Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Палеевой С.Г. (протоколирование ведется с использованием систем веб-конференции, материальный носитель видеозаписи приобщается к протоколу),

при участии:

от ООО «Сингента» – представителя Васильевой Н.А. (доверенность от 16.02.2022),

от Бурова Владислава Юрьевича – представителя Медведева Е.Н. (доверенность от 28.06.2022), представителя Обозной С.Н. (доверенность от 27.05.2021), представителя Червониковой (Шабельской) В.К. (доверенность от 01.02.2021),

при участии посредством веб-конференции:

от конкурсного управляющего Захарова Алексея Игоревича – лично (паспорт),

от ООО «Группа Компаний «Русагро» – представителя Ретунской А.А. (доверенность от 10.01.2022),

в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом,

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационные жалобы общества с ограниченной ответственностью «Сингента», Бурова Владислава Юрьевича

на определение Арбитражного суда Саратовской области от 27.12.2021 и постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.04.2022

по делу № А57-6120/2019

по заявлению общества с ограниченной ответственностью «Сингента», конкурсного управляющего акционерного общества «Аткарский маслоэкстракционный завод» Захарова Алексея Игоревича о привлечении к субсидиарной ответственности – ООО «Группа Компаний «Русагро», Басова М.Д., Мошковича В.Н, Бурова В.Ю., ООО «Торговый Дом «Солнечные продукты», Подгорного О.А., Коваленко А.В.

в рамках дела о признании публичного акционерного общества «Аткарский маслоэкстракционный завод» (ИНН 6438905974, ОГРН 1036403802830) несостоятельным (банкротом),

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда Саратовской области от 19.08.2019 АО «Аткарский маслоэкстракционный завод» (далее - АО «Аткарский МЭЗ», должник) признано несостоятельным (банкротом) как ликвидируемый должник, открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Захаров А.И.

01.12.2020 в Арбитражный суд Саратовской области поступило заявление конкурсного управляющего АО «Аткарский МЭЗ» Захарова А.И. о признании обоснованным заявление о привлечении к субсидиарной ответственности Бурова Владислава Юрьевича (далее - Буров В.Ю.), ООО «Торговый Дом «Солнечные продукты» (далее – ООО «ТД «Солнечные продукты»), Подгорного О.А., Коваленко А.В. и приостановлении рассмотрения заявления в части определения размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

16.04.2021 в Арбитражный суд Саратовской области поступило заявление ООО «Сингента» о признании обоснованным и привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам АО «Аткарский МЭЗ» - ООО «Группа Компаний «Русагро» (далее – ООО «ГК «Русагро»), Басова М.Д., Мошковича В.Н., приостановлении рассмотрения заявления в части определения размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Определением Арбитражного суда Саратовской области от 15.07.2021 указанные заявления объединены для совместного рассмотрения в одно производство.

Определением Арбитражного суда Саратовской области от 27.12.2021 удовлетворено заявление конкурсного управляющего АО «Аткарский МЭЗ» Захарова А.И. в части привлечения к субсидиарной ответственности Бурова В.Ю., производство в части определения размера субсидиарной ответственности Бурова В.Ю. приостановлено до окончания расчетов с кредиторами. В удовлетворении оставшейся части заявленных требований конкурсного управляющего отказано. В удовлетворении заявления ООО «Сингента» о привлечении к субсидиарной ответственности Басова М.Д., Мошковича В.Н. и ООО «ГК «Русагро» отказано.

Постановлением Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.04.2022 определение Арбитражного суда Саратовской области от 27.12.2021 изменено, абзац 2 резолютивной части судебного акта дополнен текстом следующего содержания: «Установить наличие оснований для привлечения Бурова Владислава Юрьевича к субсидиарной ответственности по обязательствам акционерного общества «Аткарский маслоэкстракционный завод»».

В остальной части судебный акт оставлен без изменения.

ООО «Сингента» обратилось в Арбитражный суд Поволжского округа с кассационной жалобой, в которой просит определение Арбитражного суда Саратовской области от 27.12.2021 и постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.04.2022 отменить, направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции, мотивируя неправильным применением судами норм материального и процессуального права.

Податель жалобы приводит доводы о том, что начиная с 03 октября 2018 г. компании группы «Солнечные продукты» находятся под полным юридическим и фактическим контролем группы «Русагро», конечными бенефициарами которой являются Мошкович В.II. и Басов М.Д.

По утверждению общества, действия ответчиков в период после ноября 2018 г. стали причиной объективного банкротства Должника.

Так, 30 ноября 2018 г., то есть сразу после заключения договора цессии, ООО «Торговый дом «Солнечные продукты» допускает просрочку уплаты процентов по кредиту на сумму 8 052 000 рублей, при этом у основного должника но кредитному договору № 175200/0232 от 10.08.2017 (ООО «ТД «Солнечные продукты») имелась возможность выплатить ООО «ГК «Русагро» суммупроцентов за октябрь-ноябрь 2018 г в размере 8 000 000 рублей, однако ООО «ТД «Солнечные продукты» не предприняло действий по погашению долга с целью формирования виутригрупповой задолженности, необходимой для последующего банкротства компаний холдинга «Солнечные продукты», в том числе, АО «Аткарский МЭЗ», при том, что по состоянию на 30 ноября 2018 г. у АО «Аткарский МЭЗ» также имелась возможность выплатить указанные денежные средства в пользу ООО «ГК «Русагро» и избежать досрочного наступления обязанности по уплате всей суммы основного долга по указанному договору.

Заявитель жалобы полагает, что Должник и иные компании холдинга «Солнечные продукты» имели возможность выплачивать задолженность по кредитным договорам в пользу ООО «ГК «Русагро» вплоть до введения в их отношении процедуры банкротства; в частности, АО «Аткарский МЭЗ» в период с 30.11.2018 по 01.03.2019 выплатило в пользу ООО «Группа Компаний «Русагро» 344 525 265 рублей 81 коп., однако ни одного платежа по просроченному кредитному обязательству по договору № 175200/0232 Должником совершено не было.

Заявитель указывает, что ООО «ГК «Русагро» получило от компаний холдинга «Солнечные продукты» денежные средства по договорам займа на сумму, не менее 668 900 000,00 рублей под низкий процент (ниже ставки рефинансирования). Однако, даже несмотря на наличие свободных денежных средств, предоставленных ООО «ГК «Русагро» в заем, компании холдинга «Солнечные продукты», действуя по указанию своих бенефициаров, не погашали задолженность по кредитному договору № 175200/0232. При этом компании холдинга «Солнечные продукты» продолжали в полном объеме выплачивать задолженность по всем иным договорам, кредитором по которым являлось ООО «ГК «Русагро».

В свою очередь ООО «ГК «Русагро» обратилось с заявлением о банкротстве компаний холдинга «Солнечные продукты», а затем приняло у таких компаний заемные денежные средства с обязательством вернуть деньги с учетом начисленных процентов вместо того, чтобы принять денежные средства в счет имеющихся обязательств компаний холдинга.

Указанные действия, по утверждению общества, в своей совокупности привели к тому, что неисполнение требований ООО «ГК «Русагро» по оплате вышеуказанного кредитного договора стало формальным поводом для введения в отношении 21 компаний группы «Солнечные продукты», включая Должника, процедуры конкурсного производства, что стало основанием наступления сроков платежа по абсолютно всем обязательствам, в ТОМ числе, перед ООО «ГК «Русагро» на сумму, превышающую 32 миллиарда рублей.

Заявитель ссылается на то, что некоторые компании холдинга «Солнечные продукты», включая Должника, на момент принятия решений о ликвидации являлись действующими предприятиями: заводами по переработке масличных культур, элеваторами, обладающими крупными имущественными комплексами, задействованными в производственный процесс. Указанный производственный процесс с октября 2018 года был переориентирован на группу «Русагро», но, тем не менее, остановлен не был. На фоне данного производственного процесса указанные масло-экстракционные заводы и элеваторы принимают решения о ликвидации, что по идее должно сопровождаться полной остановкой производства, простоем, пассивным производственным бездействием.

Указанные обстоятельства, по мнению заявителя, свидетельствуют о недобросовестности Ответчиков, фактически контролирующих деятельность Должника с 03.10.2018 г., в результате действий которых должник оказался неспособен исполнить требования своих кредиторов и был признан несостоятельным (банкротом).

Факт практически одновременного введения в отношении Должников процедуры ликвидации иллюстрирует намерение контролирующих Должника лиц как можно раньше преступить к реализации имущества холдинга «Солнечные продукты», минуя процедуру наблюдения, предполагающую возможное восстановление платежеспособности должников.

Такое решение отклоняется от стандартов разумного и добросовестного поведения, направлено на причинение вреда интересам независимых кредиторов Должника и преследует цель избежать расчетов по обязательствам перед ними.

Буров Владислав Юрьевич также обратился в Арбитражный суд Поволжского округа с кассационной жалобой, в которой просит определение Арбитражного суда Саратовской области от 27.12.2021 и постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.04.2022 отменить, направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции, мотивируя неправильным применением судами норм материального и процессуального права.

Заявитель жалобы полагает, что суды допустили неправильное применение п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве: связав дату объективного банкротства Холдинга с датой аварии на ООО «Волжском терминале» - 25.08.2015 г., а также указав, что с 2015 года Должник стал отвечать признакам неплатежеспособности, суды не установили момент и обстоятельства возникновения у холдинга и должника признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества.

Судами допущено неправильное применение пункта 2 части 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве: заключение Должником кредитных договоров и договоров поручительств не может быть квалифицировано в качестве действий (бездействия), существенно ухудшивших финансовое положение должника и противопоставлено Бурову В.Ю. в рамках иска о привлечении к субсидиарной ответственности, если не установлен убыточный и противоправный характер таких действий.

Заявитель указывает, что в ситуации, когда заключение обозначенных кредитных договоров использовалось в качестве инструмента развития бизнеса и пополнения оборотных средств, такие действия не могут быть квалифицированы как выходящие за пределы обычного делового риска, нарушающие интересы независимых кредиторов; Буровым В.Ю. были представлены в материалы дела доказательства, свидетельствующие о направленности его действий и кредитных средств на развитие Холдинга, что должно было быть учтено в рамках рассмотрения настоящего спора и исследования действий контролирующего Должника лица на предмет добросовестности и разумности.

Заявитель жалобы утверждает, что поименованные судами сделки не попадают в перечень сделок, предусмотренных ст. 61.11 Закона о банкротстве как сделок направленных на вывод имущества ни по срокам, ни по предмету, а также ввиду того, что недействительными они не признаны. Принимая во внимание стоимость имущества должника, определенную по результатам торгов, указанные судами сделки не отвечают и критерию существенности, установленному в пп.1 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве.

Заявитель жалобы считает, что продажа Холдинга Русагро, как установлено судами, привела к получению холдингом кредитора сверхприбыли, сделка очевидно для Русагро стала экономически целесообразной, через процедуру банкротства Холдинга Русагро приобрело все его существенные активы (что подтверждается сведениями ЕФРСБ и отчетными данными Русагро, размещенными в общем доступе), то есть все активы находились в работоспособном (сохраненном) состоянии.

При этом ООО «Группа компаний «Русагро», Мошкович В.Н., Басов М.Д. как КДЛ (или как бенефициары холдингов Солнечные продукты и Русагро) одновременно с приобретением корпоративного контроля над Холдингом и последующим выкупом с большим дисконтом его долгов изменили экономическую модель деятельности Должника и Холдинга, получив за счет использования их производственных активов сверхприбыль, но в результате на стороне холдинга Солнечные продукты сформировался центр убытков.

Судами также не дана оценка тому обстоятельству, что в условиях неспособности компаний Холдинга осуществлять платежи внешним кредиторам за счет хозяйственной деятельности в пользу ООО «Группа компаний «Русагро» продолжалось исполнение кредитных договоров в общей сумме 3,2 млрд. руб., были предоставлены заемные средства на 500 млн. руб.

По мнению заявителя жалобы, поскольку Русагро, Басов Максим Дмитриевич, Мошкович Вадим Николаевич относятся к лицам, контролирующим должника в период с 03.10.2018 до момента введения конкурсного производства, по указанию названных лиц была существенно изменена схема работы Холдинга и прекращены расчеты с независимыми кредиторами, вывод суда об отсутствии основания для привлечения их к субсидиарной ответственности по долгам Должника является преждевременным.

В судебном заседании, проведенном с использованием системы веб-конференции, представитель ООО «Сингента» и представители Буров В.Ю. поддержали доводы, изложенные в поданных ими кассационных жалобах, а конкурсный управляющий должником и представитель ООО «ГК «Русагро», считая доводы жалоб несостоятельными, просил оставить обжалуемые судебные акты без изменения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте судебного разбирательства, представителей в судебное заседание не направили, что в силу статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) не является препятствием к рассмотрению кассационной жалобы. Информация о принятии кассационной жалобы к производству, движении дела, времени и месте судебного заседания размещена на официальном сайте Арбитражного суда Поволжского округа в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» по адресу: http://faspo.arbitr.ru/ в соответствии со статьей 121 АПК РФ.

В судебном заседании 07.07.2022 в порядке, предусмотренном статьей 163 АПК РФ, объявлен перерыв до 17 часов 00 минут 14.07.2022, о чем размещена информация на официальном сайте в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, после окончания перерыва судебное заседание продолжено в том же составе суда.

Изучив материалы обособленного спора, выслушав представителей сторон, проверив в порядке статей 286, 287 и 288 АПК РФ законность обжалованных судебных актов исходя из доводов, приведенных в кассационных жалобах и в возражениях, судебная коллегия приходит к следующему.

Конкурсным управляющим АО «Аткарский МЭЗ» Захаровым А.И. при обращении в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности определен следующий круг контролирующих лиц должника:

1. Исполнительный орган должника (действовавший в период с 30.01.2013 по 15.03.2019) управляющая компания ООО «ТД «Солнечные продукты»;

2. Генеральный директор управляющей компании должника ООО «Торговый дом «Солнечные продукты» Подгорный О.А. (действовавший в период с 20.12.2012 по 05.09.2018);

3. Генеральный директор управляющей компании должника ООО «ТД «Солнечные продукты» Коваленко А.В. (действовавший в период с 05.09.2018 по 21.02.2019);

4. Генеральный директор акционера должника - ООО «М.Э.З» Буров В.Ю. (действовавший в период с 07.11.2007 по 08.02.2019), он же президент ГК «Букет» и конечный бенефициар Группы компаний «Солнечные продукты».

Конкурсный управляющий со ссылкой на наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, предусмотренных статьей 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) в обоснование требований, указал, что из-за действий контролирующих лиц окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности.

Кроме того, ООО «Сингента» считает, что помимо указанных конкурсным управляющим контролирующих лиц должника, к субсидиарной ответственности по обязательствам АО «Аткарский МЭЗ» следует привлечь следующих лиц: Басова М.Д., Мошковича В.Н. и ООО «ГК «Русагро».

Рассмотрев обособленный спор, суд первой инстанции и согласившийся с ним суд апелляционной инстанции пришли к выводу о доказанности наличия оснований, предусмотренных подпунктом 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве, для привлечения Бурова В.Ю. к субсидиарной ответственности.

Как установлено судами с учетом иных многочисленных судебных актов вступивших в законную силу, не оспаривается лицами участвующими в настоящем обособленном споре, Буров В.Ю. являлся не только непосредственным руководителем ряда юридических лиц, входящих в Группу компаний «Солнечные продукты», но и являлся конечным бенефициаром Группы компаний «Букет» и Группы компаний «Солнечные продукты», в которую входил должник - АО «Аткарский МЭЗ».

Суды сочли, что рассматривая заявление о привлечении Бурова В.Ю. к субсидиарной ответственности должника - АО «Аткарский МЭЗ», действия и поведение ответчика следует рассматривать в совокупности его поведением и действиями как конечного бенефициара Группы компаний «Букет» и Группы компаний «Солнечные продукты».

В соответствии со сведениями из общедоступных источников судами установлено, что в Группу компаний «Солнечные продукты» входили следующие юридические лица: ООО «ТД «Солнечные продукты» (дело № А57-5717/2019), АО «Аткарский МЭЗ» (дело № А57‑6120/2019), АО «Жировой комбинат» (дело № А57-8227/2019), АО «Элеваторхолдинг» (дело № А57-7692/2019), АО «ТД «Янтарный» (дело № А57-6750/2019), АО «ТД «Русский гектар» (дело № А57-6304/2019), АО «АгроТранс» (дело № А57-5718/2019), ООО «Новопокровское» (дело № А57‑5717/2019), ООО «Ж.К.» (дело № А57-5610/2019), ООО «Солнечные продукты» (дело № А57-5604/2019), ООО «Янтарное» (дело № А57-5603/2019), ЗАО «Мадин» (дело № А57-5602/2019), ООО «М.Э.З.» (дело № А57-5601/2019), ООО «Московский жировой комбинат» (дело № 41-19533/2019), ООО «Э.Х.» (дело № А57-9272/2019), ООО «Волжский терминал» (дело № А57-10966/2019), АО «Агрофирма Волга» (дело № А57-8252/2019), АО «Новосибирский жировой комбинат» (дело № А45-20576/2019), ООО «Апин» (дело № А40-90334/19-187-92 «Б»), АО «Солнечные продукты-Масло» (дело № А57-17164/2019), АО «Масложирокомбинат «Армавирский» (дело № А32-16275/2019), ООО «Проект» (дело № А57-3754/2019), АО «Холдинг «Солнечные продукты» (дело № А57-12589/2019).

Все указанные выше юридические лица в настоящее время находятся в соответствующих процедурах банкротства.

Помимо указанных юридических лиц, в группу подконтрольных как конечному бенефициару лиц Бурову В.Ю. входили также АО «Нижневолжский коммерческий Банк», АО «Тролза», кондитерская фабрика «Саратовская», кондитерское объединение «Конфэшн», парфюмерно-косметической фабрика «Свобода», девелоперская компания «B2B Development».

Удовлетворяя требование в отношении Бурова В.Ю., признавая его подлежащим привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника суды указали на то, что в рамках настоящего обособленного спора, а также в иных арбитражных делах о банкротстве юридических лиц подконтрольных Бурову В.Ю. как конечному бенефициару установлено, что Буровым В.Ю. как руководителем холдинга «Солнечные продукты» и владельцем иных активов и юридических лиц, была разработана такая модель ведения бизнеса, которая позволяла подконтрольным ему юридическим лицам одновременно выступать как в роли заемщиков кредитных средств, так и поручителей за эти займы; при этом распределение прибыли и полученных денежных средств в рамках холдинга «Солнечные продукты» производилось Буровым В.Ю. неравномерно, и без учета обязательств юридических лиц, в результате чего значительная часть активов должника скапливалась на счетах одних членов группы компаний, а другие члены группы компаний могли оставаться без обеспечивающих их обязательств средств и активов.

Суды сочли, что в частности, такая участь постигла должника - АО «Аткарский МЭЗ», обязательства которого в значительной степени не были обеспечены активами, что с 2015 года делало его фактически банкротом, неспособным платить по своим счетам и обязательствам; являясь конечным бенефициаром всей Группы компаний «Солнечные продукты» Буров В.Ю. вместо обеспечения сбалансированного бюджета должника, соответствующего его активам и обязательствам, выбрал путь необоснованного наращивания кредитных обязательств должника и Группы компаний в целом, значительно превышающих активы всей Группы компаний «Солнечные продукты».

Судами установлено, что кредитные и иные обязательства должника и Группы компаний «Солнечные продукты» к октябрю 2018 года составили около 40 млрд. руб. при реальных активах, не превышающих 34 млрд. руб.

Судами сделан вывод о том, что разрыв между активами и обязательствами Группы компаний «Солнечные продукты» в несколько миллиардов рублей безусловно свидетельствовал о неспособности должника и в целом Группы компаний «Солнечные продукты» в случае предъявления требований об оплате обязательств исполнить свои обязательства перед кредиторами, так как должник и члены Группы компаний «Солнечные продукты» находились в глубоком финансовом кризисе.

Суды пришли к выводу о том, что Буров В.Ю. не имел реального плана по выводу должника и всей Группы компаний «Солнечные продукты» из финансового кризиса, официальная финансовая отчетность вуалировала убыточную деятельность всего холдинга с целью дальнейшего введения потенциальных кредиторов и инвесторов в заблуждение, включая коммерческие банки при выдаче членам холдинга дополнительных кредитных средств и иной финансовой помощи.

Суд апелляционной инстанции, соглашаясь с судом первой инстанции о наличии оснований для привлечения Бурова В.Ю. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, указал на то, что конкурсным управляющим должником предъявлены к Бурову В.Ю. требования о субсидиарной ответственности, исходя из положений статьи 61.11 Закона о банкротстве, поддержанные представителями ООО ГК «Русагро», которые отдельно настаивали на наличии, в том числе, оснований для привлечения Бурова В.Ю. к ответственности по основаниям предусмотренным подпунктом 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Суд апелляционной инстанции, принимая во внимание, что вменяемые по данному основанию Бурову В.Ю. события и действия имели место в период с 2015 по 2018 годы, то есть как в период действия пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве в прежней редакции, так и статьи 61.11 Закона о банкротстве в действующей редакции, пришел к выводу, что данные действия имели длящийся характер и были взаимосвязаны между собой, что в свою очередь также позволяет применить универсальный характер для установления и квалификации действий и бездействия Бурова В.Ю. по основаниям пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве в прежней редакции, так и статьи 61.11 Закона о банкротстве в действующей редакции.

Судом установлено, что задолженность АО «Аткарский МЭЗ.» перед мажоритарным кредитором ООО «ГК «Русагро» в размере 32 804 114 507,37 руб. (подтверждается определением суда от 01.12.2020), образовалась на основании заключенных с АО «Российский Сельскохозяйственный банк» кредитных соглашений и договоров поручительства за основных заемщиков: АО «Жировой комбинат», ООО «Солнечные продукты», АО «Масложиркомбинат «Армавирский», ООО «Волжский терминал», ООО «ТД «Солнечные продукты», ООО «Новопокровское», АО «Агрофирма Волга», входящих в одну группу с должником.

Судом принято во внимание, что материалами дела, в том числе дела № А57-9401/2017 (Определение Верховного Суда РФ от 21.12.2018 по делу № А57-9401/2017), подтверждено, что в результате аварии, произошедшей 26.08.2015, принадлежащие ООО «Волжский терминал», основным видом деятельности которого является производство нерафинированных растительных масел и их фракций, объекты основных средств (оборудование маслоэкстракционного цеха) пришли в негодность и списаны с бухгалтерского учета, после произошедшей 26.08.2015 крупной аварии, в ООО «Волжский терминал» наступила кризисная ситуация.

Суд апелляционной инстанции счел, что Буров В.Ю., являясь конечным и основным бенефициаром холдинга «Солнечные продукты», не мог не знать о том, что бухгалтерская отчетность членов группы компаний, представляемая в налоговый орган за 2016, 2017 годы являлась недостоверной, (скрывала убытки, увеличивала размер активов и т.д.), с целью создания видимости устойчивого финансового положения холдинга в целом, что было необходимо для получения кредитов; искажение бухгалтерской отчетности подтверждает факт недобросовестного поведения Бурова В.Ю.

Сопоставив дату заключения между АО «Российский Сельскохозяйственный банк» и ООО «ГК «Русагро» договора уступки прав (требований) № 18/52/7 от 29.11.2018, в соответствии с которым ООО «ГК «Русагро» приобрело права требования к должникам группы компаний Солнечные продукты в общей сумме 35 166 548 899,32 руб. и дату заключения кредитных соглашений и договоров поручительства между АО «Российский Сельскохозяйственный банк» и АО «Аткарский МЭЗ» (заключены в 2013, 2014, 2015, 2016, 2017 годах), суд указал, что обязательства по договорам возникли с момента их заключения, в период руководства Бурова В.Ю.

Суд пришел к выводу о том, что представленные в дело бухгалтерские балансы за 2018 год (с учетом корректировок), ООО «ТД» Солнечные продукты», АО «Аткарский МЭЗ», ООО «Волжский терминал», АО «МЖК Армавирский» свидетельствуют о недостаточной платежеспособности должников и убыточной деятельности уже по итогам 2016 года, когда Буров В.Ю. как контролирующее группу лицо знал о том, что компании обладают признаками неплатежеспособности и сознательно скрывал реальное финансовое состояние группы компаний от третьих лиц.

Суд апелляционной инстанции установил, что наличие у АО «Аткарский МЭЗ» признаков неплатежеспособности в сентябре 2015 года подтверждается, кроме прочего, финансовым анализом должника, уже с 2016 года у всей группы имелись признаки неустойчивого финансового положения, а сам факт заключения компаниями холдинга «Солнечные продукты» множественных кредитных договоров, при наличии неисполненных обязательств, отсутствии достаточной прибыли и разумного плана, только усугубили положение группы.

Так, в 2016 году компаниями холдинга с АО «Россельхозбанк» было заключено новых кредитных соглашения на общую сумму 12 181 238 763 руб.

При этом, в реестр требований кредиторов должников включено более 8 млрд. руб. по кредитным обязательствам за 2016 год, следовательно, за период с 2016 года (момент заключения договоров) по 2019 год (момент включения в РТК) было погашено около 4 млрд. рублей.

Кроме того, в реестр требований кредиторов должников включена задолженность по кредитным соглашениям, заключенным с АО «Аткарский МЭЗ» 28.08.2014 по договору № 145200/0470 в размере 2 610 610 185,61 руб. (сумма кредита 3 000 000 000 руб.) и с ООО «Новопокровское» 135200/0718 от 06.09.2013 и 135200/0762 от 16.10.2013, то есть, вновь полученные кредитные средства не закрыли обязательства прежних лет.

В 2017 году компаниями холдинга с АО «Россельхозбанк» заключены новые кредитные соглашения на общую сумму 25 523 000 000 руб., но обязательства по кредитам, выданным в 2013, 2014, 2016 годах, остались не погашены, имущество из под залога не выведено.

В 2018 году компании холдинга принимают новые кредитные обязательства на общую сумму 6 350 000 000 руб., при этом кредиты прежних лет по-прежнему остались не погашены, а имущество не выведено из под залога.

Поскольку Буров В.Ю. являлся конечным бенефициаром всех юридических лиц, входящих в Группу компаний «Солнечные продукты», ему фактически были подконтрольны их руководители и все управленческие решения, в том числе о принятии на членов группы компаний новых кредитных обязательств, выдачи залогов и поручительства, принимались под непосредственным контролем Бурова В.Ю., суд счел, что такое поведение Бурова В.Ю. нельзя назвать разумным, поскольку в настоящей ситуации принятие новых кредитных обязательств лишь аккумулировало (накапливало) долговую нагрузку должника и иных компаний холдинга вплоть до признания их несостоятельными (банкротами).

В данном случае, при отсутствии экономического обоснования, суд усмотрел в действиях Бурова В.Ю. выход за пределы обычного делового риска.

Суд указал, что Буров В.Ю., являясь руководителем холдинга, имея право принимать участие в управлении деятельностью холдинга и знакомиться с бухгалтерскими документами, мог, действуя разумно и добросовестно, в интересах группы компаний, созвать внеочередное общее собрание участников холдинга и вынести на повестку дня вопрос об обращении в суд с заявлением о банкротстве, либо о начале процедуры ликвидации.

Суд пришел к выводу, что данное бездействие повлекло невозможность погашения требований кредиторов должника.

При этом судом отмечено, что в рамках дела о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, заключение кредитных соглашений и договоров поручительства должны расцениваться не с точки зрения того, что подобные внутригрупповые сделки являются обычной практикой, на что ссылается представитель Бурова В.Ю., а с позиции наступившего для должника, и холдинга в целом, негативного экономического эффекта (взаимосвязи обстоятельств их совершения с появлением/упрочнением у должника признаков объективного банкротства).

Анализируя динамику заключения указанных сделок, а также длящийся характер кредитования, суд апелляционной инстанции указал на правомерность вывода суда первой инстанции о том, что контролирующим должника лицом Буровым В.Ю. был выбран способ финансирования хозяйственной деятельности должника и всего холдинга исключительно посредством получения кредитных средств.

Суд апелляционной инстанции указал на отсутствие в деле надлежащих доказательств, подтверждающих, что представленные кредитные средства были направлены на развитие холдинга, как указывает в своих письменных объяснениях ответчик.

Суд принял во внимание, что к 01.10.2018 у компаний холдинга «Солнечные продукты» отсутствовали собственные оборотные средства на производство и на обслуживание кредиторской задолженности, что следует из содержания публичного письма Бурова В.Ю. размещенного в СМИ от 04.10.2018, адресованного широкому кругу (работникам, контрагентам, партнерам, и т.д.), поэтому с указанной даты, компании холдинга «Солнечные продукты» не способны были самостоятельно осуществлять основную деятельность и рассчитываться с кредиторами, а также активным переговорам с «инвесторами». Кроме того, указанным обращением Буров В.Ю., в очередной раз, подтвердил свой статус контролирующего должника лица, а также тяжелое финансовое положение всей компании. Более того, совладелец холдинга «Солнечные продукты» ввел в заблуждение кредиторов, сотрудников компании и общество данным публичным письмом, так как инвестиционный договор, либо иные документы, подтверждающие наличие таких инвестиционных соглашений с инвесторами или вклад инвестиций в компании холдинга, с целью распределения прибыли, между холдингом «Солнечные продукты» и ООО «Группа компаний «Русагро» отсутствуют.

Анализируя документ «Договоренность о покупке акций и долга Солпро», суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что данный документ не является сделкой в том понимании, которое придается ему действующим ГК РФ, не представляется возможным установить стороны сделки, что свидетельствует об отсутствии у лиц, которых Буров В.Ю. именует покупателями, каких-либо обязанностей по данному документу.

Довод Бурова В.Ю. о том, что данный документ необходимо рассматривать в качестве плана вывода из кризисной ситуации холдинга Солнечные продукты судом апелляционной жалобы оценен критически, суд отметил, что учитывая, что на указанную Буровым В.Ю. в качестве момента составления документа дату - 01.10.2018, у холдинга Солнечные продукты уже имелись признаки неплатежеспособности и недостаточности имущества, действия Бурова В.Ю., указанные им в качестве антикризисных - направлены только лишь на поиск нового собственника холдинга Солнечные продукты. При этом в самом документе указывается, что Буров В.Ю. обязан был обеспечить «погашение всего прочего финансового долга (за минусом долга Россельхозбанка)», а также обеспечить размер чистого оборотного капитала в размере 5 млрд. руб., что прямо свидетельствует об ответственности Бурова В.Ю. по обязательствам холдинга Солнечные продукты.

Суд сослался на реестр требований кредиторов, из которых усматривается, что размер непогашенных требований конкурсных кредиторов должника (с учетом погашения), за исключением требований ООО «ГК «Русагро», составляет 4 012 228 97,98 руб. Таким образом, обязательным условием представленного документа было исполнение Буровым В.Ю. обязательств на общую сумму порядка 10 млрд. руб., что в свою очередь означает, что для совершения сделки с инвестором, Буров В.Ю. должен был обеспечить докапитализацию холдинга Солнечные продукты на сумму порядка 10 млрд. руб. Указанное является прямым доказательством того, что Буров В.Ю. знал о недостаточности имущества и неплатежеспособности холдинга Солнечные продукты.

Суд указал на то, что доказательств исполнения обязательств в соответствии с документом «Договоренность о покупке акций и долга Солпро» Буровым В.Ю. в материалы дела не представлено, также как и доказательств наличия иного антикризисного плана.

Разрешая спорные правоотношения, суд исходил из того, что в рассматриваемом случае, план Бурова В.Ю. не содержит положений, реализация которых в итоге могла бы привести к защите и восстановлению имущественной сферы кредиторов, напротив, план подразумевал избавление от активов с последующим сохранением в интересах Бурова В.Ю., а не в интересах должника и его кредиторов, доли в активах, а также участие Бурова В.Ю. в распределении будущих доходов.

Помимо этого, в условиях наступления признаков объективного банкротства, под фактическим контролем Бурова В.Ю. состоялся вывод активов компаний, входящих с должником в одну группу, путем заключения договоров займа, отчуждения имущества и т.д.

Судом в рамках дела № А57-5716/2019 о банкротстве ООО «ТД «Солнечные продукты» конкурсным управляющим оспариваются 34 сделки по отчуждению имущества должника на основании значительного занижения рыночной стоимости отчуждаемого имущества, в т.ч. в пользу родственников Бурова В.Ю.

При удовлетворении одной из сделок, суд пришел к выводу, что «в рассматриваемом случае отчуждение транспортного средства по цене, заниженной многократно, очевидно свидетельствовало о том, что продавец (то есть ООО «ТД «Солнечные продукты», находящийся под контролем Бурова В.Ю.) преследовал цель вывода ликвидного имущества» (определение Арбитражного суда Саратовской области от 18.08.2021 по делу № А57-5716/2019). Указанные выводы подтверждаются и иными судебными актами.

Данные обстоятельства о явном выводе активов, об искажении бухгалтерской отчетности подтверждают факт недобросовестного поведения Бурова В.Ю.

Дополнительно, вывод активов признан судом подтвержденным представленным в материалы дело уведомлением № 40к/44206 от 08.05.2020, которым конкурсный управляющий АО «НВК БАНК» сообщает об установлении и включении в реестр требований кредиторов АО «НВК БАНК» требования ООО «ТД «Солнечные продукты» в размере 375 553 277,53 руб. Требования основаны на депозитных договорах, в соответствии с которыми ООО «ТД «Солнечные продукты» (клиент) предоставлял ПАО «НВК БАНК» в субординированный депозит денежные средства клиента с целью включения указанной суммы в состав источников дополнительного капитала банка.

Согласно определению Арбитражного суда города Москвы от 02.10.2020 по делу № А40-122095/2017, оставленному без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.02.2021, Буров В.Ю. наряду с Судаковым И.А. входит в список лиц, под контролем либо значительным влиянием которых находится АО «НВК Банк». Буров В.Ю. является президентом группы компаний «Букет», в состав которой входит холдинг «Солнечные продукты». Финансирование холдинга «Солнечные продукты» (в состав которого входит, в т.ч. должник) происходит через АО «НВК Банк», аффилированными лицами которого являются Буров В.Ю. и Судаков И.А.

Таким образом, суд пришел к выводу, что Буров В.Ю., являясь совладельцем холдинга Солнечные продукты, а также бенефициаром ПАО «НВК БАНК», выводил денежные средства из одной подконтрольной компании в другую, при этом обе компании находятся в стадии банкротства (решение Арбитражного суда Саратовской области от 23.03.2020 по делу № А57‑2747/2020, АО «Нижневолжский коммерческий банк» признан несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждена Государственная корпорация «Агентство по страхованию вкладов».).

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что в условиях наращивания кредиторской задолженности поведение контролирующего должника лица, направленное на явный вывод активов, безусловно нельзя назвать добросовестным; на протяжении 3 лет действия по финансированию заемными средствами не давали экономического эффекта, за исключением увеличения долгового бремени и отсрочки момента банкротства компаний холдинга «Солнечные продукты»; такие действия контролирующего лица должника ухудшили финансовое положение должника и привели к утрате возможности осуществления в отношении должника и холдинга в целом реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности.

Буров В.Ю., как контролирующее холдинг «Солнечные продукты» и входящее в него АО «Аткарский МЭЗ» лицо, признан судом подлежащим привлечению к субсидиарной ответственности, т.к. с 2015 года группа компаний отвечала признакам неплатежеспособности, в т.ч., вследствие аварии на ООО «Волжский терминал», внутригрупповых займов, выводу активов, после чего, Буровым В.Ю. на протяжении трех лет совершались действия (систематическое увеличение долговой нагрузки при отсутствии разумного антикризисного плана) и (или) бездействие (отсрочка момента банкротства), что существенно ухудшило финансовое положение должника и холдинга в целом.

Разрешая спор в части привлечения к субсидиарной ответственности иных лиц, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что конкурсным управляющим не доказаны обстоятельства совершения ООО «Торговый дом «Солнечные продукты», Подгорным О.А., Коваленко А.В., действий либо бездействий, приведших к неплатежеспособности должника.

Также суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ООО «ГК «Русагро», Басова М.Д., Мошковича В.Н.

Отклоняя названное требование, суд первой инстанции и согласившийся с его выводами суд апелляционной инстанции исходили из следующего.

Судами со ссылкой на постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 23.06.2020 по настоящему делу установлено, что начиная с 03.10.2018 отношения ГК «Русагро» и ГК «Солнечные продукты» приобрели характер аффилированности и взаимозависимости, в связи чем ООО «ГК «Русагро» стало фактически контролировать деятельность АО «Аткарский МЭЗ».

Как установлено в постановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 23.06.2020 по делу № А57-10966/2019, начиная с 03.10.2018 отношения ГК «Русагро» и ГК «Солнечные продукты» приобрели характер аффилированности и взаимозависимости, посредством приобретения ГК «Русагро» контроля над компанией WORTHWELL LIMITED через компанию Fiduciana Nominees (Cyprus) Limited, контролируемой, в свою очередь, Группой «Русагро», входящей в одну группу лиц с компаниями RusAgro PLC, АО «Группа Русагро», ООО «ГК «Русагро».

Судами отмечено, что до 01.10.2018 ООО «ГК «Русагро» и компании холдинга «Солнечные продукты» не имели никаких взаимоотношений, напротив, на рынке были прямыми конкурентами.

Кроме того, судами установлено, что в соответствии с выпиской из реестра акционеров, ООО «ГК «Русагро» является участником ЗАО «Самараагропромпереработка» с размером доли участия - 100%.

Суды установили, что в октябре 2018 года компаниями ГК «Русагро» было инвестировано в производство растительного масла с использованием активов, принадлежащих ГК «Солнечные продукты» 1 003 769 316,8 руб.

Судами установлено, что инвестировав в производство масложировой продукции 13 360 996 067,20 руб., ГК «Русагро» получила следующие экономические результаты: как следует из годового отчета ООО «ГК «Русагро» за 2018 год, презентаций для инвесторов, расшифровок конференц-коллов о финансовом состоянии РОС АГРО ПЛС за 9 месяцев и 3 квартал 2018 года, за 2018 год, за 1 квартал 2019, за счет консолидации активов с «Солнечными продуктами» Русагро был получен рекордный доход в масложировом секторе; рост обусловлен производством масложировой продукции на активах холдинга «Солнечные продукты»; по итогам 2018 года выручка ООО «ГК «Русагро» увеличилась на 35 % до 26,3 млрд. руб., скорректированная EBITDA выросла с 685 млн руб. до 2,9 млрд руб.

В 2019 году выручка ООО «ГК «Русагро» выросла более чем в два раза, в результате расширения мощности производства, благодаря аренде активов холдинга «Солнечные продукты» со второй половины года; показатель EBITDA достиг 3,7 млрд. руб., что на 27 % выше итогов 2018 года.

Судами указано на то, что ООО «ГК «Русагро» инвестировало не в должников (увеличение уставного капитала, вклад в имущество, выдача займов и т.д.), а в производство, с использованием имущества должников, ввиду чего суды пришли к выводу о том, что контроль был необходим не для участия в распределении прибыли, а исключительно для защиты инвестиций, направленных на увеличение ООО «ГК «Русагро» объемов производства масложировой продукции, результат чего был в итоге достигнут.

Судами указано на то, что данные обстоятельства подтверждаются реальностью факта инвестирования ООО «ГК «Русагро» в производство на мощностях ГК «Солнечные продукты», экономической целесообразностью данного вложения и, как следствие, целесообразностью покупки прав (требований) у АО «Россельхозбанк», наличием у ООО «ГК «Русагро» возможности влиять, через обеспечительные механизмы, на холдинг «Солнечные продукты» в целях и исключительно для защиты инвестиций и экономического эффекта от них.

Со ссылкой на обособленные споры о включении ООО «ГК «Русагро» в реестр требований кредиторов должников, входящих в ГК «Солнечные продукты», суды указали на то, что целью приобретения контроля и права требования у АО «Россельзобанк» к должнику было не участие в получении прибыли от финансово-хозяйственной деятельности должника и компаний-заемщиков ввиду чего доводы ООО «ГК «Русагро», о том, что контроль над холдингом «Солнечные продукты» был получен исключительно в целях защиты инвестиций, а не в целях участия в распределении прибыли признан судами обоснованным.

Так, суды пришли к выводу о том, что приобретение ООО «ГК «Русагро» права требования у АО «Россельхозбанк» к компаниям холдинга «Солнечные продукты», в числе прочих мер, служило обеспечением защиты инвестиций ООО «ГК «Русагро», а также гарантией возврата вложений в производство с использованием имущества должников.

Судами указано на то, что все указанные меры по защите инвестиций ООО «ГК «Русагро» в активы холдинга «Солнечные продукты» были применены по мере получения достоверной информации о финансовом состоянии должников; не были установлены и не могли быть установлены обстоятельства, которые бы подтверждали наличие или возможность получения ООО «ГК «Русагро» информации о неустойчивом положении должника по состоянию на 29.11.2018.

Ошибочным признано судами презюмирование факта информированности ООО «ГК «Русагро» о финансовом состоянии должника с 03.10.2018, так как отсутствуют какие-либо доказательства того, что должник предоставлял, доводил до сведения Quartlink Holding Limited информацию о своем финансовом состоянии, также как отсутствуют, доказательства того, что с 03.10.2018 до 29.11.2018 (цессия) должником проводились общие собрания высших органов управления (участников, акционеров), на которых указанная информация могла быть и была доведена до сведения Quartlink Holding Limited; ООО «ГК «Русагро», приобретая права требования у АО «Россельхозбанк», было ознакомлено с информацией о финансовом состоянии должника только исходя из документов, имевшихся в открытых источниках и полученных от АО «Россельхозбанк», как его мажоритарного кредитора на момент покупки требований.

Суды сочли, что ООО «ГК «Русагро» изначально было нацелено на объединение мощностей предприятий «Солнечных продуктов» и «Русагро», для создания объединенного масложирового бизнеса, с целью получения прибыли; для этого, компания планировала в дальнейшем инвестировать в производство, что должно было обеспечить высокую прибыль в течение следующих сезонов; по мере получения информации о ГК «Солнечные продукты» (через уточненную бухгалтерскую отчетность, которая не могла быть получена ранее марта 2019 г.), а также с учетом начавшейся ликвидации компаний холдинга «Солнечные продукты», ООО «ГК «Русагро» изменило свою позицию в сторону проведения процедуры банкротства компаний холдинга.

Судами отмечено, что признавая требования ООО «ГК «Русагро» обоснованными и подлежащими включению в реестр требований кредиторов должников группы компаний «Солнечные продукты», суды первой и кассационной инстанции также исходили из того, что интересы ООО «ГК «Русагро» ничем не отличаются от интересов иных независимых кредиторов, соответственно, контроль в данном случае является приобретенным (использован в качестве обеспечительного механизма), что в полной мере соответствует пунктам 11 и 12 Обзора от 29.01.2020.

Постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 22.05.2020 по делу № А57-7692/2019 суд кассационной инстанции признал, что действия ООО «Группа компаний «Русагро» по приобретению прав требования к должнику у мажоритарного кредитора (АО «Россельхозбанк») непосредственно после приобретения контроля ГК «Русагро» над группой компаний «Солнечные продукты», в которую входит должник, нельзя рассматривать как злоупотребление правом с целью причинения вреда имущественным интересам иных кредиторов должника, так как в результате перехода прав требования от АО «Россельхозбанк» к ООО «ГК «Русагро» изменился только субъектный состав правоотношений, а объем реально существующих обязательств должника не изменился (не увеличился), как не изменилось соотношение активов и пассивов должника.

Суды сочли, что указанными выше обстоятельствами опровергаются доводы Бурова В.Ю. об устойчивом финансовом положении компаний холдинга и о возможности самостоятельно вести хозяйственную деятельность 01.10.2018.

У судебной коллегии кассационного суда отсутствуют основания не согласиться с выводами судебных инстанций об отсутствии оснований для привлечения ООО «ГК «Русагро», Мошкович В.Н., Басов М.Д.. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по заявленным конкурсным кредитором основаниям.

В постановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 23.06.2020 по настоящему делу судом округа установлено, что, начиная с 03 октября 2018 года отношения ГК "Русагро" и ГК "Солнечные продукты" приобрели характер аффилированности и взаимозависимости, в связи чем ООО "Группа компаний "Русагро" стало фактически контролировать деятельность АО "Аткарский МЭЗ".

При разрешении указанного спора суд кассационной инстанции отметил, что отличием данных спорных правоотношений является то, что приобретение статуса контролирующего должника лица и статуса мажоритарного кредитора состоялось практически одновременно: права требования к должнику у мажоритарного кредитора (АО "Россельхозбанк") выкуплены непосредственно после приобретения контроля ГК "Русагро" на группой компаний "Солнечные продукты", в которую входит должник.

При этом установленные судами обстоятельства свидетельствуют о том, что обязательства должника, предприятий, входящих в группу компаний "Солнечные продукты", перед АО "Россельхозбанк", составляющих сумму свыше 34 млрд руб., являются реальными кредитными обязательствами и образовались в период, когда ООО "ГК "Русагро" ни юридическим, ни фактическим контролем как над должником, так и над всей ГК "Солнечные продукты" не обладало; ООО "ГК "Русагро" участия в формировании долгового бремени, а также в распределении кредитных денежных средств и их использовании внутри ГК "Солнечные продукты" не принимало.

Следовательно, ООО "ГК "Русагро" не может быть признано лицом, под контролем которого находился единоличный исполнительный орган должника и иные лица, ответственные за деятельность должника в период формирования кредиторской задолженности и распределения активов.

Суд кассационной инстанции в указанном постановлении также отметил, что Дополнительное соглашение N 175200/0232DS9 от 31.10.2018 к Договору, по условиям которого Стороны пришли к соглашению о том, что проценты за пользование Кредитом, начисленные и не уплаченные за период с 01.10.2018 по 31.10.2018 в сумме 4 092 000,00 рублей уплачиваются не позднее 30.11.2018, было заключено 31.10.2018 между непосредственно АО "Россельхозбанк" и Заемщиком, то есть до приобретения ООО "ГК "Русагро" прав требования к должнику по договору N 18/52/7 уступки прав (требований) от 29.11.2018.

Суд кассационной инстанции в указанном постановлении от 23.06.2020 по настоящему делу отметил ошибочность вывода суда апелляционной инстанции о том, что действия по приобретению прав требования к должнику у мажоритарного кредитора (АО "Россельхозбанк") непосредственно после приобретения контроля ГК "Русагро" на группой компаний "Солнечные продукты" свидетельствуют о злоупотреблении правом и имеют цель причинения вреда имущественным интересам иных кредиторов должника, так как при переходе прав требования от АО "Россельхозбанк" к ООО "ГК "Русагро" изменился только субъектный состав правоотношений, а объем реально существующих обязательств должника не изменился (не увеличился), как не изменилось и соотношение активов и пассивов должника. Соответственно, оснований для вывода о создании со стороны ООО "ГК "Русагро" искусственной либо фиктивной подконтрольной задолженности не имеется.

Вместе с тем, суд кассационной инстанции считает необходимым отметить, что выводы судов о том, что контроль над холдингом «Солнечные продукты» был получен ООО «ГК «Русагро» исключительно в целях защиты инвестиций, суд кассационной инстанции считает ошибочным, противоречащим установленным судами обстоятельствам как в рамках настоящего обособленного спора, так и при разрешении иных обособленных споров в рамках настоящего дела о банкротстве и споров в иных делах о банкротстве предприятий, входящих в группу.

Указанный вывод вступает в противоречие в установленными судами обстоятельствами, а именно с хронологией заключения сделок, так как приобрететение ООО «ГК «Русагро» контроля над группой предшествовало заключению договора уступки прав требования с РСХБ, а также осуществлению инвестиционных вложений в деятельность предприятий, состоявшихся, как установили суды, только после приобретения ООО «ГК «Русагро» контроля над предприятиями входящими в группу, тогда как при защите инвестиций, получение права контролировать не может предшествовать инвестициям.

По состоянию на 03.10.2018 – дата, когда отношения ГК "Русагро" и ГК "Солнечные продукты" приобрели характер аффилированности и взаимозависимости и ООО "Группа компаний "Русагро" стало фактически контролировать деятельность АО "Аткарский МЭЗ", оснований для вывода о том, что ООО "Группа компаний "Русагро" вынуждена и имеет цель защиты своих инвестиций не имеется, так как такие вложения еще не были осуществлены, приобретение прав требования к должнику и инвестирование состоялось позднее.

Однако указанные ошибочные выводы судов не привели к неверному по существу решению, учитывая, что обстоятельства, свидетельствующие об ухудшении финансового состояния должника и его платежеспособности непосредственно вследствие недобросовестных действий (бездействия) ООО «ГК «Русагро» или злоупотребления им своими правами, а также прекращения должником деятельности вследствие действий ООО «ГК «Русагро», судами не установлено.

Так, при разрешении обособленного спора в рамках дела о банкротстве № А57-8227/2019 суд кассационной инстанции в постановлении от 30.05.2022 указал, что оснований для применения к спорным отношениям правового подхода, изложенного в абзацах 11 - 13 пункта 12 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации от 29.01.2020 (получение права контролировать только в обеспечительных целях) в рассматриваемом случае не имеется, поскольку обстоятельства, свидетельствующие о том, что контроль над группой Солнечные продукты приобретен ООО "ГК "Русагро" в обеспечительных целях, не установлены.

При разрешении споров (в частности, по делам N А57-5716/2019 и N А57-6120/2019) было установлено, что покупка обществом "ГК "Русагро" долговой нагрузки была сопряжена с вхождением в капитал должника (после приобретения контроля над группой Солнечные продукты ООО "ГК Русагро" приобрело права требования к должнику у независимого кредитора), что, однако, не аналогично получению права контролировать деятельность должника только в обеспечительных целях, и ситуациям, когда не связанный с должником кредитор получил в обеспечительных целях корпоративные права в отношении должника либо право контролировать деятельность должника, включив специальные условия финансирования в кредитный договор.

Доводы ООО «Сенгента» о том, что при наличие свободных денежных средств компании холдинга «Солнечные продукты», действуя по указанию своих бенефициаров, не погашали задолженность по кредитному договору № 175200/0232, что стало основанием наступления сроков платежа по всем обязательствам, в том числе, перед ООО «ГК «Русагро» на сумму, превышающую 32 миллиарда рублей и формальным поводом для введения в отношении 21 компаний группы «Солнечные продукты», включая Должника, процедур банкротства, не могут являться основанием для привлечения ООО «ГК «Русагро» к субсидиарной ответственности ввиду следующего.

Действительно, возникновение задолженности по кредитному договору № 175200/0232 (допущение просрочки) явилось основанием для наступления сроков платежа по кредитным обязательствам заемщиков и позволило ООО «ГК «Русагро» инициировать производства по делам о банкротстве предприятий, входящих в группу.

При этом при обращении с заявлением о признании должника банкротом позиция заявителя заключалась в позиционировании ООО «ГК «Русагро» в качестве независимого кредитора, которое в свою очередь, являлось, в соответствии с позицией заявителя, основанием для наличия за ним права представлять кандидатуру конкурсного управляющего должником.

Однако указанные обстоятельства (при допущении обоснованности суждения о создании формального повода для обращения с заявлением о признании должника банкротом) сами по себе не явились причиной банкротства должника, а потому не могут являться основанием для привлечения ООО «ГК «Русагро» к ответственности.

Указанными обстоятельствами была обусловлена только дата возбуждения в отношении предприятия дела о несостоятельности (банкротстве), поскольку на соответствующий момент в отношении должника было принято решение о ликвидации (единственный участник АО "Аткарский МЭЗ" принял решение о добровольной ликвидации 04.03.2019), а также наличествовали обстоятельства, при которых контролирующее должника лицо было обязано инициировать процедуру банкротства.

В силу пункта 4 статьи 61 Гражданского кодекса Российской Федерации с момента принятия решения о ликвидации юридического лица срок исполнения его обязательств перед кредиторами считается наступившим.

Так, суд кассационной инстанции в постановлении от 23.06.2020 по настоящему делу отметил, что вывод суда о допущении злоупотребления правом ввиду инициирования ООО "ГК "Русагро" процедуры банкротства должника является необоснованным, поскольку, как установлено судом первой инстанции, кредиторская задолженность должника на момент обращения ООО "ГК "Русагро" значительно превышала размер активов должника, должник отвечал как общим признакам банкротства, так и признакам банкротства ликвидируемого должника.

Положения Закона о банкротстве не содержат указания на наличие у мажоритарного кредитора, одновременно являющегося участником должника, обязанности воздержаться от заявления требования о введении в отношении должника процедуры банкротства при наличии к тому объективных оснований.

Напротив, абзац 3 пункта 3.1. статьи 9 Закона о банкротстве обязывает лиц, имеющих право инициировать созыв внеочередного общего собрания акционеров (участников) должника, либо иных контролирующих должника лиц принять решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника, если на дату его заседания не устранены обстоятельства, предусмотренные абзацами вторым, пятым - восьмым пункта 1 настоящей статьи, а статья 61.12 Закона о банкротстве устанавливается субсидиарную ответственность за неисполнение этой обязанности.

Судебная коллегия также принимает во внимание, что судебные акты в части признания должника банкротом с применением положений о ликвидируемом должнике и открытия в отношении него конкурсного производства, лицами, участвующими в деле о банкротстве, в том числе кредиторами, возражавших против включения требований ООО "ГК "Русагро" в реестр с указанием на действия по инициированию процедуры банкротства должника, не были обжалованы, а доводы о наличии у должника возможности продолжать производственную деятельность и исполнять обязательства перед кредиторами, в том числе по кредитным обязательствам группы не соответствуют установленным судом первой инстанции обстоятельствам, носят предположительный характер.

Учитывая вышеизложенные обстоятельства, оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены судебных актов в указанной части суд кассационной инстанции не усматривает.

Вместе с тем, удовлетворяя требование о привлечении к субсидиарной ответственности Бурова В.Ю., судами не учтено следующее.

Согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 N 305-ЭС19-10079, судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника. Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчиков. И напротив, отказ в иске указывает на то, что в основе несостоятельности лежат иные обстоятельства, связанные с объективными рыночными факторами, либо что принятая предприятием стратегия ведения бизнеса хотя и не являлась недобросовестной, но ввиду сопутствующего ведению предпринимательской деятельности риску не принесла желаемых результатов.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 16 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53, под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Субсидиарная ответственность участника наступает в случае, когда в результате его поведения должнику не просто причинен имущественный вред, а он стал банкротом, то есть лицом, которое не может удовлетворить требования кредиторов и исполнить публичные обязанности вследствие значительного уменьшения объема своих активов под влиянием контролирующего лица.

Поскольку субсидиарная ответственность является гражданско-правовой, в силу статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации необходимо доказать наличие состава правонарушения, включающего наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда (вина), причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом.

Бремя доказывания указанных обстоятельств лежит на лице, заявившем о привлечении к ответственности.

Отсутствие вины в силу пункта 2 статьи 401, пункта 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации доказывается лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности.

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует.

В соответствии с п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

В силу разъяснений, данных в пунктах 16, 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

В силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Если из-за действий (бездействия) контролирующего лица, совершенных после появления признаков объективного банкротства, произошло несущественное ухудшение финансового положения должника, такое контролирующее лицо может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков по иным, не связанным с субсидиарной ответственностью основаниям.

Судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника. Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчиков. И напротив, отказ в иске указывает на то, что в основе несостоятельности лежат иные обстоятельства, связанные с объективными рыночными факторами, либо что принятая предприятием стратегия ведения бизнеса хотя и не являлась недобросовестной, но ввиду сопутствующего ведению предпринимательской деятельности риску не принесла желаемых результатов. При этом (п. 12 «Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 4 (2020)» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 23.12.2020).

При этом требование о привлечении к субсидиарной ответственности в материально-правовом смысле принадлежит независимым от должника кредиторам и не может служить средством разрешения корпоративного конфликта. Предъявление конкурсным управляющим подобного иска, в интересах в том числе заинтересованных по отношению к должнику кредиторов, направлено на компенсацию последствий неудачных действий, по вхождению в капитал должника и инвестированию в его бизнес. В то же время механизм привлечения к субсидиарной ответственности не может быть использован для разрешения корпоративных споров (пункт 13 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4(2020), утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23.12.2020).

Заявитель жалобы приводил доводы о том, что по состоянию на конец 3 квартала 2018 г. платежи со своими кредиторами Должник не прекращал.

Для наиболее полного рассмотрения дела, установления признаков объективного банкротства, по ходатайству ответчика В.Ю. Бурова были истребованы у конкурсного управляющего АО «Аткарский МЭЗ» оборотно-сальдовые ведомости по счетам 10,41 за период с 2010 по 2018 г., отчеты о прибылях и убытках, финансовые результаты с 2010 по 2018 г., полные аудиторские заключения (а не выкопировки) за 2016-2018 год, бухгалтерские балансы и пояснительные записки к ним, все имеющиеся решения единственного акционера за период с 2016 по 2019г., инвентаризационные ведомости за 2016-2018 г., приказы должника о списании запасов, выписки по банковским счетам Должника, что позволило бы установить причину списания материалов/запасов, а также установить причину и момент объективного банкротства. (т.2, л.д. 20-21,45-47).

Исполняя указания суда, конкурсный управляющий представил в материалы дела инвентаризационные описи за 2016-2018г. (т.2); выписки по счетам Должника (т.д.4,5,6), оборотно-сальдовые ведомости за 2016-2018 г., бухгалтерские балансы за 2016-2018 г. (т.7, л.д. 81-86), пояснения к бухгалтерской отчетности (т.7, л.д. 88-108), аудиторские заключения ООО «Вектор развития» (т.7, л.д. 113-117), решения единственного акционера (т.7,8,9,10,11).

Документы, на основании которых совершены корректировки бухгалтерской отчетности указанных компаний, в том числе Должника за 2016-2018, в материалы дела не предоставлены по причине их отсутствия (согласно письменных пояснений конкурсного управляющего (т.3 л.д. 58-59).

Буров В.Ю. указывал на то, что сами бухгалтерские балансы с корректировками за 2016г., 2017г. и 2018г. представлены в налоговый орган ликвидатором 01.04.2019г. в период, когда Буров В.Ю. уже утратил корпоративный контроль; фактически, достоверность скорректированных ретроспективно бухгалтерских балансов не подтверждена; Буров В.Ю. или уполномоченные им лица к инвентаризации активов компаний Холдинга «СолПро» не привлекались, о проведении инвентаризации не извещались;судебная экспертиза достоверности бухгалтерской отчетности (сданной в период контроля Бурова В.Ю.; откорректированной бухгалтерской отчетности, cданной ликвидатором в период контроля Мошковича В.Н., Басова М.Д.) не проводилась; аудиторские заключения в отношении ООО «Торговый дом «Солнечные продукты», АО «МЖК «Армавирский», ООО «Волжский терминал» в материалах настоящего дела отсутствуют.

Буров Ю.В. указывал на то, что оценка бухгалтерской отчетности Должника, в ходе которой был бы произведен анализ кредиторской и дебиторской задолженности, выписки с расчетных счетов Должника с целью установления периода прекращения расчета с независимыми кредиторами в сопоставлении с реестром требований кредиторов Должника судами по правилам, установленным главой 7 АПК РФ, не производились (в реестре кредиторов Должника находится 5 независимых кредиторов, с тремя из которых согласно пояснений представителя Бурова В.Ю. ООО «Группа компаний «Русагро» уже произвело расчеты).

Буров Ю.В. отмечал, что вывод суда первой инстанции о дате объективного банкротства, составе и периоде действий ответчика, существенно ухудшивших финансовое положение Должника, противоречат друг другу.

Так, судом установлено, что с 2015 года Должник является фактически банкротом, с 2016 года у всей группы имелись признаки неустойчивого финансового положения, к 01.10.2018 у компаний Холдинга «Солнечные продукты» отсутствовали собственные оборотные средства на производство и на обслуживание кредиторской задолженности.

Согласно правовой позиции, сформулированной в Постановлении Пленума № 53 объективное банкротство - это момент, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов.

То есть наступление объективного банкротства обусловлено не стоимостью чистых активов, а фактом превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью активов. Чистые активы рассчитываются на основании данных бухгалтерского учета, а реальная стоимость активов -это их рыночная цена.

В соответствии со сложившейся судебной практикой наличие признаков объективного банкротства в совокупности определяется через следующие критерии: наличие и размер просроченной задолженности перед кредиторами; величина чистых активов организации, период времени и причины снижения стоимости чистых активов по данным бухгалтерского учета (при этом, бухгалтерский баланс сам по себе не может рассматриваться как безусловное доказательство момента (начала) возникновения у должника какого-либо обязательства перед конкретным кредитором, а отражает лишь общие сведения об активах и пассивах применительно к определенному отчетному периоду; величина реальной (рыночной) стоимости активов организации); осуществлялись ли выплата заработной платы, уплата коммунальных платежей, уплата налогов/сборов, погашение иной кредиторской задолженности и в течение какого периода времени; продолжала ли организация хозяйственную деятельность, получала ли прибыль и в каком размере.

Суд кассационной инстанции признает обоснованными доводы Бурова Ю.В. о том, что связав дату объективного банкротства Должника и Холдинга с датой аварии на ООО «Волжский терминал» 25.08.2015 и указав на ухудшение финансового положения компаний Холдинга, суды не установили при этом обстоятельств перехода Должника и Холдинга в состояние неплатежеспособности/недостаточности имущества, не установили, имелся ли на указанную им дату критический момент, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей.

Также судами не дана оценка доводам Бурова Ю.В. о том, что материалы дела не содержат доказательств нецелевого расходования кредитных средств; кредитные средства (целевые) были затрачены на развитие Холдинга (приобретение оборудования, закупка сырья), а также доводам о том, что из 16 кредитных договоров, заключенных холдингом в 2016 году, в реестр должника включена задолженность только по 6; из 17 договоров в 2017 – в реестре 14; из 18 договоров в 2018 – только 3, что свидетельствует о закрытии части кредитных обязательств в ходе ведения основной хозяйственной деятельности; в период с 30.11.2018 и по 22.04.2019 от компаний Холдинга в пользу ГК «Русагро» было перечислено 3 288 677 676,98 руб. в счет погашения задолженности по кредитным договорам; в отношении правопредшественника ПАО «Балтийский инвестиционный банк» - АКБ «Абсолют Банк» ООО «Солнечные продукты» произвело в период с 01.10.2018г. по 31.12.2018г. платежей на 867 349 537,44 руб., в 2019 году 9 265 020,66 руб.; судами не исследованы банковские выписки, из которых усматривается, что в течение всего 2018г. Холдинг вел обычную хозяйственную деятельность и проводил расчеты с контрагентами (только оборот по банковским счетам АО «Аткарский МЭЗ» за 2018г. составил ~10 млрд. руб.); согласно Отчету конкурсного управляющего Должника от 22.02.2022 г. (т.19, л.д. 84-110), задолженность по кредитным договорам с АО «Аткарский Маслоэкстракционный завод», АО «Жировой комбинат», ООО «Волжский терминал» была полностью погашена.

Указанные обстоятельства, на которые последовательно ссылался Буров Ю.В. в подтверждение своих доводов, имели существенное значение для разрешения обособленного спора, однако они оставлены без судебной оценки.

Правовая позиция о недопустимости избирательного подхода по оценке доказательств и доводов, приводившимися участниками спора, имеющих существенное значение, не отвечающего требованиям пункта 4 статьи 2, статьи 6, пункта 2 статьи 65, пунктов 1 и 7 статьи 71, статей 168 - 170 АПК РФ, неоднократно высказывалась Верховным Судом Российской Федерации, в частности, в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 08.06.2020 N 307-ЭС16-7958 по делу N А21-8868/2014.

Принятые судебные акты в части удовлетворения заявления о привлечении Бурова Владислава Юрьевича к субсидиарной ответственности и приостановлении рассмотрения заявления об определении размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами при невыясненных обстоятельствах, имеющих существенное значение для правильного разрешения спора, не могут считаться правильными и подлежат отмене на основании частей 1, 3 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а обособленный спор в соответствующей части - направлению на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции.

При новом рассмотрении обособленного спора суду первой инстанции следует учесть изложенное, всесторонне, полно и объективно, с учетом имеющихся в деле доказательств и доводов лиц, участвующих в деле, принять законный, обоснованный и мотивированный судебный акт, установив все фактические обстоятельства, имеющие значения для правильного разрешения спора.

Вопрос о распределении расходов по уплате государственной пошлины за подачу кассационных жалоб не рассматривался, поскольку на основании статьи 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации при обращении с кассационными жалобами по данной категории споров государственная пошлина не уплачивается.

На основании изложенного и руководствуясь пунктом 3 части 1 статьи 287, статьями 286, 288, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Поволжского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Саратовской области от 27.12.2021 и постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.04.2022 по делу № А57-6120/2019 в части удовлетворения заявления о привлечении Бурова Владислава Юрьевича к субсидиарной ответственности и приостановлении рассмотрения заявления об определении размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами отменить, обособленный спор в отмененной части направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Саратовской области.

В остальной части определение Арбитражного суда Саратовской области от 27.12.2021 и постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.04.2022 по делу № А57-6120/2019 оставить без изменения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, установленном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья А.Ф. Фатхутдинова

Судьи А.Г. Иванова

В.А. Моисеев