 руб. 27 коп. не возвращены.

Общество в лице генерального директора ФИО1 11.06.2016 обратилось с заявлением о включении требований должника в реестр требований кредиторов ФИО3

В судебном заседании 25.10.2016 представитель Общества ФИО10, действуя по доверенности, выданной ФИО3, отказался от заявленных требований в полном объеме.

Таким образом, как верно отметил суд апелляционной инстанции, ФИО3, действуя в своих личных интересах с целью недопущения включения требований Общества в реестр требований кредиторов в деле о своем личном банкротстве, лишил Общество и его кредиторов возможности удовлетворения своих требований, причинив должнику ущерб на сумму 6 341 655 руб. 27 коп.

В части довода конкурсного управляющего о нецелесообразности выдачи должником займов ООО «Файв ки эстейт», ЗАО «Технологии процессинга» и ЗАО «Первая линия» в период с 21.10.2011 по 19.09.2014 суд апелляционной инстанции принял во внимание проведенный конкурсным управляющим анализ доходности сделок по выдаче должником займа, согласно которому доход от выданных должником денежных средств в случае своевременного погашения суммы займа составил бы 2 486 56 руб. 49 коп., тогда как размер процентов за год пользования кредитом с учетом условий Кредитного договора составил 3 208 767 руб. 12 коп.

На основании представленных в материалы дела сведений суд апелляционной инстанции пришел к выводу о взаимосвязи Общества, ООО «Файв ки эстейт», ЗАО «Технологии процессинга», ЗАО «Первая линия» через ФИО3 и совершении спорных перечислений в интересах последнего.

Суд апелляционной инстанции отклонил доводы ответчиков о выдаче указанных займов в инвестиционных целях и, установив, что на начало 2012 года у должника имелись денежные средства в достаточном размере для полного исполнения обязательств по возврату Банку кредита, указал на неразумность действий контролировавших должника лиц по использованию кредитных средств для выдачи займов третьим лицам, пролонгации договоров займа и непринятию мер по истребованию денежных средств.

Ответчики вопреки положениям статьи 65 АПК РФ выводы суда апелляционной инстанции не опровергли, доказательств обоснованности и разумности своих действий не представили.

Суд апелляционной инстанции также установил, что 24.10.2011 и 27.10.2011 должник получил от ООО «Северный ветер» заем на сумму 36 850 000 руб., однако ответчики пояснений относительно того, на что были израсходованы полученные денежные средства не дали.

Ссылка ответчиков на отсутствие в спорный период неисполненных обязательств перед Банком в связи с пролонгацией Кредитного договора и своевременной уплаты процентов за пользование кредитом, а также возмездность сделок по выдаче займа, отклонена судом кассационной инстанции с учетом установленных апелляционным судом обстоятельств, свидетельствующих о пролонгации Кредитного договора лишь в период вхождения ФИО3 в состав директоров Банка, уклонении Общества от погашения кредита при наличии денежных средств в достаточном размере, а также неисполнении должником обязательств перед Банком, приведшее в итоге к банкротству Общества.

Довод подателей кассационных жалоб о том, что они не являются контролирующими должника лицами ввиду совершения спорных сделок более, чем за два года до возбуждения производства по делу о банкротстве Общества, был предметом оценки суда апелляционной инстанции.

Как верно отметил апелляционный суд, названный в статье 2 Закона о банкротстве двухлетний срок направлен на исключение чрезмерной неопределенности в вопросе о правовом положении контролирующего лица в условиях, когда момент инициирования кредитором дела о банкротстве организации-должника, зависящий, как правило, от воли самого кредитора, значительно отдален по времени от момента, в который привлекаемое к ответственности лицо перестало осуществлять контроль.

Вместе с тем, указанный срок не является пресекательным, и не исключает возможности квалификации определенного субъекта как лица, контролирующего должника, за его пределами, что, в числе прочего, и следует из правовой позиции, изложенной в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 16.05.2018 № 308-ЭС17-21222, от 25.06.2019 № 304-ЭС18-18204, а также в пункте 30 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2018), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 14.11.2018, выработанной в качестве противодействия искусственному увеличению этого периода контролирующими лицами с целью ухода от субсидиарной ответственности.

С учетом установленных судом апелляционной инстанции обстоятельств совершения спорных сделок в период исполнения ФИО1 обязанностей генерального директора должника, участия ФИО3 в Обществе и исполнения им обязанностей руководителя должника вплоть до даты открытия в отношении Общества конкурсного производства ответчики являются лицами, ответственными за неисполнение Обществом обязательств.

Довод ФИО3 о том, что размер включенной в реестр требований кредиторов должника задолженности перед Банком должен быть исключен из размера субсидиарной ответственности на основании статьи 61.11 Закона о банкротстве получил надлежащую оценку суда апелляционной инстанции, оснований не согласиться с которой суд кассационной инстанции не усмотрел.

Как верно указал апелляционный суд, Банк был аффилирован с ФИО3 в период, когда ответчик являлся его акционером и входил в состав совета директоров Банка, то есть до июня 2015 года.

С учетом проведения мероприятий по финансовому оздоровлению (санации) Банка, при подаче заявления о признании Общества банкротом Банк действовал как независимый кредитор в защиту своих интересов и интересов вкладчиков.

В этой связи, не установив оснований для уменьшения меры ответственности ФИО3 и ФИО1, суд апелляционной инстанции обоснованно привлек ответчиков к субсидиарной ответственности по всем обязательствам должника, приостановив определение размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Как правильно указали суды, в результате совершенных ФИО3 и ФИО1 недобросовестных действий, Общество лишилось возможности произвести расчеты с кредиторами.

С учетом установленных по делу обстоятельств суд кассационной инстанции соглашается с выводом суда апелляционной инстанции о том, что совершение ФИО3 и ФИО1 от имени должника заведомо убыточных сделок причинило имущественный вред кредиторам должника, в связи с чем имеются основания для привлечения названных лиц к субсидиарной ответственности по пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве.

Поскольку при рассмотрении дела нормы материального права применены апелляционным судом правильно и нормы процессуального права не нарушены, суд кассационной инстанции не находит оснований для удовлетворения жалоб.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Западного округа

п о с т а н о в и л:

постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.03.2022 по делу № А56-71892/2019 оставить без изменения, кассационные жалобы ФИО3 и ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий

К.Г. Казарян

Судьи

Е.В. Зарочинцева

М.В. Трохова