Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев 29.09.2022 в открытом судебном заседании кассационные жалобы ФИО1, ФИО3 и ФИО5 на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 18.04.2022 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.07.2022 по делу № А56-92787/2019/суб.1,

у с т а н о в и л:

Решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 21.02.2020, резолютивная часть которого объявлена 05.02.2020, общество с ограниченной ответственностью «Промстрой», адрес: 191014, Санкт-Петербург, ФИО6 пер., д. 3, лит. Б, пом. 1Н, ОГРН <***>, ИНН <***> (далее – Общество), признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство, указано на применение при рассмотрении дела о банкротстве Общества правил параграфа 7 главы IX Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ
«О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) о банкротстве застройщиков, конкурсным управляющим утвержден ФИО7.

Конкурсный управляющий ФИО7 03.12.2021 обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении лиц, контролировавших деятельность должника, - ФИО1, ФИО3 и ФИО5 к субсидиарной ответственности по обязательствам Общества и приостановлении производства по спору в части определения размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Определением суда от 18.04.2022 установлено наличие оснований для привлечения ФИО1, ФИО3 и ФИО5 к субсидиарной ответственности по обязательствам Общества; производство по заявлению в части определения размера субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц приостановлено до осуществления расчетов с кредиторами.

Постановлением Тридцатого арбитражного апелляционного суда от 05.07.2022 указанное определение оставлено без изменения.

Не согласившись с состоявшимися судебными актами, ФИО1, ФИО3 и ФИО5 обратились с кассационными жалобами, в которых просили отменить определение от 18.04.2022 и постановление от 05.07.2022.

В обоснование кассационных жалоб заявители указывают на неправильное применение судами норм материального права, неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела, и несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся доказательствам.

В кассационной жалобе ФИО1 указывает что арбитражный суд первой инстанции необоснованно проигнорировал его ходатайство об оставлении заявления без рассмотрения ввиду повторной неявки конкурсного управляющего в судебное заседание (пункт 9 части 1 статьи 148 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации; далее - АПК РФ). ФИО1 полагает, что из поведения конкурсного управляющего при рассмотрении настоящего обособленного спора усматривается, что он утратил интерес к рассмотрению дела, так как, подав само заявление, он не представляет никаких дополнительных пояснений на отзывы ответчиков, не обеспечивает явку в судебные заседания.

ФИО1 также полагает, что суды не должны были привлекать его к субсидиарной ответственности по основаниям, заявленным конкурсным; таковыми являются неисполнение постановления апелляционного суда от 11.02.2021 по делу № А56-92787/2019/истр.2 и то, что ФИО1, являясь с 24.07.2014 мажоритарным участником Общества, не мог не знать о заключении договора купли-продажи недвижимого имущества от 10.09.2014 (далее - Договор от 10.09.2014) с потребительским жилищно-строительным кооперативом «Кировскстрой-17» (далее - Кооператив) на невыгодных для должника условиях.

Податель жалобы подчеркивает, что полностью исполнил постановление от 11.02.2021, документация, указанная в постановлении, была им направлена в адрес конкурсного управляющего и получена тем 19.03.2021, иными словами, конкурсный управляющий обладает всей надлежащей документацией для эффективного проведения процедуры банкротства Общества, в том числе с целью формирования и реализации конкурсной массы. Доказательств обратного конкурсный управляющий не представил.

ФИО1 утверждает, что он не совершал сделок от имени должника или в свою пользу, а также не давал одобрения на их совершение.

Относительно Договора от 10.09.2014 ФИО1 полагает, что эта сделка не была убыточной для должника, так как он получил ликвидное имущество, которое было оплачено собственными векселями должника. Более того, нарушение прав участников строительства отсутствет, поскольку пайщиками Кооператива и дольщиками Общества являются одни и те же лица. Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 29.06.2022 по делу № А56-92787/2019/ход.2 требования участников строительства погашены путем передачи прав застройщика и объекта незавершенного строительства от Общества к Кооперативу. По информации Кооператива, в состав его участников включены все участники строительства Общества, за исключением кредиторов ФИО8, ФИО9 и ФИО10 (включены в реестр по денежным требованиям).

ФИО1 приводит доводы о том, что с 2014 года, когда был заключен Договор от 10.09.2014, наблюдалась практически полная тождественность составов участников долевого строительства Общества и пайщиков Кооператива. Конкурсным управляющим не раскрывается информация, что Общество заключало договоры долевого участия без фактического получения оплаты, поскольку участники строительства вносили денежные средства в счет квартир в Кооперативе в качестве оплаты пая. Возбуждение дела № А56-61961/2017 о банкротстве Кооператива являлось фиктивным и имело цель вернуть объекты недвижимости в конкурсную массу Кооператива, бенефициаром которого являлась ФИО3 После того как Договор от 10.09.2014 был оспорен и земельный участок возвращен Кооперативу, процедура банкротства в отношении Кооператива прекращена.

В кассационной жалобе ФИО5 просит направить обособленный спор на новое рассмотрение.

ФИО5 полагает, что указание в мотивировочной части обжалуемого определения на то, что обязанность по подаче заявления о признании должника банкротом возникла у него 18.08.2017 и оставалась таковой до прекращения исполнения им обязанностей руководителя должника - 06.09.2019, в результате чего суд признал доказанным наличие оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, является ошибочным и противоречащим пункту 2 статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) и разъяснениям, данных в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53
«О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - Постановление № 53).

Податель жалобы полагает, что конкурсным управляющим не доказана причинно-следственная связь его действий (бездействия) и наступления банкротства. Так, с момента вступления в должность и до прекращения его полномочий ФИО5 не принимал денежные средства от дольщиков на финансирование строительства жилого дома, имущество и денежные средства у Общества отсутствовали, новые обязательства у Общества после 17.07.2017 не возникали; не доказано наращивание кредиторской задолженности. Конкурсный управляющий не представил доказательств того, что из-за неподачи (им ФИО5) заявления в суд о признании Общества банкротом у Общества возникли дополнительные обязательства, которые ввиду отсутствия имущества не могли быть исполнены и которых не было бы при подаче заявления в установленный срок.

Сам конкурсный управляющий, обращает внимание ФИО5, в заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности указывает, что признаки неплатежеспособности у должника возникли с 01.01.2016; на дату возникновения неплатежеспособности и объективного банкротства должника его генеральным директором являлась ФИО3, конкурсный управляющий указал, что у нее возникла обязанность обратиться в суд 26.03.2016.

В кассационной жалобе ФИО3 просит отменить определение и постановление, в удовлетворении заявления отказать.

ФИО3 указывает, что являлась директором должника в период с 26.02.2016 по 17.07.2017, в этот период признаки неплатежеспособности у Общества отсутствовали; дело о банкротстве возбуждено 10.11.2019, то есть спустя более чем два года после даты прекращения ее полномочий.

Кроме того, является неверным вывод судов о том, что несостоятельности должника способствовало заключение им ряда сделок, а именно дополнительного соглашения от 23.01.2015 № 1, согласно которому должник принял на себя права и обязанности по договору с акционерным обществом «Ленинградская областная электросетевая компания» (далее - АО «ЛОЭСК»), и Договора от 10.09.2014, согласно которому должник приобрел в собственность объекты недвижимости по адресу: <...> (земельный участок площадью 6438 кв.м, кадастровый номер 47:16:0101005:1466 и многоквартирный дом - объект незавершенного строительства кадастровый номер 47:16:0000000:6010). ФИО3 никакого отношения к заключению указанных договоров не имела, поскольку стала руководителем Общества уже после их заключения.

В судебном заседании ФИО5, представители ФИО1 и ФИО3 доводы своих жалоб поддержали, просили направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции, оценку доводов жалоб других ответчиков оставили на усмотрение суда.

Иные участвующие в деле лица надлежащим образом уведомлены о месте и времени судебного разбирательства, однако своих представителей для участия в судебном заседании не направили, что в соответствии со статьей 284 АПК РФ не является препятствием для рассмотрения жалобы в их отсутствие.

Законность определения от 18.04.2022 и постановления от 05.07.2022 проверена в кассационном порядке.

Как установлено судами и подтверждается представленными в дело доказательствами, ФИО1 являлся учредителем Общества с 24.07.2014 с долей в уставном капитале 79,3% и директором с 06.09.2019 до даты открытия конкурсного производства; ФИО3 являлась директором Общества с 26.02.2016 по 17.07.2017 и учредителем с долей 0,2% с 07.08.2014; ФИО5 являлся директором Общества с 17.07.2017 по 29.02.2021.

Обращаясь с заявлениями о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, конкурсный управляющий должником ссылался на нарушение ответчиками (ФИО3 и ФИО5) обязанности по своевременному обращению в суд с заявлением о банкротстве предприятия, на совершение сделки - Договора от 10.09.2014 на невыгодных для должника условиях, что повлекло его банкротство (ФИО1 и ФИО3), а также на то, что ФИО1 не была исполнена обязанность по передаче бухгалтерской документации конкурсному управляющему; в результате этих действий ответчиков стало невозможным удовлетворить требования конкурсных кредиторов должника.

Удовлетворяя заявление, суд первой инстанции исходил из доказанности наличия у Общества признаков неплатежеспособности по состоянию на 01.01.2016 и обязанности каждого из руководителей должника обратиться в суд. Признаки неплатежеспособности, по мнению суда, подтверждают задолженность по оплате охранных услуг, оказанных по договору от 01.07.2016 обществом с ограниченной ответственностью «Охранное предприятие (далее - ООО) «Балтиец», в сумме 1 354 950 руб., из которых 630 000 руб. - основной долг и 724 950 руб. - неустойка; задолженность по уплате обязательных платежей в сумме 386 170 руб. 20 коп., задолженность перед АО «ЛОЭСК» в сумме 2 179 138 руб. 96 коп., из которых 718 523 руб. 80 коп. - основной долг, 1 460 615 руб. 16 коп. - неустойка, а также заключение Договора от 10.09.2014. Указанная задолженность не была погашена, впоследствии была включена в реестр требований кредиторов должника.

Как на причину по которой невозможно удовлетворить требования кредиторов, конкурсный управляющий ссылался на непередачу документации конкурсному управляющему и совершение убыточной сделки - Договора от 10.09.2014, приведшей к объективному банкротству.

В данной части суд первой инстанции, с которым согласился апелляционный суд, руководствуясь статьями 61.11, 61.13, 126, 129 Закона о банкротстве, установил, что ФИО1 не передал документацию Общества после прекращения его полномочий исполнительного органа должника.

При таких обстоятельствах суд пришел к выводу о доказанности наличия оснований для привлечения ФИО1, ФИО3 и ФИО5 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Суд апелляционной инстанции поддержал выводы суда первой инстанции.

Между тем судами не учтено следующее.

По смыслу пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей в спорный период) и разъяснений, данных в пункте 9 Постановления № 53, при исследовании совокупности обстоятельств, входящих в предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к ответственности, предусмотренной названной нормой, следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Таким образом, для целей разрешения вопроса о привлечении бывшего руководителя к ответственности по упомянутым основаниям установление момента подачи заявления о банкротстве должника приобретает существенное значение, так как момент возникновения такой обязанности в каждом конкретном случае определяется моментом осознания руководителем критичности сложившейся ситуации, очевидно свидетельствующей о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования без негативных последствий для должника и его кредиторов.

Определяя момент, с которым Закон о банкротстве связывает обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника, суды ограничились лишь констатацией наличия у должника неисполненных обязательств перед отдельными кредиторами, а также констатацией обстоятельств заключения Договора от 10.09.2014, которые были оценены судами в рамках оспаривания указанного договора в деле № А56-61961/2017/з.1 о банкротстве Кооператива.

При этом финансовое состояние Общества в спорный период судом не исследовано, имеющейся в материалах дела бухгалтерской документации о хозяйственной деятельности должника оценка не дана.

Согласно абзацу тридцать четвертому статьи 2 Закона о банкротстве для целей данного Закона под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств.

В рассматриваемом случае суд апелляционной инстанции ошибочно отождествил неплатежеспособность с нуплатой конкретного долга отдельному кредитору. Данное обстоятельство само по себе не свидетельствует об объективном банкротстве (критическом моменте, в который должник из-за снижения стоимости чистых активов стал не способен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей), в связи с чем не может рассматриваться как безусловное доказательство, подтверждающее необходимость обращения руководителя в суд с заявлением о банкротстве. Необходимо учитывать, что финансовые трудности в определенный период могут быть вызваны преодолимыми временными обстоятельствами.

Вступая в должность руководителя, грамотный менеджер должен приступить к детальному анализу ситуации, развивающейся на таком предприятии, что соответствует смыслу разъяснений, приведенных в подпункте 2 пункта 3 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица».

По результатам такого анализа не исключается возможность разработки и реализации экономически обоснованного плана, направленного на санацию должника, если его руководитель имеет правомерные ожидания преодоления кризисной ситуации в разумный срок, прилагает необходимые усилия для достижения результата (абзац второй пункта 9 Постановления № 53).

Наличие такого плана может подтверждаться не только документом, поименованным соответствующим образом, но и совокупностью иных доказательств (например, перепиской с контрагентами, органами публичной власти, протоколами совещаний и т.п.).

При определении вины руководителей необходимо также учитывать специфику правового статуса самих должников-организаций, особенности их функционирования в гражданском обороте.

Суд кассационной инстанции отмечает, что судебный акт суда первой инстанции, которым установлены основания для привлечения ФИО1, ФИО3 и ФИО5 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, частично построен на выводах, сделанных судами при рассмотрении обособленного спора по делу № А56-61961/2017/з.1, где суды признали недействительным Договор от 10.09.2014 и обязали Общество возвратить земельный участок и многоквартирный дом Кооперативу.

Оценивая действия ФИО1 и ФИО3 относительно заключения убыточной для должника сделки, суды не оценили доводы лиц о дате заключения спорного договора, а также последствиях, которые наступили для Общества в результате заключения Договора от 10.09.2014.

При этом суды, делая вывод о существенности влияния действий (бездействия) контролирующих лиц на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством в рассматриваемом случае, приняли во внимание указание конкурсного управляющего о заключении Обществом ряда договоров, в результате которых, по его мнению, наступило объективное банкротство Общества, таких как:

- договор от 30.04.2013 № 10-210/005-ПС-13 (далее - Договор от 30.04.2013) между АО «ЛОЭСК» и Кооперативом, по условиям которого АО «ЛОЭСК» приняло на себя обязательство по осуществлению технологического присоединения энергопринимающих устройств Кооператива для электроснабжения земельного участка с кадастровым номером 47:16:0101005:151, на котором будут размещены дома многоэтажной жилой застройки, по адресу: Ленинградская обл., Кировский р-н, ФИО11, <...> мкр-н, поз.17, а Кооператив обязался оплатить расходы на технологическое присоединение в соответствии с условиями договора;

- дополнительное соглашение от 23.01.2015 № 1 (далее - Соглашение от 23.01.2015) между АО «ЛОЭСК», Кооперативом (сторона 1) и Обществом, в соответствии с пунктом 1 которого сторона 1 уступает, а Общество принимает на себя права и обязанности заявителя по договору с момента подписания дополнительного соглашения; согласно пункту 5 указанного соглашения Общество выплачивает АО «ЛОЭСК» 718 523 руб.; решением арбитражного суда от 06.04.2016 по делу № А56-5499/2016 с Общества в пользу АО «ЛОЭСК» было взыскано 2 179 138 руб. 96 коп., требования АО «ЛОЭСК» включены в реестр требований кредиторов Общества;

- Договор от 10.09.2014 между Кооперативом (продавцом) и Обществом (покупателем); при этом Общество привлекало денежные средства граждан для долевого строительства многоквартирного дома в соответствии с Федеральным законом от 30.12.2004 № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации», однако в нарушение пункта 1 статьи 4 и пункта 1 статьи 6 этого Закона Общество принятые на себя обязательства перед участниками долевого строительства по передаче жилых помещений (квартир) в установленные сроки не выполнило (строительство должно было быть завершено в 2016 году).

Далее суды указали, что 21.09.2017 арбитражным судом по заявлению ООО «Плесер» в отношении Кооператива было возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) (дело № А56-61961/2017), решением от 20.12.2017 Кооператив признан несостоятельным (банкротом) по упрощенной процедуре ликвидируемого должника, в отношении его открыто конкурсное производство.

В рамках процедуры конкурсного производства конкурсный управляющий Кооператива оспорил сделку - признал недействительным Договор от 10.09.2014, заключенный между Обществом и Кооперативом, в результате оспаривания сделки земельный участок площадью 6438 кв.м. и многоквартирный дом (объект незавершенного строительства) возвращены в конкурсную массу Кооператива.

При этом в ходе рассмотрения дела № А56-61961/2017/з.1 судами было установлено, что ФИО3 на момент спорных взаимоотношений занимала должность председателя (единоличного исполнительного органа) Кооператива, а также одновременно являлась соучредителем Общества.

В своих возражениях ФИО1 и ФИО3 указывали, что в период заключения Договора от 10.09.2014 они не были директорами Общества, договор не подписывали.

Согласно Картотеке арбитражных дел, Договор от 10.09.2014 был подписан от имени Общества директором ФИО12, от имени Кооператива - ФИО3

Согласно акту от 30.06.2020 приема-передачи документов ФИО1 конкурсному управляющему ФИО7 в числе переданных документов значатся технические документы, относящиеся к подготовительным мероприятиям по освоению земельного участка и строительству дома, датированные 2014 - 2018 годами, а также договоры долевого участия между Обществом и гражданами (участниками строительства), заключенные (исходя из дат) в период с 19.01.2015 по 31.01.2017.

Согласно заявлению ООО «Плесер» (кредитора-заявителя) по делу о банкротстве Кооператива (дело № А56-61961/2017) основанием для подачи заявления о признания Кооператива банкротом указан договор оказания юридических услуг от 25.02.2016, заключенный между ООО «Плесер» и Кооперативом в лице ФИО3; наличие долга подтверждено решением третейского суда от 01.06.2017 по делу № ТС-0005/17, которым с Кооператива в пользу ООО «Плесер» взыскано 450 000 руб. основного долга, 15 000 руб. третейского сбора; решение третейского суда в добровольном порядке не исполнено, на основании определения Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 07.07.2017 по делу А56-41456/2017 выдан исполнительный лист на принудительное исполнение решения Межрегионального арбитражного Третейского суда при некоммерческом партнерстве арбитражных управляющих «СОЮЗ» от 01.06.2017 по делу ТС-0005/17.

Определением от 23.11.2020 производство по делу о банкротстве Кооператива прекращено на основании статьи 57 Закона о банкротстве. Суд указал, что надлежащему выполнению мероприятий конкурсного производства в деле о банкротстве Кооператива препятствует отсутствие имущества должника и финансирования со стороны лиц, участвующих в деле о банкротстве.

Согласно пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве, подлежащему применению к спорным отношениям, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо в случае недостаточности имущества должника несет субсидиарную ответственность по его обязательствам. Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если, в частности, в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 названного Закона, причинен вред имущественным правам кредиторов. Аналогичные правила в настоящее время закреплены в подпункте 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Квалифицирующим признаком сделки, ряда сделок, при наличии которых к контролирующему лицу может быть применена упомянутая презумпция доведения до банкротства, являются значимость этих сделок для должника (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно их существенная убыточность в контексте отношений «должник (его конкурсная масса) - кредиторы», то есть направленность сделок на причинение существенного вреда кредиторам путем безосновательного, не имеющего разумного экономического обоснования уменьшения (обременения) конкурсной массы. Такая противоправная направленность сделок должна иметь место на момент их совершения.

Суд первой инстанции установил, что Обществом совершены сделки, которые по его мнению, исходя из доводов конкурсного управляющего, являлись для должника убыточными (кардинально изменившими структуру его имущества в качественно иное - банкротное - состояние) применительно к масштабам деятельности должника в целях применения презумпции доведения до банкротства.

Заключив, что спорные сделки повлекли существенное ухудшение финансового состояния должника и наступление его объективного банкротства, суд первой инстанции не привел мотивы, по которым он пришел к данным выводам. Между тем, все вменяемые сделки, в том числе применительно к дате наступления объективного банкротства - 01.01.2016, были совершены иными лицами, а не теми, которые были указаны конкурсным управляющим в заявлении.

Из разъяснений, изложенных в пункте 23 Постановления № 53, следует, что установленная подпунктом 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве (абзац третий пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ) презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.).

Конкурсный управляющий считает виновными ФИО1, ФИО3 и ФИО5, исходя из того, что. по его мнению, названными лицами были одобрены существенно убыточные сделки, приведшие к несостоятельности должника.

Однако, ФИО1, ФИО3 и ФИО5 отрицают свою причастность к одобрению указанных выше сделок. Следовательно, в предмет доказывания в первую очередь входит установление самого факта одобрения.

Более того, в деле нет доказательств, что указанные лица, заключали от имени Общества все перечисленные договоры либо способствовали их заключению путем одобрения.

Очевидно, что совершенная, по мнению конкурсного управляющего убыточная сделка - Договор от 10.09.2014 в принципе не может быть вменена в вину ФИО1 и ФИО3 в отсутствие доказательств того, что эти лица давали указания на ее совершение.

Лица, подписавшие Договор от 30.04.2013, Договор от 10.09.2014, Соглашение от 23.01.2015, договор на оказание охранных услуг от 01.07.2016, даже не поименованы в судебных актах; исполнявшие обязанности генерального директора Общества в 2013 - 2016 годах, они не заявляли, что являются номинальными руководителями, а руководство осуществляет ФИО1, эта информация не содержится и в регистрационных документах.

В отношении ФИО5, вменяя ему такое основание для привлечения его к субсидиарной ответственности, как необращение в суд с заявлением о признании Общества банкротом, суд первой инстанции не указал, какие после его вступления 17.07.2017 в должность директора у Общества возникли обязательства, какие им совершены сделки, увеличившие размер кредиторской задолженности перед кредиторами, включенными в реестр требований кредиторов должника.

В данном случае конкурсный управляющий, указав на наличие оснований для привлечения ФИО1, ФИО3 и ФИО5 к субсидиарной ответственности, фактически исходил из того, что статус ответчиков не исключал возможности одобрения спорных сделок, то есть в основу своих доводов он положил не подтвержденные конкретными фактами подозрения в виновности ответчиков. Однако наличия только лишь подозрений в виновности ответчиков недостаточно для удовлетворения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности. В рамках рассматриваемого дела необходимо привести ясные и убедительные доказательства такой вины, на что неоднократно указывала Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

В ином случае такой подход приведет к обвинительному уклону в делах о привлечении к субсидиарной ответственности, что является недопустимым. Законодательством о несостоятельности не предусмотрена презумпция вины в доведении до банкротства только лишь за сам факт принадлежности ответчика к контролирующим лицам в периоды, когда они были директорами и участниками.

Судам надлежало установить, оказывали ли ответчики в период их руководства давление (понуждение) либо давали какие-либо указания на заключение сделок, осуществляли управление деятельностью должника, определяли движение финансовых потоков, распоряжались имуществом, выводили активы должника.

Суд кассационной инстанции также отмечает, что в рамках обособленного спора № А56-92787/2019/ход.2 конкурсный управляющий ФИО7 обратился с заявлением, в котором просил передать Кооперативу объект незавершенного строительства - 112-квартирный 11-этажный жилой дом с помещениями общественного назначения, строительный адрес: <...>, общая площадь объекта капитального строительства - 10 328,34 кв.м, площадь земельного участка - 6438 кв.м.

Определением от 29.06.2022 удовлетворено ходатайство конкурсного управляющего Общества ФИО7 о передаче Кооперативу указанного объекта, а также права требования по подключению (технологическому присоединению) объектов к сетям инженерно-технического обеспечения по договорам, заключенным с застройщиком в отношении передаваемых объектов незавершенного строительства и земельного участка, и обязательства застройщика перед участниками долевого строительства, включенными в реестр требований о передаче жилых помещений. Суд обязал конкурсного управляющего ФИО7 открыть в кредитной организации отдельный счет Общества (специальный банковский счет должника); обязал Кооператив в срок до 10.08.2022 внести на специальный банковский счет Общества 1 773 498 руб. 97 коп. в порядке, предусмотренном статьей 201.15 Закона о банкротстве.

Как указал ФИО1 в кассационной жалобе, состав участников строительства, которые включены в реестр требований кредиторов Общества, совпадает с составом пайщиков Кооператива, в отношении которого в настоящего время производство по делу о банкротстве прекращено.

Как следует из Картотеки арбитражных дел, Договор от 10.09.2014 от имени Кооператива был подписан ФИО3, которая затем с 26.02.2017 по 17.07.2017 была директором Общества.

В заседании кассационной инстанции представитель ФИО1 и ФИО5 пояснили, что ФИО3 является участником долевого строительства, с которой Обществом был заключен договора долевого и членом Кооператива.

Согласно выписке из Единого государственного реестра юридических лиц, председателем Кооператива значится ФИО13.

Согласно акту от 30.06.2020 приема-передачи документов и с ФИО3 и с ФИО13 были заключены договоры долевого участия от 31.01.2017 и 17.07.2015, оригиналы договоров переданы конкурсному управляющему, указанные лица являются также членами Кооператива.

Из разъяснений пункта 22 Постановления № 53 следует, что доведение юридического лица до банкротства может иметь место в результате действий нескольких контролирующих его лиц - как согласованных и совместных, так и независимых.

В данном случае суду следовало оценить действия каждого из ответчиков, их имущественные последствия для Общества, а также наличие причинно-следственной связи между указанными действиями и причинением Обществу имущественного ущерба или его банкротством, а также установить субъективную часть состава вменяемых ответчикам нарушений.

Объективные причины банкротства Общества и соответственно момент их возникновения судами не установлены, что исключает в том числе возможность определения момента, с которого добросовестный руководитель должника должен был обратиться в суд с заявлением о его банкротстве.

Иными словами, суду в том числе следует установить, чьим правам (каким именно кредиторам Общества) ответчики причинили вред и какими конкретно действиями; кто подписывал от имени Общества договоры, которые стали причиной объективного банкротства Общества.

В пункте 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в настоящее время - подпункт 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве) также закреплена презумпция наличия причинно-следственной связи между действиями (бездействием) контролирующего лица - непередачей им документов бухгалтерского учета и (или) отчетности (в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы) и несостоятельностью должника.

Как разъяснено в пункте 24 Постановления № 53, лицо, обратившееся в суд с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности, должно представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства. В свою очередь, привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названную презумпцию, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась. При этом под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается, в частности, невозможность определения и идентификации основных активов должника.

Привлекая бывшего руководителя должника к субсидиарной ответственности по данному основанию, суд первой инстанции не оценил приводимые ФИО1 доводы и доказательства в опровержение упомянутой презумпции (в частности, о наличии соответствующей документации у конкурсного управляющего, а именно об исполнении постановления от 11.02.2021, получении ФИО7 документации 19.03.2021, неприведении им доводов о том, какая документация, поименованная в постановлении от 11.02.2021, ему не передана). Судом не установлено, непередача каких именно документов существенно затруднила проведение процедуры банкротства и формирование конкурсной массы.

Недостатки определения суда первой инстанции апелляционным судом не устранены.

Напротив, ФИО1 представил в дело опись вложения в ценную бандероль, датированную 06.03.2021, то есть после вынесения постановления от 11.02.2021, отменившего определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 30.10.2020 по делу № А56-92787/2019/истр.2 и обязавшего ФИО1 передать конкурсному управляющему ФИО7 документацию, согласно перечню, приведенному в резолютивной части указанного постановления.

ФИО7 при рассмотрении настоящего обособленного спора эти доводы не опроверг, явку в заседания судов первой, апелляционной и кассационной инстанций не обеспечил.

Ввиду изложенного кассационный суд считает, что спор разрешен судом первой инстанции без установления надлежащим образом фактических обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения обособленного спора, с неверным применением норм материального права и выводами, не основанными на представленных в материалы дела доказательствах.

Указанные недостатки апелляционным судом не устранены.

При таких обстоятельствах определение от 18.04.2022 и постановление от 05.07.2022 подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении суду следует правильно определить содержание требований, подлежащих рассмотрению, установить круг лиц, подлежащий привлечению к участию в обособленном споре, фактические обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу, после принять по делу законный и обоснованный судебный акт, правильно применив нормы материального права и не допустив нарушения процессуальных положений.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 и 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Западного округа

п о с т а н о в и л:

определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 18.04.2022 и постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.07.2022 по делу № А56-92787/2019 отменить.

Дело направить в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области на новое рассмотрение.

Председательствующий

Н.Ю. Богаткина

Судьи

Ю.В. Воробьева

Е.В. Зарочинцева