Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационные жалобы Власова Сергея Владимировича и Покамина Виктора Ивановича на определение Арбитражного суда Свердловской области от 06.08.2021 по делу № А60-11856/2016 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.12.2021 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

Определением суда округа от 14.03.2022 в соответствии с пунктом 2 части 3 статьи 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) произведена замена судьи Плетневой В.В. на судью Кудинову Ю.В. После произведенной в составе суда замены, рассмотрение кассационных жалоб начато с начала.

В судебном заседании принял участие представитель Покамина В.И. – Аманжолов А.А. (доверенность от 08.08.2020).

В Арбитражный суд Свердловской области 18.03.2016 поступило заявление общества с ограниченной ответственностью «НефтеСтройСнаб» (далее – общество «НефтеСтройСнаб») о признании общества с ограниченной ответственностью «НефтеГазСтройТехнологии» (далее - общество «НГСТ», должник несостоятельным (банкротом).

Определением суда от 12.04.2016 указанное заявление принято к производству, возбуждено дело о банкротстве должника.

Определением арбитражного суда от 06.06. 2016 требования общества «НефтеСтройСнаб» признаны обоснованными, в отношении должника введено наблюдение, временным управляющим утвержден Абдулин Юрий Васильевич.

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 21.11.2016 общество «НГСТ» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Абдулин Ю.В.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 13.02.2019 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника привлечены Покамин В.И. и Власов С.В., производство по обособленному спору в части определения суммы субсидиарной ответственности приостановлено.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 06.08.2021 установлен размер субсидиарной ответственности Покамина В.И. и Власова С.В. в сумме 126 366 196 руб. солидарно.

С Покамина В.И. и Власова С.В. в пользу должника солидарно взыскано 28 132 322 руб. 51 коп.

Произведена замена взыскателя общества «НГСТ» на общество с ограниченной ответственностью «Дорожно-строительное управление-3»
(далее – общество «ДСУ-3») в части распоряжения своим правом требования к Покамину В.И. и Власову С.В. в сумме 22 132 800 руб.; с Покамина В.И. и Власова С.В. солидарно в пользу общества «ДСУ-3» взыскано 22 132 800 руб.

Произведена замена взыскателя с общества с ограниченной ответственностью ГК «УралСибСнаб» (далее – общество ГК «Уралсибснаб») на общество ГК «Уралсибснаб» в части распоряжения своим правом требования к Покамину В.И. и Власову С.В. в сумме 72 848 873 руб. 62 коп.;
с Покамина В.И. и Власова С.В. солидарно в пользу
общества ГК «УралСибСнаб» взыскано 72 848 873 руб. 62 коп.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.12.2021 определение суда первой инстанции от 06.08.2021 оставлено без изменения.

Не согласившись с состоявшимися судебными актами, Власов С.В. и Покамин В.И. обратились в Арбитражный суд Уральского округа с самостоятельными кассационными жалобами.

В кассационной жалобе Власов С.В. просит определение суда от 06.08.2021 и постановление суда от 20.12.2021 отменить, принять по делу новый судебный акт, в соответствии с которым отказать в удовлетворении заявленных требований, ссылаясь на неверное применение судами норм права, несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела. Заявитель указывает на то, что из определения суда от 13.02.2019 по настоящему делу следует, что суд установил основания для привлечения Власова С.В. к субсидиарной ответственности за неисполнение им обязанности, предусмотренной пунктом 2 статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ, по своевременному обращению в суд с заявлением о признании общества «НГСТ» банкротом. Податель жалобы отмечает, что не обжаловал данное определение в связи с тем, что в нем не было установлено оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности по пункту 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, размер которой практически в 100 раз превышает размер ответственности за неподачу заявления о банкротстве; акцентирует внимание на том, что определение суда от 13.02.2019 не содержит ссылки на пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве в качестве основания привлечения его к субсидиарной ответственности. Кроме того, Власов С.В. утверждает, что для привлечения его к субсидиарной ответственности по пункту 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве отсутствуют какие-либо основания, поскольку, во-первых, задолженность перед всеми кредиторами общества «НГСТ» возникла до назначения Власова С.В. генеральным директором (кроме незначительной в масштабах деятельности должника задолженности, возникшей после 16.07.2015, размер которой составляет 1 599 667 руб. 54 коп), во-вторых, Власов С.В. не заключал и не одобрял никаких сделок на заведомо невыгодных условиях для должника или с заведомо неспособным исполнить обязательства лицом, не осуществлял иных действий, существенно ухудшивших финансовое положение должника; обращает внимание на то, что все сделки, в результате которых возникла кредиторская задолженность должника, были заключены предыдущими руководителями. Помимо изложенного, заявитель обращает внимание, что в мотивировочной части определения суда от 14.06.2017 по настоящему делу об истребовании документов указано на отсутствие оснований для истребования у Власова С.В. документов должника; кроме того, ни из содержания определения суда от 14.06.2017, ни из содержания обжалуемых судебных актов не следует, какие конкретно документы не были переданы Власовым С.В. конкурсному управляющему. Кассатор также выражает несогласие с размером субсидиарной ответственности, отмечая, что из судебных актов невозможно установить каким образом происходил расчет таковой. Кроме этого податель жалобы указывает, что суд первой инстанции произвел замену взыскателя с должника на общество «ДСУ-3», которое было исключено из реестра кредиторов; отмечает, что вопреки выводам суда апелляционной инстанции, данное обстоятельство нарушает права и законные интересы Власова С.В.

В своей кассационной жалобе Покамин В.И. также просит состоявшиеся судебные акты отменить, ссылаясь на неверное применение судами норм права, несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела; приводит доводы о том, что судом апелляционной инстанции при рассмотрении дела ему не было предоставлено возможности для достаточной подготовки к судебному разбирательству, указывает, что определением от 29.11.2021 апелляционный суд обязал конкурного управляющего представить в срок не позднее 07.12.2021 в отношении каждого из ответчиков подробный расчет размера субсидиарной ответственности отдельно за неподачу заявления о признании должника банкротом, и отдельно по основанию, предусмотренному пунктом 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, а также документально обоснованные сведения о погашении требований в рамках дела о банкротстве. Вместе с тем, данное требование управляющим исполнено не было, и только в судебном заседании 14.10.2021 представителю Покамина В.И. на ознакомление был представлен документ, который не содержал подробный расчет, а нес характер некой описи задолженности, из которого невозможно установить, из чего состоит размер субсидиарной ответственности каждого из соответчиков. Кассатор отмечает, что в связи с отсутствием возможности ознакомиться с представленным документом, ответчик не смог представить контрсчет задолженности, а ходатайство об отложении, заявленное в ходе судебного заседания, было отклонено апелляционным судом без весомых на то причин. Кроме этого, Покамин В.И. также обращает внимание суда округа на то обстоятельство, что в обжалуемом судебном акте суд первой инстанции определил произвести замену взыскателя с должника на общество «ДСУ-3», которое исключено из реестра. Помимо изложенного, заявитель выражает несогласие с произведенным расчетом размера ответственности, указывает, что из материалов дела следует, что большая часть задолженности по основному кругу кредиторов возникла задолго до вступления Покамина В.И. на должность генерального директора общества «НГСТ», при этом из судебных актов невозможно установить каким образом был произведен размер задолженности.

Проверив по правилам статей 284, 286 АПК РФ правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в оспариваемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, с учетом приведенных в кассационных жалобах доводов, суд округа приходит к следующему.

Как установлено судами и следует из материалов дела, в арбитражный суд 06.07.2018 поступило заявление конкурсного управляющего
Абдулина Ю.В. о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника Мужикова Кайрата Оджабаевича, Смолякова Сергея Николаевича, Покамина В.И., Власова С.В. по пункту 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве во взаимосвязи с пунктами 1, 2 статьи 9 Закона о банкротстве, а также на основании пункта 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, Короленко Алесю Николаевну, Слинкину Пелагею Владимировну, Слинкина Николая Степановича по пункту 1 статьи 61.11, пунктам 2, 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве (с учетом уточнений, принятых судом в порядке
статьи 49 АПК РФ).

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 13.02.2019 заявление конкурсного управляющего удовлетворено частично, к субсидиарной ответственности по обязательствам должника привлечены Покамин В.И. и Власов С.В., производство по обособленному спору в части определения суммы субсидиарной ответственности приостановлено.

Из содержания данного судебного акта следует, что Покамин В.И. с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом) должен был обратиться в срок до 12.01.2015, а Власов С.В. – 16.07.2015. Кроме того, в данном судебном акте отмечено, что определением суда от 14.06.2017 было удовлетворено заявление конкурсного управляющего об истребовании документов от Власова СВ. и Покамина В.И. и указано на то, что документы не были переданы.

Определение суда от 13.02.2019 не было обжаловано и вступило в законную силу.

В арбитражный суд 11.05.2021 поступило заявление конкурсного управляющего о возобновлении производства по делу, в котором он, с учетом уточнений, принятых судом первой инстанции в порядке статьи 49 АПК РФ, просил возобновить производство по настоящему обособленному спору и установить размер субсидиарной ответственности Покамина В.И. в сумме 14 066 161 руб. 25 коп. и Власова С.В. в сумме 14 066 161 руб. 25 коп., исходя из расчета: 163 453 961 руб. 40 коп. (сумма реестра) – 4 526 769 руб. (погашенная сумма задолженности кредиторов 2 очереди) –
94 981 673 руб. 63 коп. (сумма уступки) - 32 560 969 руб. (исключенные из реестра требования) - 3 252 200 руб. (денежные средства на счету в банке) = 28 132 322 руб. 51 коп.

Рассмотрев заявление, установив, что размер непогашенных требований кредиторов общества «НГСТ» составляет 126 366 196 руб., ссылаясь на отсутствие в материалах дела доказательств погашения требований кредиторов за счет имущества должника, либо источников формирования конкурсной массы и перспектив выявления имущества должника, исходя из того, что определением суда от 13.02.2019 были установлены основания для привлечения Покамина В.И. и Власова С.В. к субсидиарной ответственности, а также принимая во внимание, что общества «ДСУ-3» и ГК «Уралсибснаб» избрали способ распоряжения правом требования о привлечении к субсидиарной ответственности в виде уступки кредитору части этого требования в размере требования кредитора, суд первой инстанции удовлетворил заявленные требования частично, установил солидарный размер субсидиарной ответственности Покамина В.И. и Власова С.В. в сумме 126 366 196 руб., взыскал солидарно с Покамина В.И. и Власова С.В. в пользу должника
28 132 322 руб. 51 коп., произвел замену взыскателя - должника на общество «ДСУ-3» в части распоряжения правом требования к Покамину В.И. и
Власову С.В. в сумме 22 132 800 руб., взыскал с ответчиков солидарно в пользу общества «ДСУ-3» указанную сумму; также произвел замену взыскателя - общество ГК «УралСибСнаб» на это же общество –
общество ГК «УралСибСнаб» в части распоряжения правом требованием к Покамину В.И. и Власову С.В. в сумме 72 848 873 руб. 62 коп., взыскал солидарно с ответчиков в пользу общества ГК «УралСибСнаб» указанную сумму.

Суд апелляционной инстанции, пересмотрев обособленный спор в порядке апелляционного производства, с выводами суда первой инстанции согласился, оснований для отмены обжалуемого судебного акта не усмотрел, отметив, что из материалов дела следует, что управляющим в суд был представлен расчет размера субсидиарной ответственности ответчиков, исходя из общего размера непогашенных требований кредиторов, включенных в реестр, с учетом избрания обществами «ДСУ-3» и ГК «УралСибСнаб» способа распоряжения правом требования. При этом судом отмечено, что каких-либо возражений в отношении расчета размера субсидиарной ответственности ответчиками не представлено.

Отклоняя доводы апеллянтов относительно несогласия с размером субсидиарной ответственности, апелляционный суд, констатировав, что в ситуации привлечения контролирующих должника лиц по двум основаниям к субсидиарной ответственности, размер ответственности за неподачу заявления о банкротстве должника, по сути, поглощается размером ответственности за совершение действий, приведших должника к банкротству, пришел к выводу, что не определение судом первой инстанции размера ответственности каждого из ответчиков за неподачу ими заявления о банкротстве общества «НГСТ», в условиях установления оснований для привлечения их к ответственности за доведение должника до банкротства, не привело к принятию неправильного судебного акта.

Судом также отмечено, что указание суда первой инстанции на замену взыскателя с должника на общество «ДСУ-3» в части распоряжения своим правом требования, с учетом ликвидации данного общества, не нарушает права Покамина В.И. и Власова С.В.

Между тем, по мнению суда округа, нижестоящими судами не учтено следующее.

Из содержания обжалуемых судебных актов следует, что при их принятии суды первой и апелляционной инстанции фактически руководствовались тем, что основания привлечения Покамина В.И. и Власова С.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника установлены вступившим в законную силу определением суда по настоящему делу от 13.02.2019.

Согласно содержанию указанного определения, устанавливая основания для привлечения Покамина В.И. и Власова С.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, суд первой инстанции исходил из следующего.

Установив, что задолженность должника образовалась по состоянию на 14.12.2014, принимая во внимание, что Покамин В.И. в период с 12.12.2014 г. по 14.06.2015 исполнял обязанности генерального директора общества «НГСТ», суд заключил, что Покамин В.И. должен был обратиться с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом) в срок до 12.01.2015, однако данную обязанность не исполнил, доводов о причинах не исполнения данной обязанности не привел. Также судом учтено наличие в отношении
Покамина В.И. приговора Мирового судьи судебного участка №5 Тобольского судебного района от 20.06.2017 по делу №1-47/2017-3м, согласно которому он признан виновным по части 2 статьи 145.1 Уголовного кодекса Российской Федерации (неуплата заработной платы из корыстной и иной лично заинтересованности).

В отношении Власова С.В., приняв во внимание наличие задолженности по состоянию на 14.12.2014, учитывая, что в период с 15.06.2015 по 14.11.2016 он являлся генеральным директором должника, а с 18.06.2015 учредителем со100 % участия, суд первой инстанции пришел к выводу, что обязанность по обращению в суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом) возникла у Власова С.В. 16.07.2015, вместе с тем исполнена не была.

Указывая на то, что невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о его банкротстве свидетельствует, по сути, о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица; подобное поведение руководителя влечет за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения, суд заключил, что в рассматриваемом случае обязанность по подаче в суд заявления о банкротстве должника в соответствии со статье 9 Закона банкротстве руководителями не исполнена.

Также судом отмечено, что «определением от 14.06.2017 удовлетворено заявление конкурсного управляющего об истребовании документов от
Власова С.В. и Покамина В.И., документы не переданы».

Каких-либо выводов из установленного факта непередачи документов (применительно к предусмотренным Законом о банкротстве основаниям для привлечения к субсидиарной ответственности) – в судебном акте не приведено.

Иных обстоятельств, явившихся основанием для привлечения
Покамина В.И. и Власова С.В. к субсидиарной ответственности, судом не установлено и в определении суда от 13.02.2019 не имеется.

При этом суд округа отмечает, что сама по себе ссылка суда в определении на положения пункта 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, без установления конкретных действий контролирующих должника лиц, повлекших невозможность полного удовлетворения требований кредиторов, не свидетельствует об установлении совокупности условий для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности на основании указанной нормы.

Таким образом, по сути, определением суда от 13.02.2019 установлена совокупность условий для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по основанию неисполнения обязанности по подаче в суд заявления о признании должника банкротом.

При таких обстоятельствах, в данном конкретном случае, в отсутствие в определении от 13.02.2019 указаний на обстоятельства, из которых суд исходил, указывая на неисполнение определения от 14.06.2017, и выводов к котором по итогу пришел суд, что по итогу привело к правовой неопределенности ответчиков об основаниях привлечения их к субсидиарной ответственности, на что последние обращали внимание судов на протяжении всего судебного разбирательства, суды первой и апелляционной инстанций в рамках рассмотрения настоящего обособленного спора об определении размера субсидиарной ответственности, должны были включить вопрос о наличии совокупности условий для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по основанию неисполнения ими обязанности по передаче документов должника конкурсному управляющему.

Вместе с тем, указанные обстоятельства в предмет исследования и оценки при рассмотрении настоящего спора включен не был. Доводы ответчиков какой-либо оценки не получили.

Институт субсидиарной ответственности является правовым механизмом защиты нарушенных прав конкурсных кредиторов, возмещения причиненного им вреда вследствие негативных действий контролирующих должника лиц по доведению хозяйствующего субъекта до банкротства.

Исходя из разъяснений, данных в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - Постановление № 53), по своей юридической природе субсидиарная ответственность, являясь экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, представляет собой исключение из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров. Привлечение к субсидиарной ответственности является исключительной мерой, к которой конкурсный управляющий прибегает после исчерпания иных способов для пополнения конкурсной массы.

Ответственность контролирующих должника лиц, установленная пунктом 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве (в ранее действующей редакции – пункт 4 статьи 10 Закона о банкротстве), является гражданско-правовой, поэтому лицо, требующее привлечения к субсидиарной ответственности, должно доказать состав гражданско-правового нарушения в действиях (бездействии) контролирующего должника лица, в том числе противоправность поведения привлекаемого лица, его вину, а также причинно-следственную связь между противоправным поведением и наступлением банкротства.

Согласно пункту 2 статьи 126 Закона о банкротстве руководитель должника в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязан обеспечить ему передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей.

Указанное требование закона обусловлено, в том числе, тем, что отсутствие необходимых документов бухгалтерского учета не позволяет конкурсному управляющему иметь полную информацию о деятельности должника и совершенных им сделках и исполнять обязанности, предусмотренные пунктом 2 статьи 129 Закона о банкротстве, в частности, принимать меры, направленные на поиск, выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц; предъявлять к третьим лицам, имеющим задолженность перед должником, требования о ее взыскании в порядке, установленном Законом о банкротстве.

В подпункте 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве (ранее - в пункте 4 статьи 10 Закона о банкротстве) также закреплена презумпция наличия причинно-следственной связи между несостоятельностью должника и действиями (бездействием) контролирующего лица при непередаче им документов бухгалтерского учета и (или) отчетности, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Как разъяснено в пункте 24 Постановления № 53, лицо, обратившееся в суд с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности, должно представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также невозможность определения основных активов должника и их идентификации, невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы, невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

В свою очередь, привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названную презумпцию, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

При этом приведенные как в ныне действующих, так и ранее нормах Закона о банкротстве обстоятельства отсутствия документов бухгалтерского учета и (или) отчетности и прочих обязательных документов должника-банкрота, по сути, представляют собой лишь презумпцию, облегчающую процесс доказывания состава правонарушения с целью выравнивания процессуальных возможностей сторон спора.

Смысл этой презумпции в том, что если лицо, контролирующее должника, привело его в состояние невозможности полного погашения требований кредиторов, то во избежание собственной ответственности оно заинтересовано в сокрытии следов содеянного. Установить обстоятельства содеянного и виновность контролирующего лица возможно по документам должника-банкрота. В связи с этим, если контролирующее лицо, обязанное хранить документы должника-банкрота, скрывает их и не представляет арбитражному управляющему, то подразумевается, что его деяния привели к невозможности полного погашения требований кредиторов.

Таким образом, правонарушение контролирующего должника лица выражается не в самом факте непередачи документации должника конкурсному управляющему, а в его противоправных деяниях, повлекших банкротство подконтрольного им лица и, как следствие, невозможность погашения требований кредиторов.

При этом обстоятельства, составляющие презумпцию, не могут подменять обстоятельства самого правонарушения, и момент наступления обстоятельств презумпции может не совпадать с моментом правонарушения.

В рассматриваемом случае, привлекая Покамина В.И. и Власова С.В. к субсидиарной ответственности и устанавливая ее размер, суды фактически вменили им в вину сам факт непередачи документации должника конкурсному управляющему, не проанализировав и не раскрыв, каким образом это негативно сказалось на возможности проведения мероприятий процедуры конкурсного производства и их итоговом результате, не определив, какие конкретно документы, не переданные ответчиками (в отношении определенных активов должника, совершенных подозрительных сделок, негативных управленческих решений и т.п.) повлекли объективные трудности в формировании конкурсной массы и совершении мероприятий в ходе процедуры банкротства, то есть признали их виновными в доведении должника до состояния объективного банкротства и невозможности погашения требований кредиторов, исходя из наличия признаков, составляющих опровержимую презумпцию, без установления иных юридически значимых элементов, определяющих в совокупности состав правонарушения, влекущий применение ответственности.

При этом, как ранее указано, из содержания определения суда от 13.02.2019 усматривается лишь наличие ссылки суда первой инстанции на определение от 14.06.2017, которым было удовлетворено заявление конкурсного управляющего об истребовании документов от Власова СВ. и Покамина В.И.

Общее указание суда на непередачу конкурсному управляющему документации должника, истребуемой определением суда от 14.06.2017, не свидетельствует о том, что заявленное конкурсным управляющим основание для привлечения к субсидиарной ответственности было должным образом исследовано и получило надлежащую правовую оценку суда согласно требованиям статей 168, 170 АПК РФ.

Кроме того, из анализа материалов дела следует, что конкурсный управляющий ни в одном процессуальном документе по настоящему обособленному спору не указывал ни существо вменяемых ответчикам противоправных деяний, ни причинно-следственную связь между непередачей документов конкурсному управляющему и затруднительностью проведения процедур, применяемых в деле о банкротстве (формирование и реализация конкурсной массы), ограничившись ссылкой на непередачу документов, в том числе на основании судебного акта.

На указанные обстоятельства на протяжении всего судебного разбирательства обращали внимание и ответчики, однако со стороны судов какой-либо оценки не последовало.

Помимо изложенного, Власов С.В. неоднократно обращал внимание на наличие противоречий в определении суда от 14.07.2017 об истребовании документов, которым, с одной стороны, удовлетворено ходатайство управляющего об истребовании документов у Покамина В.И. и Власова С.В., с другой стороны, суд обязал передать документы должника только
Покамина В.И., при этом указал в мотивировочной части о допущенной опечатке в резолютивной части и отсутствии оснований для истребования документов у Власова С.В.

Данные доводы со стороны судов также не получили оценки.

Несмотря указанные обстоятельства, подачу со стороны конкурного управляющего по сути формального заявления о привлечении Власова С.В. и Покамина В.И. к субсидиарной ответственности за непередачу документов должника, отсутствие каких-либо пояснений конкурсного управляющего относительно фактических оснований привлечения к ответственности, содержания противоправных действий, а также при отсутствие в определении суда от 13.02.2019 соответствующих выводов, суды первой и апелляционной инстанций констатировали подтвержденность указанным судебным актом наличие оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по пункту 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, на основании чего установили размер субсидиарной ответственности применительно к размеру неисполненных обязательств в целом.

Суд округа также находит заслуживающими внимание доводы кассационных жалоб, связанные с определением размера субсидиарной ответственности.

В соответствии с частью 4 статьи 15 АПК РФ принимаемые арбитражным судом судебные приказы, решения, постановления, определения должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

Согласно части 1 статьи 170 АПК РФ решение арбитражного суда должно состоять из вводной, описательной, мотивировочной и резолютивной частей. В мотивировочной части решения должны быть указаны, в частности, фактические и иные обстоятельства дела, установленные арбитражным судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения; мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле; законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии решения, и мотивы, по которым суд не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле.

В мотивировочной части решения должны содержаться также обоснования принятых судом решений (часть 4 статьи 170 АПК РФ). Аналогичные требования предъявляются к судебному акту суда апелляционной инстанции (часть 2 статьи 271 АПК РФ).

По смыслу указанных норм процессуального закона решение (постановление) арбитражного суда не должно содержать каких-либо противоречий или несоответствий одной его части другим частям решения (постановления).

Суды первой и апелляционной инстанций, определяя размер субсидиарной ответственности в сумме 126 366 196 руб., исходили из величины оставшихся непогашенными по причине недостаточности имущества должника требований, не произведя при этом расчет размера ответственности за неподачу в суд ответчиками заявления о признании должника банкротом.

Ответственность руководителя должника наступает за принятие на должника, уже отвечающего признакам банкротства, дополнительных обязательств (в силу пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве, в редакции, действующей в период вменяемого правонарушения, нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 данного Закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых указанным Законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 Закона о банкротстве).

Соответственно, размер ответственности определяется размером тех обязательств, которые возникли после наступления у должника объективного банкротства, в связи с чем суды при рассмотрении заявления по указанному основанию должны установить размер обязательств, возникших после истечения срока на подачу заявления о признании должника банкротом.

Однако, привлекая к субсидиарной ответственности в размере непогашенных требований кредиторов, суды не проанализировали состав реестровой задолженности с учетом вышеуказанных норм права, не установили, что обязательства в указанном размере возникли после 12.01.2015 и 16.07.2015 для Покамина В.И. и Власова С.В. соответственно.

Более того, в данном случае, при установлении размера ответственности, судами не приведены ссылки на какие-либо доказательства (например, реестр требований кредиторов, отчеты конкурсного управляющего), на основании которых исчислялись суммы, взысканные с каждого из ответчиков, в связи с чем нельзя с достоверностью утверждать о правильности расчетов размера субсидиарной ответственности каждого из привлекаемых лиц. При таких обстоятельствах суд округа лишен процессуальной возможности проверить правильность выводов судов и обоснованность доводов кассационных жалоб.

Вопреки выводам суда апелляционной инстанции, ответчики неоднократно как в суде первой инстанции, так и в суде апелляционной инстанции выражали несогласие с представленным управляющим расчетом, а также обращали внимание на то, что расчет не основан на нормах Закона о банкротстве, поскольку не соответствует положениям абзаца 8 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции, действующей на момент вмененного нарушения).

Между тем указанные доводы со стороны судов первой и апелляционной инстанций надлежащей оценки не получили.

Помимо этого, указание суда апелляционной инстанции на то, что в ситуации привлечения контролирующих должника лиц по двум основаниям к субсидиарной ответственности, размер ответственности за неподачу заявления о банкротстве должника, по сути, поглощается размером ответственности за совершение действий, приведших должника к банкротству, в данном конкретном случае не может считаться законным, поскольку с учетом вышеизложенных в настоящем постановлении выводов, суды первой и апелляционной инстанций при определении размера субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц не исследовали степень вины каждого из привлекаемых к субсидиарной ответственности лиц в доведении должника до банкротства, не устанавливали причинно-следственную связь между вменяемыми ответчикам действиями и размером субсидиарной ответственности в отдельности по каждому ответчику, следовательно, суды не могли устанавливать размер ответственности по данному основанию.

Как было сказано ранее, в определении от 13.02.2019 данные выводы также не содержатся, в связи с чем не ясно, исходя из каких обстоятельств судами был произведен расчет субсидиарной ответственности.

Кроме того, суд округа отмечает, что судебные акты должны окончательно разрешать имеющийся спор и не могут порождать правовую неопределенность в отношениях сторон.

В рассматриваемом случае из резолютивной части определения от 06.08.2021 не представляется возможным достоверно установить размер субсидиарной ответственности, который взыскан судом солидарно с
Покамина В.И. и Власова С.В.

Так, в пункте первом резолютивной части обжалуемого определения установлен размер субсидиарной ответственности Покамина В.И. и Власова С.В. в сумме 126 366 196 руб. солидарно.

Согласно пункту второму резолютивной части определения с Покамина В.И. и Власова С.В. солидарно в пользу должника взыскано
28 132 322 руб. 51коп.

Далее, в пунктах третьем и четвертом резолютивной части определения суд производит замену взыскателя на правопреемников - общества «ДСУ-3» и ГК «УралСибСнаб» в части распоряжения ими своими правами к ответчикам в размере 22 132 800 руб. и 72 848 873 руб. 62 коп. (соответственно) и взыскивает с ответчиков солидарно в пользу указанных обществ 22 132 800 руб. и
72 848 873 руб. 62 коп.(соответственно).

Указанные во втором, третьем и четвертом пунктах резолютивной части суммы и общая сумма, указанная в пункте первом резолютивной части определения, при арифметическом подсчете не согласуются между собой.

Мотивировочная часть обжалуемого определения не содержит каких-либо мотивов и обоснований, из которых исходил суд первой инстанции при определении размера субсидиарной ответственности, указанного в резолютивной части.

Суд апелляционной инстанции, пересматривая спор, указанные недостатки не устранил.

Суд округа также соглашается с доводами кассационных жалоб об отсутствии правовых оснований замены взыскателя - должника в отношении права требования по субсидиарной ответственности в порядке правопреемства на общество «ДСУ-3» в размере требования последнего и необоснованности вывода апелляционного суда о том, что указанная замена с учетом ликвидации данного общества не нарушает права ответчиков.

Материалами дела подтверждено, что требование общества «ДСУ-3» было исключено из реестра требований кредиторов должника определением суда от 29.04.2021. Этим же определением из реестра требований кредиторов общества «НГСТ» также были исключены требования обществ с ограниченной ответственностью «Пионер», «Нефтестройснаб», ТПК «УралИнвест» и «УралАвтотех» ТД. Определение не было обжаловано и вступило в законную силу. Каких-либо доказательств, свидетельствующих о предъявлении требований к должнику правопреемниками указанных кредиторов, материалы дела не содержат.

При изложенных обстоятельствах, у суда первой инстанции отсутствовали правовые основания для замены должника на общество
«ДСУ-3».

Оставляя в указанной части обжалуемое определение суда первой инстанции без изменения со ссылкой на то, что поскольку общество «ДСУ-3» ликвидировано, то замена должника в отношении права требования по субсидиарной ответственности на данное общество не нарушает права ответчиков, апелляционный суд не учел, что общество «ДСУ-3» было не просто ликвидировано, но и исключено из реестра требований кредиторов должника, что априори делает невозможным рассмотрение вопроса о применении положений статьи 61.17 Закона о банкротстве в отношении данного лица.

В рассматриваемом случае, сложилась ситуация, когда суд апелляционной инстанции, по сути, согласился с доводами ответчиков об отсутствии основания для процессуального правопреемства должника на общество «ДСУ-3», вместе с тем определение суда первой инстанции оставил без изменения, что является нарушением положений статьи 170 АПК РФ, поскольку резолютивная часть постановления суда апелляционной инстанции не соответствует его мотивировочной части.

В соответствии с положениями части 5 статьи 170 АПК РФ резолютивная часть решения должна содержать выводы об удовлетворении или отказе в удовлетворении полностью или в части каждого из заявленных требований.

Как следует из пункта 5 части 1 статьи 320 АПК РФ и пункта 6 части 1 статьи 13 Закона об исполнительном производстве в исполнительном листе должна быть указана резолютивная часть судебного акта, содержащая требование о возложении на должника обязанности по передаче взыскателю денежных средств и иного имущества либо совершению в пользу взыскателя определенных действий или воздержанию от совершения определенных действий.

Указанные в резолютивной части решения суда выводы, не могут быть изменены вышестоящей инстанцией путем указания на это в мотивировочной части постановления.

В силу положений действующего законодательства кредитная организация либо судебный пристав-исполнитель должны исходить из буквального содержания исполнительного документа арбитражного суда, поступившего к ним на исполнение, и в строгом соответствии с его формулировкой, в противном случае подобная ситуация повлечет за собой правовую неопределенность не только в отношениях сторон, но и при осуществлении функций по исполнению исполнительного документа, что не согласуется с требованиями процессуального закона и недопустимо.

При таких обстоятельствах, вывод суда апелляционной инстанции о том, что данное обстоятельство не приведет к нарушению прав ответчика, является ошибочным

Из изложенного следует, что выводы судов о размере субсидиарной ответственности являются преждевременным и недостаточно обоснованными, сделаны без исследования и оценки всех обстоятельств, имеющих существенное значение для правильного, полного, всестороннего и объективного рассмотрения спора по существу.

Согласно части 1 статьи 288 АПК РФ основаниями для изменения или отмены решения, постановления арбитражного суда первой и апелляционной инстанций являются несоответствие выводов суда, содержащихся в решении, постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, и имеющимся в деле доказательствам, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Учитывая изложенное, и то, что, исходя из вышеназванных обстоятельств, выводы судов в части доказанности размера субсидиарной ответственности сделаны при неправильном применении норм материального (пункты 2, 4 статьи 10 Закона о банкротстве), процессуального права (статьи 65, 71, 168, 170 АПК РФ), являются недостаточно обоснованными, противоречивыми, сделаны преждевременно, без исследования и оценки всех обстоятельств дела, всех имеющихся в деле доказательств и доводов лиц, участвующих в деле, что повлекло совершение ошибочных выводов и вынесение неправильных судебных актов, определение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда подлежат отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела арбитражному суду, с учетом изложенного в мотивировочной части постановления, надлежит устранить отмеченные недостатки, в том числе, с учетом всех фактических обстоятельств дела установить степень вины каждого из лиц, привлеченных к ответственности, размер соответствующей субсидиарной ответственности с учетом степени вины каждого из них, дать оценку доводам, приведенным лицами, участвующими в деле, установить все фактические обстоятельства дела, имеющие значение для разрешения данного спора по существу, исследовать и оценить в совокупности все имеющиеся в материалах дела доказательства, и по результатам исследования и оценки представленных доказательств принять решение в соответствии с установленными обстоятельствами и действующим законодательством.

Руководствуясь статьями 286 - 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

определение Арбитражного суда Свердловской области от 06.08.2021
по делу № А60-11856/2016 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.12.2021 по тому же делу отменить.

Обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Свердловской области.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий О.Э. Шавейникова

Судьи Н.В. Шершон

Ю.В. Кудинова